Шёпот смерти

Зима. 1488 год. Тихоокеанский Северо-Запад Соединенных Штатов.

Уильям Фолкнер:

«То, что мы любим, может сделать нас жестокими, а то, что мы ненавидим, может сделать нас ещё более жестокими.»

От долгого и скучного путешествия всегда разгорается зверский аппетит. Клыки болезненно тянуло, как напоминание о голоде, что скручивал изнутри. Майклсоны уже не первый день блуждали по пустынным землям, вынужденные довольствоваться тем, что попадалось на пути. Очередная белка перепрыгнула с ветки и опрокинула небольшой слой снега на гриву коня Клауса. Они были жалкой добычей, гибрид предпочел бы умереть с голоду, чем вновь почувствовать привкус мокрой шерсти на языке, когда разгрызаешь мелкую артерию на теле зверушки. Да и что в ней?! Один небольшой глоток — ничто для взрослого вампира. Но нормальная еда была пару недель назад, если не больше, неужели и сегодня придется ловить этих шустрых созданий? Стоило об этом подумать, как становилось тошно. Клаус стряхнул снег с гривы своего бело-черного коня. Риф был его лучшей находкой. Когда пару лет назад он увидел в пиратском порту огромного скакуна, из-за которого ссорилась местная знать, он решил методом внушения забрать животинку себе. Только и сам не заметил, как быстро привязался к нему. За всю свою жизнь он ещё не встречал более умного и верного товарища. Белая мордочка коня приподнялась, и Клаус похлопал друга по густой гриве. — Устал? — пробормотал он, хотя знал, что Риф выдержит любую дальнюю дорогу. — Не только он, — протянул Кол, плетущийся немного позади. Его гнедой конь выглядел измотанным, высунув язык от усталости, а сам Кол хмурился, рассматривая карту в руке. — Почему мы вечно должны бежать? Вечно голодные и без крыши над головой, — досадно протянул младший из них. Ребекка, следовавшая за Элайджей, вмешалась: — Что на картах? — спросила она, подъезжая ближе и смахивая снег с накидки. — Ни черта… Эти карты пишут слепые идиоты. — Фыркнул Кол и закатил глаза, всматриваясь в спину Клауса. — Стоило оставаться на Юге, там хотя бы путники были и мы не голодали так долго, но нет же, наш дорогой братец… Не успел он закончить свою речь как гибрид поднял руку вверх, призывая его заткнуться: — Твоё нытье никогда не помогало, Кол. Ты же знаешь, что это не просто моя прихоть… — но и его тут же перебил Финн, идущий рядом с Ребеккой. — Вы бы лучше вперед смотрели, чем ссорится. Видели это? — он поднял пальцы, указывая на горизонт, затем улыбнулся. — Карты больше не нужны. Все мигом оживились, напрягая вампирское зрения. И действительно, в пару милях от них показалось некое подобие врат, а за ним и пики на башнях. — Тогда наперегонки! — взвыл Кол, лукаво улыбаясь. — Кто приедет первым, получит артерию самой горячей девушки в графстве! — он, не дождавшись ответа, тут же погнал своего коня вперёд. — Несносный, — покачала головой Ребекка и, следуя его примеру, ударила своего коня в бока. Фин последовал за сестрой, оставив Клауса и Элайджу вдвоём. — Мы заслужили отдых, Никлаус, — тихо произнёс Элайджа, следя за скачущими впереди. — Может, пора забыть о погонях и отце, хотя бы на пару дней дать себе передышку? Клаус мельком улыбнулся и крепче схватил поводья Рифа. — Помни про спор, брат. Нельзя же так легко отдавать победу Колу, — усмехнулся он. Риф, словно чувствуя азарт своего хозяина, гордо вскинул голову, откинув с глаз свою густую гриву. Наконец под копытами коня послышался приятный хруст мелких камней, значит замёрзшие ветви и снег остались позади. Они въехали в город. Улицы, выложенные аккуратными каменными плитами, были пустынны, но от этого не казались мертвыми. Повсюду виднелись следы недавнего торжества: праздничные ленты и флаги висели между домами, колышась на ветру. Они ярко выделялись на фоне серого неба и белого снега, покрывавшего всё вокруг. Иногда ветер приносил с собой едва уловимые звуки — скрип деревянных оконных ставней, хруст веток под тяжестью снега, далёкий лай собак. Это место словно замерло в ожидании, словно сами дома покорно ожидали своих владельцев. Но где все? Копыта лошадей мягко ступали по камням, пробуждая эхо в узких улочках. Городской пейзаж скрывался под снежным покрывалом, но не терял своего величия — каменные здания с высокими остроконечными крышами выглядели надёжно, их стены покрылись инеем, словно кто-то искусно обрисовал каждый камень белоснежной кистью. — Меха! Меха! Милорд, не угодно ли вам чего-то потеплее? — хриплый голос старухи раздался прежде, чем она сама подошла к Клаусу. Сгорбленная, еле передвигающая ноги, она тащила на себе огромную груду мехов, будто была уверена, что перед ней потенциальный щедрый покупатель. Надежда в её голосе была явной, но горькой, как отголосок долгих, безуспешных торгов. — Возможно позже, благодарю, — холодно ответил Клаус, махнув рукой. — Мне нужно для начала найти братьев и сестру. Она недовольно поджала губы, но покорно развернулась, удаляясь с ношей. Спешившись, Клаус окинул взглядом улицу и заметил фигуру, направляющуюся к нему. — Я так и знал, что ты будешь здесь, — с игривой интонацией произнёс Кол, подходя ближе. Клаус хлопнул его по плечу. — Уже нашёл себе какую-нибудь красавицу? — Едва ли, — с ленивой ухмылкой отозвался Кол, театрально подняв бровь и опёрся одной рукой на бедро. — Кажется, в этом городе, кроме той старухи, не осталось ни души… Клаус огляделся. Улицы действительно были безлюдны, но не заброшены. — Похоже, придётся прикупить что-нибудь тёплое. Погода здесь явно не приветствует гостей, — пробормотал он, кидая взгляд на ту же старуху, что дрожала, тщетно пытаясь согреть лицо ладонями. Хотя вампиры и не чувствовали холода, выделяться в этом месте не хотелось. Тем более она уже выглядела весьма аппетитно. Под её сморщенной кожей пролегали голубоватые жилы и Клаус невольно сглотнул. Все лучше чем лисы, зайцы и волки. Внезапно старуха вспыхнула радостью, подняла руки и закричала: — О, красавица! Поди сюда! Попробуем подобрать что-то столь же роскошное, как и ты! Кол присвистнул и толкнул Клауса локтем, кивая в сторону, куда направлялись слова торговки. Это мгновение выдернуло Клауса из видений, в которых он уже жадно вцеплялся клыками в сморщенную кожу старухи. Первое, что бросилось ему в глаза — массивные белые ноги коня, неспешно приближавшегося к ним. Лицо всадницы было скрыто под капюшоном, но её статус не оставлял сомнений. Дорогой голубой плащ, отороченный густым серебристым мехом, обрамлял её фигуру, струясь за ней лёгкими складками при каждом движении лошади. Плащ был сшит из дорогой ткани — каждая нить мерцала на свету, словно отразив зимнее солнце. Под плащом виднелось платье из густого атласа, цвета глубокого синего, усыпанное вышивкой серебряными нитями. Воротник платья украшали тонкие шнуры жемчуга, которые гармонировали с утончённой серебряной брошью, застёгнутой у горла, а длинные рукава были стянуты у запястий изысканными манжетами, расшитыми золотом и покрытыми мелкими каменьями. Когда конь остановился, девушка грациозно спешилась, одним лёгким движением перекинув ногу на другую сторону седла. Кол, полный любопытства, указал на неё жестом, призывая Клауса подойти. Тот с лёгким раздражением закатил глаза. Кол был готов броситься за любой красавицей, как будто мог пересечь океан без лодки ради очередной победы. Но, несмотря на своё недовольство, Клаус последовал за братом. Её кровь несомненно была вкуснее, чем у этой торговки. Да ещё и он был не один, что если больше никого действительно нет? Незнакомка повела коня за уздечку к старухе и бросила ей что-то в руку. Мягкий и мелодичный голос молодой девушки раздался среди тихих улиц: — Купите себе что-то горячее и больше не выходите на улицу в такую погоду, тем более воскресенье ведь. Женщина тут же опустилась на колени и поцеловала край её платья, словно увидела перед собой божество. — Благодарю, Госпожа. Благодарю! — выкрикнула старуха, схватив пару дорогих мехов и поспешно скрылась за углом. Клаус удивился: сколько же нужно было ей дать, чтобы заставить так быстро исчезнуть и оставить больше половины своего товара вот так вот на улице? — Здравствуйте, — раздался уже знакомый, излишне сладкий голос Кола, который склонил голову к руке незнакомки, собираясь поцеловать её. Когда он только успел? Ещё секунду назад ведь стоял в шаге от брата. Клаус, приближаясь к ним, уже хотел отвесить брату подзатыльник, но не успел. В этот момент тонкие пальцы девушки коснулись края капюшона, мягко сдвинув его с головы. Чёрные как смоль волнистые волосы рассыпались по её плечам, окутывая спину и доходя почти до поясницы, затянутой тугим корсетом. Лёгкий поворот головы — и перед Клаусом предстала девушка удивительной красоты, чьи черты казались словно высеченными из самого чистого фарфора. Её кожа, бледная и гладкая, мерцала под зимним светом, а морозный воздух оставил на щеках нежный румянец, создавая иллюзию тепла среди холода.Едва заметные веснушки, словно поцелуи солнца, были беспорядочно разбросаны по переносице и щекам, придавая её облику особое очарование. Но самое завораживающее в её внешности — это глаза. Глубокие, насыщенного голубого цвета, они напоминали бурлящий океан, бескрайний и холодный. Лёгкий изгиб её губ был столь же деликатен, как и вся она. Столь утончённую красоту он видел разве что в рисунках, что когда-то создавал под рассказы пьяного моряка о прекрасных русалках. Девушка грациозно приподняла подол платья и чуть присела в лёгком поклоне, затем подняла голову, оглядев сначала Кола, а потом с чуть заметным интересом — Клауса. На вид ей было лет двадцать, может и меньше. Кол, поражённый её красотой, замер, хлопая глазами, а девушка смутилась и залилась ещё более глубоким румянцем. — Простите моего брата, — сказал Клаус, делая шаг вперёд. — Он не хотел вас напугать. — Ничуть, милорд, — с улыбкой ответила она. — У вашего брата прекрасные манеры. Кол, не теряя уверенности, тут же выпрямился и почтительно поклонился. Девушка бросила взгляд через плечо, явно что-то высматривая вдали. — Позвольте спросить, — начал Клаус, заметив её лёгкую тревогу. — Неужели вы и та старуха — единственные жители этих краёв? Незнакомка распутала длинные серебряные серьги, запутавшиеся в её волосах, и снова посмотрела на них. — Все собрались во дворце. Сегодня воскресенье, — сказала она, слегка удивлённо приподняв брови, когда они с Колом переглянулись. — По воскресеньям здесь сжигают ведьм. Вы, должно быть, не местные? Кол замер, словно окаменел от её слов, а Клаус невольно выпрямился, напрягшись. Откуда-то издалека послышался стук копыт, громкий и настойчивый. Он прищурился, разглядывая всадника на горизонте. Чёрный фризский конь, гораздо мощнее и выше того, на котором сидела девушка, быстро приближался, уворачиваясь от ветвей. Всадник был в капюшоне, что скрывал его лицо, но дорогой наряд явно говорил о его статусе. Вряд ли это был обычный слуга, торговец или рыцарь. — Мы прибыли с южной части континента, миледи, — с лёгкой улыбкой начал Кол, но его голос заглушил приближающийся всадник. Тот спрыгнул с ещё бегущего коня, легко и грациозно оказался рядом с девушкой. Сняв массивный капюшон, он обнажил лицо, столь же совершенное, как и у девушки, стоявшей рядом. Клаус с удивлением перевёл взгляд с юноши на незнакомку и обратно, и мгновенно понял — перед ним были близнецы. Юноша обладал той же холодной красотой, что и его сестра. Голубые глаза, пронзительные и глубокие, словно лёд северных морей, глядели с явным презрением, как будто любой посторонний взгляд оскорблял его своим присутствием. Узкий разрез этих глаз придавал лицу остроты и хищности, как у диких зверей, вечно готовых к нападению. Его волосы — чёрные, как смоль, немного вились, касаясь скул и подчёркивая их выразительность. Они ниспадали небрежными прядями на высокий лоб, но ни одна из них не скрывала резкие, строгие черты его лица. Веснушки, тонко рассыпанные по переносице и скулам, были почти идентичны тем, что украшали лицо его сестры, добавляя юноше долю мальчишеского обаяния, которое, однако, вовсе не смягчало его сурового выражения. Его фигура была столь же впечатляющей, как и его внешность. Высокий, вровень с Клаусом, он возвышался над сестрой, которая выглядела хрупкой на его фоне. Несмотря на стройность, в каждом его движении чувствовалась скрытая сила — мышцы играли под одеждой с каждым шагом. Он был облачён в тёмный плащ, отороченный мехом, который сливался с густой тканью его одежды. Плотно обтягивающая кожаная куртка подчёркивала широкие плечи и узкую талию, а на поясе висел длинный, искусно выкованный меч. Рука его инстинктивно сжала рукоять оружия, как только его взгляд упал на Клауса и Кола, полных явного недовольства. Скулы юноши дёрнулись, отражая внутреннее напряжение. — Кто вы такие? — спросил он, крепко держа сестру за руку. — Селена, ты в порядке? — Да, — с лёгкой улыбкой ответила девушка. — Я ведь говорила, что обойду западную сторону быстрее! — Потому что здесь никого нет, кроме двух странных людей. Девушка закатила глаза, но юноша сжал её руку ещё крепче, не выпуская из виду братьев. — Вы так и не ответили на вопрос, — снова заговорил он, поправив свои чёрные волосы, при этом не скрывая явного недовольства. Клаус бросил взгляд на Кола, надеясь, что тот хотя бы сейчас проявит благоразумие и не усугубит ситуацию. — Мы прибыли с юга, путешествуем с семьёй, — спокойно ответил Клаус. — Меня зовут Никлаус Майклсон, а это мой брат — Кол. — И какова же цель вашего путешествия, господин Майклсон? Почему север, да ещё и в такую жестокую зиму? — Юноша презрительно поднял брови. — Не поймите меня неправильно, чужаков здесь не любят. — Господа наверняка устали, — перебила его Селена, мягко натягивая капюшон на голову. — А ты нападаешь на них с распросами. Вам есть где остановиться? — А есть предложения, миледи? — ухмыльнулся Кол, и Клаус заметил, как скулы юноши, напряглись. — Думаю, мы сможем вам помочь, — мягко ответила Селена, вскочив на коня с изяществом, на которое Клаус невольно обратил внимание. Она натянула поводья, приготовившись ехать. — Наперегонки? Кол тут же поддался азарту, исчезнув с места с невероятной скоростью. Клаус посмотрел на брата Селены, который всё ещё стоял неподвижно. — А где все остальные жители? — спросил Клаус. — Нужно догнать сестру и вашего брата, иначе, клянусь, господин Майклсон, вы станете следующей жертвой «кровавого воскресенья», — угрожающе бросил парень. Он взобрался на своего мощного коня и Клаус сдержанно поднял бровь. Не стоило ему угрожать, тем более когда он очень голоден. — Вы, кстати, так и не представились, — заметил Клаус. — Лорд Лука Веллингтон, а это моя нестерпимая сестра — миледи Селена Веллингтон, — коротко ответил он, кивая в сторону силуэта всадницы, что уже скрывалась вдали. Клаус прищурился, разглядывая её удаляющуюся фигуру. Веллингтон значит. Слишком знакомая фамилия…