За глазами Лары. Тень Пророка

Иона ее возненавидит, когда проснется. Но зато он точно будет жить. Лара больше не собиралась брать его с собой в очередной безумный поход. За два дня, ей уже дважды пришлось пережить минуты, когда она думала, что он был мертв. И в третий раз, могло не случится чуда. К тому же, его впрямь сильно избили наемники, и ему нужно отдыхать, а не бегать по джунглям. Лара собрала все, что могло ей понадобится, попрощалась с Эбби, взяв с той обещание присмотреть за Ионой, к которому ненадолго зашла, чтобы еще раз убедится, что он жив и дышит, а также забрать карту маршрута до Тайного города по реке, которую ему дал Учу, и ушла в ночь. Украсть лодку было не лучшим ее решением. Но ей нужно было добраться до Пайтити как можно быстрее, и по реке было сделать это куда проще, чем идти через джунгли. Лара как можно тише вытолкнула суденышко по песку на воду, и, взяв весла в руки, начала грести. Ее взгляд был направлен на Кувак Яку и его редкие огни, пока тот не исчез из виду, и вокруг нее не сомкнулись по обе стороны густые джунгли. До ее ушей доносились трескотня каких-то птиц, тихое шуршание листьев от едва ощутимого ветра, всплеск воды где-то неподалеку. Лара была одна. Как ни странно, в ее голове не было связных мыслей. Она полностью погрузилась в монотонность движений рук, сжимающих весла, а в голове в кой-то веке царила пустота. А какой-то момент до ее носа донесся едкий запах горения нефти, и Лара тут же поняла, что проплывала где-то неподалеку от завода. Встретившиеся позже обломки лодки, в которой плыла здесь вчера с Ионой, когда они покинули Пайтити, и изрешеченные пулями листья, местами вовсе сбитые на землю и обломанные ветки, это еще только больше подтвердили. Впрочем, в этот раз, не было никакого вертолета, появившегося из ниоткуда, и автоматных очередей. Лара спокойно пересекла этот отрезок пути, и единственное опасное, что ей встретилось, так это аллигатор, лениво лежащий на берегу, совсем не обративший внимание на ее лодку. Ей пришлось несколько раз сверится с нарисованной чернилами из сока какой-то растения картой, чтобы сделать верный поворот на разделение реки. В прошлый раз, Лара была большую часть пути без сознания, а потом едва ли обращала внимания, куда Иона направляет лодку, чтобы доставить их к цивилизации. До небольшого секретного пирса, в гроте, около Пайтити, Лара добралась примерно к четырем часам утра. Впрочем, может быть и позже, ведь когда она поднялась выше и тихой поступью пересекла спящий город, чтобы попасть в пещеры, над городом забрезжили первые лучи солнца. Внутри тоже было сравнительно тихо. Часть людей спали, сбившись в кучи около костров, воины стояли на страже, кто-то уже готовил еду, или чуть слышно разговаривал. На их лицах было напряжение, но не было следов траура, какой мог быть, если бы Унурату все же умерла. Это должно было принести облегчение, но к ее стыду, помимо этого, ею на миг вновь одолели предательские тени сомнений. Они вновь подкрались к ней, как дикий хищник на мягких лапах, и начали нашептывать: «Стоило ли оно того? Не слишком ли велика цена за спасение чужеземной царицы, едва знакомой тебе? Стоит ли ее спасение утраты связи с… с…?» Лара усилием воли отогнула их. И мысли, и шепот. И сосредоточилась на сейчас и здесь. Она огляделась в поисках знакомых лиц, и нахмурилась, когда не увидела никого, кого бы знала, пока наконец не увидела Учу. Он стоял в дальней части пещеры, склонившись над столом, где в прошлый раз они обсуждали планы спасения Унурату из плена. Лара решительно поджала губы и направилась к нему. — Учу, — позвала его она, когда подошла достаточно близко к одному из доверенных лиц опальной царицы. Учу повернул голову к ней. — Ишик, ты вернулась, — с сильным акцентом сказал он и в его не затянутом бельмом глазу мелькнуло облегчение. Лара не была наивна, и была уверена, что это чувство было не о самого факта того, что такая чужачка, как она, вернулась, а из-за того, что он мог думать, что ларец был найден. Что теперь он был в их руках, а не в руках секты Кукулькана и его сходящего с ума, одержимого идей спасти Пайтити, главы, которые на самом деле вел мир к гибели. — Лара! Ты вернулась! — вдруг раздался крик в следующий миг ее талию обхватила пара рук. Она удивленно моргнула, инстинктивно едва не сделав шаг назад, пока не поняла, что это был Эцли. Мальчик, кажется, быстро смутился от того, что делает и сам отскочил назад. Его щеки заалели, а глаза смотри куда угодно, кроме нее. Лара слабо улыбнулась, и в тоже время ей было грустно. Эцли все пытался быть взрослым, чтобы мать им гордилась, но на самом деле, он все еще был ребенком, который не переступил порог юности. Однако, смущался он не долго. Уже спустя миг Эцли вновь вскинул взгляд и посмотрел на нее. Точнее на ее руки и явно отсутствие каких-либо сумок, где она могла бы спрятать ларец. Он растерянно захлопал ресницами, а потом нахмурился. — Лара… А где ларец? — прямо спросил Эцли со всей непосредственностью ребенка, которым он впрямь еще был. — Ты не нашла его? Лара почувствовала, как ее плечи еще сильнее сгибаются под тяжестью бремени, которое давило, словно невидимый груз. Ее поиски были подобны блужданиям в густом тумане, где каждый шаг вперед был иллюзией победы, оборачивающийся провалом. Хотя в этот раз, Лара все равно поступила бы так, как поступила. Ведь упади Иона с ней в пропасть под гробницей Лопеса, полную воды, то он был непременно погиб, а ларец был бы потерян. А так тот хоть все равно был потерян — Я его верну, — вместо любого объяснения сказала Лара. — Амару забрал его, но я его верну. Обещаю. Лицо Эцли тут же помрачнело. — Но ритуал должен состояться завтра. В полдень! — воскликнул он, и покачал головой. — Если мы не успеем, то солнце… — Я верну его, — вновь твердо произнесла Лара. — Мне нужно, чтобы мне только указали путь туда, куда твой дядя отправится теперь, имея ларец и кинжал, чтобы завершить ритуал. — Пирамида, — вновь на ломанном испанском ответил Учу вместо Эцли, и, взяв в руку палочку, указал на карту, разложенную на столе. — Армия Кукулькана отправится туда, по великому каменному мосту, ведущем к ней. Бросится им на перерез — это лучший выход, но едва ли мы выстоим. Нас слишком мало. Можем пойти в обход, и зайти с другой стороны, пользуясь эффектом неожиданности, но можем упустить драгоценное время… — Я пойду по мосту, а вы в обход, — предложила Лара, пристально смотря на карту, чтобы запомнить примерное расположения местности вокруг пирамиды. — Мне будет легче в одиночку подобраться ближе к Амару, чтобы забрать у него ларец, а вашей задачей будет избавиться от его людей. Учу неохотно согласился. Времени придумывать иной план вместо изначального, когда был расчет на то, что ларец будет у них, все равно не было. Было решено выходить через час. Учу закончит подготовку воинов, мягко, но твердо убедив Эцли, все рвавшегося с ними, что его место здесь, с матерью, все еще спящей после потери крови, но впрямь живой, и их людьми, чтобы не случилось. Мальчик надулся, явно желая себя проявить, ведь он будущий царь Пайтити, но Лара была согласна с Учу. Эцли нечего было делать в бою, который может стать его не только первым, но и последним. Как и для всех них.

***

Мост, почти весь, находился под землей, у самого подножья вулкана, частично разбуженного недавними подземными толчками. Он пролегал через огромную пещере, размером с почти весь Пайтити, а под его каменными сваями текли реки раскаленной лавы. Сама пирамида, где проводился ритуал, находилась на противоположном стороне пещеры, под понором, достаточно большим, чтобы вся пирамида была залита дневным светом. И что через нее сюда могло проникнуть вертолеты Троицы, уже кружившие на так называемым Городом Змея, построенным только для одной цели: принести в жертву бога и воскресить солнце. И они взорвали мост. Лара отлетала в сторону от силы взрыва, который случился как раз тогда, когда она прошла путем, указанным ей Учу, и увидела этот город во всей красе. Она застонала и медленно встала на ноги, ощущая, как несколько тонких осколков камней порезали ее кожу и что на ее лопатках и пояснице начали расцветать новые синяки. Про шишку на затылке Лара даже старалась не думать. Ее вновь замутило, а голова закружилась, но недостаточно сильно, чтобы ее то остановило. Она стиснула зубы. — Жалкие ублюдки, — пробурчала Лара себе под нос, мрачно проследив взглядом за одним из кружащих над пирамидой вертолетов. — Но мы еще посмотрим кто-кого. После чего сняла с пояса ледорубы и, разбежавшись, прыгнула над самой пропастью, где еще миг назад был широкий каменный мост, на чьем дне текли ало-оранжевые реки раскаленной магмы. Это был абсолютно самоубийственный шаг. Она могла просто просчитать и элементарно не допрыгнуть до уцелевшей части моста, за которую была намеренна зацепится зазубренными лезвиями, но Лара мало об этом волновалась. Лязганье металла о камень больно резануло по ушам, когда она всем телом ударилась о остатки опоры моста, вонзив ледорубы в рыхлый камень. Его губы изогнулись в торжествующей ухмылке, когда стало ясно, что ее дерзкий прыжок не привел ее к смерти, а приблизил к цели. Лара стиснула зубы и начала свое восхождение наверх опоры, чтобы уже там осмотреть степень дальнейших повреждений моста и решить, каков будет ее путь к пирамиде. До ее ушей вновь донесся звук лопастей вертолета, пролетавшего по периметру, видимо, выискивая тех, кто мог вмешаться в ритуал. Лара уцепилась за край опоры, когда поднялась, и подтянулась на руках, когда искусственный свет фонарей на вертолетах на миг ударил ей прямо в глаза. Она почти ожидала услышать автоматную очередь в свою сторону и короткий полет в лаву, если бы не умерла сразу. Но вертолет просто пролетел мимо. Видимо, в царившей в этой части пещеры темноте, он ее просто не заметил, или принял за какой-то кусок камня. В любом случае, едва вертолет вновь отдалился, Лара забралась наконец на опору и посмотрела вперед. Следующая часть моста тоже была разрушена, но было несколько уцелевших деревянных перекладин, по которым, если уцепится, можно было перебраться дальше, в сторону пирамиды и алого, даже багрового зарева, не имевшего отношения к лаве ниже, вспыхнувшего на горизонте. — Алый огонь… — пробормотала Лара, на миг замерев на месте, когда на краю ее сознания что-то, связанно именно с этим словосочетанием, заскреблось. Татуировки Унурату! …Алое пламя — это моя судьба… Разве не это ей сказала опальная царица тогда, в тюрьме, откуда она ее вызволила? Лара была уверена, что не ошибалась. Что это было важно и как-то связанно. Может быть, не для нее. Ведь это алое пламя было знаком для Унурату, судьбой также неразрывно связанной с ларцом. Но ее здесь не было. И судьба, или рок, если те впрямь существовали, едва привели ту не сюда, а прямиком в объятия смерти, если бы Лара не исцелила ее. Поэтому стоило ли так уж полагаться на нее?.. От мыслей ее отвлек громкий визг. Он разнесся эхом по всей площади этого так называемого города и был ей знаком. Именно эти звуки она слышала в сеноте, в его подземном храме, когда искала там ларец. Лара огляделась, но дым и полутьма мешали увидеть что-либо. Только когда она, совершив еще один безумный прыжок и переход по рассыпающейся под ногами деревянным перекладинам, продвинулась дальше, Лара увидела йаашиль. Они, как и все здесь, направлялись к пирамиде, через мостки, протянутые через главный мост, взорванный Троицей. К их визгу присоединился грохот пулеметной очереди. Один из вертолетов подлетал к одной из групп йаашиль и начала безжалостно отстреливать их. Лара нахмурилась. Слишком много противников на один квадратный метр, и слишком низкие шансы на выживания. Она еще не видела людей Учу, как и его самого, и какая-то часть нее надеялась, что они просто отступили. Современное оружие, мгновенно поражающие на повал с воздуха, это не то, против чего могут бороться люди без защиты, вооруженный копьями, луками и макуаитльями. Даже у нее, со всем ее опытом в подобных невероятных вылазках, было не так уж и много шансов на успех. И все же Лара продолжила свое путь. Она перебралась еще через две опоры, когда добралась до более уцелевшей после взрыва части моста, откуда и исходил этот ало- багровый дым. Эта часть была крыта треугольной крышей, чья черепица местами потрескалась и осыпалась прямо на ее глазах, а по опоре под ней была широкая трещина. Того гляди, и рухнет прямо в лавовые потоки ниже. И вновь Лара даже не притормозила перед тем, как сделать очередной прыжок. Запах серы и пороха был здесь так силен, что у нее уже болели легкие, а в горле першило. И почуять сладковато-пряный аромат каких-то благовоний, когда ее ноги коснулись каменной кладки, было последнее, чего она ожидала. Лара медленно выпрямилась и настороженно направилась в сторону клубящегося дыма. Сквозь него, как ей показалось, она заметила некую сидящую фигуру с вскинутыми к небу руками. Фигуру с очень знакомой своеобразной высокой прической. Тал Иш-Чель… Тал Иш-Чель… Тал Иш-Чель… Этот скрежещущий неестественный голос заставлял сердце невольно замирать, но даже несмотря на этой, Лара не сбавила шага и продолжила идти вперед. Дым немного рассеялся и она больше не шла как потерянный путник в этом густом дыме, имевший аромат благовоний, смешанных с серой. И она окончательно убедилась в том, что ее догадка о личности, кажется, молящейся, фигуры, была правильной. — «Когда от алого огня пойдет дым, ищи свое зеркало»… — рассеянно пробормотала Лара, повторяя слова, сказанные ей Унурату, и настороженно смотря на ту самую женщину, которая возглавляла племя йаашиль. Тал Иш-Чель… Тал Иш-Чель… Тал Иш-Чель… Снова и снова повторяла та, совсем не обращая на нее внимания, хотя Лара уже подошла достаточно близко. Она была уверена, что та знала о ее присутствии. И все же игнорировала, полностью поглощенная своей молитвой богине Иш Чель. Лара подошла еще ближе, и увидела, что перед незнакомкой, на камнях, лежала искусно сделанная золотая маска. Именно перед ней та молилась, как перед неким идолом, посвященном ее божеству. Наконец та замолкла и повернула к ней голову. Холодные светлые глаза, в чьих глубинах был запечатлен опыт веков, обратились к ней. Женщина едва заметно прищурилась, кажется, ожидая увидеть кого-то иного, а потом медленно опустила руки, и взяла в одну из них маску. После чего встала, и, все также не отводя взгляда, сделала шаг в ее сторону. Лара не могла избавится от ощущения, что та ее судила: достойна ли, или все же нет. И вновь ей пришла в голову мысль, что ждали совсем не ее. А, видимо, Унурату, которую готовили к этому моменту всю ее жизнь, даже начертав этот момент в виде рисунков на ее предплечьях. Готовили к встрече с этой женщиной, этим созданием, чьего имени она не знала. А впрочем, разве не знала?.. — Ты — Алый огонь, — уверенно произнесла Лара. Глава племени йаашиль подозрительно прищурилась, и фыркнула, еще сильнее раскрыв рот, лишенный верхней губы, демонстрируя свои покрытые металлом зубы. — Я не так, кого ты ждала, но я все, что есть, — честно продолжала она. — И у нас одна цель: одолеть Кукулькана. Алый огонь скрипнула зубами, бросив взгляд ей за спину, как будто ожидала, что придет кто-то еще, прежде чем вернула его к ней и смерила с головы до ног. На миг ее взор замер где между ее грудью и животом, как будто могла разглядеть ее душу, и хотела ее вынуть, чтобы оценить. Ее зубы издали еще один лязг, а брови сошлись на переносице, прежде чем она вдруг ткнула в нее пальцем, и что-то сердито выкрикнула своим скрежещущий жутким голосом. Кажется, Алый огонь не увидела в ней того, что искала. Или наоборот, увидела что-то такое, что ей не понравилось. Лара ощутила… не отчаяние, нет. Скорее вспышку злости в кровавых оттенках, являющейся тенью того, что она ощутила тогда, когда устроила бойню на заводе. Да, может быть, Лара не праведник и не Унурату, которую готовили для роли, какую бы той не отвели в грядущем ритуале, но она ведь только она была здесь, да? Только Лара уже преодолела такой длинный путь и принесла свои личные жертвы, и пришла сюда. Никто другой, а именно она. Даже вопреки тому, что последние часть этой извилистой дороги шла уже чисто по инерции и из какого-то нелепого упрямства, и не более того. — Никто больше не придет! — жестко рявкнула Лара, и ударила себя кулаком в грудь. — Есть только я, слышишь?! И если я тебе не нравлюсь, я дальше пойду сама. И, сделав шаг в сторону, хотела обойти Алый огонь, с которой подумала на миг, что могла договорить и получить хоть какой-то дополнительное подкрепление. Или хотя бы убрать с пути людей Учу йаашиль, которые теперь могли нарушить древние негласное перемирие между их народами. Но та вдруг тоже сделала шаг в сторону и перегородила ей путь. Они на мгновение обе замерли, стоя буквально нос к носу, не мигая смотря друг другу в глаза, схлестнувшись в некой битве воль. Пока Алый огонь не подняла руку и не повторила ее жест, прижав руку к груди. — Чак-Чель, — своим потусторонним гласом по слогам произнесла она, и легонько ударила себя кулаком, после чего положила руку на грудь Лары. — Иш-Чель. Она облизала губы. — Иш Чель, — согласно произнесла Лара, и смиренно приняла золотую маску, которую ей протянула Алый огонь. Она чувствовала себя так, как будто взвалила на себя чужой груз, вдобавок к тому, что уже лежало на ее плечах. Это ощущалось так, будто он мог стать той самой веткой, способной сломать хребет верблюду. Но, как ни странно, Лара все еще стояла на ногах, когда примерила маску, и даже смогла продолжить путь со своей новой союзницей к пирамиде. Невольно это заставило в ее душе забрезжить лучику света. Надежды на то, что, может, даже ее темные дни кончатся, и, если сегодня выживет, то пустота в груди когда-то затянется, холод сменит теплом, она сможет еще искренне, а не через силу, улыбаться, вспоминать о неком Пророке без слез и мучений, свободно произнося его имя, а былая страсть к раскопкам гробниц и поискам артефактов вновь разгорится в ее душе. Может быть.