За глазами Лары. Тень Пророка

Дверь в библиотеку была забита досками, а внутри были ясные следы давнишней заброшенности. Подземные толчки, ощутимые ранее, явно сильно потрепали миссию, находившуюся на возвышенности, в горах, и библиотека пострадала более чем серьезно. Но несмотря на свежие трещины в стенах, и дыры в полу, было видно, что разрушаться здесь все начало куда раньше. Пыль покрывала все поверхности таким толстым слоем, что местами нужен был скребок, чтобы ее счистить. Местами пробились растения, разросшиеся по стенам, полу и крыше. Книги валялись в беспорядке, корешки сгнили, а страница покрылись плесенью. Мебель рассохлась и шкафы грозили развалится от малейшего касания. Некоторые уже валились просто кучей мусора на деревянном растрескавшимся от времени и влаги полу. Это было странно. Здесь было столько людей, явно любящих это место, живущие здесь, и всеми силами, там, на улице, пытавшиеся устранить ущерб. В то время как здесь была такая разруха. Явно не было попыток если не спасти здание, так хотя бы вынести книги. Лара хоть и была сейчас не совсем в себе и ее внимание было рассеянным, но даже так могла сказать, что некоторые небрежно разбросанные тома были бесценны. Обложки из натуральной кожи, вручную сшитые страницы из пергамента, текст написанные от руки… — Тут как в мавзолее, — настороженно произнес Иона, оглядываясь вокруг. — Скорее как в заброшенном музейном складе, — мрачно пробормотала Лара, присев и подняв одну из валяющихся на полу книг. — Это издание Евангелие ручной работы… Век четырнадцатый, а то и тринадцатый. Она показала его Ионе, и ее внутренний археолог, пусть и порядком притихший, в ужасе застонал, когда часть станиц просто распались в ее пальцах. — Знаешь, сколько оно стоит? — спросила Лара, вскинув бровь, просто для того, чтобы не дать воцарить тишине, хотя говорить тоже все еще не хотелось. — Как моя почка? — иронично спросил Иона, аккуратно обойдя дыру в полу и подойдя ближе к ней. — Или две? Лара слабо усмехнулась. — Скорее как наши с тобой вместе взятые и по куску печени сверху, — ответила она, положив безнадежно испорченное издание обратно на пол и, морщась от ломоты в мышцах, встала на ноги, отряхивая руки от пыли и грязи. — Я такую видела только в Гранаде, в музей Альгамбры. Под пуленепробиваемым стеклом… Иона удивленно хмыкнул. — …а здесь она валяется на полу и просто гниет, — закончил он, и покачал головой. — Кажется, даже деньги и вера не избавляет от веры в проклятия. Лара вопросительно подняла бровь. — Одна из монахинь рассказала, что в этом здании, по преданию, обитает дух основателя миссии. После своей смерти он оставил завещание, в котором запретил кому-либо входить сюда, даже под угрозой смерти. Он не любил, когда трогали его вещи, — пояснил Иона. — С тех пор все, кто пытался что-то украсть или просто взять отсюда, за последние десятилетия, так или иначе пострадали, даже не успев покинуть территорию миссии. Он махнул рукой куда-то себе за спину. — Тут за стенами, оказывается, даже есть целое кладбище, где лежат только те неудачники, кто пытался все же украсть что-то из этой библиотеки, — добавил Иона. — Члены Ордена считают их безбожниками, раз они не соблюдают заветы основателя, поэтому хоронят их за стенами миссии. — Впечатляющие, — отстраненно пробормотала Лара, двинувшись дальше в запыленное помещение. Доски жалобно стонали под ее ногами, а свет проникал сквозь дыры в крыше и стенах. Лара оглядывала прогнившие некогда резные полки, и подставки для чтения, на которых все еще лежали раскрытые книги с давно растекшимися или выцветшими чернилами. Некоторые из них совсем развалились от времени и плохих условий. Казалось, что даже в таком состоянии книги, которые чудом не превратились в труху за четыреста лет, все еще ждали своего хозяина, который никогда не придет. Около лестницы, ведущей на второй этаж, Лара замерла. Ее взгляд совершенно неосознанно зацепился за изображение, которое явно проглядывалось сквозь обвалившуюся штукатурку на стене, прямо около лестницы. Она подошла ближе и подцепила ногтем один из кусков извести, чтобы получше разглядеть то, что было под ней. Вместо небольшого куска к ее ногам с глухим шлепком упал целый кусок стены, открывая под собой не просто рисунок, а целую фреску. — Это же… цапля, — тихо прошептала Лара, касаясь подушечками пальцев нарисованного клюва. — И… затмение. Невольно ее взгляд распахнулся шире, когда она поняла, что рисунок был очень похожим на те, что видела в Пайтити. Включая ту, что была на татуировке Унурату. Это был знак королевского дома Тайного города. И это был ли не знак, герб языческого народа в миссии иезуитов-католиков, что они на верном пути? Ощутив слабое воодушевление, Лара отправилась осматривать другие стены в поисках иных фресок. И нашла. Правда эти фески были скорее католической тематики: с изображениями архангелов и полустертой вязью псалмов на латыни. Больше в главном зале делать было нечего, и Лара перешла в тот, что был меньше и дальше от входа. Здесь было темнее, и сильнее пахло пылью. Краем глаза, перед тем, как войти сюда, она заметила остатки ржавых цепей, некогда закрывающие двери. Видимо, предыдущие искатели приключений, сумели скрыть дверь, но дальше не прошли. Следы запекшейся крови и дыра в полу, прямо посередине входа, которую Лара аккуратно обошла, более чем тоже говорили в пользу этой версии. В этот раз, она направилась к стене прямо напротив и тут ее ждала удача. С помощью ледорубов, даже несмотря на то, как отчаянно сопротивлялись ее мышцы, и столбы пыль, попадающие ей в рот и глаза, Лара разломала уже частично обвалившуюся кладку и с удивлением обнаружила там не фреску. А пустоту, где был спрятана крест. Он был с нее ростом, кованный, из какого-то металла с бронзовым и золотым оттенком и, если ее оценки верны, создан примерно в семнадцатом-шестнадцатом веке. — Эй, Лара, — эхом донесся до нее голос Ионы из соседней комнаты. — Я тут нашел пару страниц какого-то дневника, спрятанного за одним из шкафов. Тут Серрано. Т описывает, как он и Лопес забрали шкатулку, и ходили с ней по джунглям, пока не наткнулись на каменные лики, который мы видели на подъезде к миссии. Этот Серрано также пишет, что у Лопеса был припадок около них, что он молил лики о прощении за то, что их товарищи погибли от рук каких-то существ ранее, во время их поисков. А на утро тот вдруг объявил, что именно здесь, в тогда уже оказывается существующей здесь миссии, которая была на грани исчезновения из-за болезней и голода, они останутся ждать какого-то избранного. Лопес сменил имя, став братом де ла Крус, а Серрано… Иона вошел следом за ней, и вдруг замолк. — Ого себе, — выдохнул он, поравнявшись с ней, и тоже увидев огромный крест. — Он что, был спрятан за стеной? Зачем? Такой крест же явно отлит не для того, чтобы быть просто спрятанным. Это мастерская работа! Даже я это понимаю. Я не археолог и далеко не кованных дел мастер. Лара медленно кивнула, на самом деле слушая его только отчасти, и больше пытаясь заставить работать свой такой обычно шустрый, но сейчас такой неподатливый разум, чтобы думать об очередной загадке, а не о чем-либо другом. — Де ла Крус… — пробормотала она, бессознательно начиная крутить кольцо на пальце. Лара слышит это имя уже не в первый раз, и теперь, когда стало ясно, что это было новое имя Лопеса, после того, как он покинул Пайтити с ларцом, ей стало казаться, что это не просто так. — Говоришь, здесь ждать избранного? Как будто… как будто… Как верные ученики? Последователи? Рыцари? — продолжила бормотать она, потирая виски, в которых начала стучать кровь. — Де ла Крус… Он же не зря сменил свое имя на это. Де ла Крус… Тяжкий крест! Вот что оно означает. Их миссия — хранить ларец. И это их крест. Так неужели?.. Распахнув глаза шире, Лара вновь посмотрела на крест. Она прищурилась, когда увидела, что крепления были встроены в желоба, как будто сделанные для того, чтобы крест можно поднять и закрепить выше. Или опустить еще ниже. — Иона, помоги мне, — решительно сказала она, делая шаг вперед, чтобы охватить край креста. Иона кивнул и приблизился с другой стороны. Вместе они подняли тяжелый крест, чьи края больно врезались в плечо, надавливая на синяки, которые на этот раз заживали не так быстро, как раньше. Лара закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли, но быстро забыла об этом, когда раздался щелчок и звон цепей. Они одновременно сбросили крест на крепление, которое опустилось ниже, и обернулись к крыше, где один за другим открылись люки, освещая каменный пол, в отличие от других комнат. Звон цепей не смолкал. Под лучами солнца, Лара заметила, что на полу были едва заметные засечки в форме квадрата. Лязг стал тише, а именно этот участок пола начала уходить вниз. Под ним, был еще один люк, деревянный, чьи створки распахнулись токо отчасти, прежде чем механизм явно застрял, не открывшись до конца. Она переглянулась с Ионой, после чего они общими усилиями, присев на пол, распахнули их шире и спустились вниз. А там их ждал весьма искусно воссозданный крестного пути Христа времен, каким его видели люди жившие четыреста лет назад, когда стояний был семь, а не четырнадцать, как сейчас, но с ловушками и загадками. И судя по человеческим костям, они не первые собирались пройти этот путь. В первой комнате был секрет связанный с игрой света, как раз льющегося через распахнутые люки выше, и зеркалом, правильно установив которое, открылась дверь в следующую комнату. Точнее, коридор: узкий и прямо до краев заполненный крестами. Мимо них буквально пришлось протискиваться, чтобы пройти дальше. Под ногами хрустели косточки грызунов, и камешки, которые Лара ощущала даже через толстую подошву ботинок. От прыжка ранее у нее вновь начались слабые вспышки было затихших судорог, и ей пришлось закусить губу, чтобы не шипеть от боли. И не упасть из-за подгибающихся против воли коленок. Дальше они встретили статую Девы Марии. Они взяли крест, они упали, а теперь, как и в третьем стоянии, где Иисус встречает мать, они нашли это изваяние. За его головой, как нимб, было установлено зеркало, которое сильно запылилось, и не отражало дальше луч света, отраженный в предыдущей комнате, по линзам в коридоре с крестами. Иона подсадил ее, чтобы Лара могла вытирать пыль с зеркальной поверхности. Едва она избавилась от грязи, как в комнате стало светлее из-за отраженного луча, который, отскочив от зеркала, попал на линзы, и проник в следующий коридор и комнату. Там были тела. Десятки высушенных тел, свисающих с цепей, закрепленных на потолке. Ей это невольно напомнило о Яматае, пещеру, где она очнулась в самый первый раз, когда только попала на тот остров и отстала от компании. Невольно на ее боку задергал шрам, оставшийся от прута, который вонзился ей в живот, когда Лара вырвалась из пут и неудачно упала вниз. Она потерла живот, где помимо этого вновь поднялась тошнота, и, стараясь не смотреть на тела, огляделась в поисках следующей загадки. Тут было три фрески и три линзы, на которую нужно было направить луч. И только один шанс выбрать. Нужно было не только выбрать, но и насажать на рычаги, задвигающиеся в стену. И если сделать не правильный выбор, то выскакивают щипы, пронзающие глупца насквозь. Лара быстро отмела один из вариантов, прекрасно видя все еще насаженный на один их таких рядов шипов тело. Хотя она и так было не выбрала этот вариант. Ибо на фреске было изображено то, как Иисус берет крест на плечи. Но это было четвертое стояние. И Лара точно знала, что здесь Святая Вероника обтерла окровавленное лицо Христа своим платком, сжалившись над ним. И оказалась права. Правда совсем не ожидала, что под ними провалится пол и они полетят вниз. Лара больно ударилась коленями о неровные камешки и ощутила, как брюки пропитались грязью. Руки тоже обожгло болью. Они явно содрала себе всю кожу, когда инстинктивно пыталась за что-то хватится и выставила из вперед, чтобы не разбить себе еще и все лицо. — Пятое стояние: Иисус упал второй раз, — пробормотал Иона, пыхтя и кривя губы встал на ноги, и помог встать ей. — Хотя я предпочел бы не падать. Лара скрипнула зубами. Она с трудом встала на ноги, и если бы не рука Ионы, то не смогла бы сделать и этого. Тело сильно болело и так, а сейчас еще начала нарастать головная боль, ранее находившаяся на более чем терпимом уровне. Желудок бунтовал, хотя там ничего не было, кроме желчи. Даже воды, глоток которой она была бы не прочь сделать. Вот только фляга слетела с ее пояса, когда они спрыгнули в открывшийся после того, как они сдвинули крест, проход. — Ты как? — обеспокоенно спросил Иона, явно заметив то, что ей плохо, и как сильно она стискивала его руку. Лара плотнее сомкнула губы и просто покачала головой, боясь, что если откроет рот, то ее опять вырвет. Иона поджал губы, но не стал настаивать. Они еще пару минут постояли, после чего двинулись вперед, к проходу в виде креста. Краем глаза, Лара заметила наличие черепов, который, казалось бы, сопровождали их почти по всему пути. Кажется, Лопес построил свой путь с препятствиями в бывшем склепе, ибо надгробные плиты им также встречались раз или два, пока они шли. Шестым стояние было прибивание Иисуса к кресту. Но помимо него, Лопес также изобразил весьма подробно, шаг за шагом, весь путь. Причем используя для этого чужие мумифицированные тела. Помимо этого, в самом центре, в помещении, выглядящем как подобие церковного зала, были скамьи для молитвы, и они также были заполнены мумифицированными телами в рясах, чьи руки были сложены в молитвенных жестах. Кажется, они были связаны веревками, чтобы сохранять такой жест, и чем-то пронзены, чтобы так сидеть. — Лопес был психом, — заключил Иона, после пары минут, когда они просто стояли и изумленно рассматривали эту экспозицию. — Ктсати, разве это не богохульство, использовать мертвых для… Он многозначительно махнул рукой вокруг. — …этого, — неоднозначно закончил Иона. Лара поморщилась. — Ну, для них это могло быть таким выражением своей веры. Лопес, де ла Крус, или как там о предпочел себя звать, явно помимо службы наверху, создал какую-то еще и подпольную секту. И это было место не только для экспозиции, но и для фактических молитв тому мессии, которого он тут ждал, и, возможно, самому ларцу, — пожала плечами она, с облегчением понимая, что тошнота вновь отступила. — А впрочем, все равно это как-то… — …жутко, — твердо продолжил за нее Иона. — Просто жутко и все. Без каких «но», птенчик. Она и не собиралась спорить. С этой загадкой пришлось повозиться. Здесь тоже были линзы, встроенные в кресты, подвешенные к потолку, и в стену над каждой отдельной экспозицией, изображающей одно из стояний. Нужно было направить луч и нажать появившийся рычаг под каждой из них, чтобы открыть путь дальше. К тому моменту, как наконец открыла дверь, перед которой в молитве склонились десятки мумий, руки Лары тряслись так, как будто у нее был тяжелый случай синдрома Паркинсона. Взгляд Ионы стал совсем уж пристальным и тяжелым. Лара почти ожидала что он в любой момент закинет ее на плечо и решительно скажет, что им пора проваливать отсюда, и плевать на ларец. Иона вполне мог так поступить, даже если это будет претить, ведь тогда они оставят на милость природы весь мир, а она не была уверена, что сейчас может от него отбиться. Поэтому едва двери, чьим проемом служил большой золотой крест, распахнулись, Лара торопливо пошла вперед, чтобы узреть следующее испытание, которое их ждало. Она уловила, как за ее спиной Иона устало вздохнул, но смиренно последовал за ней.