За глазами Лары. Тень Пророка

Тишина. Только ее хриплое дыхание нарушало эту почти неестественную тишину, которая повисла изнурительно битвы с целой толпой этих существ, где она потратила большую часть патронов, и дикого марш броска до двойных ворот, которых ей стоило многих усилий, чтобы открыть. Лара ужасно устала, ее руки дрожали, а стопы горели от бега. Не говоря уже о голени, где была рваная рана, оставленная одним из существ в туннелях. Но все это отошло на задний план, когда она пересекла порог ворот и по ту сторону мгновенно появилось с еще с десяток этих созданий. На их грубых лицах застыло благоговение и они не решали последовать за ней. А потом они расступились и появилась она. Высокая стройная женщина с красной коже и белыми рисунками на ней, скудно одетой с украшениями из костей, веток и бус, массивной прической, завитой подобно бараньим рогам. Волосы были намотаны на некий каркас из золота и серебра, придающие им форму, и украшенной мраморными украшениями по бокам. На руке у нее было когтистое оружие, какие Лара уже видела ранее. У нее не было верхней губы, а зубы были покрыты металлом. На ее подбородке были следы ритуального шрамирования, а в центре был закреплен зеленый камень, похожий на малахит, и от ушей к носу с обоих сторон были прикреплены три тонкие нитки бус. Помимо всего прочего, Лара заметила, что под этими бусами были шрамы. Два рваных грубых шрама, разрывающие ее щеки почти до самых ушей, как будто ее кожу порвали как бумагу. А вот глаза… Они были ясными, серыми, и древними. Эта женщина явно была частью племени этих созданий, но на многие ступени выше. От нее прямо ощущалась аура силы, в глазах сиял интеллект, а все остальные существа склоняли перед ней головы и расступались как будто она была некой королевой. Или главой их племени. Она тоже застыла, буквально упираясь пальцами босых ног в древний каменный порог, и пристально смотрела на нее. Даже не так. Не пристально, а будто пыталась раздеть ее, вынуть ее душу и разделать ту под орех. Хотелось отвести взгляд. Но Лара стойко продолжала его держать, давая все малодушные порывы. Не без помощи едва осязаемого, но все же ощутимого прикосновения к своей пояснице, незримо придающего ей силы выдержать этот взгляд. Вдруг взгляд женщины скользнул по всему ее телу, после чего она прищурилась, и перевела взгляд за ее левое плечо. Она тут же оскалилась, что с ее зубами и лишенным верхней губы ртом выглядело довольно устрашающе, и напряглась всем телом, демонстрацию свои жилистые конечности и крепкие мускулы, которые принадлежали воину. Она видит меня. Лара слегка повернула голову в сторону, услышав этот тихий шепот, хотя свой взгляд она не отводила от незнакомки. Почему-то, это даже не вызвало в ней удивления. Эта женщина явно не была человеком, как и создания вокруг нее. Как и Яков, хотя изначально и родился человеком. Поэтому нельзя было исключать, что та могла видеть ее личную тень в лице Пророка. К тому же, тогда в Кувак Яку, та слепая тоже его видела. Или чувствовала. В любом случае, это не имело особого значения. Скрип и гул. Ее голова дернулась, а глаза удивленно распахнулись, когда Лара увидела, что древний механизм был запущен, и тяжелые круглые створки дверей начали закрываться, отрезая ей возможность вернутся тем путем, каким она пришла сюда. Суровые глаза этой женщины-вождя этих существ было последним, что она увидела перед тем, как она осталась в полной тишине и полутьме, которую рассеивал только тусклый свет ее нагрудного фонарика и явно более открытого свету помещения дальше. Лара на миг прикрыла глаза, ощущая звон в ушах от возникшей тишины, и с сожалением отмечая, что обнадеживающие присутствие за ее спиной исчезло. Яков явно не мог быть постоянно рядом с ней. По крайней мере так, чтобы она могла его ощущать каждый миг, а не только в напряженные моменты. Особенно те, когда ее жизнь была в опасности. Лара распахнула глаза. Она окинула последним взглядом отделанную золотыми пластинами дверь, который тускло поблескивали. После чего решительно расправила плечи и развернулась к тому, что было позади нее. Что-то ей говорило, что дальше не будет преград. Живых, уж точно. Эти создания боялись того, что лежало дальше. Или слишком благоговели. Она надеялась на последнее, поскольку недавняя битва истощила не только ее силы, но и ее боеприпасы. И оружие. Лук, дробовик, винтовка. Все это осталось где-то позади. Поэтому на еще одно столкновение ее просто не хватит. Прибавив яркости у фонарика, Лара направила его на стены вокруг себя. Они были построены под наклоном, отчего казалось, что вот-вот сложатся как карточный домик, придавив ее собой. Это явно было сделано намеренно. Возможно для того, чтобы незваные гости знали, что им здесь, в этом святилище, совсем не рады. Если сюда вообще мог добраться, сквозь такую охрану. А в том, что эти создания были охраной для ларца, Лара уже почти не сомневалась. Фрески на стенах хорошо сохранились и фигуры, изображенные на них, несомненно выглядели как эти существа. Или очень похожими. Не такими сгорбленными и грубыми. Даже красивыми. — Йаашиль… — прочла вслух Лара письмена ниже, прежде чем вновь вскинуть взгляд на рисунки. — Вот как называется ваше племя. Йаашиль. Духи-защитники. Она повернулась к другой стене, когда здесь больше не осталось ничего важного для рассмотрения. — Серебряный ларец Иш-Чель выковали в раю и принесли на землю… — медленно прочла она пиктограммы под рисунком некого раскидистого древа. Ее бровь взлетала вверх, когда Лара увидела на одной из части фрески этих йаашиль, сгруппировавшихся вокруг чего-то, что напоминала кузню, а на другой, они же несли ларец в рука в чем-то вроде торжественного шествия. Ее взгляд невольно метнулся к двери, за которыми те остались. — Так это вы его создали и сюда принесли, — недоверчиво пробормотала она, понимая, что ранее не видела нигде упоминаний об этом. Как и самих йаашиль. Видимо, это было сделано тайно, чтобы незваные гости не были готовы к нападению. Как например к этому не были готовы члены испанской экспедиции, чьи письма и дневник она нашла по пути сюда. Последнюю запись, скорее даже клочок страницы, Лара нашла незадолго до того, как йаашиль напали на не по ту сторону створок и следуя поврежденным от времени и влаги строкам, только двое добрались до врат. Но пересекли ли они их, как она сама? Лара не могла сказать. Но по крайней мере, теперь она знает, что это за создания и чего они так на нее взъелись. На нее и наемников Троицы, который рыскали неподалеку. Может поэтому эти поиски Домингес вел так долго? Йаашиль не подпускали их прежде. Там, в лагере нефтедобывающей компании «Провинир», тоже они устроили бойню, как и в джунглях. Больше рисунков и письмен не осталось. Лара обратила взгляд к трапецевидному проему, отделанному золотом, который вел в помещение, откуда лился тускла свет и выключила фонарик. Нервный трепет заполнил ее вены, при осознании, что там ее ждет серебряный ларец. Божественный артефакт, чья сила была также не соизмерима, как сила Источника. Помимо этого, ее сковал легкий ужас. Когда она в прошлый раз обнаружила подобный артефакт и коснулась его, то ничем хорошим это для нее не кончилось. Трещины на ее разбитом сердце все еще горели и трепетали при каждом вдохе как открытые раны, даже несмотря то, что дух того, из-за кого оно было разбито был рядом с ней. А она сама стала чем-то не совсем… человечным? Смертная, и в то же время нет. — Хватит, — строго сказала она себе, сжав кулаки по бокам. — Ты прошла такой путь и без ларца уйти будет глупо. Лара поджала губы и, вскинув подбородок, решительно направилась вперед. Ее шаги лишь сбились, когда она оказалась в частично залитым светом солнца, падающим в круглое отверстие в потолке, зале. Малахитовом зале. Стены, помост, куда она ступила, и исполинское изваяние лиц, которые могли изображать только Иш Чель прямо над входом, через она прошла и тем, что был по другу сторону этого круглого зала, через который тянулся мост… Все было отделано сверкающих под солнечными лучами малахитом, а также золотом и немного черным базальтом. А потом ее взгляд упал на постамент посреди моста. Он был обвит плющом так сильно, что было трудно сказать, как он выглядел точно и что на нем было. Лара облизала губы и быстрым шагом направилась к нему. Ее руки слегла подрагивали, когда она начала разрезать ножом толстые лианны и отрывать листья, чтобы очистить его. — Затмение и цапля, — изумленно произнесла Лара, когда перед ней появилась часть базальтового алтаря. — Как герб Унурату. И ее татуировки на руках. Ту она заметила еще в первым миг их знакомства, и предположила, что это был какой-то родовой рисунок. Или же отметка ее королевского статуса. Но может это значило нечто большее? Может быть, королева Пайтити предполагалась какая-то хранительница знания об этом месте? Как внешний фактор, а не как внутренний, какими были йаашиль?.. — Пусто. Здесь пусто, — ошеломленно и с долей ужаса выдохнула Лара, отодрав последнюю растительность, закрывающий основную чать постамента. Ту, где должен был быть ларец. Но его не было. Выразить свое разочарование еще как либо Лара просто не успела. Ее плечи на миг почти болезненно сжали крепкие невидимые пальцы, а в уже прозвучал уже знакомый приказ «беги!». Ее тело начало двигаться раньше, чем она успела подумать. Лара успела обогнуть алтарь, направляясь к выходу за ним, когда земля начал дрожать. Камня и пыль начали сыпаться градом, а по помосту начали расползаться трещины. А потом раздался грохот. Уже преодолев помост и оказавшись в противоположном проеме, Лара обернулась и увидела, как каменные круглые двери, который казались незыблемыми, рухнули. Она также увидела все еще стоящих за ними йаашиль вместе с их предводительницей. Глаза высокой женщины-йаашиль расширились, когда та увидела разрушения, а потом наполнились яростью. Как будто она не знала, что ларца здесь нет. Незнакомка оскалила свои покрытые металлом зубы и издала пронзительный нечеловеческий явно боевой крик. Йаашиль рядом с ней тут же напряглись, повторяя его и… — Черт, — выругалась Лара, когда увидела, как те неестественно быстро бросились внутрь рушащегося зала. В погоню за ней.

***

И вновь это было не поместье. Лара смутно помнила еще один выматывающий забег от сердитых йаашиль, и не менее утомительный подъем вверх по еще одному сеноту, когда наконец смогла оторваться от них, а потом… Она отключилась? Лара не могла вспомнить, как не старалась. Но вместо того, чтобы изо всех сил напрягать память, она решила лучше осмотреть то место, куда ее душа или сознание привело ее. Или привел Яков?.. Она медленно встала. В этот раз это был и не пляж, а какая смотровая площадка с мозайчатым полом. Сначала ей не было ничего видно, кроме ясного голубого неба, и яркого солнца, согревающего ее лицо. Еще пару мгновений, Лара потратила на то, чтобы удивленно разглядеть золотое платье с широкими руками, красивым шитьем и золотым поясом, повязанным на бок, которое было на ней. Она в принципе не очень любила платья, считая их не очень практичной одеждой. Это не значит, что иногда все же не носила их, но в основном то было с подачи Сэмми. Или же похороны. Но в любом случае такое богатое и явно старинное платье Лара не носила никогда. Ее волосы тоже были распущены, только несколько прядей заколоты назад явно тяжелыми по ощущениям заколками. Она ощущала себя неуютно и неуверенно. Но в тоже время детская часть нее, которая когда-то все же питала слабую страсть к куклам и принцессам, даже если больше с подачи матери, которая не оставляла надежды на то, что несмотря на своей своенравный диковатый характер из Лары еще вырастить милая девочка и леди, пищала от восторга. — Ты прекрасна, — произнес голос неподалеку от нее, заставляя вскинуть голову на говорившего. Даже если теперь Лара уже знала, что в подобном состояние ее мог ждать только один человек, все же она с трудом удержалась от того, чтобы не вздрогнуть от удивления. А потом ее глаза широко распахнулись. В этот раз Яков тоже выглядел иначе. Но не так, как на пляже. Даже если одежды были похожи. Только богаче и насыщеннее. Волосы тоже были длиннее и частично убраны назад. Но удивило ее не это, а… — У тебя нет бороды! — воскликнула Лара и тут же ощутила, как ее щеки залило румянцем, если такое вообще могло быть в этом состояние сна-бессознания. Яков рассмеялся. Это был глубокий теплый смех вследствие искреннего веселья, заставившего его прозрачно-голубые глаза сиять неземным светом, а морщинки в их уголках углубиться. Хотя с гладкими подбородком, и без привычной бороды, он выглядел намного моложе. У нее невольно перехватило дыхание. Таким легким, веселым и красивым она его не видела. — После долгого перехода через Сирию и Сибирь, когда нет времен на бритье или омовение, уже в Китеже я и мои последователи долгие годы буквально возвели чистоту тела и лица в культ, — с усмешкой произнес Яков, сделав несколько шагов в ее сторону и проведя рукой по подбородку. — К тому же, как ты знаешь, в те времена во мне пробудились совсем недостойные пороки и тщеславие, боюсь, одно из них. Лара прищурилась, ощущая вдруг прилив почти чуждой ей игривости и странной легкости, как будто у нее не было никаких забот, и подняла руки. Он стоял досточно близко, чтобы она могла положить руки на его гладкие щеки. — Тогда впрямь хорошо, что мы не были знакомы тогда, — дразняще произнесла она. — А то, боюсь, без той сексуальной бороды ты бы мне точно не понравился. Яков мягко фыркнул, а в его глазах мелькнула щемящая нежность с искрой печали. — Идем, я хочу тебе кое-что показать, пока ты не проснулась, — тихо сказал он, коснувшись одного из ее запястий и потянув за собой. Лара растерянно моргнула, но смиренно пошла следом, к перилам, окружавшим площадку, где она пробудилась. И тихо ахнула, когда увидела, что отсюда открывался прекрасный вид на долину ниже. Долину, где был спрятан Китеж. Целый, белостенный и сверкающий золотыми куполами и витражными окнами. Она могла уловить тихий гул жизни ниже, и видеть мельтешащие фигурки, снующие по улицам города. Картина, которую она видела ранее, не могла передать и сотой доли этой красоты. — Китеж был чудом инженерного и архитектурного искусства того времени, — тихо произнес Яков, чья рука едва ощутимо легла ей на поясницу. — Но и под его красотой, как ты знаешь, скрывалось уродство, исходящее не в последнюю очередь от меня и моих решений… Лара с трудом отвела взгляд и хмуро посмотрела на него. — Я не понимаю… — настороженно произнесла она, с разочарованием ощущая, как часть очарования от вида начала исчезать. — То создание, эта женщина, — мрачно продолжил Яков, положив руку ей на щеку. — Я не знаю, что она такое, но… Я тогда ощутил, как она испытывала тебя. Она видит больше, чем должна и чувствует, что с тобой что-то не так. У меня такое ощущение, что ты еще ее увидишь. И она вновь будет тебя измерять. Но я хочу, чтобы ты помнила, что нужно смотреть за все маски и фасады, слышишь? Даже если то, что за ними может оказаться, будет не совсем то, что ты ожидала. Лара нахмурилась еще больше. Она хотела задать ему вопрос, хотела потребовать объяснений этим загадочным словам и о том, что значит он ощутил, как та ее испытывала, но ее отвлек звук шагов совсем рядом. Ее взгляд почти против воли оторвался от прозрачно-голубых глаза, а голова повернулась в сторону. На смотровую площадку, где за одной из колон как раз скрылась хрупкая фигурка с растрепанными каштановыми косами. А потом все расплылось. Ощущение теплых рук на ее щеках исчезло, как и пристальный взгляд, и звуки города, чьи жители были давно мертвы. Лара не хотела так быстро просыпаться. Не хотела возвращаться в реальность!. Но как она не пыталась зацепится за обрывки этого видения, все утекло как сквозь пальцы. Она все более явственно чувствовала неровную землю, где лежала, камешки, впивающиеся в ее тело, мокрую тяжелую одежду, припекающие солнце и влажный воздух перуанских джунглей… А потом Лара проснулась на краю другого сенота, с чьего края частично был виден Пайтати, куда ей предстояло вернутся не с ларцом, а пустыми руками. Опять.