Короткий миг жизни

      Кое-как все влезли в скорую. На ходу Куро успел позвонить Фёдору и делано спокойно объяснить ситуацию. На той стороне трубки было сначала молчание, а потом короткий ответ, — наверное, от Джокера, — что они сейчас подъедут. Остальную дорогу сидели молча, переваривая новую смерть и её последствия. Феликс больше не плакал, уставившись пустым взглядом вниз.       Когда они подъехали к корпусу больницы, Джокеры уже были там. Федя был, на удивиление, спокоен, но в его глазах явно читалось отчаяние. Скрыть это так же хорошо, как Куромаку, он не мог. Джокер быстро что-то пробормотал, и врач, остановился на месте, не двигаясь. — Пик, возьми Вару на руки и идите сюда, — видимо, у него уже был план. — Что ты собрался делать? — Пик посильнее прижал к себе валета, закутанного в его собственную куртку, дабы не заморозить его ещё больше. — Спасти от ненужной траты времени, — он снова что-то бормотнул и щёлкнул пальцами. Врач отмер и как ни в чем ни бывало пошёл в корпус, — Воскресить мёртвого я не могу. Зато могу стереть им память, а ему, — он кивнул на Вару, — обезопасить существование. — Он знает, что делает, — негромко добавил Федя. Потом огляделся, убедившись в наличии всех оставшихся, — Давай.       Спустя ещё один щелчок все оказались дома. Не удивились. Знали, Джокер может и не такое. Молча разошлись по комнатам, а Феликс на кухню. Джокеры и Пик отнесли Вару на кровать, осторожно положив его на подушки. Пик слегка настороженно наблюдал за их действиями. Джокер снова что-то прошептал, скипетр засветился, комнату озарила короткая вспышка и… Ничего не изменилось. — Я так понимаю, фокус не удался? — он скептически посмотрел на Джокера. — Удался. Угрозы для жизни нет, обморожение не грозит, и вообще он жив и вполне здоров, — слегка обиделся Джокер, убирая посох. — Но? — продолжил Пик, глядя на валета, который даже в лице не поменялся. — Но теперь у него небольшая температура, — продолжил Джокер. Пик осторожно прикоснулся ко лбу Вару, тут же отдёрнув руку и метнув убийственный взгляд в Джо, — Ну, или большая, — пожал плечами тот, ничуть не испугавшись, — Побочный эффект. Уж не знаю, сколько, но поболеть ему придётся. В любом случае, это лучше, чем в больнице лежать. — Иди уже, помощник хренов. Спасибо, аптечку только принеси, — хмыкнул Пик, доставая из шкафа плед. Что-то ему подсказывал, но что ближайшую неделю он будет занят.

***

      Феликс отстранённо мешал суп, даже не задумываясь о том, что его вообще-то надо включить. Его мысли были далеки отсюда. Он был там, на льду. На покрытой трещинами, ледяной и скользкой, прозрачной поверхности. А под ним было озеро. Глубокое, чёрное, бесконечное. Слишком мрачное, чтобы сохранить жизнь.       И ведь он повёл их туда. Его идея была развеяться. Только он думал об этом, как о весёлой прогулке. Он послал их в ледяную могилу. Он заставил их дрожать от ужаса и ожидания, всплывут ли тела. Он убил Зонтика.       Феликс знал, был бы Вару в сознании, то вмазал бы ему со словами «зря мы пошли сюда». И Феликс бы не уклонился, не противился. Он знал, что это правда. Только он виноват в этом. Несчастный случай? Но такому случаю всегда предшествуют другие действия. Его порыв — одно из этих действий. Не пойди они туда, все были бы живы и здоровы. Феля не знал, что делать дальше. Как-то жить, продолжать идти вперёд, прекрасно зная, что мёртвых не вернуть. Это невозможно, даже думать об этом бессмысленно. Ещё хуже была мысль, что Вару тоже пострадал. Но он хотя бы выжил. Выжил и скоро придёт в сознание, по словам Джокера. Феликс знал, он не сможет простить себе это. Он не сможет смотреть в глаза (даже несмотря на очки) тому, кого чуть не убил. Не отпустит эту мысль, он будет жить с ней, он никогда не забудет этот день. «Лучше бы умер я»

***

      Куромаку не был столь сентиментален, чтобы думать, что его внутренний мир разбился на части и тому подобное. Нет. Внешне он выглядел спокойным, да и внутренне не сильно переживал. Он никогда не был сильно привязан к валету, никогда не считал его своим другом или чем-то вроде. Скорее… Подопечным что-ли? Просто чувствовал за него ответственность чуть больше, чем за остальных. Считал своим долгом оберегать его от боли и страха, не дать ему умереть. А вот теперь он мёртв. И Куромаку, хотя бы косвенно, в этом виноват. Он же проверял лёд. Почему тот треснул, почему провалился, почему Зонтик теперь лежит холодным трупом где-то в крематории? Если бы он проверил тщательнее… Озеро ведь глубокое. Слишком. Вода просто не успела промёрзнуть так далеко и крепко. Почему он не додумался до этого? Он своими руками подготовил смерть своему валету. Теперь это на его совести.       Уперевшись руками в стол, он с силой сжал его, чувствуя злость на себя и лютую безысходность. Ничего уже не изменить. Ничто не вернёт мёртвого. Он ошибся. Он допустил ошибку, которая стоила Зонтику жизни. Он не забудет этого до самой своей смерти. Не сможет…       На кухню вошёл Пик, устало садясь на стул и задумчивым взглядом уставившись на холодильник. Есть не хотелось. Хотелось спать. Слишком много всего произошло, надо обдумать. — Пик, возьми аптечку, она в верхнем ящике, — устало приказал Куромаку, возвращая себе деловой настрой. Мёртвого не вернуть, нужно сохранить живых. Нет смысла долго думать. — Чего? — Восьмой удивлённо повернулся на него, не ожидая оклика с его стороны. Феликс продолжил молча мешать суп, так и не догадавшись его включить. — Судя по моим расчётам, Вару скоро проснётся. А после ледяной воды… И, Джокер говорил, есть побочный эффект. С вероятностью… — он нервно включил Феликсу плиту, тот даже не среагировал, — Короче, у него будет температура. Где лекарства, я уже сказал, меня не трогать.       Куро ушёл, Феликс даже не шелохнулся, Пик не удивился и пошёл за лекарствами. За окном уже темно, снег продолжает идти. Ни звука, ни шороха не слышно. Квартира погрузилась в относительное спокойствие.

***

      Федя устало привалился к двери и сполз вниз. Его не напряг не самый чистый подъезд, мысли были очень далеки отсюда. Джокер положил руку ему на плечо, прося встать и пойти за ним. Он послушался, почти не отдавая себе отчёта о своих действиях. Джо вёл его куда-то, а он слепо доверял его действиям.       Он думал о картах. Думал о том, что этот мир их убивает. Вот уже третья смерть. За что им это? Так не должно быть, это неправильно. Несправедливо. Как будто в мире есть справедливость… Он призвал их сюда для лучше жизни, но этот мир их убивает, а он просто не мог им помочь. Не стоило выпускать их. Он недоследил, он дал им умереть…       Ноги подкашивались, Джокер придрживал его за плечо. Раздался щелчок. Федя краем глаза увидел, что она снова в своей квартире, но это его мало волновало. Джокер, чуть пошатываясь от недостатка энергии, подошёл к дивану и рухнул на него, прижимая к себе Федю. Тот закрыл глаза, удивляясь спокойствию парня. — Как думаешь, что будет дальше? — тихий шёпот из уст Создателя раздавался в тишине подобно треску разбитой чашки. — Не знаю, — Джо покачал головой, задумчиво глядя сквозь пространство, — остаётся только надеяться, что не самое плохое. «Я не знаю наше будущее, но ясно вижу: это не то, что мы с тобой представляли»

***

      Пик и не сомневался в правоте Куромаку. Вару проснулся примерно через час. С бешено колотящимся сердцем, круглыми глазами и попыткой вдохнуть побольше воздуха. Пик, оторвавшись от телефона, подошёл к нему и осторожно положил руку на плечо. Валет чуть закашлялся, а потом медленно пришёл в себя, оглядывая комнату. Пик, пользуясь моментом, с интересом разглядывал его отливающие голубизной зелёные глаза. — Мы… Дома? — Вару растерянно посмотрел на Пика, стараясь понять сон это или реальность. — Дома. Ты в норме? — он протянул ему очки и со скрытым беспокойством осмотрел с ног до головы. — Почти, — Вару поплотнее закутался в одеяло, — холодно только. И голова болит. — В пределах нормы, — Пик осторожно дотронулся до его лба, — Ну, да. Как и предвиделось.       Он вытащил из коробки лекарство. Вару откинулся на подушку, задумчиво глядя в потолок. Воспоминания медленно всплывали, образуя поток. Однако, там были определённые пробелы. — Что произошло? После того, как я вылез из воды. Ничего дальше не помню, вроде об лёд приложился. — Не приложился, от холода вырубился. Скорая приехала, Зонтика спасти не удалось, — Вару поджал губы, эмоции прочитать было невозможно. Пик продолжил, зная, что валет не будет устраивать истерик, — Тебя в больницу затащить хотели, но приехал Джокер и что-то наколдовал. Не знаю, что он там делал, но последствия для тебя сейчас гораздо лучше, чем могли быть. — Может быть, — задумчиво согласился Вару, кутаясь в одеяло, — Но мне очень холодно. — Конечно, у тебя температура под сорок, Джо предупреждал, — Пик подошёл к шкафу и вынул оттуда ещё один плед, — На, может, лучше станет.       Вару благодарно кивнул и закутался в плед. Пик ещё раз оглядел его для верности и вышел из комнаты. Вару задумчиво выпил лекарство и, почувствовав невыносимую головную боль, лёг обратно. Он знал, что сниться ему будет чёрная бездна воды, без света и даже маленькой надежды на спасение. Простая темнота в которую он нырнул, чтобы спасти Зонтика. Не спас. Не успел. Не смог сохранить ему жизнь. А ведь мог.       Нет, он не чувствовал вины. Она была ему недоступна и непонятна. Бессмысленна. Ему не было горько от утраты, не было больно. По большей части было плевать, но… В душе, если допустить наличие её существования, плескалось что-то новое, незнакомое. Жалость, так ведь? Вару с удивлением ощутил, что допустить этой смерти точно не хотел. Зачем бы он прыгнул, если бы ему было всё равно. Он хотел спасти человека. И не смог. И теперь ему было ужасно его жаль. Такая глупая смерть, на волоске от жизни. Возможно, у него был шанс, какая-нибудь лишняя секунда, но он её упустил. И теперь прошлое уже не вернуть. Один из них снова мёртв.

***

      Спустя час Вару снова проснулся. Голова болеть не перестала, пробирал озноб. Как будто и не изменилось ничего, а он лишь на минуту прикрыл глаза. В дверь кто-то постучал, а после она тихо отоврилась. На пороге стоял Феликс. Поникший и явно обеспокоенный. Увидев, что Вару в сознании, он быстрым шагом подошёл к нему. — Ты в порядке? — Вполне, — соврал Вару, думая над целью этого странного визита. — Я… Хотел извиниться, — сообщил Феликс, вызывая у Вару усмешку. — За что? Ты не заставлял меня прыгать в ледяную воду. — Я повёл всех туда… Это я придумал пойти туда… Я во всём виноват. — Звучит как клишированная фраза главного героя, который в конце будет исправлять свою ошибку, — фыркнул Вару, — Тебе-то исправлять уже нечего, а это был несчастный случай. Дело твоё, но винить себя в чужой смерти, если сам не воткнул нож, бессмысленно. — Я… Наверное… Но он не должен был умирать, это чужовищная ошибка, — Феликс с отчаянием посмотрел на Пятого. — Мы не в игре на выживание. Это просто жизнь. Да, несправедливая, но изменить ты её не можешь. Забудь и всё. — Я… Попробую, — он вздохнул и подошёл ближе, — Я не хочу ещё чьей-либо смерти. Я не могу так. У меня такое чувство, словно я скоро останусь совсем один, потому что не смог спасти остальных. Мне… Больно от этого. Я не хочу видеть смерти, я не хочу чтобы кто-то ещё умер! — Никто не умрёт, — уверенно сказал Вару, видя все изъяны в этой фразе, — Услышь меня. То, что случилось до этого, было просто случайностью. Ты не вернёшь их больше, но остальные живы! Никто не умрёт. — Ты уверен? — Я не нанимался тебе в психологи. Я говорю свои мысли, а ты живи с ними как-нибудь. Обещать я ничего не могу, но если тебе так будет легче, поверь в мои слова.       Феликс коротко кивнул и вышел, не желая больше его беспокоить. Вару остался один с мыслью, что ничего из его слов не было могло быть реальностью. Все эти убеждения совсем не значат, что никто из них больше не умрёт. Конечно, на то не было никаких предпосылок, но разве смерть можно предугадать? Как говорится, никогда не исключайте возможности, что на вас упадёт самолёт. Смешно, конечно, но это правда. И что с ней делать, Вару не знал. Остаётся только принять и оставить всё как есть. Забыть, дать жизни забрать себя в поток и плыть по течению. И следовать ему, пока не напорешься на острый камень, который даст конец этому путешествию. Бороться и правда было бессмысленно.       А голова продолжала болеть, разливая жар по телу, которое всё ещё трясло ознобом. По идеи, после такого купания, Вару должен был чихать и мучаться от всех прелестей гриппа или ещё чего похуже. Но высокая температура без каких-либо других симптомов болезни была не самой ужасной концовкой такого ныряния. Спасибо Джокеру. Только бы голова перестала болеть...       Вару устало привалился к спинке кровати. Все эти разговоры выматывали. Голова раскалывалась. Окно было закрыто, на нём два пледа и одеяло, но от холода всё равно трясло, аж руки дрожали. Лекарство не сильно помогало, хотелось согреться.       Пик вернулся в комнату, критически оглядывая валета. Подошёл ближе и снова дотронулся до лба. Чуть хмыкнул. Грёбаный Джокер с его «небольшим» побочным эффектом. — У тебя рука тёплая, — прокомментировал Вару. — Ага. Только ты горячий, о тебя обжечься можно. — Мне холодно. Это, — он кивнул на лекарство на тумбочке, кутаясь в плед, — не помогает нифига. — Значит, надо другое, — решил Пик и пошёл к двери, но был схвачен за рукав, — Чего тебе ещё? — Верни руку, мне холодно, — потребовал валет, самым серьёзным тоном. — Рука тебе не поможет, — хмыкнул Пик и внезапно подошёл ближе, — Тогда уж вот так, — он лёг рядом, прижимая Вару к себе и чувствуя его дыхание у себя на шее, — Так лучше? — Ты занял мне половину кровати, — чуть возмутился валет, но противиться не стал, — Ладно, зато тепло. Лежи так. — На здоровье, — фыркнул Пик, стараясь не упасть с кровати.       О смерти больше не вспоминали, но знали, что забыть её не смогут. Такое не зыбавают. Такое не исчезает просто так. Оно будет вечным.