Короткий миг жизни

      Тёмная муть воды тянет всё ниже и ниже. Свет есть, но где-то далеко. Там, где толстая корка льда покрывает озеро, закрывая путь к спасению. Собрав все силы, он отталкивается от воды и плывёт к поверхности, чувствуя, как лёгкие болезненно сжимаются, от отсутствия кислорода. Свет не становится ближе, наоборот, лишь отдаляется, а вниз тянет всё сильнее. Рука резко упирается в ледяную гладь, глаза распахиваются шире в предсмертном ужасе, что-то усердно тянет вниз. Выхода нет, последний вдох самый тяжёлый, вода попадает в горло и…

***

      Сон оборвался резко, словно и не было его. Вару с тихим вздохом встал на ноги и направился к двери, минуя спокойно спящего Пика. Тот спал чутко, и Вару очень надеялся, что тот не встанет. Хотелось сейчас побыть одному. Ледяной пол заставлял ёжиться и быстро переступать босыми ногами. В голове то и дело всплывали нечёткие картинки, которые не вызывали никаких чувств. Этот сон преследовал его уже две недели, не давая покоя, ледяными объятиями сковывая тело. Это не пугало, страх исчезал сразу после пробуждения. Искренний ужас был там, под водой, где не было выхода и времени на вдох. Это было в прошлом, а прошлое не вернуть. Значит, повода тосковать или убиваться тоже не было. Звучало вполне логично, Вару искренне не понимал, почему остальные (кроме Пика) этой теории не придерживаются.       Заварив себе чёрный чай, валет уселся на стул, задумчиво крутя ложкой в чашке, хотя сахара не добавлял. Чувствовалось острое желание подумать, но над чем, Вару не знал. Взгляд сам собой упал на окно, ружий фонарь чуть мигнул яркой лампочкой. На улице темно, на часах семь утра, снег снова застилает землю толстым ковром, углубляя сугробы. Одинокие страшеклассники недовольно плетутся сквозь сугробы, сетуя на такой ранний подъем. Озабоченные мамочки тащили детей в садик, пара машин с тихим скрежетом проехали под окном, месяц снег колёсами. Зима всё меньше походила на сказку и всё больше на могилу. Узоры на стекле не казались сказочными, лишь закрывали обзор. Снежинки не сливались со звёздами. Теперь они падали на землю, словно закрывая от чужих глаз тела, что похоронены в ней. Заметая замёрзшую глину, навсегда вычёркивая из памяти мёртвых. Словно это было так легко, стоит лишь укрыть их мелкими, резными и бесформенными снежинками. Они незаметно залетали в окно, оставаясь на подоконнике, но закрывать окно не хотелось. Хотелось глотка свежего воздуха после всей этой мути и бесконечной головной боли. Хотелось выдохнуть и вспомнить, каково это — жить спокойно, не вспоминая чужую смерть. Жить счастливо — так ведь это называют?       Температура сошла за три дня, и Вару был искренне благодарен Джокеру. Без него пришлось бы валяться в больнице недели две. Но болезнь ушла, а мрачный осадок смерти остался. Остался, каждый день напоминая о себе непривычной тишиной, снова погружая в состояние замороженного сознания, когда часы текут слишком медленно, а жизнь словно остановилась на одном событии, не желая двигаться с мёртвой точки.       Феликс снова стал дольше сидеть в комнате, уже совершенно не пытаясь развеселить остальных. Ходил, словно труп, переодически натыкаясь на стены. Куромаку завалил себя работой, сославшись на то, что слишком долго брал отдых. Данте вёл себя обычно, чему Пиковые были несказанно рады. Оба к смертям отнеслись с пониманием и переживать по их поводу не хотели. Да, жалко, но есть ли смысл убиваться? Джокер их вроде как поддерживал, но появлялся в доме слишком редко, чтобы закрепить этот настрой. Да и… Он теперь постоянно о чём-то думал и хмурился. Это «что-то» явно не было связаны с ними, так что оставалось только гадать. Федя был вполне спокоен, хотя и кидал на парня напряжённо-вопрсительные взгляды. Он, видимо, свыкся со всеми смертями и предпочитал сохранять безразличный вид, находясь в этой ситуации где-то на середине между паникой и абсолютным похуизмом Пиковых. На данный момент его интересовал в первую очередь Джокер, а потом работа. Ни на что более отвлекаться он не хотел, потому почти не заходил к ним, не желая вновь чувствовать витающую в воздухе тень смерти, что навсегда отпечаталась в стенах этой квартиры.       Тёплая рука легла на плечо, заставляя вздрогнуть. Вару и так знал, кто это, но всё равно обернулся, мельком заметив, что чай уже остыл. — Ты бы хоть окно закрыл, — недовольно пробурчал Пик, сонно потирая глаза, — Чего встал в такую рань? — Не знаю, выспался уже, — валет наконец отпил немного чая, кривясь от его прохлады, — А ты чего? — За тобой, — просто ответил король, закрывая окно, а то вся кухня уже промёрзла насквозь. — Пиковые, вы не могли бы потише. А, вы не шумели… — в проходе появился растрёпанный Куромаку, устало потирая переносицу. — Живой? — коротко осведомился Вару, наблюдая у него состояние разлагающегося трупа. — Почти, — не стал отпираться треф, заваривая кофе, чтобы не вырубиться в ту же секунду. — Спать бы пошёл, — посоветовал Пик, впрочем, не выглядя заинтересованным в его состоянии. — Пойду, — согласился Куро, — Надо только в порядок себя привести… — он устало прислонился к столешнице, отпивая горячий напиток из чашки. — Удачи, — равнодушно кинул ему Вару.       Допив, Куро вышел из кухни, столкнулись в проходе с Феликсом. Мазнув по нему взглядом, он молча прошёл в сторону своей комнаты. Феликс проводил его обеспокоенным взглядом, впрочем, сам выглядел не сильно лучше. — Чего это с ним? — взволнованно спросил он у Пиковых. Те лишь равнодушно пожали плечами. — Устал. Как не устать с таким-то графиком? Отдыхать пошёл, — проинформировал его Вару, задумчиво помешивая чай. — Ну и хорошо, — вздохнул Феликс, открывая холодильник и вынимая оттуда хлеб, — Надеюсь, с ним всё нормально. — Кто ж его знает, — Вару лениво встал и подлил в остывший чай кипятка, согревая замёрзшие пальцы о кружку. — Знать человека недостаточно, чтобы понять его, — в кухне появился Данте. Феликс чуть удивлённо проводил его взглядом. Бубновый был единственным, кто никак не изменился после всех этих событий. Даже Пиковые хоть чуточку поменялись, а Данте оставался прежним. Была в нём какая-то тайна, которую никто до сих пор не мог раскусить. — И то верно, — согласился Феликс, задумчиво обмазывая хлеб мёдом. Пиковые неодобрительно смотрели на эту картину, прожигая его взглядом.       Тишина вновь воцарилась в комнате. Бесшумно позавтракав, Феликс уставился взглядом в окно, провожая снежинка взглядом и явно о чём-то задумавшись. Он снова принял безразличный вид, бессмысленно водя пальцем по кружке с чаем. Сахара там было слишком много, из-за чего Вару косился на него с неодобрением. Данте спокойно заваривал какие-то травы, совершенно не обращая внимания на обстановку.       Вару надоела эта мучительная тишина, даже Пик не пытался ничего сказать, но как разрядить застывшее в воздухе присутствие смерти, он не знал. Оставалось лишь молчать, чувствуя заметное напряжение в комнате. — Пойдёмте фильм посмотрим что-ли? — наконец предложил Феликс, видимо, тоже не выдеожав этой тишины, - Пошли, выберем нужный, - подогнал он их, устало потягиваясь и зевая. Ничего делать не хотелось, но и спать не тянуло. Хотелось лечь и лежать. Или раствориться, просто исчезнуть, не появляясь на земле вообще. Феля прекрасно знал это чувство. Понимал, что поддаваться ему не стоит, но слишком высок был соблазн послушаться. Просто упасть и невидящим взглядом смотреть в телик. Это как спать на морозе. Категорически нельзя, но желание пересиливает здравомыслие, а потом твоё холодное тело находят на улице тогда, когда уже ничем не помочь. — Пошли, — согласился Вару спрыгивая со стула. Пик молча последовал за ним. — Идите, друзья мои, у меня ещё есть дела, — Данте поднялся со своего места и, положив посуду в раковину, двинулся к себе. — Данте, ты куда? Пошли с нами, — Феликс обеспокоенно двинулся за ним. — Дела не ждут, — чуть загадочно улыбаясь, ответил философ, — Идите сами, со мной всё хорошо.       Феликс, вздохнув, отстал от него, направляясь в гостиную. Вару на секунду задержался, встретившись с ним взглядом и мгновенно поняв, что тот отправился к себе не просто так. Наверное, проводит очередной спиритический сеанс. Судя по всему, успехом это до сих пор не увенчалось. Что же он хочет выяснить?       Феликс устроился перед диваном, равнодушно перебирая фильмы. Вару сел рядом с ним и, ткнув в рандомную камедию, откинулся назад. Пик сел на диван, без особого интереса вглядываясь в фильм. Феликс ушёл в свои мысли, Вару снова начал засыпать, так как короткого сна с кошмаром ему явно не хватило.              Спокойную атмосферу внезапно нарушил дверной звонок. Вару сонно открыл глаза, Феликс удивлённо привстал, готовясь пойти к двери, но звонивший, видимо, решил не ждать ответа и открыл дверь сам. Хлопнула входная дверь. Вару вскинул голову, моргая, скидывая дремоту. Раздались шаги. Пиковые переглянулись, Феликс удивлённо покосился в сторону входа, поставив фильм на паузу. Конечно, это мог быть Федя, но обычно он предупреждал о своих приходах, а в последнее время вообще избегал контакта с ними. В гостиную быстрым шагом вошёл нервный Джокер, взволнованно теребя собственные волосы. Его ярко-синие глаза метались по всей гостиной, словно искали, за что зацепиться. Он явно хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. — Ты чего тут? — первым отмер Вару, — Обычно ты сразу посреди комнаты появлялся. — Есть новость, — сразу выложил Джокер, игнорируя вопрос. — Ну? — Вару снова устало привалился к спинке дивана. — Я улетаю на полгода, — тяжёлая фраза словно застыла в воздухе, Пиковые не изменились в лице, Феликс озадаченно уставился на него, — В Америку, — уточнил Красный, — По работе. Нужно встретится с несколькими людьми и сделать некоторые дела. Это займёт много времени, а с помощью магии я туда не попаду. Слишком далеко. — Понятно, — спокойно отозвался Пик, — Федя знает или ты от него сбежать решил? — Знает, конечно, — устало ответил Джокер, не обижаясь на подколы, — Просто… У меня плохое предчувствие. — На счёт чего? — уточнил Вару, краем глаза поймав тревожный взгляд Феликса. — Честно, не знаю. Просто чувствую. Если что случится, звоните, окей? — Без проблем, — Вару состредоточенно обдумывал полученную информацию, — Когда улетаешь? — Через неделю, — механически отозвался Джокер, напряжённо глядя в окно, — Будьте осторожны.       Ещё один хлопок, на этот раз магический, и он исчез, оставляя их одни переваривать случившееся. Вару задумчиво посмотрел на стену, возле которой стоял до этого Джо. Вместе с этой новостью Джокер принёс страх. И теперь он неясным чувством растекался в сознании, заставляя ожидать худшего. А оно, по закону подлости, обязательно произойдёт. Почему-то это казалось логичным. Это пугало. Предчувствие беды растекалось по телу, заставляя нервно думать о будущем. Предчувствия никогда не врали, Вару всегда верил своей интуиции.

И этот раз не исключение