Try To Substitute My Dreams With You

Его зовут Чон Бэ. По крайней мере, так, по мнению Нам Гю, называет его один из восьми игроков, которые теснятся в комнате, когда спрашивают, что Нам Гю делает за пределами своей группы. Нам Гю не нужно много времени, чтобы понять, что соотношение О и Х в этой комнате не в его пользу, и он прижимается к стене позади Чон Бэ, настороженно прищурившись. «Ты разве не с тем фиолетовым парнем?» — спрашивает игрок 388. Нам Гю лишь бросает на него взгляд, чтобы посмотреть на остальных в комнате. Девушка MG Coin, беременная. Он может без сомнений утверждать, что она беременна, судя по тому, как она гладит свой живот и постоянно ёрзает, пытаясь найти удобное положение. Безумный игрок 456, который утверждает, что был предыдущим победителем этих игр три года назад. Он настороженно смотрит на Нам Гю, переводя взгляд с него на игрока 001, который, как понимает Нам Гю, и есть тот самый старик, который ударил его ногой под колено и придушил Таноса, когда тот затеял их бой с MG Coin. Игрок 001, несомненно, узнал его, но по его лицу ничего не понять. Нам Гю не может сказать, хочет ли тот вышвырнуть его из комнаты, избить до полусмерти прямо здесь или молча простить за то, за что Нам Гю даже не извинялся. Там есть пожилая женщина и её сын, двое людей, которых Нам Гю тоже знает — пожилая женщина излучает добрую и приветливую ауру, пока её сын ведёт себя гораздо более нерешительно. Последние двое в комнате — две девушки, робкая на вид и более высокая и широкоплечая, выжидающе смотрят на Нам Гю. Не с той же нечитаемой эмоцией, что у игрока 001, но с чем-то близким к этому. У него не так много времени, чтобы разобраться у них всех в голове, потому что Чон Бэ отступает от него все ещё спиной, слегка поднимая руками, как будто он пытается успокоить толпу. «Он так молод», — объясняет Чон Бэ. «Он подошел ко мне и просто… Спросил, можно ли ему поиграть с нами». Нам Гю прикусывает язык и не поправляет его. Он хочет играть с уважаемыми игроками, а не с кучкой трусов и психов. Он переводит взгляд на игрока 456, который, кажется, всё ещё не может смириться с его присутствием. Когда он замечает, что Нам Гю смотрит на него, его взгляд смягчается, и Нам Гю видит, как неуверенность сменяется прощением. Он натянуто улыбается в ответ, но, к счастью, Чон Бэ загораживает его. — Значит, ты не с… — снова спрашивает игрок 388, и Нам Гю громко откашливается. — Мы сейчас не разговариваем, — это первое, что он произносит с тех пор, как пришёл сюда. Нам Гю намеренно смотрит в глаза игроку 001, когда говорит это, изо всех сил стараясь доказать свою искренность. — Я не играю с ним в эту игру, — может быть, он мог бы доказать свою фальшивую преданность этим уродам, оскорбив Таноса за его спиной, но заставить себя сделать это не выходит. Нам Гю опускает взгляд в пол и пытается отвлечься от мысли о том, что предал его, думая обо всём, что ему нравится в своём друге. Это просто перерыв. Он быстро вернётся. Девушка MG Coin-а осторожно подходит ближе и склоняет голову, чтобы оказаться в поле зрения Нам Гю. — Что случилось? — спрашивает она, и Нам Гью приходится сдерживаться, чтобы не отпрянуть от неё слишком резко. — Это не имеет значения, — всё тело Нам Гю напрягается, когда она успокаивающе кладет руку ему на плечо. — Я не хочу его видеть. Это самое далекое от истины, но прямо сейчас Нам Гю может сказать не так много: даже мимолетный взгляд на Таноса заставит его дрогнуть раньше, вернуться к поцелую, который не должен был случиться с той его версией, которой больше не существует. Было бы легче просто убить себя. Честно говоря, часть Нам Гю хочет покончить с этим прямо сейчас и продолжать делать это до тех пор, пока он не перестанет испытывать фантомную боль от выстрелов и не ощутит на губах чужой вкус. Он все ещё чувствует руку на своем плече, и ему это ненавистно. Он знает, что не может вести себя так в комнате, полной людей, которые ему не доверяют, поэтому неохотно соглашается. — О, — говорит игрок 388. — Извините, как вас зовут? — Нам Гю. — Я Кан Дэ Хо, — он уважительно кивает Нам Гю, которая демонстративно не смотрит на него. — Это Пак Чон Бэ, мы оба бывшие морпехи и… Игрок 001 наконец-то отходит от игрока 456, чтобы обратиться к Нам Гю и прервать Дэ Хо, который собирается что-то сказать. «Ну что, ты закончил издеваться над людьми?» Нам Гю стискивает зубы и отмахивается от беременной девушки. Прежде, чем он успевает ответить, игрок 456 хватает 001 за руку и выдавливает из себя ободряющую улыбку. — Всё в порядке! — он неопределённо машет рукой. — Мы… Всё в порядке, — похоже, он тоже не слишком доверяет Нам Гю, но он достаточно снисходителен, чтобы сдерживать кого-то, кто по праву подозревает того в недобрых намерениях. Не то, чтобы у Нам Гю были вообще хоть какие-то планы на эту группу. Это перерыв от Таноса, вот и всё. Ни больше, ни меньше. Он не в настроении для каких-либо сложных планов или саботажа. Неловкая атмосфера в комнате постепенно рассеивается, и Дэ Хо продолжает представлять всех присутствующих. Нам Гю не обращает на него внимания. Когда заканчивается первый раунд, Нам Гю решает не присоединяться к группе 456. Он выходит из комнаты последним, поэтому никто не замечает, как он ускользает и пытается найти другую группу. Следующее число — четыре, поэтому он пытается найти очевидные группы из трёх человек, которым нужен ещё один игрок. Танос должен выбрать комнату с Мин Су, Кён Су и Сэ Ми, так что его выживание, по крайней мере, гарантировано. Нам Гю первым узнает, если Танос всё-таки погибнет, учитывая их связь во всём этом. «Кён Су будет жить» — Нам Гю не знает наверняка, правда ли это, но если правда, то это может всё изменить. Это ещё один голос в пользу О, не так ли? Может быть, нужно было избегать Таноса с самого начала, даже если от этого в Нам Гю умирало всё живое. Он трёт лицо ладонями и возвращается на платформу. Вот она — эта вселенная, где Нам Гю наконец-то побеждает. Почему он не чувствует облегчения? Платформа начинает вращаться, музыка снова раздаётся со всех сторон. Почему Нам Гю ни на секунду не верит? Он вздыхает и поднимает голову. Мужчина и женщина, держащиеся за руки, стоят неподалёку, повернувшись к Нам Гю спиной, так что он не видит нашивку с голосом на их груди. Судя по всему, это та же пара игроков, которую Кён Су нашёл во время цикла, когда Танос выбрал его, а не Мин Су. По крайней мере, Нам Гю так предполагает. Телосложение женщины примерно такое же. — Эй, — он наклоняется к ним. — Если выпадет тройка, я пойду с вами обоими, — он знает, что выпадет не тройка, но не хочет, чтобы эти двое неудачников узнали об игре. Женщина смотрит на него и придвигается ближе к мужчине. — С нами ещё один человек, — говорит мужчина, — Мы справимся, — губы Нам Гю кривятся в ухмылке. Для него это отличный выход, не так ли? Платформа с грохотом останавливается, и Нам Гю уже не спотыкается. Четыре. — Посмотрите на это, — кричит он, перекрывая шум, который поднимается в комнате. Он не успевает закончить свою язвительную реплику, как пара сбегает с платформы, и Нам Гю ничего не остаётся, кроме как последовать за ними, шагая в ногу с тем, кто, как он предполагает, является их третьим участником. — Ты… Ты друг того рэпера, — говорит один из них, когда двери закрываются и они все в безопасности стоят в выбранной ими комнате. Трое незнакомцев смотрят на Нам Гю так, будто он неконтролируемое дикое животное, что вполне уместно, потому что от осуждающих взглядов у Нам Гё встают дыбом волосы. Что ж, по крайней мере на мужчине, который практически заслоняет от него женщину, значок «О», а не «Х». Он теребит манжеты рукавов и игнорирует любые дальнейшие слова, обращённые к нему, и особенно упоминания Таноса. Если после этого будет ещё одна петля, Нам Гю придётся найти кого-нибудь из О, чтобы объединиться с ним. Может быть, игрока 100. Он довольно открыто говорит о том, что хочет продолжать играть в игры, так что Нам Гю всегда может присоединиться к нему. Даже если он немного раздражает, а его маленькая группа вовсе не так интересна, как Танос. Переигрывать в мингл снова и снова было скучно само по себе, но выбирать других людей, с которыми можно играть… Нам Гю не думал, что это может стать ещё более утомительным занятием. Двери открываются, и на этот раз он выходит первым. Ему всё ещё удаётся держать голову опущенной, чтобы Танос, если он вообще ищет Нам Гю, не заметил его. Трое игроков, с которыми он был раньше, не связываются с ним и не зовут его обратно, и это ожидаемо. Нам Гю всё равно не хотел быть частью их группы. Следующее число — три. Три, шесть, два. Ему, вероятно, стоит выбрать кого-то, с кем он будет до конца игры, просто чтобы обеспечить себе выживание. На самом деле в эту игру он не беспокоится о том, как Танос выживет в игре; его больше волнует собственное благополучие. У Таноса есть люди, которых он может оставить в живых, — бесполезные куски плоти и крови, которых он может отбросить в сторону, когда ему это понадобится. Поскольку Нам Гю в этой петле один, ему придётся выбрать кого-то и смириться с тем, что он будет находиться с ним в одной комнате. Еще два игрока — это все, что ему нужно. Он обходит платформу и останавливается перед женщиной. Она старше Нам Гю, но моложе 456-го. Он смотрит на её бейдж, а затем встречается с ней взглядом, когда понимает, что она проголосовала за О: — Эй, — дальше он не заходит. Женщина проходит мимо Нам Гю и останавливается рядом с тремя другими женщинами, оставляя его позади. Платформа снова начинает вращаться. — Сучка, — насмехается он под нос. По крайней мере, её группу разделят, и одна из них умрёт. Нам Гю мог бы просто забрать того, кто останется к моменту, когда закончится музыка, но ему нравится идея оставить их умирать. Это справедливое наказание за то, что они игнорировали его. Называйте мелочным, ему все равно. Он разворачивается лицом в другую сторону, высматривая в хаосе кого-нибудь, за кого можно было бы ухватиться. Трудно что-то разглядеть, когда значки всех сливаются в одно размытое пятно, но он проталкивается сквозь всех, кто оказывается у него на пути, и всё равно пытается дотянуться до кого-нибудь, кто, по его мнению, может быть полезен. В итоге он просто бесцельно размахивает руками, пытаясь хоть за кого-нибудь ухватиться. Люди толкаются, в отчаянии выкрикивают имена друг друга, а Нам Гю не может найти никого, кто захотел бы его взять. Ему нужны всего лишь ещё два человека. Он практически впечатывает игрока-мужчину в стену и заставляет его развернуться лицом к нему. — Чёрт, — ругается Нам Гю: этот парень проголосовал за Х. Не теряя времени, он толкает мужчину на землю, а затем, пошатываясь, отходит от него и бежит вдоль дверей, чтобы схватить любого, кто задержится снаружи. Два человека, на часах осталось десять секунд. Два человека, на часах осталось девять секунд. — Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, — бормочет Нам Гю про себя. Он не боится смерти. Разве можно бояться смерти, когда она даже не заканчивает жизнь? Однако адреналин даёт о себе знать, и ему не нравится мысль о том, что ему снова могут выстрелить в лицо. Это быстро, конечно, но потом начинается адская головная боль. Нам Гю нужны ещё два человека. Почему это так сложно, когда Таноса нет рядом? Почему он так долго пытается найти двух чёртовых людей? Он вскрикивает от неожиданности, когда налетает на другого игрока и они оба падают на пол прямо у одной из разноцветных дверей. Игрок отползает на несколько футов, и до того, как Нам Гю успевает выругать его за то, что они оба сейчас вот здесь и умрут, дверь позади него открывается, и чьи-то руки хватают его под мышки. Он даже не сопротивляется, когда его затаскивают в комнату, и лишь тяжело дышит. Его бесцеремонно бросают на пол, и Нам Гю неуклюже поднимается на ноги, прежде чем повернуться к своему спасителю. Третий человек в комнате, кем бы он ни был, ахает и закрывает дверь, которая щёлкает замком, как только Нам Гю встречается взглядом с Сэ Ми. Её грудь быстро поднимается и опускается, а плечи слегка сгорблены. Из-под прищуренных век на Нам Гю смотрят опасные глаза. Нам Гю слегка выпрямляется и ждёт, пока они оба переведут дыхание, прежде чем наконец заговорить. — Что за чёрт? Губы Сэ Ми изгибаются в слабой ухмылке: — Я спасаю твою жалкую задницу, — гордо заявляет она, а затем ухмылка исчезает, и она безучастно смотрит на дверь. Верно. В этом раунде Мин Су бросает её ради Таноса и Нам Гю — только на этот раз Таноса и Кён Су. Не нужно быть гением, чтобы понять, что она расстроена из-за этого предательства. Нам Гю насмешливо фыркает, скрещивает руки на груди и прислоняется к стене. Похоже, их третьего игрока здесь нет. Нам Гю, по крайней мере, плевать на него. Он не имеет значения. — Где Мин Су? — щурясь, спрашивает Нам Гю. Он наслаждается тем, как Сэ Ми напрягается. — Где ты был? — огрызается она, наконец отрывая взгляд от стены и глядя на него. — Твое исчезновение взбесило этого идиота! Он потратил слишком много времени на твои поиски, это чуть не стоило нам всем жизни, — Нам Гю знает, что сначала он должен почувствовать вину, а потом — горделивую лесть, но ничего не может с собой поделать. Мысль о том, что Танос отчаянно его ищет, делает с Нам Гю что-то нехорошее. Он сжимает кулаки и впивается ногтями в ладони, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей. — Его зовут Танос, — стиснув зубы, поправляет её Нам Гю. Сэ Ми усмехается и опускает голову, чтобы скрыть от него своё довольное выражение лица. «Куда ты ушёл, Нам Гю, а?» — забавно, что она помнит его имя, а Танос — нет. Тот, кто не имеет никакого значения, знает, кто он такой. Это несправедливо. — Тебе просто захотелось нас всех бросить? — она качает головой и снова усмехается. — Ладно, это неважно. Может, ты и был прав. — Да? — Нам Гю не станет объяснять ей свой поступок. Он даже не знает, смог бы он рассказать об этом Таносу, хотя вообще-то кажется, что этому парню он может рассказать что угодно. — Почему? — он всё равно продолжает разговор. — Эти придурки показали своё истинное лицо, — она поднимает взгляд и встречается глазами с Нам Гю. — Особенно Мин Су. — И поэтому ты здесь, а не там? Нам Гю хочет оскорбить её. Он хочет разозлить её и заставить рассердиться, но вместо этого в её глазах мелькает что-то тоскливое, и она опускает взгляд, показавшись почти поверженной. — Что? — спрашивает он через мгновение, когда молчание затягивается. Нам Гю — лицемерный человек. Но он не дурак, хотя бы не совсем идиот. Да даже если и так, то и придурку понятно, что Сэ Ми не злится. Ей просто очень больно. — Ты же не хочешь сказать, что он тебе реально нравился? — Ты не понимаешь, — защищаясь, отвечает Сэ Ми, и в уголках её глаз выступают слёзы. Она хмурит брови и стискивает зубы. — Тебе же на всех плевать, — Нам Гю фыркает и делает шаг вперёд, будто в самом деле собираясь ударить её куда угодно, куда будет больнее. Третий игрок в комнате не позволяет этого, вставая между ними и предупреждающе прижимая руку к груди Нам Гю. Нам Гю рычит мужчине в лицо, но отступает, не сводя взгляда с Сэ Ми. — Ты нихрена не знаешь. Что бы она ни чувствовала к Мин Су, это никогда не сравнится с тем, что Нам Гю чувствовал к Таносу. Когда двери открываются, он выходит вторым, сразу после третьего игрока, чьё имя ему ещё предстоит узнать. Удивительно, но Сэ Ми идёт за ним, намеренно не отставая, но оставляя ему достаточно пространства, чтобы не было очевидно, что она хочет держаться рядом. Это странно. Нам Гю никогда не говорил, что она может на него рассчитывать. Он и не ожидал, что она захочет, но, наверное, в какой-то степени понимал её. Нам Гю — знакомый человек в толпе, полной опасностей, а Сэ Ми просто пытается выжить. Хотя он считает её поведение странным, он не отталкивает её. Он чертовски её ненавидит, она претенциозная снобка, которая считает себя лучше него и любит притворяться крутой, когда это не так, но она может быть полезна Нам Гю в следующем раунде. Они неловко стоят рядом на платформе, и ни один из них не может смотреть другому прямо в глаза. — Я видела его, — бормочет Сэ Ми. Может быть, она говорит это сама себе и не хочет, чтобы Нам Гю её услышал. Но он всё равно слышит. — Мин Су. Он выглядел таким виноватым. Нам Гю заправляет волосы за уши и слегка дёргает их за кончики: — Ты его простишь, — он говорит это не для того, чтобы утешить, а просто констатирует факт. Мин Су голосует за Х, а Сэ Ми восхищается им и его раздражающе жалким поведением. Так что это не утешение, он не хочет утешать её. Он всё ещё чувствует себя странно после этих слов. Может быть, ему стоило убить её вместо Мин Су в этой петле, просто чтобы Мин Су страдал ещё больше, а Сэ Ми из этой временной линии не пришлось бы жить с осознанием того, что Нам Гю почти заботился о ней. Может быть, она его не слышит, потому что он ни разу не повторил сказанное. Звучит музыка, и Нам Гю не скрывает ухмылки, когда видит, как Сэ Ми делает шаг ближе. Она быстро пытается поймать равновесие, чтобы не упасть, когда платформа начинает вращаться, бросает на него сердитый взгляд, а затем молча стоит рядом. Нам Гю не нравится, что она такая тихая по сравнению с Таносом. Танос прямо сейчас танцевал бы вокруг и раскачивался бы перед его глазами. Мрачное присутствие Сэ Ми напоминает Нам Гю о том, что поставлено на карту, и он ненавидит это. Это игра со смертью. Умирать больно. Это не навсегда, но это больно, и Нам Гю не знает, что может произойти дальше в этом цикле. Он может умереть в любой момент, если не будет достаточно осторожен: это как играть в игру без сохранений, где каждый уровень приходится начинать заново после малейшей ошибки. Когда платформа останавливается, Нам Гю знает, что произойдёт дальше, но когда диктор объявляет «шесть», его охватывает новообретённое чувство срочности. Он вполне может позволить себе умереть, просто не хочет этого. Разве это так плохо с его стороны? Он не особо задумывается об этом, когда хватает Сэ Ми за локоть и бежит с ней с платформы. Мужчина, который был с ними раньше и чьего имени Нам Гю до сих пор не знает, следует за ними. Возможно, Нам Гю следовало предвидеть, что произойдёт дальше. Просто может быть. Он знает, что не может винить себя слишком сильно, и трудно винить Сэ Ми, потому что он знает, как сильно она хотела бы, чтобы всё было по-другому, но она заметно вздрагивает, когда видит, как Танос и остальные бегут к ним, а Мин Су изо всех сил старается спрятаться за Кён Су. Нам Гю думает, что он тоже немного вздрагивает, когда Танос широко распахивает глаза при виде него. У них не так много времени, чтобы стоять и пялиться друг на друга, и безымянный игрок, похоже, это понимает, потому что хлопает в ладоши, призывая их зайти в комнату. Они поспешно заходят внутрь, когда заканчивается обратный отсчёт, и Кён Су вбегает последним и захлопывает за собой дверь. Он прижимается к ней спиной, тяжело дыша и держась за дверную ручку, хотя она уже заперта. Нам Гю негде спрятаться. Однако он должен был предвидеть это. Когда они называют цифру шесть, Сэ Ми временно присоединяется к группе, и это неловко, и никто не говорит о том, что лежит на поверхности. Нам Гю хочет думать, что знает, что у неё на уме. «Ты бросил меня. Ты бросил меня, и мне больно». Снова и снова она повторяет в своей голове, отказываясь смотреть на Мин Су. Однако Нам Гю не знает, с чего начать с Таносом. Бросить Таноса — это впервые, и понять, что творится у него в голове, когда он не под кайфом, довольно сложно. В конце концов он осмеливается взглянуть на него, и у Нам Гю кровь стынет в жилах, когда он видит, что Танос уже смотрит в ответ. На его губах широкая улыбка, как будто лицо свело судорогой. Нам Гю думает, что, возможно, было бы хуже, если бы Танос ничего не сказал. — Эй, так Нам Гю жив! — Кён Су обнимает Нам Гю за плечи и игриво бьёт его в грудь кулаком. — Мы думали, что с тобой что-то случилось, — Нам Гю не отрывает взгляда от Таноса. Кён Су подталкивает его, словно ждёт, что Нам Гю объяснится. Все они выглядят так, будто им не терпится услышать какое-нибудь объяснение, кроме безымянного игрока, которому плевать на то, где кто находится. К сожалению, у Нам Гю пересохло во рту или ещё что, и он пожимает плечами — ему нечего сказать. Он ушёл, и, как ему кажется, на этом тему можно и закрыть. — Что с тобой случилось? — Кён Су наседает, и Нам Гю наконец отмахивается от него, как от назойливой мухи. Он не ненавидит Кён Су. По крайней мере, не больше, чем Мин Су, Сэ Ми или Мён Ги. Он… нормальный. Нам Гю его терпит. Его преданность Таносу и тот факт, что он ещё один голос в пользу О, играют ему на руку. Но он всё равно ведёт себя как назойливый маленький засранец, и Нам Гю ничего ему не должен. Удручённый Кён Су возвращается к Таносу с обеспокоенным видом. — Ничего не случилось, — говорит Нам Гю. Может, он слишком строг к Кён Су. Хорошо, что он жив. Пока он жив, сторона О побеждает. Он наконец перестаёт смотреть на Таноса, решив перевести взгляд на кого-то менее осуждающего. Кён Су поднимает брови, ожидая, что Нам Гю скажет ещё что-нибудь. Но он молчит. Двери открываются, и Нам Гю проталкивается мимо безымянного игрока, чтобы выйти первым. Может, ему стоило всё обдумать. Конечно, рано или поздно он бы оказался в комнате с Таносом — это, вероятно, было неизбежно. И всё же Нам Гю потрясён и не может выбросить из головы образ Таноса, когда тот его вдруг поцеловал — всего несколько мгновений назад он так пристально смотрел на него в комнате, что всё тело Нам Гю закололо от неясного желания. Это вызывает у него отвращение. Он не думает, что сами по себе эти действия отвратительны. Чувства Нам Гю по этому поводу откровенно нежные, и он ненавидит себя за то, как сильно хочет продолжения; он чувствует горячее дыхание Таноса на своей шее, когда тот следует за ним по пятам. Изо всех сил старается не вздрогнуть, когда Танос обхватывает пальцами его запястье. Это так грубо, что наверняка останутся синяки. Это причиняет боль, но он даже не пытается отстраниться. — Если ты снова уйдешь, — голос Таноса становится опасно низким, от него по спине пробегают мурашки. Танос продолжает сжимать запястье, когда Нам Гю поворачивается к нему лицом и пятится спиной. — Я убью тебя сам, понял? — он не знает, верит ли он в это или нет. Танос уже высказывал подобную угрозу раньше, в предыдущем цикле. Что-то в его тоне заставляет звучать фразу… по-другому. Рука Нам Гю безвольно падает, когда Танос отпускает его и продолжает идти к платформе, словно ничего и не было. Блять, блять, блять, блять, блять. К тому времени, как Нам Гю возвращается на платформу, Сэ Ми нигде не видно, чему он не может не удивиться. Она не хочет иметь ничего общего с Мин Су или с кем-либо, кто с ним связан, что, как оказалось, относится и к Нам Гю. Кён Су крутится рядом с ним, постоянно проверяя, на месте ли он. Нам Гю знает, что Танос беспокоился о нём раньше них. Он даже не думал о том, о чём могли думать Кён Су или Мин Су. Кстати, о Мин Су: тот тоже смотрит на него с бледным лицом, словно увидел привидение. — Я в порядке, — огрызается Нам Гю на Мин Су, но оба мужчины быстро отводят взгляд. Это финальный раунд, и следующим номером будет два. Нам Гю не знает, насколько это хорошая идея — оказаться в комнате с Таносом один на один. Платформа вращается, и в ушах Нам Гю звучит радостная музыка, но он слышит только то, как его сердце бьётся о грудную клетку. Он понимает, что попал в беду. Он знает, что Танос загонит его в угол и заставит говорить — заставит Нам Гю объяснить ему, почему он ушёл, не сказав ни слова. Нам Гю к этому не готов. Он мог бы попытаться схватить Кён Су и запереться с ним в комнате. Эта мысль отбрасывается в сторону в ту же секунду, как приходит в голову Нам Гю, потому что тогда Танос останется с Мин Су, а Нам Гю не нравится, как это звучит. Он думает, что если окажется в комнате с Мин Су, то, скорее всего, задушит мальчика, и это приведёт к их гибели. У Нам Гю нет выбора. Он нерешительно поднимает взгляд и смотрит через плечо на Таноса, который смотрит на него бог знает сколько времени. «Двое» Танос бросается на Нам Гю, как хищник на свою добычу, хватая его за рукава с такой силой, что Нам Гю едва не отлетает в сторону. Он вовремя приходит в себя и выпрямляется, поднимая взгляд на Таноса, чтобы посмотреть ему в глаза. На его губах появляется дикая ухмылка, обнажающая зубы. Нам Гю фокусируется на его улыбке, размытом белом пятне, которое мелькает перед ним, когда его практически стаскивают с платформы, как тряпичную куклу. Танос отпускает его только для того, чтобы пнуть того же игрока, которого он всегда пинает в финальном раунде. Когда Нам Гю за волосы тащит бедную девушку на пол и проскальзывает в комнату вслед за Таносом, тот даже не ждёт, пока двери захлопнутся, а хватает Нам Гю за грудки, разворачивает их обоих и с силой прижимает спиной к двери. Нам Гю ожидал, что это произойдёт в последнем раунде, но, возможно, Танос придержал это на случай, если кто-то попытается его остановить. Однако Нам Гю не может представить себе никого в здравом уме, кто бы это сделал. Он задыхается, когда Танос пытается поднять его за ворот кофты, продолжая прижимать к двери. Это не очень помогает. Конечно, Нам Гю ниже его ростом, но они оба взрослые мужчины за двадцать. Результат примерно такой, как и следовало ожидать: рубашка и кофты Нам Гю слегка задираются. — What the fuck is wrong with you? — спрашивает Танос, потому что раньше у него не было возможности. Нам Гю не понимает его, но всё равно ловит каждое слово. Ему стоит выучить английский, когда всё это закончится, может быть, посмотреть несколько фильмов, когда они выиграют игры и вместе выберутся отсюда. Он сжимает ткань в кулаке и наклоняет голову ближе к Нам Гю. — Ты думаешь, это смешно — вот так убегать? — говорит он, на этот раз по-корейски. Нам Гю уже догадался, о чём спрашивает Танос, но у него всё ещё нет ответа. — Когда ты в чьей-то команде, ты не можешь, блять, просто исчезнуть! В этом и был весь смысл этой петли. Исчезнуть, покинуть команду, уйти. Всё, чтобы сбежать от Таноса и, следовательно, от навязчивых мыслей о поцелуе с ним. Он знает, каков Танос на вкус. Он знает, как он звучит. Он знает, каково это — ощущать его так близко. Единственное, о чём может думать Нам Гю, когда Танос прижимает его к двери, ругает и допрашивает на фоне выстрелов, это простое и короткое: «Ты прекрасен». Танос замирает. Или, может быть, время вообще останавливается. Он не думал, что действительно скажет это вслух. Может быть, он и не говорит, может быть, Танос просто… думает о чём-то, никак не связанном с тем, что происходит между ними прямо сейчас. Судя по тому, как Танос хмурит брови и поджимает губы, Нам Гю в этом сомневается. Ты можешь снова поцеловать меня в следующем цикле. Воспоминания далеки от расплывчатых. Он до сих пор слышит голос Таноса, когда тот произносит эти слова. Он будто сейчас мог слышать весь разговор, который проигрывался в его голове, когда он произнес эти слова. Танос вглядывается в его лицо, пытаясь найти хоть какой-то признак того, что это просто неудачная шутка. Нам Гю хочется, чтобы это было так. Когда Танос открывает рот, вероятно, чтобы спросить, что, чёрт возьми, творится в голове у Нам Гю, тот понимает, что ему абсолютно нечего терять. Он подаётся вперёд, накрывая губы Таноса своими. Поцелуй жёсткий и неуклюжий, и это не столько поцелуй, сколько попытки Нам Гю прижаться ближе под самым неудобным углом, какой только можно себе представить. Танос резко вдыхает через нос и вздрагивает от прикосновения. Нам Гю не видит выражения его лица, его собственные глаза плотно закрыты, и он молится всем богам земли и небес, чтобы Танос не возненавидел его после этого. Всё в этом цикле пошло не так. Пожалуйста, пусть это не станет одной из многочисленных ошибок Нам Гю. Танос не ослабляет хватку на воротнике кофты. Прежде, чем Нам Гю успевает осознать это, Танос притягивает его к себе и углубляет поцелуй. Он не такой беспорядочный и влажный, как в прошлый раз, но сердце Нам Гю трепещет. Он издаёт довольный, приглушённый звук, когда Танос прикусывает его нижнюю губу, и Нам Гю понимает, что Танос всё ещё злится на него за уход. Танос отрывается от поцелуя и отпускает Нам Гю только тогда, когда решает, что лучше всего будет протиснуть руку и расстегнуть молнию на спортивном костюме Нам Гю. «Танос», — выдыхает Нам-гю, протягивая дрожащие руки к другу в попытке остановить его. Но уже слишком поздно, и перед тем, как Танос зацепляет зубами шею Нам Гю, мелькает размытая фиолетовая вспышка. Укус болезненный, но не настолько, чтобы прокусить кожу. Он запускает пальцы в волосы Таноса и сосредотачивается на том, чтобы выровнять дыхание, пока Танос, ни о чём не заботясь, прикусывает свежую отметину, которую оставляет на шее Нам-гю. — Чёрт, Танос… Танос, подожди, — умоляет он, но Танос лишь продолжает терзать чувствительную плоть, царапая зубами кожу и оставляя за собой влажную полосу слюны. Нам Гю чувствует, как его глаза закатываются, и он тянет за короткие пряди чужих волос. — Пожалуйста, — слабо стонет он, но Танос в ответ только коротко рычит. Он высовывает язык и ведёт им вверх от тёмно-фиолетового пятна засоса к уху Нам Гю. Тот сильно вздрагивает, когда Танос прикусывает мочку уха, прежде чем оставить серию твёрдых поцелуев вдоль линии подбородка. — Танос… — Он не знает, сможет ли произнести хоть слово — он едва может сформулировать связную просьбу. — Ты сам начал, — мурлычет Танос, проводя одной рукой по груди Нам Гю, а затем обхватывая его шею и прижимая большой палец к пульсу. Его широко раскрытые глаза с дрожащими зрачками блуждают по лицу Нам Гю в поисках одобрения. — Ты хочешь, чтобы я остановился? Нет. — Нет. Танос, по-прежнему держа руку на шее Нам Гю, притягивает его к себе для поцелуя. Нам Гю совсем не сдерживается, стонет в губы Таноса и задыхается, когда Танос снова прикусывает его нижнюю губу — она вспыхивает резкой болью, которую Танос сглатывает. Его язык выскальзывает, чтобы собрать кровь, стекающую по нижней губе Нам Гю, и мужчина стонет. Нам Гю чувствует себя чертовски жалко. Он думает, что ему не так уж всё равно. — Ты чертовски хорош на вкус, — Танос говорит приглушённо, но Нам Гю понимает, что он имеет в виду. Словно чтобы доказать это, тот скользит языком между губами, и кровь металлическим привкусом остаётся во рту. Дрожащие руки Нам Гю шарят по телу Таноса, не зная, куда им следует направиться. К его волосам? К груди? К лицу? Всё слишком ошеломляюще, чтобы осознать это. Танос решает за него. Не разрывая поцелуя и исследуя рты друг друга покрытыми кровью языками, он опускает руку, которая не прижимается к шее Нам Гю, берёт его за запястье и направляет к своему паху. Тот чувствует, как у Таноса перехватывает дыхание, когда его ладонь прижимается к растущему бугорку в штанах. Нам Гю хочет этого. Он хочет всего, что Танос может ему дать. Вероятно, он может позволить себе расслабиться, вероятно, он может посмотреть, к чему это приведёт, не беспокоясь о перезапуске цикла. Кроме того, в цикле ещё достаточно времени, чтобы Нам Гю мог наслаждаться каждым мгновением с Таносом ещё несколько часов, прежде чем всё начнётся сначала. — Чёрт… — Он слышит, как Танос стонет ему в рот, и Нам-гю, возможно, подсел на этот звук. Как и в случае с любым другим наркотиком, который был в жизни Нам Гю, эйфория проходит, и он остаётся с ощущением дыры в животе. Или, по крайней мере, это лучшее, с чем он может описать момент, когда дверь, к которой он прижимался, распахивается, и ему приходится полностью полагаться на Таноса, чтобы не упасть назад. Он так резко поворачивает голову, что ему кажется, будто у него закружилась голова, когда он видит охранника в розовой форме, стоящего перед ними с направленным на них пистолетом. — Игра окончена, — говорит он из-под маски. — Пожалуйста, следуйте за остальными игроками обратно в общежитие.

***

— О, Нам Гю, — Мин-су первым приветствует его, когда они с Таносом возвращаются в общежитие, и, если бы Танос не улыбался Мин Су так, будто тот для него весь мир, Нам Гю толкнул бы его изо всех сил. — Мы думали, что-то случилось… — Кён Су стоит позади него, положив руку на плечо невысокого мужчины и с любопытством наклонив голову в сторону Нам Гю. — Эй, у тебя кровь? — спрашивает Кён Су. К счастью, Нам Гю не нужно отвечать на этот вопрос, потому что Танос демонстративно размахивает руками перед ними, направляя их к ступенькам. Он безмерно благодарен Таносу за то, что тот застегнул на нём спортивный костюм перед тем, как они пришли сюда. Если бы он оставил его расстёгнутым, ему было бы не так просто избегать их вопросов. Он до сих пор чувствует покалывание от засоса в том месте, где его оставил Танос. Он не может поверить, что едва не позволил этому зайти дальше. Если бы не охранник, то они… Именно этого Нам Гю и пытался избежать. Что с ним не так? Почему он вообще позволил этому случиться? Ему хочется развернуться и уйти. Может, найти кого-нибудь, с кем можно было бы посидеть до начала голосования. Где угодно, буквально где угодно. Но потом их взгляды с Таносом встречаются, и Нам Гю кажется, что его околдовали, потому что он тянется к нему и садится рядом. Нам Гю чувствует, как сердце пропускает удар, когда Танос прижимается к нему опасно близко для того, что произошло примерно десять минут назад. — Итак, мы играем ещё игру? — спрашивает Кён Су, и Нам Гю краем глаза замечает, что Мин Су напряжён. — Конечно, — легко отвечает Танос. — Ещё одна игра, — Нам-гю не сводит глаз с Мин Су, который нервно переминается с ноги на ногу на ступеньках. Сейчас неподходящее время, чтобы убивать его. Честно говоря, любое время будет неподходящим для убийства. Он упустил свой шанс, как только поцеловал Таноса во время последнего раунда. Потому что теперь Танос прицепился к нему, и сбежать с Мин Су кажется просто невозможным. Он не может сказать, что ему не нравится внимание, даже если оно мешает ему убить Мин Су. Он переводит взгляд на Кён Су и наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени. Кён Су жив, так что «О» всё равно побеждают. Нам Гю просто нравится мысль о том, как Мин Су покоится на глубине шести футов. Может быть, даже двенадцати, чтобы любые расхитители могил, которые попытаются его выкопать, бросили это дело на полпути. Да и вряд ли Мин Су стоил таких денег. — Нам Гю! — раздаётся голос неподалёку, и тот факт, что он исходит не от Таноса или компании, привлекает внимание Нам Гю больше всего. Он оживляется и фокусируется на игроке, стоящем у подножия лестницы с дружелюбной улыбкой. — Эй! Это я, Кан Дэ-хо. Он гордо указывает на себя, а затем жестикулирует между Нам Гю и Таносом. — Ты помирился со своим другом? Он видит, как Кён Су и Мин Су поворачивают головы, чтобы посмотреть на Нам Гю, но не видит Таноса. Он чувствует только, как пара глаз смотрит на него сбоку, и как кто-то неуверенно двигается рядом с ним: — Кто это? — спрашивает Танос слишком тихо, чтобы Дэ Хо услышал, но достаточно громко, чтобы Нам Гю вздрогнул. — Я рад, что ты выбрался из «Третьего лишнего» живым, Нам Гю, — говорит Дэ Хо, и Нам Гю не понимает, почему этот парень вообще с ним разговаривает. Особенно сейчас, когда его окружает его настоящая команда. — Знаешь, мы очень переживали за тебя, когда ты сбежал от нас. Я начал оглядываться и подумал: «Эй, куда делся Нам Гю?» Когда мы поняли, что тебя нет, было уже слишком поздно идти тебя искать, — он виновато опускает голову, а затем улыбается Нам Гю. — Тебе стоит прийти и сообщить остальным, что ты в порядке. Нам Гю не пытается встать, но Танос всё равно кладёт руку ему на предплечье, словно удерживая на месте. — Всё в порядке, — мрачно говорит Танос. Нам Гю ухмыляется и склоняет голову набок. — То, что я сыграл с тобой разок, не значит, что мы внезапно стали друзьями, Джей-Хо, — говорит Нам-Гю, и ему нравится видеть, как Дэ-Хо сдувается. — Я… я Дэ Хо, — поправляет он. — Я так и сказал, — Нам Гю изо всех сил старается говорить невинно, но его смех выдаёт его с головой. Дэ Хо выглядит ещё более разочарованным, на его губах застыла щенячья улыбка. Кён Су прогоняет его с широкой весёлой улыбкой: «Давай, убирайся отсюда». Он слишком воодушевлён. Танос фыркает от смеха, к которому присоединяются Кён Су и Нам Гю. Мин Су — единственный, кто молчит, виновато глядя, как Дэ Хо удручённо уходит. Это приятное чувство — так смеяться. Это помогает Нам Гю чувствовать себя свободно. Но это не идёт ни в какое сравнение с тем, что творится в его сердце, когда рука Таноса скользит вверх по его спине, пальцы танцуют по ткани свитера, а затем замирают на месте на его шее. Оно скрыто, но Танос с лёгкостью находит его, впиваясь пальцами в скрытую метку и жадно глядя на Нам-гю, словно говоря: «Мой».