Try To Substitute My Dreams With You

Я просто не могу перестать думать об этом», — голос Таноса вырывает Нам-гю из его мыслей, и он останавливается на середине жевания, чтобы посмотреть на него. Они вместе сидят на ступеньках, Танос осматривает окрестности, а Нам-гю почти не притрагивается к еде. На самом деле он не был так уж голоден, но должен был делать вид, что ест хотя бы немного ради Таноса. Он не зря простоял в этой длинной очереди. — О чём ты думаешь? — спрашивает Нам-гю. Он предполагает, что, возможно, о предательстве Мин-су. Это единственное, что имеет смысл в его глазах. Пройдёт совсем немного времени, прежде чем Танос предложит выследить его, а затем и до смертельной драки в туалете недалеко. Танос слегка поворачивает корпус, чтобы лучше видеть Нам-гю. «Эта дама, — объясняет он, и это может быть хуже, чем обсуждение того, что делать с Мин-су. — Она только и делает, что сидит на самом высоком месте в комнате и смотрит на всех нас сверху вниз, как на муравьёв. Но она спускается только для того, чтобы напугать тебя, а потом уходит, как ни в чём не бывало?» Нам Гю небрежно пожимает плечами, стараясь не показывать, что это взаимодействие беспокоит и его тоже. «Наверное, нам не о чем беспокоиться. Просто куча безумных разговоров от сумасшедшей женщины». Он хотел бы просто забыть о том, что она сказала. Знал ли кто-нибудь, кроме персонажа Билла Мюррея в «Дне сурка», о временной петле, или только он? Нам Гю очень хотелось бы узнать больше об этом фильме. Он поворачивает голову к Таносу и задаётся вопросом, много ли тот знает о фильме. Может, у него есть синопсис или что-то в этом роде. Танос уже смотрит на него. «Ты знаешь английский», — говорит Нам Гю. Это не совсем вопрос. — Да, мой мальчик, — отвечает Танос по-английски, просто чтобы доказать это. — Я не говорю на нём свободно. Я знаю его в достаточной мере. — Он наклоняется вперёд и упирается локтями в колени. — Зачем? "Ты много смотришь фильмов? Американские фильмы?" Он с любопытством наклоняет голову в сторону Таноса. Тот поднимает брови и медленно кивает. "День сурка?" Он не расскажет Таносу о петле. Ему просто нужна другая точка зрения. Ему нужна точка зрения Билла Мюррея. "Ты помнишь, как он выбрался из временной петли?" Брови Таноса сходятся на переносице от сильного напряжения, и он задумчиво смотрит на ступеньки, на которых они сидят. Нам-Гью внимательно наблюдает за его лицом, изучая лёгкие морщинки на коже и то, как его губы слегка поджимаются, когда он глубоко задумывается. Он не знает, почему его это так привлекает. — Добрые дела, — наконец говорит Танос, встречая пристальный взгляд Нам-Гью. «Он меняется к лучшему, он поступает правильно и целует девушку». И это всё? Это всё, что нужно, чтобы разорвать временную петлю? Он прикусывает нижнюю губу и изо всех сил старается скрыть своё разочарование. Он ведь не сделал ничего такого, что нужно исправлять, не так ли? По крайней мере, ничего такого, чего не сделал бы кто-то другой. И здесь не так много женщин, за которыми он мог бы начать ухаживать. По крайней мере, не так много женщин, которые проголосовали за него. Ему кажется, что его слегка подташнивает при мысли о том, чтобы поцеловать эту шаманку. — Как думаешь, есть ли другие способы выбраться из временной петли? Танос усмехается. «Что, застрял в одном из них?» — Нет, — выпаливает Нам Гю. — Просто поддерживаю разговор. Как ещё можно выбраться из временной петли? - Э-э-э, - Танос делает паузу. "Кроме Дня сурка, я видел только "Счастливый день смерти" и Донни Дарко. Я заснул, просматривая вторую, поэтому не смог рассказать тебе, чем она заканчивается ". Он лениво потирает лицо, а затем пожимает плечами. "В "Счастливом дне смерти" девушка выясняет, кто продолжает убивать ее, и останавливает это". "Каким образом?" «Ну, когда я пошёл его смотреть, я был с девушкой, которая свободно говорила по-английски. Так что мы смотрели его на английском, без субтитров. Я всё ещё учил язык, так что не всё понял», — объясняет Танос. «С точки зрения моих знаний о временных петлях, «День сурка» — наш лучший вариант. Кажется, я смотрел его в прошлом году». «День сурка» здесь совершенно бесполезен. Нам-Гью знает, кто убьёт Таноса, и он уже пытался это предотвратить. Он никогда раньше не видел Донни Дарко — он даже не знал, что это фильм о временной петле. «День сурка» — их лучший вариант, но он так же бесполезен. Нам Гю не может придумать, что бы ему в себе изменить, а девушки, которую можно было бы поцеловать, нет. «А как насчёт того, что происходит за пределами фильмов? Например, в целом. Если бы ты прямо сейчас застрял в петле времени, как бы ты из неё выбрался?» Танос складывает руки на груди и хмыкает. «Не знаю. Думаю, сначала я бы немного повеселился», — отвечает он. Нам-гю глубоко хмурится, потому что в повторении всего этого нет ничего весёлого. Он заправляет волосы за уши и слегка потирает кончики. "Как это может быть весело?" «Ты можешь делать всё, что захочешь, без каких-либо последствий, — Танос фыркает, как будто это очевидно. — Один и тот же день снова и снова? Я был бы богом. Я мог бы попробовать все наркотики, которые никогда раньше не пробовал, мог бы разогнаться до сотни миль в час и заниматься сексом столько, сколько захочу, и на следующий день это не имело бы значения». Он удовлетворённо вздыхает. «Всякий раз, когда мне это надоест, если такое вообще случится, я попробую разобраться в этом». — ...Верно, — это кажется бессмысленным. Нам-Гью не может сделать ничего из того, что только что сказал Танос. В этом месте есть только один наркотик, который он может принять, и как бы хорошо он себя ни чувствовал, это не разнообразие. О двух других занятиях не может быть и речи — здесь не на чем ездить и не с кем спать. — Так как же ты выберешься отсюда, когда тебе надоест? Танос хрипло смеётся. «Ты не сможешь выбраться из временной петли, пока не поймёшь, почему ты в ней! Как только ты поймёшь почему, ты поймёшь и как». Нам-гю, пытаясь скрыть свое разочарование, закрывает лицо руками. Он обязательно принужденно смеется вместе с Таносом, просто чтобы не вызвать никаких подозрений. "Да, конечно", - говорит он, когда снова поднимает голову. "В этом есть смысл". И он не совсем лжет. Имело бы смысл выяснить, почему Нам-гю переживал все снова и снова? Почему из всех людей именно он? Снова вспоминается персонаж Билла Мюррея, и приходит в голову мысль «исправить все его ошибки». Нам Гю знает, что он не очень хороший человек, но в этом нет ничего нового, не так ли? Это глупо. Всё это глупо. Он отвлекает себя тем, что запихивает в рот побольше еды. Мин Су не всплывает в разговоре. Нам-гю не участвует в споре, который разгорается между «Икс» и «О». Он с любопытством наблюдает, как Танос врывается в толпу, чтобы присоединиться к ним, выкрикивая незнакомые Нам-гю фразы на английском. Он никогда раньше не слышал, чтобы Танос так говорил, но всё равно это завораживает — наблюдать, как он кричит на других мужчин. Нам-гю не слишком обеспокоен тем, что в коридоре общежития может начаться драка, поэтому он не беспокоится о жизни Таноса. В последний раз, когда он видел ссору, или, точнее, слышал её, она ни во что не переросла. Как и ожидалось, из ссоры ничего не вышло, и каждая сторона в конце концов вернулась на свою половину комнаты, сердито бормоча что-то себе под нос. Танос возвращается на своё место рядом с Нам-гю и смотрит на него, надув губы. «Ты не пошёл со мной, Нам-су». Он ковыряется в своей еде, размазывая по фольге оставшиеся четыре кусочка. «Я ещё не закончил есть, прости». «Все эти проклятые трусы там, снаружи, — ворчит Танос, не обращая внимания на оправдания Нам-гю. — Я бы всё отдал, чтобы вбить в них хоть немного здравого смысла. Не понимаю, почему кто-то может проголосовать за Икс. Еще одна игра, и мы все сможем уйти с еще большим количеством денег, чем раньше ". Он лениво протягивает руку, и Нам-гю успевает лишь мельком увидеть его накрашенные ногти, прежде чем он голыми руками вгрызается в обертку из фольги и отправляет еду Нам-гю в рот. Нам Гю смотрит на это, подняв брови. "Клянусь, ты единственный, кому я здесь доверяю". Он улыбается, несмотря ни на что. «Я тоже, чувак». Он хотел бы сказать Таносу что-нибудь ещё, что-нибудь, что могло бы выразить его чувства, но это трудно. Даже несмотря на то, что Танос сказал, что действия не имеют никакого значения в сценарии временной петли, Нам-Гю всё равно не может заставить себя открыться. И именно в этот момент что-то наконец щелкает. "Подожди". Нам-гю говорит, в основном, сам с собой. Он смотрит в пол, а затем медленно переводит взгляд на Таноса. Таноса, который всё ещё жив. Таноса, который никогда не заходил в ванную, чтобы отругать Мин-су и ударить Мён-ги по лицу. Таноса, который сейчас не истекает кровью на полу ванной с вилкой в горле. — Что? — Танос склоняет голову набок. Немного странно видеть, что он всё ещё жуёт и разговаривает с Нам-гью с открытым ртом, но это наименьшая из проблем Нам-гью. "Ничего, просто ..." Это все? Он наконец-то справился с этим? Он медленно расплывается в улыбке. "MG Coin. Давай избавимся от MG Coin сегодня вечером, когда погаснет свет". Мен Ги никогда бы этого не предвидел. Они избавляются от него сегодня вечером, "О" выигрывают голосование завтра, и Танос не умирает. Он победил. Нам Гю наконец-то победил. — Что, ты серьёзно? — Танос, похоже, озадачен этой идеей, но не возражает. — Мин-су тоже. Мы возьмём их обоих с собой сегодня вечером и… — Эй, — Танос поднимает руку, чтобы остановить Нам-гю. — Не Мин-су. Ты правда хочешь убить Мин-су? "Ты не понимаешь?" Таноса смущает этот вопрос. Нам Гю ненавидит это. "Он предал нас. Он предал тебя. Мы всерьез не можем позволить ему выйти сухим из воды ". Он не мешает Таносу украсть у него еще кусочек еды. "Хотя он симпатичный", - Танос произносит это так, словно это очевидно. Нам Гю хочется стошнить. "Мы могли бы поговорить с ним. Если он не послушается после этого, тогда мы можем убить его ". Нам-Гью отшвыривает еду в сторону, и она падает на пол. Танос смотрит на беспорядок, разинув рот, а затем поднимает взгляд на Нам-Гью, который теперь стоит над ним. «Мы уже пробовали это! Я пробовал снова и снова!» - Что? Когда? Нам-гю закрывает рот и раздражённо рычит. Танос не знает о других случаях, когда они пытались убедить Мин-су проголосовать за О. «До голосования», — по крайней мере, Нам-гю не лжёт полностью. Он действительно пытался. «Он никогда, чёрт возьми, не проголосует за О. Он принял решение, Танос». Он не какой-то мальчишка, он взрослый мужчина». Когда Танос встаёт со своего места на ступеньках и хватает Нам Гью за руку, тот даже не вздрагивает. - Осторожнее с этим, Нам-су. Нам-гю вырывает свою руку из рук Таноса. "Я устал. Я устал от Мин Су, и я устал от этого, - Он поднимает ту же руку, чтобы провести пальцами по волосам. Это никак не успокаивает его. "И почему ты никогда не можешь правильно произнести мое имя? Я повторяю тебе снова и снова, это Нам-гю! Не Нам-су! Это никогда не было Нам Су! — он сильно толкает Таноса в грудь, в его глазах безумие. — Ты сказал, что доверяешь мне, так что доверься мне прямо сейчас! MG Coin и Пак Мин Су должны умереть сегодня ночью! — он разворачивается и начинает спускаться по ступенькам прочь от Таноса, но не успевает уйти далеко. Мужчина снова хватает его за руку, гораздо грубее, чем раньше, и тащит обратно вверх по ступенькам, насильно разворачивая лицом к себе. Нам-гю готовится к удару, но ничего не происходит. «Прекрати», — говорит Танос, и Нам-гю не может не прислушаться. Он замирает на месте и смотрит на Таноса, решив сосредоточиться на его рассечённой брови. — Ты изводишь себя, и это изводит меня. — Хватка на его руке ни разу не ослабла. Танос не собирается отпускать его в ближайшее время. — Ты сказал, что устал, верно? Так что спи. Когда стемнеет, ты ляжешь спать. Мы позаботимся о том, чтобы завтра «О» победили в голосовании. Мне нужно, чтобы ты пока поспал и отоспался после всего, что случилось. "Я в порядке". — Нет, — Танос качает головой. — Ты не в порядке. "Да, я..." — Нет, — руки Таноса поднимаются по его рукам и мягко ложатся на плечи. Нам-гю поджимает губы, переводя взгляд с успокаивающих рук на его плечах на серьёзное лицо Таноса. В его выражении лица проскальзывает едва заметная обида, и, возможно, Нам-гю зашёл слишком далеко в своей вспышке. Возможно, он слишком остро отреагировал. Виновато он тихо бормочет: "Мне жаль", - это искреннее извинение, которое приводит к тому, что боль Таноса проходит - то, что может значить для Нам-гю очень много. "Ты прав. Я постараюсь отоспаться этой ночью, и мы сможем... со всем остальным мы разберемся завтра ". Если цикл действительно закончен, то наступит завтра. К тому времени они разберутся с Мен Ги и Мин Су. Он делает глубокий вдох, а затем кивает. "Завтра". "Если это когда-нибудь наступит’. - Нет, ’ пытается исправить свои мысли Нам Гю. - Когда это произойдет. — Завтра, — соглашается Танос, и это звучит как обещание. — Сейчас. Хватит нервничать, — он убирает руки с Нам-гю и с кривой ухмылкой расстёгивает молнию на своём спортивном костюме. — Так ты почувствуешь себя лучше. До отбоя осталось пять минут, и Нам-Гью находится в другом измерении. Танос был прав, что не так уж и удивительно, ведь он всегда прав, но забавные конфетки в его кресте заставляют Нам-Гью чувствовать себя намного лучше. Он лежит на спине на одном из матрасов и смотрит на нижнюю койку над собой. Его свитер и ботинки валяются в куче в ногах кровати, надёжно спрятанные, чтобы он не сбросил их во сне. Он не беспокоится о том, что заснёт. Когда он впервые положил предложенную таблетку в рот, он как сумасшедший обдумывал всё это. Что, если что-то случится с Таносом? Что, если что-то случится с ним самим? Что, если он вообще не снимет это проклятие и всё закончится ещё хуже, когда Нам-Гю никогда не проснётся? Он знает, каково это — умирать, но не знает, как постоянная смерть повлияет на его психику. Что будет, если шаманка права и это ад, в котором он живёт? Какое-то извращённое чистилище, из которого нет выхода, что-то, что существует только в кошмарах. Но когда начинают действовать наркотики, тяжёлые мысли отступают, и Нам-гю чувствует себя свободным. Он поворачивает голову набок и смотрит на ухмыляющегося Таноса, тихо шепча: «Спасибо». Танос усмехается. "Без проблем". А затем они направляются в выбранный ими угол комнаты, чтобы выключить свет. Именно там сейчас находится Нам-гю, отдыхающий на матрасе, который является всего лишь кроватью под кроватью Таноса, и ожидающий, когда комната погрузится в темноту. Приятно осознавать, что Танос где-то рядом, и если бы он был чуть выше, чем сейчас, Нам-Гью протянул бы к нему руку в безмолвной мольбе присоединиться к нему. Обнять его, как в предыдущей петле, только без Намгью, который дрожал и задыхался от собственной крови. Нам Гю хочет, чтобы он был здесь, чтобы гарантировать, что он останется в безопасности и не пострадает. Прямо здесь, в присутствии Нам Гю, где можно прикасаться к нему, можно изучать его татуировки и восхищаться мельчайшими деталями его тела. Разрез его бровей, то, как его глаза crinkles, когда он улыбается, как далеко вниз спускается чёрная полоса татуировки. Разве в этом есть что-то плохое? Его губы приоткрываются, и он хочет окликнуть Таноса, сказать ему что-нибудь. Даже если это будет просто его имя. До выключения света осталась одна минута. Нам-гю мысленно отсчитывает секунды, гадая, что можно сказать. Матрас наверху скрипит, и Танос опережает его. «Нам-гю?» Это не должно заставить его сердце биться так, как оно бьётся. К своему стыду, Нам-гю думает, что задыхается. «Значит, ты всё-таки запомнил моё имя» — Нам-гю ничего не говорит. Во рту у него пересохло. Танос не ждёт ответа. «Мне действительно нравится…» Свет гаснет, и мир погружается во тьму. Кругом, кругом Давайте ходить по кругу и танцевать Мы будем хлопать в ладоши и петь Ла-ла-ла-ла, давайте веселиться и танцевать Глаза Нам-гю широко распахиваются, и он издаёт жалобный стон. Танос стоит перед ним, его губы растянуты в улыбке, а глаза ярко блестят. Он ритмично размахивает кулаком в такт громкой музыке, дёргаясь всем телом, пока платформа вращается. Нет. Нет, нет, нет. Танос не умирал — ни один из них, чёрт возьми, не умер! Он вытаскивает дрожащие руки из карманов и смотрит на них. Всё было хорошо, они были в порядке. Почему Нам-гю вернулся? Почему он вернулся сейчас, когда всё шло так хорошо? — Эй, эй, — на лице Таноса появляется растерянная улыбка, когда он появляется в поле зрения. — Что, чёрт возьми, не так с… — Нам Гью отталкивает его в сторону и проходит мимо, покидая платформу. — Эй! Нам-Гью не обращает внимания на крики Таноса и хватает его за волосы. «Я СДЕЛАЛ ЭТО!» — кричит он. «Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО ДЕЛАТЬ! Я СДЕЛАЛ ЭТО!» Он сильнее дёргает себя за волосы, пока не начинает чувствовать жгучую боль. «Я ВСЁ СДЕЛАЛ ПРАВИЛЬНО! ВЫ, ЧЁРТОВЫ УБЛЮДКИ, Я ВСЁ СДЕЛАЛ ПРАВИЛЬ-» Раздаётся выстрел. Он помнит только серию вздохов и потрясённых возгласов, а затем мир снова погружается во тьму ещё до того, как его тело падает на пол. Кругом, кругом Давайте ходить по кругу и танцевать Мы будем хлопать в ладоши и петь Ла-ла-ла-ла, давайте веселиться и танцевать Нам-гю резко открывает глаза. Танос стоит перед ним с той же ухмылкой, танцует и ритмично дёргает телом. Нам-гю хватает его за свитер спереди и не обращает внимания на то, как тот взвизгивает от удивления. — Что ты хотел сказать?! — умоляет он. — Тебе правда это нравится? Танос отмахивается от его рук, и Нам-гю неохотно отпускает его. «Что?» — его замешательство сменяется раздражением. «Что, чёрт возьми, с тобой не так? О чём ты говоришь?» "Десять!" Платформа с грохотом останавливается, и Нам-гю даже не спотыкается. Танос без колебаний обнимает Нам-гю, несмотря на его настроение, и ведёт за собой остальных членов команды. Сэ-ми находит группу из шести человек, Мин-су чуть не приносят в жертву, всё происходит так же, как и раньше. Мин-су потрясён, Сэ-ми бьёт Таноса, Танос смеётся. Нам-гю не знает, что он делает не так. Легко списать всё на то, что Мин-су и MG Coin выжили в последней петле. Может быть, Нам-гю не убил их, поэтому петля сбросилась при выключении света. Но в этом нет ничего простого. Нам-гю трёт лицо ладонями и ждёт, пока двери не щёлкнут, открывая путь, прежде чем засунуть руки обратно в карманы и пойти за Таносом. «А-а-а, вернись на платформу!» Теперь, когда Танос повернулся к ним спиной, Нам-гю не так странно произносить эти слова. Его предыдущая вспышка не осталась незамеченной. Когда платформа снова начинает вращаться и музыка усиливается, Танос наклоняется к Нам-гю и приподнимает бровь. "Нам-су?" Теперь, когда он слышит это, ему ещё больнее. Танос знает его имя. Или, по крайней мере, Танос из двух прошлых циклов знал. Он не утруждает себя тем, чтобы поправить его. Он даже не утруждает себя тем, чтобы ответить. «Я не буду спрашивать тебя, что случилось…» Нам-гью нечего терять. Танос сам сказал, что его действия больше ни к чему не приведут. Временная петля всё контролирует, и она решила сделать жизнь Нам-гью настолько невыносимой, насколько это возможно. «Я застрял во временной петле», — невозмутимо говорит Нам-гью, быстро затыкая Таноса. «Следующие числа — четыре, три, шесть и два». "Ты... ты что?" «День сурка», — добавляет Нам Гю. «Я знаю, какие числа они называют, потому что уже шесть раз играл в эту игру». Он мысленно благодарит шаманку за то, что она назвала ему точное число. «Четыре, три, шесть, два». Когда платформа останавливается, Нам Гю поднимает четыре пальца, когда объявляют: «Четыре». — Удачное предположение, — цедит Танос, прежде чем повернуться к группе. Нам-гю без энтузиазма наблюдает, как Танос пинает Кён-су и победно кричит: «Кён-су, ты выбыл!» Мин-су пытается дотянуться до Кён-су, и Нам-гю с горечью думает, что, может быть, ему стоит просто присоединиться к нему. К сожалению, Се-ми всегда хватает его, и они вчетвером убегают в комнату. Все двери запираются, загорается свет, снаружи доносятся выстрелы. На этот раз Нам-гю не смотрит в окно, а скрещивает руки на груди и прислоняется к стене в задней части комнаты. У Таноса другие планы, и он не собирается оплакивать смерть Кён-су, а подходит к Нам-гю, прищурившись. — Ты под кайфом? - Неа, - Нам-гю произносит букву "П". "Ты под кайфом". Нам Гю фыркает и разводит руки в стороны, чтобы спрятать их в рукава. «Я только что сказал, что это не так». Танос пристально смотрит на него, а затем переводит взгляд на Се-ми и Мин-су. «Так ты действительно думаешь, что застрял в какой-то грёбаной временной петле?» Нам Гю кивает. «Не думаю, я знаю. Но да, — он делает паузу и смотрит на оставшуюся половину их группы. — Они должны быть здесь для этого?» Он не хочет давать тем, кто в итоге предаст их, больше информации, чем необходимо. Сэми ухмыляется. «Докажи это», — она звучит слишком весело, на вкус Нам Гю. «Докажи, что ты в петле времени». — Я тебе ничего не должен, сука, — выплёвывает Нам Гю. Семи приподнимает бровь, её хитрая ухмылка меркнет. — Что ты имеешь в виду под петлёй времени? — голос Мин Су настолько тихий, что если бы не затихающие выстрелы, Нам Гю не услышал бы его. — Как будто этот день повторяется для тебя? — Вот что такое временная петля, гений, — Нам-гью хмуро смотрит на них, а затем отходит от стены, проскальзывает мимо Таноса и занимает позицию у двери. — Хотя я не знаю, полный ли это день. Это игра «Смешарики», голосование и… — Нам-гью останавливается. «А потом, во время еды, я снова оказываюсь в игре «Смешайся», и всё повторяется». Он не хочет говорить об этом в присутствии Сэми или Минсу, но у него нет особого выбора, когда все трое смотрят на него. — Ты говоришь как сумасшедший, — говорит Се-ми одновременно с вопросом Таноса: «Так чем закончится голосование?» Нам Гю заправляет волосы за уши и прислоняется спиной к двери. «Каждый раз мы приходим к ничьей, и на следующее утро нам снова нужно голосовать. Я никогда не дохожу до этого». — Так ты… ты знаешь, кто за что голосует? — Минсу звучит жалко. Намгью наслаждается его нервным взглядом, которым тот одаривает его, когда он коротко кивает. Минсу повезло, что Намгью не раскрывает свой голос прямо сейчас. Однако он нужен им для следующего раунда, поэтому он сдерживается. Он не может допустить, чтобы Танос выгнал его слишком рано. — Да? И за что же мне тогда голосовать? — спрашивает Танос, и Нам-Гью непонимающе смотрит на него. "O." — Это... довольно очевидно, — говорит Се-ми, и Нам-гю никак не показывает, что согласен. Он отходит от двери в ту же секунду, как она открывается, что является чистой случайностью, но играет ему на руку, потому что он словно точно знает, когда она откроется. Мин-су смотрит на него как на экстрасенса. "Трое". Танос всегда настаивает на игре в «камень-ножницы-бумага». Мин-су всегда побеждает. "Шесть". Теперь Танос определённо начинает ему верить. По крайней мере, немного. Это так же неловко, как и всегда, когда шестеро игроков оказываются в одной комнате, но на этот раз всё немного хуже, потому что Танос, Сэми и Минсу смотрят на Намгю с разными выражениями лиц — от восхищения до любопытства. Минсу хлопает Намгю по плечу. «Какой следующий номер?» Нам-гью хмуро отступает от него и отказывается отвечать. Танос знает, и это всё, что имеет значение. Они возвращаются на платформу в молчании. "Двое". Услышав это, он приготовился к долгому и неприятному разговору с Таносом. Они вместе врываются в комнату, Танос сбивает с ног игрока-мужчину, а Нам-Гью за волосы тащит на пол женщину. Танос закрывает за собой дверь и ждёт, пока она защёлкнется, прежде чем повернуться к Нам-Гью. — Итак. Ты либо очень хорошо угадываешь, — он тянется, чтобы схватить Нам-гю за воротник свитера. — Либо говоришь правду. — Хотя Танос крепко держит его, он не выглядит сильно рассерженным. Это, мягко говоря, успокаивает. Он по-прежнему держит Таноса за запястья обеими руками, пристально глядя на него. «Что я получу, если буду лгать, кроме того, что выставлю себя сумасшедшим?» — спрашивает Нам-гю. «Я знал, каким будет каждое число. Я знал, что Мин-су бросит Сэ-ми ради нас. Я знаю, что Сэ-ми и Мин-су в итоге проголосуют за Икс, предав наше доверие. Черт, я мог бы сказать тебе, за что все в конечном итоге проголосуют, когда поднимутся туда ". Танос хмурится и не говорит ни слова. Нам Гю делает долгий глубокий вдох. "Я знаю, что ты умираешь. Почти в каждом цикле ты умираешь". Танос недоверчиво закатывает глаза и отпускает свитер Нам-гю, чтобы обвести рукой пространство вокруг них. «Ты прикалываешься надо мной», — Нам-гю засовывает руки в карманы. «Я имею в виду, ты не можешь быть серьёзным. Мы только что победили. Я явно жив прямо сейчас». Он хлопает себя по груди и наклоняется к Нам-гю. "Ты думаешь, это смешно?" — Нет, — хмурится Нам Гю. — Не смешно. Нет ничего смешного в том, чтобы беспомощно смотреть, как ты истекаешь кровью на полу передо мной. Нет ничего смешного в том, чтобы ничего не делать. Нет ничего смешного и в том, чтобы пережить смерть. Мне выстрелили в голову и зарезали. Тогда я, чёрт возьми, не смеялся. — Он наклоняется вперёд, и они слегка соприкасаются носами. Нам-гю вздрагивает от этого прикосновения, а затем скалит зубы. — Сейчас я не смеюсь. Таносу явно не по себе. Может, это и к лучшему. Может, он отнесётся к Нам-гю серьёзно. — Как мне... — Танос сглатывает. — Как мне умереть? Может быть, Нам Гю заходит слишком далеко. Может быть, он поступает неправильно. «Ты вообще мне веришь?» — он выдыхает. «Или ты всё ещё думаешь, что я под кайфом?» Танос отступает на шаг и потирает шею. «Ты меня пугаешь. Я не знаю, что тебе ответить». Он поднимает руку и чешет затылок. «Просто… просто скажи мне, как я умру, хорошо?» Это плохая идея. Но у действий Нам Гю нет последствий. Если он снова всё испортит, у него всегда будет возможность попробовать ещё раз. «MG Coin вонзает тебе в горло вилку». — Что? Вилка? Откуда, чёрт возьми, у него вилка? «Время обеда», — просто объясняет Нам-гю. «Нам дают вилки вместе с едой. И бутылку газировки. На вкус как будто они пытались сделать что-то вроде колы, но использовали... чёртову грязь или что-то в этом роде в качестве основы». Танос снова сглатывает, и Нам-гю чувствует себя немного неловко из-за того, что так открыто говорит об этом. Может быть, ему не стоит рассказывать Таносу о петлях в будущем. Не стоит, если из-за этого он будет выглядеть таким встревоженным. «Так что ты… что ты говорил мне перед первым раундом…» — Танос замолкает, выжидающе глядя на Нам-гю. "Ты собирался мне что-то сказать", - признается Нам Гю. "Я сохранил тебе жизнь и позаботился о том, чтобы все прошло гладко. Это было идеально". Он зачесывает волосы назад, но сжимает пальцами кончики. "Все было идеально, пока не погас свет и все не перезагрузилось. Я не услышал, что ты собирался сказать. Я просто знаю, что это ... это звучало действительно важно ". "О". Дверь щёлкает, открываясь, и Нам-гю ждёт секунду, прежде чем открыть её. «Я впервые рассказываю тебе о петлях. Может быть, это что-то изменит. Я не знаю». И затем он выходит за дверь, на этот раз возглавляя процессию, поскольку Танос идёт в нескольких шагах позади него. Здесь нет праздничного выскакивания таблеток. "За что она голосует?" "X." «Чёрт», — консоль загорается красным. «Чёрт», — снова говорит Танос. «Ладно, а что насчёт него?» "Также X." — Какого чёрта? Это невозможно. Этот парень выглядит таким крутым и уверенным — посмотри, как он держится, Нам-Су, — настаивает Танос. Консоль загорается красным, и к «Иксам» добавляется ещё один голос. — А что насчёт следующего парня? Нам-гю косится на мужчину, который подходит к консоли. «Этот голосует за О», — Танос в волнении сжимает кулаки. «Голосование всегда заканчивается вничью, — напоминает он своему другу. — Это никогда не меняется. Это единственное, что до сих пор оставалось неизменным». "Я знаю, я знаю", - Танос переминается с ноги на ногу. "Мне просто нужно было больше доказательств того, что ты действительно попал во временную петлю. Теперь я действительно начинаю тебе верить, если тебе от этого становится немного легче ". Это немного помогает. Танос указывает на женщину, которая в данный момент приближается к пульту. "А что насчет нее?" — Э-э... — он не уверен, что помнит. — Кажется, О. Кажется, она одна из немногих женщин, которые голосуют за О. Хотя я могу думать о ком-то другом. — Он смотрит на Таноса. — Большинство женщин и старых пердунов голосуют за Икс. — И Мин-Су действительно голосует за Икс? — Танос звучит обиженно, и Нам-Гю очень хочется, чтобы Танос не был так расстроен из-за этого. Он медленно кивает и не обращает внимания на то, как Танос заметно сдувается. — Чёрт... — Когда наступает очередь Таноса голосовать, он на этот раз не целует кнопку О. Он нажимает на неё и идёт на своё место, прежде чем обернуться и посмотреть на Нам-Гю издалека. «Это, наверное, один из худших циклов», — понимает Нам-гю. Танос смотрит на него, как потерявшаяся собака, поджав хвост. Если бы он только мог держать свой большой рот на замке, может быть, Танос не боялся бы своей возможной смерти и не оглядывался бы по сторонам, как будто кто-то вот-вот выскочит и ударит его ножом. С одной стороны, Танос верит Нам-гю и не считает его сумасшедшим — просто нормальным парнем, который застрял в повторяющихся несколько раз подряд часах. С другой стороны, Нам Гю заставляет его паниковать из-за перспективы смерти, а ведь ещё даже не время ужина. Мин Су голосует за Икс, и Нам Гю не пытается увидеть реакцию Таноса на это. Он не сводит взгляда с Мин Су, который демонстративно не смотрит на него в ответ. Он выглядит более виноватым, чем в других циклах. — Гребаный трус, — шипит Нам Гю, подходя к консоли и нажимая О. Он присоединяется к Таносу и небрежно прислоняется к нему, положив голову на плечо и скрестив руки на груди. — Я действительно устал от этого, — признаётся Нам Гю. — Это даже не просто травмирует. Это скучно, — его взгляд устремляется на яркий дисплей с буквами X и O, где цифры меняются со временем. — Иногда циклы отличаются, но некоторые вещи я не могу контролировать. Я не могу изменить игру, в которую мы играем, и не могу изменить время голосования. — Почему бы нам не убить несколько Икс? — предлагает Танос. — Ты сказал, что это приведёт к ничьей, и завтра нам придётся голосовать снова. Если мы убьём несколько Икс, то автоматически победим. Нам Гю сокрушённо вздыхает. «Да, почему-то это легче сказать, чем сделать. Обычно в итоге один из нас погибает». — О, — Танос шаркает рядом с ним, слегка прислоняясь к Нам-гю. — Ну, ты сказал, что мы оба жили в твоей последней петле. Как ты вернулся сюда? — Я не знаю. Свет погас, когда мы ложились спать, и… Я не знаю, я просто вернулся в ту игру, — он опускает голову и смотрит на их обувь. — Я не знаю, что пошло не так. Думаю, это могло произойти из-за того, что MG Coin и Мин Су выжили, но я ничего не мог с этим поделать. Ты не хотела, чтобы я их убивал. Танос не может удержаться от веселого смешка. “Что? Я остановил тебя? Это на меня не похоже. ” Нам-Гю проводит языком по зубам и натянуто кивает. Это не похоже на настоящего Таноса, нет. Танос две петли назад был другим. Было приятно, что кто-то присматривает за ним. Он не знал, что Танос способен заботиться о ком-то, кроме Мин-су, если это вообще можно назвать заботой. Это точно безответно. Мин-су не прятался бы за Сэ-ми в отведенной для Икс секции, если бы хоть немного заботился о Таносе. — Так что же нам делать? Нам-гю поворачивает голову и вздрагивает, когда Танос уже смотрит на него сверху вниз. Он словно совершенно забывает о близком расстоянии. «Я не уверен», — признаётся он. Они не могут выиграть драку в туалете, не могут гарантировать смерть Мин-су в игре «Смешайся», не подвергая себя риску, и даже если Нам-гю доберётся до кровати невредимым, всё начнётся сначала. Он не знает, что ещё можно сделать в этой ситуации, и не уверен, что Танос тоже знает. Если Танос умрёт, всё начнётся сначала. Если Нам-Гю умрёт, всё начнётся сначала. Если никто из них не умрёт, всё начнётся сначала. Если раньше он не терял надежду, то теперь определенно теряет. И в этот момент Нам-гю внезапно ощущает сильное желание посмотреть через всю комнату. Он отодвигается от Таноса, который лишь следует за его движением, чтобы продолжать нависать над Нам-гю. Шаманка наблюдает за ним со своего места на кровати, как дикая кошка, преследующая свою добычу. Он даже видит её глаза с того места, где стоит, и тонкую подводку для глаз, усиливающую пронзительный взгляд. Она ждёт, пока Танос полностью повернётся, чтобы проследить за взглядом Нам-гью, прежде чем её губы растягиваются в зубастой улыбке. “ Жуткая сука, ” бормочет Танос по-английски. Нам Гю не может отвести от неё глаз. Он чувствует себя оленем, попавшим в свет фар приближающегося грузовика. Когда он смотрит на эту женщину, его охватывает необъяснимое чувство надвигающейся гибели, но она знает. Она знает, что с ним происходит. «Нам нужно поговорить с ней».