О чём молчит моя Вэньчэн

Слегка морозный вечер накрыл Сеул, окутывая столицу хрустальной свежестью зимы. В самом центре, у украшенного яркими гирляндами парка, притаился каток — сияющий оазис веселья среди декабрьской ночи. Мягкий свет уличных фонарей переливался на льду золотистыми бликами, а разноцветные огоньки гирлянд, натянутых над катком, отражались в прозрачной глади, создавая впечатление сказочного света, исходящего из самого сердца льда. Толпа людей сновалась: кто-то с нетерпением пристегивал коньки, кто-то уже уверенно скользил по кругу, а кто-то просто наслаждался атмосферой предстоящих праздников, стоя у ограждений с горячими напитками. На краю катка слышался тихий смех, прерываемый радостными возгласами детей. Запах корицы, какао и свежеиспечённых вафель разносился от ярмарочных палаток, стоявших неподалеку, добавляя теплоты в холодный воздух. В очереди на каток стоит шумная компания, ожидающая своего выхода уже почти как двадцать минут. За это время У Ин с Боми успели несколько раз перессориться между собой, а потом и со всеми остальными, из-за чего против них настроилась целая толпа незнакомцев, которым пришлось выслушивать возмущенные вопли сбоку. Ну, только Соён, что неловко топталась сбоку, никто не трогал. Джи Ён, Хёк и Джокер чаще всего выступали трезвыми разумами, ведь очкастый вместе со жгучей брюнеткой накатили сразу пять стаканов горячего вина каждый. Так и вылилось это в глупые смешки и откровенные доёбы к окружающим. — Уа-а-а… я уже устала… — Бомс устало опирается о насупленную из-за запаха перегара подругу. — О, так мы сейчас сможем выйти!  Карие глаза загорелись, а пухлые губы растянулись в торжествующей улыбке.  — Чё эти ублюдки такие медленные? Моя душа требует льда! — У Ин сует свои желтые очки в карман фиолетового пуховика, чтобы не потерять их во время катания. Опирается о Джи Ён с другой стороны. А сама китаянка только агрессивно хмурится, борясь с диким желанием прописать тем двум змеям по морде. Чуть поправляет своё ципао и тихо вздыхает: — И как я в нём кататься буду?  — Всё будет в порядке, онни, — Соён, что стояла между той тройкой и остальными шаббатовцами, успокаивающе улыбается.  Джи Ён на это только удивленно вскидывает брови и молча кивает. Потом переводит уже угрюмый взгляд на своих друзей, что бессовестно продолжали использовать её, как подставку.  — Отвалите уже… — пытается отпихнуть У Ина с Боми, но те не отлипают, да ещё и возмущаться начинают. — Не шевелись, Вэньчэн, если не хочешь, чтобы твой самый лучший друг красочно пизданулся носом о землю. — Кто сказал, что я этого не хочу? И с какого это момента ты стал моим лучшим другом? — Эй?! — У Ин скалится, как злой пёс, дергая подругу за плечо. Хёк с Джокером только смотрят на бедную девушку и мысленно жалеют, ведь выдержать истерики очкастого было непосильной задачей даже для них. Они отвлекаются, так как приветливый мужчина открывает небольшую дверку на ограждении, давая компании пройти: — Можете выходить на лёд!  — Ес! — Боми благодарно ему кивает, смущая аджосси, который засмотрелся на её бюст, что выглядывал из ворота бордового пуловера. Выход на каток был фееричным: У Ин пулей ринулся вперед, балансируя между проезжающими мимо людьми.  Из его рта вырывается небольшое облачко пара — он довольно лыбится, стягивая свой капюшон.  Следующей выходит уже Боми. Держалась на льду она неплохо, только выглядела, как: — Бля, Бомс, ты как ебучий пингвин дрыгаешься! — У Ин громко хохочет, тыкая в ту пальцем. — Пошёл нахуй! Повсюду разносятся скрип коньков и приглушенная шумом толпы музыка — нежная, живая, почти что мечтательная, давая полностью окунуться в зимнюю сказку.  Следом выехали уже Ха Джун с Хёком. Жнец двигался так же уверенно, как и У Ин — его уголки губ, что были спрятаны за черной маской, воодушевленно поднялись вверх. А Джокер только сто раз пожалел, что вообще согласился на эту авантюру. На коньках последний раз он стоял в далеком детстве, которое вспоминать ему уж очень не хотелось. Но по льду скользил, будто профи, так как из-за активных занятий спортом у него было отличное чувство равновесия. У ограждения остались только Соён с китаянкой. Сбоку от них послышались недовольные возгласы, так как они вцепились в забор прямо возле входа. Джи Ён только повернулась на недовольных и насупила брови: — Нахуй идите.  А возмущения стали ещё громче, как и комментарии о неуместности её наряда на катке. Щеки Соён покрылись румянцем от чувства неловкости. В её сторону негодований так-то и не было, ведь выглядела она слишком очаровательно с её-то милой улыбкой на лице. Её больше смущала Джи Ён, что с угрюмой миной поглядывала на окружающих, да и послать умудрилась. — Эй, вы идете?  Остальные с компании же подъехали поближе. Только Хёка с У Ином не было, ведь те вошли во вкус, перегоняясь по скользкой поверхности, как на велосипедах.  — П-простите… я немного боюсь. Боми на реплику Соён только выгибает бровь: — Чё? Ты же сама сказала, что умеешь кататься, поэтому и напросилась пойти с нами. Боми так-то первая вкинула идею о походе на рождественскую ярмарку. У стойки тогда как раз собрались все с их «компании», что сформировалась в ту ночь, когда они убирались в баре. Ранее они проводили время вместе только на работе, и то редко, так как У Ин со своим шилом в заднице вечно крутился по всему Сеулу, а Джокер после боев долго не задерживался. Да и у барменш в последнее время смены были тяжелыми из-за большого наплыва клиентов.  Так и было принято решение пойти вместе развеяться от этой ночной жизни Хондэ, позвав ещё других парней из «Шаббат». А Соён, что в то время была сбоку, с сильным смущением в голосе попросилась пойти с ними, так как «обожает кататься на коньках». — Ну-у-у… я просто давненько не была на катке. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Боми закатывает глаза. — Ясно. Джи Ён, а ты чего? А по лицу китаянки и не скажешь, что что-то не так. Но её ноги попросту отказывались двигаться на скользком льду, а руки не желали отпускать бортик.  Джи Ён неловко выдыхает: — Я никогда не каталась на коньках… Тут же на неё устремляются три удивленных взгляда. — Серьезно?! Боже, у тебя вообще детство было?! — Боми скользит к подруге поближе, стараясь помочь ей тронуться.  Та только задумчиво пилила лёд под ногами, одной рукой сжимая край платья, что торчало из-под объемной ветровки. «Было ли у меня детство?» Нет. Не было. Из раннего возраста Джи Ён была свидетелем только постоянных ссор родителей, что с годами ставали только хуже — доходило даже до серьёзных избиений и поножовщины.  Единственным спасением в то время были только прогулки по Вайтаню — набережной Шанхая возле реки Сучжоу. Там китаянка и прибилась к какой-то «банде», проводя с ней всё свободное от учебы и домашних хлопот время. Их максимум было скитаться между высотками, прятаться под мостом от полиции и красть еду с базара.  От воспоминаний Джи Ён даже забылась, что сейчас она стоит на катке в самом сердце Кореи — совершенно другой страны, с которой её связывали только корни по маминой линии. — Вэньчэ-э-эн, газани давай уже! Не позорь выходцев "Средней школы «Чхонун»"! — намекает на место, где они учились вместе с Квон Хёком. А он, кстати, тоже подъехал вместе с У Ином. Панамку с маской до сих пор не снял. Китаянка на комментарий друга даже чуть улыбнулась: больно уж слишком хорошее у неё было настроение, несмотря на некоторые «неполадки». Компания столпилась вокруг Джи Ён с Соён и поглядывала на них, как на подопытных кроликов, в ожидании какого-либо движения. — Ну идем уже-е-е!  — Бля, ты же сказала, что умеешь кататься. Чё ты тоже стоишь? — проговаривает удивленный У Ин.  — Я давно на льду не была… — вновь оправдывается светловолосая. Похоже, нелегко ей прийдется в этом коллективе, где все друг другу глотки перегрызть готовы.  Им Соён хотела было уже что-то сказать, стрельнув глазками в серьезного Джокера: — Извини, оппа, не мог бы ты мне помо… Как её нагло перебили: — Ясно, — змей хмыкает, — тогда-а-а-а… — и опасливо надвигается к растерянной Джи Ён, что вцепилась в бортик, как в свою последнюю надежду, — Вэньчэн, сейчас ты полетишь!  Боми отходит в сторону. У Ин же хватает напуганную подругу за локоть, раскручивает и… — У Ин, уёбок!!!  … И девушка с криком отлетает прямо в стоящего поодаль высоченного парня, что с легкостью её ловит. — Я тебя прикончу, кретин! — ловит себя на том, что обнимает Джокера за торс, вцепившись слишком уж сильно. — Извини…  Пытается отойти от друга, но ничего не получается: Джи Ён так и осталась болтаться на льду, ухватившись уже за его руку.  — Ха-ха-ха! Од-а-а… отважный рыцарь спасает свою принцессу Вэньчэн от неожиданного падения! — очкастый достает телефон из кармана своего фиолетового пуховика. — А ну-ка скажите «чиз»!  Загорается вспышка — на экране высвечивается яркая фотография с насупленным Джокером, что удерживал за плечи оскаленную китаянку, ткнувшую в камеру средний палец. — Красота-то какая! Калека Вэньчэн и её пёс-поводырь.  — Слышь, пасть закрой… — Джи Ён решила сдастся. Устало поглядывает на парня, что до сих пор её держал, и тихо шепчет: — Ха Джун, прости. Я впервые на коньках. Девушка измучено улыбается — хочет отпустить чужую руку, но её хватают ещё крепче, так как она снова норовит упасть. — Забей. Можешь держаться сколько угодно. — Эм… тебе не будет тяжело? А громила только скептически посматривает на подругу, что ростом своим еле до плеча ему доходила. Да и хрупкая слишком была, что он её бы и на бицепс одной руки поднял. Джи Ён замечает его иронический взгляд — понимает, что сказала полнейшую глупость. Тяжело? Джокеру? С их-то разницей в телосложении? — Чё вы стоите? Погнали уже! — У Ин проезжает мимо, рукой задевая талию Боми под её тихий смешок. Та следует за ним, хитро подмигивая смущенной подруге. И Хёк за ними, чтобы догнать быстрого змея. А Соён осталась у бортика — в её карих очах блеснула горькая печаль, когда мимо неё проехали Джокер с коллегой по бару под боком. 

*** 

Каток заливало мягким светом разноцветных гирлянд, протянутых по периметру, и из колонок разносилась приятная музыка с рождественскими мотивами. Толпа людей мелькала вокруг, шумела, смеялась — это был вечер, когда казалось, что весь город собрался именно в этом месте. Радостные, подростки, дети и даже старики образовали огромный круговорот на ледяной поверхности.   У Ин скользил с уверенностью, будто родился в коньках. Он проворно уходил от столкновений, ловко маневрируя между людьми. Решил немного поиздеваться над своим товарищем и резко затормозил. Квон Хёк, едва не врезавшись в него, сощурился и крикнул: — Думаешь, что такой быстрый?!  У Ин оглянулся через плечо, хищно ухмыльнувшись. — Попробуй догони! С этими словами он сделал резкий рывок, буквально пролетев мимо пары подростков, которые тут же завопили: — Эй, смотрите, куда едете! Квон Хёк не отставал — его тяжелое дыхание слышалось даже сквозь шум музыки. Обычно серьезное лицо озарила самая настоящая, яркая, будто детская улыбка. Люди на пути возмущенно махали руками, кто-то кричал, но парней это только подзадоривало. Их игра — гонка между толпой — будто выводила их за пределы катка в мир адреналина и веселья, нагоняя приятной ностальгии по старшей школе «Пунха».  Тем временем Боми, в своей обычной манере, уже заняла угол у бортика. Слегка опершись на край, она смеялась над шутками высокого парня в черной шапке, который явно был польщен её вниманием. Она стреляла своими лисьими глазами, подведенными черной подводкой, поправляла волосы и облокачивалась чуть ближе, чтобы показать интерес. Парень же, чуть смущенно улыбаясь, строил из себя самого настоящего мачо. Поодаль, почти в самом центре катка, высоченный парень осторожно держал низенькую девушку за руки; будто боялся, что она тут же грохнется. А так бы и произошло. Шагала Джи Ён неуверенно, широко расставляя ноги, чтобы не потерять равновесие. В душе она очень радовалась, что на её длинном ципао был вырез, который позволял активно двигать нижними конечностями. А сами ноги были облачены в теплые чулки, не давая ночному морозу коварно проникнуть под юбку.  И только в самом углу стояла светловолосая девушка, яро пытаясь игнорировать появившегося из ниоткуда поклонника. Взгляд её карих глаз был устремлен на две фигуры своих сегодняшних компаньонов. Она видит, как боксёр Fight Club нагибается поближе к миниатюрной Джи Ён и что-то той говорит — на душе Им Соён медленно разрастается неприятное чувство. — Ты слишком сильно напрягаешься, — мягко сказал Джокер, положив руку на спину подруги. — Расслабься. — Легко тебе говорить, — пробормотала она, сделав ещё одну робкую попытку оттолкнуться. — У тебя ноги не скользят в разные стороны… Он вздохнул, подтянул её чуть ближе и ободряюще добавил: — Поверь, позже будешь гонять, как эти двое… Взглядом светлых глаз указывает на проезжающих мимо У Ина с Хёком, что успели намотать уже двадцатый круг, наверное, пока Джи Ён с Джокером плелись, как черепахи. Китаянка тоскливо хмурится — думает, что испортила всё веселье своему другу. — Слушай, Ха… Джокер… — ей всё ещё неловко называть его по имени, — я лучше пойду к Боми, а то от меня на катке итак толку ноль.  Парень же серьезно удивляется. Также хмурится — сам думает, что уже ей надоел. — Я просто… ох… — останавливается, чуть отходит в бок и смотрит на него прямо в упор, — не хочу мешать тебе. Ты, наверное, хотел бы провести этот день более интересно, чем таскаться со мной. Хах… я уже сдалась. Я точно кататься не научусь, так что это бесполезно.  Указывает на свои коньки, что торчали из-под платья. Чуть измучено выдыхает — чувствует, как горят щеки. А потом только ошарашено распахивает глаза, ведь слышит:  — Ты не мешаешь. Мне нравится проводить с тобой время. Сказал Джокер это так резко, что сам и не понял. Когда поймал на лице собеседницы искреннее удивление и яркий румянец, то смутился и сам, неловко отворачивая голову в бок. В самом центре катка, где свет гирлянд казался особенно мягким, а лёд сверкал, будто покрыт звездной пылью, Джи Ён так и продолжала стоять перед Ха Джуном, поглядывая на того с небольшим стеснением. Но, взяв себя в руки, решилась ответить: — Мне с тобой тоже.  В сиреневых глазах плясало озорное тепло. Она улыбнулась — так, как будто этот момент принадлежал только им, и всё остальное растворилось в далёком шуме. Он стоял напротив, чуть сгорбившись, чтобы лучше её видеть, и не мог оторвать взгляда. Его дыхание вырывалось паром в морозном воздухе, а вся сосредоточенность направлена на её лицо — на то, как губы слегка приподнимаются в уголках, как прядь выбившихся волос из пучка падает на лоб. Мимо проносились люди — кто-то смеялся, кто-то спешил, кто-то неуверенно держался за бортики. Но они стояли как будто вне времени, окружённые этим хаосом, но не принадлежащие ему. И вдруг… Бам! Магия треснула, а потом разлетелась ледяными осколками по катку с гулким грохотом трёх тел: откуда-то сзади, как молния, на полной скорости в Джи Ён влетел их змеиный друг. С писклявым воплем, напоминающим смесь извинения и ужаса, он, конечно, неуклюже попытался затормозить, но было слишком поздно. Он врезался прямо в неё. Девушка и отреагировать никак толком не успела — полетела вперёд, а парень напротив, хоть и попытался поймать её, рухнул на лёд вместе с ней. Все трое оказались в куче-мале, скользя по льду, как разбросанные кегли. — Бля-я-я! Пха-ха-ха! — хохочет У Ин, лежа на спине и с трудом пытаясь отдышаться. — Я так-то посмотреть только хотел, как вы тут воркуете.  А там лёд… ноги… короче… Насупленная китаянка, пытаясь подняться, фыркнула, глядя на него: — У Ин, ты, похоже, вечный зритель в цирке, — тот непонимающе выгибает бровь. — Только без попкорна.  — Ты чё… намекаешь, что я клоун?! — сам поднимается на ноги следом за подругой. — Я вроде прямым текстом сказала.  — Эй! Змей начинает заливать тираду, показушно размахивая руками. А Джи Ён к выкидонам друга настолько привыкла, что просто устало вздыхает и отворачивается от него.  Но тут к ней приходит понимание, что лежит она не на холодном, твердом льду, а на чем-то теплом и мягком. Кажется, она сейчас сойдет с ума. — Прости-прости-прости… — она теряется, когда ловит на себе насупленный взгляд Джокера, на которого свалилась. — Ты не ушибся? «Что он так смотрит?.. Мне конец?» Неуклюже поднимается на ноги, опираясь об него же и протягивает тому ладонь. Он от неё только отмахивается и встает сам.  «Что это с ним?» Ха Джун излучает волны агрессии, что так и рвались наружу. Будто стоит на родном ринге перед соперником. — Я это… не специально на тебя упала… Джи Ён сама не знает, почему начала оправдываться. У Ину за такое она бы уже давно прописала по не хочу. Парень же не слушает — продолжает пилить её сердитым взглядом. Потом кивает сам себе и поворачивается уже на воодушевленного У Ина. — Ну чё? Все живы, здоровы! Может, пойдем похавать? — Я тебя прикончу, — Ха Джун сжимает кулаки и опасливо бурит очами своего товарища. — Да бля-я, я же не спецом в вас влетел… — А если бы она себе голову разбила? — Джокер правда зол, и, как оказалось, совсем не на Джи Ён.  Та только облегченно выдыхает, а У Ин стоит с отвисшей челюстью: так-то это его была работа защищать свою подружаню. К ним поближе подкатывают и остальные — Хёк, Соён и взволнованная Бомс. — Джи Ё-ё-ё-ён!!! — брюнетка налетает на тут же зажмурившуюся китаянку. — Ты как? Ничего не болит? Бедненькая моя… — поглаживает ошарашенную подругу по макушке, а потом устремляет дьявольский оскал на У Ина. — Ты чё… решил меня без моей любимой коллеги оставить? Ты охуел?!  — Ой, бля-я-я… — тот только закатывает глаза и вскидывает руки в жесте «сдаюсь».    — А… кстати… — все резко поворачивают головы на обычно тихого Квон Хёка — конфликт прерывается, — у меня это… желание сбылось. Прикиньте. — Серьёзно, чтоль?  — Ага, — Жнец вынимает из кармана небольшую бутылочку с нарисованными бананами на ней. — Мне какая-то девушка молоко просто так отдала. Бог существует… В карих глазах блеснула такая надежда, что, кажется, над Хёком появился нимб. Комичности картине прибавлял желтый свет, что падал прямо на него от стоящего мимо прожектора.  — Ты попросил у той бабки банановое молоко? Ты внатуре?

***

Компания стоит на оживленной площади возле ярмарки, где повсюду слышен яркий смех и звонкий гул толпы. В воздухе витает аромат свежей выпечки, горячего вина и жареных орехов. Они держат в руках яркие бумажные упаковки с уличной едой: У Ин уплетает большой комок сахарной ваты, Боми — горячие вафли, политые шоколадом, а заспанный Джокер лакомится пряным яблоком в карамели. А Джи Ён… — Фу, снова твое радиоактивное данго! — очкастый кривит мордой, поглядывая на десерт в руках подруги, что был снова полит острым соусом. — Отъебись. Позже началось оживленное обсуждение сегодняшнего катания на коньках. У Ин, весело смеясь, в сотый раз пересказывает, как эффектно влетел в бедных Джи Ён с Джокером, раскинув руки, словно герой немого кино. Каждую шутку сопровождает громкий смех, и кажется, что ничего важнее этих мгновений не существует. Вокруг сверкают огоньки гирлянд, а мимо проносятся дети с угощениями, будто ожившие персонажи праздничной открытки. Неподалеку виднеется небольшая шайка школьников, что кривили лица прохожим людям. Один из них — самый высокий — подошел к уплетающей сладости Боми. Прошелся хищным взглядом по её фигуре, облаченной в обтягивающие лосины, замшевые сапожки и короткий пуховик; и выкинул: — Зачетная задница, нуна!  Брюнетка только ошарашено повернулась на мальца — шпана залилась громким смехом. — Слышь, мелюзга, не дорос ещё к старшим девушкам подходить, — Бомс скалится — готова расцарапать мелкому наглецу его напыщенную морду. Тот только довольно ухмыляется, а потом слишком резко меняет выражение лица: от надменного взгляда и следа не осталось. Теперь он с сильным испугом косился куда-то за спину Боми. — Я тебя прибью… — Джи Ён сердито поднимает перемотанный бинтом кулак и подходит к мальчику поближе. Сердито смотрит того и совсем тихо проговаривает, — Чжан Джинсу.  — Ой, Нуна-а-а, ты тоже тут? А я тебя не заметил… — белокурый неловко улыбается — пытается перевести тему и утихомирить сестрицу. — Ай! Ай-ай-ай!.. А потом ловит сразу четыре оплеухи. — Хватит! Четверка — это плохая цифра, нуна!  А потом вопит, когда и пятую получает. — Так пойдет? — впервые друзья видят китаянку настолько злой. У очкастого по лбу даже капля пота стекла от напряжения. — Быстро извинился перед моей подругой.  Джи Ён подталкивает своего брата к Боми и выжидающе смотрит. Брюнетка только глазам своим поверить не может: перед ней стоит буквально копия Джи Ён, только со светлыми волосами.  — Я это… в общем… — китаянка замахивается — Джинсу вздрагивает, — да понял я! Это… нуна, прости, да?.. Но задница у тебя и в правду зачетная! — Джинсу!  — Не бе-е-ей! Я пошутил! Всё! — паренёк отмахивается от свирепой сестрицы и подбегает к Джокеру, прячась за его широкой спиной. — Хён, спаси меня!  А Джокер сам пилит недобрым взором мальца, как строгий отец. Но в душе всё же приятно удивляется от их встречи. — Вэньчэн, это мелкий твой? — У Ин подходит к ним поближе и присматривается. — Ого! Давненько я его не видел. Квон Хёк кивает в подтверждение.  — Откуда ты меня знаешь? А-а-а-а! Нуна, почему вокруг тебя постоянно извращуги крутятся?! — Джинсу испуганно тычет пальцем в растерянного У Ина. — Эй, не подходи, а то я сейчас магнит достану! Намекает на пирсинг очкастого, что маячил на его змеиной морде.  — Ебать он наглый…  — Такой же, как и Джи Ён в школе… Китаянка бросает убийственный взгляд на Квон Хёка, что тут же замолчал, неловко отворачиваясь. — Нуна, тот усатый извращенец тебя не тронул? Я уверен, что сонбэ тебя от него спас! — девушка, кажется, сейчас просто помрет от смущения из-за реплик её младшего. В её сторону тут же устремились озадаченные взоры: — О чём он говорит?  А Джи Ён отвечать не хочет — закрывает белокурому рот ладонью и косится на него. Он начинает мычать и барахтаться, но сил для противостояния своей нуне ему не достаточно. — Ни о чём, — наконец отпускает брата, что оперся руками в колени, пытаясь отдышаться.   А потом выровнялся и махнул своим друзьям, чтоб они его не ждали. Мальцы только стояли с раскрытыми ртами, поглядывая на компанию «мегакрутых-взрослых».  У Ин задумчиво смотрит: то на своих товарищей, что уже разделались с едой, то на мелкого сорванца, то на большущую, светящуюся надпись «Merry Christmas» над их головами. Потом устремляет взгляд куда-то вдаль — на наряженные ёлки и зимние декорации, что мерцали в черноте ночи.  Прикладывает указательный палец к подбородку и вскрикивает: — Ебать! Нужно запилить совместную фотку! Так… построились все! Я самый пиздатый, так что буду в центре… Хёк, возле меня станешь… Джи Ён… — Я буду возле нуны и хёна! — констатирует факт воодушевленный предстоящей фотосессией Джинсу.  Берет растерянных парня и девушку за руки и утягивает к Кан Боми с Квон Хёком, что уже стали рядом.  Брюнетке, кстати, было комфортно общаться со Жнецом, хотя видятся они впервые и переговаривались сегодня совсем не часто.  «Ох, не был бы он таким задротом… я бы с ним пофлиртовала».  — Заебенно! — У Ин показывает друзьям большой палец вверх и подлетает к Им Соён, что неловко топталась сбоку. — Эй, Наён, клацни нас!  И сует растерянной русоволосой свою мобилку в руки. Сразу же подлетает к своей шпане и становится прямо по центру, оперевшись о своего друга сбоку, что недовольно нахмурился. — Йоу, сними свою дебильную панамку! — очкастый бегло стягивает чужой головной убор и обращает свой взор уже в камеру. Высовывает свой раздвоенный змеиный язык и скалится. Хёк же решил смирится со своей потерей, и чуть отвернул голову вбок из-за стеснения. Джи Ён с Джокером сами постепенно краснели, когда их ухватил под руки радостный Джинсу, заставляя стоять друг к другу слишком близко. Боми же носилась по локации, пытаясь найти лучшее место, а потом о чем-то вспомнила: — Точно! Джи Ён, а ну снимай ветровку!  «Боже… что У Ин, что Боми… Друг друга раздевают, ещё и к другим лезут…» —  вздыхает китаянка. — Я жду!  — Ладно… — девушка с небольшой неловкостью расстегивает курточку.  Скидывает верхнюю одежду с плеч и тут же смущается, когда ловит слишком много взглядов в свою сторону. — Эм… вы чего?.. Мимо проходят родители с маленькой девочкой, что резко остановилась и зачарованно взглянула своими большими, светлыми глазами на Джи Ён. — Мама, смотри! Там принцесса! — она тыкнула пальчиком на растерянную китаянку, щеки которой окрасились ярким румянцем. Родители девочки только неловко улыбнулись, извиняясь за поведение своей дочери. Боми же прикрывает свой раскрытый рот и выпучивает глаза, а потом: — А-а-а-а! Боже, Джи Ён, ты такая в нем красивая! — подходит почти впритык и устремляет ошарашенный взор чуть ниже. — Какие сиськи… дай потрогать… умоляю!.. Китаянка тут же прикрывает бюст руками, специально кривя спину.  — Ещё одна… — Джинсу закатывает глаза, а потом ухмыляется и сам, ведь Боми нагнулась прямо перед ним с сестрой, слепя подростка расстегнутым пуховиком, из-под которого выглядывал глубокий вырез декольте. — М-м-м, неплохо… — Боми, прекрати меня лапать! — Джи Ён прячется за Джокером, что и сам выпал с этой картины. — Неужто у Вэньчэн начался пубертат? В школе совсем хиленькая была…  Хёк недовольно супится на комментарий У Ина, а очкастому до лампочки — он ехидно хохочет.  — Ладно-ладно… — брюнетка поднимает руки вверх, — сдаюсь я. Но на работе ты от меня не отвертишься. Хищно стреляет глазками в Джи Ён, что успела уже сто раз пожалеть, что решилась снять ветровку для фотографии. Боми отпихнула У Ина и сама стала по центру, победно улыбаясь. Очкастый сначала скосился на неё, но потом закатил глаза и уставился уже в камеру, вновь высовывая язык.  Хёк натягивает улыбку — стоит с левой стороны от У Ина. А Джи Ён чуть неловко наклоняется к брату, чувствуя его крепкую хватку на своем предплечье. Ха Джун же остается с привычной, серьезной миной — старается скрыть смущение из-за низкорослой девушки, что чуть прижимается спиной к его груди из-за напора Джинсу, который тянул её к парню.  — Эй, мы готовы! Жми на кнопку!  Джи Ён тут же шипит на младшего, что совершенно бестактно использовал панмаль по обращению к Им Соён.  Русоволосая кивает. Девушка старается держать лицо, но на сердце совсем тоскливо. Она понимает, что ей не стать частью этой компании, как бы она не старалась: слишком уж они разные. «Может, когда-нибудь мы подружимся» Уголки губ Соён опускаются вниз — яркая вспышка ослепляет в темени ночи, запечатлевая столь редкий, но такой атмосферный, чарующий кадр — радостный момент, который каждый из них будет вспоминать через года и десятилетия. На снимке компания ярко гримасничает. И только Джокер смотрит не в камеру; его задумчивый взгляд направлен вниз — на рядом стоящую девушку, что лучезарно улыбалась, даже не замечая «слежки».  Соён протягивает телефон тут же подошедшему У Ину. Он осматривает фото и прыскает со смеху: — Бля, малой, чё за морду ты скукурузил? — Четко же, скажи? Очкастый приближает лицо Джинсу, прибавляет яркости и показывает всем остальным: в кадре мальчик оскалился, сильно нахмурил брови и высунул язык. — Вылитый гопник… — Заебись же фотка. Чё вы пристали?! Белокурый тут же закрывает рот ладонью и вспоминает всевозможные молитвы. Ведь он совсем забылся, что рядом была его нуна. — Джинсу… Я заставлю тебя вымыть рот с мылом… И напуганный мальчуган убегает с громкими воплями, теряясь в толпе среди многочисленных ларьков.

***

— Ха-ха-ха! Я прям среднюю школу вспомнил. Вот честно! Маленькая копия Джи Ён! — У Ин громко хохочет, привлекая к компании лишнее внимание прохожих. Китаянка супится, борясь с желанием прописать тому подзатыльник. Но понимает, что этим только докажет его слова.  Очкастый хитро улыбается — продолжает выводить подругу дальше: — Охо-хо… какая Вэньчэн боевая была в то время. А сейчас… эх… скоро на пенсию аджумме пора.  — Ты сейчас допиздишься, — Джи Ён закипает. Компания бредет по центральному району, возле реки Хан. Боми блаженно выдыхает табачный дым, что вместе с паром образовал красивое облачко.  Они останавливаются на светофоре у главной дороги, чтобы направиться к парковке, где покоилась машина У Ина; но синхронно поворачивают головы на знакомый голос сбоку: — Юху-у-у-у!!! Аджумма, здесь остановите!  К ним подъезжает дорогущая пачка — Porsche Cayenne бордового цвета. Боми завистливо пилит взглядом автомобиль — мысленно надеется найти парня с таким же. Но потом взгляд карих глаз меняется, ведь: — А я говори-и-ил! — из бокового окна высовывается пьяная морда их ушедшего ранее товарища, что торжественно лыбился во все тридцать два. — А я говорил, что покатаюсь с милфами на крутой тачке! О д-а-а-а!!! За рулем сидит эффектная женщина в шубе: красивая, грациозная, слишком сексуальная. Она обаятельно улыбается компании друзей, что с раскрытыми ртами пилили подъехавший «Порше». — Это твои друзья? — обращается к довольному Ким Сон-джуну. — Ага… типо того… — парень закатывает глаза, а потом пафосно машет товарищам на прощание. — Покеда, чушпаны!  И «Кайен» трогается. Гладкие линии кузова  блестят в свете ночных фонарей, а покрышки слегка скользят по дороге, передавая ощущение изысканного контроля. И вот, он разгоняется, оставляя за собой едва уловимый шлейф ветра и восторженные взгляды прохожих, как будто все преклоняются перед элегантностью и мощью этого автомобиля. — То есть… вы хотите сказать, что та ебучая ведьма прям внатуре ведьма?! Серьезно?! Блядь!.. — У Ин устремляет свой взгляд в небо и размахивает руками. — Боже, за что ты так со мной!!! — Ну и дебил… — Боми только тихо хихикает сбоку, прикрывая пухлые губы ладонью. — А… кстати, а ваши желания сбылись?  Джи Ён с Джокером на секунду задумываются. — Моё сбылось, — китаянка улыбается. — Я хотела провести время с Джинсу на ярмарке. Хоть чуть-чуть.  — Ой, это так мило! — Боми растрогана, но потом вспоминает о том, какой на самом деле характер у младшего брата подруги. — Но он всё равно придурок! А у тебя чё там, Джокер? Ха Джун отворачивает лицо, пряча его в вороте зимней куртки. Бормочет:  — Сбылось. — А что ты загадал? — все уставились в ожидании на притихнувшего парня. Особенный интерес был у Им Соён, что благодарила всех богов за то, что Боми задала этот вопрос. — Не скажу.  — Эй, ты издеваешься?! Ну скажи-и-и! — У Ин снова бесится. — Иди нахуй. А короткий ответ заставляет распалиться его ещё больше. — Бля, да вы все охуели! Ебучая бабка со своими шарлатанскими закидонами! Вот если бы у меня была возможность… И возмущения У Ина теряются в морозном ветру. Он уносит их вместе с задорным смехом, что пронесся по компании друзей. Белые хлопья совсем медленно опадают на холодный асфальт, укрывая его мерцающим покрывалом. В Сеул пришла зима.