О чём молчит моя Вэньчэн

Середина ноября. Что пасмурная погода, что кислые лица прохожих создавали мрачную атмосферу на обычно красочных улицах Сеула. Но, к удивлению, возле одной из старших школ столицы бушевали веселые настрои. Повсюду раздавались громкие вскрики и писки восторга со стороны школьников; и были они обращены к крутезной тачке, что уже во второй раз припарковалась у ворот их учебного учреждения. — Боже! Это же «Мустанг»!!! — Вы не знали? Он тут ещё в прошлом месяце появлялся.  — Реально? Быть не может!  Возле машины стоял ухмыляющийся У Ин, что был слишком уж доволен, словно смакующий рыбу кот, улавливая на себе взгляды старшеклассниц. Парень пафосно оперся о капот и купался в лучах своей минутной славы.  Две подруги неподалеку как раз начали тихо шушукаться и подталкивать друг друга в его сторону. Набравшись смелости, одна из них всё-же решилась подойти. — П-простите, оппа, Вы кого-то ждёте? — симпатичная школьница заправляет каштановую прядь за ухо и мило улыбается. — Да-а-а… Жду, — отвечает слишком коротко. Слова растягивает, смущая девушку напротив.  Та только поправляет коротенькую юбку и снова тянется к волосам. — Может, прокатишь меня на своей тачке, оппа? У Ин только польщенно усмехается, выделяя свой неординарный пирсинг под губой. Он был хорош собой: симпатичный, яркий, стильный, запоминающийся среди тысячи лиц. — Прости, малая, но пассажирское место уже занято, — большим пальцем указывает куда-то позади себя. Через лобовое стекло девушка замечает какого-то парня, что там сладко дремал.  Её щеки краснеют. — Ой! Так Вы… Простите… — бедняжка бегло разворачивается и подлетает к своей подружке, смущённо поясняя той: — Блин, у него есть парень! Очкастый теряется между двумя эмоциями: то ли ему сейчас рассмеяться, то ли разораться матом от шока. Уже хочет открыть рот, как замечает знакомую фигуру вдали.  Она шла медленно, чуть сгорбившись; то и дело поглядывая в экран своего телефона.  Пробирается сквозь толпу и недовольно хмурится. «Он снова припёрся сюда на своей тачке… Ну что за придурок?» Томно вздыхает и подходит уже ближе. Замечает лыбу друга — угрюмо косится в ответ.  — У Ин, я же просила… — Йоу, Вэньчэн! — под изумлённые взгляды учащихся, что собрались вокруг «Мустанга», утягивает подругу в объятия. — Херовенько выглядишь.  Смущенная Джи Ён только отпихивает гиену подальше от себя и влетает в машину, громко хлопая задней дверью. Замечает проснувшегося после дрёма сонного Джокера. — Прости, что разбудила. Тот отрицательно кивает, якобы отторгая извинения и успокаивая её совесть. Насупленный У Ин садится за руль, напоследок лучезарно улыбается старшеклассницам под их визги и трогается. Потом переводит уже злобный взгляд в сторону подруги, что стягивала с себя так ненавистный ею школьный пиджак. — Вот что ты так ебашишь этой бедной дверью?! Меня не жалеешь, так хоть машину не трогай! — Пасть свою змеиную закрой, — намекает на принт чешуи питона на его куртке. Джокер для себя решил, что такую драму упустить не может, поэтому проснулся окончательно. — Неблагодарная!!!  Пол пути они яростно ссорились. Джи Ён была близка к победе, но и Ю У Ин не промах. Высунул свой мобильный из кармана спортивок и оскалился в предвкушении. — Ну чё? Доигралась ты! — на лице китаянки вырисовалась дикая паника. — Джокер, ты же не помнишь, как мы домой добирались после пивнухи в тот раз? — Когда это вообще было? — да, давненько. — Так во-о-от… Смотри, какое шоу ты упустил! Точнее, забыл… Паркуется у какой-то подворотни и блокирует двери, ведь девушка моментально схватилась за ручку в надежде сбежать. Тычет по экрану и специально прибавляет громкости, чтобы Джи Ён отчетливо слышала свой позор того вечера. Джокер же видит её реакцию, но останавливать У Ина не желает. — Отдай!!! Уёбок!!! — девушка душит очкастого крепкой хваткой сзади. Тот только хохочет, чуть задыхаясь от напора подруги, но телефон не выключает. «— Я… Я не Корея… Не-а! Ю ноу?! — из динамика раздается пьяненький женский голос. — Фа-ак… Вы совершенно ничего не понимаете! Молодые люди… Мы находимся в Шан-ха-е!» Парни ни слова не понимают, так как Джи Ён тогда разговаривала только на китайском. На видео было видно только её недовольное, краснющее лицо на заднем сидении такси между Хёком и Джокером. Жнец отсунулся подальше, чтобы не попасть под горячую руку, так как девушка была чем-то в край раздражена. А такой же в стельку Джокер только с растерянным выражением лица смотрел на неё и пытался коммуницировать: «— Я нихуя не понимаю… А… Что ты говоришь?» Джи Ён моментально краснеет, так как прекрасно помнит, какую ересь несла дальше: У Ин проматывал это видео несколько раз перед ней с Боми в баре. «— О-о-о! Ты же мой… Ты мой спаситель! — приближается к Джокеру почти в притык и улыбается. — Ты спас меня.. Ик… От этих! А-а-а… Не помню…» Китаянка стыдливо закрывает уже бурое лицо и прячется в коленях. У Ин сдерживается, чтобы не засмеяться раньше времени, а Джокер только непонимающе хмурится. «— Ты… Ты мой рыцарь! Станешь моим защитником? А-а-а…?» Эта реплика уже была на корейском. Парень тут же распахивает глаза и косится то на дико ржущего У Ина, то на смущённую девушку на заднем сидении. Она только что-то горестно промычала, стараясь даже не дышать в его сторону. — Ха-ха-ха!!! Бля-я-я… Я там чуть не сдох!!! Из динамика послышался пьяный хохот очкастого, что снимал эту комедию с переднего сидения. Перевёл камеру на зажмуренного Хёка, а потом и на бедного водителя, которому пришлось это всё выслушивать. «— Вэньчэн, йоу, ты корейский вспомнила? Аха-а-ах! — длинная пауза. — Во-о-оу! Ты чё его лапаешь?!» Джокер серьёзно смутился, ведь на экране телефона было четко видно, как Джи Ён начала мацать его руку, комментируя: «— Да-а-а! Банки зачетные у тебя, — намертво хватается за его бицепс. — Нихрена себе… Давай выйдем один на один?!» — Выключи!!! — пытается выхватить телефон из рук У Ина снова, но тот только отпихивает её от себя свободной рукой и гримасничает. «— Ого-о-о… Может, сменим возрастную категорию этого видео? Восемнадцать плюс, например… — У Ин делает слишком похабный тон. — Так, Хёк, будешь типо за куколда! Тебе ведь Джи Ён когда-то н-… Ой, забудьте!» Жнец на видео только отрицательно качает головой и прячет лицо под панамкой. «— Чур я сценарист-оператор! Ну, смотрите, это точно наберёт много просмотров на Pornhub! Публичный секс в такси… — измученный водитель машет в камеру. — Куколд тоже имеется… — наводит объектив на Квон Хёка, что вжался в сидение. — Ещё и женщина доминирует! Хм-м-м… Может, втроем попробуете?» — Выключи эту хуйню, идиот! Ты даже больше опозорился, чем я, так что уймись наконец!!! «— Давайте! Начинаем на счет три! Джи Ён, садись ему на колени… Эй?! — громковозмущается, так как в салоне стало слишком темно: ничего не было видно. — Дядь, я могу включить вспышку?» Таксист только невозмутимо поясняет, что свет от фонарика будет мешать его обзору, и это может закончиться плачевно. Судя по его спокойной реакции, это не первые сумасшедшие пассажиры за весь опыт его работы. Они заезжают в центр, что мерцал яркими огнями в омуте ночи. Немного света всё-же попадает через окна: открывается комичная картина. «— Эй! Алло?! Уже всё?!» У Ин недоволен. В камеру попадают только вырубившаяся Джи Ён, что мёртвой хваткой вцепилась в руку бедного Джокера, что также уснул; и поражённый Квон Хёк, которому выходки очкастого стояли уже поперек горла. «— Вырубай уже! Пусть спят.   — Ладно-ладно… Чё ты нервничаешь? Ой, смотри, какие сладуськи!» Нарочно делает голос слишком милым и приближает камеру на мирно сопящих друзей. Джи Ён буквально прилепилась к Джокеру, с силой обняв его, будто бы большую, мягкую подушку. Голову умостила чуть ниже его плеча и что-то бормотала себе под нос на другом языке. Парень же пускал слюни, откинув голову назад. Тяжесть слева ничуть не мешала его сну.  «— Ми-ми-ми… Хёк, ты не обижайся, что тебя обделили… Ик… Можешь ко мне перелезть — тоже пообжимаемся так. — Пошёл нахрен!!!» Джокер не знает, как ему на это реагировать. Резко дергается в бок, ведь недалеко от его лица пролетела ладонь, что удачно приземлилась на щеке У Ина. — Бля-я-ять! Угомонись! — очкастый прикрывается от яростного нападения Джи Ён, что беспощадно колотила того обеими руками, перегнувшись через сидение. — Я тебе напомню времена средней школы, болван!!!  *** В большущем помещении было слышно только тихий топот и отдаленные мужские смешки. Пахло сыростью. Уставшие сиреневые глаза уловили каплю воды, что звонко ударилась о голый бетон.  — М-м-м, ну и местечко, — У Ин ухмыляется, поправляя свои желтые очки. — Могла бы и в машине посидеть. — Работу выполнять надо честно. Джи Ён хмурится — укутывается в мужской черный пиджак, так как чувствует себя донельзя некомфортно в школьной форме. Благодаря низкому росту юбка не была слишком короткой; но ненавистная девушкой белая рубашка обтягивала сверху всё, что было крайне нежелательным.  А пиджак, кстати, принадлежал Джокеру, что заметил, насколько подруге было некомфортно находится в чужом обществе в этой одежде, поэтому предложил свою помощь. Про видео из такси даже не заикнулся, ко всему прочему. В общем, Джи Ён успела больше тысячи раз мысленно его поблагодарить и сравнить с надоедливым гадом У Ином.  — Охо-хо, честная ты наша, — У Ин легонько бьет ту в плече в дружеском жесте и скалится.  Хочет пошутить, что нечего школьницам по таким местам шастать; но вспоминает что ей-то уже за двадцать.  Тройка поднимается по хрупким ступеням на этаж выше — кажется, что конструкция скоро свалится, ведь здание было заброшенным.  — Ха-ха-ха! Фулл хаус!  — Кретин… Бэк стрит флэш.  Далее они слышат только возмущенные комментарии проигравшего. Встают позади пройдохи, что определенно смухлевал.  — Здорово вы тут устроились. А к следующей гонке готовиться кто будет? У Ин прерывает самодовольство неизвестного для Джи Ён паренька.  Они, конечно, на днях обсуждали команду «Скорпион», но в лицо она никого знать не знала. Помнила только имена.   — Какого чёрта ты припёрся сюда? Лучше бы о своей команде побеспокоился. Чан Бе устало опирает голову о свою руку. Джи Ён замечает тату на его шее. — Вы ведь в курсе, что ваша следующая гонка с «Колибри»? — Ага. Ты говорил, — поворачивается на пришедших в его «логово» и вскидывает брови. — Чё вы девку сюда притащили?  Другие парни с самого начала бурлили китаянку недобрыми взглядами, но возразить против не решались, так как им не положено.  У Ин ухмыляется и делает тон нарочно ироническим: — Так-то она тоже участник «Шаббат», а не просто «девка», — подходит ближе и кладет руку на плече Чан Бе, чуть сжимая. — Поэтому аккуратней слова подбирай. Лады? Смятенный парень только молча кивает. Ну раз она в теме, то вопросы отпали. Переводит тему: — Что там этот Чхве Сан Хо сказал? В следующий раз нужно точно избавиться от пташек, так? Похоже, люди собираются ставить все бабки на них, ха-ха! В любом случае мы сделаем всё красиво, — остальные кивают в согласии. — Так что не волнуйся, — его взгляд становится слишком задумчивым — Джи Ён становится не по себе. — Если мы победим… Пусть не забывает, что обещал нам проценты от прибыли.  У Ин хлопает в ладоши: — Вот и отличненько! Надеюсь на вас, парни. Напоследок щерится и уходит, а за ним и Джокер с Джи Ён.  Выходят они в глухую улицу. Припарковал машину У Ин дальше, чтобы не палиться, поэтому им прийдется прочапать пешком километр минимум. Парень достает яркую пачку из кармана, а потом тяжело вздыхает: — Ну не-е-ет… Я ж бросаю… — Мне тогда отдай.  Слишком драматично передает свои сигареты в руки девушке, будто от сердца отрывает. — Ты вообще сколько пыхтеть можешь-то? Куришь больше, чем я!  — Тебе какое дело, — закатывает уставшие глаза и подпаливает табачное изделие. Очкастый косится на несуразную зажигалку в руках подруги и тут же задает вопрос: — Это что за хрень?  Джокер следует за его взглядом и сам вскидывает брови: на резервуаре для газа была нарисована обнаженная женщина в очень пикантной позе. В руках она держала плетку. — Боми подарила. Все вопросы тут же отпали. Барменша была ярой фанаткой БДСМ и никогда этого не скрывала: У Ину ли не знать. — Что там у вас, кстати? — китаянка блаженно выдыхает дым куда-то в сторону, наблюдая насупленную змеиную морду друга, что держался изо всех сил, чтобы не сорваться.  — Передо мной могла бы хоть не курить… — тот снова вздыхает. — А с Боми чё? Хер знает, если честно. Я так-то писал ей, а она морозится.  — Извиниться хотел? — Ты чё? Я?.. Извиниться?! Не гони ты так, Вэньчэн. У меня эта функция отсутствует, — как-то странно супится. Он правда раздражен. — И похуй мне, что там она себе надумала. Знаешь, сколько у меня в чатах таких страдалиц? Удалять заебался. Джи Ён на это только закатывает глаза и делает новую затяжку. С Боми они эту ситуацию давно обсудили: она призналась, что у неё должны были начаться месячные, и поэтому её очень задело, что У Ин с утра просто ушёл, ничего не сказав. Ведь в такой период она чересчур эмоциональная и ранимая, к её же огромному удивлению. В обычный день Боми и сама бы так поступила с тем змеем.  Ну, а что до У Ина, то Джи Ён нисколечко не удивлена. Он никогда не отличался особой эмпатией: относился более-менее по-человечески только к самому близкому окружению, в которое входили Квон Хёк, Джи Ён, а также Джокер, свою привязанность к которому У Ин никогда не признает.  А Джокер как раз молча идёт сбоку. Иногда только морщится от едкого дыма, что вечно стремился прямо к его лицу. Всю драму У Ина он пропустил мимо ушей: своих проблем полно.  — Кста-а-ати! Чё сказать-то хотел! Сплетни новые появились, — интригующе поглядывает в сторону подруги, что только флегматично скосилась на него. — Ой, ну могла бы хоть сделать вид, что тебе интересно! Ты со своей работой всю малину пропустила, лохушка! — Не работала я, а училась, — ловит на себе два удивленных взгляда и бегло поясняет своё стремление к знаниям: — Скоро же Сунын, так что мне нужно готовиться, чтобы не остаться на второй год… Опять… — Я бы знатно поржал, если бы третий раз оставили! Ха-ха! — утирает подступающую слезу. — Боже, да тебе уже двадцать один! А мы-то панмаль используем в общении… Простите, нуна. Или мне звать Вас аджумма?  — Отвали, идиот!  У Ину смешно — он почти что плачет. Джи Ён бесится и с толикой надежды глядит на Джокера: — Ты-то хоть старше?.. — Нет… Девушка серьёзно поникает. Вроде разница небольшая — год всего. Но чувствует она себя теперь старой девой: мысленно извиняется перед Боми. Теперь она её поняла. — Ой, да ладно тебе, нуна, забей ты! — саркастично скалиться и хлопает ту по спине. — Ты у нас уже старенькая, так что послушай лучше сплетни! Будет у тебя тема для разговора с другими пенсионерами вечерком. — Какой же ты придурок… — Джокер мысленно соглашается. Ему так-то плевать было на возраст подруги. У Ину, со сто процентной вероятностью, тоже. Просто если этот гад не найдет причин для стёба, то просто помрет от ломки.  — Спокойно, аджумма… Спокойно… — хватается за сердце, будто бы переживает. — Короче, у птичек драма така-а-ая была! Тот рыжий, в общем, из команды ушел. А куртку-то как показушно бросил, ха-ха!  — Юн Мин У? — Ебу я? Ты, вообще, откуда имя его знаешь? — Так ты сам те бумажки притащил… — И ты чё… Сидела и реально учила инфу про всех участников «Колибри»? — Само как-то запомнилось… — Хуя… Ну, тогда за Сунын тебе париться не нужно: бошка рабочая. Хочешь, мы тебе рисовые хлебцы притащим? О! И топор найдем! — переводит серьёзный взгляд на парня сбоку. — Джокер, ты же сможешь достать? — Ну… — Угомонись ты! Просто знай, что семнадцатого ноября трезвонить мне не нужно, — потирает переносицу и бросает окурок себе под ноги. — Топор тоже не бери, уяснил? — А так хотелось… *** Семнадцатое ноября.  Как и обещал У Ин, шаббатовцы с утра приперлись к центру тестирования, чтобы пожелать удачи на экзамене и передать рисовые хлебцы подруге.  Джи Ён долго ругалась, что не стоило этого делать; но очкастый, положив ладонь на свои дорогущие кроссовки, клялся, что им было по пути, так как направлялись они как раз к офису Сан Хо. И шли парни все пешком, ведь здание находилось в перекрытом во время Сунына районе.  Девушке пришлось поверить, так как в другой ситуации Хёк, Джокер и, особенно, Сон-джун точно не стали бы тратить на это свое драгоценное время.  Уходила к тестовому центру от сокомандников китаянка будто под дулом пистолета. Целую неделю она не отрывалась от учебников — даже взяла несколько выходных в клубе, чтобы точно сдать тот зловещий Сунын, которым преподаватели пугали будущих выпускников. Было сложно: катастрофически запутанно и неясно, что только подливало масла в пламя пессимистичных мыслей в голове Джи Ён. Оставаться в школе она не планировала: ей было предостаточно. В последнее время отношения с одноклассниками только ухудшились, ведь все темы их разговоров крутились вокруг загадочной одноклассницы — Чжан Джи Ён — которая, как всплыло, дважды оставалась на второй год. Дважды! И несколько школ сменила, ко всему прочему.  Она все три года учебы была настолько незаметна, что её имени даже никто не помнил. Но, увидев местную серую мышку на заднем сидении «Мустанга», ученики начали задаваться вопросами.  Из тестового центра Чжан Джи Ён ушла одной из первых. И несмотря на такой ранний «побег», на часах было за пять тридцать вечера, ведь она всё-же выбрала дополнительную сдачу китайского языка, чтобы повысить средний балл.  Зачем? Джи Ён сама не знает. Ей было абсолютно неведомо её будущее: сначала прийдется потратить минимум пять лет, чтобы поставить младшего на ноги; поэтому дорога в университет ей закрыта.  Девушка не хотела для Джинсу такой же участи, что настигла её в шестнадцать. Он — всё, что у неё осталось. Он когда-то спас ей жизнь — она ответит ему тем же.   Поэтому Джи Ён поклялась, что не оставит Джинсу, во что бы ей это не стоило.  Результаты экзамена классный руководитель огласит через месяц, а пока у китаянки будет время отдохнуть от учебного процесса и надоедливых одноклассников.  И прямо сейчас Джи Ён шагает в сторону родного Хондэ, ведь там её ждут У Ин с Джокером в каком-то дряхлом баре, судя по сообщению, что очкастый прислал ещё час назад.  Девушка вздыхает — решает набрать ему. Пошел первый гудок. Второй. Третий…  Она уже хотела сбросить звонок, как услышала в трубке слишком довольный голос: — «Йоу-у-у, Эйнштейн! Как экзамен?» — Нормально. Дороги пока ещё перекрыты, поэтому мне нужно время, чтобы дойти до работающей автобусной. Буду где-то через полчаса. Пока-пока. Слушать последующие реплики У Ина она не стала: нервы дороже.  Потирает виски и жмурится из-за сильной боли в голове. Ей нужно срочно покурить и расслабиться, чтобы не думать о еде. *** Ночную тишину пронзают мужские агрессивные крики и измученные стоны боли. Парень в маске замахивается битой на второго.  Бам! Деревянное оружие ломается от удара о корпус тела — красноволосый юноша отлетает на холодный асфальт. — Найс!!! — Минус один!!! Уличный фонарь освещает разноцветные граффити на кирпичной стене.  Снова крики, рёв, хруст чужих костей и тихий, ликующий смешок где-то совсем рядом.  — Хех, — У Ин щерится. Его злорадствующий оскал сверкает в темени ночи, будто улыбка Чеширского Кота.  Снова вскрик, что был больше похож на рычание агрессивного дворового пса: — Чего встали, идиоты?!! Окружайте его!!! Уже второму парню прилетает по затылку тяжелой палкой — он расплатился на земле со скрученными конечностями.   У Ин доволен. Сладостно улыбается, будто смакуя кровавое шоу на своем змеином языке.  Слева же стоит Джокер, по лицу которого и не скажешь, что он впечатлен. Парень только задумчиво пилил взглядом раззадоренную толпу внизу — муравьев, которых он без труда раздавил бы под подошвой. Но светлые глаза цепляются за усача, которого, вроде, только как вырубили битой.  Тот медленно поднимается на ноги и потирает шею, недовольно хмурясь при этом. Что-то тихо проговаривает, а потом в миг заставляет слечь сразу нескольких парней из «Скорпион».  Джокеру с У Ином нравится шоу; но только девушка, что стояла неподалеку, с какой-то скрытой грустью поглядывала на эту картину.  — Хон Ю бин… Кан Хан Нам… — шепчет совсем тихо.  — Что ты там бубнишь, Вэньчэн? — очкастый поворачивается в сторону слишком сосредоточенной подруги. — Становится всё интереснее, скажи? Ха-ха… О! Смотрите! Там вообще улёт!.. — отвлекается только на секунду и уже теряет из виду товарищей. — Э? Вы куда? *** Джи Ён будто бы током шибануло. Девушка бегло спускается по пожарной лестнице, пытаясь догнать ушедшего Джокера. — Да стой ты! Парень только оборачивается на неё и хмурит брови. Китаянка опирается о перила и пытается отдышаться: она была явно чем-то взволнована. — Чего? — Не иди туда.  На лице Джокера вырисовывается какое-то удивление в перемешку с растерянностью. — Почему? — хочет проигнорировать и уйти, но зачем-то задает вопрос. В голове крутятся мысли, зачем она за ним увязалась. Джи Ён теряется — не знает, что сказать. — Просто… Эм…  Пытается придумать весомый аргумент, но в голове слишком хаотичный поток мыслей, что мешал трезво думать. — Тогда я пошёл. И Джокер уходит, а девушка так и остается на той пожарной лестнице, потирая виски.  Оглушительный шум драки тарабанил по ушам — снова удары, крики, грохот падающих без сознания тел. Взгляд сиреневых глаз был прикован к мужской фигуре в самом эпицентре потасовки, чья спина была ей до боли знакомой. — У тебя когда-то были длинные волосы… Тело этого парня двигалось резво, уверенно — жестоко расправляясь с каждым противником, что решался встать на его пути. Он её не знал и не вспомнил бы ни малейшей детали, даже если бы сама Джи Ён заговорила с ним.  Болезненные воспоминания обвили шею колючим стеблем розы, перекрывая доступ к воздуху. Перед глазами снова страшные тени той самой залы с голыми стенами.  Девушка чувствует, как внутри расползается липкое чувство. Слишком неприятное и мерзкое; мешающее ей наконец-то забыть. Будто сквозь пелену слышит грохот — Джокер одним ударом валит какого-то паренька на асфальт. Тяжелые мысли отходят в сторону — она стремительно направляется вниз. Перед Джи Ён открывается картина, будто из тупого фильма про уличных гангстеров: десяток избитых парней, что тяжко дышали, еле стоя на ногах.  — Дерись со мной. Джокер встает прямо перед ним. Девушка мысленно хлопает себя по лбу и борется с желанием втащить своему сокоманднику.  — Чего? Ты с ними заодно, чтоли?  Взгляд Хан Нама резко меняется на удивленный: он замечает миниатюрную девушку позади оппонента.  — А что, не видно? Он явно на их стороне!!! — Сон Мин!.. Джи Ён отходит немного в сторону, ведь прекрасно знает, что будет дальше. Джокер с локтя заставляет неизвестного отлететь на несколько метров, ведь тот был явно меньше массой и очень удачно для боксёра сделал резкий выпад вперед, усиливая эффект отлёта за счет инерции.  Взволнованный Ю Бин начинает кричать и хочет уже вскочить — свою неприметную соседку совершенно не замечает, к её же радости.  Девушка только стоит сбоку и выжидает: она не хочет, чтобы Джокер нажил себе проблем. Ведь парень явно был ослеплен жаждой крови.  Джи Ён была готова влезть в бой, потому что только она знает, кто такой Кан Хан Нам.  А если точнее, то кто его отец.  Головы присутствующих поворачиваются в сторону оглушительного рёва мигалок. — Вот они!!! Быстрее, прошу!!! — из окна полицейской машины выглядывает напуганная блондинка. — Вы в порядке?!! Китаянка нервно сглатывает, полностью теряясь из-за сине-красного мерцания перед глазами. — А ну, стоять!!! Слышит сбоку тихое: «Жаль».  Толпа разбегается кто куда, сверкая пятками уже в другом конце улицы, а девушка так и остается на месте, не имея сил, чтобы сдвинуться: на ноги будто были надеты тяжелые кандалы.  Она глупо хлопает ресницами и смотрит на всю суматоху, как немой зритель, пока её резво не хватают за руку и не уводят из того места.  Видит перед собой только широкую, напряженную спину и знакомую светлую макушку. Чувствует, что дрожащие ноги уже не держат, но продолжает тащиться за Джокером, что крепко держал её ладонь в своей.  Парень заводит подругу за угол и резко останавливается, давая возможность той отдышаться.  — Прости, мне тяжело… В груди появляется сильная ненависть к себе, ведь она до сих пор не смогла справиться с тем страхом: растерялась, увидев мигалки только издалека. — Всё нормально. Мы оторвались, так что можешь передохнуть, — Джокер смотрит сверху вниз на присевшую на корточки девушку. В тот момент её даже не волновала школьная юбка, что открыла вид на голую кожу бедра. Парень галантно отвернулся. — Ты зачем туда сунулась? Он недовольно хмурится. — Это… Так нужно было. — А если конкретней?  Джи Ён тяжело вздыхает — отвечать не хочет. Нечего Джокеру знать такие подробности. Ей предостаточно того, что У Ин в курсе.  Тишину между ними нарушает вибрация, исходящая от телефона в кармане мужских штанов. Никогда в жизни ещё Джи Ён не была так рада У Ину. — Да? — девушка слышит голос орущего змея из трубки. — Ага… И?.. Я не твоя баба, так что не еби мне мозги. Всё, отключаюсь. И Джокер нагло сбрасывает под одобрительные кивки Джи Ён. — Заебал уже… — Скажи! Только я сегодня на него не ругаюсь… — Ты смиловалась над У Ином из-за острой утки? — незадолго до бойни они втроем отметили сдачу Сунына девушкой в ресторанчике, где парень угостил её любимой едой. — А ты типо бы так не поступил?! *** Этот день был уж слишком насыщенным. С утра до вечера важнейший экзамен для любого корейского школьника, потом небольшая посиделка в забегаловке и на десерт — кровавое зрелище с крыши какого-то здания поздней ночью. Возвращалась домой Джи Ён с чувством усталости и боли во всем теле. Девушка до сих пор не позволяет парням провожать её к дому, так как не хочет, чтоб они знали, где она живёт.  — Клятая халупа… Тяжко волочит за собой ноги и уже засыпает на ходу. Немного радуется, что на улицах их района спокойно: похоже, фортуна решила сделать ей небольшой подарок. Проворачивает ключ в двери и заходит в родную обитель. Измученными глазами окидывает гостиную — блаженно выдыхает, так как отца уже длительный период нет дома.  Не нужно ни за кем убираться.  Не нужно готовить на третьего человека и, главное, выслушивать непрекращающиеся оры и возмущения в свою сторону. — Рай… Немного теряется, ведь видит чужие кроссовки при входе.  У семьи Чжан, как и у других жителей этого района, денег не было, поэтому обуви было катастрофически мало. У самой девушки на все сезоны были только изношенные черные Vans, которые скоро развалятся; а также домашние тапки. Ну, и школьная сменка скоро прибавится, которую она планирует забрать. У Джинсу ситуация та же, только как два месяца у него на полке покоятся новенькие Air Jordan, что Джи Ён ему тогда притащила из игрового клуба. Он до сих пор их так и не надел, ведь тупо боялся, что испоганит подарок сестры. — Кто дома? — автоматом переключается на китайский. Резко включается свет. — Нуна-а-а! Поздравляю со сдачей экзамена!!! — на оторопевшую девушку налетает младший.  А возле него и его лучший друг вырисовывается. — Нуна, можно Тэхун у нас на ночевку останется? Прошу, прошу, прошу!Пожалуйста! — наконец отлипает от старшей и указывает пальцем на кухонный стол, на котором стояла свежая порция кимчи. — А мы тебе подарок приготовили. В комнате ещё шарики… Мы просто не успели их сюда перенести…  Кажется, Джи Ён сейчас заплачет. Она правда растрогана. Но китаянка берет себя в руки и измучено улыбается, грабастая обоих парней в объятия. — Спасибо… Это очень мило…  — Нуна нас поблагодарила, — сразу же поясняет растерянному Тэхуну, которого девушка также прижимала к себе. Тот только мысленно молился, чтобы никто не заметил его красных от смущения ушей. — Садитесь за стол. Поедим вместе, только мне нужно сначала переодеться, — разувается и бросает рюкзак куда-то в угол. — Джинсу, поставь чайник. А насчет Тэхуна… Пусть остается. Но только на одну ночь: мы не можем знать, когда вернется отец. Так что не натвори глупостей. *** Кажется, жизнь к началу зимы начинает налаживаться. Сунын сдан — со школой покончено. У Джи Ён теперь найдется больше времени для отдыха, так как в клубе смены только ночные, а подработка не требовала много времени — всего два дня в неделю.  Отца забрали, и никто не знает, когда он вернется; если вернется вообще. Поэтому в доме царит тишина и порядок. Скоро ещё и горячая вода появится, ко всему прочему. С братом отношения потеплели, хотя он и продолжает воротить носом, когда Джи Ён дает ему деньги. Ну что поделать, это же ребенок.  «Шаббат» хоть и промышлял темными делишками, но для китаянки это ещё цветочки: когда-то она выполняла работу и погрязнее. И это ещё мягко сказано. После ужина Джи Ён сразу же отправила парней мыться и спать, так как учёба у них продолжается: каникулы в корейских школах начнутся только в начале января.  И вот девушка уже удобно умостилась на футоне — настолько, что даже покурить перед сном нисколечко не хотелось. Блаженно прикрывает глаза и чувствует, как Морфей утягивает её в свои владения. Голова пустая. Ни одно плохое воспоминание её не мучает — её окутало только приятное чувство уюта. И даже сквозняк, что хитро проскальзывал через деревянные половые доски, совершенно не мешал сну. Резкий стук в дверь — Джи Ён подрывается. — Нуна, там кто-то стоит… Это не отец. За младшим братом стоит и взволнованный Тэхун, что нервно теребил свои темные волосы.  — Свет включали? — Ага… Мы просто… — Твою мать… — подрывается с футона и приговаривает: — Сидите здесь. Если я скажу уходить, то без вопросов вылезете через окно. Ничего не трогать. Свет не включать. Звуков не издавать. Из комнаты не выходить. Ясно? Парни испуганно кивают.  Джи Ён беззвучно удаляется на кухню и нащупывает ручку от ящика со столовыми приборами. Совсем аккуратно открывает его и достает среднего размера нож.  Пришлось взять именно его, так как Джинсу с Тэхуном не должны были видеть спрятанное оружие в её комнате. Потом берет бинт, что одиноко лежал на столешнице. Девушка тихо вздыхает и готовится к худшему. Прокручивает в мыслях всевозможные сюжеты и понимает, что если всё слишком плохо, то ей прийдется замарать руки. Снова.  Почему то, что она так старательно пытается забыть, возвращается к ней ещё с бóльшим стремлением? Джи Ён перекидывает ногу через подоконник — выходит в совсем узкий промежуток между двумя домами. Наматывает на кисть бинт, фиксируя нож. «Как же я этого давно не делала…» И она идёт. Идёт с полной уверенностью и готовностью столкнуться лицом к лицу даже с самой смертью. Если этого кто-то из них — она непременно убьет. Даже глазом не моргнет. В комнате остались только слишком серьёзный, задумчивый Джинсу и Тэхун, который места себе не мог найти. — Всё же нормально будет? Беловолосый паренёк только кивает. Он уверен, что его сестра справится. На старенький телефон, что остался валяться на полу возле футона, пришло сообщение; но китаянка, скорее всего, его больше не прочитает. Контакт «Джокер»: Я поговорил с братом.