О чём молчит моя Вэньчэн

Утро из самого начала не заладилось. После вчерашнего случая Джи Ён до поздней ночи пришлось выслушивать вопли младшего брата за чашечкой чая. И как бы она не уговаривала его уйти и наконец лечь спать, Джинсу продолжал ревещать ей возле уха о том, какая она глупая, что решила тогда напиться с «подругой». Историю о выпивке девушке пришлось выдумать: якобы под влиянием алкоголя она не удержалась и свалилась на землю, разодрав ладони и свои любимые штаны. Ради этого она даже сделала несколько глотков соджу, из-за чего Джокеру пришлось в который раз выслушивать китайские протесты.  И на следующий день — ни свет ни заря — в их общем чате начался спам от У Ина. Несмотря на сильную усталость обеим покалеченным довелось заявиться в их «змеиное логово», как выражалась сама Джи Ён. Это была небольшая квартирка, в которой они часто собирались.  Сейчас тот случай. Сквозь большие окна по помещению разливается холодный свет раннего солнца. Джокер бросает мячик в стену — развлекается. Вокруг головы и кистей обмотаны свежие бинты, что скрывали последствия вчерашнего вечера. На скуле красовался яркий синяк — Джи Ён тихонько засыпает в углу с мыслями, купил ли он новый тюбик гепариновой мази. Очкастый же отвлёкся на звонок и, судя по его серьёзному выражению лица, это был кто-то важный.  — А… Я прошу прощения. Но ваш брат полез первым… — косит в сторону Джокера. — Что было поделать? — переводит насупленный взгляд на дремлющую Джи Ён. — Просто обе стороны не сдержались. В любом случае приношу свои извинения за этот инцидент. Да, я понял… Да… Да!  Кладет трубку и томно вздыхает. — Эй, ты, сумасшедший, что вчера случилось? — Джокер открыто игнорирует. — Это ты херней маешься! Почему я-то должен извиняться?  Китаянка резко дергается от громкого треска, что заставляет её проснуться.  — Блять, сколько повторять: те ублюдки первые пристали, — и парень уходит, стараясь прикрыть дверь уже тише, так как заметил, что разбудил девушку. Мячик остался в стене, из которой посыпалась штукатурка от зверского удара.  — Ну что за характер…  Очкастый кривится, а потом обращается к подруге, что утирала слюни со рта после короткого сна и жмурилась. — И почему ты ничё мне не сказала? — У Ин обижен. Драматично расставляет руки в стороны. — Зачем? — В смысле?! Спрашиваешь ещё? Доведешь меня, Вэньчэн. Ни дня покоя от вас нет! — Ты когда это успел стать нашей мамочкой? Тебя не тронули: вот и радуйся, — китаянка ворчит, а потом умащивается на диванчике поудобнее и уже хочет прикрыть глаза, как снова вздрагивает из-за шороха сбоку от себя.  — Давай-ка ты лучше мне расскажешь, о чём вы с Сан Хо тёрли? — парень подкрадывается ближе, не давая улизнуть. Перекидывает руку через плече подруги и лыбится. Она в ловушке — прийдется отвечать. — Раздражаешь… Ладно-о-о, — вскидывает руки в жесте «здаюсь». — Мы с ним давно знакомы. Вот и обсудили пару тем. Это всё. — Продолжа-а-ай, — довольно щериться и треплет пучок Джи Ён, что, кажется, сейчас смачно ему влепит. — Дебил… — вздыхает. — Сан Хо когда-то сотрудничал с боссом. Сам понимаешь, иногда даже публичные личности влезают в это дерьмо. — Не иногда, а чаще всего. И, я бы сказал, всегда.  — Ты прав, — коротко кивает, припоминая многих знаменитостей, которые когда-то к ним обращались. — Мы доставали ему нужную информацию о некоторых «персонажах» и… Неважно… В общем, так мы и пересеклись. Он меня запомнил, поэтому насторожился. Ну, я сказала, что уже не при делах. И, если быть честной… Немного запинается. Не знает даже, как сказать об этом У Ину. — Говори давай, — теребит в пальцах побрякушки на её шпильке. — Сан Хо попросил приглядеть за вами, — очкастый вскидывает брови. Он ожидал слежки, но не от Джи Ён же. — Я тебе доверяю, поэтому говорю. Кому-нибудь ляпнешь — убью. Понял?  — Ты уже второй раз мне так угрожаешь. Как видишь, я ещё жив. Так что успокойся, мне ты верить можешь точно, — снова лезет к чужим волосам, а потом ловит замахнувшуюся на него руку. — Сан Хо не собирается с вами долго возиться. Вы для него — просто мусор. Расходный материал. Использует и выбросит нахер. Не знаю, что там у него в голове, так что будь осторожен. — И он тебе это всё рассказал? — Нет, конечно! Он же не дурак. Да и я не дура: всё сама понимаю. Ты же знаешь, чем я занималась, — У Ин сталкивается со стальным взглядом сиреневых глаз. Мрачнеет сам. — Но во мне ты всё же ошиблась тогда! — подъебывает и довольно наблюдает за реакцией. Щеки Джи Ён немного краснеют — она отворачивается. Парень приближается ближе и хихикает; пытается смутить её ещё больше, напомнив о случае в клубе. Девушка только падает на спину и отпихивает от себя друга ногами под его громких хохот. Тот падает с дивана и начинает просто реветь со смеху, хватаясь за живот. — Ха-а-ах… Господи, боевой птенчик! — поднимается и вновь садиться сбоку. — Слушай, чё сказать-то хотел! На днях гонка будет. Нужно будет одному придурку лекарство подсунуть. Деньги разделим. Это уже второе задание с распространением допинга для них с Джи Ён. Первыми подопытными были команда «Фрукты», после встречи с которой она с максимально серьёзным лицом доказывала всем в клубе, что в одного из тех велосипедистов реально на бошке ананас. У Ин же шутил, что она втюрилась в фруктоголового, и сам помирал от хохота. Тайком даже сделал пару кадров тех странных парней и подтвердил этим слова Джи Ён; ведь Боми подумалось, что они что-то приняли и несут полный бред под кайфом. — Окей, инфу скинешь. Я отпрошусь с работы, если что. — А где ты, кстати, работаешь? Уже какой раз спрашиваю!  — Это секрет, — хочет улизнуть, так как знает, что У Ин с допросом не отстанет. И были она права, ведь тот только хватает её под грудь, не давая сдвинуться с места. — Отпусти, гад! Я тебя прикончу! — Может, своего рыцаря Джокера позовёшь? — ухмыляется и начинает тыкать подруге по рёбрам. Джи Ён корчится и безнадежно пытается его отпихнуть. — Не было в истории Вэньчэн никакого рыцаря! Ты чем на уроках слушал?! — Но Джокер-то у нас есть!  — Отвали! *** Прохладный ветерок колыхает сухую листву. Середина осени: вроде и тепло, но небо такое же пасмурное, как и в приближающуюся ненастную сеульскую зиму. Двое хмурых парней и схожая по настроению с ними девушка медленно бредут к началу сходбища: сегодня была запланирована гонка проигравших. Перед суженными из-за усталости сиреневыми глазами вырисовались большие буквы на синем плакате: “League of Street”  — Погода хуёвенькая, — сквозь чавканье пролепетал унылый У Ин.  — Ты опять курить бросаешь? — Джи Ён скептически поглядывает на леденец в его руке, к которому он намертво присосался. — Угу… — положительно кивает и мрачнеет ещё сильнее. — Нужно дойти до финала. Хотя-я-я… Таким темпом я просто сдохну на середине. — Ты и до середины не дотянешь. — Иди нахуй, Джокер! — поворачивается на товарища и агрессивно показывает тому средний палец. — Заебали вы меня… О! — как резко разозлился, так и моментально успокоился, устремив хитрый взгляд куда-то вдаль. — Смотрите, там наши подопытные. — Ты уже перешел им дорогу, как я понимаю, — Джи Ён нисколечко не удивлена. Парни из чужой команды замечают шаббатовцев и, похоже, не очень-то им рады. — А мы пришли за вас поболеть. Как самочувствие? У Ин спокоен, но каждым словом впивается змеиными клыками в жертву — Ким Теджин, главный в «Зефирус», распаливается. — Чего? Вот сука… Какой к чёрту «поболеть»? Это ведь из-за вас мы проиграли! Чё за хрень? Вы курнули чего-то или чё? Очкастый ухмыляется: он-то как раз солидно пыхнул недавно в клубе, из-за чего всем пришлось разгадывать целый ребус в общем чате. Джокер, конечно же, все сообщения проигнорировал; Сон-джун пролайкал и старался на что-то отвечать, а Джи Ён с Хёком отправили по одному факу.  — Ну, это ведь соревнования. Что нам ещё оставалось? — озвучивает простейшую аксиому, насмехаясь над пареньком. — Команда на команду. Если хочешь жить, нужно быть быстрее противника. У Ин кидает какой-то странный взгляд в сторону девушки, что стояла слева от него. Теджин только сейчас заметил, что в «Шаббат», оказывается, новый участник, ведь одета Джи Ён была как раз в чёрную куртку с их логотипом. Малый косит на неё, но ничего не говорит. Она в ответ также — холодного взгляда не отводит.  — Мы и без вашей поддержки разберёмся. До встречи в финале, — флегматично разворачивается и тихо проговаривает себе под нос: — Тьфу, болельщики хреновы. Думал, позлить пришли. Я бы ещё понял… А тут… — Эй, — чувствует совсем слабенькую хватку на своем худи. Немного шарахается из-за женского голоса позади себя. Был он тихим, приятным; завораживая подростка в пубертате. — Выпей и взбодрись, а то ты слишком напряжен. Тон был успокаивающим — Теджин под гипнозом. Но потом резко встряхивает головой, когда его легонько бьют по спине в дружеском жесте. — Встретимся в финале! — У Ин скалится и уходит, прихватывая за собой и подругу.  Когда они отходят на несколько метров, очкастый нагибается к ней и тычет пальцем в щеку: — Могла бы хоть улыбнуться! Боже, я бы на его месте подумал, что мне отраву подсовывают, а не обычную газировку. — Я же пыталась… — Ты выглядела, как долбанный диллер! Скажи, Джокер! — тот только теряется и не понимает, чего его втягивают в эти глупые разборки. — Ой, идите нахер. Гул толпы теряется, когда на сцену выходит какой-то паренёк и под огненные эффекты начинает дико орать в микрофон. Джи Ён стоит, словно завороженная — пропускает все его слова мимо ушей. У Ин странно косится на неё; дергает за плече, но та не реагирует.   — Вэньчэн? Алло?   Девушка явно занервничала. Мгновенно застегнула ветровку и стала позади парней, стараясь от кого-то скрыться.  Джокер выгибает бровь на эту картину, а потом следует за взглядом подруги — натыкается на команду «дебильных отаку», как их прозвали все участники «Лиги улиц».  — Чего ты от тех придурков шарахаешься?  Джи Ён только нервно смотрит на Джокера, но отвечать не собирается.  К её большому счастью, на соревнования заявились «Колибри»: внимание всех присутствующих, а особенно команды «Манга», перешло на них.   Сиреневые очи раскрылись в оцепенении, когда прошлись по только что пришедшим фигурам. Недалеко она услышала женские визги восхищения, поэтому это точно был он.  «Хон Ю Бин…»   Его тяжело было не узнать. Но когда она перевела взгляд уже на второго парня, что был прямо возле Ю Бина, ей показалось, что она сейчас потеряет сознание.  По бледной коже прошелся табун мурашек. В голову тут же полезли темные мысли, а стена, что за собой таила глубокое болото прошлого, дала трещину. Сердце пропустило удар.  — С тобой всё но-…— У Ин не успевает договорить, как Джи Ён буквально пролетает возле него и скрывается в толпе. —… -рмально? Эй? Ты куда?! — Чего это она? — Джокер удивлён. Что-то слишком уж китаянка сегодня странная. — Хуй его знает… Дурная совсем. Сейчас ей наберу, — возвращает леденец в рот и глядит на большой экран перед собой. — М-м… Кто же выиграет на этот раз?  *** Джи Ён уже запуталась во времени. Сколько она тут сидит? Минут десять? Пятнадцать? Может, вообще целый час. Смотрит на свои потрепанные Vans и хмурится, уткнувшись в колени. Любимые штаны порвались, поэтому сегодня ей пришлось надеть синие джинсы, что были на четыре, а то и на пять размеров больше её обычного. Они, кажется, когда-то принадлежали её отцу. — Пф-ф-ф… Винтаж… Но они неплохо сочетались с такой же большеватой ветровкой, вырисованная змея на которой была фиолетовой. По указке У Ина, кстати.  Китаянка прикрывает глаза и думает. Думает, думает… И снова думает. Вроде, ничего же не случилось, но почему-то сердце норовило выпрыгнуть из груди при виде того парня.  — Он так на него похож…  Вроде, эти несколько лет её жизни могут наконец быть стерты и забыты навсегда, но у судьбы, похоже, были совсем другие планы.  В глазах, что будто отражали лавандовое поле после дождя, блеснула тоска от воспоминаний, которые обрушились на Джи Ён, как неумолимый снегопад. Кадры из прошлого менялись один за другим — лица, искаженные болью; измученные крики, из-за которых ей приходилось плотно закрывать уши; запах гари и металла. Она чувствует, как тень того времени нависает над ней, будто её невидимая рука сжимает горло. Глубокий вдох — кажется, что даже воздух беспощадно режет её изнутри.  На виски давит — отдается белым шумом в ушах. Где-то вдалеке улавливает приглушенный голос; не реагирует. — Джи Ён?  На плече ложится чья-то рука — девушка вздрагивает. — Ой! Напугал… — встречается с растерянным взглядом светлых глаз напротив.  — Извини. У Ин попросил найти тебя. Ты не брала трубку. — А… — достает телефон и вскидывает брови. Действительно, там было больше тридцати пропущенных от контакта «Башэ». — Я не заметила. Поднимается с бордюра и отряхивает колени. Немного потягивается, чтобы прохрустел позвоночник, ведь долгое время она даже не двигалась. — У тебя что-то случилось? — решается спросить, хотя знает, что ответа не получит. — Нет, — как и ожидалось.  Молча кивает и ведёт её к У Ину, что уже заждался свою блудную дочь. Он стоял в угрожающей позе со злобным выражением лица. Вдыхает побольше воздуха и начинает бурную триаду, активно размахивая руками: — Бля! Ты совсем сдурела?! Я уж думал, что ты вляпалась куда-то! — трясет флегматичную подругу за плечи и распаляется ещё больше, потому что ей всё равно. — Доведешь меня… Ой, доведешь! Какие вы проблемные! — А я тут при чём?  — Да потому что вы заебали меня, — обходит невозмутимую Джи Ён вместе с таким же Джокером и шагает куда-то вдаль. Потом поворачивается на своих «детей» и вздыхает. — Ладно. Пойдем бабки снимем, что ли?  *** Громкие басы из колонок противно долбят по ушам. Джокер в который раз заставляет своего противника отлететь только от нескольких ударов, из-за чего получает шокированные визги со стороны толпы, что собралась вокруг октагона. Парень с золотой цепью на шее заводит зрителей ещё больше своими комментариями: — Да!!! И снова побеждает… — делает небольшую паузу, так как проигравший немного дергается, но потом теряет сознание окончательно: — ДЖОКЕР!!! — Да!!! Я знала!!! — Пизде-е-ец!!! Вы видели?!! За барной стойкой неподалеку шушукаются две девушки. Из-за начавшихся боев у них как раз выдался часик на отдых, чему те не могли нарадоваться, ведь посетителей в такие дни было безкрайнее море.  — Хух… У меня уже пальцы болят… — Боми измученно стонет, оперевшись о рабочую поверхность. Немного хрустит спиной и обращается к коллеге. — Старость. — Не старая ты совсем, онни, — Джи Ён успокаивает новоиспеченную подругу, а потом начинает разминаться сама. Пыхтит и бросает это дело, ведь от боли в шее ничего не спасало.  Подпирает щеку и просматривает новые сообщения в мессенджере. На глаза попадаются несколько контактов, что были закреплены в самом верху: «Башэ», «Боми секси онни», как себя сама записала в телефоне китаянки девушка, и ещё один, заметив который, Боми сильно удивилась: — Чего-о-о?! Ты с Джокером переписываешься?! — бесцеремонно вырывает телефон из рук подруги и тычет пальцем в экран. — Да ну! И ты мне ничего не рассказывала? За время работы в клубе они успели неплохо так сдружиться, ведь проводили практически всё время за одной стойкой. Боми каждый раз рассказывала различные истории из своей жизни, жаловалась на высокие цены на аренду и, главное, во всех подробностях описывала каждого парня, с которым у неё что-то было. Последним, к большущему удивлению Джи Ён, стал её друг. — Ничего особенного. Просто рабочая переписка.  — Ага-ага, — Боми закатывает глаза и начинает читать в голос: — «Привет. Ты как? Нормально дошла?» — немного снизила тон, пародируя Джокера. Потом сменила его на максимально серьезный, издеваясь над манерой речи Джи Ён. — «Да. Спасибо за помощь и ещё раз прости. За соджу тоже отдельное спасибо. Деньги верну. Куртку отдам позже». — клацает длинным красным ногтем по словам «соджу» и «куртка» — возмущается. — И что это значит?! Вы чё… Трахались там?! Джи Ён на это только томно вздыхает и потирает виски. Размышляет, как её подруга умудряется приплетать секс к самому безобидному сообщению. — Попали в небольшую передрягу по дороге домой. Я просто подлатала и отстирала ему шмотки… Чего ты так завелась? — А откуда вы возвращались? Из мотеля, да?! Я знала! Я чувствовала эту химию между вами… — восклицает как-то слишком уж радостно и ставит свою руку на плече невозмутимой Джи Ён напротив. — На этот раз я тебя прощу, но… В следующий раз говори мне о таком сразу! Я ж уже в возрасте, как никак. Понимаешь, сердце не выдерживает таких потрясений! — Не беси, — отбирает свой телефон и сует его в карман джинс: тех самых, в которых она запросто могла утонуть. А наверх она накинула свою привычную чёрную рубашку. Тоже оверсайз.   Боми косится — решает оставить Джи Ён в покое с подколами про Джокера, так как та даже не реагирует. Похоже, она ошиблась.  — Ладно… — окидывает взглядом одежду подруги и выгибает бровь. — Так, это не годится. Тебе скоро должны зарплату передать, так что сходим закупимся. А то выглядишь, как дед старый. — Под стать тебе. — Эй! Только я могу о таком шутить! — негодует, но потом заливисто смеется. — Ну, тебе можно. Кстати, чё сказать хотела… — манерой речи Боми слишком уж напоминала очкастого. Не зря их называют змеем и анакондой. — Угадай, с кем я была вчера? — С У Ином, — Боми теряется от непонимания, откуда об этом знает Джи Ён. Она же ничего не рассказывала: хотела навести интригу. — Мы вчера вместе после гонки ужинать пошли. Ну, не только вдвоем: с нами был ещё наш друг. Потом ему позвонили — такой довольный сразу стал. Когда я услышала твой голос из телефона, то до меня дошло, что у вас будут потрахушки.  — Вот гад! Испортил мне все сплетни… — кривится. — Похер, ты же не знаешь, чё там у нас было-то! Короче, когда мы к нему пришли… Рассказ прерывается на самом интересном, ведь в клуб влетает его главный герой; а за ним и какие-то незнакомые парни. Зрение Джи Ён иногда подводило, поэтому ей пришлось сильно сощуриться, чтобы рассмотреть картинку. — Чего они тут забыли? — шепчет себе под нос, а потом видит, как Тэджин с криками набрасывается на ухмыляющегося У Ина. Капитан «Зефируса» что-то дико орёт со стальной хваткой на вороте куртки очкастого, болтая того со стороны в сторону. Посетители Fight Club умолкли и скосились на них — У Ин указывает пальцем на подростка и щерится:  — Он сказал, что хочет поучаствовать в драке. — А?! Что за глупости?! Публика ликует, заливисто поддерживая растерянного Тэджина.  Джи Ён думает, что её голова сейчас взорвется, ведь поднялся дикий гул. — У нас появился новый боец, рискнувший бросить вызов Джокеру!!!  В помещении дышать ставало всё сложнее из-за густого дыма и пота. Толпа, словно одно целое, бурлила, жадно ожидая очередного зрелища. Глаза Джокера опасно блеснули — Тэджина затрясло. Ожидание повисло в воздухе, но паренёк не спешил выходить в октагон. Некоторые зрители, потеряв терпение, начали грохать кулаками по металическом ограждении, требуя бой. Дикие оры и свист пронзали зал; публика повторяла одно и то же: — Дерись! — Дерись! — Дерись!!! Ладони Тэджина вспотели, а сердце билось так громко, что, кажется, его стук заглушал даже крики и музыку в клубе. Внутри всё сжалось — откуда-то из глубины начал вытекать липкий страх, обволакивая горло и каждую мышцу.  Он был напуган и наполнен ненавистью. Он злился на себя за слабость и за те обстоятельства, что заставили его сюда прийти. Ведь именно те трое из команды «Шаббат» подсунули ему допинг. Его душа требовала возмездия. — Да заткнитесь вы все!!! Я не за этим пришёл сюда, придурки!!! — поворачивается к ошарашенным наблюдателям спиной и обращается к своим друзьям, что испуганно таращились на друга: — Пошли отсюда, — напоследок кидает взгляд полный злобы на У Ина. — Учти, мы уходим, не потому, что испугались.  Очкастый только вскидывает бровь — не отвечает. — Что за пиздец? — хлопает себя по лбу, кивает Джокеру в качестве приветствия и направляется к бару. Боми косится на него — здороваться не хочет. Джи Ён же приветливо машет ладошкой в своей манере; но выражение лица у неё совсем не дружелюбное. Как всегда. — Йоу, девчата, чё, как вы тут? — плюхается на высокий стул и подпирает щеку. — Заебались? — Угу… Столько клиентов сегодня. Спать хочу, — китаянка устало зевает, будто бы подтверждая свои слова. Выглядела вымотанной она всегда: глубокие синяки под сиреневыми глазами были тому указанием. Также худоба и болезненная бледность лица: другие части тела были всегда скрыты за мешковатой одеждой. — Бедняжка Вэньчэн, — он правда её жалел, но из-за своей манеры речи каждое предложение звучало саркастически. — А ты как, Боми? Та только супится. Похоже, Джи Ён предстоит стать зрителем самой настоящей драмы. — Мог бы и написать мне с утра, — девушка складывает руки под грудью и скалится, как самая настоящая змея. — Нахера? — У Ин реально не понимает. Смотрит на неё с тупым выражением лица. — «Нахера»? Ты, похоже, в край охуел! — резко ударяет руками по барной стойке — Джи Ён вздрагивает. — Оставил, значит, меня совсем одну в пустой квартире. Это нормально по-твоему?  — А мне типо надо было завтрак в постель тебе подать? Может, ещё букет принести и в ладоши похлопать? — Слышь, уёбок! — Боми срывается. — Знаешь что? Нахер иди! Ясно?!  И драматично уходит в подсобное помещение, что служило барменам раздевалкой. Китаянка сразу смекнула, что та пошла курить на нервной почве. — И чё это было?  — Это ты мне объясни, — угрожающе косит на друга в ожидании. — И ты туда же?! А чё я сделал-то? Ну, поебались мы вчера. И дальше что? Никто никому ничё не обещал, если ты об этом. Боми сама так-то инициатором была, так что это я должен устраивать истерику! — У Ин взбешен. — «О нет! Меня использовали ради секса! Боже, Боми, как ты могла!!!» Джи Ён на этот спектакль только вздыхает. Боми не из тех девушек, что требовали чистой любви и сопливой романтики, так что китаянка сама не могла понять, что это на неё нашло. Коллега была донельзя вспыльчивой и непредсказуемой.  Молчание нарушает звонок телефона — девушка достает его из кармана и вскидывает брови. Джинсу в такой поздний час должен был уже давно спать.  В сердце подкрадывается нарастающая паника.  — Алло? — глаза широко распахиваются, а руки начинают подрагивать. — Какого чёрта? Полиция? Боже, Джинсу, с тобой всё в порядке? — старается скрыть взволнованность, чтобы У Ин ничего не заподозрил. Он как раз пристально смотрел на неё, пытаясь что-то для себя понять. — Так… Скажи им, что я скоро вернусь. Если они посмеют тебя забрать, то я их прикончу… Угу… — ждет какое-то время. — Уходят? Отлично. Закрой дверь на все замки и жди меня. На кухне ничего не трогай. Через час буду. Бегло сбрасывает звонок и с мольбой глазеет на друга, что уже хотел открыть рот, как его нагло перебили: — У Ин, прошу, договорись, чтобы я сейчас ушла. Это очень срочно. — Что случилось? — Я не могу сказать. Просто… Пожалуйста…  Парень заметил дрожание тела, что она так старательно пыталась скрыть. Чуть испуганный, суетливый взгляд также от него не укрылся.  — Иди, — с расспросами решает повременить — давить на больное не хочет. В удивлении распахивает глаза, когда чувствует на себе крепкую хватку — девичьи ладони покоятся на его спине. Не успевает даже как-то отреагировать на объятия, как слышит нервное: — Спасибо.  И Джи Ён уходит.  *** — Твою мать… Долбанная сумка, — чем только не мог «нарадовать» девушку этот насыщенный день. Когда ей так срочно понадобилось уйти домой, она умудрилась забыть свои вещи в раздевалке, ведь из-за переживаний у неё это совершенно вылетело из головы.  И вот она бредет уже со своей клятой сумкой на плече по темному переулку. Думает о том, как будет драить кухню после отца, что в порыве агрессии поразбивал там все бутылки, наверное.  Девушка резко останавливается, когда слышит какой-то шум за углом. Хоть её зрение и было плоховато, но уши слышали всё и всех. Она могла отличить даже чужие шаги, а голоса всех встречных будто отдельными кассетами хранились в памяти. Громкость, высота, тон, тембр, характерные паузы и так далее.  Сейчас она слышит У Ина. Это точно был он. Его ехидная манера была отличительной чертой. Интонация была нарочито тянущаяся, с легким нажимом на ключевые слова, словно он наслаждался своей речью и хотел подчеркнуть каждый подкол над собеседником. Перед глазами всплывает его противная усмешка. — Это просто бизнес. Мы делали только то, что нам приказывали. Так что не злись так сильно, — отряхивает свою леопардовую куртку. Похоже, была драка. — Бизнес? Что это значит? — это точно был Тэджин. — Это не важно. Хватит вопросов. В любом случае, не обижайся. Всё равно вашей команде победа не светит. — С-сволочь… — Блять… И то верно… Похоже, их там трое, не считая самого У Ина. — Учти, ещё раз полезете — огребёте по-настоящему. Очкастый уходит совсем в другую сторону от самой Джи Ён. Чуйка ей твердила, что нужно подождать. Девушка наострила уши. — Ха-ха-ха-ха-ха!!! Безумный смех. Но, кажется, не из-за своей горькой участи. Это было что-то другое. — Что это с ним? — Я же говорил, что так просто не сдамся! Хы-хы-хы! — включает диктофон, на который записаны все слова У Ина. — Вот ты и попался, козлина! Эта звукозапись станет твоим приговором!!! Ха-ха-ха! Да я просто гений! — Да уж, только ты такое мог придумать. — Молодец, — парни из «Зефирус» испуганно поворачивают свои головы на женский голос. — Только ты отдашь эту запись мне. *** И снова они на той самой крыше. Солнце спряталось за серыми тучами, не давая насладиться чудесным видом будто политого мёдом Сеула. Перед глазами вырисовывались только тусклые пятна на горизонте, совсем угнетающие итак пасмурное настроение. — У Ин, на пару слов, — Джи Ён отводит друга от их компании в сторону. — Ты чё игноришь меня? Я тебе писал. — Не перебивай, — в сиреневых очах читался опасный холод. Такой же, как и в тот самый день в пабе, что положил начало их общению. — Я была занята. В общем, я слышала твой разговор с малыми из «Зефирус».  — Ты же ушла раньше, — ему так-то пришлось идти к начальнику в кабинет, чтобы отпросить Джи Ён. Парни, что стояли чуть поодаль от них, начали недовольно шушукаться, ведь им ничего не было слышно. — Забыла сумку, — бегло оправдывает себя и продолжает. — Тот дебил Тэджин записал тебя на диктофон. — Вот ублюдок… — очкастый как-то странно улыбается. В предвкушении, как набьет тому морду. — Запись уничтожена. Пришлось предупредить Сан Хо, что «Зефирус» о чём-то догадываются. О тебе и этом случае я ни слова не сказала. Если пропиздишься… — Понял я… — капля пота стекает по лбу, ведь на него в упор смотрят два озлобленных фиолетовых огонька. — Стоп. Ты как о диктофоне узнала? И как понять «уничтожена»? — Боже, всё тебе да разъясни, — устало вздыхает. — Я буквально позади тебя в тот момент была. Придурок Тэджин на всю улицу орать начал о записи. Ещё козлом тебя назвал, кстати. — Ясненько, — кривится, но потом веселеет, когда обращается к подруге. — Ты мою жопу от плётки Сан Хо спасла! Считай, что долг за вчерашнее ты вернула. Подмигивает и возвращается к компании. Джи Ён же нехотя следует за ним. Сегодня настроение у неё было на нуле, ведь ей пришлось драить кухню до утра. Ещё и брата успокаивать после приезда полиции. В общем, ни минуты покоя.  Осенний ветерок раздувает чёрные пряди, что выбивались из высокого пучка. Голова поворачивается на резкий звук сбоку — побрякушки на шпильке немного колыхнулись. Это зазвонил телефон У Ина, прочитав имя контакта на экране которого, он напрягся. — Алло…?  — Эй! Как это произошло?!! Ты какому-то школьнику рассказал о бизнесе?!! Радуйся, что доказательств никаких нет, идиот!!! — агрессивный голос Чхве Сан Хо, что раздавался из динамика, долбил по ушам всем присутствующим. — Если собираешься так и дальше вести дела, то катись к чертям!!! — У Ин отодвигает телефон от себя подальше, подставляя бедного Хёка. — Алло! Ты меня слышишь, кретин?!! — А… Чё он орёт-то так. Возьми лучше ты трубку…  Жнец моментально отодвигает от себя аппарат подальше, отмахиваясь: — Ну, если он сам предлагает бросить, то давайте бросим. Сколько ещё ты хочешь быть его мальчиком на побегушках? — Похоже, тот ублюдок и без записи решился зайти к Сан Хо.  Флегматичные Джокер с Джи Ён только переглядываются. Парень улавливает её слишком подвешенное состояние — решает спросить об этом позже. Замечает в её руках пакет. Пришла девушка на крышу позже всех: крайне изнемогшая. Всем подумалось, что она в любой момент свалится от усталости.  — Точно. Раз уж так вышло, то давайте победим на этих соревнованиях и заберем приз. У Ин усмехается, отталкивается ногой от бетона и… — Э-э-эх! … Взлетает. Приземляется на своём BMX на крышу соседнего здания. Так же поворачивается назад и смотрит, но уже не только на Жнеца с Джи Ён как в тот раз, а на полноценную команду. К тому же сзади святой троицы стояли ещё какие-то парни, которых У Ин притащил с собой.  Но Джи Ён их знать не знала: ей плевать. Она становится поближе к Джокеру, пытаясь спрятаться за ним от потоков холодного ветра. Тот замечает — прикрывает подругу под короткий благодарный кивок. — Так вы и в правду не догадываетесь, в чём настоящая цель соревнований. Ещё как догадываются. Точнее, догадывается. Одного разговора с Сан Хо для Джи Ён было предостаточно, чтобы понять, что участники «Шаббат» являлись попросту подопытными кроликами для допинга, а также его распространителями. Когда вещество пройдет нужные испытания, то предоставится им в лучшем его виде. Они станут рекламными лицами. Девушка зевает, прикрывая рот ладонью. Выглядела она ещё хуже, чем обычно. Кожа была фарфоровой, переходя ближе к болезненному оттенку. В глазах виднелись красные трещинки из-за лопнутых капилляров, а веки были настолько тяжелыми, что Джи Ён попросту не имела сил раскрыть их полностью. Поэтому её итак достаточно узкие азиатские глаза выглядели, как два минуса.  — С тобой всё нормально? — Джокер странно покосился на подругу, что еле отреагировала на его слова. — А?.. Ага…  Парень жмурится. Хватает девушку за капюшон черной ветровки и уводит в сторону лестницы под любопытные взгляды. — Э? Куда?.. — Помолчи. Нам уже тут делать нечего. Уже второй раз он её затыкает. И второй раз она ничего не говорит в ответ. Даже подзатыльник прописать не может, как это обычно делала с У Ином.  «Ну почему всё так сложно?»  Даже цепкой хватке не сопротивляется.  В лифте они молчат. А когда выходят на оживленную улицу, то Джокер заводит разговор первым. — Ты в последнее время слишком… — Странная? Знаю, — как-то тоскливо вздыхает и отворачивает своё задумчивое лицо в бок. Пытается перевести мысли в иное русло: осматривает каждую высотку перед собой, рекламные вывески, случайных прохожих. — Снова брат?  Он понятия не имел, почему решился спросить об этом. Возможно, потому что у самого начались проблемы с младшими. Ему нужно было услышать чужую точку зрения — посмотреть на ситуацию совершенно с другой стороны. — Угу… Почти. И как ей рассказать Джокеру о том, что её пьяный в угаре отец влез на улице в драку, разбил себе голову, а потом его привела домой полиция, где он разнёс всю кухню, бросаясь бутылками в бедного Джинсу? Легавые, конечно, решили забрать главу семьи. Джи Ён не знала куда, да и плевать ей было. Главное — подальше от их района, в котором уже, кажется, каждый слышал об этом инциденте. Той ночью она даже пересеклась с красноволосым соседом, что кидал на неё странные взгляды. Ей было донельзя позорно. — Там, в общем… Сложно всё. Мы с ним уже помирились, если ты об этом. Только к компромиссу так и не пришли: он напрочь отказывается брать у меня деньги. Хотя я даже на дополнительную подработку устроилась! — Аналогично. Недавно я узнал, что мой средний по стройкам шастает… — Джокер серьёзно поник, хотя не хотел этого показывать. По его голосу девушка поняла, что тот действительно любит братьев, и ему чертовски тоскливо на душе.  — Вам стоит об этом поговорить. Молчание — самое страшное, что только может быть, — пересекаются взглядами. — Оно может привести к плачевным последствиям. По себе знаю. — Я боюсь, что он напрочь перестанет со мной общаться. — Ну-ну, не говори так. Хоть они и любят играть в взрослых, но в душе остаются такими же ранимыми детьми. Я уверенна, что твой брат тебя любит. Просто… Возможно, ему больно видеть тебя таким. Джокер молча кивает. Он всегда замечал взволнованные глаза младших, когда тот возвращался домой весь избитый. Но они предпочитали молчать об этом, чтобы не злить брата.  — Ой, кстати, совсем забыла… — уставляет неловкий взгляд на парня напротив. Тот немного нагибает голову вниз, чтобы получше слышать Джи Ён через шумные звуки проезжающих машин. — Держи. Китаянка протягивает пакет, из которого виднелась красная ткань. Это была его фирменная куртка.  Их кисти касаются: она чувствует приятное тепло от мужской ладони, а он — леденящую стужу. Её рука была будто бы покрыта инеем.  — Можешь посмотреть, всё ли тебя устраивает. Я старалась сделать аккуратно. — Я тебе верю, — без лишних вопросов забирает свою вещь.  Он почему-то был уверен, что Джи Ён отлично подшила его куртку.  — Тебе не холодно? — от того случайного касания девичьей руки его самого чуть не заморозило. — Нет, мне как раз нормально. — Можешь куртку поверх накинуть. Она теплая. — Я сегодня на автобусе, так что не беспокойся. — Не проблема же: потом вернёшь.  — Нет, — отрицательно махает головой и кидает слишком мрачный взгляд сиреневых глаз. — Я ненавижу быть в долгу.  Джокер теряется.  — Я это… — замечает смятение товарища. — Не бери в голову. Но спасибо за заботу. Я пойду!  Машет ладошкой на прощание и чуть неловко поднимает уголки губ, пытаясь хоть как-то сгладить ситуацию. Ей стоит фильтровать слова, чтобы не ставить ни себя, ни своего собеседника в неудобное положение.  Джокер только провожает неясным взглядом девушку, что спешила к автобусной остановке. Напоследок слышит: — Обязательно поговори с братом!  И снова ловит её улыбку, что блеснула в свете тут же вышедшего из-за серых туч яркого солнца.  Джи Ён скрывается в транспорте, а Джокер держит путь дальше. Сует руки в карманы светлых штанов и прячет покрасневшие от смущения уши в капюшоне толстовки.  Снова подувает легкий ноябрьский ветерок, разнося мелкий мусор по тротуару.  К финальной гонке ещё далеко, но каждый из шаббатовцев уже в предвкушении.  Неподалеку проезжает автомобиль, принося яркую рекламу прямо под ноги Джокеру.  «Твои Герои Ждут: Манга-кафе в Сердце Сеула» Парень хмыкает — вспоминает дебильных отаку.