Let Me Drown In You / Позволь мне утонуть в тебе

Тилл никогда не видел настолько прекрасного зрелища. Небо было похоже на холст, полный ярких красок. Потрясающая акварель всех оттенков красного, оранжевого и желтого, которые он только мог себе представить. Звезды танцевали, сияя и сгорая в небесном выступлении, которое, казалось, было предназначено исключительно для них. Не имея ничего, кроме бескрайнего неба перед собой и теплой руки, сжимающей его руку, Тилл верил, что сможет бежать вечно. Не слишком ли многого он желал? Он не хотел, чтобы это когда-нибудь закончилось. Необъяснимое чувство охватило Тилла. Это было сродни страху: его желудок сжался, а сердце забилось быстрее. Однако не было ничего общего с тревогой, которую он чувствовал ранее. Он ощущал то же самое, когда Мизи поцеловала его в щеку за то, что он сделал для нее венок из цветов. Тилл замер. Мизи. Мальчик, стоявший перед ним, почувствовал его легкое замешательство и обернулся, чтобы посмотреть на него. Даже с обеспокоенным выражением лица он был прекрасен. На его щеках играл румянец, а в глазах появился блеск, которого Тилл никогда раньше у него не видел. Значит, он испытывал то же чувство, что и Тилл. Но, несмотря на это, Тилл разрывался. Он должен был сделать выбор. Он мог бы вернуться к прежней жизни. К девушке, в которую он был влюблен и которую всегда искал глазами, хотя она едва удостаивала его даже мимолетным взглядом. Он мог бы вернуться в рабство, пожертвовав свободой ради редких прикосновений и милых улыбок, которые она иногда ему дарила. Или он мог бы продолжить бежать и никогда не оглядываться. Он мог бы вечно гнаться за этим волнующим чувством. Он мог бы жить свободно, бесконтрольно и счастливо, бесконечно греться в тепле того, кто хотел только одного — убежать с Тиллом и только с ним. Тилл принял решение. Он крепко сжал руку и улыбнулся. Мальчик улыбнулся в ответ. Они продолжили бежать в пылающую ночь. Тилл почувствовал головокружение от волнения. Это было похоже на эффект от того наркотика, который ему кололи инопланетяне, когда он набрасывался на них. Только теперь его воздействие не было тошнотворно искусственным, как всегда. Это было совершенно естественно, что ему хотелось еще и еще. Он хотел получить как можно больше, до передозировки. Они приблизились к крутому склону, и Тиллу пришла в голову блестящая идея. Он бросился вперед, врезавшись в другого мальчика и обхватив его свободной рукой за талию. Держась за руки, они покатились вниз, смеясь и крича от восторга. Приземлившись у подножия холма, Тилл оказался на мальчике, но что-то изменилось. Он больше не был ребенком. Они оба стали взрослее. Их тела выросли, плечи стали шире, а ноги и руки переплелись. Лицо мальчика напротив заострилось, его челюсть и скулы стали красиво очерчены, но его взгляд остался такими же благоговейным и ярким, как и несколько мгновений назад. Только сейчас Тилл понял, что сидит верхом на бедрах другого парня, и покраснел от такой неловкой позы. Он попытался встать, но парень схватил его за талию, удерживая на месте. Он рассмеялся, когда лицо Тилла залилось краской, и этот чарующий звук Тилл сразу же захотел услышать снова. — Ты прекрасен, — с изумленной улыбкой сказал парень. Не обращая внимания на сияющие, как бриллианты, звезды в ярко-красном небе, он смотрел только на Тилла, как будто тот был самым захватывающим зрелищем в мире. Сердце Тилла заколотилось в груди, и он отвел взгляд, не в силах смотреть на такую непоколебимую преданность. — Ты меня смущаешь, — проворчал Тилл. Парень снова рассмеялся. Внезапно Тилл оказался на спине и удивленно вздохнул от неожиданной смены положения. Другой парень теперь был у него между ног. Он нависал над ним, словно защищая, а его бедра соприкасались с бедрами Тилла. Нежно схватив одну из его рук, он переплел их пальцы, и прижал ее к земле. Это было интимно. Настолько интимно, что Тилл не мог ничего сделать, кроме как ошеломленно смотреть вверх, слегка приоткрыв рот от изумления. — Ты хочешь остановиться? Эти слова были не более чем шепотом, но в них было столько страсти, обожания и почтения, что они казались поклонением. — Нет, — прошептал Тилл так же легко, как дышал. Парень медленно наклонился и стал покрывать мягкими поцелуями все, до чего мог дотянуться. Он целовал Тилла в лоб, в щеки, под глазами, вдоль линии подбородка и даже в кончик носа. Когда он дошел до уголка рта, Тилл повернул голову, чтобы их губы встретились. Они были созданы друг для друга, их языки и губы двигались в одном темпе, как будто они делали это прежде ни одну тысячу раз. Воздух между ними наполнился влажными звуками, и Тилл тихо застонал в поцелуй. Парень же в ответ сжал руку Тилла и прижался к нему еще сильнее, словно дышал им одним. Поцелуй оставался все таким же неспешным и чувственным, и они оба время от времени тихо постанывали и вздыхали от удовольствия. Тилл был счастлив. Необъяснимая боль разливалась в его груди, она была такой теплой, такой приятной. Тилл подумал, что тогда, когда они бежали вместе, он хотел лишь одного – чтобы это не прекращалось. Он хотел, чтобы так было всегда. Все было идеально. До тех пор, пока Тилл не почувствовал привкус железа на языке. Он сразу же насторожился. Неужели Тилл был так увлечен их поцелуем, что укусил другого парня, сам того не осознавая? Он поднял свободную руку и мягко толкнул его в грудь, но когда тот сел, Тилл задохнулся от ужаса. Изо рта парня шла кровь. Стекая по подбородку, она пачкала белую рубашку, которая была надета на нем. Руки Тилла тут же оказались на его лице. Несмотря на размазанную по пальцам кровь, он не ослаблял хватку. — Что происходит?! Парень продолжал смотреть на него, и на его лице начала расплываться кровавая улыбка. Его глаза светились обожанием, даже когда свет в них угасал. Тиллу казалось, что он упускает что-то важное. Он был в ужасе, растерянный и ничего не понимающий. Парень повалился на бок, слишком слабый, чтобы держаться на ногах. Он продолжал улыбаться, даже когда Тилл в панике тряс его за плечи и умолял сказать, что случилось. Он закашлялся, и кровь брызнула на траву. Парень посмотрел на Тилла, но его взгляд, казалось, то фокусировался, то размывался. — Скажи мне, что делать! — кричал Тилл в отчаянии и панике. — Что мне делать?! Парень проигнорировал его просьбу, и по его лицу скатилась одинокая слеза. — Ты наконец-то посмотрел на меня, — он произнес эти слова медленно, словно с трудом находя в себе силы, чтобы их выговорить. — Я так счастлив. Его взгляд полностью расфокусировался, и он уставился в пустоту перед собой. Ничего не видя. Не моргая. — Нет! Нет! Пожалуйста, держись! — Тилл схватил его за рубашку и встряхнул, но парень так и остался неподвижным. — Ты не можешь так поступить со мной! Он уткнулся лицом в грудь парня, и его слезы смешались с кровью, которая пропитала ткань рубашки. Ты наконец-то посмотрел на меня. — Не уходи, — голос Тилла был едва громче шепота, дрожащий и хрупкий, словно он мог сломаться в любую секунду. — Пожалуйста, не бросай меня, Иван. Задыхаясь, Тилл резко вскочил с кровати, когда его сильно встряхнули, чтобы разбудить. Мокрый от пота он дрожал как сумасшедший, а сердце, казалось, готово было вырваться из груди. Секунду он ничего не мог разглядеть, но в конце концов зрение прояснилось, и перед ним предстала знакомая розоволосая девушка, которая смотрела на него с беспокойством. — Мизи? — он не мог поверить своим глазам, и ему пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что он не попал в очередной ужасный сон. Волосы девушки были очень коротко подстрижены, и она почему-то выглядела намного старше, чем когда он видел ее в последний раз. Но добрые глаза и нежная улыбка Мизи были прежними. Тилл узнал бы их где угодно. — Прости, что напугала тебя, — сказала она, слегка отступая. — Ты плакал. Тыльной стороной ладони Тилл поспешно вытер оставшуюся на щеках влагу, но в его сознании промелькнули последние сцены из сна, и на глаза снова навернулись слезы. Мизи печально посмотрела на него, но ничего не сказала по этому поводу. — Я… — начал Тилл, уставившись на свои колени. Он ненавидел то, как надломленно звучал его голос. — Я думал, что ты умерла. На мгновение в комнате воцарилась тишина. После того ужасного финала раунда, в котором участвовала Мизи, Тилл действительно поверил, что она покинула его навсегда. Он верил, что никогда больше не увидит ее мягкую улыбку или теплый взгляд. Никогда больше не почувствует ее нежных прикосновений, не услышит ее звонкий смех. Тилл не мог сказать ей, что именно эта вера положила всему начало. Она заставила его сдаться. Она заставила его перестать петь, и поэтому Иван… — Тилл, — Мизи села рядом с ним на край кровати и нежно взяла его руки в свои. Тилл поднял на нее глаза. Пристальный взгляд Мизи был устремлен прямо на него, а губы едва заметно приподнялись в улыбке. Она выглядела сильной, доброй и красивой. За все эти качества Тилл влюбился в нее в детстве. Но теперь его сердце не билось быстрее, а лицо не краснело, как часто случалось раньше. — Я все еще здесь, и со мной все порядке. И я так рада, что ты тоже здесь. Тилл вновь всхлипнул и бросился вперед, чтобы крепко обнять Мизи. Она быстро ответила на его объятия, также крепко прижимая его к себе и успокаивающе поглаживая по спине. Они не сказали ни слова. Им и не нужно было. Настоящая любовь между ними была и так очевидна в том, как они держались друг за друга. Это не была романтическая любовь, и Тилл знал, что она никогда ею не станет. Он больше не мог найти в себе сил даже думать об этом. Он просто испытывал огромное облегчение, видя, что с Мизи все в порядке. Когда Тилл начал успокаиваться, они оба отстранились. Глаза Мизи блестели, когда она большим пальцем вытерла слезу со щеки Тилла. Ее руки опустились на колени. — Мне сказали, — произнесла она, наклонившись и взяв что-то с его тумбочки. — Что мне нужно заставить тебя поесть, прежде чем я позволю тебе сделать что-либо еще. В ее руках была миска бледной овсянки с ярко-красной клубникой, нарезанной сверху. Тилл не мог не почувствовать легкую тошноту при виде содержимого тарелки, он все еще думал, что не сможет переварить какую-либо пищу. Казалось, будто Мизи прочитала чужие мысли, только взглянув на его лицо. — Я понимаю, Тилл. Правда, понимаю, — тихо произнесла она. Неподдельные эмоции в ее голосе убедили Тилла в том, что она не лжет. — Но тебе нужно поесть. Тилл посмотрел на Мизи. Она не выглядела как человек, который был готов сдаться так просто. — Если это поможет, — предложила Мизи, — я могу покормить тебя? Если бы Мизи сказала подобное до всех этих ужасных событий, то у Тилла произошло бы короткое замыкание в мозгу, но сейчас… Сейчас кажется, что это было целую жизнь назад. — Все в порядке, — ответил Тилл, забирая у нее миску. — Я сам справлюсь. Он поднес ложку к губам и сделал маленький глоток. Тилл был рад, что ему не нужно было это пережевывать, иначе его бы вырвало в тот же момент. Даже после того, как он проглотил, липкий ком в горле никуда не исчез. Мизи внимательно наблюдала за Тиллом, пока он медленно ел: ложка за ложкой — вышло всего пару раз, но ему этого хватило. — Прости, — сказал он, чувствуя недомогание и подавленность. — Не думаю, что смогу съесть больше. — Я рада, что ты попытался, — Мизи все равно гордилась им. Тилл поставил миску обратно на прикроватный столик и уставился на свои колени. Между ними вновь воцарилось молчание. Тилл чувствовал, как напряжение от невысказанного повисло в воздухе, словно грозовая туча. Он боялся спрашивать о том, на что уже знал ответ. Хотя и понимал, что рано или поздно ему придется это сделать, несмотря на желание навсегда остаться в неведении. — Иван, — начал он, наконец-то позволив вопросу сорваться с губ, хотя в животе все болезненно сжалось. — Он… Тилл не смог закончить предложение, но он подумал, что не нужно быть гением, чтобы понять, о чем идет речь. Руки на его коленях дрожали. Внезапно мягкие ладони Мизи оказались на лице Тилла, нежно обхватив подбородок и приподняв его так, чтобы он взглянул на нее. Ее глаза были полны такого сострадания, что было сложно смотреть в ответ. — О, Тилл. Ты сильнее, чем думаешь, — она подняла руку, чтобы нежно убрать волосы, упавшие на глаза Тилла. — И он тоже. Она улыбнулась. — Иван жив.