Let Me Drown In You / Позволь мне утонуть в тебе

Тилл беспокойно мерил шагами свою комнату: снова и снова ходил от одного конца к окну и обратно. Тревога продолжала болезненно сжимать желудок, не позволяя ему усидеть на одном месте. Тилл был измотан не только физически, но и морально. Он вышел из душа всего десять минут назад, поэтому вода с волос все еще капала на его серую футболку. Мокрая ткань неприятно липла к телу, и, поморщившись, Тилл оттянул ворот. Одежду дали ему совсем недавно, но казалось, что прошло уже слишком много времени. Слишком долго он не видел Ивана. Слишком долго о нем не было никаких новостей. Они бы сказали ему, если бы Иван умер, не так ли? Или они думали, что Тилл слишком слаб, чтобы справиться с такой информацией? Они предпочли скрывать все, пока ему не станет лучше? Тилл усмехнулся про себя. Дерьмово они все распланировали. Пока он не узнает, что Иван жив, его сердце не успокоится. Тилл уже был готов наведаться к ним сам. Потребовать встречи с Иваном или, по крайней мере, получить хоть какую-то информацию о его состоянии. Но прежде чем он успел что-либо сделать, в дверь осторожно постучали. Сердце Тилла забилось быстрее. Он понятия не имел, кто это и зачем он мог ему понадобиться, но Тилл просто молился, чтобы это были хорошие новости. Он не знал, что будет делать, если это окажется не так. Дрожащей рукой Тилл открыл дверь. За ней стоял Дьюи, тот самый человек, который спас его. Взгляд непроизвольно остановился на подносе с едой, который он держал в руках. — Тилл, — улыбнулся он, входя внутрь, и дверь за ним сразу закрыли. — Я рад, что ты смыл с себя кровь. Не обижайся, но ты выглядел дерьмово, — он протянул поднос. — Я знаю, — тихо пробормотал Тилл, вместо того, чтобы огрызнуться, как обычно, и взял поднос в руки. Возможно, если бы ему это сказал Иван, он бы так и сделал. От одной этой мысли живот невыносимо скрутило, и стоило только Тиллу опустить глаза на еду в своих руках, как он внезапно почувствовал приступ тошноты. Пришлось оставить поднос на прикроватной тумбочке. В ближайшее время поесть он точно не сможет. — Послушай, парень… — Дьюи с беспокойством посмотрел на него. — У тебя есть… — перебил его Тилл. — У тебя есть какие-нибудь новости? Об Иване? Дьюи с секунду молча смотрел на него, и за этот крошечный промежуток времени Тилл успел надумать себе самый худший исход из всех возможных. По его телу прошла дрожь, и каждая мышца застыла в напряжении. Его не покидало чувство, что он сейчас упадет в обморок. Нельзя было с полной уверенностью сказать, от волнения это или от усталости. — Я был там всего пару минут назад, — медленно и осторожно начал Дьюи. Тилл впился пальцами в ладони. Почему все говорят с ним так, будто он бомба, которая вот-вот взорвется? — И я задал им тот же вопрос, — он сделал паузу, и Тиллу захотелось придушить его за то, что тот говорил настолько медленно. Он бы, наверное, так и сделал, если бы не чувствовал, как его сердце разрывается от пугающей неизвестности. — Иван находится здесь не так давно, чтобы сказать точно, — Дьюи отступил назад и прислонился к стене, скрестив руки на груди. — Но, насколько я знаю, он все еще жив. Потребовалась секунда, чтобы осознать его слова, но когда до Тилла наконец-то дошло, он почувствовал такое сильное облегчение, что у него подкосились ноги. — Парень! — Дьюи мгновенно оказался рядом, схватив его за руку, и потащил к кровати. Он усадил Тилла на край и присел перед ним на корточки, явно обеспокоенный. — Ты дрожишь, — заметил Дьюи. Тилл и не подозревал, что это так заметно. — Когда ты ел в последний раз? — Я не знаю, — опустив голову, Тилл закрыл глаза. Его голос звучал жалко, но Дьюи тактично не упомянул об этом. — А когда ты в последний раз спал? — Я не знаю, — Тилл опустил голову еще ниже и слегка покачал ею. Все, что было до их раунда, казалось ему далеким сном, который он не мог вспомнить. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. — Я знаю, что ты не хочешь, но мне важно, чтобы ты попробовал. И поесть, и поспать. Иначе ты себя погубишь, — вздохнул Дьюи. Тилл поднял голову, услышав эти слова. С ним не собирались церемониться, но в них была доля правды. Он чувствовал, что причиняет себе вред, отводя на второй план базовые потребности. Однако Дьюи ошибся в одном. — Нет, — начал Тилл, на что Дьюи слегка наклонил голову. — Дело не в том, что я не хочу. Я просто не могу. — Ты хоть пытался? — Дьюи посмотрел на него так, будто уже знал ответ. — Я не могу. Они молча смотрели друг на друга. Тилл знал, что ему не верят. Вероятнее всего, на его лице было написано, насколько он устал, поэтому после долгого и молчаливого разглядывания, Дьюи наконец встал, качая головой, словно не веря своим глазам. — Ты обещаешь мне, что попытаешься? Тилл усмехнулся на его слова. Разве было что-то непонятно из того, что он сказал ранее? Дьюи просто проигнорировал это: — А что если я отведу тебя к нему? Глаза Тилла расширились. — Да, — ответ сорвался с его губ слишком быстро. Может быть, он бы поел и поспал, если бы только смог увидеть Ивана хотя бы на мгновение. Увидеть, что он все еще жив и дышит. Борется. — Тогда пошли. Дьюи осторожно взял Тилла за руку, чтобы помочь подняться, и вывел его из комнаты в коридор. Пока они шли, было очень тихо. Тилл бы сказал, что было жутко. По пути до палаты они сделали пару поворотов, о которых Тилл не помнил. Должно быть, тогда он действительно был не в себе. Вскоре они уже стояли перед знакомой дверью. Дьюи приложил указательный палец к губам, показывая Тиллу, что нужно вести себя тихо. Тилл кивнул, но не смог сдержать раздражения. Он, черт возьми, знал как себя вести. Дьюи едва приоткрыл дверь, и они прокрались внутрь как можно тише. Атмосфера тут же изменилась. Если до этого в коридоре царила пугающая тишина, то здесь царил настоящий хаос. Люди в спешке сновали по комнате, хватая медицинские инструменты, о назначении которых Тилл мог только догадываться. Кто-то выкрикивал команды суетливой группе врачей, но Тилл не понимал ни слова, и казалось, что все помещение было наполнено тысячью различных звуков. Он едва мог разглядеть Ивана в толпе людей, но то немногое, что ему удалось увидеть, заставило его сердце болезненно сжаться. На его лицо была надета кислородная маска, но Тилл видел, что черты его лица оставались такими же непроницаемыми и безжизненными, как и на сцене. Это зрелище пугало его сейчас так же сильно, как и тогда. Нижняя часть тела Ивана была прикрыта простыней, но торс был выставлен напоказ. Десятки рук прикасались к нему, трогали, тыкали, щупали. Тилла охватило мучительное беспокойство, и Дьюи слегка сжал его руку. — Пусть они делают свою работу, — пробормотал он. Тилл кивнул и на мгновение закрыл глаза. Он прислушался, пытаясь уловить звук того единственного прибора, который был ему знаком. Потребовалась секунда, чтобы разобраться в бесчисленных звуках, наполняющих комнату, но в конце концов Тилл нашел его. Медленное, но ровное и последовательное пищание кардиомонитора. Звук накрыл Тилла с головой, заглушая все остальное, и тот сосредоточился только на нем. С каждым ритмичным пищанием появлялась надежда. Это было доказательством того, что он все еще борется. Даже если Иван на этом столе выглядел как труп, эти однообразные звуки были доказательством того, что он все еще здесь, с ними. С Тиллом. Тилл так и остался стоять с закрытыми глазами. Он чувствовал, как успокаивается его собственное сердце, пока он слушал Ивана, как в конце концов его дыхание замедляется до такого же спокойного ритма. Впервые за очень долгое время он почувствовал, что, возможно, все будет хорошо. Иван справится, и Тилл больше никогда не выпустит его из виду. Все, что ему сейчас было нужно, — это чтобы Иван проснулся. Чтобы Тилл мог накричать на него. Чтобы он мог ударить Ивана прямо по его глупому лицу. Чтобы они могли поговорить об их отношениях, и о том, как сложно все стало, когда Иван поступил так, как поступил. Чтобы Тилл мог сказать ему, что… Писк прекратился, сменившись ужасным, скрежещущим визгом ровной линии. Глаза Тилла распахнулись, и немой крик ужаса сорвался с его губ. Все стало громче, быстрее и ошеломляюще, чем раньше. Люди бегали и кричали, толпясь вокруг Ивана так плотно, что Тилл больше не мог его видеть. Этого не может быть. Пожалуйста, не позволяйте этому случиться. Тилл вырвался из хватки Дьюи и, споткнувшись о шнур, с паникой, застывшей в глазах, бросился к Ивану. Он смутно слышал, как Дьюи выкрикивал его имя, пока пытался проскользнуть мимо одного из медиков. Все было словно в тумане, пока сквозь сплошной белый шум Тилл не увидел Ивана. Кто-то прижал что-то к его груди, и тело Ивана выгнулось дугой, содрогаясь в конвульсиях на столе. Крик вырвался из горла Тилла, сорвавшись с губ прерывистым и душераздирающим всхлипом. — Нет! Обмякшее тело Ивана упало обратно на стол. Ужасный писк кардиомонитора продолжался, и прибор снова прижали к груди Ивана. Это было ужасно. Так чертовски ужасно, что Тилл не мог этого вынести. Ему казалось, что сейчас это его собственное сердце пронзило электрическим током. Это его собственное тело яростно содрогалось от боли, но он ничего не мог с этим поделать. Тилла схватили сзади за футболку и быстро оттащили от Ивана вон из комнаты. Когда дверь закрылась, его снова встретила лишь оглушительная тишина коридора. Тилл стоял неподвижно. Он не знал, что делать. Его дыхание было прерывистым, а каждая мышца его тела дрожала от усилий, которые требовались, чтобы устоять на ногах. Мир вокруг него потемнел так, что ему казалось, что он смотрит в туннель. Непреодолимая слабость мгновенно охватила его тело, и Тилл отшатнулся назад, врезавшись в стену позади себя, словно пьяный. — Мне так жаль, — сказал Дьюи напряженным голосом, в котором слышалось искреннее сожаление. — Я… я не знал, что все будет так. — Тилл едва слышал, что он говорит. — Я бы никогда не взял тебя с собой. Мысли путались в голове, и Тилл не смог бы ответить, даже если бы захотел. Теперь мир вокруг него не только продолжал темнеть, но и начал кружиться. Тошнота подкатила к горлу, и он почувствовал, как земля уходит из-под ног. — Тилл? Возможно, он издал какой-то звук, Тилл не был уверен. Он знал только, что падает. Темнота заполняла пространство вокруг. Он ударился об пол, но ему не было больно. На долю секунды он подумал, что Иван чувствовал то же самое, но затем его сознание полностью отключилось, и больше он не думал ни о чем.