Let Me Drown In You / Позволь мне утонуть в тебе

Тилл не знал, как долго он там простоял. Может быть, несколько секунд. Может быть, часов. Для него это не имело абсолютно никакого значения. Дождь прекратился примерно в тот же момент, как погас свет, но Тилл едва ли обратил на это внимание. Он вообще не замечал ничего, кроме горя, что жгучим пламенем разливалось по его венам и плотно обволакивало сердце. От жара не спасала даже мокрая одежда, прилипшая к дрожащему телу. Это не могло случиться. Должно быть, все происходящее с ним – это своего рода отвратительная галлюцинация, вызванная огромным количеством наркотиков, которые ввели в его организм перед раундом. Это было не по-настоящему. Нет, пожалуйста, Боже, пусть это будет не взаправду. Тилл зажмурил глаза и сделал судорожный вдох. Тишина. Оглушающая тишина. Почему было так тихо? Почему не пришли стражи, чтобы надеть на Тилла ошейник и увести его? Почему безжизненное тело Ивана все еще здесь, а не брошено в кучу к тем, кого казнили ради развлечения пришельцев? Это ведь должно было означать, что все не по-настоящему, верно? Тилл чувствовал фантомные прикосновения пальцев на своем горле, ощущал призрака отчаянных губ на своих собственных, однако, когда он снова открыл глаза, то ничего не изменилось. Он все еще видел безупречно-белый цвет, окрашенный в кроваво-красный. Оскверненная непорочность. Тилл упал на колени: его ноги слишком ослабли, чтобы держать вес тела. Оказавшись так близко, он мог разглядеть капли дождя, застывшие на темных ресницах Ивана (их так и не удалось смахнуть); небольшие пятна крови, уже высыхающие в уголках его слегка приоткрытых губ, и жемчужную каплю, которая слишком удачно скользнула из внутреннего уголка глаза Ивана, чтобы быть просто каплей дождя. Он будто увидел Ивана впервые. В течении многих лет тот следовал за Тиллом, словно тень. Поначалу казалось, что он делает все возможное, чтобы вывести Тилла из себя, но со временем его присутствие стало привычным. Он превратился из врага в личную «головную боль», а затем и в друга. Он был странным. Тилл не мог его понять. И если честно, даже не пытался, потому что его сердце и разум были сосредоточены на другом. Иван всегда прятался за самодовольной улыбкой, скрывался за бесстрастной маской. Идеальный, маленький, послушный питомец. Тилл лишь пару раз видел, как эта маска спадала, когда они были детьми, и ни разу – когда они выросли. Что ж, за исключением сегодняшнего дня. В голове Тилла из раза в раз повторялись последние мгновения. Отчаянное прикосновение губ Ивана к его губам, отброшенное в смятении и шоке и вновь соединенное, когда руки Ивана крепко схватили его лицо. Тилл был так напуган и подавлен, что даже не успел понять, что происходит, прежде чем руки Ивана переместились с его лица на шею, а пальцы сжали горло. Он вспомнил о том, как подумал, что это конец. Смерть буквально наступала ему на пятки. Но он не хотел бороться. Он слишком устал, чтобы бороться. Тилл помнил, как успокоился только от одной мысли, что он встретит свой конец от рук Ивана, а не от рук пришельцев. И поэтому, когда угольно-черный взгляд Ивана впился в его собственный, Тилл закрыл глаза в принятии своей судьбы. Послышались выстрелы, и Тилл почувствовал, как дрожат руки на его шее. Последнее мягкое прикосновение к губам… такое непохожее на предыдущие. Но он не понял. Тилл не понял, пока хватка рук не ослабла, и он в растерянности не открыл глаза. Иван улыбался, и на этот раз это была настоящая, искренняя улыбка, которая коснулась его глаз, заставив их светиться, как угли в угасающем пламени. Это должно было быть прекрасно. И это было бы прекрасно, если бы изо рта у Ивана не хлынула кровь, окрасив его подбородок и зубы в омерзительный оттенок. Улыбка не сходила с его лица, даже когда он рухнул на пол. Все его эмоции отражались на лице для Тилла. И только Тилл их мог видеть. В свои последние мгновения Иван чувствовал освобождение, удовлетворение и счастье. Чему он был так чертовски рад? Тилл больше не мог выносить это. Он согнулся пополам, прижавшись всей верхней частью тела к груди Ивана. Ему было все равно, что он стоял на коленях в луже из натекшей воды и крови. Ему было все равно, что кровь Ивана испачкала его рубашку, лицо и руки, пока он лежал там. Все, что он мог делать, — это задыхаться в беззвучных рыданиях. За себя. За Ивана. За Мизи. Черт, даже за Суа. Он рыдал, потому что потерял все. Все покинули его. Теперь он тоже хотел закончить с этим. Он больше не хотел существовать. Это было совершенно бессмысленно. И все же, Иван принес себя в жертву, чтобы Тилл мог жить этой жалкой, ничтожной жизнью. — Я так сильно хочу тебя ударить, — Тилл заплакал, прижавшись еще ближе. — Пошел ты, Иван. Тилл почти ожидал встречной язвительной реплики. «Почему бы тебе тогда не сделать это, Тилл?» Однако ответом ему послужила лишь тишина. Тилл зарыдал еще сильнее, его окровавленные руки вцепились в ткань рубашки Ивана. Ту-дум. Тилл замер. Что это было… Он быстро повернул голову, прижимаясь ухом к груди Ивана. Тилл ждал, молясь, чтобы он не ослышался. Ту-дум. «Боже мой.» Тилл так резко сел, что у него на мгновение закружилась голова. Он наклонился вперед, нависая над лицом Ивана, и положил руку ему под голову. Другой рукой Тилл неуверенно прижал два пальца к шее Ивана. Потребовалась секунда, которая показалась вечностью, наполненной мучительным беспокойством, чтобы в конце концов Тилл смог почувствовать слабый, едва различимый ритм сердцебиения. — Иван, боже мой, какого черта… Мысли Тилла быстро сменялись, одна за другой. Ему нужно было действовать. Он должен был что-то сделать. Но что? Он крепко прижал ладони к ране в боку Ивана, надеясь, что кровотечение замедлится. — Иван, подожди, пожалуйста. Я разберусь с этим, хорошо? Сердце Тилла, казалось, готово было выскочить из груди. Паника начала затуманивать его рассудок, когда он понял, что нет, он и вправду не сможет разобраться с этим. Идти было некуда. Никто не мог помочь. Ни врачи, ни медсестры, ни хирурги. Здесь не было ничего, кроме рабства и смерти. Руки Тилла стали скользкими от крови. С его губ сорвался отчаянный стон. Что он мог сделать? Что он мог сделать? Что он мог сделать? Он должен был остановить кровотечение. Но как? Как долго он сможет зажимать рану руками? Как скоро его усилия станут бесполезными? Он должен был остановить кровотечение. Придется ли ему вытаскивать пулю? Где инопланетяне? Стоит ли ему снова проверить пульс Ивана? Но тогда ему придется убрать руки. Он должен был остановить кровотечение. Что, если он сделает повязку из своей рубашки? Да, это могло бы сработать. Он бы это сделал. Но… Что-то схватило его за руку. Хватка была крепкой, и Тилл яростно забился в протесте, когда его потянули вверх, прочь от Ивана. — Отвали от меня! Рука не разжималась, крепко держа, даже когда Тилл закричал и стал вырываться в панике, вызванной адреналином. Его тащили прочь. — Нет! Остановись! — Тилл сначала не узнал свой голос. Он звучал как звериный вой, отчаянный и грубый, даже для его собственных ушей. — Да пошел ты! — закричал он. — Я убью тебя! Я убью вас всех, мать вашу! — Парень. Тилл быстро поднял глаза на отчетливый человеческий голос. Незнакомый мужчина встретился с ним взглядом, он выглядел напряженным и очень взволнованным. — Мы здесь, чтобы помочь тебе, — начал мужчина, снова потянув Тилла за руку, — но нам нужно поторопиться, хорошо? У нас мало времени. Тилл не знал, что и думать. У него и так голова шла кругом, а от этого становилось только хуже. Если это место и научило его чему-то, так это тому, что нельзя слишком легко доверять людям. Стоит ли ему доверять этому человеку? Другого выбора у него все равно не было. Тилл оглянулся туда, где Иван все еще неподвижно лежал на холодной твердой земле. — Ты должен помочь ему! — Тилл снова потянул мужчину за руку, на этот раз не пытаясь вырваться, а скорее давая понять, о чем он говорит. — Ты должен забрать его тоже! Мужчина посмотрел на него со смесью жалости и понимания во взгляде, что только разозлило Тилла. — Послушай, парень. Прости, но… — Нет! Ты не понимаешь! — Тилл прервал его воплем полным страданий. — Он жив! Говорю тебе, он все еще жив! Ты… ты должен помочь ему! Взгляд мужчины стал недоверчивым, но в следующее мгновение он со вздохом отпустил руку Тилла, и они оба быстро вернулись к телу Ивана. Мужчина присел на корточки и прижал пальцы к шее Ивана, точно так же, как это делал Тилл всего несколько мгновений назад. От подступившего страха Тилл сжал руки настолько сильно, что пальцы впились в ладони. По какой-то причине он почувствовал непреодолимое желание отбросить руку мужчины от Ивана, хотя тот не делал ничего плохого. — Черт возьми, — мужчина повернулся к Тиллу с явным удивлением на лице. — Каким-то образом он все еще держится. Тилл, наверное, мог бы подпрыгнуть от радости и обнять этого человека за его слова, но он этого не сделал. Вместо этого из уголков его глаз потекли слезы, беззвучно стекая по щекам. Снаружи послышался громкий грохот, крики и что-то похожее на выстрелы. Тилл понятия не имел, что там происходит. Чем бы это не было — оно не сулило ничего хорошего. Мужчина быстро опустился на колени между ног Ивана и подхватил его руками под бедра. — Помоги мне поднять его, окей? На этот раз Тилл легко подчинился. Он приподнял плечи Ивана, пока тот не сел прямо. Тилл положил руку между его лопаток, поддерживая, пока мужчина вставал, подтягивая бессознательное тело к своей спине. Подбородок Ивана упирался в плечо мужчины, а руки свободно свисали вперед. Шум снаружи, казалось, становился все громче. Ближе. — Быстрее! — закричал мужчина. — Нам нужно идти! Сейчас же! Они оба побежали. Сойдя со сцены, Тилл был сразу же поражен ошеломляющим количеством происходящего. Крики, грохот, дым, кровь и трупы — в основном инопланетян, но были и человеческие. Они пробежали через все это, ни разу не оглянувшись. Что-то просвистело мимо его уха, но Тилл проигнорировал это. Он сосредоточился исключительно на человеке перед ним, внутренне содрогаясь от каждого движения, которое заставляло Ивана безвольно трястись, словно он был тряпичной куклой. Казалось, что они бежали целую вечность. Ноги Тилла горели, а сердце болезненно сжималось в груди. Его легкие разрывались. Он чувствовал, что не может дышать, в основном из-за дыма, который забивал его дыхательные пути при каждой попытке вдохнуть. Тилл был поражен тем, как этот человек продолжал двигаться вперед, не смотря на Ивана, перекинутого через его спину. Ему было стыдно за свою слабость. Они завернули за угол, и перед ними открылся широкий двор. В центре стояло около десяти вертолетов с вращающимися лопастями, готовых взлететь в любой момент. Двор был заполнен людьми, и никто из них не стоял на месте. Все они были заняты делом. Одни помогали детям в белых одеждах сесть в вертолеты. Другие оказывали медицинскую помощь раненым. Остальные же патрулировали двор, стреляя в темноту коридоров в тех, кого Тилл не мог увидеть. Все они делали что-то свое, но в их взглядах была одна и та же напряженность. В движениях — та же решимость. — Врач! — крикнул мужчина, несущий Ивана, когда они с Тиллом выбежали в центр двора. — Мне срочно нужен врач! Многие обернулись, чтобы посмотреть на наводящих суету, а те, кто были перед ними, отошли в сторону, чтобы освободить путь. Когда они приблизились к вертолетам, из одного из них им обеими руками помахала молодая женщина с короткими каштановыми волосами и добрым лицом. — Сюда! Они направились к ней. Мужчина занес тело Ивана в вертолет, и женщина тут же опустилась на колени рядом с ним. Ее руки скользили по телу Ивана, касаясь его лица, рук и поднимая его рубашку. Тилл знал, что она просто осматривает, но чувствовал жгучее желание наброситься на нее. Оттолкнуть ее блуждающие руки. Мужчина, казалось, заметил напряжение, охватившее Тилла, и успокаивающе положил руку ему на плечо. — Что, черт возьми, случилось, Дьюи? — женщина задыхалась от волнения, доставая из сумки бинты, тряпки и салфетки. Ее пальцы быстро и умело обрабатывали раны Ивана. Тилл мог только наблюдать, безмолвно дрожа на месте. — Мы опоздали, вот что случилось, — ответил мужчина по имени Дьюи. — Это Иван. Женщина на мгновение замерла, прежде чем кивнуть в знак понимания. Она коротко взглянула на Тилла. — Тогда ты, должно быть, Тилл. Тилл ничего не сказал. Да ему это и не было нужно. В голове пронеслись тысячи мыслей. Кто эти люди? Как они узнали о раунде? Почему они помогали им? Почему они не пришли раньше? Тилл посмотрел на себя. Его одежда и руки, от локтей и до кончиков пальцев, — все было в крови. В ярко-красной крови. Его глаза начало жечь. Почему они не пришли раньше? — Я… я не могу, — заикаясь, произнесла женщина и вытерла лоб рукой, тем самым размазывая кровь по своему лицу. — У меня нет с собой всего необходимого. Тилл почувствовал, как у него засосало под ложечкой от ее слов. Дьюи крепче сжал его плечо. — Нам нужно вернуть его на базу. — Она пристально посмотрела на Дьюи. — И быстро. «У него осталось не так много времени», — не было сказано вслух, но Тилл все равно услышал это в ее голосе. Тилл чувствовал, что находится в шаге от того, чтобы оказаться сломленным. Он пережил слишком много эмоций за слишком короткое время. Он балансировал на грани между надеждой и отчаянием, не желая выбирать между ними. В этой ситуации ему не хватало третьего варианта. Дьюи и женщина переглянулись, словно прочитав боль на лице Тилла. В отличие от Ивана, он так и не научился хорошо скрывать свои эмоции. Тилл почувствовал, как его тянут на себя, и издал потрясенный вздох. Дьюи усадил его в вертолет. Тилл оглянулся на мужчину. Он понятия не имел, как выглядит его лицо, но, должно быть, зрелище было не из приятных. Дьюи снова окинул его взглядом со смесью жалости и понимания. — Не мешай никому, — просто приказал он, прежде чем развернуться и уйти. Тилл решил, что он в неоплатном долгу перед этим человеком. Его переполняла такая сильная благодарность, что он почувствовал, как в сотый раз за день у него наворачиваются слезы. Боже, он был жалок. Все, что он смог выдавить из себя, — это тихое, надломленное «спасибо», которое Дьюи, вероятно, даже не услышал. Они взлетели в небо. Врач продолжала возиться с бинтами раненого, а Тилл взял его за руку. Он крепко сжал ладонь, отчаянно надеясь, что тот сожмет ее в ответ. Иван этого не сделал.