Кара для небожителей

Хуа Чен за всю свою долгую насыщенную событиями жизнь, и до и после смерти, никогда не чувствовал себя таким умиротворенным. Именно так. За восемьсот лет страданий, тоски, сомнений и страха его духовное состояние, наконец, обрело внутренний  покой и гармонию. Если, конечно, так можно сказать о кипучей и взрывоопасной демонической энергии.  Цель всего его существования, достигнутая путем неимоверных страданий и усилий, сейчас мирно посапывала замотанная в алое шелковое покрывало до самой макушки, лежа в его огромной кровати в спальне Дома Блаженства.  Сколько сотен лет Хуа Чен  мог позволить себе лишь робко мечтать хотя бы о мимолетном внимании  Его Высочества к его персоне. Его до безумия пугала сначала разница в их статусе, потом в духовной силе, в отношении к окружающим людям, к совершаемым поступкам. Он стал «Непревзойдённым» Князем Демонов, но страх этот никуда не делся. Страх - оказаться недостойным того, чтобы вожделенный Бог снизошёл до позволения ему, жалкому демону, хотя бы изредка находиться с ним рядом, чтобы оказать какую-нибудь услугу или выполнить поручение. Собиратель Цветов под Кровавым дождём не мог представить себе даже в самых смелых мечтах, находясь в горах Тунлу в пещере Десяти тысяч богов,  что Его Высочество Наследный принц Сяньлэ не только обратит на него пристальное внимание, но и навсегда тесно свяжет с ним свою судьбу и жизнь, отметив безымянный палец красной нитью, и пряча на груди, всячески  оберегая, его демонический прах. Иногда Хуа Чена накрывало ощущения нереальности происходящего. Что все вокруг- это какой-то сон, дарованный ему Небесной Карой за нескончаемое упорство и  вечные страдания. А сон когда-нибудь кончается. Наступает удручающая реальность и горечь от несбыточности своих желаний.  Поэтому Хуа Чен начинал неистово умалять все небесные и космические силы не будить его, по возможности, никогда.   Но время шло. Ощущения сна медленно растворялось  в счастливой реальности.  Его Бог был  всегда рядом со своим Сань Ланом. С его  Богом можно было часами разговаривать, к нему можно было прикоснуться, обнять. Его можно было даже целовать. Бог легко позволял себя баловать, удивлять, защищать, помогать. Иногда  просил у него совета и жаловался. Обо всем этом Хуа Чен еще несколько лет назад даже думать боялся. Все чаще Его Высочество позволял себе каприз смертного человека, большую часть жизни прожившего в борьбе и одиночестве. Когда они оставались вдвоем, Се Лянь садился между разведённых ног Хуа Чена, прижавшись спиной к его груди и согнув ноги, зачастую держа в руках пиалу с чаем,  рассказывал о бытовых событиях  в небесных чертогах. По-видимому, таким образом Его Высочество неосознанно компенсировал нехватку тактильных ощущений и телесной близости. Это было невероятно интимно и в тоже время абсолютно целомудренно.  Так садиться на колени взрослого маленький ребенок с игрушкой в руках или без и, откинувшись спиной назад, рассказывает, как играл с другими детьми. Из-за разницы в росте Хуа Чен мог положить свой подбородок  или щеку на макушку обажаемого Бога и, обняв его талию, краем уха слушать рассказ об очередной драке Му Цина и Фэн Синя. Князь Демонов был спокоен. Он понимал, что стал необходим принцу,  желанен, и от этого чувствовал себя  ликующе счастливо. Но ненавидел себя за медленно прогрызающую мозг мысль, о том, что он начал наглеть... Наглеть, все чаще задумываясь о большем.  Проникающая все глубже, она будоражила холодную демоническую кровь и выплескивала и так неуравновешенную ци Хуа Чена при каждом прикосновении или объятии Се Ляня. А после поцелуев Демон вынужден был на время исчезать по «уважительной причине», чтобы при помощи нехитрых движений руками, используемых тысячелетиями мужчинами с момента их физического взросления, привести в порядок все свои потоки ци по духовным  меридианам и  по всему  телу в целом. Князь Демонов искренне ненавидел бывшего советника и воспитателя Его Высочества Мэй Няньцина за вбитый в голову принца путь самосовершенствования, и одновременно благоговейно уважал этот же путь, как избранный и исполняемый Се Лянем. При этом Хуа Чен с точностью знал, что у его Бога с этим путем тоже не все  гладко. Ярким примером послужило совместное не очень комфортное плавание в деревянном гробу во владениях Хозяина Чёрных Вод.  Собиратель цветов надеялся, что Его Высочество не узнает, сколько долга пришлось простить Хэ Сюаню, чтобы он выделил костяного дракона на задуманное представление.  Но зато, именно тогда, Хуа Чен понял, что шансы на взаимное расположение к нему принца Сяньлэ высоки, как никогда. Однако, огромным препятствием для  установления более тесных отношений между ними являлась маниакальная стыдливость Его Высочества, который  от легкого поцелуя чуть ниже шеи густо заливался краской и впадал в полный ступор. Сначала Хуа Чена это умиляло, потом расстраивало, теперь же даже нервировало. Его идеальный небожитель, его Бог Войны, его совершенство не должен падать в обморок от любого чувственного прикосновения или возникшего избытка возбуждающих эмоций. И речь шла не о Хуа Чене, единственном, кого Его Высочество подпустил настолько близко, что позволял тереть спину в купальне и ложиться  спать в одной постели. Все- таки демон был...мужчиной.  Проблема же заключалась в том, что принц не подпускал к себе и женщин. Хуа Чен  рассуждал так. Допустим, комплекс «следования пути самосовершенствования» развился, не без внушения Мэй Няньцина, конечно,  на основании того, что вся жизнь Се Ляня до победы над Безликим Баем проходила у него в постоянном стрессе, проблемах, неприятностях и не давала возможности выполнять полноценные, насколько это возможно  в случае с  Его Высочеством, мужские функции. Усталость, занятость, постоянные свержения с небес,  ранения и все такое. Тут уж точно не до женщин. Но ситуация изменилась. Враги побеждены, города спасены, друзья возвращены. Вообщем, мир во всем мире, но Се Лянь продолжает петлять по пути уже никому не нужного самосовершенствования и трястись от каждого поцелуя и не только Хуа Чена. Да. Князь Демонов подстраивал своему Богу встречи с различными девушками и даже демонессами. В конце концов он же должен был разобраться, есть ли у него шансы и на платоническую часть их совместной жизни, или, принять со смирением и благоговением классические предпочтения наследного принца и начинать разрабатывать новый восьмисотлетний план мечтательного ожидания божественной близости.    После десятка «неожиданных» встреч со знакомыми и приятельницами демона, загадка предпочтений Се Ляня так и осталась не разгаданной.  Вот, Бог Войны сражается неистово с сотней демонических волков, напавших на селение или разрезает мечом капли ядовитого дождя на лету с такой скоростью и мастерством , что земля под ним и вокруг него остается сухой. Бог Войны в сражении стремителен, свиреп, беспощаден. Он четко и жестко отдает команды, своими речами устрашает врага.  Но стоит благодарной милой деревенской девушке поцеловать принца в щеку за спасение ее жизни, или благородной знатной красавице нежно пожать своими ладонями его руку в знак признательности и уважения за защиту ее чести, наследный принц Сяньлэ менял цвет лица на пунцовый, начинал путаться в словах, прятать глаза, нервно смеяться и быстро исчезал из вида. В итоге безрезультатных исследований предпочтений его Бога Хуа Чен принял, как ему казалось, единственное правильное решение. Он решил Его Высочество немножко...развратить. Демон, он в самом деле, или нет?