Кара для небожителей

Вскоре приятели сидели в хижине за маленьким неказисто сколоченным столиком, на котором стоял  заварник из тончайшего фарфора и такие же изящные  пиалы,  наполненные ароматным чаем. Сервиз был единственным предметом роскоши в скромном доме Се Ляня. Но он слишком любил процесс заваривания чая и считал, что для этого должна  использоваться только идеальная посуда. Через половину лица Цинсюаня была перевязана чистая тряпичная лента, крепко прижимавшая к пострадавшему глазу капустную кашицу. В полной тишине смертный и небожитель медленно жевали принесенные  наследным принцем из Храма Водяных каштанов поднесенные прихожанами  ему, как великому Богу Войны, мантоу и фрукты. Молчание прервал Цинцюань. - Ваше Высочество, Вы планируете посетить через три дня в Небесной столице Праздник Луны? Се Лянь, не глядя на Цинсюаня, поставил пиалу на стол и глубоко вздохнул. - Нет, Ваше Превосходительство. Я не пойду на праздник. Хотя меня неоднократно приглашали. Намекали, что на нем планируется какое-то грандиозное мероприятие.  Но я не горю желанием там появляться. Да и зачем портить веселье своим унылым видом. – Се Лянь натянуто улыбнулся одними губами. – Это пригласить  на праздник Луны спускался к Вам Пэй Мин? – озвучил догадку принц. - Да. Именно для этого. – подтвердил бывший Повелитель Ветра. Он сжал свои пухлые аккуратные губы в тонкую резкую линию. Его открытый глаз цвета зеленоватого аквамарина гневно сверкнул, что вообще не соответствовало добродушному темпераменту Цинсюаня. - Настойчиво приглашал в качестве дорогого гостя на это «грандиозное мероприятие». На празднике планируется почтить память Повелителя Вод и запустить в его честь каждым небожителем по фонарику. А я должен был произнести трогательную речь о его добродетелях и ранней незаслуженной кончине. Ну и всплакнуть для сентиментальности момента. Я послал Генерала… обратно в столицу. Фонарики Памяти Уду эти лицемеры будут запускать без меня. Се Лянь молчал. Он понимал, что друг решился, наконец, поделиться с ним тем, ради чего и напросился к нему в купальню. Цинсюань сидел, опустив голову и разминая здоровой рукой пальцы на покалеченной кисти. Эта нервная привычка появилась у него недавно. - Ваше Высочество, за всю мою жизнь в Небесной столице я старался быть идеальным богом для своих верующих, щедрым благодетелем для страждущих, искренним и честным для малочисленных друзей и преданным любящим всем сердцем для брата. – Цинсюань снова глубоко  вздохнул. - И не только для него… Я наивно верил, что живу правильно. Совершаю благочестивые поступки. Следую пути самосовершенствования. И в одночасье все, ради чего я жил, чему я верил, кого любил исчезли. Даже моя судьба оказалась лживой и мне не принадлежащей. Но это все лирика.  А я вот о чем.. Цинсюань стянул повязку с капустным компрессом с головы. «Поздно  положили», - не к месту подумал  принц,  взглянув на лицо парня и отметив слипшиеся опухшие веки сине-бардового цвета. - Ваше Высочество, Вы были свидетелем  всему, что произошло. Но Вам не кажется странным, что у каждого небожителя, вознесшегося исключительно за праведные дела на земле, есть страшные поступки, которые они совершили будучи уже богами, и которые они всячески скрывали. Но, главное, за которые они не понесли наказания, продолжая пребывать на небесах, как ни в чем не бывало. Се Лянь напрягся. Он начал понимать к чему клонит Цинсюань. И это понимание не сулило ничего хорошего. - Я не буду говорить о брате. Но возьмем, к примеру, Линвэнь. Отправила на тот свет малоумного влюбленного в нее парня. Выжила с небес предыдущего бога Литературы. Плела интриги с этой злосчастной Бессмертной парчой. Погубила не одну судьбу. И ничего. До последнего сидела в Небесной столице и в свитках ковырялась.  Или, вот, Генерал Пэй  с его безногой генеральшей Сюань Цзы.  Да, наверное, больше половины демонесс Призрачного города -это брошенные им женщины.  И что? Цветет и пахнет . Ему еще хватает  наглости упрекать меня, что я после похорон позорю память брата и веду себя неподобающе. Мол, добропорядочный младший брат, не задумываясь пошел бы  на службу небесным чиновником среднего звена к небожителю-  лучшему другу погибшего старшего брата. Каков, а? Чтоб я ему прислуживать пошел. Цинсюань налил себе из заварника уже холодного чаю и залпом влил в рот целую пиалу. - А может пересекались с богиней Весны? Сама кротость и добродетельность. Завела себе смертного любовника, а его законную невесту из ревности, узнав, что девушка задыхается от цветущей липы, засыпала лепестками дерева во время цветения. Естественно, невеста задохнулась и умерла. Где богиня Весны? Сидит в центральной галерее Небесной столицы у фонтанчиков с богиней Рукоделия и богиней Тумана и сплетничает. И так, какого небожителя не возьми. У всех рыло пуху. Иногда мне кажется, что все они над нами поэтому и смеялись, что мы были единственными бесхитростными и безгрешными среди этих лицемеров и мошенников. Цинсюаня явно несло. Наболело. Се Лянь мог бы поспорить с другом, о том, что не все небожители пройдохи и преступники. Мог бы привести в качестве примера Фэн Синя или Му Цина. Вспомнил бы про Цуань И Чжэня или Повелительницу Дождя. Но не стал перебивать разгоряченного бывшего Повелителя Ветра. - Знаете, Ваше Высочество, когда я выздоравливал,  лежа в трущобах со сломанными рукой и ногой, я много думал. И неожиданно мне пришла в голову мысль, что Кара Небесная отслеживает пути самосовершенствования исключительно людей в их мире. И абсолютно не контролирует мир небожителей. Иначе, как владыка Цзунь У смог такого наворотить на небесах? Как мой брат мог провернуть аферу с заменой судьбы? Как Пэй Су мог уничтожить целый город и столько времени безнаказанно творить зло в Баньюэ? Как? Как столько лет Хозяин Черных Вод мог изображать Повелителя Земли?  И это только то, что приходит в голову. Цинсюань наклонился через столик к изумленно молчавшему Се Ляню. -Представляете, Ваше Высочество. Попадаешь на небеса, а там нет никакой Небесной Кары. Но! Кем-то организована некая рабочая обстановка в Небесной столице. Кем-то распределены божественные магические способности. Придуманы обязанности. Созданы привилегированные  условия для божественной жизни. И! Полная свобода действий, но под чьим- то пристальным вниманием и попустительством.  Только ширма, чтобы держали себя хоть в каких-то рамках приличия, с мотивировкой, что как только  верующие молится  прекратят, то и  вам, небожителям, конец.    Цинсюань резко откинулся назад с видом человека, открывшего тайну тысячелетия. Наследный принц в этот момент подумал, что бывшему небожителю думать вообще противопоказано. Поскольку столь слаженного и доказательного бреда он еще никогда не слышал.  -Ваше Превосходительство, Вы считаете, что после вознесения Кара Небесная перестает  влиять на небожителей? А как же прохождения кар небесных для усиления мощи божественных сил? А испытания, которые неоднократно проходил Ваш брат, являясь Повелителем Вод? - Цзунь У их великолепно мог  организовывать самостоятельно. Смог же он с нуля создать весь мир небожителей. И , кстати, мы ведь не знаем, какой был первый божественный мир.   Им разрушенный. Да и, вообще, первый ли он был. Цинсюань прикусил губу и снова начал разминать больную руку. - Когда Ши Уду отправлялся на прохождение первой Небесной Кары, мы  оба сильно волновались. Видимо, по-этому, он произнес странную фразу, а я не придал ей значения, но почему-то запомнил. Уду сказал : «Я не должен подвести Цзунь У. Владыка за меня перед ним поручился.» Я вспомнил эти слова брата. Так перед кем же ручался Владыка Цзунь У за Повелителя Вод? Бывший небожитель пристально посмотрел на Наследного принца, у которого  кожа между бровями от непрекращающегося трения стала пунцовой.  Се Лянь медленно пожал плечами. -Я не знаю, - рассеянно произнес он. - Это мое личное предположение, предупреждаю. Но, Цзунь У помогал кто-то, кто был могущественнее его, старше, сильнее. Тот, кто помог разрушить прежний и создать наш божественный мир. Тот, кто каким-то образом отстранил Небесную Кару от контроля за небожителями. И… Ши Цинсюань  тихонько добавил. - Сейчас тихо наблюдает, как наши боги и Вы, в их числе,  самостоятельно пытаетесь восстановить Небесную столицу и наладить божественную службу.