Harmony

За окном постепенно смеркалось, проезжающих машин становилось всё меньше, людей тоже. Все прятались в квартирах, домах от маньяка, а Т/и готовилась идти к нему лично. Она в квартире одна, Чанбин домой ещё не вернулся. Т/и перевернула лист бумаги, где писалась сегодняшняя дата. Возможно это дата написания листа, но по словам брата можно предположить, что писал письмо он не один день, потому и дата написания делиться на пару дней. Это, скорее, дата встречи. В груди больно сжалось, пронзая всё тело словно миллионами иголок. Девушка сидела на стуле в оцепенении, глядя в одну точку перед собой. По щекам катились слёзы, горькие слёзы печали. Т/и подняла голову вверх, вытирая их, но они текли снова и снова. Ей не верилось в то, что брат написал это. Но строки гласили, по почерку и предложениям, что всё действительно так. Брат был собой, но не долго. Он оставил конверт, будучи собой, а не кем-то другим. Писал, будучи прежним. Но так и не сумел остаться таким. Видимо, жажда убийств куда сильнее желания быть собой. Т/и без колебаний решила, что придёт на место встречи. Зачем? Просто увидеть. Ей хочется хотя бы один разочек увидеть брата в последний раз, ведь точно не известно: убьет ли он её или она его. Время не назначено, остаётся лишь догадываться на сколько нужно прийти. Но девушка откуда-то набралась смелости, вспоминая прошлые годы жизни, счастливые годы.

***

Чанбин работал за компьютером, записывая и изучая материалы. Его довольно большой стол секретаря находиться перед входом в кабинет его начальника. За спиной серая стена, где весит несколько картин, полочки и всякая мелочь. По правую сторону дизайнерское решение в виде металлических тонких труб от пола до потолка, между которыми горшки с цветами. Время подходило к шести часам вечера, и он собирался уже заканчивать. Но он ещё не уходит домой, ведь есть ещё одно дело. За окном садилось солнце, температура воздуха становилась ниже. В последние дни ночью очень холодно, как для начала третьего месяца весны. Чанбин закончил с документами, которые оставил начальник, и принялся за личные дела. Время от времени ему приходиться заниматься другой работой. Когда он стал сиротой, эта работа была его «спасением», однако название довольно «спасение» противоречит реальности. Но тем не менее, это занятие было единственное, что спасало его от бедности. Спасало от нищеты, но нет от душевных терзаний. Каждый день осознание разило сердце, даже поверить было сложно спустя года. Сейчас от этого избавиться сложно, но возможно. Однако благодаря этому, он сейчас достиг того, что имеет. Перед Чанбином два монитора, а его пальцы быстро бегают по клавиатуре. В глазах отображаются картинки, тексты. Его начальник ушёл ещё за час до окончания рабочего дня, потому в этом крыле никого нет кроме него. Время шло. Приближался двенадцатый час ночи. Чанбин протёр глаза. За шесть часов он ни разу не вставал и ноги теперь затекли, усталость тянула в сон, но нужно идти. Парень взял стоячий на столе стакан с водой, и не думая, перевернул его над своей головой. Холодная вода освежила, стекая по лицу и попадая под рубашку. Он почистил после себя всю историю и заблокировал свой аккаунт. Все нужные данные он перекинул на свой телефон, где на главном экране было фото спящей Т/и. Он накинул на себя черную ветровку, в которой на внутренней стороне были потайные карманы. На поясе карго штанов скрывался под ветровкой пистолет, а в тех же карманах в ветровке — ножи и патроны. Выйдя из офиса через задний выход, парень накинул на голову капюшон, а сверху кепку. Кинув взгляд на телефон, где была открыта карта, а на ней две точки: одна синяя — он, одна красная — его цель. Оглянувшись и утвердившись, что камеры в округе отключены, он вышел из тени. Три часа он сидел и взламывал пароли и коды, чтобы иметь к ним доступ. Увидев недалеко такси, парень двинулся в его сторону. На улице было безлюдно, несмотря на то, что это центр Сеула, где всегда было шумно и полно народу. Подойдя к белой машине, он постучал в окно со стороны водителя. Стекло опустились и из салона показался аккуратный мужской профиль. Голос оказался таким же красивым. — Добрый вечер, чем могу помочь? — вежливо спросил водитель, к слову, его ровесник. В любом другом мире, в любом другом случае, в любом другом месте, этот парень — мог бы легко стать знаменитостью. Ещё при поиске информации на этого парня в офисе, Чанбин подметил неземную красоту, но сейчас только подтвердил: если бы этот парень выбрал другую дорогу — деньги и слава ждали его с распростёртыми объятиями. Но не тут, и не сейчас. — Добрый, за город, пожалуйста, — Чанбин обошёл машину и сел на переднее сиденье. Машина тронулась. Чанбин сидел спокойно, смотря то в телефон, то на дорогу. Он ужасно как хотел оказаться рядом с Т/и, но работа не ждёт. Фотография на телефоне была как напоминание: сделаешь всё правильно — награда будет ждать дома. В салоне царила тишина. Чанбин следил за дорогой и прекрасно видел, что они едут не туда. Он отвергнул все лишние эмоции, оставив лишь равнодушие. Парень взглянув на водителя боковым зрением, не удивился, когда тот начал улыбаться. — Переживаешь? — разрезал тишину глубоким голосом водитель. От него так и сквозило безумством. — С чего бы? — достал из кармана сигарету и зажигалку, Чанбин закурил. Переживает ли он? Не особо, точнее, ему всё равно. Т/и сейчас в безопасности и это главное. — Ну как же? Тебя везут совершенно в другую сторону. Чанбин не сдержал смешка. Его поразило то, как этот парниша пытается манипулировать им. — Ну как тебе сказать? — Чанбин сделал вид, что задумался, видя, как тот перебывает в замешательстве. — Это тебе нужно переживать. — Угрожаешь? — поднял бровь водитель, но ответа никто не дал. Чанбин отвернулся в сторону окна. Они едут в сторону моста. Пока он думал о своём, о Т/и, водитель снова заговорил: — Знаешь, а Т/и всегда любила читать детективные романы. Чанбин замер. Он предполагал, что этот ублюдок начнёт говорить о Т/и, но не ожидал, что лишь то, как он произносит её имя, будет вызывать у него злобу. — В курсе, и что с того? — успокоился парень. — Не сомневался. Танцевать она тоже любит, — водитель повернул голову в сторону Чанбина, раздражаясь, видя, что он никак не реагирует. — Я когда-то научил танцевать её вальс. Чанбин держался и не подавал виду, что этот разговор его раздражает. — Правда? Я то думал откуда у неё такие навыки, она и меня научила танцевать, — соврал Чанбин, ибо танцевать вальс он умел и до этого, но уловка сработала. Его цель начала заводиться. Этот парень мог нарыть информации и о Т/и, потому не стоит вестись на дешёвые трюки. Машина заехала на мост, который проходит над рекой Хан, как вдруг водитель выдает то, что могли знать только близкие люди. — А знаешь, что у Т/и есть родинка в виде сердца на пояснице? Злость вдруг вспыхнула ярким пламенем. Чанбину в тот же момент захотелось кинуться на этого парня и убить, ведь откуда он узнал такое личное? Т/и говорила, что об родинке знает только он и её семья. Так какого черта этот ублюдок в курсе?! — А ты, Чанбин, не боишься, что я могу оказаться убийцей? — внезапно спрашивает парень, он и не скрывает, что наслаждается его злостью. Очередной вопрос ещё больше разозлил, и чуть ли не истерический смех раздался по салону. Как же этот отброс Чанбина бесит. Так почему же он сдерживается? Есть цель — нужно закончить. Его ждут дома. Дома... И в мыслях только Т/и. Чанбин успокоился и расслабился в сидении, этот мальчишка (пусть и его ровесник), ещё не дорос до его уровня, а ведёт себя как главный. — Вот же, — усмехнулся и потер переносицу Чанбин. — Встреча двух убийц — довольно редкий случай, один на миллион даже, знал? — перевёл взгляд на водителя, а тот вздрогнул, но тут же улыбнулся. — А-а-а, понятно. — Ты же должен быть догадаться, не тупой — раз ты убил одного человека, откуда же взялся второй труп? Вот и ответ. — Вновь Т/и вступила на те же грабли, эх, сестрёнка, не везёт тебе, — со сарказмом произнёс парень, как вдруг он и Чанбин одновременно достали пистолеты и направили друг на друга. Взгляды у обоих злые, наполненные яростью. У одного за то, что забрал у него Т/и. К второго за то, что хоть как то повязан с Т/и. Оба её любят, но любят по разному. Один знает о ней всё, другой ничего. Оба хотят её, но хотят по разному. Вокруг, кажется, всё остановилось. На мгновение перестало жить. В ушах стук собственного сердца. Взгляды направлены лишь друг на друга. — Стреляй, — холодно произнёс Чанбин. Он даёт фору. — Уверен? — бессмысленно переспрашивает парень, и в секунду спускает курок. Выстрел. — И что? Убил? — издевается над ним Чанбин. — У тебя ни одного убийства из пистолета. Ты бродяжничаешь от одного места к другому. У тебя нет ни связей, ни власти, так откуда тебе взять огнестрельное оружие, да и ещё с патронами. А это, — Чанбин выбивает из рук парня пистолет своим, — Игрушка, и этим ты собирался меня убить? Выстрел. Стекло за водителем разбилось. — Видишь, вот это — настоящий пистолет. Внезапно на Чанбина накинулись с ножом, но он успел удержать руку нападавшего, выронив при этом пистолет. Однако лезвие он поймал рукой, и кровь покатилась по запястью. — Ублюдок, — прошипел Чанбин. Он не может отпустить нож, ибо при таком раскладе тот вопьется ему в шею. Но нужно найти выход. Он отталкивает парня ногой, и тот ударяется головой о потолок. Чанбин за секунду поднимает с пола пистолет и стреляет в парня, но тот каким-то чудом уклоняется и выпрыгивает из машины. Чанбин сжимает челюсть до появления желваков на шеи. Нужно было сразу его прикончить, а не базарить как знакомые сто лет. Он выходит из машины, поднимая руку для того, чтобы подстелить убежавшего, но вдруг его рука тяжелеет. Т/и. Она тут. Перед глазами сразу всплывёт сегодняшняя ночь. Когда он пришёл, сказав Т/и, что задержался в офисе из-за большего количества роботы. А на самом деле лишил жизни человека. Тогда ему было противно из-за себя. Из-за крови на своих руках, и ими он обнимал невинную девушку. Убивать людей — та самая работа, которая когда вытянула Чанбина из бедности после смерти родителей. Будучи молодым парнем без опыта и денег, одной ночью он наткнулся на двух людей. Один из них оказался убийцей. Мужчина увидел его и бросил бездушное тело на асфальте. Подошёл, а Чанбин словно в прострации. Он никогда бы не хотел увидеть подобное, но судьба распорядилась по другому. — Слышь, мальчуган, денег заработать хочешь? — криво улыбнулся мужчина с заляпанным в крови лицом. А Чанбин, услышав о деньгах, согласился. Он погряз в крови и убийствах. В своих кругах он известный убийца, чьи услуги стоят огромных денег. Сколько же он лишил жизни людей за эти десять лет, и сколько крови на его руках. Он убивает не всех без разбору, а лишь тех, кто это заслуживает, например, как тот, кого он убил ночью. Тот мужчина отсидел всего пару лет за издевательства над детьми, всегда три года, когда по закону должно быть явно больше. Но Чанбина не оправдывает и он знает. Однако... убийства стали обыденным делом и уже никак не трогают за душу, но избавиться будет тяжело, но возможно. Рука начала дрожать и выстрел произошёл мимо. Пока Чанбин смотрел на Т/и, которая была до ужаса шокирована, в его плече резко отдалась боль. Очнувшись, Чанбин увидел перед собой парня, на чьём лице была безумная улыбка, а сам он упал на землю. Такого безумства он ещё не видел. Этот человек одержим его смертью. Стиснув зубы аж до боли и шума в ушах, Чанбин ударил другой рукой парня по лицу, затем ногой в живот, после чего смог подняться и отскочить. Пистолет оказался далеко, потому вынув нож из карманов ветровки, Чанбин подошёл к парню и занёс руку с оружием за голову, готовясь воткнуть его горло. Но как только нож оказался в паре сантиметров от кожи, женский крик поразил слух, покрывая каждый миллиметр мурашками: — Нет, не убивай брата! — Т/и упала на колени, она не могла сдвинуться с места. Её ноги словно приковали. Её душа рвалась на части, ведь эти два человека оказались одинаковыми. Эти два парня дороги ей, но она не знает, какой выбор сделать. Что ей вообще делать?.. Чанбин оцепенел от крика, от плача, от слов. По его щеке покатилась слеза. Он перевёл взгляд на Т/и вдали, взглянув ей в глаза. Затем посмотрел на парня под собой. Брат? Какой, к чёрту, брат? Он вспоминает день, когда они танцевали вальс на кухне, тогда он спросил, танцевала ли она когда нибудь его, на что Т/и ответила: «Танцевала, с братом». Неужели... Его руки затряслись, он чуть не выронил нож, но взяв его покрепче, приставил острое лезвие к шее. Чанбин не знал, что делать. Он за долю секунды потерялся. Как же поступить, ведь перед ним родной брат его любимой, но с другой стороны, этот парень, который является тем самым маньяком в розыске, и Чанбину поручили его стереть с лица земли.