I promise

      Эндрю отмывал старую кровь, стоя на коленях. Потрепанное временем полотенце оставляло мыльные разводы на полу. Эндрю по нескольку раз опускал тряпку в ведро с чистящим средством, чтобы после тереть засохшие пятна с такой силой, что ныли руки.       Один раз. Второй. Третий. Эндрю не останавливался. Мыл один участок много раз. Давил на тряпку, словно желал вычистить кровь вместе с линолеумом.       Плеск воды нервировал. Кевин в молчании убирал гостиную. Гробовая тишина, повисшая между ним и Эндрю, больше напоминала траурную.       Солнечный свет озарял витающую в воздухе пыль. Проклятое утро. Эндрю ненавидел время и то, как быстро оно идёт.       Он никогда бы не подумал, что ему придётся убирать место, где пытали его парня. Отмывать кровь, засовывать отрубленные пальцы в пакет со льдом, после в морозилку. Это не походило на реальность. Только вчера он размышлял, какой фильм посмотреть и что заказать на ужин – сейчас смотрит, как исчезают следы крови с пола, будто их никогда и не было.       Четыре дня назад в этой квартире раздавались крики. Хрипы боли, маты, требования и угрозы. Скорее всего, Нила сначала толкнули спиной в шкаф, который стоял в дальнем конце коридора. Эндрю чувствовал мороз по коже, когда смотрел на разбитое стекло прозрачной дверцы. Вместо куска зеркала — серая подкладка, осколки разбросаны по всему полу, и Эндрю с трудом различал в них своё отражение. Он старался не наступить, но треск под обувью всё же раздался и был таким оглушительным, что Эндрю хотелось закрыть уши.       После избили, судя по пятнам в центре гостиной. Потом перерыли всю квартиру и, ничего не найдя, принялись пытать. Отрубили пальцы. След от кровавых ладоней — тоже Нила, он пытался подняться, опираясь на стол.       Нил пробовал встать. Сама мысль об этом заставляла сердце испуганно трепетать. Сопротивлялся, Эндрю был в этом уверен. Эндрю отчётливо понимал, что произошло, но пока отказывался в это верить. Горе и одиночество ждали его в тени, словно призраки, и как только Эндрю окончательно примет случившееся, они его утащат. В кромешную темноту, которую Эндрю помнил слишком хорошо. Ванна, блеск лезвия, кровь и долгожданная боль — так давно это было. Отчаяние невыносимо.       Снова один. Ревущую пустоту в груди не заполнить ничем.       Рыжая копна волос, пронзительно голубые глаза в обрамлении ресниц. Знакомые шрамы на теле — Эндрю водил по ним пальцами долгими тёмными ночами. Тяжесть тела, когда он засыпал у Эндрю на плече. Звонкий смех над шутками Эндрю (ничего красивее Эндрю в жизни не слышал, но никогда не говорил этого вслух). Нил. Изученный с головы до пят. Не умевший общаться с репортерами, затыкавший рот самому Кевину Дэю в спорах об экси, готовивший им одну кружку кофе на двоих по утрам, постоянно отнимающий сигарету Эндрю.       Нил, которого нет. Ни в этом мире, ни в каком другом. Эндрю знал, что после смерти — ничего. Он не был приверженцем ни одной религии, не верил ни в одну теорию загробной жизни. Пустота и темнота. И теперь его Нил, скорее всего, уже не существует, оставаясь где-то за пределами досягаемости.       Но оставалась вероятность. Крохотная, за которую Эндрю цеплялся, словно за спасательный круг. Собирая осколки, думал, что нужно как можно скорее закончить с уборкой. Эндрю чувствовал, что времени у него слишком мало, и нужно поскорее начать перебирать вещи.       — Я закончил. Бумаги оставил на полу, как ты сказал, — Дэй вышел в коридор. Эндрю все ещё убирал разбитое стекло. — Что конкретно нужно в них искать?       — Похожее на записки сумасшедшего, — голос Эндрю хриплый от долгого молчания. Звук, с которым он выбрасывал с совка в мусорку осколки, был неприятным. — Что-то, напоминающее шифр, в котором есть номер Стюарта.       Кевин кивнул и вернулся в гостиную. Эндрю поставил мусорный пакет у входной двери, предварительно завязав на нём узел. После проверил, закрыт ли замок.       Что бы не искали похитители, оно все ещё должно находиться здесь. Иначе зачем похищать человека, если они уже получили от него всё, что нужно. Эндрю пытался выстроить хоть одну догадку, но это бесполезно. У него не было ничего, что бы их подкрепляло. Мысли проносились слишком быстро, и пока Эндрю пытался обдумать хоть одну из них, всё рушилось, как карточный домик.       — Они могут вернуться.       — Что? — Кевин обернулся на стоявшего у двери Эндрю.       — Ты сказал кому-то, что ты здесь? — Эндрю продолжал говорить, не отвечая на вопрос.       — Тэе, — Дэй вздрогнул, когда осознал, что имеет ввиду Эндрю.       Тэя точно сюда не сунется.       — Больше никому? — Эндрю двинулся в гостиную, смотря Кевину прямо в глаза.       — Да.       — Значит, Робин, Жан и Тэя. Главное, чтобы никто из Лисов не заявился сюда. И из его... — Эндрю скривился. — новых знакомых.       Эндрю не всесильный. Хоть у него есть оружие и навыки, он не сможет защитить всех. Это отчётливо ясно. Кевина в любом случае Эндрю не выпустил бы из виду, но остальные Лисы должны сидеть тихо и ни в коем случае не светиться в Денвере.       — Надо рассказать Лисам. Они его семья и заслуживают знать, — Дэй смотрел снизу вверх на Эндрю, держа лист в руках.       — Чтобы Ники первым примчался сюда и угробил нас своей тупостью? — Эндрю внутренне содрогнулся, представляя, как его кузен верещал бы на весь дом, увидя кровь и разруху, которая была утром.       — Эндрю, — голос Кевина дрожал. — Если сказать им, чтобы оставались на своих местах и глядели в оба, они послушают. К тому же, они тоже в опасности. Через них можно надавить на Нила.       Эндрю глубоко вдохнул. Дэй прав, и отрицать это глупо.       — И кто скажет об этом, — Дэй запнулся, — Ваймаку?       Эндрю будто ударили. Он не мог вынести мысль о том, что будет с Ваймаком, как только тот узнает о пропаже своего любимого рыжего Лиса.       — Говори со всеми сам, — коротко произнёс Эндрю.              Повисло молчание. Внутри у Эндрю что-то ломалось, и это так больно, так чертовски больно. Эндрю знал, как среагируют Лисы. Он не хотел представлять, но образы сами возникали у него в голове, и от этого Эндрю хотелось исчезнуть, сердце предательски дрожало в груди. Убитая горем семья, в страхе ждущая новостей. Всем казалось, что после пережитого больше не могло случиться ничего плохого. Долгожданное затишье, тёплая гавань. У каждого — свой дом, работа, надёжный человек под боком. Получили то, чего так долго добивались. Они постоянно встречались старым составом, держали связь, потому что это якорь в их жизни. Но теперь у них вырывали и спокойствие, и безмятежность. Нил был сердцем компании, центральным звеном системы, и его пропажа станет пугающей уродливой раной, которая никогда не затянется.       — Это больше похоже на кошмар, — Кевин думал о том же, о чём и Эндрю. Дэй вымученно улыбнулся уголком рта, и выглядел он разбито, будто был смертельно болен. — Если бы только Нил хоть что-то нам сказал. Он просто урод, — Дэй усмехнулся, и в этой усмешке не было ни грамма тепла. — Он ведь знал всё заранее, да? Поэтому ушёл от тебя?       Эндрю сжал кулаки. Слова Кевина резали, точно лезвие ножа, и заставляли чувствовать злость на свой собственный идиотизм вместе с невыносимой болью.       — Какой ты догадливый, — выплюнул Эндрю.       — И почему же ты ничего не заметил? — Дэй сделал паузу, распаляясь ещё больше. — Разве Балтимор ничему не научил?       Эндрю удалось подавить нервную дрожь, сохранив самообладание.       — Кевин, — предупреждающе произнёс он, и в его голосе явно слышалась угроза. Эндрю понимал, что сейчас он не в себе и может сорваться. К тому же всё, произнесенное Дэем, было правдой, которая скреблась в черепную коробку Эндрю весь день, словно заедшая мелодия, от которой тошнило так, что хотелось выплюнуть желудок.       Дэй смотрел с вызовом. Эндрю удивился тому, что Кевин сейчас его не боится, хотя должен. Эндрю не сказал бы, что сможет долго держать контроль. Но пыл Дэя сходил на нет, вспышка эмоций была точно заженная спичка, которая так же быстро угасла.       — Нет, я не прав. Ты не виноват в его исчезновении. Я просто, — Дэй тяжело выдохнул, — не понимаю, почему он так сделал. Защита и всё такое, — махнул рукой, — но у эгоистичного рыжего мудака не было права так с нами поступать. Не после всего. Теперь, если он вернётся, опять будет походить на чёртово решето.       Эндрю моргнул. Он с трудом представлял новые шрамы на коже Нила.       — Я хочу, чтобы он вернулся, — Дэй произнёс это тихо, и после судорожно вдохнул, замолчав.       Эндрю тоже хочет.       — Тогда меньше болтай языком и ищи, — Эндрю не узнавал собственный голос. Кевин отсутствующим взглядом уставился на лист в руках. Эндрю не мог вынести то ли собственное хрупкое состояние, то ли убитого и опустошенного горем Дэя, поэтому наклонился и щёлкнул пальцами прямо у Кевина перед носом. — Что у нас есть?       — Документы на имущество. Медполис. Распечатки со статистикой игроков команд, с кем он играл, — произнёс быстро Кевин. — Половина из всего — пустые листы для принтера.       Эндрю знал Нила. Раньше для папки нужен был сейф, но только потому, что пространство диктовало условия. Нил всегда делил комнату. Сейчас же это его собственная квартира, и навряд-ли где-то здесь есть сейф. Банально иметь его для нескольких листов, ведь папки уже давно не существует. Воспоминание подкралось тенью: вдруг перед глазами у Эндрю вспыхнула горящая в сумраке бумага, Эндрю услышал волны, накатывающие на песок, смотрел на очерченное лицо Нила, и в каждой его тени, в изгибе бровей болезненная уверенность. Призрак прошлого, объятый оранжевым пламенем, горел, освещая Эндрю и Нила. Эндрю тогда подумал: Нил боится океана, не любит огонь, и всё же выполнил свой ритуал. Ни один человек ещё не нравился Эндрю так сильно, как он.       Эндрю отогнал непрошенное воспоминание в сторону. Это все равно что вскрывать старые рубцы, вгонять под кожу иглы. Сейчас он не должен грезить о прошлом. Эндрю лихорадочно стал думать: Нил заранее всё знал, значит, скрыл надёжнее. Эндрю пытался вспомнить, прятал ли при нём Нил какие-то вещи. Но нет, это неправильная тактика.       Куда бы спрятал сам Эндрю?       Он вдруг присел и вытащил нож из сумки. Дэй смотрел на него со смесью непонимания и ужаса, лист в его руках дрогнул. Эндрю, ничего не объясняя, подошёл к дивану и стал распарывать обивку. Звук ткани, которую разрезали лезвием, был непривычно громким. Кевин уставился на руки Эндрю, морщил лоб, между бровей пролегла складка.       Эндрю вспарывал ткань по всему дивану. Отрывал куски, бросал их в кучу к окровавленным бумагам. Позже принялся шарить под обивкой, и Дэй поспешил помочь, отогнав от себя наваждение.       Пусто. После проверки дивана Эндрю заглянул во все шкафы, обшарил ящики, вытряхнул всю одежду, разрезал и осмотрел матрас в спальне, изучил каждый плинтус во всей квартире, стыки обоев, линолеум, проверил ванну. Ни-че-го. На это ушёл весь день, и каждый раз, осматривая очередную вещь в квартире и всё больше убеждаясь, что поиски безрезультатны, Эндрю чувствовал, как безнадежность охватывает его. Отчаяние заставляло пальцы неметь, а мысли путаться в попытках не поддаваться страху.       Эндрю вчитывался в печатный текст на страницах. Рост 172. Последний матч с командой Пантер — забито три гола из суммарных девяти. Правша. Отточеные обманные маневры. Карандашом обведено последнее. Почерк Нила Эндрю узнал бы из тысячи: обходить слева.       — Блять, здесь всё – статистика, — Кевин потёр пальцами переносицу, откладывая в угол проверенные листы.       — Нихрена не видно, — процедил Эндрю. Проклятый закат угасал, и читать становилось тяжело. Комната медленно погружалась во мрак, и Эндрю нехотя поднялся, намереваясь включить свет.       Но — ничего. Сколько бы Эндрю не нажимал на выключатель, свет не загорался. Это уже больше походило на пытки. С наступлением ночи в квартире ничего не будет видно, и, если света не будет до наступления кромешной темноты, время пропадёт.       — Хороший район он выбрал, ничего не скажешь, — Кевин хмыкнул, смотря на пальцы Эндрю на выключателе.       Эндрю уже был готов убивать. Он проверил остальные комнаты, и всё безрезультатно. Вернулся и сел обратно, сжав зубы, и больше ни слова не сказал, только пристальнее вглядывался в текст.       Похожего на шифр нет. В страховке на Audi, которая нашлась среди бумаг, Эндрю себя не обнаружил. Там было только имя Нила, остальные строчки пусты, и Эндрю хотелось ударить Нила за защиту. Выписал, чтобы никто не узнал про него. В горло будто щедро затолкали стекла, но не успел Эндрю толком ничего обдумать, как пазл в голове сложился.       — Похитители целенаправленно рылись в бумагах, — произнёс Эндрю больше себе, чем Кевину.       — Откуда ты знаешь? Тут кроме этих записей много чего другого вывалено было, — ответ последовал незамедлительно.       — Нил выписал меня из страховки, потому что знал, что документы будут смотреть. С какой целью, не знаю, — Эндрю задумался, после с досадой посмотрел на Кевина, поинтересовавшись, — может, ты хочешь предположить, что такого нужно бывшему якудзе в документах подконтрольного игрока экси?       — Сведения о доходах? — Кевин задумчиво уставился в пустоту. — Или договоренности о заранее известных результатах матча. Например, нужный счёт.       — Какое им дело до продажного счёта?       — Есть дело. Статистика – гонорар – доход мафии. Заключаешь сделку с заранее известным счётом – портишь статистику, из-за чего они в бешенстве, так как доход падает, и получаешь неотслеживаемые деньги. Мафия этого не любит.       — Это не случай Нила, — сразу ответил Эндрю.       — Да, — Кевин кивнул. — Я подумаю ещё.       Постепенно квартиру окутывал ночной зимний мрак. Эндрю, когда стало невозможным различать текст, с отчаяньем посмотрел в окно, за которым начался снегопад. Проверил, есть ли свет этажами ниже, убедился, что нет, и сел обратно, прижавшись спиной к изрезанному дивану.       Сидеть в темноте неуютно. Гостиную слабо освещал уличный свет от фонарей, и Эндрю пытался подавить в себе тоску, поселившуюся в груди. Из другого угла комнаты Кевин молча смотрел на него, и Эндрю не нравилось ощущение чужого взгляда на себе, но он ничего не мог с этим сделать. Хотелось сломать что-нибудь в попытке справиться с эмоциями, но Эндрю не стал так поступать. Вместо этого достал пачку из кармана, вытащил сигарету, зажигалку, и поджёг кончик, затягиваясь.       — Хоть бы на балкон вышел, — Кевин сказал это без злобы, скорее просто с целью что-то произнести. Дальше он нервно продолжил, почесав затылок. — Жутко здесь без света. У меня дрожь по коже, когда я вспоминаю, что мы застали утром.       — Малыш Кевин напугался? — Эндрю опустил руку с сигаретой на колено, и яркий оранжевый свет слабо горел в темноте.       — Тебе самому разве не жутко?       Эндрю задумался, оценил себя и понял: плевать ему на темноту. Ему не страшно. Но не плевать на крики боли Нила, Эндрю не хотел, чтобы они звучали у него в голове, на самого избитого Нил, находящегося в месте, до которого Эндрю никак не добраться, и на потенциальное одинокое будущее с пустотой в груди. Эндрю чувствовал себя так, будто ему переломали все рёбра, забрали душу и оставили жить.       — Нет. Подай пепельницу, она должна быть справа от тебя.       Послышался шорох: Кевин принялся искать в темноте злосчастную пепельницу. Эндрю помнил, что видел её в гостиной, хотя обычно она стояла на балконе. Видимо, Нил курил в доме в последнее время.       Оставалось надеяться, что свет скоро появится. Надежда. Эндрю битый час пытается найти номер Стюарта – бесполезно. Единственное, что могло помочь, ускользало от Эндрю, и подолгу перебирая вещи Нила, Эндрю думал, что это чертовски странно. Смотреть на знакомые грамоты с соревнований, маленькие статуэтки в виде сюрреалистических лис, подаренные Ники, одежду Нила, некоторую покупал ему сам Эндрю. Доставать коробку с верхнего отдела шкафа в ожидании находки и видеть в ней пару новых беговых кроссовок на лето. Эндрю не мог этого вынести. Всё это до того Нил, привычный Нил, что становилось паршиво. Каждый предмет был Эндрю знаком, Эндрю словно втёрт Нилу в кожу и кости, слишком хорошо его знает. Но нужную, блять, просто необходимую сейчас запись с номером найти не может. Не знает, где искать.       Кевин всё ещё шарил рукой рядом с собой. Эндрю смотрел на него отсутствующим взглядом, задумавшись. Но тут в коридоре резко раздался стук. Дэй вздрогнул, стремительно повернувшись в сторону двери, и Эндрю рефлекторно потянулся за ножами в повязках.       — Какого черта?       Эндрю шикнул на него, быстро поднимаясь на ноги. Сунул Кевину недокуренную сигарету в руку. Стук повторился, и был слабым и робким, словно кто-то сомневался, стоит ли о себе заявлять. Эндрю схватил телефон, включил его, чтобы было светлее, и медленно подошёл к двери. Сердце стучало так, словно грозилось разбиться о рёбра. Кисть непроизвольно сжалась на рукояти ножа.       — Нил, извините, что беспокою, вы не знаете, когда включат свет? — послышалось за дверью, и Эндрю облегченно остановился. Конечно, мафия не стала бы стучать в дверь, но иррациональный страх всегда слишком силен. Эндрю проклял Нила, любящего поболтать с соседкой по утрам после пробежки. Но кого-то же нужно было оставлять присматривать за квартирой, когда Нил был в разъездах.       Никто не ответил на вопрос, Эндрю вернулся обратно как можно тише, сев на прежнее место. Кевин потушил сигарету, и Эндрю пришлось зажечь новую.       Через полчаса включился свет. Эндрю с Кевином ещё раз осмотрели всю квартиру, на этот раз не упуская ничего, любая маленькая неровность на поверхностях не обошла их стороной, но без толку. Эндрю почувствовал усталость от многочасового безрезультатного поиска, но затолкал её подальше, продолжая внимательно оглядывать на второй раз стены, пол, подоконники. Вскоре они вернулись к вычитке записей в надежде всё-таки обнаружить шифр среди них, и Эндрю постоянно прикрывал глаза, потому что они болели так, словно в них насыпали песка. Голова неприятно гудела, но Эндрю не останавливался. Только пометки Нила успокаивали. Пометки Нила – рай для измученной души.       

***

      Эндрю распахнул глаза. И тут же оцепенел.       Голубые глаза Нила, лежащего напротив, внимательно смотрели на Эндрю, не мигая.        Эндрю не мог понять, что происходит. Чувство опасности витало в наэлектризованном воздухе. Он не двигался, чувствуя, как стынет кровь в жилах, по телу пробегают мурашки, мышцы немеют. Холод в конечностях пробирал до костей. Нил, весь в крови, с разбитым лицом, молчал, даже не улыбаясь, и между ним и Эндрю покоилась рука без пальцев.       Где угроза? Откуда взялся страх? Эндрю лихорадочно всматривался в тёмную гостиную и ничего не видел, мрак настолько непроглядный, что Эндрю едва различал очертания предметов. Ожидание чего-то ужасного скручивало болезненный узел в животе. Потом Эндрю заглянул в чужое лицо напротив и стремительно побледнел.       Взгляд Нила. Это не его Нил.       Эндрю попытался вдохнуть, но воздух обжигал, в горле стоял ком.       Нил смотрел, не моргая, и один глаз у него залит кровью от сильного удара. Вдруг он медленно потянулся рукой в сторону Эндрю, выгнув кисть, стучал по полу ногтями с каждым движением, сокращающим расстояние между ними. Эндрю не мог пошевелиться и уйти от касания, поэтому просто следил за чужой рукой, отчаянно боясь упустить её из виду. Вдруг неожиданно почувствовал тяжесть ледяной ладони на своей щеке.       — Прячься, — прошептал Нил, и уголки его губ приподнялись, создавая мягкую, знакомую улыбку. Эндрю судорожно выдохнул, не зная, как справиться с облегчением.       — От кого? — спросил Эндрю в ответ.       — Они идут. Тебе нужно проснуться, — брови Нила изогнулись, он нахмурился, и Эндрю не отводил от него взгляда, боясь, что видение исчезнет. — Просыпайся, Дрю, или вы оба умрёте.       Нил провёл указательным пальцем по скуле Эндрю, и Эндрю чувствовал мороз на коже, оставленный после касаний.       — Ты мне снишься, — выдохнул Эндрю, рассматривая крапинки в голубых глазах напротив. Хоть взгляд Нила и оставался неестественно пугающим, это всё-таки его Нил. Эта улыбка всегда предназначалась только Эндрю.       Нил честно кивнул, убирая руку от лица Эндрю. После положил другую себе под голову, устраиваясь поудобнее.       — Ненавижу, когда темно, — доверительно сообщил Нил Эндрю, не разрывая зрительного контакта, и что-то в этой его фразе было по-детски наивным, умиленным.       Странный контраст тьмы, окружавшей их со всех сторон, и хорошо видимого Нила, будто выхваченного светом из силуэтов, заставлял Эндрю хмуриться в поисках разгадки. Он хотел было дотронуться до Нила, переплести их мизинцы, но все ещё не мог этого сделать, поэтому просто лежал и всматривался в лицо напротив.       Зато теперь перестало быть так страшно.       Эндрю подскочил, словно его окатили ведром ледяной воды. Свет, хоть и был мягким, ослепил его, и Эндрю быстро потёр глаза.       — Ты уснул, и я решил дать тебе пятнадцать минут, прости, — Кевин оторвался от созерцания записей по третьему кругу. Эндрю рассеянно кивнул, чувство опасности никуда не делось, и он принялся искать источник угрозы в гостиной.       Ничего. Он стремительно поднялся на ноги и почти бегом бросился на балкон, будто знал, что именно там кроется разгадка того, что его пугает.       Блять.       — Кевин, погаси свет и живо на выход, — крикнул Эндрю, после хлопнул стеклянной дверью и схватил их сумки с пола в гостиной. Дэй быстро сделал, что Эндрю просил, и вышел в коридор в полной растерянности. Эндрю, схватив его за рукав кофты, потащил Кевина к двери.       — Что происходит? — непонимающе произнёс Дэй, не предпринимая попыток вырываться из рук Эндрю.       Эндрю быстро открыл замок, после вытолкал Кевина из квартиры и вышел следом, закрыв дверь. Скоро на лестнице должны раздаться чужие шаги, и Эндрю быстро оглядывал холл, гадая, где можно спрятаться.       Блять. Думай, думай, думай. Вниз пути нет, наверх – тоже, квартира Нила на последнем этаже. Кевин всё ещё ждал ответа, теперь ни на шутку перепуганный, и Эндрю, пытаясь отыскать место, где им спрятаться, коротко бросил:       — Они возвращаются сюда.