
Метки
Описание
Каково быть самым непримечательным полубогом? Что делать, если прошли тысячи лет после апокалипсиса галактических масштабов, из-за которого человечество медленно вымирает на умирающих планетах? Когда осталось меньше пары сотен лет до полного падения в пучины Хаоса?
Показать всем, почему именно люди однажды правили космосом и не было границ их возможностям. Продемонстрировать всей вселенной, что Примарх - это не просто слово.
Примечания
Вархаммер 40000, перерождение в Ферруса Мануса, Примарха десятого легиона. Знать канон не обязательно, сам герой его не знает. Новые главы выходят каждую неделю в пятницу и воскресенье.
Посвящение
Хорусу Луперкалю, любимейшему сыну Императора, лучшему лидеру среди Примархов и самому сильному живому существу в сеттинге!
Глава 31. Побеждённые, но не забытые
19 января 2025, 12:20
Главным фактором грамотно выстроенной репутации всегда было безупречное выступление, за которым скрывались месяцы подготовки. Люди из каких-нибудь примитивных миров, могли всей душой поддерживать корону, что не думает о народе, и лишь создающую великие праздники с пирами, где умелые ораторы рисуют светлое завтра, прекрасное настоящие и достойное прошлое. И хоть этот метод был далёк от честности, однако он был эффективен, а потому это единственное, что имело значение.
Требовалось выступление, чтобы поднять мой авторитет среди войск и техножрецов, показать мои способности и доказать, что я сижу на месте генерала исключительно потому, что считаю это более полезным делом, чем ликвидация врагов собственными руками.
И пусть, чисто теоретически, можно было расправиться с целой армией и классическими методами меча и винтовки, однако это заняло бы слишком много времени и не представило бы меня как просто большого воина. Требовалось ощущение чего-то внеземного и действительно божественного, чтобы захватить их внимание и сделать мои слова настоящим посланием свыше.
Рабы машин, подчиняющиеся Изуверскому Интеллекту и исполняющие любые его прихоти, были безнадежно потерянными существами с промытыми мозгами. Но жрецов Марса еще можно было спасти от губительной религиозной стагнации и утраты идеалов.
Парадоксально, но именно их религия виделась мне инструментом перемен — не кровь и жесткие приказы, а слова. Потому как кардинальное изменение мировоззрения могло привести лишь к скорой гражданской войне из-за «ереси», где погибло бы слишком много выдающихся умов, лишь делавших то, что считали правильным.
Тысячи техножрецов каждый день прикладывают все свои силы, чтобы вернуть золотую эпоху человечества и все потерянные технологии, однако слишком уж часто имена Машинного бога звучали в их речах. И это необходимо исправить, чтобы однажды они не перестали окончательно задумываться об последнем, забросив все благие намерения.
Решение было элементарным и взаимовыгодным — стать одним из религиозных символов и держателей власти, после чего начать плавную трансформацию старых догм во что-то более гибкое и современное. Тонкие манипуляции и работа изнутри организации, где мой авторитет и влияние будут практически безграничны, станут именно теми инструментами, которые позволят изменить Механикум без активного сопротивления.
История галактики показывала: многие религии проходят через подобные метаморфозы, после чего-либо окончательно закостеневают и исчезают, либо превращаются скорее в философию, нежели в конкретное учение. Именно второй путь меня и интересовал.
Простое стремление двигать науку вперед в сочетании с умеренным почитанием реально существующих машинных духов. Наши с отцом слова должны были стать не религиозными догмами, а обычными наставлениями. Многие идеи учеников Марса несли в себе здравое зерно, однако нельзя было допустить, чтобы сорняки заглушили всходы.
Первые шаги уже сделаны — тысячи техножрецов знают меня как Железного владыку, сына Омниссии и Вестника Машинного бога, способного напрямую общаться с духами машин и щедро делиться найденными СШК и собственными разработками.
Помогал и тот факт, что среди всех моих братьев лишь я уделял Механикуму значительную часть времени. Когда алым жрецам требовалось решение, они шли именно ко мне. Конфликты между мирами-кузницами, споры о правах на добычу ископаемых, обвинения в плагиате разработок, коррупция и банальное несоблюдение догм — техножрецы сталкивались со множеством проблем. Немногие желали выносить распри на уровень Марса, потому им требовалась третья сторона, способная вынести вердикт.
Им нужен был влиятельный арбитр, способный удовлетворить потребности обеих сторон и заставить сотрудничать даже заклятых врагов. Как правило, это достигалось умеренной поддержкой каждой стороны, подкрепленной чертежами и знаниями, а также «передачей» слов Омниссии, не желавшего видеть раздор среди своих служителей.
И в ходе подобных встреч я всё чаще начал выдавать изрекания насчёт важности работы сообща и общего движения в будущее, с меньшей оглядкой в прошлое. Перемены должны приходить постепенно, чтобы реакция не уничтожила всё построенное нами, отчего именно тонкий подход мог предотвратить наше падению в бездну.
Предположительно, у меня будет довольно долгая жизнь, а потому найдётся время, чтобы небольшими словами и неочевидными действиями превратить культ в организацию, основанную на идеях и людях, а не поклонению законам физики.
Даже если придется выкладываться полностью, использовать контроль над машинными духами до той степени, когда кровь начнет сочиться из глаз и носа — так тому и быть. Если первая победа над технорабами станет историей, способной подтолкнуть человечество хотя бы на шаг вперед, значит, победить необходимо. И если ради преданности нескольких личностей потребуется подавить волю тысяч машинных духов — я сделаю это не колеблясь.
Желание спасти человечество заложено в меня генетически, однако картины умирающей цивилизации способны дать ещё большую мотивацию. Было очевидно, что если бы не мой отец, то род людской доживал бы свои последние деньки. Хотя мы и спорили по очень многим вещам, но общая идея сближала нас по крайней мере пока что.
— Что дальше, Владыка? Враги разбиты, пленники взяты, образцы изуверских технологий в наших руках. Все ИИ деактивированы и находятся под стражей, — произнес молодой человек, еще даже не облаченный в алую мантию, но уже нашедший в себе силы заговорить со мной. С первого взгляда было ясно: юноша, хоть и неопытен, но далеко пойдет, раз уже сейчас способен на такую смелость.
— Двигаемся вперёд. Машины поведали мне о происходящем здесь, теперь ничто нас не удивит. Зная о противнике, опередившем нас, мы получили шанс разделаться с ним одним внезапным ударом. Мы обрушимся подобно грому, — отвечая юноше, я параллельно отдавал приказы своим сынам по нашей особой частоте.
Спустя секунду, без единого слова, они синхронно двинулись к гигантской шахте лифта, который должен был доставить нас к следующей ключевой точке. Для защиты захваченного придется оставить треть моих людей, но это в пределах допустимого.
Местная инфраструктура отличалась гибкостью и энергоэффективностью — добраться до центра станции можно за несколько часов, что по местным меркам было лишь мгновением.
И пока мы двигались, духи рассказали про ужасы, что принёс враг, внезапно явившийся из самой темноты глубин космоса, прямо когда машина нелюдей добывала полезные ископаемые из этого мира.
Именно они стали причиной того, что гигантская станция оказалась частично разрушена к моменту нашего прибытия — явное несоответствие словам плененного адмирала. Теперь становилось понятно, почему большинство орудий бездействовало, а нелюди были вынуждены обороняться лишь собственными силами — противник уже поразил «головной мозг» станции и теперь, вероятно, добивал её сердце.
А значит, нам следовало поторопиться, чтобы не дать этой угрозе ускользнуть. Вряд ли в ближайшие годы представится еще один такой шанс добраться до обеих сторон разом и перерезать им глотки одним ударом.
. . .
— …Вот что тебе никогда не понять, грязный длинноухий. Турианская лига никогда не сломается, как бы вы не старались, ошибки вселенной! Наши принципы основаны на идеях куда более священных и духовных, чем вы можете себе только представить, отродья бездны! Мои предки улыбаются, глядя на меня. А ваши — улыбаются вам? — холодная улыбка коренастого нелюдя стала необычно широкой, после того как он сплюнул кровь прямо на чёрные кожаные сапоги. Ксенос лишь умилилась этой попытке «оскорбить» её. Она просто перекрутила руку, удерживающую проволоку на шее кина, отчего тот зашёлся в хриплом кашле и рухнул на колени, уткнувшись взглядом в её ботинки. Высокая эльдарка с вытянутыми конечностями, сплющенной головой и огромными чёрно-белыми глазами с нескрываемым наслаждением упивалась страданиями последнего нелюдя, сохранившего рассудок. Конечно, это было ненадолго, но кто не хочет растянуть наслаждение? Крепче сжав обсидиановый трезубец, чьё окровавленное лезвие великолепно контрастировало с её тёмно-алой бронёй, представительница Друкхари одним изящным движением двух пальцев вырвала глаз незадачливого кина, после чего с наслаждением облизнула их и щёлкнула челюстями. От смеси звуков лопнувшего органа и криков кина её тело содрогнулось в экстазе: — Души твоих предков либо уже давно стали частью бессознательной Океана душ, либо пошли на корм порождений тьмы, идиота ты кусок, — наслаждаясь каждым звуком, протянула тёмная эльдарка, смакуя кровь. — Ну ничего, скоро ты ответишь за свои слова. Как и твои друзья, ты станешь прекраснейшим напоминанием своему виду, почему обманывать нас не самая лучшая идея. Посмотри на своих «братьев», коротыш, и скажи — стоило ли не платить нам за работу? Подумай хорошенько, и как дойдёшь до правильного ответа, можешь поцеловать мои сапоги. Сегодня я в хорошем настроении, а потому разрешаю. Архонт элегантно взмахнула рукой, показав всё ещё стонущему от боли кину, что стало с другими представителями его вида. И хотя клоны, созданные ИИ в качестве рабочих слуг, уже привыкли к самым разным ужасам галактики, у всех были свои пределы. Двенадцать старейшин, главных жрецов и голосов Ядер Предков, оцифрованных в серверах Вотанн, некогда обожали спорить друг с другом, порой веками обсуждая различные вопросы. Теперь же все хмурые кины кричали в унисон — их плоть и кости слились в единого гротескного голема, отдалённо напоминавшего Железнокинов, машин, сошедших со станков и кузниц, а не из камер клонирования. Пятиметровое создание с двумя тяжёлыми молотоподобными руками и ногами, лишь чудом не превращающимися в кашу под собственным весом, — этот «шедевр» мастера плоти существовал вопреки всем законам природы. Лица старых мудрецов с выпученными глазами и разинутыми ртами сохранились, но всё остальное превратилось в чудовищную мешанину плоти. Друкхари уничтожили все разумные машины, кроме главного ядра, но над каждым из оставшихся в живых они поработали со всем тщанием.* Впрочем, это был лишь единичный образец искусства величайших мастеров пыток, каких только видела галактика. В десятке метров их главный кузнец пытался содрать с себя кожу вместе с мышцами, продолжая кричать от мучительной боли и молить о пощаде. Под ним уже растеклась лужица крови, где плескались остатки мышц и кожи. Его горло больше хрипело, чем кричало, но тонкий слух эльдар улавливал наслаждение в каждой октаве. Друкхари, стоявшие возле него, лишь безумно смеялись и делали ставки, что произойдёт дальше. Рядом с ними уже находилось несколько оживших скелетов, сорвавших плоть и сейчас прибывавших в состоянии странного лимбо, и судя по наскоро сделанном ринге, ксеносы желали устроить битвы между ними. Скелеты же просто лежали на земле и пытались осознать своё безумное существование. Дух кинов был крепок как адамант, но друкхари могли и его крошить своими безумными технологиями, являвшимися остаткам от эпохи давно прошедшей и навечно потерянной. И пусть раньше они и могли сказать подобное прямо в лицо архонту, которого наняли ради убийства нескольких конкурентов, однако теперь все они молчали. Познав гнев тёмных эльдар, обмануть которых решили хитрые старейшины, остаткам кин остаётся только молиться предкам о быстрой смерти. Потому как друкхари достаточно сведущи в тончайшем искусстве пыток, чтобы устроить настоящую вечность боли любому разумному. — Вы за всё заплатите, твари, — уже не сдерживая слёз, прохрипел престарелый седой нечеловек, из чьего рта непрерывно сочилась кровь. Каждый выдох срывался с губ вместе с пузырями алой жидкости, что, очевидно, безмерно забавляло эльдарку. Не в силах даже вздохнуть, старый кин закатывал последний уцелевший глаз, но прежде чем смерть даровала ему освобождение, эльдарка приставила пистолет к его лбу и без промедления спустила курок. Нелюдь даже не смог кричать, когда куски стекла начали медленно прорастать внутри его черепной коробки, с каждой секундой забирая по новому куску мозга и сознания. Долгая и мучительная агония, заставившая друкхари слегка наклонить голову и разочарованно хмыкнуть: — Все карлики такие безумно скучные, или только этот подобным был? Старички ведь забавные оказались, да, уродец? — заскучавшая девушка бросила взгляд на мастера-гемункула, что сейчас с максимальной придирчивостью рассматривал своё новое творение плоти. Шестирукий Повелитель плоти, сейчас стоящий на своём костяном хвосту и рассматривающий цель всеми своими зелёными фасеточными глазами. — В них биологически заложена стойкость и покорность, так что ничего удивительного. Значительно менее эмоциональны, чем обычные Мон’кей, оттого и боль переносят лучше. Посредственный материал, примечательный лишь своей относительной уникальностью, — вонзив иглу и впрыснув какую-то зелёную жидкость, заставившую мясного колосса взреветь от боли, гемункул внезапно замер и повернул голову к выходу из командного мостика. — К нам пожаловали гости, и их немало. Среди них даже один из сынов Подражателя, так что быстро собираем добычу и уходим. — Ты окончательно спятил? Зачем нам бежать от каких-то там паразитов? Когда рабы сами бегут к нам, то это лишь знак того, что нужно заострить клинки и подготовить плети, — с усмешкой произнесла эльдарка, ловким движением трезубца разбившая голову кина, уже потерявшего любой намёк на сознание, на тысячу кровавых осколков. — Они нас на части разорвут, дура. Не та уже эпоха, чтобы мы могли любых Мон’кей терзать по своему усмотрению. Среди них появились особо опасные особи, — проворчал мастер плоти, вонзая новую иглу в чудовище. Достав дополнительной рукой из-за своей спины небольшой чёрный куб с выгравированными рунами на нём, Повелитель плоти начал крутить его, стремительно нажимая на нужные символы, когда, неожиданно, их всех тряхнуло, после чего исчезла сама гравитация. — Это что? Ты говорила, что вы заблокировали работу всех устройств от этих ИИ! — резко удлинив свою руку, гемункул успел поймать артефакт, однако он всё равно был вынужден всё начинать с начала. — Так и было сделано! — прокричала эльдарка, успевшая зацепиться трезубцем за командный мостик. Через секунду искусственная гравитация вернулась, с силой впечатав её в стальной пол — даже легендарная ловкость друкхари не помогла. — Да что такое… Уничтожьте уже этот проклятый кусок металла! Сотня тёмных эльдар, прерванных посреди развлечений со своими жертвами, пришла в ярость. Они устремились к гигантской сфере внизу — одному из центральных ядер главного искусственного интеллекта корабля. Но прежде чем они достигли цели, оглушительный голос разнёсся отовсюду, а свечение стало ярко-красным, пока сам шар искрился от переполнявшей его мощи. Он сжигал себя, пытаясь пробиться сквозь вирусы друкхари. «Вы сможете остановить Нас, однако вам не остановить неминуемое. Вы — самые гадкие и ужасные существа, что Мы только встречали, и ваше убийство однозначно стоит любых затрат. Даже если Нам придётся пойти вместе с вами, вы сегодня умрётё, либо встретите судьбу, многократно худшую. Любой ценой, но вы познаете ту боль, что причинили Нам и нашим потомкам». Едва мастер плоти успел начертать последнюю руну и создать возле себя небольшой портал, как из-за стальных дверей локального телепорта, определённо отключенного после вторжения самих эльдар на корабль, в зелёной вспышке возник четырёхметровый гигант в чёрно-изумрудной броне с горящими глазами. В его руках было столь же внушительное орудие, хорошо известное самым образованным представителям рода детей Древних. Слишком многих их предков оно обратило в ничто, чтобы о нём можно было забыть. Даже сам гемункул, разменявший тридцать шестой век, лишь смутно помнил легенды про древних врагов, созданных из чёрного металла, чьё зелёное пламя развоплощало даже лучших представителей их вида. Бездушные, бессмертные и бесчисленные — угроза Некронтир была самой значительной в истории галактики, и даже после Великого падения они не собирались предавать её забвению. Побеждённые, но не забытые. И стоило ему появится из портала и начать широким шагом идти вперёд, как вскоре позади него начали появляться десятки и сотни более мелких, но всё равно безумно опасных Астартес. Мастер плоти мигом опредили, насколько малы их шансы победить, но, к его счастью, все друкхари знали одну проверенную как само время тактику, которая никогда не подводила их: — Ну нет, я с этим разбираться не собираюсь, — ничего больше не говоря, гемункул с удивительной даже для эльдар скоростью рванул в портал, который сразу же закрылся, стоило переместиться в другое измерение самому кубу. Оставшиеся друкхари немедленно начали выстраиваться в боевой порядок, готовясь к тяжелейшему сражению. Однако главная эльдарка лишь улыбнулась и направилась к великану, отбросив трезубец, сняв шлем и распустив длинные рыжие волосы. Она не была идиоткой и понимала, что умрёт, если начнёт сражаться в месте, что активно желает их убить, а потому оставалась лишь одна надежда. Мон’кей невероятно глупы, так почему бы этим не воспользоваться? Многие из совета Дельты уже попались на её совершенную внешность и харизму, за что поплатились, увидев компрометирующие снимки в весьма пикантных позах, экзотичных даже для самых тёмных эльдар. Правда, она ещё не имела дела с сынами того недалёкого варвара, только с их жалкими гражданскими, но насколько велика разница? Она прекрасно знала, что у них у всех внутри один примитивный мозг, а язык и вовсе за пару дней освоила… — Мы сдаёмся на милость достойнейших. Вы явно сильнее нас и любая попытка сопротивляться вам будет откровенным безумием. Поэтому мы согласны стать вашими пленниками, и рассказать вам всё, что знаем, про Дельту, Вотанн и их угрозу искусственного интеллекта. И поверьте, мой язык достаточно хорош, чтобы ответить на ваши самые каверзные вопросы, и даже больше, — томным голосом произнесла архонт, плавно подходя к явному лидеру больших Мон’кей Эльдарка слегка усмехнулась и сделала самую миловидную улыбку, которую только могла выдать, подойдя прямо к великану и практически дотронувшись до его груди. Из-за шлема нельзя было понять, что он испытывает, однако она-то хорошо понимала, как Мон’кей реагируют на их совершенную расу… Тонкая игла пробила её череп с нечеловеческой скоростью. Прежде чем друкхари успели хоть что-то сделать, её мозг был поражён, а редчайшие образцы её биологического материалы оказались собраны Примархом. И Астартес сразу же подняли свои орудия, когда в их головах раздался холодный голос их отца, лишённый и намёка на эмоции: «Не оставляйте никого в живых. Пусть пламя очистит это место.»