Эпоха перемен

      Пробуждение выдалось неприятным. Что-то раздражало тёплый и уютный покой, бередило, мешало… Сознание начало всплывать из глубины сновидений. Вначале стали осознаваться звуки — резкие, непостоянные; затем появилось осознание того, что вокруг не бархатная тьма, в которой так приятно спать, а яркий свет дня; последним пришло осмысление слышимых звуков — ими оказался знакомый голос, сейчас вызывающий, однако, только тошноту и глухое раздражение.       — Вставай давай! Сколько можно дрыхнуть?       Первые фразы, которые удалось понять от начала и до конца, оказались достаточно неприятными, чтобы в груди стала раскочегариваться злость, постепенно набирающая обороты, но пока ещё находящаяся в рамках контроля.       Марк принял сидячее положение, слепо повернулся к источнику своих неприятностей. Постепенно стал разлеплять глаза. Выходило с трудом. Правый глаз более-менее удалось открыть, левый же пока отказывался принимать участие в этом издевательстве.       Было слишком ярко, чтобы сразу смотреть в глаза ненавистного сейчас товарища, так что пришлось до поры пялиться в мягкое покрытие пола. Пару раз волк мотал головой, чтобы разогнать работу мозга или хотя бы просто не заснуть. Не в силах слушать комментарии Лиса вроде: «Так, отлично, один глаз уже есть, остался второй, давай, я в тебя верю». Волк насколько мог плотно прижал уши к голове, надеясь, что сейчас у него откроется новая способность: полное отключение слуха. Но, увы, этого не произошло. Зато удалось более-менее сфокусироваться на всё ещё плавающей реальности.       Проморгавшись наконец, Марк уставился исподлобья в глаза Лису, который почему-то после этого стал скалиться чуть менее широко.       — Лис, ты охренел?! — В этот рык волк попытался вложить толику той злости, что всё сильнее раскручивалась внутри.       — Ты уже девять часов спишь, сколько можно? Дела пора делать, — на последних словах голос друга стал слегка менее уверенным.       Марк на всякий случай кинул взгляд в угол — курица и корм всё ещё лежали там, куда он их положил. То есть пищевой вопрос не был срочным.       — Ты охренел? — Волк уже не рычал, а шипел, приближаясь к горловому хрипу. Он весь чуть подался вперёд. Лис, сам того не замечая, сделал полшага назад.       — Так я того, как раз спросить хотел: курица тебе или мне? — Прижал уши Лис, мельком глянув на еду, выставил лапы ладонями вперёд.       Марк ударил хвостом по полу. Дёрнул ухом, чуть склонил голову набок.       — Я тебе сейчас вломлю, — тихо пообещал он, сузив глаза.       — Воу-воу, спокойнее, спо-койнее... — Лис выставил лапы перед собой, чуть опустил в жесте умиротворения. — Ладно, хрень спорол, признаю, был не прав, — на каждой фразе он делал жест лапами, словно призывая оппонента опуститься и сесть обратно. — Давай так: ты всё же отвечаешь на вопрос, а я делаю так, что тебе будет тихо и темно, нормас?       Марк снова дёрнул ухом, махнул хвостом, перебросив его с левой стороны в правую. Подпёр голову лапой.       — Ты охренел, — утвердительно качнул головой, прикрыв глаза, понимая, насколько незначительны были причины его побудки. Злость как-то плавно ушла, вместо неё вернулась сонливость и желание продолжить прерванное занятие. Но всё же он ответил: — Выбирай, что хочешь, но только одно. Либо курица, либо корм. Съешь оба — самого на котлеты пущу.       — А-га, понял… — Лис прищурил один глаз, глядя в верхний угол, видимо, решая, что будет лучше взять.       — Ещё вопросы? — Марк вывел его из размышлений.       — Да вроде нет?.. — почесал он в затылке.       — Хорошо. Тогда как ты собираешься выполнять обещанное? — волк чуть наклонил голову вперёд.       Лис довольно улыбнулся, подошёл ближе, сказал: «Ложись, как для сна». Марк секунду смотрел на него, потом мысленно пожал плечами и вернулся в излюбленное положение на боку, мордой к стене, положив лапу под голову. Скосил взгляд на Лиса. Тот лёгким, танцующим шагом обошёл его спереди, картинно поднял вверх лапу, выставив один коготь, затем плавно опустил, наставляя его в морду волка — получился аналог жеста «пистолет из пальцев». Улыбнулся ещё шире и сделал «выстрел», имитируя лапой отдачу, одновременно с этим блеснули голубым глаза и жемчужина — и мир плавно померк, звуки утонули в невидимой глухой вате. Марк лежал, расширив глаза, обострив слух, но ничего не видел и не слышал. Но потом догадался — иллюзия.       — Удобно… — проворчал он себе под нос. Потом всё же закрыл глаза и расслабился. Лис неплохо загладил свою вину.       ***       Новое пробуждение было не в пример лучше. Приятное тепло по всему телу, полнота сил, ощущения — на высоте. Марк открыл глаза, широко зевнул, прижав уши и рефлекторно дёрнув хвостом. Сел, потянулся. Из-за спины раздалось:       — Ну наконец-то. Ты что, решил доказать, что впадать в кому — это не только моя прерогатива?       Марк обернулся. Оперевшись на стену, сложив лапы на груди, стоял и ухмылялся Лис. Волк проигнорировал подначку. Повернулся, посмотрел в угол, в котором ещё недавно оставалась принесённая еда. Лис, похоже, настолько уверился в долговременности отключки своего друга, что решил, будто курица за время сна Марка успеет сгнить, поэтому мудро съел её сам, великодушно оставив другу сухой корм.       «Ну, зато оставил», — флегматично рассудил волк.       Лис ещё пытался вывести друга ни то на разговор, ни то на конфликт — лишь бы не скука в бездействии, но Марк вообще никак не реагировал, пока не съел всё, что было в миске, а затем и в пачке.       Дожевав последние сухарики, волк понял, что много еды — это хорошо, но было бы неплохо её ещё и запить, особенно когда она сухая. Бутылка была пуста, её так и не наполнили, поэтому пришлось преодолеть сытую расслабленность, встать и идти в душевую. Однако, подойдя к раковине и открыв кран, Марк с неприятным удивлением обнаружил, что вместо воды идёт лишь шипение воздуха, и то вялое. Не до конца осознав неприятности, волк отвинтил краны на второй раковине и на самом душе. Результат тот же, разве что с лейки душа вылилась небольшая порция воды.       Вернувшись в зал, Марк спросил:       — Воды давно нет?       — С утра, — кивнул Лис. — И электричества тоже. И это не только у нас, а во всём доме. Кстати, в соседнем районе всё норм.       — М-да... — Волк задумчиво потёр подбородок, глядя перед собой. — Надо будет что-то сделать...       Казалось бы, ну нет электричества и, как следствие, воды. Однако, если думать об этом дольше нескольких секунд, то можно быстро понять, насколько это серьёзно: без энергии не будет не только света, без которого можно прожить, но и работы холодильников, а значит, все запасы продовольствия людей в доме пропадут в течение недели. Готовка будет также невозможна — это новое здание, газ сюда не проводили. Дальше хуже: нет воды, совсем. И взять неоткуда. В обычные времена перед отключением воды люди набирают её в вёдра, тазы или даже ванны, чтобы пользоваться ей, пока водоснабжение не возобновят. А если отключили неожиданно, то на крайний случай всегда можно было сходить в магазин. Сейчас же магазины не работают, а простой выход из дома для обычного жителя дома равносилен игре в русскую рулетку — повезёт-не повезёт. Выходит, что сейчас всё население дома осталось взаперти в бетонной коробке с ограниченными запасами пищи и воды.       Из задумчивости Марка вывел Лис.       — Да ладно, подождём немного — и всё починят, — махнул обращённый лапой. Волк посмотрел на товарища, думая, настолько ли он глуп или просто прикидывается? Решил всё же спросить.       — Ты дурак?       Лис склонил голову набок.       — Кто чинить, по-твоему, будет? Электрики? Так их со взводом солдат охранять придётся. Да и кто вообще выехать на вызов согласится? Сюда, в глушь? Кордоны военных за несколько километров отсюда, электрики тоже, если не дальше.       Лис, закатив глаза, сокрушённо прикрыл их лапой, прислонился спиной к стене.       — Блин, реально же. Чёт я тупанул. По привычке подумал.       Немного помолчали.       — За водой ходить будем, значит, — сделал вывод Лис.       — Выходит, — кивнул Марк. — И ещё знаешь что… — волк сделал паузу, формулируя мысль, Лис терпеливо ждал. — Сходи-ка послушай, что люди об этом говорят... Тебе проще, ты замаскироваться можешь. Походи под окнами или в подъезд зайди — они всё равно обесточены — послушай, что народ думает. У них может быть больше информации, чем у нас: связь, интернет, может, лучше ситуацию поняли. Нам бы не помешало это знать.       Лис подумал, кивнул, отлип от стены.       — Вообще, неплохо. Ладно, я пошёл тогда, — махнул лапой и вышел из зала.       Марк посмотрел ему вслед. Затем подошёл к одной из стен, уселся, облокотившись на неё, и начал обдумывать список будущих задач, а также стал решать, чем бы заняться до возвращения друга. Немного поразмышляв, всё же вспомнил о том, что недавно собирался просканировать свой организм с точки зрения нового умения. Это могло оказаться полезно в будущем, да и просто было интересно. Усевшись в позу медитации, волк расслабился, глубоко задышал, успокаивая сердцебиение.       Расслабиться. Ощутить ток энергии по телу. Вспомнить всё о навыке диагностики организма. Сейчас немного проще: нет нужды преодолевать сопротивление чужого организма. Можно просто воспринимать резонанс энергии от тканей.       По итогу получилась смесь привычной медитации с внутренним зрением и уже испытанного ранее навыка лечения. В чём-то результат был хуже, чем с Лисом, в чём-то подробнее, но «увидеть» собственный организм он смог. Результат был удивительным.       Пищеварительный тракт был, на первый взгляд, схож с обычными млекопитающими. В смысле, двух желудков или четырёх почек не было. Но отличия всё же были, и серьёзные. По списку: кишечник был, кажется, даже короче, чем у Лиса, однако энергии в своих тканях нёс больше, благодаря чему и не терял в эффективности. Освободившееся место было очень даже кстати, поскольку мембранная защита внутренних органов, уже виденная ранее, у него самого была доведена до совершенства.       Мембраны были, вроде, немного тоньше, но при этом прочнее и какой-то сложной структуры тканей; гель между ними был иного состава, гуще, мог на мгновение застывать при резких нагрузках для дополнительной защиты, вдобавок его пронизывали сотни «ниточек», соединяющих мембраны между собой, что добавляло системе прочности по всем параметрам. Вышло не два слоя с гелем между, а почти самостоятельный органоид, напоминающий паутину, которую сплели внутри густой жидкости и имеющую прочнейшие стенки с внутренней и внешней стороны. И вот внутри этой защитной системы, в жидкости уже иного состава, которая сама по себе плохо переносит внешние импульсы, и «плавали» оберегаемые органы. Так было почти со всеми органами, кроме сердца и лёгких, у них система защиты была облегчённая, видимо, с расчётом за то, что часть урона принимают рёбра.       Селезёнку и печень как будто бы кто-то смешал воедино, но потом передумал и разделил обратно. На выходе получилось два органа, которые по отдельности могли выполнять функции и первого прототипа, и второго, хотя и хуже. Однако органа было всё же два, так что разница не была заметна. Зато было заметно иное: при выведении из строя одного из этих органов второй продолжал работу, в отличие от той же печени, утрата которой будет смертельна. Получилось дублирование, как с почками. Человек может спокойно жить с одной почкой, также, скорее всего, и он, Марк, сможет жить с одним… этим органом. Но проверять, конечно, не хочется.       Тот, что был с правого бока, был ощутимо крупнее — дальше от сердца, больше места. Но второй, хоть и был меньше, был насыщеннее в энергетическом плане, что нивелировало разницу в эффективности.       В целом любопытно, но по-настоящему заинтересовала Марка система не пищеварения, а дыхания — вот уж что было необычным. Во-первых, внутренняя поверхность лёгких была не гладкой, как волк ожидал, а какая-то… Странная. Сеточки, ни то морщин, ни то складок — неглубоких, но ощутимых — образовывали сложные узоры на внутренней ткани лёгкого. Единственное назначение для этого, которое смог придумать Марк, было увеличение внутренней площади для большего контакта с воздухом.       Но это было только начало. Лёгкие были пропорционально схожи с человеческими, может, малость меньше. Но от лёгких отходило несколько дополнительных… мешков? Отростков? Спустя некоторое время волк понял, что это действительно дыхательные мешки. Но зачем они были нужны? Загадка в том, что кислород они не усваивают, сокращаются вместе с лёгкими либо просто перекрываются дыхательными мембранами-шлюзами.       Над загадкой бесполезных дыхательных мешков Марк ломал голову две трети времени, потраченного на «осмотр». Но всё-таки он смог понять их назначение. Во время стрессовых ситуаций, то есть при активации инстинкта «бей или беги», организм фиксировал это, и лёгкие переводились на режим двойного дыхания. Да, именно так. Двойное, непрерывное дыхание. На вдохе дыхательные мешки накапливали воздух, который на выдохе подавался в лёгкие, занимая место воздуха отработанного. То есть и на вдохе, и на выдохе в лёгких всегда был свежий воздух.       В спокойное время такое количество кислорода было просто не нужно, так что дыхательная система переводилась в энергосберегающий режим. Если же использовать двойное дыхание без активных действий, то можно на счёт «раз» заработать гипервентиляцию, что волк почти и сделал, чуть не потеряв сознание от кучи лишнего кислорода в крови, когда пытался активировать второй режим лёгких. Интересно ещё то, что переход от обычного дыхания к двойному был для Марка вообще незаметен.       На фоне невероятной системы дыхания про сердце и сказать было особо нечего. Обычный орган, только крепче. То есть гораздо крепче, чем все другие ткани организма. Волк не знал клеточного строения сердца человека или животного, чтобы сравнивать, так что конкретных отличий просто не видел, но то, что его «пламенный мотор» по физической прочности крепче любого другого органа или ткани в его теле, даже защитных мембран, внушало. Судя по тому, что «увидел» Марк, его могли на тракторе переехать, и единственным уцелевшим органом будет именно сердце, которое, возможно, даже не перестанет биться. Зачем, правда, оно будет нужно, если ничего другого не уцелеет, — вопрос отдельный.       Количество камер, желудочков, форма, общее строение — всё более-менее обычно. Даже никаких мембран защитных нет. Такой вот островок нормальности посреди невероятного организма.       На этом Марк решил заканчивать обзор организма. Мышцы он уже изучал, причём на практике, кожа и шерсть ничего интересного показать вроде и не могли, кости ожидаемо были прочнее, но ничего принципиально иного в них не было. С суставами та же история, что и с сердцем, — в целом эффективнее и надёжнее, но ничего кардинально необычного. Лапы обычные. Хвост тоже — конечность как конечность. Разве что было интересно узнать, что шипы действительно стальные и растут по схожему с ногтями принципу.       Напоследок волк решил «оглядеть» уловители, но ничего такого не обнаружил — просто ткань с внутренними разветвлёнными включениями, своей способностью сокращаться напоминающая мышцы. Но заинтересовало Марка другое. Мозг. А точнее, то, что он отличался от мозга Лиса отсутствием одного из крупных таких отделов. Вместо него было два других, сопряжённых с уловителями. Если вспомнить о разнице в их природных умениях, то закономерно, но волк всё же не ожидал увидеть эту разницу даже на уровне головного мозга.       «Оглядев» напоследок организм в целом и не заметив каких-либо проблем, Марк стал расслабляться, выплывая из режима внутреннего сканирования. На выходе неожиданно поймал лёгкое головокружение и лёгкую тошноту. Симптомы полностью прошли спустя уже полминуты, но было неприятно.       Волк перешёл на аурное зрение, осмотрев округу. Отметил, что не может с ходу найти ауру Лиса — тот явно использовал иллюзию, сменив облик. В этом случае для его определения требуется больше времени и хотя бы примерная область поисков, чтобы найти какие-нибудь странности в одной из десятков аур. Впрочем, скорее всего, ждать осталось недолго.       Оставшееся время Марк просто медитировал. Было приятно расслабиться и ни о чём не думать. Сознание замедляется, мысли уходят — получается нечто близкое ко сну. Тишина в голове и вокруг, в помещении…       Но вот послышались приближающиеся шаги со знакомым лёгким цоканьем немаленьких когтей. У Лиса они не убирались, вот и создавали узнаваемый звук, пусть и негромкий, даже для слуха волка.       Марк вздохнул, открыл глаза, встал и размялся — успел как раз до прихода товарища. Тот подошёл лёгкой танцующей походкой к излюбленному углу, куда и плюхнулся, усевшись по-турецки и уперевшись лапами в колени, откинулся немного назад, приподнял нос, чуть улыбаясь и ехидно глядя на волка, всем видом выражая: «Ну давай, спрашивай, спрашивай…». Марк закатил глаза, вздохнул и посмотрел на Лиса с выражением родителя, уставшего от выходок ребёнка. Либо же с видом того, кто совсем не понимает шуток и веселья — зависит от точки зрения.       Лис улыбнулся шире, дёрнул ухом.       — Ладно, расскажу, — не смог совсем уж сдержаться он. После чего, не дожидаясь, пока его товарищ потеряет терпение, перешёл к сути.       — В общем, дело такое: я тут походил, послушал и выяснил пару интересных вещей. — Лис сменил позу, обняв одно колено, второе положил на пол, склонил голову набок. — Во-первых, большинство наших уважаемых соседей сидят в локальной сети. Ну или ещё как общаются — они связь не только между этажами, но и между некоторыми подъездами держат. Во-вторых, у них недавно по этой ситуации был консилиум — решали, что случилось и что делать. Короче, решили, что, скорее всего, навернулась подстанция распределения, такая будка кирпичная небольшая около дома. — На этом моменте Марк очень чётко вспомнил вчерашний бой и одно неприметное строение. Лис продолжал:       — Когда всё же вспомнили, что её вроде как молнией бахнула недавняя тварь, то спорить о причине перестали. Стали решать, как чинить. Электрики из специальной службы не доедут, ну и вот это вот всё, что мы уже обсуждали, — Лис покрутил в воздухе лапой. — Но тут оказалось, что электрик у нас в доме есть и он за эту тему шарит, может посмотреть. У него и инструменты с собой какие-то там, так что есть шанс починить. Вот только есть небольшой нюанс с починкой. Догадаешься, какой?       Лис прищурил глаз, хитро глядя на друга.       — И какой? — Марк не собирался играть в угадайку.       — Мы. Точнее, обращённые в целом, а конкретнее — твари, которые могут пустить на шашлык этого самого электрика, который сам эти возможности понимает и они ему не нравятся. Короче, они там стали думать, что делать. Даже собралась группа наиболее решительных — их-то я и слушал большую часть времени. Да, так вот, самооборона. Ружей, на удивление, ни у кого нет, ну то есть прям вообще. Ножи там, копья самодельные из палки и ножа — это максимум. Думали, может, забаррикадироваться как-нибудь внутри. Но тут самое интересное… — Лис весь подался вперёд, прижал уши и расширил глаза. — Они вспомнили про нас, — с улыбкой произнёс он. — Ну то есть про тебя, меня-то они мало видят. Народ стал решать, можно ли полагаться на тебя, или нет. — Марк вопросительно склонил голову и ухо набок. Лис пояснил: полагаться — в смысле нужно ли тебя бояться или можно забыть, так как ты условно безопасный. Разговор дли-инный был, — обращённый сделал широкий круговой жест лапой в такт слову. — Одна сторона вспоминала твои геройства, а другая опасалась, что это была разовая акция и повтора не будет. Вроде как хищник защищает свою территорию, а что не нападает пока — так он сытый просто. Спорили долго, я даже пожалел, что похрустеть с собой ничего не взял, но в итоге…       Лис, поганец, сделал театральную паузу, выразительно подняв вверх коготь. Однако Марк, недавно потративший на медитацию в разных её видах больше часа, был непрошибаемо спокоен. Лениво посмотрел на настенные часы. В повисшей тишине было отчётливо слышно тарахтенье моторчика беспрерывной секундной стрелки. Хмыкнул от пришедшей в голову идеи. После чего просто зевнул, отвернулся от Лиса, лёг на бок и закрыл глаза. От такого показательного игнора у обращённого немного отвисла челюсть, что было отлично видно через зеркало. Продлилась эта картина пару секунд, после чего он встряхнулся и угрюмо посмотрел на Марка исподлобья.       Вдруг раздался громкий взрыв, волк увидел, как переломившиеся бетонные плиты потолка падают прямо на него! Марк хотел рвануть с места, но понял: пол проваливается под ним в какую-то яму — потеря равновесия и координации. Волк всё же как-то принял вертикальное положение, готовясь выпрыгнуть из зоны обвала… Как понял, что ничего нет. Ни падающего потолка, ни грохота, ни тем более провала в полу. Только бешено колотилось сердце от пережитого испуга.       Медленно сморгнул. Помотал головой. Насторожённо огляделся, не находя никаких отличий в окружении. И встретился с ехидным взглядом друга. Лис стоял, скрестив лапы на груди, и, склонив голову набок, с любопытством наблюдал за метаниями товарища.       «Иллюзионист хренов», — понял Марк, переводя тяжёлый взгляд на виновника всего происшедшего, сузил глаза. Хрустнул костяшками пальцев, разминая кулаки, рефлекторно прижав уши и ускоряя движение энергии по телу. «Сейчас кто-то огребёт».       — Воу-воу, спокойнее… — поднял лапы Лис в примиряющем жесте.       — Ты переборщил, — безэмоциональным тоном констатировал Марк, делая шаг.       — Да ладно тебе, всего лишь шутка. Что такого-то? — Лис всё же шагнул назад, увеличивая дистанцию и заняв более широкую стойку, также нервно прижал уши.       — Не очень удачная, — чуть качнул волк головой. Он ненадолго задумался, что именно делать с товарищем. Конкретнее, выбор был в стиле: «пробить в печень или подзатыльника всё же хватит?».       — Ладно, — сдулся Лис. — С меня ещё одна «колыбельная», как сегодня, нормально?       «Колыбельная», помимо простого приятного засыпания означала также и то, что в случае чего вторженца встречать будет Лис. И товарищ это прекрасно понимал, но нагнетать, похоже, действительно не хотел. Волк подумал немного, склонив голову набок и разглядывая Лиса.       — Ладно, — решил Марк. — С тебя «снотворное», и ты больше никогда не проворачиваешь шуток вроде этой. — Марк исподлобья посмотрел в глаза другу долгим взглядом. Тот легко пожал плечами.       — Идёт.       Обращённые расселись обратно по своим местам. Марк просто терпеливо ждал, пока его друг соберётся и продолжит рассказ. Лис, облокотившись на стенку, сидел расслабленно, привычно обняв колено. Задумчиво чесал за ухом, вспоминая. Наконец, он продолжил.       — Да, так вот. Блин, весь кайф момента сбился, ну да ладно. Так вот, после споров они решили, что беспределить ты не будешь и что тебя можно как минимум не опасаться. Поздравляю, дружище, тебя зачислили в друзья человека, — криво ухмыльнулся Лис.       — Завидуй молча, морда хитрая, — хмыкнул волк. Но всё же в глубине души от такого своеобразного признания стало теплее.       — Да уж куда нам, — широко развёл лапами и пожал плечами ехидно скалящийся Лис. — Моё дело — кур из курятника таскать, а твоё — на меня лаять. Что, впрочем, у тебя пока хреново получается.       — Разве? — приподнял бровь волк, склонил голову и ухо набок.       — Ой, вот не начинай, — потерял весь свой кураж товарищ, переставший улыбаться. — Признаю, косякнул. Долго ещё вспоминать будешь?       — Пока не расплатишься. Ладно, что дальше?       Лис недовольно цыкнул, но через несколько секунд постукивания когтем по жемчужине продолжил.       — Электрик либо сегодня через пару часов пойдёт, либо завтра утром, чтобы времени больше было, — тут как он подготовится. Охранять его будут, но условно. Теми же палками с ножами, про которые я говорил. Ну, может, ещё что-нибудь тяжёлое прихватит кто. Но их там всего пара-тройка человек будет, кому угодно на один зуб, — для выразительности Лис щёлкнул себе когтем по немаленькому клыку.       Марк опустил взгляд, подперев подбородок лапой, стал думать. Впрочем, размышлять было особо нечего.       — Ладно. Тогда так: я выхожу и смотрю за ними на улице, ты крутишься где-нибудь рядом, но так, чтобы тебя не видели, как ты умеешь. Если что — присоединишься, но только если действительно будет нужно. В остальное время лучше, чтобы тебя не ожидали в случае чего.       — По-онял… — недовольно протянул Лис, откинулся назад, вытянув и скрестив нижние лапы. — Опять веселиться будешь ты, а я на подхвате.       — Что поделать, — пожал плечами Марк. — Мне они больше доверяют, сам говорил.       — Ну да, ну да… — опустил взгляд Лис вниз и влево, недовольно поджал губы. Марк снова отметил, что с природной окраской морды товарища недовольство у того получается невероятно выразительным.       Волк продолжил:       — Хорошо, тогда ждём, пока они соберутся. Тогда я посмотрю, есть ли кто в округе. Если рядом никого не будет, то можно даже не выходить наружу. В ином случае выйду и пригляжу за ними. А ты будешь приглядывать за нами всеми.       Лис глубоко вздохнул, принимая неизбежность наиболее скучной роли.       — Слушай, — озарило его, — зачем всё это? Может, их всех тупо скрыть, а? И их никто и не увидит.       — Идея вроде бы и неплохая, но мне кажется, что те, кто будут за ними наблюдать, не поймут твоего юмора с исчезновением группы.       — Ну да… — скис обращённый. Всё-таки роль наблюдателя его решительно не устраивала.       — Так что извини, — развёл лапами Марк, — придётся тебе потерпеть.       — Ла-адно… — закатил Лис глаза, после чего страдальчески сгорбился и опустил лапы.       — Терпение, друг мой, — хмыкнул волк. — Вспомни, чему я тебя учил.       Лис бросил на товарища недовольный взгляд, цыкнул и отвернулся.       ***       Вообще, погода была удушливо жаркой. В подвале это было не так заметно: холодный воздух спускался в цокольные помещения, а из-за малого количества жителей не успевал сильно нагреваться. Но даже так атмосфера была не слишком приятной. В последнее время не шло дождей, даже облака были редкостью. Из-за этого летнее солнце раскалило бетон и асфальт, превратило грязь в неприятную пыль, которая или оседала повсеместно, придавая окружению серо-коричневую гамму, или редкими мощными порывами ветра заносило в глаза и рот. В случае пары обращённых ещё и в большие уши — из-за всего этого друзья, даже гиперактивный Лис, старались не выходить на улицу. Пыль также забивала шерсть, отчего та визуально слегка выцветала, а после того, как кто-нибудь из пары обращённых ложился куда-то, на том месте оставался характерный след. Впрочем, цвет меха и грязь, которую можно будет потом убрать, — последнее, что сейчас волновало Марка и Лиса.       Жажда. Вяжущая жажда начинала серьёзно донимать. Прошло уже несколько часов с момента пробуждения, и Марк уже прочувствовал на себе судьбу африканских деревень. В обычное время обращённые давно бы ушли на поиски воды, но были вынуждены дожидаться действий людей, чтобы обеспечить присмотр и охрану, отчего приходилось терпеть. Марк давно уже мечтал о том моменте, когда он просто откроет кран и сможет вдоволь напиться холодной воды, когда наконец вышла бригада починки.       Марк, ощутивший плотную группу из шести сигнатур людей, целенаправленно двигающихся в одном направлении, сразу закрыл глаза и перешёл на аурное зрение, сказав только: «Они вышли» — для Лиса.       Группа дошла без приключений до означенной электрической будки. Аурное зрение на таком близком расстоянии позволяло увидеть их положения, позы, позволяя сказать, чем они занимаются, а также подсвечивало блёклые, но всё же заметные очертания неодушевлённых объектов.       Марк ещё немного порассматривал группу, после чего переключился на сканирование всего пространства вокруг их дома. Волк не мог просматривать одновременно всю сферу вокруг, всё же радаром он не был, да и аурное зрение являлось именно зрением — то есть во все стороны разом смотреть было невозможно. Вот и приходилось крутить головой, осматриваясь.       Из полной концентрации его вывел некий дискомфорт в одном из уловителей. Что именно он ощущал, Марк понять не мог, а потому ненадолго расслабился, открыл глаза… И увидел Лиса, который с неприкрытым любопытством тыкал когтем в уже опустившийся органоид. Прикосновения были не острым концом когтя, а относительно тупой нижней частью, но всё равно было неприятно.       Волк нахмурился и исподлобья посмотрел на не в меру активного товарища; непроизвольно напряглись желваки на морде, дёрнулось ухо. Лис отошёл, примиряюще подняв лапу, показательно убрав её подальше.       — Сорян, просто так необычно смотрится. Они так подымаются… А ты их как? Сильно напрячь можешь? В смысле, если надавить, то чтоб не опустились?       Марк ещё пару секунд смотрел на привычно ухмыляющегося Лиса, склонившего голову и ухо набок. Понял, что этот индивид разумной жизни точно никогда не изменится. Тяжело вздохнул, прикрыв глаза, и ответил:       — Могу. Но это неприятно, так что будь добр, не трогай. И вообще не отвлекай, пока я работаю.       Не дожидаясь ответа, волк снова ушёл в мир, что светился под закрытыми веками, мир энергий.       Дальше всё было без происшествий. Электрики работали, Марк следил. Спустя полчаса он уже было подумал, что всё обойдётся спокойно и без его участия, как в поле зрения попалась яркая аура обращённого. Пока что он был сравнительно далеко, но, учитывая скорость тварей, можно было не сомневаться в умении оказаться около людей за считанные минуты.       Волк ещё пару минут решал, стоит выходить сейчас или нет, но потом незваный гость стал постепенно сокращать дистанцию, приближаясь уже на угрожающую близость — после определённого рубежа он, скорее всего, просто учует людей. И когда Марк уверился, что неизвестный обращённый сворачивать не планирует, то понял — выходить в свет всё же придётся.       — Я пошёл, — осведомил друга волк, вставая с колен и на ходу разминаясь.       — Ну давай, что ли, — неопределённо махнул лапой Лис, прислонившийся к стене, стоя на одной лапе и поджав вторую.       Поднимаясь по тёплым кафельным ступенькам, Марк вдруг понял, что волнуется. Совсем слабо, внешне не видно, но во рту пересохло и неприятно скрутило желудок — по факту первый выход к людям. Нормальный выход, не в форс-мажорных ситуациях, когда всем некогда думать. Да, был ещё контакт с мальчишкой, даже два раза, но это было как-то по-другому. Дети ведь всегда проще относятся ко всему. Сейчас же волк нервничал. Не критично, перед первым выходом на улицу он нервничал куда как сильнее, но и сейчас тоже не сладко. Можно сравнить… Пожалуй, что с выходом к доске в школе на предмете, который ты почти не знаешь.       Вот дверь во двор. Оттолкнуть, оставляя след на полотне, — чёртова пыль. Солнце сразу разогревает морду и в особенности чёрный нос, жаркий воздух ударяет в ноздри. Вместе с неприятной тяжестью дыхания — от температуры и влажности — наползает ощущение взглядов. Всего двух, но почти сразу.       Не волноваться. Не делать глупостей. Спокойное глубокое дыхание, плавные движения. Ему сейчас вообще не нужно, чтобы о нём подумали чего неправильно. А то ещё группа ремонта убежит в дом, кто тогда чинить всё это дело будет? Так что только спокойные действия и расслабленная, неспешная походка.       При таком темпе выйти со внутреннего двора и обогнуть дом вышло где-то минут за семь. Ближе к финальному повороту Марк ощущал уже больше десятка взглядов, но вида не подавал. Было немного неуютно от такого внимания.       Когда волк вышел из-за поворота, его уже, очевидно, ждали. И, судя по тому, что он ничего не слышал, сообщили по телефону или, скорее, по рации. Выйдя из-за угла, Марк увидел, что группа людей временно прекратила работу. Электрик вышел во входной проём, сжимая в руке разводной ключ, большой такой. Непонятно, что он будет им делать в случае нападения, но, видимо, ему так спокойнее. Остальные же, сопровождающие, также выглядели напряжённо. Хотя прямую враждебность не выказывали. Возрастом они были от двадцати пяти до сорока с лишним лет — разнообразие, одним словом. Двое с самодельными копьями из ножей и палок, один с ломом, ещё двое — с кувалдой и битой. Марк слегка хмыкнул, продолжая движение. Собственное волнение удалось ослабить с помощью равномерного и глубокого дыхания. Но сердце всё ещё учащённо стучало.       Три десятка метров он всё также неспеша прошёл за пару минут. И чем ближе он подходил, тем сильнее напрягались люди. И тем плотнее был их страх. На таком расстоянии волк чуял его отчётливо, причём в виде не только сигнатуры, но и самого обычного запаха. Впрочем, боялись не все. Самый молодой просто опасался, но так, несерьёзно. Ещё один дядька, тот, что с ломом, был скорее сосредоточен, чем испуган, от него вообще эмоции веяли самые слабые. Марк мысленно зауважал его, на всякий случай приметив как, возможно, самого адекватного. Мог бы быть также и самым опасным, будь при нём оружие.       На расстоянии в десять метров Марк уже мог уверенно сказать, кто из шестерых людей курит и кто что ел в последний раз, и что особенно неприятно, кто из них не мылся дольше трёх дней. Ещё и ветер с их стороны... Усилием воли волк запретил себе морщить нос и вообще выказывать эмоции. На расстоянии трёх метров он уже мог заметить мелкое дрожание века мужика с «копьём» и точки на зелёной радужке в глазу у молодого.       Так вышло, что курс движения Марка проходил мимо этого самого молодого, так что в один момент их разделяло чуть больше метра. Поравнявшись с ним, волк приостановился, глядя в глаза парню, изучая его внешний вид и его реакцию. Юноша близкого к самому Марку возраста, каштановые волосы, короткая стрижка, джинсовая чёрная куртка (и как он в ней ещё не спёкся?), штаны из какой-то плотной материи, ботинки. Оделся с прицелом на противостояние, натянув вещи попрочнее. Но явно не готовился к бою серьёзно. Либо он просто раздолбай, либо не верил в драку. И, учитывая его эмоции, волк больше склонялся ко второму.       Всё же под таким пристальным взглядом красных глаз с вертикальным зрачком парень слегка струхнул. Он не понимал, отчего им так заинтересовались и что собираются сделать. Но всё же он старался держаться спокойно.       «Смелый. Хорошо…»       Марк понял, что чем дольше он так смотрит, тем сильнее будет волноваться парень и все остальные, потому просто моргнул, разрывая визуальный контакт, отвернулся, прошёл мимо. Приблизился к стене будки, повернулся и расслабленно уселся к ней спиной, показательно игнорируя группу людей, оставшихся от него справа, лишь одно ухо повернул в их сторону.       Люди же первое время просто продолжали стоять, напряжённо глядя на Марка. Затем электрик всё же решил вернуться к работе, а остальные, продолжая коситься на волка, вернулись в исходную позицию контроля разных секторов, периодически оглядываясь на нового соседа. Больше всех Марка заинтересовал молодой парень, который также, как и остальные оглядывался на него, но не от напряжения или недоверия, а от искреннего любопытства. Что интересно, именно он стоял ближе всех к обращённому.       Сам Марк тоже постепенно стал обращать меньше внимания на людей, сосредоточив внимание на твари, которая подобралась ещё ближе. Её сигнатура уже ощущалась без аурного зрения, и она надвигалась всё ближе. Волк даже прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на ней.       «Осталось метров пятьсот… Вроде несильная»       Тут его отвлекло осознание того, что одна из сигнатур людей как-то очень уж близко. Марк открыл глаза и увидел, что парень стоит в паре шагов от него и с интересом его рассматривает. Любопытством и опаской — как и положено при изучении диких животных. Волк перевёл на него взгляд, полуприкрыв глаза. В душе возникла немного раздражающая ассоциация с Лисом и его точно таким же непосредственным любопытством. Парень же не струхнул: присел на корточки, оказавшись на одном уровне с Марком, склонил голову набок и продолжал смотреть в глаза волку.       «Вот и что это? Смелость или наглость?» — мысленно вздохнул обращённый. — «Может, хоть этот в меня тыкать не будет?..»       — М-м… Привет? — неуверенно спросил парень. Марк решил, что попытка начала диалога достойна того, чтобы раскрыть глаза полностью. Моргнул, дёрнул ухом, склонил голову чуть набок, показав человеку, что слушает его.       — Ты меня понимаешь? — уверенности в голосе немного прибавилось.       Вот и что ему ответить? Марк неожиданно понял, что он на эту тему ни разу не задумывался. Раскрывать разумность или нет? Точнее, даже не разумность, а коммуникабельность? Вопрос вроде несложный, но волку это даже в голову не приходило. К счастью, его спас один из старших товарищей собеседника.       — Алексей, сбрендил? — прошипел тот, что с копьём. — А ну отойди! Не провоцируй.       — Да я не… — начал оправдываться именуемый, но его прервали.       — Живо, нахрен, отошёл, — процедил всё тот же мужик.       Лёша вздохнул, посмотрел ещё раз на Марка. И переменился в лице: волк, не сдержавшись, улыбался краешками губ. Парень хотел что-то сказать или сделать, но понял, что это бесполезно, и печально побрёл к своему месту. Марк проводил его взглядом и вернулся к наблюдению. И достаточно вовремя, поскольку тварь была уже в паре сотен метров. По прямой, правда, — на деле несколько больше.       «Выходить навстречу или ждать?» — перекатывал варианты в голове волк. С одной стороны, можно будет не опасаться за то, что людей случайно заденет шальной молнией или чем похуже. С другой, тварь может просто развернуться и уйти, не желая ввязываться в бой, может появиться ещё одна, когда Марка рядом не будет (и чутьё не панацея, тот же Лис может скрываться). Впрочем, этот самый Лис должен подстраховать, если что.       Решив, Марк встал, чем привлёк внимание людей. Потянулся, зевнул даже и неспеша пошёл навстречу сигнатуре противника, на ходу разгоняя ток энергии по телу. Бой обещал быть не тяжёлым, но расслабляться всё же не следовало. Ощущая на спине чужие взгляды — четыре настороженных и один любопытствующий — волк прикидывал свою тактику на бой. Местность будет открытая. Пара домов на расстоянии в полсотни метров друг от друга, редкие препятствия.       Первым делом нужно сократить дистанцию до поля боя, пока не вышел сюда, к людям, по которым можно ударить — случайно или намеренно.       Рывок, два, три — полсотни метров до угла соседнего здания — позади. Тварь учуяла будущего противника — в сигнатуре разгораются новые эмоции, в основном агрессивные.       Волк уже нормальным шагом повернул налево, за угол дома: теперь по левую лапу вперёд уходило обойдённое здание, по правую был торец другого дома, а впереди простиралась пешеходная площадка, устланная плиткой, сквозь которую начала местами пробиваться трава; правее находилась детская площадка. И вот между левым домом и площадкой и стояла тварь. Возмутитель спокойствия стоял и принюхивался, припав к земле. Внешне он был похож на собаку, если бы ту скрестили со стереотипными чертями: загнутые рога, хвост с острым наконечником, костяные пластины, похожие на рёбра и находящиеся на грудной клетке, костяные кольца на лапах. И абсолютный туман в голове, судя по стеклянным глазам, глядящим прямиком в астрал.       Несмотря на своё ментальное состояние, обращённый как-то всё же сфокусировал взгляд на Марке. Секунду в его голове крутились шестерёнки мыслительного процесса, который всё же выдал некую мысль. Тварь задрала верхнюю губу, обнажив зубы, — с горловым утробным рыком из пасти полетели капли слюны; зрачки, смотревшие прямо на волка, мелко подрагивали.       «Он, случаем, не бешеный?» — пришла в голову неприятная мысль. Если обращённые тоже могут переносить эту заразу, то будь противник хоть сто раз слабым: неудачная пара капель крови или слюны — и всё.       «Надо заканчивать быстро».       Последнее умозаключение совпало с началом действий адского пса. Тварь разинула пасть — волк краем сознания отметил кучу протянувшихся нитей вязкой слюны и разные волокна, застрявшие между клыками, — остатки от предыдущих обедов твари; из глубины глотки начал разгораться рыжий свет. Марк не стал проверять, чем это закончится.       Рывок влево, вправо, влево, снова влево — ломаной траекторией сокращать расстояние. Тварь на мгновение прикрывает пасть, чтобы почти сразу сделать отрыгивающий спазм, буквально выплёвывая огненный шар — размером с футбольный мяч. Летит медленно — небольшой рывок влево — заряд с гудением пламени проносится мимо. До врага три десятка метров.       Снова разинутая пасть, рыжий свет в глотке, но сильно ярче. Что-то нехорошее. Продолжать приближение, обходя чуть по дуге. Тварь снова прикрывает пасть, характерный спазм — подсознание вдруг завывает об угрозе, кожу сдавливает ледяное предчувствие — прыжок, максимально высоко, даже с кувырком.       Из глотки твари вырывается дикое пламя, конусом расширяется на опасно большую площадь — там, где Марк только что был, а также на десяток метров вокруг всё залило огнём.       Время снова будто замерло густым тягучим киселём, когда волк, распластавшись в отчаянном прыжке, оставил гудящее пламя всего в паре-тройке метров под собой. Даже на таком расстоянии чувствительный нос обжигало раскалённым воздухом, а глаза слезились и норовили против воли закрыться. Марк вдруг понял, что под ним везде только огонь, приземляться некуда. Мгновение удушающего страха — такое короткое, но такое яркое.       На долгую атаку твари не хватило. Всего пара секунд направленного огненного ада — и пламя опадает, оставляя багрово светящиеся потёки асфальта и слипшейся тротуарной плитки.       Мотнув хвостом, повернуться, напитать подушечки лап силой — от ожога об асфальт — «солдатиком» рухнуть вниз. Под лапами неприятно чавкает, как можно быстрее новый рывок — подальше от раскалённых потёков, лишь бы не поскользнуться. Успел — лапы лишь сильно нагрело, но не до ожога. Рывок по крутому углу — до врага пятнадцать метров. Тварь выложилась в атаке, уже не такая бодрая. Снова делает некое движение, чтобы исторгнуть из себя нечто…       Марк быстрее: он оказался у твари, напряжённо, прижав уши, впечатал с ноги по челюсти и горлу снизу вверх — удар вышел смазанный, пса приподняло на задних лапах. Но тварь всё же поперхнулась собственной атакой, впрочем, сразу пришла в себя. Вдруг ускорилась до уровня самого Марка, крутнулась «бочкой», гася импульс удара, и вцепилась в лапу волка. Марк не успел её отдёрнуть, только согнуть в колене наполовину, в последний момент заметил, как по желтоватым клыкам разинутой пасти, по обнажённым дёснам бегают мелкие электрические разряды.       А потом пришла боль — дикий спазм скрутил всё тело, заставляя сжаться пополам. Ничего не соображая, на одних рефлексах, волк выставил правый кулак чуть в сторону — и на скорости болезненного сокращения всего корпуса вдарил по башке обращённого. Учитывая силу мышц Марка, даже без энергии удар вышел хороший.       На фоне выкручиваемых мышц по всему телу боль от клыков, раздирающих лапу, была почти неощутима. Тварь пропахала борозды в конечности, отцепилась — отлетела на пару метров, кувыркаясь. Марк стоял на колене, держа правой лапой пострадавшую конечность, и тяжело дышал; его мелко потряхивало.       «Нет времени».       Встать — в нижней лапе стрельнула болезненная слабость, она подгибается в колене. Направить к ране энергию, больше, от души. Боль слабеет — уже можно игнорировать. Вернуть внимание к «адской гончей». Та тоже встала.       Рывок, прямой — так быстрее. Тварь почти успела оправиться, резко сдвинулась вбок — избежать повторения удара. Но она ошибается. Вместо удара снизу — прыжок, в полёте развернуть тело хвостом и, пролетая над врагом, с разворота впечатать кулак с зарядом импульса в затылок. Грохнул удар — переднюю половину твари прижало к земле; плитка вокруг удара вздыбилась и полетела в стороны. Импульсом энергии толкнуть себя вниз, приземление чуть дальше твари, торможение с коротким проносом. Второй импульс — рывок вперёд — и с разворота нижней правой прямо в морду встающей твари.       Мимолётно Марк отметил капельки слюны, вылетевшие из приоткрытой пасти, и широко раскрытые глаза — и в следующий миг тварь отлетает на полтора-два десятка метров, по пути разбивая бетонную урну, снося столб дворового турника и ломая карусель, кусок которой просто выломало силой удара; остатки карусели неравномерно закрутились.       Рывок вперёд, левой подхватить бетонный обломок покрупнее, перепрыгнуть через падающие балки турника, чуть сменить курс, обойдя карусель. Тварь ударилась во вторую бетонную урну, заставив ту треснуть, но остановилась. И она уже, мотая башкой, вставала на лапы!       «Ну и выносливость», — восхитился Марк, на бегу метнув обломок в противника.       Попал чётко в голову! Осколок разбился чуть ниже основания рогов, башку ненадолго прибило вниз — как раз успеть подбежать.       Тварь снова поднимает голову — правый кулак сверху вниз бьёт в то же окровавленное место, куда прилетел камень, — взрыв. Тварь распласталась по земле; от взрывной волны мусорка сзади всё же разлетелась обломками, пылью и редким мусором изнутри.       На этот раз обращённый всё же не смог сразу подняться — полученный урон наконец-то начал проявляться. Второй удар: потратить чуть больше времени, но вложить для гарантии куда больше энергии — второй удар с левой. Взрыв оказался ещё громче. Под лапой ощутимо хрустнуло — откололся один из рогов. Тварь потерялась в пространстве, судя по бессмысленным глазам.       «Башка крепкая», — с досадой понял Марк. Простые удары могут не пробить сразу.       Напитать шип на лапе энергией — он начинает тускло светиться, как тогда, под развалинами. Наотмашь вогнать между рогов. Шип с сухим коротким треском входит на треть длины, застревает. Выдернуть — голова дёрнулась вверх, не сразу отпустив лапу. Напитать шип ещё большей энергией — и вдруг понять, что свечение становится ярче, вытекает за границы самого шипа, вытягивается вперёд по тыльной стороне ладони, пальцам и чуть дальше. Сияние чуть угасает — становится видно стальную пластину, которая покрыла лапу и увенчала пальцы хищными когтями, сантиметров в пять.       Мысли потом. Сейчас — выпрямить пальцы и как копьём вогнать перенасыщенные энергией когти в череп твари. Башка хрустнула, промялась, как тыква, с низким влажным треском, в нос ударил непривычный сладковатый запах чужой крови. Всё тело обращённого разом расслабилось, как марионетка, которой обрезали все нити.       Марк выдохнул, медленно моргнул, после чего разогнулся, вздыхая. Запрокинул голову назад, на секунду прикрыв глаза. Открыл. Огляделся, испытал лёгкое чувство стыда.       «Да… Простите, дети, за площадку. Я не хотел… Так сильно», — подумал он, оглядывая разрушения. Площадка и так небольшой была, а тут ещё и это всё. И кто это восстанавливать будет? Никто.       Тут он вспомнил о когтях и поднял лапу к глазам.       «Так вот, значит, какое ты — новое умение…»       Внешне всё выглядело так, будто шип на лапе приплюснуло вполовину длины, и от него вперёд по внешней стороне лапы отходила стальная, чуть светящаяся пластина толщиной миллиметра в четыре. Пластина гладкая, цельная. На пальцах превращалась в подобие средневековой латной перчатки, но всего с одним «суставом». Кончики пальцев она заключала в себе полностью, плавно перетекая из защиты в острые, чуть загнутые когти внушительной длины и серьёзной толщины — полсантиметра. Марк на пробу сжал и разжал кулак — в целом получалось, но не особо хорошо. Согнуть-то пальцы можно, но когти начинают впиваться в ладонь.       Когти всё ещё были в крови твари, но большая часть с псевдостали просто стекла. Впрочем, это никак не помогло избежать загрязнения шерсти. Марк недовольно цыкнул: опять мыться. Остаётся надеяться, что электрик всё же наколдует водоснабжение, иначе придётся извращаться, чтобы не пахнуть кровью.       Насмотревшись на приобретение, волк неопределённо хмыкнул. Интуитивно зная, что делать, «вытянул» энергию из когтей — сталь засияла чуть ярче, вновь становясь светящейся материей, и перетекла обратно в шип, который удлинился до обычных размеров. Марк кинул прагматичный взгляд на поверженного врага, но решил тушку оставить там — мало ли, вдруг действительно бешеный? Питаться таким — себе дороже. Развернулся и расслабленно зашагал домой.       И всё было бы хорошо, но подсознание грыз червячок сомнений. Волк всё сделал нормально, отработал чётко, но будто что-то упустил. Не срочное, но важное. Вот только что?..       «Ладно, угроза не чувствуется, значит, не так важно», — заключил волк и мысленно отмахнулся от этого. Впоследствии он несколько раз вспоминал этот момент, понимал, насколько всё же чутьё опасности может быть обманчиво...