Эпоха перемен

      Сон был долгим и приятным. Подъём же был плавным и оставлял ощущение хорошего отдыха. Придя в себя, Марк ещё долго лежал с закрытыми глазами и просто валялся на мягких матах в своё удовольствие: никуда не надо спешить, от кого-то прятаться, что-то искать — благодать. Почти как в детстве, когда проснулся в выходной: спать уже не хочется, но можно не спешить и просто лежать, думать о всяком, вспоминать, что снилось…       Но вот просто лежать волку надоело. Он сел, сонно протёр глаза, разлепил веки, зевнул во всю ширину пасти, осмотрелся. Взгляд упал на Лиса, всё также лежавшего в углу, куда его и положили. И что не понравилось Марку, его товарищ лежал в точно том же положении, а еда и вода были нетронуты. Тело безвольно расслаблено, дыхания почти нет. Жемчужина обращённого выглядела тусклой стекляшкой.       Это заставило проснуться окончательно. Волк обеспокоенно подошёл к бессознательному другу, присел рядом. Перед тем как что-либо предпринимать, для начала попытался ощутить собственный организм — результат его порадовал. Умения восстановились почти полностью. С регенерацией тела было похуже: разрез на черепе затянулся примерно наполовину, а хвост зажил примерно на одну треть. Впрочем, теперь, когда была еда и энергия, можно было ускорить процесс. Но сейчас важнее было помочь другу — он явно был в худшем положении.       Марк вспомнил свои мысли касательно лечения, приходившие ощущения во время этих размышлений и постарался вызвать их в себе снова. Было сложно. Он пытался сначала вспомнить, что ощущал, а потом представить, что чувствует это снова. Однако, по правде, он просто пытался убедить себя. Получалось плохо. Уговоры себя результатов не давали.       «Так, нет. Что-то я делаю не так…» — подумал волк, делая паузу. Подумал. Что приводило к этим ощущениям? Подумал… Вспомнил: чувство собственного бессилия, а точнее, собственная бесполезность в способности помочь другим — бить и разрушать может, а лечить — нет. Гадкое чувство. Но сейчас надо было воскресить его в себе, погрузиться в него по уши. Марк посмотрел на Лиса. Представил, что тот скоро умрёт без помощи, а он так и не сможет ничего сделать; вспомнил все пережитые ситуации, когда лечение могло бы кому-нибудь помочь. Затем стал вспоминать дорогих ему людей и представлять, что они попали в такую ситуацию. Наговаривал себе: «Ты ничего не можешь, ты бесполезен, ты не умеешь ничего, что могло бы хоть немного помочь…». И вот это уже действительно начало приносить результаты. Накручивание самого себя вызвало сначала закипающее раздражение, затем слабо тянущую тоску, а потом постепенно начало приводить в состояние, когда жаждешь сделать что угодно, лишь бы не было тянущего, изнуряющего ожидания и бессилия повлиять на ситуацию. Теперь волк снова стал вспоминать о лечении. Как бы это выглядело: управление чужой энергией или передача своей? Прямое влияние на заживление или просто косвенная помощь организму?       И почти сразу стали приходить ответы: возможно, и управление, и передача энергии, но первое сложнее, а второе — только при отсутствии инстинктивного сопротивления со стороны пациента; чем прямо влиять, лучше предоставить телу раненого самому заживлять повреждения, лишь помогая и немного корректируя процесс, — клетки тела сами знают, как им делиться, чтобы затянуть рану или срастить перелом, требуется лишь ускорить процесс, что достигается концентрацией благоприятной энергии в соответствующих местах.       Марк продолжал «задавать вопросы», получая на них ответы из глубины памяти. В теории он мог бы сейчас просто сделать всё на инстинктах, но тогда бы не факт, что удалось запомнить и понять суть умения. Сейчас же, понемногу получая информацию из глубин генетической памяти, ненадолго получив пропуск в амбар скрытых истин, Марк вникал в суть нового навыка и запоминал. Запоминал способы использования, вариации процессов, запоминал нюансы и спорные моменты, на которые ответы не находились. Бесценные знания, источник которых был неизвестен. Сколько ещё информации скрыто до поры, пока он не будет готов? И как вообще происходит эта «готовность»? И неожиданно ответ на этот вопрос также всплыл в голове чётко и ясно: нужно становиться сильнее, для чего нужны преодоления опасных ситуаций, чаще всего битв. Чем выше угроза жизни и сложность выживания и победы, тем больше эффект за раз. Каждая пережитая битва (или её аналог по опасности) даёт усиление организму, энергетическое и физическое. Когда физическое и аурное тело укреплены достаточно, организм начинает развиваться. В какую сторону пойдёт развитие в основном определяет генетическая информация, закрепляющая определённые рамки возможностей. Однако внутри этих рамок развитие идёт по некоторому количеству вариантов, которые организм может осилить на текущий момент.       Когда Марк усилился в первый раз — при обращении — ему был доступен только самый базовый набор: временное ускорение работы сознания и усиление ударов энергией, что даже полноценными навыками не является, скорее просто задел на будущие умения.       На моменте понимания, что импульсные удары — это не навык, а лишь заготовка, волк испытал одновременно разочарование (как у ребёнка, которому сказали, что всё, чем он занимался раньше, — лишь несерьёзные игры, а не реальное дело) и ощущение интриги от перспектив.       «Вспомнив» эту информацию, волк был потрясён от того, что у него, так-то, настоящих навыков почти и нет. За все предыдущие усиления организма он только улучшал то, что имел: аурное зрение, сокрытие присутствия, сила, выносливость. Но качественного роста не было. Однако всё изменила последняя ночь. Во время неё было столько опасных ситуаций, что организм находился в стрессовом состоянии каждую минуту, а это и есть условие. То самое, о чём говорил Лис, — выработка адреналина. Помимо постоянной напряжённости, были ещё и всплески сильного страха и напряжения всех сил на грани возможного, причём много и подолгу. А в качестве кульминации — и вовсе положение замурованного заживо, когда или сделаешь что-то, или умрёшь. Всё пережитое дало такой качественный скачок в развитии, что у волка был, фактически, карт-бланш на новые умения. Его тело было не просто готово к развитию нового навыка, оно только и ждало момента, толчка в какую-нибудь сторону, чтобы «определиться» и начать бурный рост в выбранном направлении. Более того, накопленный потенциал позволял развиваться в более широком спектре, чем было бы при планомерном росте. Получилась ситуация, которую можно сравнить с обналичиванием сберегательного счёта в банке, когда получаешь много и сразу и можешь не только, например, машину купить, но и ремонт сделать, и здоровье поправить, и технику приобрести. Марк, сам того не ведая, поступил именно так: пустил накопленный потенциал на начало развития навыка, позволявшего легко крошить камень, а затем начал развивать умение лечения. И да, навыки получаются не сразу, а через некоторое время. Требуется немного подождать, а лучше даже поспать, чтобы инстинктивные знания «вспомнились» и ужились в памяти. Здесь Марк уже не очень понял логику, но вроде это как если бы при отращивании новой конечности требовалось время, чтобы мозг привык к ней и образовал новые нейронные связи для управления ею. Причём иногда ничего особенного не требуется, мозг сам во всём разберётся, нужно лишь подождать и дать ему время, а иногда приходится «тренировать новую конечность», упражняться в применении новой возможности тела. Тогда мозг сможет понять, как применять её наиболее эффективно, и получить эффект того самого навыка.       И последний вопрос, на который волку удалось получить ответ, был: «Почему ответы появились именно сейчас? Где это всё было раньше?». Ответ был прост. При обращении из человека процесс был завершён не полностью: тело изменилось, но сознание осталось прежним, из-за чего доступ к родовой памяти не был открыт. Однако не был и заблокирован. Просто, если бы обращение было полным, то Марк получил бы все эти знания сразу, как если бы родился с ними. А так как сознание оставалось человеческим, которое не имело даже представления о родовой памяти, то «дорожку» к хранящейся информации пришлось искать вручную. И получилось это именно сейчас по причине того самого резкого качественного роста, когда весь накопленный потенциал пошёл в ход, физическая и аурная составляющие тела развились, и мозг стал срочно адаптироваться к изменившимся возможностям организма, а заодно и к двум проклюнувшимся умениям. Всё это на какое-то время приблизило волка к природному состоянию — тому самому, которое не было получено при обращении. На пике волны изменений Марк приблизился к пониманию своей природы и всё же смог найти ту самую тропинку к затаённым знаниям. Конечно, это было не с пустого места: тут и информация от Лиса помогла, и личные наблюдения, и опыт, но без пережитого скачка ждать бы пришлось ещё долго.       На этом откровения подсознания иссякли. Марк ощутил это, будто ушёл какой-то внутренний задор, как вдохновение у творцов. Можешь пытаться прислушиваться к себе, получать «ответы», но это будет уже не то. Имитация по инерции. Но главное — знания, которые удалось получить, остались, и они крепко засели в памяти, так что можно было не опасаться забыть хоть что-то из них.       Марк решительно открыл глаза. Подсел ближе к лежащему товарищу. Он теперь знал, что требуется делать. Для начала надо аккуратно просканировать его организм. Делается это сравнительно легко, чем-то похоже на эхолокацию: постоянно посылается небольшое количество энергии, часть её поглощается, часть отторгается обратно, а часть проходит насквозь — всё это как бы обрисовывает организм пациента. Однако и как рентген воспринимать это не нужно, поскольку таким образом можно узнать о, например, кости в трёхмерном виде, а не на плоскости, а также о её внутреннем состоянии.       Сосредоточиться. Прикрыть глаза. Вытянуть лапы к телу Лиса. Начать излучать энергию ауры, постепенно увеличивая плотность. Вот интенсивность доведена до рабочего уровня. Теперь необходимо сосредоточиться не на процессе управления энергией, продолжив это делать машинально, а на получаемых ощущениях: в каких точках поглощается больше энергии, где она проходит свободнее. Немного приноровившись, возможно понять, что места, сильнее отвергающие чужую энергию, — наиболее здоровые. Места, где сила проходит насквозь, — менее плотные ткани тела. Наиболее жадные до чужой силы точки — места ран и регенерации. Также были ещё движения энергии внутри организма Лиса: по ходу токов крови, движений его собственной ауры, «обтекание» органов. Всё вместе это давало невероятно много информации. Слишком много…       Марк понял, что прямо сейчас просто не может осмыслить всё, что «видит», и что сейчас при попытке всё с первого раза осмыслить у него просто закипит голова. Нужно определиться, что именно стоит делать в первую очередь. И что же? Спустя пару секунд размышлений Марк решил, что нужно всё же привести друга в чувства, чтобы хоть накормить его. Дальше уже будет помогать личная регенерация Лиса, и заживление пойдёт проще. Определившись с задачей, волк вспомнил, как привести в чувства того, кто без сознания: для этого требовалось просто увеличить концентрацию энергии в голове, в области мозга, а также немного ускорить сердцебиение для лучшего кровоснабжения.       Всё ещё находясь в состоянии «прощупывания организма», Марк протянул раскрытые ладони лап к голове друга. Остановил по бокам от висков, снова стал излучать энергию, но уменьшил плотность потока и скорость её прохождения через живые ткани: первое нужно во избежание случайного повреждения мозга в момент, когда у пострадавшего своей энергии почти не осталось, а второе — ради большего шанса усвоения чужой силы организмом. Также волк инстинктивно постарался сделать свою энергию наиболее «мягкой», что ли. Это тоже уменьшало шанс нанести вред ослабленному организму, но при этом значительно уменьшало лечащий потенциал. Однако он сейчас и не был нужен — Марк всё равно не понимал пока, как именно нужно лечить Лиса. Для приведения же в чувства оставшегося эффекта достаточно.       Понемногу, плавно, волк насыщал энергией голову Лиса. Часть силы просачивалась сквозь тело, часть уносилась с кровотоком, но основная часть всё-таки задерживалась в области мозга. Впрочем, та энергия, что разносилась по телу кровью, вдруг стала благотворно влиять на сердце, чего Марк даже не ожидал — он-то думал, что мышцу жизни придётся напитывать отдельно, но благодаря его неумению дополнительно делать ничего не придётся.       На всю процедуру ушло примерно полчаса — из-за опасения что-нибудь случайно повредить Марк делал всё медленно и осторожно, зато с гарантией. Один раз он сделал паузу, прервавшись на то, чтобы затушить тихо растущий голод половиной пачки корма, а также чтобы попить воды.       Но всё же наконец-то результат стал себя проявлять. Лис стал дышать чаще, сердце забилось активнее, зрачки под закрытыми веками стали активнее перемещаться. Появились мелкие движения: дёрганье ухом, поворот головы, лёгкое напряжение челюстей (возможно, ему снилась еда), краткое слабое сжатие когтей, как при попытке что-то схватить, — было ясно, что глубокая фаза сна, если не комы, сменилась на более поверхностную. Марка обрадовали такие изменения, и он продолжил вливать энергию в тело товарища.       Наконец он всё же достиг того, чего добивался: Лис слабо дёрнулся всем телом, глубоко вздохнул, расслабился. Медленно открыл глаза. Закрыл снова, как будто не выспался. Снова приоткрыл, моргнул, сфокусировав взгляд на убравшем лапы Марке. Волк сидел и тихо переводил дух — он не учёл того, что такой продолжительный сеанс использования нового навыка с продолжительными затратами энергии окажется заметно выматывающим. И это даже не лечение, а так, пробуждение.       — Я где-то облажался, да? — тихо прохрипел Лис, почти прошептал.       — Вроде того, — сухо подтвердил волк.       — Понятно, — обращённый слабо хмыкнул, снова закрыв глаза. Закашлялся, но тихо, словно боялся сильнее напрягать лёгкие. Успокоился, отдышался, судорожно сглотнул. — Слушай, водички нет? Пить охота…       Марк молча отвинтил крышку у бутылки, всё также лежавшей рядом. Секунду подумал, а затем одной лапой приподнял голову товарища, другой поднёс горлышко ко рту. Лис приник к ёмкости и не успокоился, пока не выпил всё, что было в полуторной бутылке. Оторвался, отдышался, закрыв глаза. Волк аккуратно положил его голову обратно.       — Ты как себя чувствуешь?       — Хреново, — коротко ответил Лис. Глаза всё также не открывал, словно перейдя в своеобразный режим энергосбережения. — Болит вообще всё. И не помню ничего после того, как мы за дракой у форта смотрели. Вроде там краба завалили… А, ещё вторая тварь была, её, вроде, тоже вояки разобрали, но уже тут не уверен… А дальше всё — провал. Что там было-то?       — Если коротко, то потом нас засекли с вертушки, — начал Марк, расположившись у стены поудобнее. — Мы стали убегать, а по нам танк шмальнул. В тебя почти прямым фугасным попали — там несколько метров от взрыва было. Отсюда у тебя букет ощущений непрямого массажа всего тела, — мрачно пошутил волк. Лис, впрочем, всё же слабо улыбнулся.       — Неплохо. Как говорится, три раза в день вот как делаешь — и спина болеть не будет. — Он криво оскалился, всё так же не открывая глаз. — Ладно, надеюсь, потом вспомню получше. Что со мной? Переломы, раны, отсутствие чего-нибудь нужного или присутствие лишнего? — Обращённому явно становилось легче, раз он начинал понемногу шутить.       — Серьёзно диагностикой не занимался, но вряд ли что-то опасное — иначе я б тебя просто не донёс. С переломами и прочим буду заниматься чуть позже. Но в любом случае тебе поесть надо — личная регенерация так и так должна работать. А для этого организму нужны ресурсы.       На словах про еду Лис глаза уже раскрыл, и широко.       — Еда? Рядом?       Марк вспомнил, как он только что поил товарища, и вздохнул, понимая, что всё будет не так просто.       Пять минут спустя Лис, которого волк подтащил и облокотил на стену в полулежачем положении, аппетитно хрустел кормом из пачки, запивая водой из вновь наполненной бутылки. Повезло, что была повреждена только одна верхняя лапа, вторая, левая, работала нормально. Иначе пришлось бы Марку пациента с лап кормить.       Лис явно вошёл во вкус, либо же организм понял, что можно больше не сдерживаться, и перестал глушить чувство голода. Первая пачка ушла за несколько минут, на вторую ушло ненамного больше. После четвёртой Марк немного забеспокоился: может, не стоит сразу так много? Не вредно ли это для ещё слабого организма? Но, немного подумав, решил, что человеческие мерки здесь слабо подходят, а мерки нечеловеческие представляют собой только инстинкты, которые, в свою очередь, ничего плохого для здоровья пока не посоветовали. Ну, кроме временных помешательств, но это всё же немного другое.       На шестой пачке волк всё же собирался остановить друга, так как, во-первых, всё-таки одно дело утолять голод, а другое — наедаться впрок, а во-вторых, запасов оставалось не так уж и много, и Лис грозил сожрать всё в одну морду за один присест. С учётом того, сколько сил уходит на использование непривычного умения, товарищ также грозил оставить себя без единственного во всей округе лекаря, готового ему помогать. Однако, высыпав себе в пасть остатки мясных сухариков, Лис отложил пустую упаковку, зевнул и довольно проурчал.       — Вот теперь жить можно.       Попытался потянуться, но его движение прервала судорога боли, схватившая всё тело, а дыхание резко спёрло; обращённый оскалился, зажмурившись, слабо зашипел сквозь зубы, держась здоровой левой лапой за правый бок. Марк метнулся к Лису, присел рядом, осматривая. Кровь не текла — значит, раны не вскрылись. Впрочем, кровотечение могло быть и внутренним… А может, ничего серьёзного и нет, и товарищ просто надавил на свой ушиб в полтела.       — Поторопился, немного… — отдышавшись сделал вывод Лис. — Разминаться можно будет часиков через двадцать. Или сорок…       — Или двести, — холодно утвердил Марк.       Тут очень кстати в голове всплыла вторая часть процесса пробуждения, и он подумал, что чем держать друга в скуке и бездействии, лучше его обратно усыпить. Да, так он тоже мог, но лишь с согласия пациента. Точнее, при отсутствии сопротивления, сознательного или нет. И ещё: согласие-несогласие людей было уже не столь важно. У них в разы меньше личной энергии, а значит, и прогонять её по телу, пробуждаясь от навеянной сонливости, они не могли. В большинстве случаев… А вот обращённого требовалось убедить сдерживать инстинктивное желание прочистить мозги от искусственного сна. Но волк решил, что с Лисом проблем не будет.       — Так, если хочешь быстро уснуть и не скучать, пока шкура зарастёт, не сопротивляйся, — решительно заявил Марк, пересаживаясь так, чтобы не пришлось тянуться до головы пациента.       — Э, ты чего удумал? Хотя… Какая разница?.. — вздохнул Лис. — Я вообще поболтать немного думал, ну ла ладно.       — Подлечишься немного — поболтаем, — ответил волк, припоминая последние мелкие детали. Затем вытянул лапы, вновь расположив их по бокам от головы. — Не сопротивляйся.       Лис закатил глаза, мол: «Да давай уже».       Обратный процесс прошёл легче, чем Марк ожидал: теперь он меньше опасался что-нибудь сделать не так и гораздо меньше боялся как-то повредить мозг — просто потому, что отчётливо видел, насколько крепче стал организм Лиса, и понимал, что случайно повредить что-то у него уже не получится. Скорее сам друг рефлекторно заблокирует не только вредное, а вообще всё воздействие. Впрочем, Лис действительно сдерживался, хотя, судя по токам энергии, которая всё время пыталась прилить к голове, ему действительно приходилось прилагать для этого сознательные усилия.       Для усыпления требовалось замедлить активность мозга, но ни в коем случае не остановить полностью. На практике это значило, что Марк для начала плавно увеличил присутствие своей силы в голове Лиса, а затем стал мягко блокировать доступ собственной энергии пациента к голове. После того как в нужных местах осталась только сила волка, он стал понемногу уменьшать плотность энергии, замедляя её ток. Сила прямо влияла на кровь, потому что была растворена в ней. И когда Марк замедлял энергию, то замедлял и кровоток. Одновременно контролируя сердцебиение по похожему принципу, он добивался сначала успокоения Лиса, а потом и сонливости. Вообще, если на чистоту, такой способ воздействия был ближе скорее к потере сознания, чем к естественному сну, но был в целом безопасен, эффективен, а результат того стоил.       Не прошло и десяти минут, как Лис, расслабившись, спокойно заснул. Марк наконец выдохнул — больше пациент процессу лечения не помешает, — и приступил к полноценной диагностике. Чтобы не сходить с ума от обилия информации, волк решил проверять организм по частям. Голову он уже, по ходу дела, проверил и убедился, что, кроме почти вылечившегося сотрясения, там травм нет, после чего перешёл к верхним лапам, решив, что для начала нужно выбрать что попроще. С левой всё было нормально, как и ожидалось, иначе Лис так легко бы ей не орудовал. А вот с правой были проблемы. Помимо закрывшегося и уже начавшего зарастать разреза мышцы, оказалось, что там ещё и трещина в кости. Или неглубокий разрез — Марк точно не мог понять.       «Вот и пришло время попробовать…» — сосредоточенно подумал волк, глубоко вздыхая, настраиваясь на рабочий лад.       Вытянуть лапы к проблемному участку, почти касаясь корки засохшей крови, скрепляющей края раны. Сосредоточить излучаемую энергию в тонком потоке, в котором помещается лишь повреждение кости; одновременно увеличить скорость течения, при этом лишь немного увеличив плотность энергии (по сравнению с плотностью, необходимой для диагностики) — это позволит силе проходить сквозь кожу, мышцы и кровь, не задерживаясь в них, но влиять именно на костные ткани, с которых и следует начинать лечение, поскольку иначе вылеченные первыми мышцы будут блокировать доступ лечащей силы к месту перелома. Ну, ещё может статься так, что здоровая мышца, напрягшись, сама сломает повреждённую кость, так что скелет всегда идёт первым, если дело касается конечностей. С внутренними органами сложнее.       Высокая скорость энергии влияет на проходимость через ткани, позволяя добраться до кости, но низкая плотность заставляет ждать эффекта сравнительно долго. Но иначе никак: если увеличить плотность, то сила будет рассеиваться по пути, негативно влияя на всё, кроме кости, и по итогу получится вылеченный перелом при сожжённых мышцах или нечто вроде этого. Так что приходится ждать — это как капать расплавленным воском в одно место, ожидая, пока застывающие капли образуют сталагмит. По крупицам энергия протекает к кости, где её часть усваивается и подпитывает деление клеток, ускоряет его в десятки раз. Сила умений — это необычная энергия. Она каким-то образом частично замещает энергию, получаемую из питательных веществ. То есть, в теории, на ней можно даже жить, подпитывая все процессы организма лишь ей, но на практике её слишком мало для такого, вдобавок она сама тоже не берётся из ниоткуда. Она — побочный продукт от расщепления питательных веществ в организме. Если человек получает силы только для тела, то обращённый половину пищи перерабатывает в энергию организма, как и люди, но вторую запасает, насыщая свою ауру.       Где конкретно хранится эта энергия ауры, Марк не понимал, но ему это было пока без надобности. Его сейчас волновала только практическая сторона вопроса.       То, что энергией можно подпитывать организм, позволяет не беспокоиться о специальном подтягивании питательных веществ из организма пациента к самой ране. Достаточно передать нужное количество своей силы, которая и подпитает клетки, и неким образом даст материал для их деления. Однако, если повреждения обширные, то без запасённых в теле пациента микроэлементов не обойтись — иначе будет не хватать «кирпичиков» для построения тканей. Сейчас же тот случай, когда есть выбор: ждать дольше или подтянуть запасённые ресурсы организма и сделать всё быстрее.       Марк выбрал первый вариант, решив не усложнять процесс без необходимости. Всё и так шло нормально. Настолько, что со временем ему даже удалось повысить эффективность процесса.       Наконец кость была вылечена. Марк на всякий случай ещё раз прошёлся «сканированием» по всей лапе, но с костьми всё было в порядке. После этого он позволил себе перейти к мышцам. Здесь было одновременно и проще, и сложнее. Проще потому, что нужно меньше сдерживать энергию — она и так дойдёт и усвоится, где надо. Сложнее — из-за вероятности при перенасыщенности тканей вызвать раковую опухоль. Когда волк «вспомнил» эту подробность, то вначале даже подумал: «Может, ну его на хрен? Само зарастёт?..». Но потом, немного подумав и пошарив в памяти, понял, что просто не нужно вбухивать слишком много энергии, а также контролировать весь процесс, не оставляя его на самотёк. Однако даже несмотря на утешительные детали, заращивание мягких тканей Марк проводил даже осторожнее, чем лечение кости. По итогу на процесс, который технически требовал меньше времени, ушло почти столько же, сколько на кропотливое сращивание костных тканей. Марк понимал, что он перестраховывается, знал, что в случае чего проблему он заметит и у него будет время на её устранение в зародыше, но ничего не мог с собой поделать. Тренироваться в борьбе с раком на единственном друге…       «Потом как-нибудь. Когда уже с навыком освоюсь. Или когда выбора не будет. Сейчас и так всё хорошо…» — оправдывался волк, но в глубине души понимал, что от этого никуда не деться и рано или поздно нужно будет избавляться от лишних перестраховок, сжирающих время и силы. Да и случай это рядовой, судя по имеющимся знаниям, рабочий момент, так сказать. Вот идёт регенерация, вот злокачественное образование, которое тут же устраняется, и всё продолжается как ни в чём не бывало. Но пробовать Марку всё равно было страшно. Потом.       Но вот, спустя час, лапа всё же была вылечена, стала как новая. Оставалось только избавиться от корки крови, что будет не очень просто, если вспомнить, что в ней застыло много шерсти.       «Придётся срезать»       После этого была диагностика нижних лап, но с ними, кроме ушибов, как ни странно, всё было нормально. Учитывая то, что их придавило бетонной плитой, Лис невероятно легко отделался. Марк ещё раз поразился прочности организма обращённых.       Когда конечности закончились, волк вздохнул, после чего приступил к торсу. Откладывал это напоследок, как самое сложное. Начать решил с грудной клетки. Марк уже знал, что с сердцем всё в порядке, но всё остальное ранее пропустил мимо внимания.       Расположить лапы сверху и по бокам — чем-то напоминает положение электродов при дефибрилляции, только тут места приложения симметричны. Сканирующее излучение показывает… Показывает переломы нескольких рёбер (пара из них со смещением), ушиб правого лёгкого, растяжения внутренних мембран (отвечающей за дыхание и ещё нескольких), отёк и отказ правой почки, следы внутреннего кровоизлияния в двух местах кишечника — и это не говоря о несчётных ушибах и синяках мягких тканей.       Когда Марк осознал масштабы повреждений, на некоторое время впал в ступор. Раньше он думал, что в таком состоянии не то что разговаривать — жить проблематично. А Лис ничего — сидел, ел, шутить даже пытался. Охреневший волк продолжил диагностику. И в процессе всё-таки выяснил причину такого спокойного поведения: большая часть ран уже была купирована самим организмом. Внутренние кровотечения закрылись, подобно разрезу на лапе, почка отказала вследствие некоего механизма самосохранения — орган отключился на время усиленной регенерации. Со внутренними мембранами было особенно интересно: во-первых, в них была сосредоточена энергия организма, делавшая ткани прочнее. Во-вторых, мембран было явно больше, чем у людей: каждый важный орган имел свою, а некоторые даже две защитные оболочки. Например, почки имели две мембраны, между которыми была густая жидкость, благодаря такой защите правая почка при близком взрыве получила лишь отёк, а не разрыв.       По такой же схеме была защищена печень. Точнее, печени — Марк не сразу обратил внимание, но этот орган в теле Лиса был продублирован, хоть и немного уступал в размерах человеческому аналогу. Волк не заметил этого сразу, потому что дополнительная печень была полностью здорова, только внешняя мембрана немного растянулась из-за импульса взрыва, но организм обращённого уже наполовину справился с этой проблемой. Также отсутствовала селезёнка, вместо неё был какой-то вытянутый вдоль позвоночника орган схожего назначения, но с какими-то дополнительными функциями. Кишечник был короче человеческого раза в полтора-два, но, видимо, в эффективности из-за этого не терял.       Марк опомнился и перестал изучать анатомию Лиса. Занятие, конечно, интересное, но сейчас может и подождать. Минимум понимания у него уже есть, остальное можно и потом изучить.       «С чего бы начать?..» — задумался волк. Повреждения важные все, но ни одно к смерти привести не может. Подумав, решил для начала разобраться с правой печенью. Она, в отличие от пострадавшей почки, была почти здорова, однако её защитные мембраны были растянуты, а внешняя даже надорвана, из-за чего немного вытекла межмембранная жидкость. Здесь раны тоже закрылись, но всё было слишком тонко и хрупко. И, судя по всему, именно эту рану потревожил Лис, когда решил потянуться после обеда. Потянулся и надорвался в прямом смысле. Повторное внутреннее кровотечение прекратилось только недавно.       Марк покачал головой. Он уже устал удивляться живучести организма Лиса. Впрочем, у него самого, скорее всего, выживаемость не сильно ниже, чем у товарища.       «Надо будет на досуге попытаться рассмотреть себя подробнее…» — раньше волк проводил внутреннюю диагностику, но таких деталей не видел. Возможно, сейчас что-нибудь изменится.       Сейчас, при лечении мембран, всё-таки пришлось подтягивать собственные ресурсы тела Лиса. Вдобавок, чтобы регенерация прошла нормально, Марк впервые удалённо повлиял на положение чего-либо в чужом теле: подвинул края мембраны, чтобы они правильно срослись. Учитывая бешеную регенерацию и держа в памяти то, как сошлись края разреза на лапе, возможно, всё и так было бы нормально, но волк решил перестраховаться. Вдобавок, это был шанс безопасно потренироваться, а это было необходимо, ведь дальше его ждали переломы рёбер со смещением. И вот в случае костей Марк точно знал: там само не заживёт.       Ещё немного подвинуть края. Мембрана сходится, слипается краями разрыва. Сгустком силы выгнать вытекшую межмембранную жидкость из зоны сращивания: часть внутрь, часть наружу, где переработать её в энергию и заставить впитаться в ближайшие клетки. Это оказалось тяжело. Фактически, сжигать лишнее, но так, чтобы не ожечь здоровые клетки, то есть не переработать их в энергию. Процесс кропотливый, но посильный. После его завершения сконцентрировать больше энергии на месте разрыва — клетки начинают быстро делиться. Вот их стало достаточно много, вот они начали слипаться с двух краёв обрыва. Всё больше мест, где разрыва уже нет, и на его месте теперь единая ткань. Ещё через некоторое время последние следы повреждения устранены, регенерация остановлена, излишки энергии рассеяны в крови и разошлись по телу.       Марк выдохнул, ненадолго выходя из рабочего состояния, чтобы передохнуть. В процессе работы он сам не замечал, сколько сил на это уходило. Волк сел, облокотившись на стену, на которую недавно опирался Лис при еде. Запрокинул голову назад, уставился бессмысленным взглядом в потолок. Прикрыл глаза… Мыслей не было. В сознании лишь звон тишины. Марку хотелось ни о чём не думать. Просто посидеть вот так полчасика, расслабиться, может, даже помедитировать… Волк понял, что он сейчас банально уснёт. Открыл глаза, отлип от стены, коротко встряхнул головой, проморгался. Несколько раз глубоко вздохнул, а затем вернулся к Лису. У новоявленного целителя ещё было полно работы…       Следующими были рёбра. Так-то это не самое страшное повреждение, но Марк боялся, как бы они не успели срастись неправильно. Вновь концентрация, диагностирующий поток силы. Увеличить скорость и плотность, довести количество своей энергии в чужих костях до рабочего уровня. Дальше началось самое сложное — выпрямление смещённых рёбер. На самом деле это хоть и было сложно из-за тонкостей работы со скелетом, но оказалось немного легче, чем манипуляция с краями порванной мембраны. Там повреждения были протяжённей, и требовалось «держать» края вместе, пока они почти полностью не срастутся. В случае же с рёбрами нужно было немного их подвинуть и подождать, пока они «схватятся», а дальше — дело техники. Переломы со смещением были переработаны в простые переломы. После чего началось планомерное сращивание костей…       На регенерацию рёбер Марк потратил больше времени, чем на всё, что было до них. Когда волк вновь сделал перерыв, то почувствовал, как мир вокруг слабо качается на невидимых волнах, а его самого подташнивает, как при морской болезни. Звон в ушах и сознании только усилился.       «Пожалуй, на сегодня хватит…» — подумал волк. После этого он только и успел сделать, что немного отползти от Лиса. Однако даже лечь нормально не успел: Марк почувствовал, что качка всего вокруг резко перешла в дикий водоворот головокружения, засосавший все оставшиеся силы; волк, закатив глаза, просто рухнул на маты бывшего спортивного зала, отключившись в движении.       ***       Первое, что Марк услышал, как ни странно, были воробьи. Бесстрашные птицы кричали где-то во дворе, как будто и не было никогда десятков сверххищников, способных убить их прежде, чем они хоть что-то поймут. Волк открыл глаза. Он лежал на животе, вытянув лапы вдоль тела и повернув голову налево, как раз к окнам. Их заливал рассеянный матовым стеклом золотистый свет солнца. Марк не хотел шевелиться. Он просто довернул левое ухо в сторону окон, чтобы лучше слышать беспечных воробьёв. Закрыл глаза, представляя, что нет никаких забот, проблем, нет кризисов в городе, что ему сейчас снова двенадцать лет и он просто прилёг полежать на пикнике после долгой прогулки. А что травы не чувствует — так это плед просто. Шерстяной, да…       Он ещё долго бы вот так пролежал, но в животе неприятно заурчало. Марк открыл глаза, которые в отсвете солнца могли бы показаться не красными, а оранжевыми. Вздохнул страдальчески, сел. От иллюзии детства не осталось и следа: меховой плед вновь стал природным покрытием тела, мягкость травы оказалась мягкостью матов, а беспечность и беззаботность ушли обратно в прошлое. Волк зажмурился, опустил уши и прижал лапы к морде, растирая её, стремясь то ли проснуться, то ли прогнать неприятное щемящее чувство в груди.       Наконец Марк отнял лапы от головы, решительно ударил хвостом по полу и пружинисто поднялся. Кинул взгляд на Лиса — тот всё ещё спал. Затем быстро подошёл к углу, в котором стихийно образовался склад еды. Точнее, когда-то это было складом. Сейчас там сиротливо лежала последняя двухлитровая пачка корма. До этого момента мысли о кончающейся еде были заслонены более срочными проблемами. Но сейчас Марк понял отчётливо: когда Лис очнётся, то сжуёт последнюю пачку, потому что потратил много ресурсов на восстановление, а после этого вновь будет голод.       «Опять…»       Волк вздохнул, покосился на Лиса, размышляя: можно ли его оставить одного? С одной стороны, друг сейчас максимально уязвим, но, с другой, он уже достаточно восстановился и слабому противнику сам навалять сможет, если его разбудят. Сильных же Марк в округе не чуял. Впрочем, даже слабый может убить, просто тихо подкравшись…       Тут волк вспомнил о своих способностях, мысленно обозвал себя склеротиком. Прикрыл глаза, напрягая уловители. Мир проступил под закрытыми веками, мистически светясь изнутри. Марк медленно огляделся, стараясь проникнуть взором как можно дальше. Через пять минут расслабился; уловители опали обратно вниз. Никого, кроме одной слабой твари, в округе не было, да и та далековато находится. А даже если и придёт — чутья Марка хватит, чтобы уловить её сигнатуру и встретить вторженца. Так что вполне можно ненадолго отлучиться в поисках чего-нибудь съестного.       Ещё раз оглянувшись на Лиса, Марк решительно пошёл на выход. Коридор, поворот, лестница, и вот выход во двор. Волк, встав в проходе и глядя в небо, чуть прогнулся назад, разминая спину. Вдохнул разогретый летний воздух — он пах асфальтом, травой и… цветами? Марк огляделся — действительно: на одной из домовых клумб рос здоровый такой куст, на котором и распустились многочисленные белые соцветия.       «Так не весна же… Откуда? А впрочем, какая разница? Есть — и хорошо».       Марк мысленно пожал плечами и двинулся к выходу со двора. Но по пути он ощутил что-то неладное… Вначале подумал, что это из-за взглядов людей из окон — их волк ощущал в районе десятка штук. Но, немного подумав, понял, что нет, дело в другом. В чём же?.. Стал перебирать варианты в порядке уменьшения опасности для него и Лиса. Военные? Нет, далековато, да и вертолётов с техникой не слышно. Снайперы с охотничьими ружьями в доме? Тоже нет — подсознание молчит. Да и не чувствуется агрессии в обращённом на него внимании. Тогда…       «Точно! Тварь!».       Та самая аура, которую волк заметил ещё в подвале, за это короткое время сильно приблизилась и сейчас находилась всего в паре кварталов от их с Лисом двора. И сигнатура твари продолжала приближаться. Марку даже не требовалось активировать умение — он и так чувствовал эту сигнатуру. Такая близость потенциального вторженца волку совсем не понравилась, и он решил пойти навстречу — так, на всякий случай. Чтоб в случае чего объяснить чужаку, насколько он сильно заблудился. Сигнатура была не слишком слабой, но и не сильной. Таких Марк ещё при жизни на заброшенной заправке побеждал. Теперь же он значительно усилился.       Сигнатура приближалась неприятно быстро — тварь либо куда-то целенаправленно бежала, либо убегала. Либо это просто её естественная скорость движения. Тварь почти наполовину миновала двор Марка и Лиса, когда вдруг замедлилась, почти остановилась. Волк сам перешёл на лёгкий бег, вскоре покинув внутренний двор и направившись в обход здания — тварь была в стороне за углом. Незваный гость находился в соседнем квартале, буквально через дорогу, метров двести, даже меньше.       Выскочив из-за угла выезда, Марк рванул в нужном направлении. И по пути осознал ещё одну важную деталь: примерно в сотне метров от вторженца находилась сигнатура человека.       «Вот что он забыл вне дома?!» — ругнулся про себя волк, ускоряясь. Теперь ему, кажется, стала ясна причина остановки обращённого. Человек же, судя по излучению сигнатуры, сильно волнуется, но не боится — видимо, твари пока не заметил. Стоял он всего в паре десятков метров от дома; выделить его из десятков других аур людей удалось недавно — значит, он вышел из подъезда буквально минуту-другую назад.       Вот до поворота двадцать метров, десять, два — Марк выскакивает из-за угла и видит картину: через дорогу от дома около мусорных контейнеров стоит мужчина средних лет, без седины, в серой футболке и светлых штанах, рядом с ним стоит огромный мусорный мешок, а в этот же момент, метров через восемьдесят около уже другого дома из-за припаркованной машины на открытый участок дороги выходит обращённый, выглядящий как крупная синяя собака с участками жёлтой шерсти на голове и задних лапах; необычно: на голове мех конусообразно сужался кверху, как головной убор.       Время для волка замедлилось. Человек замечает тварь, Марк даже на таком расстоянии чувствует, как чужое сердце уходит в пятки. Тварь начинает припадать к земле, по её меху начинают пробегать первые микроразряды. «Электричество», — отметил для себя Марк, перепрыгивая через чью-то машину у обочины, впереди — открытое шоссе. Человек начинает какое-то движение. Медленно, слишком медленно… Он хочет ни то уклониться, ни то просто отпрянуть назад, но он ничего не успеет. Тварь оскаливается, её зрачки расширяются, она вся сжимается, напрягается всем телом — в следующую секунду от неё до человека бьёт ветвистый разряд молнии. Точнее, туда, где человек только что стоял.       Марк коротко вздохнул, переводя дух, — успел, — и покосился на сидящего у его лап мужчину. Всего за мгновение до удара волк успел оказаться рядом, ухватить человека сзади за футболку и дёрнуть, отскакивая вместе с ним метров на десять вправо. Ткань страшно затрещала — Марк уж подумал, что в его левой лапе останется лишь клок одежды, но всё же обошлось.       Резкий рывок не прошёл для человека даром — тот явно потерялся в пространстве, безвольно повиснув в лапе волка. Но вот он пришёл в себя, посмотрел на дымящееся место, куда ударила молния, затем повернул голову направо. И встретился взглядом с глазами Марка. Тот изучающе склонил голову набок. Мужчина задержал дыхание. От него не пахло страхом, скорее был просто испуг. Видимо, он просто был в шоке. Волк хмыкнул, отпустил человека и легко двинулся навстречу незваному гостю.       Повернув одно ухо назад, спустя десяток секунд услышал возню, а затем быстрые шаги в сторону дома. Чуть повернув голову, увидел: человек, постоянно оглядываясь, быстро удалялся к подъезду. В очередной раз оглянувшись, снова встретился взглядом с Марком, отчего немного замедлил шаг. Волк снова хмыкнул и показал глазами в сторону дома, мол, иди давай. Мужчина слабо кивнул, видимо, до конца не осознавая происходящее, и вновь ускорился, добежав-таки до подъезда.       Марк потерял к нему интерес — человек дальше сам разберётся. А вот с тварью справляться нужно уже ему. Вторженец явно не обрадовался замене хрупкого человека на более сильного противника. Сделал шаг назад, зарычал, вновь покрывшись мелкими разрядами. Марк расслабленно, не спеша двигался к противнику. Однако за внешним спокойствием волк скрывал готовность и собранность. Он следил за противником, подмечая самые мельчайшие детали: сокращения зрачков, начала движений лап, улавливал изменения в сигнатуре, эмоциях — читал врага. И о начале атаки узнал заранее. В какой-то момент Марк ощутил, словно область пространства на линии между тварью и ним стала плотнее, при нахождении в ней нервы скручивало в узел от напряжения. И когда этот неосязаемый «узел» грозил вот-вот порваться, в последний момент волк с максимальным выбросом энергии в мышцы метнулся вбок, по ломаной траектории стал сокращать дистанцию. В паре метров справа грохнула белая вспышка молнии. Противник явно не ожидал такого и сейчас явно пытался перенастроиться для удара в другую точку. Марк достиг придомовой дороги: на правой обочине стоят машины, ещё правее — фонари, а спереди и слева — ровное пустое место.       Рывок — погасить всю энергию движения ударом лапы в асфальт, выбить пыль и крошево в противника, тот на мгновение теряется. Пока не видит, обогнуть тварь сзади: новый рывок, ближе к дому и дальше от врага; между машин. Прыжок — отскочить от стены на Г-образный фонарный столб — противник оправился, но, пока снова увидел, оттолкнуться от угла железки, полетев сверху вниз, по полной заряжая правую лапу силой. Противник что-то учуял — отпрыгнул в сторону, но он в разы медленнее. Удар кулаком приходится не в него самого, а в асфальт ему под брюхо — взрыв! Ударная волна отбрасывает тварь, кувыркая её в воздухе.       Воспользоваться лапой в воронке как опорой, рвануть вперёд, к месту будущего падения, метров тридцать. По прямой — лишь бы успеть. Кажется, полёт твари даже замедлился. Метры пролетают внизу десятками, вот тварь уже спереди, вот просто сверху, вот даже немного позади. Спереди грузовик, не слишком большой, но его хватит. Прыжок — перевод всей скорости вверх, оттолкнуться — движение идёт вверх и закручивает в долгое сальто назад. Положение: вниз головой — глаза на одном уровне с тварью, та окончательно и беспомощно потерялась. Движение встречное, сближение, противник в последнюю долю секунды фокусирует взгляд на волке, в глазах животный страх, никакого разума — и в следующее мгновение Марк с вертикального разворота нижней лапой впечатывает мощнейший импульс удара поперёк хребта. На долю секунды время замерло, волк увидел, как от удара тварь выпучивает глаза, а из её шерсти выбивается пыль, как из старого ковра. В следующее мгновение, как из пушки, противника выстреливает вниз, асфальт взрывается облаком пыли; Марк довершил оборот, напитал левую лапу силой и, упав сверху, вбил встающую на лапы тварь обратно в землю — импульс от падения слабее, зато энергии в удар влито больше. Тушка впечатывается в обнажившийся под асфальтом грунт.       Продолжать давить. Удар правой, левой, правой — в каждый вложить импульс. Голова, хребет, голова, снова голова — не давать прийти в себя. Есть же ещё шипы на лапах! Напитать один силой и наотмашь вбить под хребет сбоку — тело хрустит, шкура пробивается легко, как тонкая резина. Не вынимать, рвануть на себя — рана расширяется, — неприятный треск, влажный хруст — часть кожи сдирается, хребет лопается, пара позвонков вылетает наружу, еле держась за мясо. Нижние лапы твари отключаются, расслабившись. Левой лапой схватить за череп, вбить в землю, вложив импульс, затем ещё раз, ещё и ещё, ускоряясь. Голова твари выдержала пять всё усиливающихся ударов, на шестой с мерзким хлюпом она взорвалась и разлетелась во все стороны, обширно забрызгав Марка.       Запахло кровью и мясом. Волк, зажмурившись от брызг, рефлекторно облизнулся. Открыл глаза, встал, выпрямился. Огляделся — новых угроз поблизости нет. Осмотрел себя.       «М-да… Красавчик. В который уже раз?» — с лёгким неудовольствием подумал он, разглядывая уже не синюю, а чёрную от крови шерсть с вкраплениями кусочков бывшей твари. Торс тоже был забрызган. Не полностью, но всё же серьёзно. Повезло ещё, что кровь, бившая сейчас толчками из обрывка шеи, уходила вперёд, от него.       Тут Марк поймал себя на том, что у него снова урчит в животе, а он сам в очередной раз облизывается от солоноватого притягательного запаха. Хотел было оборвать эти позывы, но тут подумал:       «Еды дома нет, доставать придётся в любом случае, а это мясо, похоже, не слишком отличается от любого другого животного».       Волк ещё немного постоял, задумчиво глядя на лежащую тушку псевдособаки, но потом мысленно махнул на всё, схватил недавнего противника за заднюю лапу. Повернулся назад, выбрался из неглубокого кратера и неспеша пошёл домой по разбитому и растрескавшемуся тут и там асфальту, волоча за собой килограммов тридцать-сорок мяса. Походя отметил, что удар молнии, прошедший мимо него, ударил не в жилой дом, а в какую-то другую постройку, небольшую, стоявшую отдельно. Внутри неё людей не было. Хорошо — значит, случайных жертв нет.       «Кладовая какая-нибудь для дворников, наверное».       Проходя мимо стены дома по пути к нужному повороту, вдруг осознал, что уже давно ощущает на себе с десяток взглядов сверху. Марк мысленно пожал плечами: пусть смотрят. Дошёл до угла, свернул. Через арку и двор добрался до заветного спуска вниз, в подвал. Перед лестницей замер, секунду подумал и всё-таки поднял добычу на лапы, чтобы следы не оставляла, а то потом ещё и полы мыть… Трудно было вначале протиснуться с ношей в дверной проём внизу, а после пройти с ней в ещё более узкую дверь в душевую. Сбросив бывшего противника в угол, Марк покосился на лейку душа, на кран и решил сразу и помыться заодно, пока вся пакость на шерсти не застыла.       Встал на холодные влажные плитки. С усилием открутил заедающий кран. Зашумела прохладная вода… Она успокаивала дыхание и поток мыслей. Сняла небольшую усталость. А также обнажила нечто новое — крупицу усиления, полученную в этом бою. Ощутив всё это, волк немного сбавил напор воды и прямо под бьющими прохладными струями уселся в позу для медитации — нужно и успокоиться окончательно, выйдя из боевого режима, и закрепить результаты небольшого усиления.       На всё про всё ушло минут пятнадцать. Ощущая приятный звон спокойствия в сознании, волк встал, смыл с себя остатки крови и грязи. Выключил воду. Посмотрел на тушу в углу. В животе снова заурчало. Марк немного подумал… Не нашёл никаких причин сдерживать себя дальше и всё же позволил желаниям взять над телом верх, хоть и не бесконтрольно. Подошёл, уселся рядом, выбрал участок с обнажёнными мышцами, притянул тушу к себе и жадно вгрызся в ещё тёплое мясо, тихо урча и дрожа от удовольствия. В теле всё ещё оставалось немного крови, что добавляло вкуса.       Остановиться он смог, съев половину туши. Даже кости и часть шкуры пошли за милую душу. В разгрызании костей волк даже обнаружил своеобразное удовольствие. Оторвавшись от мяса, Марк сказал себе, что неплохо бы часть оставить про запас, а частью поделиться с товарищем. Которого, к слову, было бы неплохо продолжить лечить.       Волк поймал себя на мысли о лёгком сюрреализме ситуации: только что он был в смертельном бою, убил тварь, после чего съел её половину, а теперь, как ни в чём не бывало, возвращается к бытовым делам. Хмыкнул.       «Критерии нормальности всё же давно изменились. Надо бы к этому уже привыкнуть», — с этим он вышел из душевой.       Усевшись рядом с Лисом, Марк начал процедуру диагностики, попутно вспоминая, что ему оставалось залечить у товарища. А оставалось ему подлечить почку, лёгкое, вылечить множество мелких растяжений и надрывов тканей и, в довершение, разобраться со следами внутренних кровоизлияний. На этом друг будет, в общем-то, здоров, хоть и сильно истощён. Истощён…       Марк задумался: Лис, конечно, сжевал кучу корма, однако организм обращённых работал как печка, пережигая всё, что туда вкидывают, и сейчас от той порции еды остались лишь воспоминания. Часть ресурсов организма потратил Марк при лечении, часть сгорела при чудовищно разогнанном метаболизме, и чуть больше половины от всего переработалось в энергию и было запасено про запас в неведомых хранилищах. И если держать в голове всё это, то не стоит ли заранее накормить товарища, чтобы у того не возникло проблем от истощения? Поразмышляв, Марк решил так и поступить.       Пробуждение не заняло много времени. Вновь внешнее повышение активности спящего, короткое напряжение и пробуждение. Первое, что сказал Лис, когда немного пришёл в себя и сфокусировал взгляд на волке, было:       — Не знаю, сколько я проспал и не знаю, насколько уже здоров, но если я сейчас не схожу в туалет, то лопну, и тебе придётся разгребать последствия в прямом и переносном смысле.       — Понял, — невольно хмыкнул Марк, криво улыбнувшись. Об этой детали он при лечении как-то не подумал. — В целом здоров, так что можешь идти.       Волк протянул лапу, Лис крепко ухватился за неё и осторожно встал — было видно, что он всё ещё боится случайно потревожить какую-нибудь рану и вновь схватить приступ боли. Но, поняв, что ничего такого не будет и он действительно может двигаться более-менее свободно, он уже увереннее встал, осторожно расправил плечи и аккуратно пошёл в заветную комнату. Марк пошёл рядом, одновременно страхуя на случай чего и коротко доводя важную информацию.       — У тебя сейчас только ушиб правого лёгкого и проблемы с правой же почкой, так что старайся двигаться так, чтобы их не затрагивать. В остальном серьёзных проблем у тебя не осталось, но всё же не напрягайся, а то получишь вместо небольшого растяжения полноценное или ещё что-то вроде. — Дойдя почти до двери в туалет и душевую, добавил: — В душевой половина туши твари лежит. Хрен его знает, что это, но она вполне съедобная. Рекомендую вторым делом зайти к ней. Только не объедайся.       — Спасибо, учту… — с лёгкой натугой ответил Лис, видимо, уже с трудом сдерживаясь. Но переходить на бег он всё же опасался.       Когда дверь кабинки закрылась, Марк хмыкнул, уловив чувство облегчения товарища. Вернулся в спортзал, где уселся у стены и занялся самым универсальным для него занятием — медитацией. Если нужно успокоиться, улучшить навык, заняться самолечением, качественнее просканировать округу или просто приятно скоротать время — она подходит как нельзя лучше. Ещё через некоторое время волк уловил за стеной невероятной силы чужое блаженство и понял, что Лис добрался до мяса. Стоит ли пойти сейчас к нему? Или дождаться, пока тот не вернётся?       «Да ладно, пускай ест спокойно. Во время еды общаться будет невозможно, нормально лечить тоже вряд ли, а следить, чтобы он оставил хоть что-то про запас… Ладно уж, пускай. Если что — ещё добуду».       Когда Лис закончил обед, Марк понял это по ослабшему эмоциональному фону. Тогда волк открыл глаза, поднялся и пошёл в душевую. Зайдя туда, понял, что его товарищ всё же решил докончить душу твари окончательно, причём не побрезговал вообще ничем. Буквально. Когда Марк вошёл, то увидел Лиса, сидящего в углу, в котором ещё недавно была принесённая добыча. О ней сейчас свидетельствовала лишь небольшая лужица натёкшей крови, волоски, капли и прочий мусор. От самой туши не осталось даже шкуры, которой волк в своё время пренебрёг из-за того, что там почти половину объёма и массы составляла шерсть, которую было не то чтобы приятно жевать и глотать. Но Лис посчитал иначе и умял даже её. Сейчас у обращённого был одновременно довольный и напряжённый вид. Почему первое — понятно, а второе?       — Ты чего это нервный такой? — склонил голову набок Марк.       Лис медленно перевёл на него взгляд. Было видно, что он хотел что-то сказать, но сдержался, подумал и выбрал, видимо, более культурные выражения.       — У тебя когда-нибудь чесалось всё тело? Чтобы прям до одури?       — А-а-а… — понимающе кивнул волк.       Действительно. Марк, конечно, залечил самые серьёзные травмы, но банальные ушибы и не слишком серьёзные раны остались, и сейчас организм Лиса, имея много энергии в запасе и получив кучу белка, начал интенсивную регенерацию всех этих повреждений. А какими ощущениями сопровождается заживление? Вот именно. Так что обращённому можно было лишь посочувствовать, ибо синяков, ушибов, ран и прочего у него было очень много.       — Может тебя снова усыпить? —предложил Марк, хотя на самом деле сейчас не был уверен в том, что сможет это сделать — очень уж много энергии сейчас бурлило в теле Лиса.       — Не, нафиг, — резко качнул головой друг, перекатив жемчужину. Она сейчас мерно горела изнутри бирюзовым светом, который медленно усиливал яркость. — Належался уже. Я двигаться хочу, размяться. Да хотя бы поговорить просто. Нахрен состояние овоща!       Марк пожал плечами. Он ощущал, что Лис буквально кипит жизненной энергией. Это был побочный результат кучи полученной из еды силы. Ну и долгого бездействия в том числе.       «Экстраверт на передержке…» — подумал волк. Вслух же сказал, подходя ближе:       — Ладно, тогда просто не мешай мне тебя лечить.       — Если оно будет чесаться ещё сильнее, то ну его нахрен. — Лис начал отползать спиной вперёд. Натолкнулся на свою жемчужину, подгрёб её лапой, не глядя и дальше стал отползать уже с ней подмышкой. Волк хмыкнул. Подумал: действительно, стоит ли продолжать лечение? С одной стороны да, надо закончить начатое. Но с другой — слишком уж много сил сейчас забирал этот навык. И тратить энергию на то, с чем Лис сам в состоянии справиться — не слишком целесообразно. Ведь эта сила может понадобиться в более критической ситуации. Хотя, навык всё же надо тренировать… Но всё же, пожалуй, не сейчас, когда проблемы с запасами еды.       — Л-ладно, не хочешь — как хочешь… В принципе, ты и так почти здоров, остатки сам тогда зарастишь. Только никаких нагрузок, — всё же решил Марк, хотя уверенности в выборе он не испытывал.       — Хорошо. — Поняв, что добавлять неприятных ощущений ему не собираются, Лис немного расслабился. И тут всё же кое-что вспомнил: — Да, кстати. Ты у нас, получается, лечить научился? Когда?       — Давай в зал вернёмся — там удобнее будет.       ***       Рассказ о новом умении крайне заинтересовал Лиса. Он слушал волка максимально сосредоточенно, чтобы потом завалить его ворохом уточняющих вопросов. Здесь любознательность обращённого проявила себя во всей полноте. От возможностей, которые в теории мог дать этот навык, у Лиса кружилась голова. Он фантазировал, что при развитии этого умения можно будет менять структуру живых тканей и усиливать организм до уровня фантастических суперсолдат. Марк приспустил приятеля с небес на землю, описав реальные возможности навыка, а также имеющуюся информацию из генетической памяти. Лис расстроился, но несильно.       Разговор плавно перетёк в пересказ всех событий с момента пробуждения Марка и до возвращения домой. Вот тут уже началась неприятная стадия разговора. Волк старался не наседать на последствия авантюры Лиса, но и так эффект был заметен. В процессе рассказа товарищ сидел со скрещенными лапами, иногда начиная машинально постукивать когтем по локтю; смотрел ничего не выражающим взглядом в потолок, поджав уголки губ. После первого прослушивания Лис снова стал задавать вопросы. Вначале их было немного, но потом он «разогрелся» и в итоге опять устроил волку завал вопросами, уточнениями и предположениями.       За беседой плавно наступил вечер, за окном начало темнеть. Подумав, Марк решил не включать верхний свет в зале, а сразу лечь спать, о чём и сообщил товарищу.       — Да блин… Да я даже спать не хочу…       — А я хочу, — прервал друга волк. Вышло немного грубовато, он сам это сразу понял, но он действительно хотел спать.       Лис немного посопел, недовольно косясь на товарища исподлобья. Дёрнул ухом. Но потом вздохнул, всё же расслабившись, и, скорее печально, чем недовольно, спросил, больше в воздух, чем у Марка:       — И что тогда делать всю ночь?       — Ну, например, попытаться научиться контролировать энергию, чтобы самому просыпаться и засыпать, — пожал плечами Марк. Лис без эмоций покосился на него.       — Издеваешься? — устало вопросил он. — Я же говорил, что не умею, как ты. Медитация и всё такое.       — Это не повод не научиться, — менторским тоном учителя, упрекающего ученика в лени, заявил Марк. — Ты ведь даже не пробовал, а отмазываешься. Зато, если сможешь, то, как минимум, будешь ограниченно управлять процессами организма. Ну или хотя бы успокоишься в нужный момент и сможешь быть более сдержанным.       — Да не хочу я успокаиваться! — взорвался Лис. От переполняющей энергии он вскочил. — Ты спокойный, тебе хорошо, а я так не-мо-гу! — в такт словам встряхивал раскинутыми в стороны лапами. — Мне проще с крыши спрыгнуть, чем снова сидеть сиднем, ничего не делать и успокаивать себя тем, что в таком образе жизни тоже есть польза!       Кончики когтей мелко подрагивали; лапы — вперёд ладонями, как для толчка. Уши прижаты назад. И эмоции соответствующие, как перед дракой.       Марк озадаченно уставился на товарища снизу вверх: он-то всё ещё спокойно сидел на матах. Он, конечно, молодец — надо быть осторожнее в выражениях, но даже так. Реакция Лиса была… странной. Слишком агрессивной для простой обиды на слова.       «Я его что, за живое задел?..» — подумал волк. — «Похоже… Непонятно только, на что такая реакция?..»       Немного поразмышляв, Марк вспомнил биографию Лиса. И, кажется, понял. Лис ведь рассказывал, что вёл, мягко говоря, активный образ жизни, пока…       — Это из-за твоего колена?       Лис замер. Потом весь ссутулился, опустил голову. Шумно выдохнул. Кивнул, угукнув.       Теперь Марк, кажется, понимал друга. После травмы смысл жизни пропал, нового нет, и непонятно, что делать. Марк вспомнил, что Лис даже что-то говорил о депрессии.       Лис стоял, чуть отвернувшись и обняв одной лапой плечо.       — Не знаю… — поморщился товарищ, глядя куда-то в угол. — Ну вот не могу я. Я… Блин, мне до сих пор иногда снится, что я снова с костылём хожу. Или что мне ногу ампутировали, — на этих словах его слегка передёрнуло. — Не могу я просто так сидеть и всё. Это не жизнь, это... растительное существование.       Марк смотрел на друга, склонив голову набок и подперев лапой. Побарабанил пальцами по колену, задумчиво опустив взгляд.       — Вот что... Ноги у тебя никто не заберёт. Во всяком случае, от лишней усидчивости они не пропадут. А вот наоборот — запросто. Я не говорил, но когда нас завалило, тебе ноги только чудом не обрезало. Там плита во-о-от такая по толщине была, — показал лапами. — Так что тебе лучше бы всё-таки научиться сдерживать свои порывы. Или приступы. Иначе добром это не кончится.       Лис выглядел мрачным. Помолчал. Опустился обратно на маты, сел, машинально подгребя жемчужину к себе и начав постукивать по ней когтем, не моргая глядя на неё же. Тихо, медленно, словно метроном. Остановился. Посмотрел в потолок. Прикрыл глаза, открыл. Вздохнул.       Волк чувствовал: другу сейчас было эмоционально мерзко. Он пытался сейчас себя переубедить, изменить, потому что понимал правдивость слов Марка. Но в то же время это было против его естества. Сейчас в нём боролось то, что он считал правильным на уровне разума, и на уровне эмоций. Ему приходилось буквально прогибать себя.       Лис подпёр голову лапой, уставился невидящим взглядом в пространство. Затем и вовсе прикрыл глаза лапой, чтобы его ничего не отвлекало. Марк не отвлекал друга, понимал, что тому нужно крепко подумать.       Марк посмотрел в окно, за которым уже почти полностью стемнело. Зал погружался в темноту быстрее, чем улица. В помещении уже была полноправная ночь. Лишь красные глаза Марка и голубая жемчужина Лиса мистически отблёскивали в сумраке.       Наконец Лис отнял лапу от морды и устало посмотрел в глаза волку.       — Извини... Погорячился... Ладно. Показывай, что там надо делать.       Волк отметил, что свечение жемчужины, как и глаз, становится то чуть ярче, то слегка тусклее в такт эмоциональным переживаниям обращённого. Почти незаметно, но всё же занятно. Почему так? Вряд ли кто-то скоро об этом узнает.       — Ладно. Ты тоже извини, — отвёл Марк взгляд, потерев затылок. — Резко я как-то. Так, всё начинается с дыхания. Делай, как я. — Дождался, пока Лис усядется, копируя позу Марка. — Вдох…       ***       Занятия длились около часа. Лис быстро понял суть базовой медитации, но со вторым этапом — внутренним мироощущением — возникли сложности. Объяснять технику, которую Марк знал инстинктивно, тому, кто плохо подходит к подобным занятиям на уровне темперамента, оказалось непросто. Но кое-какие успехи всё же были. Как минимум, Лис научился успокаиваться. Не на уровне волка, но поддерживать усидчивость он всё же научился, что уже неплохо. Кроме того, он поделился, что эти упражнения помогали ему отвлечься от постоянного зуда во время заживления. Хотя он и не подавал вида, но постоянное желание почесаться вообще везде его ужасно раздражало.       Решив, что всё равно заняться нечем, а в состоянии медитации исчезает желание куда-нибудь сбежать от гиперактивности, а также, что самое важное, зуд почти не мешает жить, Лис сказал:       — Можешь идти спать, если хочешь. Я тут посижу, пока всё не заживёт хоть немного. Или пока не усну. Или пока потолок не упадёт. Надолго, короче. Блин, надо было хоть пару книг притащить, до кто ж знал?..       Марк уже встал и, зевая, направлялся в свой угол, но от последних слов товарища замер. Задумался.       — Вообще… Ты прав, — заключил он. Лис явно такого не ожидал и удивлённо уставился на него. — Тренировки — это хорошо, но тренировки мозгу также иногда необходимо устраивать, чтобы не отупеть. И ещё для таких, как сейчас, случаев, когда организм нагружать нельзя, в самый раз.       — Ну да… — протянул Лис, который тоже задумался. Хмыкнул. — Я, правда, с детства читал мало, на улице играть было поинтереснее, чем в страницы пялиться, а потом вообще школа с её списком литературы, ну ты помнишь. Читать только недавно начал. Вот уж не думал, что стану активным буквоедом после превращения в какую-то тварь.       — Самокритично.       — Реалистично, — не согласился Лис.       — И мрачно.       — Может быть.       На том разговор и закончился, а с ним и вечер подошёл к концу. Устраиваясь в своём углу, Марк продолжал думать о книгах. Какую бы он взял с собой? Если помнить, что брать с собой много он не может, то выбирать придётся одну-две. Какие?       В голову ничего не шло. Он ведь тоже читал мало по той же причине, по которой и Лис. Только вот у него никаких травм не было, и образ жизни он не менял, так что активным читателем так и не стал.       Снилось ему что-то невнятное. Вроде бы сначала был школьный урок литературы, только школа, вроде бы его, была больше раза в три, с несуществующими в реальности корпусами и этажами. Потом была какая-то библиотека, в которой почему-то работала его сестра. Дальнейший сюжет Марк уже не запоминал. В памяти отпечаталось только несколько лиц, которые мозг специально для этого сна вытащил из недр памяти. Особенно запомнился бывший одноклассник, которого Марк не вспоминал лет десять, и какая-то девушка в очках и с каре. Откуда она — вспомнить не удалось. Бывает. Вроде бы она что-то говорила Марку, что-то хорошее, может, даже гладила, но он не был в этом уверен. Кажется, обещала что-то, улыбалась. Затем вдруг сказала что-то вроде:       — Иди скорее, тебя все ждут, — словно он опаздывал на праздник.       Марк проснулся. Голубело раннее утро, солнца ещё не было. Волк попытался вспомнить, что ему снилось. Когда ему это частично удалось, то подумал:       «Что за бред? И ради этого стоило просыпаться?»       Лёг обратно и попытался уснуть. Но что-то не давало покоя, как будто забыл что-то важное перед выходом из дома. Думал, ворочался. Наконец решил на всякий случай проверить окрестности аурным зрением. Сел, напряг уловители. Огляделся — ничего. Это радовало. Но ответа на подсознательное беспокойство так и не дало. Подумав, Марк решил, что если беспокойство подсознательное, то к этому самому подсознанию надо бы прислушаться, вдруг что и получится. Раньше он так не делал, даже не думал о таком, но в состоянии полусна такая мысль казалась вполне нормальной.       Прислушался. И понял, что ему хочется выйти наружу. Зачем-то… Причём недалеко, буквально из подвала подняться. И там и будет… Что будет — неясно. Но что-то хорошее.       «Иди скорее, тебя все ждут» — вспомнились слова из сна.       «Или не «все», а просто «ждут»?» — попытался припомнить точнее Марк.       Поднялся, глянув на Лиса, — тот спал в своём углу. Медитация дала плоды.       Волк прошёл коридор, свернул, поднялся по лестнице, залитой светом холодно голубеющего неба. Наконец вышел из подвала. Огляделся.       Не было никаких ждущих, как говорилось во сне. Вообще никого не было. Только в паре шагов у входа стояла пластиковая глубокая миска, до краёв заполненная сухим кормом. Судя по запаху, для собак. А рядом лежала покупная курица, оттаивающая после морозилки.       Марк смотрел на это… Подношение? Затем почувствовал чей-то взгляд. Близкий. Сосредоточился и определил, что смотрящий был с его стороны дома. Посмотрел. Во множестве темнеющих окон почти сразу заметил то, что ощутил. Немолодая женщина смотрела на Марка без страха или злости. Скорее… С заботой? Как смотрят на изголодавшегося уличного кота, которому наконец дали еды, и затем умильно за ним наблюдают. Здесь умиления почти не было, зато была забота. И… благодарность?..       Волк не понимал причину этого. А затем вспомнил вчерашний день и то, в каком именно подъезде скрылся тот человек. Сопоставил — да, это он. Для верности Марк сосредоточился, попытавшись ощутить сигнатуры конкретно в той квартире. И вскоре нашёл то, что искал — сигнатуру того мужчины, которого вытащил из-под атаки. Он не спал, делал что-то в глубине квартиры. Марк снова посмотрел в спокойные глаза женщины. Еле заметно кивнул, прикрыв глаза. После выражения благодарности он подошёл ближе, подобрал миску и курицу, развернулся и пошёл обратно в подвал.