Эпоха перемен

      – Ну давай, подходи… – утробно проурчал оскаленный обращённый.       Марк растерялся. Вот к такому он готов не был, потому ответил первое, что пришло на ум:       – Так ты говоришь?.. – проурчал волк ошарашенно       Не самый умный вопрос, но и не самый глупый. Но эффект возымел. Новый знакомый в миг растратил всю боевитость и стал чем-то похож на самого Марка, возможно округлившимися глазами и растерянным выражением морды.       – Так ты тоже?.. – тихо прошипел обращённый, отдалённо похожий на лиса, опуская лапы.       Немая пауза…       Молчание, во время которого двое обращённых рассматривали друг друга как в первый раз, пытаясь увидеть нечто новое, продлилось около минуты, прежде чем тёмный лис встряхнулся и с ехидцей сказал:       – Я так понимаю, раз ты разумный, то планов на мою мясистую тушку не имеешь?       – Нет, конечно, – возмутился Марк – нужна она мне.       Марк первый раз говорил с другим обращённым, к тому же не прибегал к человеческой речи. До этого момента он даже не подозревал, что это вообще возможно. Однако затруднений при коммуникации не возникало никаких. Единственное, общаться так было крайне необычно: вроде бы простое рычание и ворчание, но оно каким-то образом несло в себе смысл, который собеседник мог уловить и ответить также. Необычно.       «Впрочем, незнакомые языки, особенно из других языковых групп тоже могут звучать совершенной абракадаброй, но тем не менее они несут в себе смысл. Здесь, по всей видимости, то же самое» – подытожил свои размышления Марк.       – Есть желание продолжить общение? – Новый знакомый, до этого момента молчавший и оценивающе рассматривающий своего собеседника, всё же решился сделать предложение. Марк чувствовал, что этому лису самому просто до ужаса не терпится поговорить, но открыто показывать этого он не хочет.       – Можно, – не стал разочаровывать собеседника волк.       – Отлично! Тогда давай за мной. Не на улице же стоять – лис махнул лапой, затем резко развернулся – длинная красная грива описала полукруг в воздухе – и лёгким бегом устремился по тропинке между заборами заброшенных домов. Марку ничего не оставалось, кроме как коротко метнуться назад, за сумкой, а затем поторопиться за ним – терять собеседника ему хотелось меньше всего.       Марк до сего момента даже не подозревал, насколько истосковался по банальному общению. Та пара разговоров с сестрой сделали скорее хуже, чем лучше – во время них приходилось постоянно напрягаться, чтобы просто говорить, а также чтобы не сболтнуть лишнего. Так что сейчас, когда появился реальный шанс на нормальный диалог – чувство социального одиночества дало о себе знать резким уколом изнутри.       Волк догнал нового знакомого, что было несложно, и на ходу спросил:       – Куда мы?       – Ко мне. – коротко, без прояснений.       – Вот так сразу? Первому встречному?       – Первому разумному встречному, – сделал лис акцент на слове – а это – большая разница. К тому же я чую, что ты не агрессивный.       – Ты можешь чуять эмоции? – Марк ранее не был уверен, что его умение является уникальным, но сейчас получил подтверждение. Или всё же нет?       – Не совсем – помотал головой лис. – Я могу чуять общий настрой, типа «агрессивен-спокоен». Хотя нет, даже скорее «опасен-безопасен» – в смысле, нападёт или нет. Ещё чужой страх могу учуять, но только вблизи и только у людей и некоторых животных. С такими как мы не работает. Нам сюда – он кивнул на переулок, ведущий в небольшой двор трёх кирпичных новостроек: маленькая детская площадка по центру, окружённая декоративными кустиками; дорога вдоль домов, припаркованные на её обочине машины.       Пройдя между жилых корпусов, лис повёл Марка к лестнице в подвальные помещения – в таких часто открывают магазины, ремонтные мастерские и другой небольшой по площади и недорогой бизнес. В данном случае, в подвале некогда обустроили секцию по каратэ, о чём свидетельствовал растянутый над входом баннер с тематическим изображением и рекламной надписью. Марк немного удивился такому выбору, но спрашивать ничего не стал.       Они спустились по широкой и чистой лестнице. Дверь была не заперта – замок был выломан вместе с частью двери. Лис прошёл первым, придержав за собой дверь. Взгляд волка зацепился за приклеенные на скотч объявления. Первое: «В связи с опасной ситуацией, сложившейся в городе, занятия временно прекращены. Сразу после нормализации обстановки, тренировки продолжатся в штатном режиме. По вопросам звоните по номеру…». И второе объявление, более прозаичное: «Осторожно! Ступенька!». Марк внял второму предупреждению, аккуратно переступив и правда малозаметную ступеньку. Затем, уже внутри, огляделся.       Перед ним было небольшое помещение, скорее даже просто короткий коридор, сворачивающий направо. В левом дальнем углу от входа стоял стол, обозначавший нечто вроде ресепшена. По стенам слева и справа стояли лавки – для переобувания. На стене висели остановившиеся часы.       – Пошли, чего стоишь? – Лис оглядывался, стоя у поворота.       Марк кивнул и проследовал за ним. Коридор был более узким, чем у входа – метра полтора в ширину. Тянулся достаточно долго, метров двадцать пять. Последние несколько метров, правда, были завалены различным спортивным инвентарём, пришедшим в негодность: порванные подушки для отработки ударов, видавшие многих владельцев шлемы и перчатки разных типов, стопка хула-хупов, несколько порванных матов и много чего ещё. В конце виднелась табличка аварийного выхода. В воздухе витал пыльный запах старых вещей и, более слабый, резины.       Лис прошёл в третью по счёту дверь, на ходу комментируя и показывая когтем вправо:       – Эта – первая по счёту дверь – в раздевалку. Там ничего интересного, кроме пары забытых детских вещей. Эта – в туалет, если вдруг надо. Пока ещё вода есть. Когда только пришёл сюда – краны были перекрыты, но я их отвинтил. Пока работает, но могут скоро отключить. Ну, а нам сюда.       На последних словах лис зашёл в последнюю дверь. Когда Марк зашёл следом, то ему открылся небольшой спортивный зал. В противоположной от входа стене было несколько матовых окон, через которые струился слабый ночной свет фонарей и луны. В дальнем углу был встроенный в стену шкаф – полки, привинченные в углублении в стене – в котором лежали стопки спортивного инвентаря. На одной со входом стене висели ростовые зеркала. В одном из углов лежала когда-то снятая и так и не повешенная груша, давно покрывшаяся пылью. Но самое главное, что сразу понравилось волку – по всему полу спортивного зала лежали маты. Мягкое покрытие было везде. Ощущения от ходьбы по такому были непривычные – подушечки лап сразу провалились на пару сантиметров, от чего Марк даже замер на пару секунд, привыкая. На фоне твёрдого и холодного кафеля коридора контраст был заметный… И приятный. Но потом волк привык и спокойно пошёл дальше, оглядываясь. Ночное зрение позволяло рассмотреть все детали. Лис также неудобств от плохой освещённости не демонстрировал. Напротив, он совершенно свободно и раскованно прокрутился, взмахнув гривой, обводя всё вокруг и говоря:       – Вот тут я и живу. Пока что. Потом может перееду, что будет немного печально, но это не совсем от меня зависит. Здесь можно сидеть, и лежать, и даже удобно спать. Правда, в последнем случае приходится быть настороже, чтобы встретить гостей, если они припрутся.       – Хорошо тут. – Марк оценил достоинства укромного и мягкого помещения.       – Пару дней назад забрёл в этот двор и увидел рекламу секции. Я в своё время на рукопашный бой ходил и помню, что в таких местах почти всегда спортивные маты есть, а значит можно удобно поспать. Замок был хлипким. Хотя, теперь, наверное, всё будет казаться слишком хлипким. Ты ведь тоже стал сильнее, чем когда был человеком? – Марк кивнул. Лис за время монолога дошёл до дальней стены и удобно уселся в углу, подальше от входа и окон. Расслабленно вытянув одну нижнюю лапу и положив голову на колено другой, подытожил:       – Здесь вполне неплохо.       – Мягко сказано. – Немного рассеянно поправил Марк. – У меня даже такого нет.       – А где, кстати, ты спишь? – заинтересованно поднял голову обращённый.       – Нигде. Точнее, где придётся. Стараюсь в подвале. Ещё пару дней назад на заброшенной заправке жил. Мягких матов там не было, зато недалеко был лес с кучей дичи и река…       Уголки рта сами собой растянулись в улыбке. Волк замолчал ненадолго, вспоминая эти лучшие дни с момента обращения. Из воспоминаний его вывел новый знакомый.       – Так чего ж ты оттуда ушёл?       ***       Разговор затянулся надолго. Марк пересказал причины ухода, заодно коротко поведав о всём времени жизни на заправке, а потом и обо всей жизни с момента превращения, умолчав лишь о паре личных моментов. В ответ новый знакомый поведал о себе.       Родом он был аж с дальнего востока, с одного из тамошних небольших посёлков, название которого Марк сразу забыл. Жил вместе с семьёй, состоявшей из отца, матери и младшего брата, Андрея, которого иначе как Андрейкой или братишкой не называл.       С детства ходил на разные секции боевых искусств, в итоге остановившись на армейском рукопашном бое. Проходил долго, больше пяти лет.       Слушая историю чужой жизни, Марк снова отметил то, как легко стало доверять. У обращённых есть неоспоримое преимущество перед людьми при разговоре, да и в целом при контакте – интуиция. А точнее, совокупность всех ощущений, языка тела, запахов, и быть может даже чего-то более неосязаемого – всё это вместе давало чёткое понимание и уверенность в намерениях и настрое собеседников относительно друг друга. Люди могут лицемерить, говорить одно, подразумевать другое, думать третье, а верить в четвёртое. Обращённые были лишены этого. Всё открыто, все друг у друга как на ладони. И Марку это нравилось. Иначе бы он до сих пор опасался удара в спину от, по факту, первого встречного. Вместо этого было лишь знание, что ничего такого лис не намеревается делать. Необычная атмосфера доверия.       Сам лис, по-видимому, ощущал нечто подобное, поскольку в какой-то момент даже немного разоткровенничался. Не слишком, но о личных переживаниях редко когда открыто говорят.       – Да… На соревнования катался. Несколько раз медали брал. – продолжал новый знакомый, подперев правой лапой щёку и смотря перед собой, вспоминая прошлое. – Но потом на одной из тренировок меня неудачно попытались взять на болевой и как итог – травма колена. Чёрт, даже не соревнования, а просто рядовая тренировка! Обидно было, что уж тут.       Полгода в больничке лежал и восстанавливался. Ходить-то потом смог, даже с палочкой вскоре распрощался, но вот со спортом, да и вообще активной жизнью пришлось попрощаться. Чуть что – сразу колено болит. Я тогда реально не знал, что делать. В депрессию на какое-то время впал. Хобби какого-то не было, увлечений особых тоже – как-то не повезло мне в этом плане.       Хрен его знает, что со мной было бы, но в один день ко мне зашёл батя и сказал, что я буду учиться на повара, и это не обсуждается. Мы тогда поругались маленько – я психанул от того, что он за меня вот так всё решил, раньше такого не было. Только позже я понял, что это был первый раз с момента травмы, когда я на что-то ярко отреагировал.       Потом всё же поступил в техникум, отучился положенный срок. В какой-то момент даже стал получать от этого дела удовольствие. Так и стал поваром. Когда сюда переехал – кондитером устроился при одной пекарне. Я там очень кстати пришёлся, хозяин ассортимент свой расширить смог. Ну а потом вот это всё – обвёл лапой всё вокруг, подразумевая мир за стенами. – Профессии теперь нет, пекарни тоже. Связи с родными тоже… Мобильник свой случайно ещё в первый день сломал. Тупо получилось: вместо зеркала захотел через заднюю камеру посмотреться и, когда рассматривал, сжал сильно на эмоциях… Ну, телефон и треснул пополам. А когда временно новый мобильник достал – родные трубку уже не брали. И я без понятия, что там сейчас с ними…       Ну, хоть после превращения колено зажило. Теперь бегать могу сколько угодно – Лис вымученно улыбнулся.       – Что, никто не отвечает? – Марк сам не заметил, как втянулся в чужое несчастье.       – Не совсем, – качнул головой лис. Жемчужина, скрепляющая гриву, переместилась чуть вперёд, блеснув в тусклом свете из окна. – Телефоны были у всех: и у родителей, и у братишки. Но наизусть я помню только номер Андрейки и матери. Однако, когда я уже жил тут, братишка утопил свой телефон, вместе с симкой. Его нового номера я не помню. Вот и остался только телефон мамы, а она не берёт. Но я всё же надеюсь, что это только с её телефоном проблемы, и у них там на деле всё нормально.       Помолчали. Лис думал о своём, а Марк представлял себя на месте своего собеседника. С одной стороны, было по-хорошему завидно – на фоне его родителей, настоящая семья, которую любишь и о которой беспокоишься кажется великой ценностью. Но с другой – лис волновался сразу о трёх дорогих ему людях, в то время как сам волк только об одном, но ему и этого хватало. Чувство беспомощности, если задумываться, начинало просто съедать с головой. К тому же знать, что о тебе волнуются, беспокоятся, точно также хотят спросить, как дела, услышать твой голос…       И тут Марк вдруг осознал, что так и не узнал имени своего собеседника. Сначала сам рассказывал историю, а потом просто слушал, даже не задавая вопросов.       – Слушай, а как тебя зовут? – нарушил тишину волк.       Лис вышел из задумчивости, как-то странно поглядел на Марка, после чего вздохнул и сообщил:       – Не помню…       – В смысле?.. – прифигел Марк.       – В коромысле, блин, – рыкнул лис, зло дёрнув головой. – Не помню и всё тут. Имена родни помню, названия городов, номер школы, даже улицу, на которой находился мой детский сад – и то помню! А своего имени вспомнить не могу с момента превращения, хоть ты тресни. Воспоминания есть, как ко мне обращались, но в них на месте имени просто невнятный провал в памяти, будто не меня звали, а мямлили что-то. Бред. – Лис уже подуспокоился и последнюю фразу проурчал нормальным тоном. – Это, кстати, не единственное, что пропало, но самое заметное. Ещё пара моментов стёрлась, но они не существенные. У тебя, кстати, такого нет?       – Провалов в памяти? – Лис кивнул.       Волк покачал головой.       – Нет, ничего такого. Всё помню отлично. У меня, правда, другая проблема была.       – Какая это? – Заинтересовался лис, даже немного подался вперёд.       – Потеря контроля.       – В смысле?       Марк пересказал личный опыт сначала в сохранении рассудка, потом в утрате контроля над телом на сутки, а потом о возврате обратно. Описал также то, чем обернулась эта история. Упомянул о навязчивых мыслях, периодически посещавших его. И по поводу них уже сам волк спросил, «было ли такое»?       – Нет, такого у меня, к счастью, не было… – Лис выглядел крайне задумчивым. После недолгих размышлений он продолжил. – Знаешь, на фоне твоих проблем с крышей, я тут подумал – даже хорошо, что всё обошлось только парочкой дыр в памяти. Повезло, можно считать.       – Повезло… – согласился волк.       – Слушай, – вдруг встревожился лис – а у тебя сейчас не это, башка не течёт? Ну, ты понял…       Марка слегка повеселила такая реакция собеседника. Он как будто бы и забыл о собственной силе и том, что ещё недавно сам собирался вступить с ним в бой, не опасаясь за результат. Сидит сейчас, обняв колено лапами и укутавшись гривой, как ребёнок одеялом, ещё, чего доброго, отползать начнёт. Комедиант… Хмыкнув, Марк ответил:       – Нет, таких проблем больше нет. Научился справляться.       – И как?       – Медитация. Где-то полчаса-час в день, обычно утром. После неё мозги прочищаются, думать легче, плюс ещё пара приятных мелочей.       – Мда… – Лис задумался, уставившись перед собой. Но затем вдруг встрепенулся, почти как Марк недавно, и спросил:       – Кстати, а тебя самого-то как зовут? И откуда ты? Местный?       Дальше уже сам Марк рассказывал свою историю. Родился, учился, не поступил. Армия, разлад в семье, отсидка в СИЗО, переезд в Светлогорск, места работы здесь и свои впечатления и воспоминания о них. Без стеснения Марк вспоминал и о добром дедушке Дмитрии, которого уже с десяток раз вспоминал добрым словом, и об Елене Александровне, которая так тепло улыбалась при встрече по утрам, как родному. Затем, чтобы не растягивать неприятные воспоминания, коротко, но экспрессивно поведал о последней работе, с которой его выперли, ну и о превращении, последовавшим за увольнением.       Немного помолчав, дополнил:       – Из родни у меня только сестра нормальная. Только она тоже трубку не берёт. Когда я последний раз ей звонил, то у них там тоже грызня обращённых была; какая-то тварь электричеством била, из-за чего стояли постоянные помехи. Возможно, из-за электромагнитных импульсов телефон и сгорел. Так что я тоже не знаю, где она и что с ней… Добраться до её города… Даже если смогу, то не найду. Она переезжала несколько раз, и адреса я не знаю. А даже если найду… Дальше что?.. Я как ты – человеком становиться – не умею. Я ничего не могу… Я бесполезен…       Марк стиснул зубы, сжал кулаки; хвост нервно бился из стороны в сторону.       Пауза. Марк сидел и думал о своём, а лис просто не знал, что должен сказать в такой ситуации. Но наконец он всё же решил попробовать.       – Знаешь, когда не можешь повлиять на ситуацию, остаётся верить в лучшее. – Тихая речь обращённого вывела Марка из меланхолии. Он поднял взгляд на лиса. – Узнать правду мы пока не можем, и сможем только удачей или случайно. И если с ними действительно всё хорошо, то нужно сделать так, чтобы ты дожил до встречи с ними, а для этого нужно нормально думать. Если же нет… То… – Лис вздохнул, поднял голову на верх. Его взгляд был устремлён гораздо выше бетонного потолка. – Я бы, на их месте, меньше всего хотел бы наблюдать оттуда за душевными муками дорогого человека.       Марк тоже поднял голову вверх. Вспомнилась бабушка, которая его так любила. Гладила его, кода он спал на диване и отгоняла родителей, хотевших разбудить за каким-то дурацким поручением; смотревшая на него, как на единственное и самое ценное сокровище всего мира. Марк представил, как она сейчас также смотрит на него откуда-то, может не с небес, но… откуда-то, и чуть укоризненно качает головой, также, как в тот день, когда он съел все конфеты, несмотря на запреты и ограничения родителей. Когда она так его укоряла, сразу становилось стыдно и хотелось больше так не делать. Вот и сейчас Марку стало немного стыдно. За собственную слабость. Действительно, лис в чём-то прав: если всё нормально, то он должен выдержать всё и дожить до встречи, прилагая возможные усилия для её приближения. Если иначе, то… Нет. Об обратном даже думать нельзя – вредно. И страшно… Но куда лучше жить с верой в лучшее, чем считать, что всё уже кончено.       Марк прикрыл глаза. Открыл, перевёл взгляд на лиса.       – Спасибо. – Кивнул волк.       – Не за что. – Спокойно отозвался тот.       Ещё немного помолчали, как будто отсекая эту часть разговора от следующей. Лис немного встряхнулся, проморгался – Марк понял, что того уже понемногу клонит в сон. Затем неуловимо изменился, будто сняв маску серьёзности и снова создавая впечатление активного, чуть весёлого, немного ехидного… Обращённого.       – Какие ближайшие планы?       Марк чуть задумался, но потом ответил, как есть:       – Да, в общем-то, никаких. Хожу, ищу еду и место для сна… Чтобы продолжать ходить, искать еду и место для сна.       – Весёлая перспектива… – почесал затылок лис.       – Есть предложения? – с мрачной иронией осведомился волк.       – Есть, конечно, – ухмыльнулся лис. – Делать всё то же самое, но в компании лучшего из лучших, красивейшего, умнейшего и прочее-прочее.       Марк показательно огляделся вокруг, ища эту великую личность. Не обошёл вниманием даже потолок, но игнорировал лиса, который с любопытством на него смотрел.       – Кого ищешь? – склонил тот голову на бок.       – Разрекламированную тобой персону.       – А что в зеркало не посмотрел? Не дотягиваешь? – ехидно осведомился.       – Имею реалистичный взгляд на мир, в отличие от тебя.       – И где твоя уверенность, амиго… – Покачал головой лис.       Марк понял, что эту бессмысленную демагогию его собеседник может продолжать ещё долго – просто потому, что ему скучно – и решил перейти к делу.       – Предлагаешь создать группу?       – Предлагаю. – Кивнул лис.       Волк немного поразмышлял, но подсознательно уже знал ответ, который даст. Пожал плечами и сказал:       – А давай.       – Отлично! – энергично вскинул верхние лапы лис, прижмурившись, прямо как дети, получившие долгожданный подарок. Даже показалось, что он ушами делает знак «виктория». – Тогда давай уже спать. Не знаю, как ты, а я уже почти сутки не отдыхал. – С этим он стал устраиваться в углу, сворачиваясь калачиком.       – Слушай, а как к тебе обращаться-то? – решил всё же уточнить Марк. Новый… друг замер, задумавшись, но потом продолжил возиться, ответив.       – Не знаю. В голове на эту тему вообще пусто. Есть идеи?       – Не особо. Давай пока Лисом побудешь, а потом тебе нормальное имя найдём.       Именуемый задумался, укрывшись гривой как одеялом. Пожал плечами и ответил:       – Пусть будет Лис. Всё лучше, чем «эй, ты». Ладно, давай, до завтра.       С этим он закрыл глаза, расслабляясь. Марк немного подумал, хочет он спать или нет. Решил, что лучше всё же последовать примеру друга.       Друга… Последний раз он так быстро находил друзей в песочнице лет в пять. Всё-таки в превращении есть свои плюсы.       С этим он устроился в противоположный от Лиса угол, куда не падал отражённый от зеркал свет. Устроился, как мог, положив под голову сумку, которую так и не снял, по привычке и о которой успел забыть за время разговора. Впрочем, она была не слишком тяжёлой, да и сам волк привык постоянно таскать её на плече, считая чуть ли не частью тела.       «Надо бы попытаться научиться также по-звериному сворачиваться для сна. Явно же удобнее будет» – подумал Марк, перед тем как отключиться.       ***       Яркий солнечный свет раздражал, даже сквозь закрытые веки. В конце концов терпеть его и лежать дальше стало невозможно, и Марк открыл глаза. Всё-таки он выбрал не слишком удачное место для сна: несмотря на все ухищрения, вроде накрывания головы лапой и отворачивания мордой к стене, свет, исходящий из окна, отражающийся от стен и зеркал освещал всю комнату. Щурясь спросонья, волк посмотрел на матовые стёкла, мысленно оценил время – должно было быть часов шесть, судя по температуре и тому, что солнце было достаточно низко. Однако, прислушавшись к себе, Марк понял, что спать не так уж и хочется. Да, хотелось ещё немного полежать, расслабляясь и получая удовольствие от мягкой поверхности под собой, вместо каких-то картонок или бетонного пола. Но голова была ясной, да и глаза немедленно закрыть уже не тянуло.       Вздохнув, Марк сел, потянулся. Сладко зевнул во всю тактическую ширину пасти. От шуршания, которое волк издал при движении, Лис в другом углу дёрнул ушами в его сторону и моментально поднял голову, сонно моргая, но было видно, что он готов к любым действиям. Марк поднял лапу ладонью вперёд в мирном жесте.       – Тихо…       – А-а-а… Эт ты? – Проурчал сосед, недовольно укладываясь обратно. – Что, встал уже?       – Да, я вполне выспался.       – Везёт… – Лис тяжело вздохнул. – Мне дольше надо. По ощущениям, пару часов ещё бы. – Он протяжно зевнул, продемонстрировав набор неплохих клыков. – Что делать будешь?       – Да тут побуду, – пожал плечами Марк. – Умывания, завтрак, медитация, если спать будешь долго – потренируюсь немного. В коридоре или на улице – там посмотрю.       – Понял. Ладно, давай тогда, до скорого. – Лис кивнул, после чего снова свернулся, спрятав морду от солнца под собственной же гривой.       «Везёт кому-то» – подумал волк, глядя на такие удобства. У его нового друга фактически одеяло всегда с собой. А вот ему только какие-то придатки на голове достались бесполезные.       Бесполезные ли?..       Марк задумался над этим. Может ли быть такое, что часть тела, которая хорошо ощущается, быть полностью бесполезной? Может она всё же для чего-то нужна? Вопрос интересный. Волк решил поразмыслить на этим в ближайшее время. Сейчас же – всё, как и описал другу. Первой на очереди гигиена.       Чтобы не будить соседа, Марк вышел с сумкой в коридор, чтобы уже там, порывшись, достать зубную щётку с порошком, которые завалились в самую глубь. За время жизни на заправке он успел попривыкнуть к этому утреннему ритуалу, так что эксцессов с проглатыванием щётки уже не происходило. Да и само тело привыкло, перестав отвечать рвотными позывами на каждое неосторожное движение.       За дверью, указанной Лисом как «туалет» располагалось, однако, кое-что ещё, а именно – душевая: старый, грязный по углам кафель, ржавый смеситель, резиновый коврик. Раньше подобное вызвало бы лишь отвращение, да мысли о грибках в общественных душах. Сейчас же, когда Марк увидел её, то даже дыхание задержал от восторга: можно будет помыться с горячей водой! На пробу открутил кран, но к превеликой досаде, шла только холодная. Ну как холодная? По температуре сравнимая с водой в реке. Терпимо, но такого восторга уже не вызывает. Разочарованно, Марк вернулся к раковине, которую видел в туалете за стенкой. Раковина небольшая, но больше размеров неудобства доставляла высота. Живо вспомнились времена из детства, когда чтобы спокойно дотянуться до переключателей воды приходилось вставать на табуреточку.       Для чистки зубов пришлось в прыжке открутить кран, а потом почти не глядя намочить щётку. После этого, познав всю глубину удобства такого способа, Марк решил, что дальше умываться будет с помощью душевой лейки, которую хоть спустить можно.        «Порошок кончается… Надо будет найти. И бумагу туалетную тоже» – отстранённо подумал волк, монотонно двигая лапами с зажатой щёткой – одной лапой всё ещё нормально не получалось.       Снова вспомнились размышления на тему бесполезности придатков на голове. И чем больше Марк о них думал, тем больше ему казалось, что там что-то кроется. Он уже был почти уверен в том, что эти штуковины каким-то образом можно использовать. Но как?..       Следующей на очереди утренних дел стояла привычная медитация. Марк не смог отказать себе в том, чтобы сделать место её проведения чуть удобней и взял пару спортивных подушек из коридора. Местом выбрал раздевалку. В ней, к слову, действительно не было ничего интересного: ковролин, длинные лавки, ряды крючков, пара потерянных носков в углу и одна детская футболка там же. Луч солнечного света, падающего из маленького окошка в углу под потолком, высвечивал медленно плывущие в потоках воздуха пылинки. Марк секунду посмотрел на эту красоту. Затем положил подушки как раз на место падения солнечного луча и с комфортом устроился, сложив лапы и хвост. Солнце приятно нагревало мех на спине, прогревало уши. Последнее было всё еще немного непривычно, но приятно. Пока что солнце было слабо – утро – и не жарило во всю силу. Волк расслабился, очистил сознание.       Спустя некоторое время, когда необходимый минимум медитации был проведён, то Марк позволил себе просто спокойно посидеть, думая о разном. Постепенно перешёл к размышлениям об умениях – вспомнилось то, как Лис превратился в человека. Чей облик он способен принять ещё? Может ли какого-нибудь обращённого? И может ли тогда использовать его способности?       «Нужно будет спросить на совместной тренировке. Да и со своими умениями можно будет разобраться получше, может отработать что-то в паре…»       Мысль вернулась к возможностям применения отростков на голове. Мысленно Марк стал перебирать варианты:       «Явно не что-то боевое. Для сильных нагрузок не приспособлены никак – чувствительны слишком. В ускорении восприятия никак не помогают. Что остаётся из текущего? Восприятие сигнатур живых. Ещё может быть, что они на самом деле дают какое-то новое умение…» – Марк прислушался к себе. Чаще всего в делах, касающихся нового тела, лучшим советчиком была интуиция: чувствуется, что что-то можешь, значит так оно и есть, также и наоборот. Но касательно новых умений всё не так однозначно, но сейчас было чувство, что он на верном пути – «Похоже, что всё-таки восприятие. Неужели зрение подключить получится? Впрочем, какое отношение они имеют к глазам?.. Ладно, увидим»       С этим Марк попытался сконцентрироваться на органоидах и почувствовать хоть что-то. Было сложно. Как человеку попытаться ощутить мышцы, отвечающие за движение ушей. Когда не понимаешь, что ищешь – всё усложняется.       Промучавшись полчаса, Марк сменил тактику. Попробовал физически воздействовать на них, чтобы по ощущениям как-то отследить нечто нужное. Это дало свои плоды, но позволило только убедиться в том, что эти придатки имеют свои мышцы, позволяющие немного приподнимать их при напряжении. Полезность – на уровне шевеления ушами у людей, да и амплитуда движения схожа.       В голову стали закрадываться мысли о том, что это просто рудимент, когда-то выполнявший нужную функцию, но сейчас бесполезный. Но Марк не сдавался. Он продолжал пытаться, комбинируя попытки поиска нужного чувства с напряжением найденных мышц. Ещё полчаса не принесли вообще никаких результатов. Начало закрадываться глухое раздражение, даже пришлось на время вернуться к медитации для успокоения нервов. Марк и раньше не любил делать то, что у него не получается – его это бесило. Сейчас же добавилась явно звериная агрессия.       «Да как так-то?! Какого хрена ничего не выходит!» – Рыкнул волк, еле удержавшись от удара по полу рядом с собой. Но всё-таки сдержался. Сцепил лапы в замок, для гарантии. Стал вдыхать и выдыхать, стиснув зубы. Вспышка злости понемногу уходила. Но ударить что-нибудь всё ещё хотелось. Марк представил, как со всей души, с максимальным выбросом импульса вбивает удар в стену слева (справа нельзя – там зал со спящим другом). Стена взрывается множеством обломков, которые летят и пробивают следующую стену, а на месте удара остаётся большой новый проход. Красота…       Марк аж улыбнулся слегка – нарисованная в голове картинка действительно доставила не только удовольствие, но и успокоение. Вздохнув облегчённо, волк рассеял уже собранную для удара энергию в кулаке, распределил по всему телу.       Стоп. Энергия.       Марк ошеломлённо замер. Он привык, что энергия используется лишь для боя – создания импульсов при движении и ударах, – потому и забыл про неё. Но сейчас в голову пришла идея: что, если наполнить этой энергией те самые придатки? Может что и получится.       С этим волк снова уселся прямо, погрузился в себя. Стал искать ощущение энергии, нашёл достаточно быстро – нужно было лишь представить, что хочешь что-нибудь ударить – и энергия как будто сама поднималась из глубин… Организма? Наверное. В спокойном состоянии она была в каждой частичке тела, текла вместе с кровью, лимфой, ничем себя не проявляя. Но когда надо, она словно закипала, становясь отчётливо заметной и лёгкой во взаимодействии. Вот и сейчас Марк заставил её проявиться, после чего представил, как она перетекает к голове, оттуда к затылку, и в конце наполняет четыре органоида и мышцы, ведущие к ним. Получилось за несколько секунд. Когда эти каплевидные отростки оказались наполнены энергией, как кулаки перед боем, то… Вначале Марк ничего такого не ощутил, кроме глухого мышечного зуда, заставлявшего желать потратить накопленную силу. В процессе перемещения энергии Марк просто сидел с закрытыми глазами, не входя в сенсорный режим.       «Ну что ж, попробуем» – довольно подумал волк, и переключил режим восприятия.       И обломался. Так как ничего не было. Секунда непонимания. Затем волна почти детской обиды, но тут Марк вспомнил, что органоиды ещё и напрягать теперь можно. Решил попробовать. Вначале не получалось, но когда он всё же смог – результат оправдал все затраченные усилия.       Марк ощутил, как каплевидные отростки мелко завибрировали, напрягаясь, и поднялись в стороны от головы. Со стороны это, должно быть, смотрелось немного странно, но внешний вид волка волновал меньше всего. Главное – зрение.       Да. Он теперь видел. Мир под закрытыми веками стал другим. Он расцвёл множеством ярких и насыщенных, но абсолютно бесцветных красок, которые были частью темноты, живущей под закрытыми веками. В первые секунды Марк просто старался не охренеть он количества всего, что он видел, чувствовал, понимал. Просто сидел в прострации, стараясь привыкнуть, не шевелился, почти не дышал.       Но вот наконец изобилие красок, цветов и образов перестало давить на мозг, шум в голове перестал заглушать сознание и закладывать уши, и Марк смог попытаться сделать что-нибудь осознанно. Для начала огляделся. Картинка была абсолютно другая. Вокруг не было привычных стен, на их месте была еле заметная дымка серо-голубого цвета. Глубина дымки соответствовала реальной толщине стен, если не обращать внимания на её нестабильность, из-за чего стена была то немного тоньше, то толще. Также Марк понял, что если сосредоточить внимание на ней, то из еле заметной дымка становилась чуть более явной. Всё ещё являясь прозрачной, она, нем не менее, уже была заметной, и её получалось нормально рассматривать.       Впрочем, стены не были самыми интересными – они просто попались первыми. Интересное началось дальше, когда Марк обратил внимание туда, где чувствовалась сигнатура Лиса. Сейчас волк мог рассмотреть её во всей красе. Вернее, её обладателя. В этом зрении он подсвечивался изнутри ровным голубоватым сиянием. Деталей, вроде глаз, меха, когтей – видно не было. Был лишь смазанный по краям общий контур туловища, лап и гривы, повторяющие позу тела спящего обращённого. Вдобавок к излучению сигнатуры добавились визуальные эффекты, сейчас, правда, слабые – Лис спал и был спокоен. Но даже так, определённым ощущениям от сигнатуры, настроению соответствовали мелкие изменения в… Ауре. Да, ничем иным это назвать было нельзя.       «Получается, я всё это время чуял ауры живых, но просто не мог их увидеть? Интересно…»       Смутному беспокойству, испытанному Лисом во время сна, соответствовал маленький волокнистый сгусток затемнения, проскользнувший по поверхности его ауры. Спящий чуть вздрогнул, немного изменил положение, укутался гривой чуть плотнее. Сияние ауры стало ровнее, спокойнее, течение оттенков на её поверхности замедлилось, тёмные оттенки по большей части пропали. Это было невероятно интересно. И красиво… Можно сравнить с тем, как в стакан воды из шприца наливают пару красителей – светлее и темнее, – которые разноцветными туманностями смешиваются в невероятно красивом хаосе форм и оттенков.       И это был только один обращённый, причём спящий. Что же будет, если это будет бодрствующий человек?.. Марк вдруг вспомнил, что прямо над ним сейчас дом со своими жильцами, часть из которых наверняка уже не спит. Волк поднял голову и…       То, что он увидел походило на звёздное небо, как если бы каждая звезда сама переливалась различными оттенками, мерцала, плавно делаясь то чуть ярче, то тусклее, меняясь, приобретая новые цвета и излучая различные ощущения, чужие эмоции, доносимые несуществующим ветром. Но в восприятии не было хаоса, как раньше, когда десяток сигнатур сливались в одну большую, теряя большую часть информации. Сейчас каждая звезда, – каждый человек, каждое животное, – были отлично видны во всех мелочах, вплоть до положения тела и позы головы, что позволяло понять вектор их внимания. Они двигались: кто-то ворочался во сне, кто-то сидел за столом и печатал или писал, кто-то ходил по комнатам с поднесённой к уху рукой –говорил по телефону, – кто-то стоял у края серо-голубой дымки – стены, по всей видимости, смотря в окна. Также поражала дальность – Марк видел всё это до самой крыши многоэтажки, а также видел всех жителей этого микрорайона. Дальше шло постепенное размытие фигур, где можно было различить людей, но только общее положение – вертикально-горизонтально, конечности видны не были. Однако, подав чуть больше энергии в органоиды на затылке и сосредоточившись на конкретном направлении, Марк смог увидеть всё в тех же деталях – как будто повысился параметр разрешения. Картинка не то, чтобы стала ближе – она стала детальнее, её теперь получалось лучше рассмотреть, появилось больше информации об объектах, которые и воспринимались. Сложно описать то, что видно не с помощью глаз.       Город превратился в галактику с тысячей тысяч звёзд, горящих на фоне непривычно тусклого неба – бесконечной пустоты с неярким светляком вместо солнца.       Марк ещё долго просидел бы, восхищаясь и играясь с открывшимися возможностями, но почувствовал, как стали слабо, но всё сильнее и сильнее болеть органоиды. Да и энергии стало уходить многовато. Поняв, что пока что, а может даже и на сегодня хватит, Марк вздохнул, на прощанье окинул взглядом ближайшие окрестности – чужих обращённых не наблюдалось – и расслабил каплевидные придатки, рассеивая оставшуюся энергию из них по телу. Мистический свет мира потускнел, на секунду задержавшись отпечатком послеобраза за обратной стороне век, после чего истаял.       Марк открыл глаза. Секунду привыкал к обычному восприятию и зрению. Проморгавшись, встал, потянулся, размялся. Подушки решил оставить на месте.       Он всё ещё находился под впечатлением. Всё, что он мог сейчас бессвязно думать – уложилось бы во фразу: «Это было восхитительно». Марк сидел на одной из скамеек в раздевалке, мягко массируя гудящие органоиды и приходя в себя. Ни один кинотеатр не сравнится с этим.       Первой связной мыслью, которая пришла в голову, было:       «Надо дать нормальное название этим органоидам» – То, что даёт такие невероятные ощущения и возможности должно носить более благозвучное название, чем просто «отростки» или нечто вроде. Немного подумав, Марк нашёл подходящее название – «уловители». Уловители энергии аур. Вдобавок во время работы они поднимаются в стороны и действительно немного напоминают антенны, улавливающие эфир.       Довольный собой, Марк решил зайти к Лису – по ощущениям от сигнатуры, тот должен был вот-вот проснуться. К слову, после первого полноценного использования уловителей возможности пассивного «чтения» окружения также возросли. Например, уже не требовалось менять режим восприятия, чтобы ощутить сигнатуры в радиусе примерно пятнадцати метров. Впрочем, работает ли это со всеми, или только с обращёнными – ясно не было, так как в этом радиусе был только Лис. Да и с самим радиусом неясно: пятнадцать метров – это расстояние до Лиса. Также метрах в тридцати вверх, по прямой, находились ближайшие жители дома, но они уже не ощущались.       Также значительно возросло качество восприятия сигнатур, удавалось разобрать больше информации. Но это всё Марк подметил мимоходом – на фоне пережитого опыта это было не так существенно.       Как только волк переступил порог спортзала, Лис дёрнул ушами и поднял голову – в этот раз без резких рывков. Марк кивнул приветственно.       – С добрым утром, – хмыкнул волк, – ещё раз.       – Вот теперь уже да, с добрым, – ухмыльнулся Лис, после чего широко зевнул. – Ты, я чувствую, время зря не терял? – окинул он собеседника хитрым взглядом.       – Что, было так заметно? – Марк был неприятно удивлён. Ему как-то не приходило в голову то, что другие обращённые могут почуять его аурное зрение. Плохо…       – Что именно? – склонил Лис голову на бок. – Если ты о том, что именно ты делал, то нет, этого я не видел. И не учуял тоже. Но твой уровень сил изменился – ты вырос. И это уже заметно. Не скажу как, – обращённый неопределённо покрутил в воздухе лапой – но чутьё говорит, что твой уровень изменился. Уровень потенциальной угрозы, скорее. Хотя нет, не совсем так. Сила – это и уровень угрозы, и уровень того, насколько тебе можно доверять в случае чего, грубо говоря, с насколько сильной угрозой ты сможешь помочь. Ты разве такого не чуешь?       Марк задумался. Прислушался к себе… Да, действительно нечто такое было, просто интуиция говорила, что уровень у Лиса примерно сравним с ним самим. Однако, также было и чёткое знание в миролюбии этого обращённого по отношению к нему, Марку.       – Да, есть такое, – кивнул волк, облокотившись на стену. – Только ещё я знаю, что ты на меня нападать не собираешься, а потому эта информация не слишком важна.       – Что, думаешь, я прям пацифист? – оскалился Лис, вставая и разминаясь после сна.       – Да нет. Драться ты будешь, но только в ответ. Я же нападать на тебя не собираюсь, а потому и шанс твоего нападения нулевой, – объяснил Марк логику его интуиции.       – Вот даже как. – Лис снова хмыкнул. – Ну ладно, шут с ним, с доверием. Мы и так друг друга знаем. Лучше скажи, чё ты там делал-то? –его глаза загорелись неуёмным любопытством.       – Ну-у… – Марк почесал в затылке.       Объяснение сути его умения заняло минут десять. Затем у лиса произошло воспаление любопытства и Марку пришлось отбиваться от вороха разных, временами почти детских вопросов от друга, который сидел, весь подавшись вперёд, да настолько, что Марку показалось – сейчас на него напрыгнут. Однако, когда Лис попытался перейти к практическим тестам, то волку его пришлось обломать, сообщив, что уловители и так болят, пусть и слабо. Что будет при их использовании представлять не хотелось. По-детски насупившись, тот даже немного отвернулся, правда не от обиды, а для размышлений и переваривания информации.       Спустя пять минут, когда поддерживать маску обиженного лисёнка ему надоело, он сам предложил рассказать о своих способностях. Ну как предложил? Просто сказал:       – Ладно, теперь моя очередь хвастаться.       Оказалось, что он действительно может принимать облик кого угодно – главное, чтобы оно было живым и не слишком маленьким, желательно вообще одного с ним роста. Можно было уменьшать проецируемый образ, но был нюанс: чем меньше объект, тем сложнее давалось перевоплощение. Если на образ собаки, которая лишь немного уступала в общем размере оригинальному облику, требовалось затратить не слишком много сил, немногим больше превращения в того же человека, то вот превратиться в кошку, даже крупную и жирную уже было невозможно – был натуральный шанс потерять сознание от истощения. После одной попытки Лис, чуть не умерев с голоду, больше не экспериментировал с мелкими животными.       Другое дело люди или обращённые примерно одного размера. Во взрослого человека превращаться было легче всего. В обращённых немного сложнее, зато был бонус – другие обращённые воспринимали его именно как проецируемый образ, то есть не могли учуять истинный уровень сил и угрозы от Лиса. Этим он и пользовался: когда нашёл этот подвал, то решил осесть здесь на более-менее долгое время. Однако после парочки ночных гостей, из-за которых приходилось сначала просыпаться, а потом умирать от недосыпа и тревожного сна, Лис решил разобраться с обращёнными, обитавшими поблизости. Он принимал облик человека, слабого обращённого или крупной собаки и выманивал охотящихся тварей на себя, уводил их в глухое место, где они не могли бы случайно повредить жилые дома и убить кого-нибудь внутри. А после этого Лис принимал истинный облик и убивал противников, ошеломлённых переменой уровня угрозы. Да и сами эти противники были слабее Лиса, помнившего несколько приёмов со времён армейского рукопашного, которые пусть и работали далеко не идеально с учётом нового тела, но в большинстве случаев лучше, чем просто инстинкты. Да и уровень сил у нового друга был, опять же, выше.       Ещё Лис заметил, что чем больше пройдено боёв, тем выше этот самый уровень сил. Он не знал, как это работает, но принял как данность. А после того, как пришлось убегать одной непомерно сильной твари на западе города – ближе к военным, – и последующего осмысления опыта пришло понимание, что, по всей видимости, в усилении играет роль вообще любые ситуации, где, грубо говоря, выделяется адреналин (ну, или его аналог). Драка, побег, прятки от кого-то с риском для жизни – всё так или иначе делает сильнее. Больше всего это ощущается именно после битв – сильнее эффект, слабее всего – от пряток, когда действия минимальны. Также битвы дают опыт боёв, который очень быстро закрепляется и на усвоение, которого не требуются месяцы тренировок, как у людей. Также во время опасных ситуаций временами удавалось получить доступ к новым умениям. И Лис уже успел изучить парочку новых.       «Надо будет самому попытаться» – мимолётно подумал Марк, вспомнив, что у него-то только один атакующий навык. Ему эта идея не слишком нравилась – лишний раз драться, рисковать жизнью, но если это сделает его сильнее, то шансы на выживание возрастут.       В последнее время твари в округе закончились, и Лис было решил, что теперь сможет спать спокойно (буквально), как тут появился Марк. Отсюда и была такая реакция при их встрече.       Лис высказал надежду, что теперь-то никто мешать точно не будет – ведь их уже двое, а значит меньше шанс, что на них полезут. На это Марк сообщил, что в случае чего он просыпается, если незваные гости подходят слишком близко – пассивные бонус от чутья сигнатур. Перекошенную жалобную и завистливую морду Лиса можно было фотографировать и подписывать: «А чё, так можно было что ли?». Он-то так не мог, отчего и спал плохо – вполуха, чтобы проснуться при нужде. Марк попытался его успокоить, что в любом случае, теперь будет поспокойнее.       Дальше разговор зашёл о быте – жизни, после обращения. Как мыться, какие проблемы были поначалу, какие нюансы, как решали. Всё то, с чем столкнулись два обращённых, сохранивших человеческий разум в новой жизни. Проблемы, которыми хотелось поделиться, но было просто не с кем. Не все из них были серьёзными, но даже бытовая жалоба на шерсть, за которой приходится постоянно ухаживать – расчёсывать как минимум – и полученное в ответ сочувствие и понимание уже были многим. Марк и не подозревал до этого дня, насколько сильно его тяготило постоянное социальное одиночество, когда не с кем даже просто поговорить, не то, что поделиться мыслями и проблемами. Сейчас же он чувствовал, будто что-то стало заполняться внутри него, как будто сосуд с неким безымянным, но очень важным содержимым, которое и делает личность человечной.       За разговором пролетело три часа – как и не было. Незаметно подкрался аппетит. Пока ещё лёгкий, лишь зародыш настоящего голода. Услышав урчание в животе Лиса, оба обращённых сделали паузу в сравнении полезности хвоста и длинной гривы. Затем Лис секунду подумал и предложил:       – Походу, пора за едой?       – Видимо, – кивнул волк. – Есть идеи?       – Ну так… Есть парочка. – Лис прикрыл один глаз, уставившись куда-то вверх-влево, размышляя, склонил одно ухо набок. – Один – шанс пополам, будет-не будет, второй – точно есть, но можно обжечься. Предлагаю проверить на первый, а затем зайти на второй.       – И что же за второй вариант? – Марк напрягся. Предчувствие не обещало ничего благоразумного в этой идее. И оно оказалось верным.       Лис бесшабашно улыбнулся, заметив перемену в настроении друга и заявил:       – Склады военных.