Эпоха перемен

      Не дышать, сосредоточиться. Сидеть тихо. Прикрыть глаза; использовать новые чувства – цель всё ближе, задержалась метрах в тридцати. Вот пошла дальше. Прислушаться… Бесполезно – шелест листвы заглушает всё без шансов. Ну да ничего, ведь есть ещё сверхострое обоняние, которое чётко выделяет жертву из фона запахов различной растительности, старой листвы, мхов и других.       Марк открыл глаза. Он лежал в небольшой ложбине, за внушительными корнями высокого каштана. Также, помимо корней, спереди его прикрывал кустарник, прилагающий всё усилия, чтобы сравниться высотой с каштаном. Получалось пока не очень, но Марку с его ростом и этого хватало. Правда, и сам хищник-неофит ничего не видел, но тут выбирать не приходилось – его сине-жёлтый окрас ни разу не помогал сливаться с местностью. Конечно, попытки сгладить ситуацию с помощью маскировки грязью, пылью и сорванными и собранными листьями немного помогли, но его всё равно было видно.       Тяжёлый вздох – Марк уже устал проклинать неизвестные силы, что решили превратить его не просто в какую-то зверушку, но ещё и добавить пёстрой расцветки, чтоб жить интересней было. Впрочем, надо было признать, что всё не так уж и плохо – в тени крон синий становился тёмным и трудноразличимым, а жёлтую шерсть он уже сам затемнил упомянутыми способами, так что она тоже не слишком выделялась.       Однако был минус у такой маскировки: после неё приходилось долго отмываться и вычёсываться. Можно, конечно, было бы жить и так, но на второй день такого немытого существования пришло осознание, что в шерсти вот-вот обоснуются насекомые. Повезло, что блохи не прокусывали новую шкуру, иначе был бы кошмар. Но и самого ощущения того, как кто-то ползает под шерстяным покровом, где даже почесаться невозможно из-за этого же покрова и слоя «маскировки» – было достаточно.       После того случая с насекомыми Марк стал очень сильно не любить грязь, на себе, в частности. Настолько, что любые загрязнения вызывали нервное передёргивание и желание плюнуть на всё и скорее почиститься. Скорее всего, это пройдёт после возвращения в город, где нет ни земли, ни листьев (в таких количествах), но не раньше. Впрочем, ради дела можно и потерпеть, в особенности, если дело сулит добычу еды.       Марк прислушался. Жертва была уже близко, метров пятнадцать. Теперь уже можно было наверняка заявить, что это точно не обращённый – так Марк решил называть себе подобных, – от них исходит совершенно особенное ощущение. Тот «запах жизни» (или как его ещё можно называть?), который исходил ото всех живых существ, у обращённых имел большую насыщенность и как будто бы заряд, вызывавший ассоциации с сильным вкусом, насыщенностью цветов и большой тяжестью.       От жертвы шёл обычный, сбалансированный фон. Марк попытался в очередной раз задействовать глаза в этом восприятии, но, как и раньше, у него ничего не вышло. Что-то он делает не так…       Но мысли в сторону, цель уже близко. Семь метров, пять.       Пора.       Впадение в ускорение и рывок с низкого старта. Метры пронеслись в одно мгновение, вот она, цель – крупный кабан, застывший на тропинке. Он принюхивался к чему-то, склонив пятачок к земле, но нюх его не спас.       Разворот в полёте, удар сверху вниз по голове, стук энергии в правой лапе – аккуратно, чтобы не размозжить, лишь проломить, – спустя миллисекунду жертву прибивает к земле мощным импульсом удара, в небольшом радиусе в воздух взлетает мелкий лесной сор, по траве отчётливо прошлась ударная волна.       Полностью развернувшись в воздухе вокруг своей оси – хвост невероятно полезная часть тела, – Марк ушёл в рондад и пружинисто приземлился на лапы. Что уж тут сказать? Ему всё ещё не хватает опыта, ведь сделай он всё чётко и не пришлось бы этой акробатикой заниматься. А так он снова вложил слишком много энергии в удар лапой, которая не ушла в импульс, из-за чего и пошёл этот разворот в воздухе. В тренировочных условиях всё получалось, но на практике он всё ещё не мог отработать также чисто – практики было слишком мало, чтобы бессознательно дозировать силу.       Вздохнув, Марк посмотрел на свою жертву. Крупный кабан, на вид кило пятьдесят где-то.       «Повезло» – Волчья морда охотника расплылась в довольном оскале. – «Такой туши до завтра хватит. Наверное» – Последняя мысль подпортила хорошее настроение, уже расправлявшее крылья.       Оставайся он человеком, то этого мяса ему бы хватило надолго. Но теперь, помимо ускоренного метаболизма, у него были «умения». Они полезные, да, но ради них требовалось питаться за троих. Каким образом происходит конвертация еды в магическую энергию – Марк даже представить себе не мог, но принял как данность.       В два движения, без особых усилий он поднял тушу на плечо и, придерживая её от сваливания, побрёл к себе в логово – на заправку. Спокойно ступал по узкой лесной тропинке, вытоптанной местным зверьём, попутно крутя ушами, чтобы не пропустить ничего важного. Привычно подметил, что щебетавшие что-то птицы замолкают при его приближении – чувствуют хищника, обращённого. Марк уже давно понял, что это происходит только с ему подобными. Обычные лисы, волки и медведи трепета на таком расстоянии от себя не вызывают. Впрочем, некоторые обращённые научились скрывать своё присутствие. К их числу принадлежал и он сам, правда, лишь отчасти – скрываться выходило только без движения, когда сидел тихо. Но стоило начать более-менее чётко двигаться – и сразу весь эффект пропадал. Марк пока не мог понять, как именно у него это получатся, какое внутреннее чувство отвечает за скрытность, но ему казалось, что он близок к разгадке, и прогресс в маскировке был тому доказательством. Раньше он не мог и ухом пошевелить, а сейчас даже может немного переползти, поменяв позицию.       Прогресс был ещё и в новом чутье. При побеге с квартиры он только-только начал его осваивать. Сейчас значительно возросли дальность восприятия, чёткость ощущения, детализованность, также теперь требовалось меньше концентрации на переход в «режим сенсора». Если раньше ему приходилось совсем абстрагироваться от слуха, зрения, обоняния, да и времени на переход нужно было прилично, то сейчас за секунду он мог дважды сменить мироощущение с нормального на новое и обратно. Марк даже чувствовал, что скоро сможет каким-то образом задействовать зрение в этом умении, но пока не понимал, как это нужно сделать. Где-то он каждый раз допускал ошибку, но не понимал, где.       За воспоминаниями о собственном прогрессе настроение снова поднялось. Снова появилось то самое чувство, как тогда, когда впервые получилось использовать усиленные удары – детская радость от обладания суперсилой. Кто же с детства не мечтал о чём-то подобном? Вдобавок сейчас к этому добавлялось чувство прогресса, усиления и развития. Он прогрессировал.       Стоп.       Марк замер, повернув уши вперёд, насторожился. Спереди исходил густой «фон» живого существа, сильного, опасного. Там точно был обращённый, причём сильный. Не настолько, чтобы сразу убегать, но достаточно, чтобы избегать встречи.       Вот и та самая причина его быстрого прогресса – другие обращённые. Так уж сложилось, что он, беглец от проблем города, был не одним таким умным. Многие обращённые решили уйти из Светлогорска в лес, подальше от военных, полиции, а также тварей-маньяков, которые после десятков боёв со всеми подряд стали слишком опасными. Из-за всего этого обращённых вокруг стало слишком много. Слишком…       Немного проследив за перемещением сигнатуры, Марк выбрал обходной путь и также спокойно побрёл к себе. Теперь под лапами была не утоптанная полоска грунта, а мягкая трава. На пути время от времени встречались кустарники, которые приходилось постоянно огибать. Было неудобно, но он за всё пусть и не долгое время, проведённое в лесу, уже успел наловчиться.        Марк оказался одним из первых ушедших. Поэтому, когда он впервые выходил сначала на разведку, а потом и на охоту, конкуренции почти не было. Он учился, привыкал к лесу. Отдыхал от смертельного города. Потом всё стало сложнее.       Заложив небольшой крюк, Марк вышел из леса, прошёл немного по степи и ступил на грунтовую дорогу. Теперь можно было двигаться чуть более расслабленно – здесь редко кто встречается. Идя по дороге, волк стал вспоминать о своих первых днях после побега из города…       ***       Когда Марк добежал до заправки, заброшенной годы назад, оставив за спиной беспокойный город, стену из высоченной травы, пустырь, бетонную, а затем и грунтовую дорогу, которую уже размыло ливнем, то был весь мокрый, грязный и даже уставший, что с его новой выносливостью было необычно. Настроение также было не слишком радужным, скорее даже серо-коричневым – как его шерсть в тот момент.       К одноэтажному зданию он подходил уже спокойнее, сканируя его на предмет постояльцев. Никого. Это хорошо. Вход располагался под навесной крышей, прикрывавшей то, что некогда было заправочными колонками. Дверь, к которой вели три старые бетонные ступеньки, была не заперта – кто-то уже давно выломал замок. Внутри пахло влагой и немного плесенью. Но запах даже для нового нюха был терпимым.       Хоть внутри и было темно – окна света не давали, на лампочки надеяться было глупо, – но ночное зрение работало отлично, позволяя во всех чёрно-серых деталях увидеть окружение. Везде валялись пакеты, упаковки, стеклянные бутылки и просто море бычков от сигарет.       «Посиделки кто-то устраивал. Вон, даже следы от костра есть… Отморозки. Про угарный газ не слышали, в помещении огонь разводить?» – странная мысль. Какое ему дело до неизвестных разводчиков костра?       Также у одной из стен были навалены листы картона, на которых, похоже, когда-то спали бомжи. И видимо это было недавно, так как картон был чист от плесени, а она такие вещи любит. Ну что можно сказать? Спасибо бомжам за спальное место.       «Да я теперь, в общем-то, тоже один из них…» – появилась в голове неприятная мысль.       С ней волк подошёл к картонкам, мыском нижней лапы пододвинул верхний съехавший лист, чтобы стопка была более ровной, и хотел было уже прилечь, как вспомнил, что картон не очень дружит с влагой. Недовольно цыкнув, Марк скинул сумку рядом, затем отошёл подальше и как следует отряхнулся в собачьем стиле. Капли полетели во все стороны. После этого он стал не идеально сухим, но, по крайней мере, с него больше не текло. Правда, это никак не повлияло на грязь, прилипшую почти по колено к шерсти на лапах – грунтовая дорога в дождь – это зло. Но тут уж ничего не поделаешь. Придётся лежать так, чтобы грязные лапы не соприкасались ни с чем.       Вернулся к сумке. Вжикнув, расстегнул молнию, немного порылся и достал туго свёрнутый плащ. С хлопком встряхнул пару раз, расправив. Затем сложил вдоль, спрятав внутреннюю часть, и положил его сверху, на картонки. Так будет мягче. Вдобавок, даже если плотная ткань и промокнет, то несильно, к тому же потом можно будет её высушить. С картоном так не выйдет.       Закончив с созданием спального места, Марк секунду постоял, оглядывая получившийся результат. Слегка улыбнулся, в очередной раз помянув добрым словом дедушку Дмитрия, подарившего ему этот замечательный элемент одежды. А потом с выдохом устало опустился на лежанку, лёг на левый бок, спиной к стене. Ничего, вполне удобно получилось. Природный мех также помогал, дополнительно смягчая поверхность.       Какое-то время просто лежал, созерцая замусоренное помещение, слушая шум немного ослабевшего дождя. В какой-то момент глаза стали слипаться. Марк сам не заметил, как стал засыпать.       ***       На следующее утро после побега он проснулся отдохнувшим и выспавшимся. И голодным. Благо запасов, взятых с собой, должно хватить на два-три дня, в зависимости от силы голода. Так что завтракал он спокойно, ни о чём не беспокоясь. Время беспокойных мыслей о том, что делать и как теперь жить, в этой неопределённости уже прошло. Марк уже решил: «будь что будет, там разберусь».       После еды решил немного прибрать помещение. Сначала стащил то, что когда-то было стеллажами и прилавками в одну кучу, в бывшую подсобку. Затем собрал крупный мусор: бутылки, обломки мебели, пластиковые и металлические куски неизвестно чего. В конце вышел на улицу, дошёл до кустарника и сорвал несколько веток, получив импровизированную метёлку, с помощью которой разобрался с сигаретными бычками и другим мелким мусором. По окончании уборки помещение бывшего магазина уже выглядело гораздо уютнее. Крыша, к его удивлению, не протекала и внутри было вполне сухо.       Немного постояв в раздумьях, Марк решил заняться медитацией. Занятие приятное, а в его случае и вовсе необходимое. Фраза «сойти с ума» теперь, увы, имеет прямой и ни разу не забавный смысл. Так что требовалось периодически утолять эту новую потребность, что в общем-то было несложно и даже приятно.       Сел на лежанку, сложил лапы, обернул хвост вокруг себя. Стал плавно вдыхать и выдыхать. Мысли потекли неторопливо, плавно. Исчез постоянный поток размышлений, вернее он стал подконтрольным, и от этого менее докучливым. Спустя полчаса Марк открыл глаза, чувствуя себя просто прекрасно. Спокойствие, уверенность, ощущение полноты сил и энергии. Идеальный настрой.       Следующим пунктом плана была разведка округи. Заправка располагалась недалеко от старой бетонной дороги, которая давно не использовалась. С обеих сторон был пустырь, степь. Однако дальше по дороге, в сторону от города, был лес, до которого было минут десять спокойной ходьбы. И вот что водится в том лесу, что растёт, да и вообще какой лес – требовалось выяснить обязательно. Ведь вполне возможно, что ему рано или поздно придётся переселиться туда, на природу. Этого, конечно, не хочется, но это реально. Также там придётся добывать еду, когда взятые с собой запасы закончатся. К тому же где-то там, за лесом течёт река, а это очень важно. Ведь река – это бесконечный источник воды. А также рыба. У него, правда, нет удочки, но это дело десятое. Итак, решено. Следующий пункт назначения – лес.       Дорога не заняла много времени. Идти было одно удовольствие – бетонное покрытие, не вязнущее и не скользящее под лапами, не прилипающее к шерсти и не норовящее засосать в свои недра – вершина удовольствия для пешехода. Жаль только, что оно закончилось недалеко от опушки, сворачивая. Дальше шла земля. В целом, трава тоже позволяла идти спокойно.       «Сука!» – Марк поспешил с выводами.       Густая трава и мелкие кустарники скрыли за своими переплетениями ямку, полную дождевой воды до краёв. И стоило только наступить не туда, как лапа съехала с края по скользкой земле и попала в самую глубину. Марк, с его-то ростом, провалился почти по пояс в холодную, мутную воду. Вылетел от оттуда с ещё большей скоростью, чем провалился, отскочив на три метра. Зябко передёрнувшись, постарался отряхнуться, но без особых успехов. Вдохнул, выдохнул… Пошёл дольше, уже с куда большей осторожностью. Благо, больше таких сюрпризов не было.       Лес встретил прямоходящего пса пением птиц, шуршанием ветра в листве и шорохами зверей. Марк потянул носом воздух – обилие запахов тоже ошеломляло. Все обострённые чувства были почти перегружены и требовалось прилагать волевые усилия, чтобы не отвлекаться на каждый шорох. Казалось бы, в городе тоже много раздражителей, но выяснилось, что в лесу для организма хищника их было больше.       В лесу он провёл пару часов. Ничего особо не делая, просто осматриваясь и привыкая к новому окружению, бродя по звериным тропам. В какой-то момент он заметил клочок рыжей шерсти на ветке куста – лиса, наверное, пробегала. Но тут Марку в голову пришла одна идея:       «Интересно, а по следу я пройти смогу?»       Нюх у него был хороший, но ему пока не приходилось применять его по прямому назначению – для выслеживания. Да, он им пользовался, но скорее просто для получения дополнительной информации, но это было не то. Сейчас же идея проверить себя в новом деле неожиданно захватила его. Он подошёл ближе, сорвал с куста и поднёс к носу клочок меха, потянул носом воздух. Запах был. Только что дальше делать – неясно. Марк попытался принюхаться к тропе. Спустя несколько минут обнюхивания кустов и земли уловил нужный запах. Стараясь не потерять след, прошёл по нему некоторое время, двигаясь то по тропкам, то сворачивая в заросли травы и мелких кустов. Спустя полчаса аккуратного преследования ему удалось выйти к небольшой норе в корнях дуба, в глубине которой ощущались несколько огоньков жизни, от которых тянуло тревогой, а от одного, покрупнее, – явным напряжением. Дальше идти Марк не стал, решив, что свою задачу выполнил – выслеживать кого-то он может ещё как. Тревожить лисье семейство попусту ему не хотелось и он, мысленно сделав зарубку в памяти о местонахождении норы, продолжил прогулку по лесу. Уже почти удалившись, на грани дальности чутья ощутил облегчение зверят в укрытии.       На фоне такого колебания настроений животных Марк обратил внимание на один неприятный факт: в некотором радиусе от него птицы замолкали, а животные либо пытались уйти, либо прятались. Вначале он этого не замечал, так как звуков природы хватало и без нескольких замолчавших пичуг, ну а то, что звери обходят – так услышали, наверное. Но сейчас пришлось задуматься, так ли это? После длительных раздумий гость леса так и не понял, чем себя выдаёт, но решил, что обязательно ещё с этим разберётся.       Побродив по лесу достаточное, как ему показалось, время, Марк решил попробовать дойти до реки, которая, как ему помнилось, текла где-то в десятке километров на севере и северо-востоке от города. Пропустить такую цель как судоходная река, пресекающая лес, было достаточно сложно. Так что требовалось всего лишь вычислить примерную сторону света, с чем Марк давно справился ещё утром, когда это можно было сделать по солнцу. Ну а дальше…       Дальше проявлялся ещё один бонус нового тела – невероятный уровень пространственного ориентирования. Направления до заправки, входа в лес, на нужную сторону света и другие каждую секунду ощущались как на невидимом компасе, который не сбивался, как бы Марк ни поворачивал, куда бы ни шёл. Причём при желании он мог бы даже вспомнить, как добраться до мест, где давно не был. Например, с лёгкостью получалось понять, как дойти до его старой квартиры (правда, пока было не понятно, насколько это полезно). Также было понимание как добраться до места, где жил мальчишка, однажды подкормивший его; либо другие места, где приходилось бывать всего раз или два, но здесь уже уверенности не было, лишь смутное чувство, что вроде как добраться сможет…       Размышляя о полезности новой открытой способности, Марк прошёл достаточно большое расстояние. Поначалу по лесу было идти значительно сложнее, чем по ровной дороге, но он приловчился, после чего скорость хода заметно возросла. Ямки, корни, кусты перестали быть причиной возможного падения; наиболее удобный путь между препятствиями находился сам собой, словно постоянно рисовалась тропинка, видимая лишь одному Марку.       Но наконец вот чуткие уши уловили шум и плеск водного потока. Чуть ускорившись, волк за минуту преодолел оставшееся расстояние, выбрался из-за крайних кустов и деревьев, вырвавшись на опушку, находящуюся на возвышении над водной гладью, которая распростёрлась на многие километры в две стороны. Красота и спокойствие стихии заставили застыть волка, казавшегося таким незначительным на фоне этой дороги отражений.       Но вот Марк всё же сдвинулся с места, стал искать пути спуска к самой воде. Достаточно быстро нашёл подходящее место, где река некогда подмыла берег, который обрушился и образовал вполне плавный спуск. Удачно было и то, что в том месте глубина была небольшой. Каменистое дно должно было позволить спокойно ходить там, без боязни увязнуть или съехать на глубину, как это один раз приключилось с Марком в детстве. В тот раз он не утонул только чудом, и впредь зарёкся купаться в одиночку. Правда, потом он научился плавать и это обещание было забыто. А вот сейчас снова вспомнилось. Умеет ли он теперь плавать? Проверять не особо хотелось.       Взгляд упал на всё ещё грязные нижние лапы. Грязь, прилипшая во время побега, обсохла, частично отвалилась, но большая часть всё ещё держалась, окрашивая чёрную короткую шёрстку в коричнево-серую пропылённую.       Однако желание помыться отбил повеявший со стороны реки ветерок, донёсший до носа сырой холод воды. Передёрнув плечами, волк решил, что всё же не сегодня, развернулся и отправился в обратно.       ***       Вернулся на заправку Марк уже на закате. У реки он пробыл достаточно долго. Сначала просто бродил, потом искупался на мелководье, попутно попытавшись поймать рыбу лапами – неудачно, а затем вообще решил попробовать помедитировать у реки. Отчасти потому, что ему понадобилось снова провести сеанс, а отчасти из любопытства – изменится ли в практике что-нибудь из-за локации? Как выяснилось, кроме психологического успокоения от журчания воды изменений нет совсем.       После этого Марк всё же пошёл обратно, но немного другим маршрутом, из-за чего дорога растянулась на гораздо более долгое время. В итоге он завёл себя на «язык» – тупик, со всех сторон окружённый препятствиями. В его случае это были матёрые болота, которые удалось заметить не сразу из-за общей влажности леса, а когда волк-неофит всё же понял, куда его завели лапы, то пришлось выходить буквально по своим следам, так как шаг вправо-влево грозил замаскированной под обычную почву ямкой с болотной жижей, которая очень неохотно отпускала длинный мех жертвы. В принципе, ничего опасного, если не зевать, но всё равно неприятно. Болота оказались обширными и, обходя их, Марк вернулся почти к изначальному маршруту, сделав неплохой крюк.       Вышедший из леса синий волк выглядел далеко не так уверенно, как несколько часов назад. Скорее наоборот, вид у него был помятый, грязный и усталый. Однако, несмотря на всё это, настроение у него было приподнятым. Конечно, болота подпортили общее впечатление, но в целом Марк остался более чем доволен своим новым телом в лесных условиях. Выносливость позволила не испытывать трудностей от передвижения по сложной местности, шерсть защищала от царапин и комаров, которых было особенно много на болотах, а про идеальное ориентирование уже сказано достаточно.       На подходах к заправке Марк почуял каких-то животных, которые, впрочем, быстро слиняли, едва уловив приближение обращённого. Это заставило временного постояльца заброшки задуматься о том, как обозначить свою территорию от различных нахалов, начиная от диких зверей, заканчивая случайными обращёнными, вышедшими из города. Сразу ничего толком не придумал и решил отложить решение идеи на потом. Ночное зрение, конечно, позволяло не заканчивать активность с наступлением сумерек, но опаска темноты всё ещё оставалась в подсознании как наследие от человеческой сущности. Были подозрения, что оно скоро пройдёт, отмерев как ненужный орган, но пока оно ещё было в силе.       Однако сидя и отдыхая у стены внутри пустой комнаты бывшего магазина Марк понял, что у него появился новый враг – скука. Делать было, в общем-то, нечего. Территорию благоустроил, в лес сходил, тренироваться нельзя из-за повышенного расхода калорий, запас которых сейчас был невелик.       Взгляд упал на обломок какого-то белого камня с острым краем. Такой должен оставлять неплохо видимый след на стене. Вот только Марк никогда не умел рисовать. Сейчас же с его лапищами… Печально вздохнув, волк забыл об идее художественного искусства. Что ему ещё оставалось? Только медитация как способ сократить время. Этим он и занялся.       И не пожалел. Марк уже знал, что, медитируя можно лучше ощутить себя, свои навыки, вычислить что-то новое в себе. Также можно немного улучшить скорость использования навыка, может даже его эффективность. Однако до этого у него не выходило что-то кардинально изменить в нём. Теперь же времени было вагон, и никто не мешал экспериментировать. Цель была поставлена, занятие было найдено, хоть какое-то.       Впрочем, в первый день ничего всё равно не вышло. Всё снова упёрлось в барьер принципиального понимания навыков – ускорения, импульсных ударов и чутья сигнатур живых существ.       Первое – ускорение. Как бы того ни хотелось, но это не замедление времени, как в играх или фильмах, когда персонаж ускоряется и под пафосное проплывание капель дождя сверху вниз уклоняется от пуль или делает ещё что-нибудь подобного уровня крутости. Нет, в его, Марка, случае ускорение – это состояние, в которое организм сваливается сам, бессознательно, вместе с выплеском адреналина. Появляются симптомы, вроде тоннельного зрения, фокусировки внимания лишь на нужном объекте и расфокусировка на окружении, а также полное исчезновение самосознания, или «внутреннего голоса». В таком состоянии тело действует на рефлексах, как врождённых, так и приобретённых, и очень редко когда удаётся что-либо успеть подумать и сделать сознательно. В общем-то, ускорение обращённого от обычного состояния «на адреналине» у людей отличается только куда большими скоростями, большей вариативностью действий и более точным управлением тела. Одним словом, прокаченный боевой режим «бей или беги». Марк подозревал, что его можно развить до более совершенного уровня, чтобы была возможность действовать не только рефлекторно, но и выстраивать сознательные цепочки действий, но пока что ему не хватало опыта действия на таких скоростях. Вдобавок он ведь только недавно – во время ночного побега от полиции – получил возможность ускоряться ещё сильнее, так что до осознанных действий ещё далеко.       Второе умение – импульсные удары. Пока что единственный боевой навык. Здесь всё одновременно и проще, и сложнее. Проще потому, что понятнее, куда расти – сильнее импульс, значит мощнее удар. Продолжительность применения, опять же. Однако было два «но». Первое: этот навык потреблял прорву энергии. Из-за чего регулярные тренировки были невозможны. Второе: неоднозначность использования. Дело в том, что Марк во время медитации вспомнил, как с помощью похожего импульса полностью погасил инерцию движения в одну из ночных вылазок. Действовал он тогда на инстинктах, временно утратив самоконтроль, так что точно повторить сейчас не смог бы. Однако сам факт того, что импульсы можно вкладывать не только в кулаки, да и не только для ударов… Можно ли с их помощью ускоряться с места или менять направление бега? А если добавить прыжки? А если вспомнить, с помощью какой тактики тот обращенец-лис, чуть не сперевший сумку с припасами в одной из вылазок, обошёл Марка – он ведь буквально отталкивался от столбов и стен, чтобы атаковать сверху вниз. И это он, если вспомнить его движения, делал без импульсов, на чистой силе, ловкости и инерции. Что же за красота может получиться у Марка, – он сам не заметил, как мечтательно расплылся в улыбке – было даже сложно представить.       Ну и третий навык, самый новый на данный момент – чутьё, позволяющее ощущать концентрацию чужих чувств, намерений, порывов, настроения, характера. Такой клубок – сигнатура – ощущался, как может, например, предмет с электрическим полем, заставляющий подниматься волоски на теле, или как источник звука, или нечто похожее на то, как люди помнят места предметов мебели в своей комнате и обходят их даже с закрытыми глазами. Примеры разные, но у всех две общие детали: возможность отслеживания на триста шестьдесят градусов вокруг, а также то, что глаза при этом не задействуются. Последнее является серьёзным неудобством, поскольку без зрения хромает точность определения сигнатур, сила, дальность и, временами, даже понимание численности. Здесь было, пожалуй, проще всего – Марк чётко знал, что может использовать зрение. Однако, насколько уверенным было это знание, настолько же был непонятен способ его реализации. Впрочем, «чутьё» почти не требовало затрат по энергии, поэтому его можно было спокойно отрабатывать.       Этим Марк и занялся после проверки первых двух умений. Но, как уже было сказано, в первую ночь у него ничего не вышло. Лишь чётче стало понимание тупика, в который он забрёл. Зато за те часы, которые были потрачены на «режим сенсора», удалось расширить область охвата навыка, а также примерно изучить местную фауну. Из крупных зверей рядом был только один неизвестный хищник размером с крупную собаку, а также кабан. Последний находился настолько недалеко, что удалось чётко определить его видовую принадлежность.       «Плохо, что он так близко», – устало подумал волк.       Вспомнились сегодняшние размышления на тему того, как обозначить свою территорию от зверей, других обращённых и, в идеале, от случайных людей. Похоже, что придётся вернуться к этому вопросу пораньше.       ***       Припасов осталось мало. Они изначально были рассчитаны на первое время. Не удивительно, что они подошли к концу на третий день. Осталось буквально на сутки умеренного питания, без использования умений. Несколько дней назад это заставило бы Марка мрачно готовиться к следующей вылазке в город, которая неприятно напоминает рулетку в казино: одни секции выдают приз, причём разный, а другие проигрышные. Только вероятность неизвестна – никто не сказал, на какие числа или цвет была сделана ставка.       Однако сейчас всё было иначе. Он сбежал из города; обращённых в округе нет (во всяком случае, пока), природных врагов из числа местной фауны у него нет в принципе. В сумме всё это даёт перспективу относительно лёгкой охоты. Остаётся только найти способ маскировки, чтобы разобраться с обнаружением животными хищника-обращённого в их близости. Ну, либо же догонять тех, кто его учуял и начал убегать. И для этого даже было два кандидата на испытания.       Марк ещё в первый день учуял дикого кабана поблизости от заправки и ещё одного неизвестного зверя, впоследствии оказавшегося волком.       «Вот и встретил природного аналога себя любимого…» – подумал Марк, сидя на крыше заправки и следя за рыскающим в высокой траве зверем. Тут вспомнились немногочисленные пройденные бои с другими обращёнными. – «Только вряд ли оригинал обрадуется этой встрече»       Наблюдая с высоты за незваным гостем, бывшим как на ладони, Марк как-то задумался. Если тот же кабан вполне мог пойти на обед, то вот убивать природного волчару ему, как в некотором смысле сородичу, не особо хотелось. Тут ещё и уважение к умному животному, остававшееся с детства. Нет, если припрёт, то можно. Но в том-то и дело, что острой нужды не было.       Итогом недолгих душевных терзаний стало помилование животного и исключение его из списка потенциальной добычи.       «Сам лезть не будет – ну и пусть с ним. Но если обнаглеет – сам виноват. В лес за хвост выкину, в лучшем случае. Если настроение будет хорошее»       И зверь словно услышал его. Поднял башку от земли, перестав вынюхивать что-то. Оглянулся по сторонам и потрусил чётко от наблюдателя. Хмыкнув, Марк напоследок ещё раз осмотрелся и спрыгнул вниз. Следовало всё же разобраться с кабаном.       Кабан, пасшийся в высокой траве, хоть и учуял неладное при приближении обращённого, но ничего противопоставить ему не смог. Марк приблизился до того рубежа, где его уже начинали чуять звери, после чего провалился в ускорение и за секунду преодолел оставшееся расстояние. Один удар, и фактически обезглавленная туша валится на землю. Удар вышел слишком сильным – голову снесло даже быстрее, чем импульс передался остальному телу.       Успокаивая сердцебиение, Марк мысленно обругал себя за слишком сильный импульс – кровавые ошмётки разлетелись во все стороны, забрызгав в том числе и его шерсть, в особенности нижние лапы. Теперь ему грозит поход до реки и продолжительная чистка в ней. Но это позже. Сейчас следовало разобраться с добычей.       Отнести тушу в полсотни кило ему не составило труда. Труднее было не захлебнуться по пути слюной – инстинкты изменённого тела были почти необоримы, и сильный запах крови дурманил всё сильнее. Сыграло роль ещё то, что Марк давно не ел, а также потратил силы на использование умений. На пороге заправки он задумался, где бы организовать место разделки. Долго думать он не мог – желудок заглушал мысли.       Поняв, что больше не может ни терпеть, ни соображать, скинул тушу, после чего быстро удалился от источника манящих запахов, обойдя здание. Там аппетитные ароматы уже почти не чувствовались, что позволило думать чуть свободнее. Чуть поразмыслив, Марк решил организовать место разделки снаружи здания, подальше от входа и окон, но при этом не на открытом месте – у одной из трёх вторичных построек, стоявших чуть поодаль от заправки. Непонятно, чем эти кирпичные пародии на здания в полусотне метров от дороги были раньше, но сейчас внутри них царили разруха и мусор. Даже бомжи там не жили – неудобно ходить от дороги. Впрочем, если верить нюху, в одной из них они устроили туалет. Но это не важно. Главное – если разделать тушу там, то запах не дойдёт до спального места. Также место разделки будет не видно с дороги.       Следующие полчаса волк выполнял работу мясника, периодически уходя на достаточное расстояние, чтобы успокоить инстинкты. На обычную еду такой реакции не было…       «Видимо, дело в том, что это тело по природе питается именно мясом, а не консервами и прочей ерундой долгого хранения. Вообще интересно: если я изменился в кого-то конкретного, то где этот кто-то жил? Где это место? Он разумный или нет?»       Размышления на тему природы теперь уже его вида и устройства собственного тела позволяли немного отвлечься от животных порывов, которые становились всё сильнее. Марк даже хотел провести сеанс медитации, но его остановила мысль о том, что он уже давно не ел, потратил ресурсы на умения, а медитация может длиться как час, так и больше. Получить случайное истощение ему совсем не хотелось. Потому он оставил это решение на крайний случай.       И всё-таки он смог. Он преодолел себя и закончил это дело, результатом которого стала неумело освежёванная туша и две кучки требухи рядом. Раньше Марк просто свалил все внутренности в «отходы», но сейчас инстинкты вопили, что это всё также съедобно и грех всё это богатство просто выкидывать. Не возражали они лишь против кишечника, мочевого пузыря и желудка. Хотя, по идее, если их промыть, то они также съедобны… Но у него не настолько всё плохо, чтобы таким заниматься.       Дальше следовало добыть огонь. Для этого у него была припасена из дома зажигалка. Только вот не было дров. И поблизости ничего стоящего не росло. Так, пара кустарников и одно деревце, ветки которого были даже тоньше чем у кустарника. Такой ситуации Марк не предвидел. Он редко выбирался на природу, потому просто не подумал о некоторых ситуациях, которые могут иметь место. И то, что на природе может не быть топлива для костра ему даже в голову не пришло. Думал, что лес рядом, а значит и дрова тоже. Только вот «рядом» в теории и на практике оказались двумя большими разницами. Так-то недолго, но сейчас, когда желудок уже в узел сворачивается после запахов – пытка.       Одним словом, то, что произошло дальше было вполне закономерно. Впрочем, не в первый раз. Посмотрев на большую кучу мяса, Марк понял, что уже не может сдерживаться. Опустился на землю и просто стал насыщаться. В безумие не впадал, как в первый раз, но и сам старался поменьше думать. Лишь мимолётно отмечал, что сыроедство уже не вызывает дикого отторжения. Да и вкус тоже нормальный, с учётом голода даже приятный. Также из-за осознанности, приём пищи проходил спокойно, размеренно. Словно происходил обычный светский ужин, а не слом старых устоев некогда человеческого сознания.       Через некоторое время от туши остались только кости и та самая «несъедобная» кучка требухи. В этот раз не было желания вывернуть желудок наизнанку. Было только приятное насыщение, тепло и сонливость.       «Чёрт, кем же я в итоге стану?..» – пришла в голову мрачная мысль.       ***       Съеденного кабана хватило надолго, до следующего дня. Когда вновь пришло время идти на охоту, то Марк вспомнил, что способы маскировки от животных он так и не проверил. С другой стороны, можно было попытаться действовать по той же тактике. Но сначала следовало бы помыться, а то он сам уже ощущал запашок, исходящий от него. Так что сперва в плане была река, а затем охота. Впрочем, нужно было также проверить реку на предмет рыбалки. Решив, он отправился в путь.       До реки в этот раз удалось дойти быстрее – волк не отвлекался ни на что, вдобавок маршрут был знакомый, что позволило увеличить скорость. Мимоходом он отметил, что скорость движения почти не влияет на «радиус обнаружения» животными.       С собой в этот раз Марк взял кое-что из предметов гигиены. В частности, мыло, зубную щётку и зубной порошок. Всё это он сложил в дешёвый целлофановый пакет, отчего стал выглядеть как очень необычный посетитель общественного санузла в дешёвом отеле, спешащий занять очередь.       В первый выход он особо не думал о том, что его вещи просто так лежат, даже ничем не прикрытые, когда его рядом нет. Сейчас же эта мысль нашла дорогу к паранойе. Так что в этот раз волк спрятал сумку с оставшимися вещами в глубине технического помещения, навалив сверху какой-то мусор. Так себе маскировка, но лучше не придумал. Хотел в вентиляционную шахту запихать, но до неё просто не достал. Оставалось надеяться, что никто за время его отсутствия не придёт.       Что касается незваных гостей: с возможными людьми сделать было просто ничего невозможно. Любые знаки скорее привлекли бы случайных посетителей, чем отпугнули. По поводу обращённых вообще ничего неизвестно. А что касается местного зверья… Когда Марк думал о том, как отбить местной фауне желание лезть на заправку, то в голове всплыл совет, прочитанный некогда в пособии для лесных туристов. В нём, помимо разведения огня, советовали также обозначать свою территорию… По методу самих животных. И как ни старался, ничего другого вспомнить Марк не смог. Костёр разводить было бы глупо – как минимум, территория заправки слишком большая. Так что оставался только тот самый, не слишком чистый метод. Оставалось надеяться, что он всё-таки действительно сработает.       Но вот дорога подошла к концу. Вот знакомая опушка, река, обрыв к берегу. Спуск – мелководье. Течение небыстрое, так что помимо большего комфорта, в случае чего уронить то же мыло не будет риском потерять его навсегда.       В целом, купание прошло нормально. Было неприятно от холодной воды, проникающей под тёплый шерстяной покров. Но вскоре волк привык и даже стал получать удовольствие – всё же давно он не мылся, с самого побега.       Когда шерсть даже на нижних лапах обрела свой истинный цвет, Марк решил перейти к чистке зубов. При мысли об этой экзекуции у него дёрнулся глаз. Но делать было нечего, гигиена – штука важная.       Хотя делать это было уже не впервой, но обстановка была другая, из-за чего всё проходило как в первый раз. Даже хуже. В какой-то момент с одного из деревьев шумно отпала ветка. Дело в лесу обычное. Но Марк от неожиданности сильно дёрнулся и не проглотил зубную щётку лишь потому, что прикусил не её, а свою же лапу – щётка почти целиком ушла внутрь. Вдобавок проглоченный порошок дело также ни разу не сгладил.       Полностью избавиться от рвотных спазмов удалось минут через пять. Глотая ртом воздух, Марк тупо смотрел в воду. Сидел, ни о чём не думая, как вдруг увидел движение – рыба. Небольшая, сантиметров пять. Она просто проплывала себе, немного поворачивала, обнаружив что-то похожее на еду. Не торопилась. В конце она просто уплыла дальше по течению.       Марк отмер. Прополоскал рот от остатков порошка, убрал предметы гигиены в пакет и задумался. Затем вошёл в воду и стал ждать. Через некоторое время рядом появилась первая рыба, в этот раз чуть крупнее. Затем вторая.       Наблюдая за появлением новых речных жителей, Марк пожалел о том, что не заготовил удочки или хотя бы рыболовного копья. Но тут ему в голову пришла идея, от которой он мысленно хлопнул себя по лбу. Зачем ему гарпуны и удочки?       Плавно отведя сжатую в кулак лапу назад, волк сосредоточился, после чего нанёс резкий усиленный удар по поверхности воды, когда рыбёшки проплывали совсем близко.       «Идиот…» – мучительно, со слезами на глазах подумал Марк, согнувшись пополам и сжимая причинное место, поджав хвост. Вода была выше пояса и импульс от, фактически, взрыва передала очень хорошо. Последствия он понял слишком поздно и остановиться не успел. Вдобавок снова не рассчитал силу импульса. Но через боль он всё же выловил пару оглушённых рыб покрупнее.       Когда страшная боль стала понемногу утихать, а дышать получалось полной грудью, пусть и через раз, Марк медленно выбрел на берег. Там уже отлежался, пока болевые спазмы полностью не отпустили. Повезло, что организм обращённого – гораздо крепче человеческого.       Если не считать первой попытки, то рыбалка в тот день выдалась удачная. Опытным путём удалось выяснить, что если бить посильнее, то рыбу можно глушить даже с берега, не заходя в воду. Главное было потом её выловить. На заправку Марк отправился с охапкой рабы. В тот день он потом ещё раз «порыбачил», вернувшись с большим уловом.       Этого хватило ещё на день. Один, спокойный, размеренный день, наполненный тренировками – теперь волк мог себе позволить повышенные затраты энергии. Спокойная жизнь длилась до тех пор, пока не встретились первые конкуренты – другие обращённые.       Это был уже шестой день после побега. Марк тогда вышел в лес. У него не было какой-то цели, но сидеть на заброшке всё время было тоскливо, так что он периодически выбирался на прогулки, на которых пробовал разные идеи. Именно во время них он научился ходить так тихо, что сам еле слышал свои шаги. Также научился передвигаться, не оставляя лишних следов, вроде примятой травы или клочьев шерсти на ветках (последнее частично обусловлено тем, что он перестал постоянно воевать с кустарниками за право свободного передвижения и научился их отгибать или обходить). Был прогресс и в сокрытии своего присутствия от животных – понемногу удавалось уменьшать радиус обнаружения, хоть и не значительно, – основу принципа понять так и не удалось, – но уже прогресс. Ну и чутьё также работало почти постоянно, что уже приносило плоды в виде более точного понимания сигнатур – количества, дальности, размера, примерного вида животных и т. д.       Во время одной из таких прогулок Марк вдруг почуял сигнатуру, заставившую его мгновенно остановиться. Обращённых было невозможно не учуять. А этот экземпляр так и вообще горел бенгальским огнём в личном восприятии. Тогда волк решил не лезть и просто обойти. В тот день получилось. Однако это было концом беззаботной жизни. Обращённых сначала были единицы. Потом десятки. До сотен не дошло только из-за конкуренции, однако и этого хватало.       Первый раз «в гости» на заправку пришли ночью. Марк, когда изучил лес и округу, стал увереннее чувствовать себя и перестал опасаться тёмного времени суток, окончательно отпустив человеческую опаску темноты. Даже делал пару ночных выходов в лес, один раз даже удачно поохотился. Одним словом – границы между ночью и днём стёрлись. И только это позволило не прозевать визитёра.       Марк сидел на лежаке и медитировал, когда ощутил пылающую жизнью сигнатуру со стороны города. В отличии от него, неизвестный визави шёл чётко по дороге, а не продирался через пустыри. Это было хорошо – удастся заметить издали.       Марк вскочил, выбрался на улицу через окно, дальнее от вторженца, и залез на крышу по пожарной лестнице. По ней ползком добрался до опасной стороны и осторожно выглянул. Увиденное заставило его рефлекторно подобраться.       По дороге трусцой бежал медведь. Вроде обычный такой медведь, крупный. Только с фонящей за версту сигнатурой. На подступе к той территории, которую Марк обозначил своей, тот остановился, принюхиваясь и крутя небольшими ушами. Затем встал на задние лапы, оглядываясь. Только тут и стало заметно единственное существенное отличие этого медведя от нормальных – большой жёлтый круг на животе.       Когда пришелец встал, Марк полностью залёг, став следить только чутьём – на дистанции в сотню с лишним метров точность была уже нормальная. Цель постояла ещё какое-то время, затем снова двинулась по дороге, уже медленнее. Волк замер на крыше, пытаясь применить всё, что умел для сокращения радиуса его обнаружения и надеясь, что обращённый, в отличии от животных, его таким методом не учует.       Пронесло. Медведь прошёл уже половину радиуса, но ничего не произошло.       «Если пройдёт мимо – и фиг с ним. Если в здание полезет – вломлю уроду…»       Вторженец этой мысленной угрозы не уловил, потому поравнявшись с заправкой, приостановился, – напряжённый слух Марка уловил шумное втягивание воздуха – и потопал в сторону главного входа.       «Ур-р-род…» – сжал клыки волк.       Он уже переместился к нужному краю крыши, – навесу над старыми бензоколонками, – и сейчас только ждал подходящего момента, настраиваясь на бой.       Медведь близко, метров пятнадцать… Десять, замедлился… Семь, приостановился, но после паузы двинулся дальше. Пять… Три…       Марк одним движением перемахнул боком с крыши и правой лапой нанёс сверху вниз мощнейший удар, усиленный не только импульсом, но и скоростью падения. Почти попал – медведь чудом увернулся, кулак прошёл почти вплотную от башки; шип на лапе ощутимо прошёлся по чужой морде. Вся мощь удара грохнула в асфальт, оставив глубокую воронку – разлетелись куски покрытия, брызнули мелкие осколки, крошево. По Марку не попало – он был сверху, куда ничего не полетело, а вот противнику досталось ударной волной, также в тело влетело несколько крупных осколков.       Не останавливаясь, волк ударил левой, уже снизу вверх-вправо, на подъёме. Медведь снова как-то отстранился, встав на задние две, и снова кулак прошёлся рядом, пробередив морду шипом второй раз, уже горизонтально. Продолжая движение, Марк на развороте выстрелил удар нижней правой, в центр тела – противник разом выпустил воздух, сделав пару неуклюжих шагов назад. «Оттолкнувшись» от противника, волк крутнулся уже в другую сторону, рывком сблизился с выведенным из равновесия медведем и с силой ударил правой, постаравшись повторить удар, открывший поединок – по ощущениям, почти получилось.       Медведь, стоявший вертикально и даже не закрывавший торс, за доли секунды получил уже второй удар в солнечное сплетение. Его пасть была беззвучно открыта – воздуха в лёгких уже не было. На микросекунду время будто застыло для Марка на этом кадре.       Затем последовал взрыв, и медведя отбросило назад. Он закувыркался кубарем, пролетел метров двадцать, замедлился и постепенно остановился, оставив за собой дорожку примятой высокой травы. Марк сделал рывок на сближение с противником, но тот очнулся, когда волку оставалось ещё полпути. Медведь отскочил назад, приняв угрожающую позу. Марк замедлился, решив, что нахрапом уже не успеет и готовясь к более планомерному поединку.       Однако его ожиданиям не суждено было оправдаться. Медведь с третьего раза протолкнул воздух в лёгкие, кашлянул пару раз, после чего, держась к волку мордой, стал уходить назад, примерно в сторону леса. Марк не преследовал его. Он понял, что ему попался такой тип обращённых, которые не сражались ради самого боя и крови и предпочитали всё-таки жить. Зачем такого преследовать? Отогнал – и хватит. В случае чего всё равно незаметно не подойдёт. А бой до смерти чреват.       Медведь пятился ещё сотню метров, затем развернулся и, хромая, потрусил прочь. Марк расслабился, развернулся и легко двинулся в здание. Вдруг ему вспомнилось то, как он сам был в такой же ситуации – в городе, во время его первой ночной вылазки. Только тогда он был тем, кто чудом остался жив после встречи с хозяином места. И точно также пятился, чтобы не получить в спину.       «Жизнь полна иронии…» – хмыкнул он.       ***       Это была лишь первая стычка. Уже на следующий день Марк в течение нескольких часов ощутил на грани восприятия ещё двух обращённых. По пути в лес еще одного. А в самом лесу, за время охоты, даже столкнулся с одним. Благо эта серая ушастая белка оказалась невозможно слабой, к тому же достаточно умной, чтобы понимать это. Так что получилось просто отпугнуть её.       По возвращении из леса пришлось отгонять пришельца от своей территории, поскольку один комок живой фиолетовой слизи с подобием лап решил, что, во-первых, заправка пустая – значит ничья, а во-вторых, что если он не имеет ни костей, ни жёсткой формы, то он неуязвим для физических атак. Волк тоже сначала так подумал, но решил всё же проверить. И для надёжности ударил посильнее. Потом пожалел об этом, поскольку противника расплескало как… Как слизь.       «Опять мыться…» – с лёгким раздражением подумал Марк, наблюдая по меху на бедре медленно стекает фиолетовый сгусток. – «А ведь только вернулся».       Хотелось отложить это дело до завтра, ибо идти в лес опять, причём ещё дальше было в лом. Да и за добычу волк опасался – пойманный олень достался нелегко, и не хотелось его лишиться просто потому, что кто-то припрётся на готовенькое в отсутствие хозяина. Однако Марку очень не понравился запах, исходивший от слизи. Прогорклый, отдающий чем-то химическим и одновременно кислым, при обильном вдыхании вызывал сначала рефлекторную тошноту, а затем и головокружение. Так что к порыву чистоплотности добавлялась опаска возможного отравления фиолетовой дрянью.       По итогу волк до реки всё же прошёлся, предварительно спрятав оленя в одной из одиноких кирпичных построек. Также разбросал снаружи сгустки слизи, чтобы отбить как запах мяса, так и желание проверять, что находится внутри.       Слизь оказалась гадкой дрянью. Марк тёрся почти час, стараясь вывести мерзкий запах. К какой-то момент он даже стал опасаться, что полысеет от обильной чистки. Но всё же наконец-то запах химии сменился запахом мыла, который был не в пример приятнее, хоть и тоже достаточно заметный. Но этот хотя бы гарантированно проходил через несколько часов.       Встреча со слизистым гостем послужила Марку уроком. Он понял, что, во-первых, придётся всё же научиться соизмерять силу удара, чтобы не приходилось постоянно мыться, а во-вторых, что некоторые обращённые могут быть неприятными противниками в рукопашной. Вдобавок та слизь заставила задуматься, что если бы тот пришелец действительно был ядовитым при ударе?       Если с последним сделать волк ничего не мог – не умел он в дальние атаки, то вот с первым разобраться мог. Да и разбирался понемногу. На каждой охоте Марк пытался закончить всё одним ударом, но с минимальными затратами энергии. В целом успехи были, хоть и не стабильные. Но он чувствовал, что ещё пара дней и он более-менее научится.       И чутьё не подвело – двух дней действительно хватило. Теперь, по крайней мере, разброс в силе удара лежал в пределах «от нокаута до проломленного черепа», что было не так уж и плохо. Огрехи были только с особо крупными или непривычно мелкими животными, но такие попадались достаточно редко. Ну и с обращёнными тоже было никак.       Касательно последних, с ними было слишком мало опыта боёв, а тот немногий, который всё же имелся – говорил, что они способны поглощать урон в гораздо больших количествах, чем обычные звери. Поэтому волк ничуть не сдерживался, когда не получалось разминуться, либо нужно было отстоять территорию или добычу и приходилось сражаться. К счастью, поединков пока было не так уж и много, – всего семь, включая описанные ранее, – а те, что были – почти всегда заканчивались отступлением одной из сторон. И не без гордости Марк смог бы заявить (было бы только кому), что в подавляющем большинстве случаев уходил не он. Отступить ему пришлось всего один раз, и то разница в силе была не слишком большой.        Вообще Марк чувствовал нечто необычное. Поначалу он этого не улавливал. В основном, из-за редкости боёв и использования умений – помня о виденном в городе, ему не хотелось лишний раз рисковать шкурой. Но всё равно в какой-то момент Марк понял, что в бою двигается гораздо быстрее, чем раньше, бьёт сильнее, а энергии на всё это уходит не то, чтобы больше. После этого понимания он стал сравнивать, что мог в городе и что сейчас. Затем провёл примерные замеры скорости бега с помощью пока ещё работающего мобильника, по итогу которых выяснил, что стал быстрее где-то на треть. Что касается ударов, то наносить такие, какими он «встретил» медведя, зашедшего на заправку, теперь не составляло труда. Теперь это был основной уровень силы, который при желании можно было немного поднять ценой дополнительных затрат энергии. Улучшилась также координация в самом бою – чаще получалось предсказать, как будет двигаться противник и откуда ждать удара.       Из-за того, что эти улучшения были обнаружены с запозданием, сложно было сказать, из-за чего они наступили. Но, немного подумав и сопоставив всё с предыдущим опытом, Марк решил, что это произошло как раз благодаря поединкам, которых было больше, чем в городе – отсюда и более заметное усиление. Впрочем, нельзя отметать и версию об усилении просто со временем. Как бы то ни было, теперь он, пожалуй, мог бы даже справился с той тварью из машины, замучившей двоих людей.       К слову, о силе тварей. Те, кто ушёл в лес, были, по ощущениям, слабее. Не на порядок, даже не в половину, однако если доверять интуиции, то Марк предпочёл бы сразиться с тремя лесными обращёнными, чем с одним городским «маньяком». Было в последних что-то, заставлявшее топорщиться шерсть и биться сердце чаще лишь при воспоминаниях. К тому же, следовало помнить ещё и то, что, к примеру, та упомянутая тварь только появилась (вряд ли какой-то человек вёз её в машине, а значит водителем раньше была она) – а уже находилась на уровне сил, которого Марк достиг только сейчас. Что же с ней сейчас и насколько она сильна – было страшно представить.       Благо, что хоть в лесу обращённые были нормальными. И по уровню сил, и по адекватности. Последнее находилось на уровне обычных животных, которые также без причин не дерутся, но даже так – редко насмерть (охота не в счёт). В сумме эти два отличия создавали достаточно расслабленную атмосферу: если в городе был буквально фронт, где тебя в любой момент могли убить, причём без явной причины или особых предпосылок – просто потому, что попался на пути, то в лесу была просто дикая природа со здоровыми, естественными правилами, следовать которым, после городских кошмаров, было даже приятно. Не курорт ни разу, но соблюдай условную «технику безопасности», причём простую – и будешь жить. Однако посреди всей этой красоты было два исключения, как по личной силе, так и по адекватности.       Первое исключение поселилось в норе, некогда принадлежавшей семейству лис. Почти четырёхметровая змея, с «капюшоном», шире Марка раза в три, была крайне агрессивной и убивала любого, кто входил на её территорию. Причём просто убивала. Трупы животных и нескольких обращённых так и остались лежать на месте своей смерти. Часть начала подгнивать, распространяя предупреждающий смрад вокруг опасной территории. Сам Марк видел работу чешуйчатой издали: молниеносный бросок, ядовитый укус – и жертва почти сразу падает парализованная. Сигнатура исчезала минут через пять. Пробовать подраться с этой гадиной волку отчего-то не хотелось.       Появление же второго исключения стало самым неприятным событием с момента побега из города. Одна тварь, похожая на выдру, но с рыжей шёрсткой и двумя хвостами поселилась на реке. Причём заняла её на несколько километров в обе стороны, и постоянно патрулировала свои владения. Когда она появилась – доступ к реке был практически закрыт для всех сухопутных. Конечно, она не могла быть везде, особенно с учётом её гигантских владений, что всё же позволяло иногда прорываться к реке. Но ненадолго – времени хватало лишь на забор воды. С полноценным мытьём Марку пришлось распрощаться. С рыбалкой тоже. Последнее было, в прочем, не так уж и обидно – рыба волку не слишком нравилась, да и возни с ней было больше, чем с сухопутной добычей. Но тем не менее.       Однако в последнее время та тварь стала появляться всё чаще – обнаружить её можно было заранее, по мощной сигнатуре, которая в реке была только у неё. Когда Марк замечал её, то понимал, что у него осталась пара минут в лучшем случае. В воде тварь передвигалась невозможно быстро. Из-за этой скорости приходилось постоянно входить-выходить из режима сенсора, переключаясь между способами восприятия мира и нервно ожидая возвращения водяного гегемона, ведь с боевыми возможностями у того всё также было в порядке – тварь могла стрелять узкими водяными потоками, на раз прошивающими несколько толстых деревьев. Одно хорошо – далеко от воды «хозяин реки» не отходил, так что можно было только убраться с берега и всё. Однако погоды это особо не делало. Воду становилось набирать всё труднее. Однако даже это не было самым плохим.       Хуже всего было то, что конкуренция становилась сильнее. Всё больше обращённых уходило из города в эти окрестности. Марк уже почти постоянно ощущал кого-то из них на пределе восприятия сигнатур. Не на заправке, к счастью, но и там постоянно кто-то мелькал. Из-за такого количества магических зверей, ломающих пищевую пирамиду, а также равновесие сил в природе, зверей простых становилось всё меньше и меньше. Часть истреблялась очень прожорливыми пришельцами, которым еды требовалось больше, чем обычным хищникам, а часть просто стала уходить вглубь леса или даже дальше, в степи, на восток и север. Такая миграция вызвала ответные передвижения и у обращённых. С одной стороны, их концентрация немного уменьшилась, но с другой – лучше не стало. Популяция местной фауны и так была почти уничтожена. Дело вскоре должно было дойти до охоты на зайцев и перепёлок, и плевать на их мизерную питательность.       ***       Марк сидел на своём лежаке, медитировал, попутно сканируя окрестности, и думал. Мысли были мрачными. Ему грозил голод. Добычи вокруг почти не осталось. Река заблокирована уже почти полностью – тварь приплывала в течение всего нескольких минут. За это время получалось набрать только одну двухлитровую бутылку воды. Не слишком мало, но динамика уменьшения времени была пугающая. Из всего этого следовал итог: нужно уходить. Снова.       Перед Марком стоял выбор: либо уходить в степи или ещё дальше, в предгорья, за сотни километров, либо возвращаться в город. С одной стороны, первый вариант выглядит лучше. Город всё ещё периодически снился в кошмарах, и возвращаться туда желания не было. Насколько легче жилось на природе – было сказано достаточно. Однако был нюанс – Марк не один такой умный. И сейчас уже он в числе первых не окажется. Уже несколько дней идёт миграция обращённых дальше, в дикие территории, где ещё нет конкуренции. Там они начинают процесс истребления местной фауны – кушать все хотят – из-за чего последняя сама со временем начинает мигрировать. За ней следуют обращённые и так дальше. То есть, если Марк решится уйти от города, то попадёт на опустошённые земли, без еды, а также без нормальных водоёмов – река по близости только одна. Может ручьи или озерца и есть где-нибудь, но где – неизвестно.       Один раз он провёл разведку: взял с собой еду, воду и лёгким бегом пробежался как можно дальше на северо-восток, переправившись через реку (на север, вдоль реки, в определённом моменте начинались обширные непроходимые болота. Между болотами же и рекой поселилась та самая змея-девиант, которая ещё и расширила свою территорию, заперев узкий проходимый участок. Из-за всего этого вдоль реки идти было невозможно). На том берегу реки волка встретила лишь степь, без следов хоть кого-нибудь крупнее зайца. Марк бежал несколько часов, и за весь свой путь ощутил всего четыре более-менее крупных животных. Когда голод стал донимать, волк перекусил взятыми с собой запасами и двинулся обратно.       Конечно, пустые территории не могли простираться вечно. В какой-то момент обращённые должны были рассеяться достаточно, чтобы перестать жёстко конкурировать. Но где этот светлый рубеж – неизвестно. Для Марка же ошибка может стоить голодной смерти. Сутки без еды совсем он, может, и протянет, но двое – уже точно нет. Если же будет применять умения, то и суток не будет. И идти на «авось что-нибудь по пути найду» не хотелось.       Так что выбор стоял между «вернуться в смертельно опасное казино» и «поставить всё на неизвестный шанс». И как бы этого ни хотелось избежать, но даже при всех минусах, первый вариант всё равно выглядел лучше и перспективнее для выживания. В городе есть много складов, магазинов. Есть в конце концов военные с их складами провизии. Опасно, очень, зато наверняка. Да и выживал же как-то Марк в городе. Нужно просто быть осторожным, больше слушать интуицию и быть более трусливым. В том смысле, что чаше уходить, не вступая в схватки.       Марк вздохнул, поднимаясь с лежака. Эра тихой жизни окончена. Жаль. Ему уже успели полюбиться медитативные вечера, прогулки по лесу и охота. Да и вкус свежего жареного мяса был неоценим. Да, впрочем, и сырое было ничего… Но теперь придётся возвращаться к «покупному» или вообще к выброшенному. Но делать нечего.       Сборы не заняли много времени. Все вещи и так хранились в сумке. Оставалось лишь собрать плащ, расчёску и забрать зажигалку со спичками, которые лежали около кострища на улице.       Покончив со сборами, Марк кинул прощальный взгляд на здание старой заправки, на время ставшей ему домом. Затем развернулся и пошагал в город, на запад, навстречу закату. Время выбрал специально, чтобы прийти уже по темноте. Так будет легче остаться незамеченным.