Эпоха перемен

      Марк не верил. Щупал себя, дёргал за шерсть и уши, кусал чуть не до крови, зажмуривался и открывал глаза в надежде, что наваждение исчезнет. Но оно не пропадало. Но этап неверия длился не слишком долго.       Спустя час он уже просто лежал на диване, закутавшись в одеяло, чтобы не видеть своего нового облика. Лёжа на боку, он что-то бессвязно бормотал, про то, что это не может быть правдой, что всё пройдёт и прочее. Настолько бессвязно, что кто-то со стороны даже и не понял бы, что это была речь.       Еще через час он уже ничего не говорил. Просто лежал, зажав в зубах левую ладонь. Однако, несмотря на остроту клыков и силу сжатия, боли в тот момент не чувствовал. Он широко раскрыл глаза, но взгляд был устремлён в никуда. Ничего не думал, не шевелился.       Но из состояния ступора его вывел резкий звук звонка телефона. Марк дёрнулся от неожиданности и, не успев распутаться из одеяла, свалился с дивана. Боль вспыхнула в левом плече и копчике, окончательно приведя в себя.       Всё ещё закутанный в одеяло, Марк подошёл к столику, на котором лежал телефон. И тут случилась заминка. Ладони-то изменились. Изменилось количество пальцев — теперь их было всего три, причём без противопоставленного. Сами пальцы стали толще и короче. Про мелкую моторику говорить не нужно — её как и не было. Просто чтобы выпрямить один палец, а не все, ему пришлось приложить немалые волевые усилия.       Номер был неизвестен. Но ответить надо — мало ли. Марк попытался взять аппарат в ру… в смысле лапу. На удивление, это получилось без особых проблем. По какой-то причине телефон не выскальзывал и лежал в ладони как на клею. Это было странно, но удобно. Затем была попытка нажать на кнопку приёма вызова. А вот это уже было в разы сложнее. Был бы смартфон — было бы гораздо проще. Там одна, ну может две большие кнопки на пол экрана. Тут же — мелкие, классические. Хорошо хоть не плоские. Но всё-таки нажал. Об угол стола.       — Поздравляем! Вы выиграли конкурс на сто тысяч рублей! Чтобы забрать свой выигрыш…       «Чёртова реклама» — подумал парень, после чего нажал на кнопку сброса вызова. Второй раз нажать получилось немного проще — догадался сделать это шипом на левой руке, который был определённо тоньше пальцев. После этого Марк в неопределённости замер. Что ему делать? Немного подумав, решил начать с исследования своего нового тела. Даже если это галюны или какой-нибудь трип, знания такого рода лишними не будут.       Начать решил с продолжения изучения своих верхних конечностей. Касательно внешнего вида, руки покрылись голубой шерстью, на кистях переходящей в чёрную. На тыльной стороне кистей, как уже упоминалось, находились шипы, по судя по всему металлические. Не слишком острые, но поцарапать что-нибудь ими вполне реально. Теперь касательно анатомии — три слова. Три. Грёбаных. Пальца. Однако после пары минут экспериментов с различными поверхностями и предметами оказалось, что ухватистость не пострадала. Предметы не выскальзывали, сцепление было хорошим. Плюс один всё же мог ограниченно отгибаться в сторону и частично выполнять роль противопоставленного. Было, конечно, жутко непривычно из-за всего трёх пальцев, но в целом, жить можно.       Дальше перешёл к нижним лапам, так как на них упал взгляд. Первое, что бросалось в глаза — вывернутые назад суставы. Как у собак, кошек и других животных с похожим строением. Как они там назывались, пальцеходящие, да? Ещё немного странной была шерсть — она росла таким образом, что внешне образовывала «шорты». Ещё всё те же три пальца на каждой лапе. Ну и самое интересное — хвост. Ну да, если зверушка, то куда ж без хвоста? Марк его даже не сразу заметил, что немного странно. Хвостище-то был немаленьким. Длиннее нижних конечностей раза в полтора где-то. Он, кстати, до сих пор побаливал в своём основании после падения с дивана. При попытке пошевелить этой новой конечностью, у Марка, как ни странно, всё получилось легко и с первого раза. Будто всю жизнь с этим украшением ходил. Промелькнувшую мысль о возможных проблемах с шерстью при справлении естественных надобностей, Марк затолкал поглубже. «Разбираем проблемы по мере их поступления» — подумал он. Впрочем, следующую мысль прогнать так легко не получилось. Мысль простая, касательно того, не сменил ли он пол в процессе этой переплавки организма. Это его как холодной водой окатило. Однако порывшись некоторое время в достаточно густом меху «шорт», он с облегчением выдохнул. Привыкать к новому себе придётся не настолько сильно.       Дальше торс. По линии пояса проходила полоса чёрной шерсти, что ещё больше подчёркивало ощущение «шорт». Выше начинался упомянутый ранее светло-жёлтый мех. Чуть выше солнечного сплетения находился шип, точно такой же, как и на руках. На плечах находились… Кольца? Обручи? В общем, нечто, отделяющее руки от торса. Наплечники тоже были металлическими. По поводу ощущения металлических частей тела, дело обстояло примерно как с ногтями или зубами — суть примерно та же.       По итогу оглядываний себя любимого, Марк понял две вещи: первое, это скорее всего не сон. Глюки настолько реалистичными не бывают. А даже если и бывают, то вести себя так, словно реальность не реальна — бессмысленно или даже опасно. Инстинкт самосохранения никто не отменял. Ну а второе — ему теперь придётся разориться на шампунях, а потом задолбаться вычёсывать из этого меха всё то, что там запутается. Интересно, а перхоть у него будет только на голове или на всём теле?       От этой мысли парень стал сперва глупо хихикать, а потом смеяться так, словно ничего смешнее не слышал и не знал. Смеялся, утирал слёзы, задыхался, продолжал смеяться. В какой-то момент смех перешёл в рыдание, с редкими завываниями то ли от смеха, то ли от жалости к самому себе, то ли от безумия. Под конец были хихиканья, смешанные со всхлипами. Но вскоре и они замолкли. После этого парень тупо сидел с глупой улыбочкой-оскалом.       Апатия.              ***       Через какое-то время рассудок вернулся к Марку. Он осознал себя сидящим посреди комнаты, обнявшим колени и пустившим струйку слюны изо рта. От этой подобности овощу из психушки его аж передёрнуло. Он живо утёрся, встал, энергично помотал головой, пытаясь таким образом взбодриться. Это получилось, но немного по другой причине — оказалось, что на голове также появились новшества. Какие-то покрытые чёрной короткой шерстью висюльки начали хлестать по голове, доставив не слишком приятные ощущения в местах ударов, да и сами отозвались глухой болью.       Марк резко остановился, взял одну… Как это вообще назвать нормально? Прощупал. Как оказалось, их было четыре и расти они начинали на затылке, чуть ниже ушей.       Уши. Большие, стоячие, остроконечные уши. Парень вдруг понял, что при самообследовании забыл посмотреть в зеркало. Из-за этого он до сих пор не знал, как выглядит его лицо. В смысле, теперь морда. С этой мыслью парень побежал в ванную. Вернее, хотел побежать. На практике же, грохнулся после первого шага.       Марк понял, что ему всё же придётся учиться ходить. Его обнадёживала то, что он уже сделал несколько шагов от дивана к столу, а значит ходить должен уметь. Встал, держась за всё тот же стол, затем отклеился от предмета мебели и встал уже на свои две. Равновесие держать получалось. Если только не задумываться, как именно это происходит. Тогда воспоминания о старом теле вступали в конфликт с нынешним.       «Так, а ходьба?» — подумал парень и попробовал сделать шаг. И чуть не упал снова. Но в последний момент рефлекторно сделал ещё один шаг и утвердился в новой позиции. Замерев, Марк несколько раз прокрутил в голове всё то, что он ощущал при перемещении, затем попробовал также сделать шаг. Получилось гораздо лучше.       Уже через пять минут парень ходил почти как и раньше. По поводу бега — дела шли гораздо хуже. Его всё время косило то вперёд, то вбок. И пока парень не понимал причину. Впрочем, времени у него полно. За аренду квартиры за будущий месяц он заплатил два дня назад.       Марк вспомнил, что вообще-то шёл в ванную, но тут в животе вдруг глухо заурчало. Марк посмотрел туда, где должен был находиться желудок с удивлением и неодобрением.       «Я же тебя недавно кормил» — подумал он. Но делать нечего. После урчания, парень и сам почувствовал сильнейший голод. Марк решил, что самолюбование может немного подождать.       Всю дорогу на кухню парень думал, что можно приготовить быстро, что медленно, а что можно съесть сырым. Встав перед холодильником, открыл его. В нос ударила прохладная свежесть и куча запахов, по большей части неприятных — охлаждённая еда вообще пахнет не очень. Замерев на секунду от неожиданно сильных ощущений, он раскрыл дверцу пошире. По итогу блиц осмотра, остановил выбор на макаронах с мясом. Просто и сытно, хоть и не слишком полезно. Хотел сначала взять рагу, даже достал кастрюлю с ним. Но Марка смутил запах. Вроде нормальный, но проскальзывало что-то такое, из-за чего хотелось выбрать что-нибудь другое, пусть и менее вкусное. Странно, ещё утром оно пахло нормально. Был ещё вариант с салатом, но почему-то вдруг он вызвал отвращение, словно там были не помидоры с огурцами, а кошачий корм — вроде и съедобно, но даже мысль попробовать на вкус вызывает отвращение.       Закрыв холодильник, Марк занял микроволновку макаронами и поставил чайник.       Перед самым началом трапезы опять возникла заминка — как и чем, собственно, брать еду? Держать вилку получалось, но есть с её помощью было тем ещё извращением. Однако выбора не было.       Впрочем, уже через пять минут Марк отбросил куда подальше это пыточное приспособление. Дело в том, что голод только усилился от приятных запаха и вкуса, а со столовым прибором есть быстро у него не получалось от слова совсем.       Одной тарелки парню не хватило, так что была съедена вторая, а потом и третья порции. На четвёртой голод всё-таки утих, и парень расслабленно откинулся на спинку стула. Приятное тепло разлилось по всему телу. Аж до мурашек проняло.       Парень приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на эффект о этих самых мурашек, но при наличии густой шерсти. Выглядело немного забавно. Эдакий пушистик из автомата в переходе. Марк криво усмехнулся.       Вместе с расслабленностью пришла и сонливость. Веки потяжелели, мысли стали медленнее… Парень еле заставил себя встать и дойти до дивана. Он хоть и находился в соседней комнате, но расстояние показалось непростительно большим. Марку вдруг представилось то, как он сейчас выглядит со стороны: опущенные уши и хвост, общая сгорбленность и слегка качающаяся походка. Для полноты образа не хватало зажатой обеими лапами подушки. Почему-то вспомнились времена из детства, когда он, только проснувшись, шёл к маме, чтобы, обнимая её, рассказать, что снилось этой ночью. Да, были времена, когда она любила его, а он её…       Дойдя до дивана, парень прямо-таки рухнул на него, чуть не промахнувшись. Снилось ему, как они с Викой в далёком детстве играют в куклы. Одна из кукол выглядела точно так, как выглядело его новое тело. Затем кукла исчезла прямо в руках, а сами руки вдруг изменились, превратившись в лапы. Марк с испугом оглядел себя, после чего хотел сказать сестре, чтобы она не боялась, что он всё ещё её любимый братик, как вдруг понял, что Вики нет — она куда-то исчезла. Остались только эти бездушные куклы. Дальнейшие события парень не запомнил, но ничего особо приятного и интересного не было точно.