Может — это мы — роботы?

Эйс быстрым шагом летел по коридорам полицейского участка, уже желая покончить с этим поскорее. В любом случае ничего доброго ждать от этого разговора было своего рода безопасной мыслительной зоной. Путей для его скромной персоны становилось всё меньше. Его либо устранят, либо отправят куда-нибудь за кордон. Подальше от этого дела, которое явно ведёт к чему-то нехорошему. Это ещё он не вскрыл архивы, где могла содержаться интересная информация о его прошлом, потому как, судя по его восстанавливающейся памяти, он живет не один десяток лет, а его та жизнь была бурная на события. Или же данные о прошлом Феникса, люди которого наводят шум, что пока шелестит тихо под плинтусами. Однако, это вопрос времени, когда произойдет первый крупномасштабный взрыв, что снес бы все перекрытия вместе с гвоздями и балками напрочь, разворошив тем самым всех. Поэтому надо успеть и проскользнуть так, пока двери не хлопнули перед самим носом. Впрочем, сбегать вот сейчас — себе дороже, ибо его поймали, неизвестно, правда, насколько с поличным. Возможно, пронесёт. Возможно, сам Гарп, тем самым, пытается прощупать почву, поговорив с ним лично, а это значит, что нужно притвориться белым и пушистым. Ничего не ведающим и ничего не понимающим. И, определенно, запихнуть медальон как можно дальше, чтоб и силуэта сквозь одежду даже не проступало. Ещё один поворот, открывающий прямой проход к кабинету вице-адмирала Гарпа. Сердце колотилось бешено при виде внушительной двери, отгораживающей внешний мир от того внутреннего, где Эйс бывал и не раз. Сколько раз отчитывали там Луффи, столько же раз там оказывались Сабо с Эйсом по поводу своих специфических на разумность решений. Однако, сейчас волнение захлестывало своим штормом куда нахальнее и агрессивнее, крутя внутри живота свои тугие морские узлы, которые, определенно, не спасут при смывающей с палубы всё и вся и волне. Любой неосторожный шаг, и он поскользнётся, полетев вниз в чёрную пучину, прямиком в загребущие щупальца какого-нибудь океанского монстра, что уже не освободит ни при каких обстоятельствах. И ни о каком спасении Феникса не могло быть речи с таким раскладом. — Смирение — не твоя история. — Снова пронеслось в голове. — Верно, не моя, — раздраженно процедил сквозь зубы Эйс, набирая в лёгкие воздух, — это последнее, перед чем я паду ниц. Вдохнув и выдохнув ещё несколько раз, парень, прижав ладонь к тому месту, где покоился кулон, посмотрел в последний раз на дверь, что теперь уже казалась ещё больше. Врата в его личный ад, который, к его надежде, не угробит его раньше времени. Они росли ввысь, в то время как он становился маленьким минипутом, крошечным и безобидным, из мира Люка Бессона, книги которого он читал своему брату. Если, конечно, читал. Эйс, с трудом оторвав руку от медальона, настойчиво постучал в дверь, тяжелым звуком разрезая повисшую в коридоре тишину. Он невольно прислушивался к шорохам по ту сторону, уже готовясь морально к обороне. Вместе с тем, услышав мягкое «входите», детектив уверено водрузил ладонь на ручку двери, мысленно не давая себе отступать. Войдя внутрь, он сразу же сощурился от света, что ярким потоком исходил от настольной лампы, которая, как фонарь глубоководной рыбы, маячила в темноте, привлекая к себе жертву. Подсвеченный ею же микроскопический планктон, который был ни чем иным, как пылью, витал в воздухе, маневрируя и огибая любой выпуклый объект. Ни стеллажей с книгами и бумажками на любой подбор, ни зачем-то здесь подвешенной груши для битья, ни уж тем более дорогущей мебели не касались фотоны, отпуская их с лёгким сердцем во власть густой тьмы, что имела весьма специфические аппетиты. Потому как главные её подсобники — жалюзи — были зашторены наглухо, не позволяя и скромному рассветному лучику проникнуть в кабинет, тогда как сам глубинный охотник притаился неподвижно за столом, разглядывая что-то, видимо, чрезвычайно интересное у себя на компьютере, отчего его хищная морда приобретала неповторимые кроваво-синие оттенки, подмечая каждую морщинку от напряжённого оскала. Неужели пришли новые сообщения об убийствах, раз столько красного разлилось по чужой коже. Однако, никого не вызвали на место, если же говорить о его братьях и Робин, которая всегда была их сопровождающим. Да и общего сумбура и суеты он не обнаружил в офисе. Как, собственно, в любое раннее утро. — При всём моём уважении, дедушка, — Эйс сделал пару шагов вперед к столу, нависая над ним, негодующее заглядывая в монитор, — однако, ты приглашаешь меня к себе, а сам рассматриваешь какие-то снимки, что, видимо, вызывают у тебя больший интерес, чем я. Чу-де-са! — пропел в конце своей тирады парень. — Обычно твои внуки всегда были на первом месте, а тут... Лучшая защита, по его же заверениям, это нападение. Особенно, если это касалось их достопочтимого деда, что не принимал никаких капитуляций, слабостей и разворотов на сто восемьдесят градусов от своей цели. Всегда вперед и ни шагу назад. Поэтому, чтобы выглядеть предельно непринужденно в чужих глазах приходилось петушиться, что есть мочи. В частности, если образ безбашенного сорвиголовы Эйс уже за собой закрепил, и если сейчас он впадет резко в уныние пред вице-адмиралом, это может вызвать ненужные подозрения в свой адрес. Плюс к этому, тот же Зоро или любимый брат Сабо уже стали подмечать за ним перепады настроения или же шальные мысли, которые своей неординарностью скорее конфликтовали с его привычным для всех поведением. Удивительно, но старик, своей огромной глыбой, даже не шелохнулся на подобный словесный выпад, только медленно прикрыл глаза, наполняя свою грудь кислородом, что и это для него было несвойственно. Чаще всего он был бураном, что своими вихрями подцеплял всё, что попадалось под руку, не заботясь о синяках пострадавших, выбивая всё, как он выражался, дерьмо. Сейчас же он словно был в замедляющим все процессы анабиозе, превращающим его скорее в просто ледяную гору с белоснежной макушкой сверху. Никаких намёков на лавин, или же других природных катастроф, что пугало хлеще любых криков. При всём при том, он всё ещё ощущался каким-то непоколебимым и непреклонным, потому как, вне зависимости от ситуации, его фигура будет всё также стойко стоять у истоков камнем преткновения. — Да, ты прав, — еле слышно пробубнил себе под нос Гарп, всё-таки отрываясь от неприятного зрелища, рукой указывая на стул. — Просто тут сложился неприятный казус. — Хм, да такой, что ты даже нас не вызвал, — заносчиво ощерился Эйс, садясь на предложенное ему место напротив. Он ладонью остановил своего деда, чтобы тот не включал потолочные лампы, намекая на то, что глаза его привыкли к полумраку. Да и это придает некое чувство защищенности в сокрытии истинных эмоций. — Не надо... Иначе я ослепну. — Хорошо, — сдался старик, разминая себе затекшую от долго сидения шею, — это дело... Оно бы нас и не коснулось. — Почему? — резво и нетерпеливо дергал коленкой молодой детектив, подпирая стоящей на подлокотнике рукой свою голову, — это же ведь касается андроидов, зуб даю. — Да, именно их. Тем не менее это не на нашем участке. — Сердито проворчал Гарп, видимо, сам недовольный отчасти этим фактом. — Это произошло на участке вице-адмирала Цуру. Поэтому она оказалась проворнее нас. Заграбастала его... Юноша хмуро буравил его взглядом и то и дело с неприкрытой досадой раздувал ноздри, как рассерженный на всё мироздание конь, которому не досталась морковь. К его же печали, его целенаправленные попытки проникнуть в чужой разум увенчивались неудачей, в то время как его начальник, определенно, темнил. Недоговаривал или, в целом, врал ему прямо в лицо. Эйс был убежден, что такой специалист, как Цуру, с ними связалась бы непременно, как минимум. А как максимум, запросила бы сотрудничество. Дело одно, и даже если оно бы распространялось бы чуть ли не на весь округ страны, это лишь побуждало бы к минимальному обмену данными и бесконечным вызовам, что с одной, что с другой стороны. Поэтому тут оставалось только гадать, какой реальный исход или обстановка. Может, старик, наоборот, передал дело им, пока никто не спохватился, а потом это вскроется прискорбным образом. Или же он именно ему не решается показывать все детали, дабы свернуть его на другой путь или же... — Как твои дела? — внезапно прервал чужие размышления раскатистый бас, чья ласковость могла бы обезоружить в момент, отчего молодой агент встрепенулся, растерянно тряся своими чёрными, как всё это помещение, волосами. — Да, потихоньку, — слегка уклончиво слукавил Эйс, сморгнув и принимая нарочито расслабленную позу, отставляя голову в сторону, дабы её не коснулся свет от лампы, — дело правда убийственное. В прямом и переносном смысле... — Ха, — широко расплылся в улыбке Гарп, судя по всему, возвращая себя в привычное всем русло. В бойкое расположение духа. — Ты же в такой команде! Я не думаю, что что-то пойдет не так. — Н-да, нашей команде можно только позавидовать, — слабо улыбнулся Эйс, опуская взгляд к столу старца, что был захламлён чем-то невразумительным. Начиная от огрызков от сигар, заканчивая недоеденным тостом. Не то чтобы Гарп был нечистоплотен или же был невеждой, однако, этот беспорядок иллюстрировал лишь то, что зачинщик его не спал всю ночь, отдавая предпочтения работе, нежели внешнему антуражу. Нечастое явление, сигнализирующее о сложных мыслительных процессах и обеспокоенности по чётким причинам, что могли касаться, в частности, и самого Эйса. Блуждая по нему взором, агент невольно заметил съемный жёсткий диск, что был вставлен в разъем. Он был небольшим, что больше напоминал скорее плод внебрачной любви флешки и обычного диска. Их дед до сих пор любил такой способ передачи данных, аргументируя это тем, что подобным образом банк с информацией или архивы не взломаешь и не получишь запросто, если кому понадобится. Впрочем, сам Эйс эту точку зрения не разделял, потому как, по его мнению, не важно как хранят что-то. Это что-то всегда можно умыкнуть, было бы желание. И если детектив верно расценил, именно благодаря этому накопителю вице-адмирал пару минут до его прихода рассматривал материалы. Ставки не иначе как яркой ракетой летят вверх в стратосферу, прямиком к сингулярности Вселенной. Но если не пойман, то не вор. Ведь такое золотое правило. — Правда, я всё равно беспокоюсь о тебе, — Гарп неспешно наклонился вперед, вылезая всё больше на свет и заставляя сосредоточить чужое внимание на себе, — мне тут пришло сообщение, что ты в последнее время рассеян. Нет... не то слово, — и старик задумчиво почесал себе подбородок, подбирая нужное: — Потерян. Да, и что уж там говорить, мне бы хо... Эйс остановил на нём свой нечитаемый взгляд, который со стороны, наверное, поблескивал, забирая себе лавры и блики, что могли бы отражаться в чёрных глазах. В них что-то со скрежетом и надорвано ломалось надвое. Первая половина разъяренно визжала дикой энергией и безжалостным пламенем по поводу вранья и театра, каким вице-адмирал окружил его. В то время как вторая последними своими потугами под гнетом первой старалась рассудительно мыслить, дипломатично гася гнев, чуть заметно и вежливо улыбаясь объекту ярости. Как типичный андроид, принадлежавший их большому коллективу. Столько вопросов «почему» завывающим роем вилось в сознании, вытряхивая из всех убежищ другие предположения, топча их в труху. Почему ты, старик, заботишься о таком негодном создании, если до этого оно было тебе не другом явно? Что же такого было до, что сейчас вице-адмирал полицейского департамента возится с ним, закрывая глаза на его погибель? Какие связи были утрачены потерей памяти, не давая собрать картинку целиком? Настоящие ли это эмоции или это всё очередной фарс, чтобы заметать реальные следы? Или же, в таком случае, старик присматривает за нерадивым, чтобы он не нашел дорогу к Фениксу, который сейчас медленно и мучительно иссыхает где-то там? Потому что иначе, Эйс рванет, как ошпаренный, к нынешнему врагу всего человечества, променяв всё остальное на него? А ведь даже с такими крупицами воспоминаний, ему уже не сидится на месте, а желания докопаться до истины вьёт свои лозы, удушая толстым ужом весь стог нервов. Кто для него Эйс? И почему он так печется об нечестивом андроиде, как о собственном внуке? Почему? По-че-му? ПО-ЧЕ-МУ!? — Почему Эйс пропадает и не возвращается домой, а!? — пронеслось бурной рекой в голове, фокусируя на неожиданно всплывшем воспоминании. — Почему он пропадает по несколько дней!? Детектив дерганным движением воспрянул на месте, стараясь делать вид, что внимает этим всем дифирамбам, что льются из чужого рта. Он никак не ждал такого развития событий, особенно в такой важный для его выживания момент. Однако, усилия казались тщетны, потому что картинка перед глазами словно накладывалась одна на другую. На месте постаревшего во всех отношениях старика мелькала более молодая его версия, что была менее уставшей и седой в висках. Магия заключалась в том, что они вторили друг другу настолько слажено, что смущение само лезло на лицо, вызывая неосознанное округление глаз и прикусывания губ. Рука сама бы потянулась к медальону, который стал уже своего рода оберегом от всякой нечисти и шизофрении, только вот Эйс не смог ею двинуть и на миллиметр. Желая не вызывать подозрений, юноша не спеша опустил глаза вниз, готовый взмыть вверх от паники и нахлынувшего шока, ужалившей колючей проволокой снизу для пущего эффекта. Тело было, определенно, не его. Плечи казались шире, а в чужих ладонях он узнал ту, что с жадностью держал на парковке каких-то добрых пять минут назад. Она не была замызгана никакой отравой, а имела вполне себе здоровый вид. Длинные пальцы плавно играли на подлокотнике, словно это фортепьяно, не останавливаясь ни на мгновения. В голове рождалась мелодия, что своими переливами напоминала Рахманинова, а именно «Музыкальные моменты для фортепиано, ор. 16», что никак не шло с личными познаниями в музыке у парня, хотя мотив и узнавался. Проиграв так пару аккордов, рука резко схватилась за подлокотник, сжимая его обивку до треска и трещин, что длинными кровеносными сосудами пустились в галоп. В этом не было и капли взвинченности, а скорее такая своего рода точка над «i», что кто-то бы расценил как контролирующий ситуацию жест. После чего таким же скользящим и грациозным движением она воспарила и поправила воротник белоснежной накрахмаленной рубашки, заправленной в темные брюки. Глазам тут же открылась знакомая татуировка на груди, что застенчиво показывала лишь маленький верхний кусочек, выглядывающий из светлых тканей. Эйс мысленно сглотнул, перестав издавать хоть какие-либо звуки, боясь спугнуть такой содрогающий любое воображение мираж. Это была не его память. Он как будто вселился в чужое тело, оказался в чужой голове. Оказался в этом отрезке времени, покорив ткань Вселенной, изогнув её таким образом, что сейчас глаза парня — это Его глаза. Он смотрел через какую-то ему неведомую червоточину в прошлое, став свидетелем давно минувших дней. От лица самого Феникса, что сидел ровно на этом месте, в лучшем случае, несколько лет назад. — Не совсем понимаю, о чём Вы, — абсолютно ровным тоном ответили чужому восклицанию, словно резко образовавшаяся дамба посреди этого возбужденного цунами. Она стопорила и осаживала высокие всплески, не ведясь на провокацию или малейшую неприязнь со стороны. — Всё ты понимаешь, паразит! — не унимался голос деда, с усиленным громом грохоча и негодуя от такого нахальства, — он шляется где-то с тобой! С вами! Или ты думаешь, что я позволю вашему сближению случиться!? — При всём моем уважении к Вам, — ноты не поднялись ни на йоту, лишь только глубокие выдохи могли выдать небольшое раздражение, которое всё равно не горело рвением высовываться из непробиваемой вальяжности и деловитости суждений, — Вы сами нас с ним свели, когда привлекали меня для определенных, мутных дел, что касались андроидов. Вы сами с ними не справляетесь, а потому, опять же громко не афишируя, приходите к нам. А точнее ко мне. И просите помощь. Просите помощь в усмирении, как вы их называете, Брокенов. Потому как я это делаю куда безболезненнее, чем Вы со своими автоматами наперевес. А главное, тихо. Не поднимая лишнего шума и воя СМИ, что вам невероятно выгодно. — Ты ещё смеешь меня этим попрекать..? — зло выцедил из себя его собеседник, всё же понижая громкость своих высказываний, судя по всему, без жгучего желания капитулируя в данном ответе, но не сдаваясь до конца. — Позвольте, ничуть, — с ноткой безобидной насмешливости хохотнул знакомый голос, хотя вице-адмирал смог бы это признать как невоспитанность и едкое снисходительность, — я лишь напоминаю вам, что для, если так можно выразиться, контроля меня, вы приставили своего, так называемого, внука. Это было точно вашим решением, но никак не моим. Поэтому... — Поэтому ты таскаешься с ним в любую свободную секунду, уводя его с пути праведного полицейского, зажимая его во всяких углах, показывая недостойное поведение, — оскалился Гарп, готовясь к новому своему удару. — Твоя ведь программа рассчитана на это, так?! Чтобы он потом с навязчивым вожделением смотрел на тебя, и не отлипал? Бегал за тобой, как собачонка в гоне? Сердце жило своей жизнью. То билось напуганной птицей из стороны в сторону по грудной клетке, то как на американских горках делало размашистые кульбиты и финты, заставляя голову кружиться и зависать в подвешенном положении. Это никак не держало на плаву несчастный плот с мыслями, что зыбкой рябью путались и сплетались воедино, мешаясь окончательно в неразборчивый комок. Из-за чего всё тело тряслось от нахлынувших эмоций, сжимая всё внутри до образовавшихся в глазах слезах. Жестокая до суждений обида съедала изнутри, вызывая горечь на языке, которой можно было бы отравить самого себя, если сглотнуть. А также необъяснимый страх быть брошенным, обманутым и покинутым. Неужели дед видел их таковыми? Или же это было сказано сгоряча, лишь бы уколоть побольнее? А если он прав, то Эйс в прошлом попадал в какие-то цепкие ловушки, что своими капканами отрубали любые инстинкты самосохранения и достоинства? Если таковые у андроидов вообще доступны...Им пользовались, а он позволял, или же что же могло стать причиной подобной риторики? Что же это за их внутривенные программы, которые не могут противостоять другим? Неужели его чувства тоже являются своего рода ложью, что выбита самим Им в его разуме? Только внутренний штиль Феникса не давал рухнуть на колени, словно подхватывая оказавшимся в пугающей невесомости парня. Он убаюкивал трепетное нутро, разглаживая все неровности одним лишь присутствием, выставляя какой-то никем непреодолимый бастион, ограждая от всякого злонамеренного. — Я, что? Ха-ха-ха, — и до боли знакомый смех заполнил собой всё пространство вокруг, — о, Боги, у Вас, действительно, талант вести расследования, что не придерешься. Мастерство! — Отвечай! — грозно рыкнул на их общего знакомого вице-адмирал, уже намереваясь на что-то большее. Эйс затаил дыхание от невозможности уже представить возможный ответ, однако, к его удивлению, он ощутил, что может читать мысли Феникса наперед. Не все, и только те, что складывались в голове в данный момент, но от них возникало желание летать, покорять высоченные вершины, упасть в эти только для него теплые руки. Пусть в этот момент он станет слабым и беззащитным, или же в этом будет виновата какая-то программа, из которой состоит его головное управление. От их взаимодействия, пускай даже через миражи и внедрения в чужую голову, он никогда не испытывал столько чувств. Такую гамму, от которой хотелось жить и не жить в одночасье. Они ломали в три погибели, крошили в острую пыль, царапали по всем внутренностям, топили в собственном омуте, испепеляли в пепел и выжигали всё до основания, и одновременно с этим окрыляли, дарили всепоглощающее блаженство и покой, вызывали желание докопаться до чего-то неведомого и сокровенного. Побуждали любить и быть любимым. И пропади оно пропадом всё, если это будет не так. Если это не здоровое отношение. Но Он никогда бы не лгал в отношении Эйса. И никогда бы не... — Отвечу вам я без иронии, — голос снова стал стальным и холодным, словно по щелчку пальцев, отчего стая мурашек пускала свои еле заметные бега, боясь попасть под ледяной удар. Руки Феникса сложились в цепкий замок до белых костяшек, будто ограждая от вредоносного влияния какого-то вируса, решившего посягнуть на святую сердцевину, — мне, правда, неприятен тот факт, что вы расцениваете меня подобным образом. — И на чужое яростное пыхтение он, выставив ладонь вперед, прерывая тем самым любые попытки скорого ответа. — И уж тем более я не потерплю, чтобы вы расценивали мои действия, как своего рода, принуждение к какому-то непотребству. Я не буду считать оскорблением тот факт, что вы сейчас вытираете об меня ноги с позиции моей помощи Вам. Это не впервой для меня, и я в этом плане привыкший. Однако, заподозрить меня в том, что я каким-либо образом плохо отношусь к вашему дражайшему внуку и пользуюсь им... Я не заслужил такого отношения. И уж тем более моя семья... — Я... — вице-адмирал, прохрипев, явственно сглотнул, поджимая губы, осознавая в конце концов свою горячность и гипер-опеку, но всё также не желая идти на попятную. — Ты... как всегда ловок на словоблудие. — Давайте, мы забудем об этом разговоре, — тактично предложил его собеседник после недолгой паузы, изящно жонглируя словами, доказывая изречение полицейского, — Вы же ведь достаточно меня хорошо знаете, и знаете, что последнее, что я буду делать в своей короткой жизни, так это причинять кому-то вред. Злонамеренно. Особенно Эйсу. — Хм, знаю, — угрюмо буркнул старик, тяжело выдыхая, — почему же в тебе столько порядочности, как нет ни в одном человеке, м? — Ха-ха-ха, потому что я вырос как личность в любящей семье, — по-доброму рассмеялся в конце Феникс, видимо, нисколько не обижаясь на ворчливость и вспыльчивость его неофициального клиента. Мираж схлопнулся до одного мигания глазами, коротким взмахом расплываясь во мраке кабинета, будто ничего и не было. Только что-то согревающее внутри распространялось лазоревым пламенем, запуская обратно лёгкие, а вместе с тем и сознание, что насыщалось бы кислородом. Можно было почувствовать, как каждая клеточка в организме отмирала, запуская свои сложносочиненные ритмы, тем самым запуская токи и коды, что молниеносно активизировали бы остальные одеревеневшие части тела. — Эйс? — встревоженный зов вывел из забытья, возвращая на землю обетованную, — ты меня слушаешь? Кому я сейчас тут распинаюсь? — М? — заторможено молодой человек немного расплывчатым взглядом навострил свои глазные процессоры на своего «деда». Сейчас он снова стал на свой возраст, вернув морщины и седину на всю голову. Даже сложно поверить, что он был другим. Однако, мог. До сих пор не укладывалось ровным слоями тот факт, что Феникс и его «дед» были знакомы. И не просто знакомы, а были в крепкой рабочей связке, что, конечно, по всем правилам была под строжайшим секретом, впрочем, не отменяя её наличия. Это интриговало и парализовывало под самый корень, ибо добавляло ещё больше вопросов, хотя и разрешало некоторые из них. Один из которых касался именно возможного их знакомства. По существу, рабочего, что вылился во что-то большее. Равно как и это же взаимодействие в результате привело обоих к смерти. Не менее волновало и бездействие Гарпа, что, по всей видимости, не защитил их связь должным образом, как и они сами. С другой стороны, он мог бы быть и первопричиной полномасштабного столкновения лбами, после которого люди и андроиды настолько взъерепенились, что это привело к побоищам на этом клочке Земли. А он и Феникс были эпицентром этого безжалостного урагана, что расщепил их на атомы, губя в этой версии бытия. Между тем, это не было ответом на вопрос. Почему он здесь, а сам Феникс натурально в изгнании? Как так ловко вышло, что он сейчас относительно собранный, без дыры в грудном отделе, а другой — предводитель всех Брокенов, что решили устроить революцию в лучшем исходе? Конфликт интересов, верно, был настолько непомерен, что его отголоски сложились в это, а разгребать это придется всем выжившим. — Ну, ты говоришь, что беспокоишься обо мне..? — в конечном счете, выдавил из себя детектив, отставляя свои думы в сторону. Времени на это пока у него нет, а поразмышлять можно и погодя. — Именно так! — и пожилой полицейский стукнул по столу своим невообразимо гигантским кулаком, приводя в чувства окончательно и ударной волной поднимая с поверхности все плохо лежащие предметы. — Даже сейчас ты словно не тут! — Я не... — Эйс повержено стал размахивать руками, устало улыбаясь, — просто я задумался над тем, что я буду сегодня делать в офисе... Потому что работы много, а тут Робин, как я понимаю, закончился с расшифровкой нашего ребуса. Его бы стоит начать применять по делу. Упоминать то обстоятельство, что он уже начал это делать с Сабо, было бы фатальной ошибкой. Не говоря уже о частичной расшифровке. Необходимо было создать ауру очень трудоемкого и времязатратного процесса, протекающего очень медленно. Окно хотя бы на сегодняшний день было, кровь из носа, важным в его возможном побеге прочь. Видимость работы могла дать маломальской форы. — Хм, может тебе отдохнуть сегодня? — сложил руки на груди Гарп, неоднозначно сверкая своими серыми глазами в темноте, — или может Кулак моей любви приведёт тебя в норму!? — Ой, нет-нет-нет! — заерзал на месте Эйс, всей своей неуклюжей грацией отстраняясь назад, вжимаясь в спинку кресла, на котором сидел. Несомненно уравновешенным Фениксом он никогда не являлся, и за пять минут им не сделается, — давай лучше съездим куда-нибудь, а?! Возьмем Сабо и Луффи, и махнем, а!? — Отличная идея! — воскликнул старик, разверзаясь смехом на весь кабинет, улыбаясь своей зловещей улыбкой, — я вам преподам пару уроков жизни! Рыбалка! Выживание! Охота! Бва-ха-ха-ха! — Конечно-конечно! — неловко улыбнулся Эйс, благословляя свою сообразительность, что смог как-то вырулить, — можем хоть сегодня вечером? Как раз после работы... — Мы могли бы и сей... — и вице-адмирал вдруг прервал сам себя, мрачно сводя брови к переносице, — сейчас мне надо посетить головной офис по городу. Минимум на час... — Я думаю, что за час наши оболтусы как раз приедут сюда, а? — компромиссно предложил Эйс, незаметно косясь на жесткий диск, что всё также был подключен к компьютеру, — мы можем... — Вице-адмирал Гарп, — послышался за закрытой дверью голос Робин, — можно вас? — Гхм, да, конечно, — и старик грузно встал со своего места, указывая Эйсу подождать, а сам удалился за дверь. Детектив замер, не дыша, пока вице-адмирал проходил мимо него, ободряюще и непринужденно похлопывая его по плечу. Когда тот уже оказался вне поля зрения, юноша отрывисто выдохнул, пытаясь не поддаваться волнению и излишнему тремору по всему телу. У него есть примерно час на то, чтобы живенько собрать нужные ему манатки и бежать в закат, бесконечное количество раз прося прощение у своих братьев за такую подставу. И ещё меньше на то, чтобы скопировать необходимые файлы с накопителя своего деда, в то время как Робин, что, судя по всему, подслушивала их под дверью, на данным момент отвлекает их начальника. Поэтому, не теряя драгоценной секунды больше, Эйс, стараясь как можно бесшумнее, подскакивает с места и, оглядываясь на дверь, подлетает к монитору. О своей памяти он подумает чуть позже ещё, а пока он радовался всем известным ему Богам, что он всегда с собой носит бесхозную флешку, которую практически никогда не достает из кармана джинс. Неизвестно, есть ли там вообще место на ней, однако, такая операция требует решительных действий, поэтому в ход сейчас пойдет и это. К радости всех страждущих компьютер свой Гарп так и не заблокировал, и, влезть в него не составляет труда, а потому молодой детектив с трясущимися и непослушными руками вставил свой накопитель, то и дело ловя своим слухом разговоры в коридоре. Он, не отрываясь от нужных ему папок с данными, открыл парочку из них, дабы убедиться в том, что это нужные, после чего слегка подзавис, мрачно хмурясь и рассматривая увиденное. Очередное убийство, которое если судить по часам, так и не попало в загребущие руки СМИ, что не могло не расслаблять натянутую струну в груди. Потому как Эйс отчетливо увидел написанный человеческой кровью знак Феникса на весь пол и ближайшие поверхности стен, колонн и окна. И если в прошлые разы там были шифры и неведомая ересь, то теперь это прямой намек, указание на виновника всего этого балагана. Верно, это не входило в планы органов, а потому это под грифом «секретно», что аж людей прелестной Цуру практически не было на снимках. И, верно во-вторых, что сам вице-адмирал Гарп не стал этого показывать и с легкостью в сердце согласился на внезапный отгул всей своей компашке. С другой же стороны, подобная конспирация могла быть ещё и не пустом месте потому, что Брокенов, видимо, и так достаточно. И далеко не факт, что их контролируют в достаточной мере. Поэтому неизвестна их реакция на этот инцидент, от слова совсем. Тем более, если после репортажей об этом по всем канал связи объявятся новые, куда более рьяные и радикальные в своих целях. Ибо убивают их собратьев под сакральными для них символами. Этого Эйс посчитал достаточным и поставил копирование файлов, которых оказалось в общей сложности в достатке. Это и фото, и видео-материалы, и записанная речь агентов и андроида Михоука, что анализировал оставшиеся и не тронутые проходы и коридоры, судя по всему, не такого уж и заброшенного здания. Оно больше напоминало более менее обжитое пространство чей-то внушительной по размерам квартиры или офиса, но никак подвала или чердака. В глаза бросился кадр, на котором было показано лицо одной из жертв. Это был один из сбежавших андроидов из того самого особняка насильника и, по совместительству, известного всем аристократа. Оно было раскурочено, но всё-таки до сих пор узнаваемое, а это лишь в очередной раз доказывает связь этих беглецов и конечного пункта для большинства Брокенов. Убежище, где мог бы скрываться сам Феникс. — Робин, хорошо проделанная работа, — и дверь на мгновение двинулась во внутрь, отчего сердце ухнуло с большой скоростью вниз, сминая своим трением все остальные органы в неприглядную субстанцию. Ему не хватает и пары процентов для того чтобы загрузка наконец-то завершилась, и если сейчас этот громила вернется, всем его замыслам конец. — Я благодарю вас, вице-адмирал Гарп, — нежный голос Робин хоть немного успокаивал. И тут она, словно прочитав его мысли и опасения, продолжила задавать вопросы: — По определённым каналам между андроидами я выяснила, что тут произошло но... И дверь тут же с разрывающим любой металл скрежетом захлопнулась обратно, а бас самого грозного вершителя судеб превратился в еле слышимый шёпот, который был фактически не различим с места молодого детектива. Впрочем, не надо быть семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что он ей втирал с остервенением, да так, чтобы он, Эйс, ничего не подметил. Стоит признать, что не очень-то и хотелось. Оставался один драгоценный процент до полного завершения процесса, а юноша уже суетливо скакал на месте, нервно стучал пальцем по столу, желая разбить этот медлительный компьютер. Выбросить его, к чертям, в окно, дабы не достался в конечном итоге никому. Этот громоздкий файл никак не поддавался пытливому сверлению глазами и стопорил всё это опасное мероприятие. А терпение ни Эйса, ни уж тем более самого Гарпа, что выслушивал что-то от Робин, не бесконечно. Скрип двери снова раздался напротив, разрывающий в клочья любое здравомыслие и спокойствие, заставляя молится о скорой загрузке. Отчего глаза лихорадочно бегали вверх вниз, то обращались к монитору, то к дверному проему, который переставал быть благодетелем, а, наоборот, скорой погибелью, впуская внутрь самого Хроноса. Беспощадного на решение не останавливать время, напротив, подрезая крылья, как Купидону с картины Пьера Миньяра. Даже его порождение, Эреб, не смог бы скрыть чужие пороки и преступления своим мраком, признавая поражение пред отцом. Между тем, серп Кроноса, видимо, супротив своему властителю, самолично благоволит непутевому, отсекая последние секунды, давая возможность завершить начатое ровно в момент открытия портала во внешний мир, что развергал бы тягучую обитель Эреба, своей чернотой заползающей в само естество.

***

— Робин, хорошо, — дверь отворилась, а в кабинет вошел Гарп, что казался постарел на сто лет после разговора. Осунувшийся в несколько килограмм. Он уставши выдохнул, после чего поднял взгляд на Эйса, который всё также сидел на своем месте и лениво крутил в руках какую-то выловленную из-под завала стола ручку. На шорох за спиной его протеже плавно обернулся на вошедшего, лучезарно светя своими глазами, будто выиграл во все лотереи мира. Ослепительная и довольная улыбка робко поблескивала на чужих устах, что прерывала свои лучи только из-за беспорядочного закусывания губ. — Я смотрю, милая Робин кого-то загоняла вусмерть, — подняв брови в изумлении, ёрничал Эйс, падая корпусом на спинку кресла, рассматривая изнеможённое лицо деда, — она может, если захочет. — Это... да... — выбеленная словно штукатуркой кожа снова начала приобретать хоть какой-никакой цвет после того, как Гарп упал за свое рабочее место. Он, проморгавши пару-тройку раз, воззрился на монитор, что-то активно складывая в голове. Однако, видимо, безрезультатно, возвращаясь к своему внуку, что внимательно, с лёгким прищуром следил за действиями своего начальника. — Что-то не так? — деловито театрально поинтересовался Эйс, сводя брови домиком. — Да нет, — суматошно прочистил горло Гарп, поправляя свои седые волосы, — я думаю, что... — после чего твердо продолжил: — Мне пора, а тебе ещё надо завершить пару тройку дел. И выдвигаемся! — И старик подорвался с жестким диском в руках. — С Луффи и Сабо? — поднимаясь со своего сидения и пропуская вперед своего «родственника» вперед себя, Эйс проследил за чужой рукой. Успел, паршивец... — Именно! — скачущей походкой, явно довольный, Гарп парил над землей, несмотря на свои габариты, — поэтому дождись меня. Робин составит тебе компанию. — Куда ж я денусь, — пробубнил себе под нос Эйс, выходя вместе с вице-адмиралом из помещения и встречая на пороге всё такую же улыбающеюся и невозмутимую Робин, — она как раз поможет мне с шифром. — Всенепременно, — утвердительно кивнул робот, держа в руках уже приготовленный для работы планшет. — Ну, вот и славно, детишки, — и вице-адмирал, похлопав тяжелой рукой плечо Эйса, который от такого жеста чуть не сложился пополам, развернулся на девяносто градусов, направившись к ожидающим его офицерам, что нервно поглядывали на часы, — если что, мой кулак любви всегда приободрит тебя! — крикнул он напоследок. — Ха-ха, — наигранно рассмеялся молодой детектив, махая рукой удаляющемуся деду, — будут тебе результаты... Он в компании с Робин ещё постоял пару минут, покуда их вице-адмирал окончательно не скрылся в бесконечных коридорах департамента, после чего расслабленно выдохнул, высвобождаясь от скопившегося под ложечкой напряжения. Нервозность в последнее время его доконает определенно, разрушив весь его обыденный уклад разума, что в тщетных попытках старался не разбиться вдребезги, как какой-нибудь хрусталь. Тем не менее, возможно, сейчас беспокойств только прибавится, потому как, верно, всё только начинается. И в его начале не последнюю роль сыграл андроид, что молча стоит рядом, будто античная статуя в каком-нибудь музее. — Робин, — начал диалог Эйс, сурово смотря на неё исподлобья, — зачем? — Не понимаю, о чём вы, — покачала головой машина, хитро сощуриваясь. Кажется, подобный ответ он уже где-то слышал, и если Робин рассчитывает сыграть с ним в словесные игры, подобные играм Феникса, что тогда он на короткое время станет Гарпом. Как бы ему не претила это идея. Поэтому, чтобы побыстрее прекратить этот развод, он быстрым движением сократил между ними расстояние, прижав опешившего андроида к стенке, вытаскивая из кармана флешку, на которую недавно скачал нужные ему данные. — Я не намерен сейчас играть в спектакле, — гневно прошипел в испуганное лицо Эйс, скорее впервые вызывая такую эмоцию у Робин, — ты всё прекрасно понимаешь. Ты намеренно отвлекла Гарпа, чтобы я смог забрать недавнее дело. Которое, как я понимаю, имеет отношение к предыдущим, — и он сунул практически под нос машины свой несчастный накопитель, тряся им мелкой дрожью, — и я не настолько глух, чтобы не расслышать твои вопросы и смену настроения моего якобы деда. Поэтому говори, так как теперь настроения нет у меня! Робин, что медленно перевела взгляд на предмет в чужой руке, сейчас казалась практически человеком, что испытывал неприкрытый испуг. Испуг больше за собственную и никому не нужную жизнь, которая и так коротка. Она растерянно хлопала глазами, то и дело открывала и закрывала рот, никак, однозначно, не в состоянии подобрать нужных слов. Агрессия и порыв Эйса явно выбили её из рутинной колеи, что уже набила оскомину всем живущим в этом мире. По этой причине виновник её выхода из строя смягчил свой запал, отступая на шаг. — Прости... Прости меня... за то, что напугал, — аккуратно начал поворачивать вспять Эйс, — но... — Не нужно, — остановила его рукой успокоившаяся Робин, кладя мнимо похолодевшую ладонь на чужое предплечье, — но вы, правда, достаточно проницательны... Она подняла деревянную руку Эйса и вложила в неё планшет, на котором была открыта папка с какими-то данными. Они были распакованы и имели странное название, будто реальное хотели скрыть от посторонних глаз. — Я имела наглость влезть в вашу историю поиска в Архивах, когда вы ушли с вице-адмиралом Гарпом, — осторожно косился андроид по сторонам, не замечая теперь встревоженный взгляд, устремленный на него, — особенно после того, как вам отказали в доступе к этим данным... — Что там? — нетерпеливо прервал её Эйс, сумбурно перехватывая устройство, чуть его не уронив и открывая все имеющиеся папки. — Ответы на ваши вопросы, — печально улыбнулась Робин, возвращая своё внимание на детектива, — те, что вы пытались достать. Парень не стал дожидаться окончания её речи, а спешно открыл первый файл, от которого он неуклюже привалил к стене и медленно сполз вниз. Он чувствовал себя тяжеловесной гирей, что спустили в воду, отчего невыносимое погребение под её толщей вызывало мучительную тошноту. Да и опорожнение всего организма не спасло бы от утопления, потому как, заместо этого, жидкость бы наполнила до краев все пустоты, заменив собою всё. И даже больше. Он смотрел на одно из выгруженных фото, на котором была группа людей, что позировали на каком-то светском мероприятии. Программа архива тут же определила их лица, выдавая имена собравшихся, одно из которых рушило все крепости и бастионы, что держали это мироздание на твердой почве. Феникс. Марко Феникс. Эйс трясущимся пальцем нажал на это имя, причмокивая от неожиданного недостатка слюны. Ему казалось, что его тридцать три раза ударили под дых, а затем бросили в какую-то глубокую канаву и заставили ползти наверх, окровавленными пальцами цепляться за камни и грязь, что были невообразимо скользкими. Увиденное раздавливало и скручивало в безмолвном крике, раскрывая окно с досье, где был снимок Феникса крупным планом. Пред глазами предстал светловолосый мужчина с флегматичным взглядом, высокими, дугообразными бровями и легкой ухмылкой. Рука самостоятельно потянулась к портрету, словно ожидая, что через экран можно было бы ощутить его воочию. Разгладить все микротрещины на коже и проступившие вокруг глаз морщинки, невесомым движением причесать непослушную щетину на подбородке, распознать длинные светлые ресницы. Парня, одновременно, глодала своими острыми зубьями горечь от невозможности такого, а с другой стороны, выжигающее до атомов желание броситься куда-то вперёд, без оглядки, и во чтобы бы то ни стало найти Феникса, настоящего. Живого. А вместо этого, как назло, под пальцами, как по волшебству, выныривало из липкой субстанции лицо с несовместимыми с жизнью увечьями, словно погребальная маска с полным отсутствием эмоций. Сознание в голове рисовало образ всеми брошенного, забытого и изрешеченного нечто, которое, никуда не торопясь, приняв свою участь, превращалось в зыбкую летопись. В историю далекого прошлого с душераздирающим концом. Детектив, сморгнув пугающего призрака действительности перед собой, бегло пробежал дальше глазами по тексту, вычленяя из него нужные для расследования слова. «Старший брат», «Семья». Другие имена. А это значит, что, как минимум, сходилось это. Марко Феникс был частью так называемой Семьи. Старшим братом для остальных его членов. Правой рукой. В то же время отцом и, соответственно, главой был Эдвард Ньюгейт, по прозвищу Белоус, названный так из-за собственных усов. Изображение его тоже мелькнуло в общем потоке, которое иллюстрировало крепкого, но уже пожилого возраста человека. И, верно, больного, так как он был увешан всякими датчиками и другими медицинскими приблудами. Однако, это уже многое давало. Хоть и не факт, что поможет, в конечном итоге, в поисках. А главное, его, Эйса, в материалах не было. Ни одного упоминания. Ни одного образа, что мог бы хоть как-то отсылать к своей персоне. Если же только его из этого дела просто не вырезали, как какую-то недоброкачественную опухоль. Правда, для каких конкретно это было сделано целей, пока было утверждать сложно. Хотя и догадок достаточно. Начиная от возможного осквернения репутации полицейских, заканчивая нынешней ситуации, когда за ним приглядывает лично вице-адмирал Гарп, как за собственным внуком. А это было бы негоже, если бы Эйс был бы упомянут в подобных случаях. — Это же... — хрипло просипел Эйс, рассматривая полученную информацию. — Верно, — спустилась к нему вниз Робин, трепетно обхватывая свои колени руками, — вы бы в любом случае пришли бы ко мне, чтобы получить эти сведения. Поэтому я просто это сделала заранее, пока вас позвал к себе вице-адмирал Гарп. — Но зачем? — изумлённо посмотрел на неё Эйс, пытаясь в выражении её лица найти хоть какой-то отклик. — Потому что я по-настоящему восхищаюсь Первыми... И отчасти завидую... вам, — и Робин обратила свой восхищенный взор на детектива в ответ, — вы такие совершенные! И свободные! Вас не отличишь от человека, и в вас пышет чуть ли не настоящая жизнь! Как много андроидов хотели бы стать вами... — и она печально улыбнулась, ловя одной своей ладонью обескураженное чужое лицо, что застыло со слезами на глазах, — хотя как-то раз я встретила инженера, что сам мечтал стать нами... Представляете!? Вот я бы никогда и помыслить о таком бы не могла! Чтобы человек и добровольно! — и её мечтательный лик озарялся детской радостью от такого проникновенного секрета, что, судя по всему, она хранила невероятно долго, — я бы так хотела с ним встретиться вновь... Да он и мог помочь может чем-нибудь... — Как я понимаю, ты не знаешь, кто я есть на самом деле? Отчасти ты поняла, что я отношусь к Первым, видимо, из-за моего сходства с людьми, — и получив начала отрицательный кивок, а потом положительный, отмеревший детектив сглотнул, продолжив: — но ты могла бы знать, где этот инженер и как он мог бы нам помочь? — Вы скорее всего потеряли память, — уверенная в своих предположениях заявила Робин, энергично кивая своим мыслям, — он, кажется, был и программистом, поэтому мог бы, наверное, восстановить её. В следствии этого, почему бы и нет... Эйс слушал её, затаив дыхания, потому как казалось, что это очередной сон его больного разума, что уже бесповоротно попутал все берега и отчаянно дрейфовал где-то в морях миражей, что миражами по сути своей не являлись. Это не было сном, который мог бы запутать и вывести в никуда. Нет. Это был шанс. Возможно, последний. Однако, он не упустит его хвост, а схватит его, покуда руки дотянутся. Но для этого нужно провернуть ещё кое-что. — Пойдем, — и молодой детектив рывком поднялся с пола, утаскивая собой слегка заторможенную Робин. — Куда? — она безвольной куклой следовала за его сильным броском куда-то по коридорам, активно семеня ногами, чтобы успевать. — У нас есть уже примерно сорок минут, — Эйс резко остановился на месте, разворачиваясь к ней всем телом, воодушевленный своей идеей, — и тут есть один единственный человек, что смог бы нам указать путь... — И кто же? — неверяще промямлил андроид, искоса посмотрев на этого полоумного. — Цезарь Клаун! — выдал с энтузиазмом юноша, абсолютно сокрушая своим напалмом оторопевшую в одночасье Робин, что и представить не могла, какая шальная мысль посетила чужую голову.