Может — это мы — роботы?

Серая коморка, потерянная среди коридоров полицейского участка, не блистала хоть какими-либо удобствами, и уж тем более изысками: лишь два стула, стол с арочной трубой, на которую цепляли бы наручники. Огромное стекло, что отражало весь этот непроницаемый вакуум, отрезанный от всего остального мира и не пропускающий ни единого звука или шороха. Единственным источником света могла служить лишь потолочная лампа, что нервировала своим миганием всякий раз, когда она зажигалась. И в центре всего этого пустого бетонного аквариума сидел взлохмаченный и взмокший мужчина, определенно не знавший слово «покой». Он то и дело сумбурно дергал своими кандалами, видимо, мысленно проклиная и умоляя эту злосчастную трубу и такую, казалось бы, хлипкую цепочку на наручниках, поддаться ему. Но те стоически терпели всякое давление на себя. Цезарь Клаун был достаточно эксцентричной личностью, что обожала вести себя бескультурно и бесцеремонно влезать в разного рода дела. Начиная от государственных, заканчивая сложными заказами у мафии и другого сброда, который ещё маячил по округе. Что и отражалась в непомерно огромном количестве дел, но чтобы быть пойманным с поличным — для него это большая редкость. Великий учёный преступного мира, если и не брать выше. Тем не менее всегда ищущий знаний и вызовов, что могла бы дать ему судьба-злодейка, которая, судя по его злостным причитаниям и кряхтениям, упекла его сюда. — Что же он там забыл? — задумчиво протянул Эйс, стоя в специальной зрительной комнате, что пряталась за стеклом. — Не знаю, — растерянно ответил ему Сабо, — для это мы и здесь. Напряжение чувствовалось яростнее с каждым вздохом, с каждым биением сердца у виска. Даже у таких проверенных андроидов, как Робин и Зоро, было ощущение, что незаметно перемыкают кабеля в районе головного управления машин, пускай внешне это никак не проявлялось. Исключительно Смокер сидел неподвижно ледяной глыбой в кресле, неотрывно пялясь на виновника торжества через стекло, дожидаясь, пока встревоженная Ташиги аккуратными пальчиками перебирала нужные ему бумаги у него по левую руку. — Думаете, он держит в голове какой-то злобный план? — Луффи пронзал своими глазами задержанного, ожидая от него какого-то подвоха. — А у тебя есть сомнения? — флегматично заметил рядом стоящий Санджи, спокойствие которого передавалось своему напарнику, что младший тут же опустил деревянные плечи вниз, ощущая на них теплую ладонь. — Хватит болтать! — гаркнул на них Смокер, сидящий перед ними в кресле спиной. Он резким движением придвинулся к широченному столу с пультом, что был оснащен всякими кнопками и микрофон, динамики которого уходили в комнату для допросов. — Санджи, твой выход! Это по твоей части. — Чётко скомандовал капитан прокуренным басом. — А почему не Зоро или Робин? — вставил свои пять монеток Луффи. — Потому что он не андроид, — грубо ответил Смокер, указывая на «академика». — Санджи тот ещё прохвост, да и языком, когда надо, чесать умеет. А теперь представь, что Цезарь прохвост в квадрате. Поэтому вперед! — Всенепременно, — собрал папки со стола вызываемый и перед выходом последний раз покосился на своих напарников, в лице Зоро и Луффи, будто прощаясь перед финальным сражением. Цезарь в комнате непрестанно грыз стальные путы, не боясь сломать свои белоснежные зубы, размазывая черную помаду с кровью по серебряному металлу. Его словно не волновало ничто, даже мысль, что за ним могут наблюдать несколько пар глаз за этим непроницаемым полицейским хрусталем. Его вороные волосы были разбросаны по меховому вороту его длинного пальто, которое никак не вписывалось ни в антураж комнаты, ни уж тем более в атмосферу гадюшника, из которого они его достали. Его возню прервал лишь громкий хлопок дверью, отчего тот вскрикнул, пропев все известные высокие партии какой-то забытой всеми оперы. После чего уставится диким и невменяемым взглядом на своего «гостя», что так бесцеремонно прервал такой увлекательный процесс освобождения из когтистых лап правосудия. — Доброго, — учтиво поздоровался Санджи, безбожно радостный полученной реакцией. — О-о, допрашивать будете, господин детектив, — растянул губы в едком оскале Цезарь, после чего слизал с губы запёкшуюся кровь, — чем обязан такому визиту? Да ещё со стороны сына Джаджа? Гарудой его, кажется, звали? — О, я премного благодарен, что вы-таки осведомлены о моей родословной. Хм, да вот, — и Санджи, устало бросая стопку на стол, вальяжно уселся на стуле напротив. Он зажёг сигарету, пуская дым в лицо допрашиваемого, вызывая у того сухой кашель. — Однако, сегодня бы хотелось поболтать о твоих подвигах, но тут важнее стало другое дело... — Хе, для начала... Не поделитесь ли вашей такой притягательной отравой, а то разговор точно не пойдет, — в молебной форме протянул руки в наручниках Цезарь, сменяя язвительность на учтивость, надеясь, видимо, смягчить агента насколько это возможно. — На, — тяжко выдохнул очередную порцию дыма детектив, неспешно протягивая сигарету с зажигалкой. Зрелище — попытки Клауна зажечь палку медленной смерти — было трогательным и безобразным одновременно. Жаль, что конечным. — Что ж тебя так угораздило? — М? — вопросительно воззрился на своего собеседника учёный, — а это... В мире и правда неспокойно, а? — гнилая улыбка разошлась по выбеленному лицу. — Неспокойно, — утвердительно кивнул Санджи, пытаясь не вестись на этот фарс, — что же ты забыл в той глуши, да и в окружении этих... беглецов. — У меня ведь нет поводов не верить вашему слову и доблести? — по-зверски ощерился учёный, смакуя дорогой табак, — да и выхода, видимо, у меня тоже нет, кроме как сотрудничества? — Ну, если хочешь выйти отсюда, то да! Как приятно знать, что домыслы о вашем уме не пусты, господин Учёный! — повторил за Клауном гримасу Санджи, вызывая у того пугливую ответную реакцию. — Ну-ну, можно ж не так активно восхищаться моей скромной персоной, — подёргал плечами Цезарь, покрываясь румянцем от шеи до щёк, — я ж так и ответить ни на что не смогу! Он распушил мех на своей испачканной шубе, как петух свои перья перед дракой. Можно лишь гадать, какое у него эго, раз такая вот игра выводит его на какой-то высочайший уровень безумства и нарциссизма. Однако, холод ледяных глаз напротив однозначно приводил в чувство, не отпускал, а удерживал на месте, похлеще металла на запястьях. Отчего тот медлительно стал собираться обратно в кучу, предвкушая нелегкий разговор. — Я искал нужную мне информацию, — в конце концов почесал разбитую губу Цезарь, окончательно срывая корку, оголяя мясо, — слухи — дело такое, господин детектив. — Слухи о чём? — наблюдал с отвращением за действиями Цезаря полицейский. — Ну, как же? — оживился Цезарь, нетерпеливо поёрзав на месте, — андроиды стали сбиваться в стаи-и, — протянул последнюю букву мужчина, — а мы попали на одно из таких сборищ. — Кто его организовал? — поставив локти на стол, Санджи водрузил свою голову на тыльную сторону ладоней, внимательно внимая чужим ответам. — Конкретно это... Некомамуши, — отзеркалил позу Цезарь, снова расплываясь в довольном оскале, — но он не конечный главарь. Это был просто небольшой трансфер, а он, судя по всему, просто один из генералов... Или как это можно описать... — Одна из рук? — пояснил Санджи. — Да-да! — активно закивал Цезарь, будто ребёнок, что получил свою конфетку. — То есть, они собирали андроидов, чтобы их потом куда-то перевезти? — откинулся на спинку стула Санджи, величаво пуская обручи дыма, на потеху самого Цезаря, что только делал неуклюжие попытки. — Видимо, однако, я так и не понял куда, ибо об этом знал только сам этот Некомамуши, — в конце концов бросил свои игрища с сигаретой Клаун, поковырял в носу, деловито вытаскивая из неё козявку, — секретность попытались выдержать. — Но, как мы уже знаем, у них это не вышло, потому что их вычислили Диасептики, — кивнул на папки Санджи. — Последний из прибывших притаранил хвост, — невесело резюмировал учёный, — а жаль... Но как, мы уже тоже знаем, они отбились. Но они были странные... Будто какие-то наемники, а не просто обычные культисты. — Среди них были люди Кайдо, — сухо заметил детектив. — О-о, — оживился Цезарь, — тогда это очень даже любопытно. С чего бы им лезть на андроидов... Возможно, там бо-о-ольшая глыба льда под водой. — Тебе что-то известно по этому поводу? — выдохнул Санджи. — Нет-нет-нет, — активно отрицал головой учёный, — я лишь могу предположить, что верхушка одних и верхушка других что-то не поделили. — Это мы можем заключить такой вывод и сами, — парировал детектив. — Я надеюсь, ибо обратное выставляет вас дураками, — ощерился Цезарь. — У них было оружие? Если судить по снимкам, — взял одну из папок Санджи, рассматривая фотографии. — О да! Что у одних, что у других. Варварство, если хотите знать моё мнение! — ответил на скептический взгляд детектива Клаун, — есть и куда способы поинтереснее! Яды там, газы всякие... — Сейчас не об этом! — поднял руку Санджи, останавливая говорливость задержанного. — Хорошо-хорошо! — обиженно надулся мужчина, в который раз облизывая разбитые губы. — Что они обсуждали на этом собрании? Смог ли ты подслушать их? — умерил свое нетерпение Санджи, раскрывая папки со всеми материалами с этого события. — Да много чего, — насупившись продолжил Цезарь, следя за чужими руками, как заворожённый, — к примеру, как они сбегали от хозяев, или же что с ними будет дальше... Но это вас надо спрашивать, вы же им головешки проверяли? Здесь полицейские снова чуть не уперлись в стену, ожидая колоссальных пробелов. Благо, Робин смогла хоть что-то выудить интересного в процессе сбора данных. Однако, полученное не было столь полезным, ибо приходы к девиантному поведению были непредсказуемы. Зачастую, спустя год эксплуатации, у каждого случался какой-то сдвиг в программе, и андроид стал выходить за рамки дозволенного. Будь жестокое обращение над собой и в конечном итоге самозащита или побег, или будь обратные чувства по отношению к кому-либо и осознания себя, а кто-то же холил и лелеял человеческое дитя в семье с домашним насилием. Триггеров для подобного было много, а систематизировать было фактически не реально из-за возможных вариантов сбоев. Но вот как они находили точки сбора схожих себе — было интересным явлением. Те, кто сбежал незамеченным, какое-то время скрывался и именно в такие периоды ассасинского промысла обнаруживал слухи и домыслы о таких вот сборищах. Они могли получить информацию от своих сородичей или от каких-то прокаженных, которым было нечего терять. После чего любопытство и стадное чувство брали вверх. Что не могло не пугать, ибо первоначально казалось, что подобным обладают лишь люди. Были те, что, несмотря на свои отклонения, всё ещё пребывали в своих семьях, у своих хозяев, себя не выдавая. Страх быть брошенным, перепрошитым или поломанным, пускай даже и необоснованный, брал вверх и не давал себя продемонстрировать в новой ипостаси. И спустя n-количество времени они попадали в darknet, где и находили разного рода коды и брошюры. Искали себе подобных. К сожалению, проверка показала, что такие вербовки были пустышками, что не оставляли следов. И поэтому выйти на их авторов было задачей не из простых. Самый же неоднозначный выход заключался в поиске определенных символов, что привели бы к нужному месту, тем не менее, сейчас для этого собирается группа, чтобы прочесывать каждый угол мегаполиса в поисках странных знаков и граффити на стенах. Одобрят ли подобную выходку головной департамент и уже сами отделения — ответ пока не ясен. Да и этого же касается просмотр всех распространителей информации. А это сарафанное радио могло пустить корни настолько глубоко, что и до первоначального корня не доберешься. — А кто стоял над Некомамуши, они обсуждали? — аккуратно поинтересовался детектив, продолжая магию рук, будто фокусник. — И вот мне было интересно! — пришедший в движения, Цезарь стал размахивать, насколько это возможно, руками, округляя глаза, что есть мочи, — они всё трещали о том, что он болен и умирает. У. М. И. Р. А. Е. Т. Представляете?! Невиданная история для андроида, согласитесь!? Только вот... — Только вот, что? — подняв подбородок, выцедил из себя Санджи, — это всё-таки андроид? — Именно, что робот. И отвечаю на первый вопрос: только если он не Первый, — деловито откинул длинные волосы назад учёный, фальшиво гримасничая, — они-то по идеи могут. — Как понять «по идеи»? — стоически продолжал допрос детектив. — Эх, с какими кретинами мне приходится работать, — закатил глаза Цезарь, похлопал ладонями практически перед носом Санджи, настойчиво требуя вторую сигарету. Как только она с затяжным кряхтением оказалась зажжённой в губах, продолжил: — Первые почти что люди, верно? Правда, они не биологического происхождения, однако также подтверждены вирусам. Как и любой другой компьютер. Но как я сказал ранее, схожесть с людьми и делает вирусы куда изощреннее. К примеру, они могут медленно поражать тело, а именно синтетические клетки, микросхемы. Просто «код» этого вируса будет другим. Если у человека геномы вирусов могут быть представлены как ДНК, то тут что-то другое. Эйс замер, округлив глаза и перестав дышать на мгновение. Шок быстро вырос в нем толстыми лозами, обвивая само горло, а шальные мысли в бурной пляске попрыгали по ним. Он не был недоумком, чтобы не срасти одно с другим. Его бестелесный собеседник очень схож с этим умирающим Первым. По крайней мере, последняя их встреча в подвале показывала это. Детектив чувствовал его странную ауру болезни и разложения, видел то, как будучи парящим над землей, ковылял. Плюс уверенность, что он говорил с искусственным интеллектом, не биологического происхождения. Не сидит же Он в нём и не часть его, верно. Не раздвоение это личности. Он это знал. Словно была какая-то переправа между разными телами, и этот негодник свободно по ней бегал, не показывая тропу самому Эйсу. Бегал и сигал в его сознание, как в воду. И как бы парадоксально это не звучало — он не мог найти объяснения, почему он был так в этом убежден. И как бы дико это не звучало во второй раз, опять-таки совпадение слишком очевидное, не приносящее ни малейшего успокоения. Потому что это значило бы одно — что он не человек, ибо как он мог иметь такую специфическую связь с другим разумом. А если пойти ещё дальше, то можно и понять, что события баталии между людьми и андроидами и нынешний Друг как-то связаны напрямую. Хотя можно взять выше и предположить, что умирающий у него на руках... Впрочем, сведений для полного утверждения было недостаточно, пускай даже и чуйка верещала звонкими колоколами обратное. — Ну, и плюс к этому, я делаю вывод такой, потому что работал над поколением Первых, — самодовольно заявил Цезарь. — Ты... Что? — ошарашенно посмотрел исподлобья Санджи на ученого. Все оцепенели в их маленькой комнате, озадаченно переглядываясь между собой. Этого не было отражено толком ни в одном деле, ни в одном из документов. Ни по андроидам, ни уж тем более по учёным. Единственная достоверная информация гласила, что это была группа деятелей науки под названием MADS, во главе с Вегапанком. Вместе с тем о самом составе мало кому было известно. Да и было это достаточно давно, когда данные хранились совершенно иначе, а утерять их при транспортировке на новые носители — было легко. — Ну, да, — скучающим взглядом Клаун покосился на зеркало, лишь только представляя удивлённые гримасы других агентов, — ах, ну, да... Я забыл, что нет данных в свободном доступе о составе учёных, не считая Вегапанка... Вот незадача, м! Засекречено... — А ты можешь предположить, кто бы это мог быть? Я про Первого этого, — многозначительно воззрился на него Санджи. — Не-а, — сжал губы Цезарь, делая раздосадованную моську, — ведь поколений Первых было несколько, — получив ещё больше ошаления в глазах напротив продолжил, — да что вы вообще знаете?! Ла-адно... Поколений и правда было несколько, но работали над каждым разные люди, не считая уже упомянутого Вегапанка. Он всех курировал. Если мне всё-таки не изменяет память, поколений было три. Я в большей степени работал над вторым, которое уже сгинуло. Там никто не остался, гарантирую. Насчет первого и третьего судить не берусь... Там слишком всё мутно... Первое было ликвидировано, по моим, данным полностью, а вот в третьем есть пробелы. Но я, к сожалению, не знаю... — И имен ты дать нам не можешь? — выцедил из себя детектив. — Своих игрушек могу, но толку, я своими глазами видел их погибель, — покачал головой Цезарь, — имена остальных я не запомнил... Эйс мог отдать голову на отсечение, что Цезарь темнит. Этот оболтус определенно что-то знает, но почему-то не выдает нужные им факты. Или же они неправильно ему задают вопросы, а он и рад отвечать на то, что его спрашивают. Опять же с чего бы это, однако ответ пришёл быстрее. — Но я знаю, кто бы мог бы эти данные вам выдать, — похлопал собственной гениальности допрашиваемый, — это мог быть Квин из стада Кайдо, он много работал над андроидами. Это по его части. Возможно, там и есть конфликт между этим Первым и его создателем. А может, что похлеще... — Но это только твои домыслы... — обречённо выдохнул детектив. — Есть такое. Тем не менее связь я тут вижу. — Ответил Цезарь, медленно расплываясь в едкой улыбке. — Ну, не считая ещё одного ротозея. И, кажется, господин детектив имеет представление, о ком идёт речь. Реакция Санджи была соответствующей. Челюсть молниеносно напряглась, а брови свелись к переносице, демонстрируя яркое пренебрежение к субъекту разговора. Ибо отца он своего не любил, не говоря уже о его экспериментах с людьми. Попытки создать киборга, что не всегда увенчались успехом, но это не спасало его родных детей от калечения. Лишение эмоций, исполнительность и послушание, грубость и неотесанность. Извращенное понимание о действительности и о беззащитности окружающих. Машины для убийств, что не имели бы в конечном итоге прощения за собственные деяния. Благо удалось выцепить из его лап хотя бы родную сестренку, и так и не спасти слабую здоровьем матушку. — Но он вроде не работал над Первыми, этот нахал по-другому экспериментировал, — вырвал из раздумий Цезарь. — И что же эти его подчиненные хотят сделать? Исцелить его? — терпеливо спросил Санджи, желая перевести тему, или уже закопать свою голову под землю от изнеможения. — Хм, а вот тут вопрос: Возможно ли вообще его исцеление?! — радостно крикнул Цезарь, разбрасывая пепел по сторонам, — Этот Некомамуши в это не верит. И правильно делает! Этот Первый обречён! Его может выручить только определенный антивирус, что был бы «антидотом». Однако, смогли бы они его сделать?! Ведь часики-то тикают! Цезарь дрянно расхохотался, то и дело поднимая ноты высоко над землей, то, наоборот, гогоча утробно и низко, будто какой рогатый зверь при виде своей добычи. Он активно пучил глаза, из-за чего казалось, что они вот-вот выкатятся из орбит, в которых не было места. Будь его воля, преступник бы извивался и ломался бы в три погибели, если бы не наручники, что удерживали его руки. Не было в нем и малейшего сострадания ни к каким-либо созданиями, что могли бы медленно доживать свой век. Ни к живым, ни к не живым. — Ой, хотел бы я пожать руку этому гению, что смог сотворить такое, — утёр слезинку Клаун, приводя себя в относительно приличный вид, — мне аж завидно! Это ведь мог быть я! — Похлопал себя по груди учёный. — Но мне бы не хватило инженерных знаний, скорее всего, — раздосадовано закончил Цезарь. — Думаешь? — натужно улыбнулся Санджи, сохраняя вежливое выражение лица. — Верно... — покачал головой допрашиваемый, упираясь взглядом в металлический стол, — но эти андроиды такие забавные... Они думают, что их военачальника спасёт некий мессия. Ну, что за вздор... — Пахнет какой-то новой религией или культом, — незаметно скосился на матовое зеркало детектив. — Ну, называйте это как угодно. В любом случае они ждут какого-то другого Первого, что смог спасти их Бога, — поднял к небу глаза и руки Цезарь, будто ожидая, что на него что-то сакральное свалится. — Имя у этого Бога есть? — прервал чужую молитву Санджи, натужно раздувая ноздри. — Хм, они не произносили его вслух. Может, не знали его. Они твердили больше про Семью. Мол Семья их не оставит. И Старший Брат позаботится о них. — вернулся на орбиту недо-гот, кладя руки перед собой. — Старший Брат? — недоуменно поднял бровь агент. — Именно! — воскликнул Церарь, — может это отсылка к этому... роману Оруэлла. — Думаешь, они прочитали этот роман, — беззлобно ухмыльнулся детектив. — Пф-ф, я не знаю, что они там читали, но вот петь они точно умеют. «И пламя спасет его и возродит его. И поведёт он нас к свету. К свободной жизни и силе». — Напел какую-то песенку Цезарь, качаясь из стороны в сторону. — Что это? — напряженно склонил голову набок Санджи. — А это андроиды сочиняли какие-то такие прибаутки в этом убежище! Представляете?! — несдержанно постучал пальцами по столу Цезарь, — чтобы роботы!.. Ха!.. Но, как видно, может всё-таки робот сочинить незатейливую симфонию, а!? — У тебя есть предположения или информация, как они нашли это место? — решил сопоставить ими полученные данные и умозаключения допрашиваемого Санджи. — Не могу знать, это им надо головы вскрывать, как я и высказался ранее, — пожал плечами Цезарь, — память покажет больше. Но многие говорили про какие-то Darknet или других осведомителях. А кто-то говорил про какие-то знаки на улицах... — И Клаун стал активно жестикулировать руками. — Ну, вот с этим шифром. Как его там... — Leet, — твердо кивнул Санджи, ставя пометку в голове о подтверждении полученной информации. — Во-во, — показал большой палец Цезарь. — Господин начальник, я не думаю, что смогу рассказать вам что-то ещё, — неожиданно посерьёзнел Цезарь, упирая свой остекленевший взгляд в собеседника, — Я — не инженер, я не знаю. И конечные их мотивы... Тем более... Хотя... — Что «хотя»? — дёргано поправился на стуле полицейский. — Выживание, детектив, — печально улыбнулся Клаун, пряча всю спесь куда-то вглубь себя, — все мы хотим выжить. Всё живое. Так уж в нас заложено. — Но ведь они... Они не живые... — слегка потерянно возразил агент, нервно поддергивая своими спиралевидными бровями, вспоминая о своем механическом друге. — А откуда вы это знаете? — лукаво сощурил глаза Цезарь, возвращаясь к своему привычному состоянию, — что определяет такое понятие, как «жизнь». Раньше думали, что и Первых создать нельзя, а тут они, оказывается, и болеть могут. — И мужчина почесал под своим носом. — Можно сказать наверняка, что так называемый интеллект они точно модернизировали. А ему... А ему важно ли вообще наличие живых клеток? Или это лишь только иллюзия, и на самом деле инстинкты существуют не только в биологии? Ведь это лишь только программы, заложенные с рождения. Совокупность определенных актов поведения в определенных условиях у определенных видов. А подобное у них уже есть! Послушание и исполнительность. Отключение при необходимости. Считывание информации. Всё это — программы. И всё это — код, что можно переписать и дополнить... — С этими словами Цезарь с интересом наблюдал за реакцией его новоиспеченного студента с кафедры биологии. — Тогда, что же ты там делал? — зажёг новую сигарету Санджи, дабы не придушить этого говорливого тукана. — Как «что»? Я ведь уже сказал, — суетливо подергал наручниками Клаун, — я искал информацию! Это же такой шанс посмотреть на сборище этих остолопов и узнать их секреты! А когда я прознал про этого несчастного Первого!.. М-м, это ж можно было б ему предложить свои услуги, а в итоге, наоборот, его погубить! Посмотреть, каков же был бы его конец! А теперь-то что... Диасептики всё испортили! — завопил в конце своей речи Цезарь. Эйс бы мог позавидовать выдержке Санджи, чей гнев и отвращение к этому ублюдку были фактически никем не замечены. Всемогущее раздражение было терпимо вдыхаемо с каждой новой порцией дыма и отпущено, соответственно. Или это у самого детектива уже дёргается глаз от усталости и бессонницы, что, скорее всего, будет теперь его спутницей жизни. Всё-таки вести переговоры была стезей бровастого или Сабо, в отличие от того же Луффи, что мог бы уже наброситься. Эйс не так часто вёл допросы сам, ибо его импульсивность раскатистым огнём расплавляла лёгкие, побуждая злость каждый раз подступать к горлу, и позволить обхватить змеиным кольцом, перекрывая кровоток, а заодно и адекватность мыслить. — Смирение — не твоя история, — по-доброму хохотнули где-то на затворках. Он вернулся. С плеч моментально сбросился тяжёлый груз, позволяя их расслабленно распрямить и выдохнуть. Он не стал прятаться и скрываться. И это одновременно приносило облегчение, а с другой стороны, возбуждало ещё больше, ведь соблазн выпытать из него причины всего этого бедлама был непомерно велик. Впрочем, детектив был уверен, что он либо переведет тему, либо просто не ответит. А будет лишь молча и невесомо маячить где-то на периферии теплым призраком, временами выпутывая из петли. Ему явно есть что скрывать, и он не хочет с этим делиться. Вот только Он не на того напал, и детектив не так прост сам. Но, видимо, без игры в кошки-мышки тут не обойтись. Да и фактов можно понабрать и тыкнуть ими в его лицо. В его материальное лицо. Которое, определенно, должно было существовать. И если это тот самый Первый, он его найдет, а пока... — Он — подколодная мерзость, недостойная и мизерной порции прощения, — мысленно пульнул в никуда желчью Эйс, складывая руки на груди, — поэтому не говори мне о смирении. — Совесть обычно мучит не тех, кто виноват, — безучастно прошелестело над самым ухом. — Хм, что-то знакомое... «Время жить и время умирать»? — заинтересованно предположил Эйс. — Да, у тебя филигранная память, оленёнок, — ему улыбнулись синим пламенем, пройдясь лёгким движением по загривку, в конце концов скрываясь где-то в непроглядной глубине помещения.