Последняя песнь ведьм

      Эвтида с тревогой смотрела в мутное окно вот уже несколько часов. Минуло три дня, а инквизитор так и не появился на её пороге.       Эва было подумала, что он забыл о ней, но поговорив с соседкой, узнала, что Амен слов на ветер не бросает. Если сказал, что явится, — значит, точно придёт. Оставалось неясным лишь, когда именно он решит почтить её дом своим присутствием. Соседка, которую, кстати, звали Дия, оказалась неплохой женщиной, несмотря на свою профессию. Черноволосая, гибкая, словно лань, красавица работала, ублажая мужчин.       Каждую ночь Эвтида слышала из её дома крики и похабные песни. Нередко Дия щеголяла с разбитым лицом, но все синяки и ссадины она быстро залечивала: помогал какой-то знакомый лекарь, с которым девушка ни в какую не хотела знакомить Эву.       Именно по совету Дии бывшая аристократка не выходила вечерами из дому. Нарушить прямой приказ Верховного инквизитора было бы большой глупостью.       Быстро сбегать на рынок с утра — всё, что Эвтида себе позволяла. Деньги, оставленные тёткой, таяли, словно лëд на жарком солнце, а работу подыскать всё никак не удавалось. Везде требовались люди с опытом или рекомендациями: ни того, ни другого у Эвтиды не было.       Вот и сегодня она приготовила скудный ужин и уселась у окна: вдруг увидит крупную мужскую фигуру неподалёку?       Девушка злилась на Амена и одновременно до ужаса его боялась. Она трижды проверила, надёжно ли спрятала все атрибуты.       Прямо под тяжёлым столом на кухне, скрытая от посторонних глаз ковром, одна из половиц вынималась, служа тайником. Свечи, несколько зеркал, кусок чёрной ткани, несколько склянок с алой жидкостью и толстая книга в потрёпанном переплёте покоились в схроне, ожидая своего часа.       Девушка понимала, что, если будет обыск, всё это быстро найдут, но ничего лучше подыскать не смогла. Из-за того, что дом, который она снимала, был самым дешёвым, вести в нём тайную жизнь было крайне затруднительно: он не был оснащён укромными местами, в которых все секреты оставались бы в полной безопасности.       Из размышлений Эву вырвал громкий стук в дверь. Вздрогнув, девушка соскочила с кресла и поспешила встретить нежданного гостя. Шестое чувство подсказывало: это не соседка зашла посплетничать; там, за хлипкой дверью — инквизитор.       Она расправила складки простого тёмно-серого платья и, глубоко вздохнув, открыла дверь. Эвтида отступила на шаг назад, не решаясь поднять глаз от пола. Амен решительно вошёл и захлопнул за собой дверь.       — Доброго вечера, господин. — Эва наконец набралась смелости взглянуть на гостя. Всё тот же тёмный наряд и ослепительно белые волосы. Под глазами залегли тени — видимо, мужчина очень мало спал.       — И тебе доброго, — кратко поприветствовал Амен и с интересом осмотрелся вокруг.       Нищенская обстановка дома его не удивила, а вот чистота и уют заставили приподнять бровь. Обычный житель этого района не особо следил за жилищем — Амен бывал во многих домах по долгу службы и навидался всякого.       — Не желаете ли отужинать? — Эва медленно двинулась в сторону кухни, но была остановлена жёстким «нет».       Замерев, девушка вопросительно взглянула на инквизитора, не понимая, что ей делать.       — Я поговорить пришёл, а не ужинать. Да и какой у тебя может быть ужин? Поди сама последнее доедаешь. — Амен снисходительно усмехнулся, слегка качая головой, и прошёл в гостиную.       Эва молча двинулась следом, но горячий нрав всё же сделал своё дело, и она брякнула:       — Конечно, куда нам. Вы-то каждый день пирогами мясными да винами заморскими лакомитесь! Что уж моей похлёбке, она и рядом не стояла!       Инквизитор смерил девушку тяжёлым взглядом, но комментировать её высказывание никак не стал. Осторожно присев на жалобно заскрипевшее под его весом кресло, мужчина кивнул на соседнее и, не дожидаясь, пока Эва сядет, начал расспрашивать:       — Откуда переехала? Где семья? Как к королю относишься? Посещаешь ли церковь? — Вопросов было много. Инквизитор ловко перепрыгивал с одной темы на другую, стараясь запутать девушку и выведать все её тайны.       — Отчего такое внимание ко мне? — Эва, уже уставшая от допроса, наконец решилась спросить сама.       — Охота идёт. Обязаны мы каждого проверить. А ты — лицо новое, никто не знает ни тебя, ни семью твою. Говоришь ты складно, а поди проверь, что правда, а где — ложь! Ведьмы проклятые подчас так замаскируются, век не сыскать! — Амен вздохнул, откидываясь на жёсткую спинку и на миг прикрывая глаза.       — Тяжёлая у тебя работа, господин. — Эвтида посмотрела на инквизитора и внезапно поняла, что мужчина смертельно устал.       Охота на ведьм шла уже несколько столетий, но сейчас достигла самого пика. Женщин хватали сотнями, а то и тысячами. Иногда даже повода не искали, достаточно было лишь чьих-либо слов, чтобы несчастная угодила на костёр.       — Не жалуюсь, — коротко отрезал Амен, давая понять, что свою службу он обсуждать не намерен. Эва, слегка осмелев, решилась на ещё один вопрос:       — А семья твоя, господин? Скучают по тебе: дома-то, видать, редко бываешь.       — Твоё какое дело? Нет у меня семьи. — Амен прожёг девушку взглядом, заставив понуро опустить плечи. М-да, нашла с кем поболтать!       Несколько минут царило неловкое молчание. Амен сидел, погружённый в свои мысли, а Эвтида на все лады ругала себя за ненужное любопытство. А вдруг инквизитор решит, что она ведьма и хотела порчу на его семью навести, вот и вызнаёт? Дура, молчать нужно было!       — Значит, переехала сюда в надежде найти работу с хорошей оплатой. А родные все погибли в пожаре. Нашла работу-то? — Амен внезапно встрепенулся и с любопытством посмотрел на девушку. Впервые за вечер на его лице отразилась позитивная эмоция.       — Всё так, господин. Нет, не нашла я ещё работы. — Эвтида отвечала по возможности кратко, боясь сболтнуть лишнего.       Инквизитор внимательно осмотрел её, а после резко мотнул головой, словно отгоняя какую-то мысль. Эва замерла, чувствуя, как предательски быстро застучало сердце. Неужели где-то прокололась?       — Ладно, Эвтида. Пора мне. До скорого. — Мужчина резко встал и стремительно вышел, оставляя Эву с тысячей вопросов в голове и страхом в сердце.

***

      С утра она встретилась с Дией. Недалеко от рынка находилась статуя короля, а рядом — несколько скамеек. На одной из них девушки и устроились.       — Приходил вчера. Жути нагнал, думала, сердце остановится. — Эва в красках пересказывала Дие разговор с инквизитором, наслаждаясь возможностью с кем-то поделиться своими страхами.       — Так и сказал? «До скорого»? — Дия удивлённо вскинула тонкую бровь, смешно приоткрывая рот.       — Да! Чего ему ещё от меня нужно — ума не приложу! — Эва сокрушённо покачала головой, с тоской всматриваясь вдаль.       — Неспроста это. Тебе нужно за каждым шагом своим следить! Моргнуть не успеешь — на костёр утащат! — Дия грустно улыбнулась.       У неё уже сожгли мать и утопили старшую сестру. Девушка осталась одна на этом свете. Да и к ней самой инквизиция внимательно приглядывалась, но пока что Дие удавалось избегать неприятностей. Частенько приходилось расплачиваться своим телом то с церковниками, то со стражниками, угрожавшими оклеветать её. Но девушка стойко переносила все тяготы, стремясь лишь к одному — выжить.       — Да не ведьма ведь я! — Эва соврала и глазом не моргнув. Доверять она никому не могла.       — Думаешь, все, кого сожгли, были ведьмами? — Дия зло сверкнула глазами, а Эвтида прикусила язык. Да уж, глупость сболтнула. Со слов Дии, её родных умертвили лишь потому, что соседка распустила слухи, будто они по ночам куда-то бегают. Проверять никто не стал: женщин сразу отвезли в тюрьму, где обе под пытками оговорили себя и сознались в пособничестве дьяволу.       Они были не первыми и не последними, кто признавался в колдовстве, хотя ничем подобным не занимался. Иногда смерть — лучшая участь. Инквизиторы знали своё дело: у них в руках сам король сказал бы, что он колдун.       — Пойду я. Мне ещё нужно фруктов купить. — Эва встала и, попрощавшись с Дией, вернулась на рынок.       Купив несколько яблок, Эвтида хотела отправиться домой, но, проходя мимо одного из прилавков, услышала шёпот, заставивший её замереть.       — Да ведьма мне нужна! Околдовали еë! Снять приворот нужно! — Худая, словно скелет, женщина паническим шёпотом общалась с другой дамой.       — Где ж ты её возьмёшь? Ведьмы сейчас прячутся, как мыши по норам! — Вторая женщина тоже говорила шёпотом, поэтому Эва придвинулась ближе, стараясь не упустить ничего из диалога.       — Я тридцать шиллингов заплачу! — Женщина умоляюще вскинула руки, но вторая лишь отрицательно покачала головой.       Эва встрепенулась. За пятьдесят шиллингов можно было купить боевого коня! Откуда, интересно, у женщины такие деньги? Разве что у мужа спёрла, или живут богато.       На раздумья времени не было, потому что женщина раздражённо махнула рукой и двинулась к выходу с рынка. Эвтида, всё это время старательно делающая вид, что рассматривает прилавок, тут же бросила это занятие и двинулась следом. Выйдя с рынка, она дождалась, пока женщина отойдёт в относительно безлюдный переулок, и ускорилась. Поравнявшись с ней, Эвтида осторожно прикоснулась к её локтю и прошипела:       — Делайте вид, что мы знакомы и просто гуляем. Я знаю ведьму.       Девушка очень рисковала, но перспектива приличного заработка была сильнее страха. Благо женщина оказалась понятливой и тут же подхватила её под локоть. Мило улыбаясь, она также шёпотом спросила:       — Как мне её найти?       — Скажите адрес мне, я передам. Она придёт сегодня ночью. Деньги должны быть готовы. — Эва тоже улыбнулась на всякий случай. Если их кто-то сейчас видел, они создавали впечатление подруг, вместе прогуливающихся домой с покупками. Корзины в руках и улыбки на лицах — совершенно ничего подозрительного.       Женщина назвала адрес и украдкой сунула в руку Эвы мелкую монетку как плату за информацию. Выйдя на оживлённую улицу, Эва попрощалась с ней и поспешила домой. Требовалось всё приготовить. Информации было мало, а риск — огромный.

***

Дворец Теобальдс, близ Чезента, графство Хертвордшир.       — Я считаю, нужно удвоить число охотников! Разрешить инквизиторам использовать более жёсткие меры! — Маркус Дуглас, Граф Мортон, выдвинул своё предложение.       — Бессмысленно. Охота и так в самом разгаре, но дьявол хитёр: ведьмы, которыми он особенно дорожит, под его надёжной защитой. — Яков покачал головой. Монарх не особо вслушивался в диалог придворных, понимая, что ничего толкового они не предложат. Вместо этого он предпочитал размышлять о грядущей свадьбе и гневе Папы.       — Мой ученик добился отличных результатов в изготовлении настойки, помогающей распознать ведьму. — Придворный лекарь вступил в разговор, заставив всех враз замолчать.       — Что за настойка? — Амен, стоящий у окна, резко обернулся и устремил заинтересованный взгляд на мужчину.       — Если дать эту настойку женщине, то сразу же станет ясно, ведьма ли та. Если да — она тут же упадёт в муках. — Мужчина гордо улыбнулся, довольный своим учеником. Он понимал, что ещё немного — и Ливий превзойдёт своего учителя, но пока что все лавры доставались ему, Джону, что вполне его устраивало.       — Пусть поторопится. Эта настойка решила бы многие проблемы. — Яков кивнул и вновь потерял интерес к разговору. Зачем тратить время на бесполезные обсуждения, когда можно помечтать о том дне, когда Елизавета наконец-то разделит с ним ложе?

***

Дом Эвтиды.       Ночь пришла внезапно. Тьма окутала Сент Эндрюс, разгоняемая лишь робкими огоньками, едва пробивающимися из окон.       Эва натянула брюки, подвязала их покрепче бечёвкой и надела чёрную маску. Накинув плащ с капюшоном, девушка удовлетворённо кивнула.       Женщины не носили брюк, однако Эвтида оказалась умнее большинства. Они давали куда больший простор в движениях, чем длинные платья. Если нужно было откуда-то убежать, в брюках это было делать куда удобнее. Да и если её заметят те, кто не должен, увидев штаны, а не подол, они посчитают, что Эва — мужчина. Хитрый ход позволял отвести от себя лишние подозрения.       Выскользнув на улицу, Эва кинула взгляд на окно. Свеча, установленная в центре комнаты, давала достаточно света, и с улицы казалось, что девушка дома. Ловко наваленная куча вещей на стул отбрасывала нужную тень, вырисовывая что-то вроде склоненного над столом силуэта. Эва не раз проворачивала этот трюк дома. Всегда оставался риск пожара, но это была вынужденная мера.       Зайдя за угол, девушка двинулась на юг. Нужный ей дом находился минутах в тридцати ходьбы. Следовало быть крайне осторожной, чтобы не попасться стражникам или инквизиторам, слоняющимся по тёмным улицам. Не раз приходилось вжиматься в стену и, задерживая дыхание, молиться, чтобы её не заметили, но тёмная одежда и скрытая за облаками луна играли ей на руку.       Большой, богатый дом приковывал к себе внимание даже в ночной тьме. Собравшись с духом, девушка несколько раз быстро стукнула по двери, готовясь в любой момент рвануть во тьму. Эвтида была максимально напряжена и собрана. Она рисковала сейчас не только свободой, но и жизнью. Если кто-нибудь увидит еë и расскажет инквизиторам, уже завтра она будет гореть на костре.       Дверь слегка приоткрылась, и чья-то рука резко втянула еë внутрь, тут же захлопнув проход.       — Проходите, пожалуйста. — В холле царила кромешная тьма, и Эва двинулась на звук шагов, следуя за женщиной, чьего лица не могла разглядеть в ночи.       Пройдя по длинному коридору, женщина распахнула дверь, и в лицо Эвтиды ударил свет множества свечей, расставленных по периметру комнаты. Тяжёлая кровать у дальней стены указывала на то, что это спальня. А преобладание в интерьере светлых оттенков и множество растений о том, что хозяйкой будуара была женщина. Эвтида внимательно всмотрелась в лицо своей проводницы. Это была та же женщина, с которой она говорила утром.       — Доброй ночи. Меня зовут Авелина Де Хассден. Это моя дочь — Матильда. — Женщина кивнула на кровать, и только сейчас Эва разглядела девушку, полулежащую в горе подушек.       Тёмные вьющиеся волосы свободной волной падали на хрупкие плечи, обрамляя узенькое и невероятно бледное лицо. Под глазами девушки залегли тёмные тени, делая еë вид болезненным. Искусанные и кровоточащие губы добавляли облику трагичности. С виду ей не было и шестнадцати лет.       — Не будем терять время. Что от меня требуется? — Эва специально говорила низким грубым голосом. Еë лицо скрывала маска, но девушка старалась по максимуму не выдавать свою личность.       — Мою дочь приворожили! Проклятый барон Фон Гассен решил влюбить еë в себя после того, как мой муж отказал ему. Он просил еë руки, но мы сочли его неподходящей партией! Матильда никогда даже не смотрела в его сторону! У моей дочери полно поклонников, и есть куда более достойные молодые люди! — Женщина всплеснула руками. Она говорила быстро и нервно, стараясь держать улыбку на лице, но от Эвы не укрылся еë страх. Женщина боялась еë, но ради дочери была готова пойти на многое.       — Не смей говорить плохо о Генрихе! — Девушка, до этого безмолвно лежавшая на кровати, внезапно вскочила и гневно сверкнула глазами.       — Вот! Видите! Она стала грубить мне, перестала соблюдать приличия и буквально сходит с ума! Помогите нам! Умоляю! — Женщина схватила Эву за руку, словно стремясь через прикосновение передать свою боль и переживание за дочь.       — Выйдите из комнаты. Я скажу, когда можно будет войти. Приготовьте деньги. — Эва резко отбросила чужую руку, указывая женщине на дверь. Вздрогнув, она покорно вышла, кинув на дочь взгляд, полный боли и надежды.       — Я знаю, зачем вы здесь. Я люблю Генриха и не дам никому разрушить наше счастье! Я хочу быть его женой! — Матильда посмотрела на Эву, и в еë глазах ведьма увидела отблеск безумия.       — Ты сама не ведаешь, что творишь, бедняжка. Позволь мне помочь тебе. — Эва осторожно шагнула вперед, но Матильда соскочила с кровати и отбежала к стене.       — Не подходи ко мне! Я буду кричать! Проклятая ведьма! Гореть тебе в аду! — Девушка уже почти кричала.       — Мне жаль. Прости, но так нужно.       Эва глубоко вздохнула и резко шагнула к Матильде. Схватив брыкающуюся девушку за руку, она резким движением достала из кармана плаща небольшой пакетик с нужными перемолотыми травами. Резко рванув пакетик зубами, Эва отпустила еë руку и впилась пальцами в щëки Матильды, вынуждая ту открыть рот. Затолкав травы, она быстро ударила её по челюсти снизу, заставляя проглотить.       Закашлявшись, Матильда всё-таки проглотила травы и несколько секунд молча смотрела на Эвтиду, пребывая в глубоком шоке. В глазах её читался страх, но Эва понимала, что другого выхода не было. Обычно она просто смешивала травы с водой и заказчик спокойно пил готовый настой. Но Матильда явно не стала бы пить ничего из рук Эвтиды, а просить еë мать подмешать травы в чай было невозможно. Время играло против них, к тому же как передать травы незаметно?       Прошло не более тридцати секунд, пока Эвтида, крепко зажав рот девушке, прижимала еë к стене, не давая вырваться. Наконец еë глаза закатились, и она резко, практически мгновенно заснула. Оттащив Матильду на кровать, Эвтида выдохнула, стараясь сконцентрироваться.       Наставник всегда учил еë спокойствию, по сотне раз повторяя, что войти в транс не удастся, пока разум не будет кристально чист. Отогнав все мысли, она закрыла глаза и привычно схватилась за запястье. Почему-то именно этот жест помогал ей войти в транс. Распахнув веки, Эва внимательным взглядом прошлась по телу Матильды и удивлённо приоткрыла рот.       Привычное сплетение линий было нарушено. Наставник называл их гунами. Он много путешествовал, стремясь развить свой дар, и немало ценного почерпнул в Индии. Большинству ритуалов, которым он обучал Эву, он научился в Индии у местных колдунов и ведьм.       Эва немало переняла у Реммао, однако предпочитала не только пользоваться его знаниями, но и получать свои. Она обращалась к ведьмам из Шотландии, а также недолго практиковалась со странствующим колдуном родом из Салема. Знания Эвы уже сейчас во много раз превосходили знания Реммао, но она всё так же считала наставника самым умным человеком на свете.       Смешение разных стилей и способов колдовства делали Эвтиду невероятно могущественной, но девушка не до конца осознавала, какой силой она обладает.       Аура Матильды была неправильной. Искривление давала гуна страсти. Алая, жирная нить опутывала еë, словно кокон. Она буквально искрила — вот откуда у девушки были чувства к Генриху. Из-за преобладания одной из гун общий рисунок был нарушен, и гуна безумия вышла из сплетения, разрушая тонкий узор. Ещё немного, и Матильда попросту сошла бы с ума.       Выругавшись, Эвтида схватилась за голову. Реммао учил еë работать с гунами, но подобный хаос она видела впервые. Если она что-нибудь сделает не так, Матильда либо умрёт, либо останется сумасшедшей. Но даже если она не вмешается, девушка всё равно сойдёт с ума в ближайшем будущем.       Эва скрипнула зубами и принялась за работу. Медленно и осторожно она вытягивала гуну страсти, стараясь не задеть ни одной из сотен тонких нитей. Пот градом катился по лбу, но она упорно очищала ауру Матильды, методично уничтожая гуну страсти. Параллельно приходилось следить, чтобы остальные гуны возвращались на свои места и не путались.       От напряжения перед глазами плыли чëрные мошки, но Эва не сдавалась. Лишь когда последняя алая ниточка была уничтожена, она позволила себе выдохнуть. Напоследок взглянув на ауру Матильды, ведьма удостоверилась, что всё правильно, и вышла из транса.       Тут же по всему телу разлилась тупая боль. Откат настиг мгновенно. Схватившись за виски, Эва с тихим стоном опустилась на пол. Спустя пару минут боль слегка ослабла, и Эва поднялась. Доковыляв до двери, она тяжело на неë навалилась.       — Что с моей дочерью? — Женщина, стоявшая прямо за дверью, ворвалась в комнату и с испугом посмотрела на спящую Матильду.       — Всё хорошо. Утром она проснётся и даже не вспомнит сегодняшнюю ночь. Про Генриха она тоже думать больше не будет. — В горле пересохло, отчего слова давались с трудом.       — Она была заколдована, да? — Женщина вытащила откуда-то из складок платья кошель и протянула его Эвтиде.       — Да, это был приворот. Выдайте еë поскорее замуж, иначе он может решиться на вторую попытку. Боюсь, ваша дочь не переживëт ещё одного воздействия. — Эва схватила кошель и, не прощаясь, вышла из комнаты.       Дорога до дома была трудной. Отяжелевшие конечности отказывались слушаться, а хриплое дыхание разносилось на несколько миль вокруг. Но в городе было пустынно. Все стражники и инквизиторы словно провалились сквозь землю.       Войдя в дом, Эва сбросила маску и плащ. Жадно выпив несколько стаканов воды, она повалилась на кровать и уснула, даже не раздеваясь.

***

      Солнечный луч скользнул по бледному лицу девушки, заставляя открыть глаза. Несколько секунд потребовалось, чтобы вспомнить вчерашнюю ночь и прийти в себя.       Встав, Эва медленно собрала все разбросанные вещи и убрала их в шкаф. Переодевшись в лёгкое платье, девушка выглянула в окно. Солнце ещё не до конца встало, и Эва решила, что лучшего времени для купания не представится.       Дия говорила, что днём на берегу было полно людей: рыбаки, женщины с горой белья, требующего стирки, и ребятишки, плещущиеся в воде.       К тому моменту, как Эвтида добралась до залива, солнце почти полностью встало. Но людей всё ещё не было. Оглядевшись, она выбрала небольшой, окружённый с двух сторон камнями, пляжик. Требовалось действовать быстро, пока никто не явился. Скинув платье, она шагнула в холодную воду.       Тело тут же покрылось сотней мурашек. Рубашка прилипла к телу, но Эва упорно входила дальше в воду.       Когда вода достигла пояса, Эва резко присела, погружаясь полностью. Ледяная вода бодрила и выбивала все мысли из головы. Практически касаясь дна, она проплыла несколько метров и вынырнула.       Дна под ногами уже не было. Закрыв глаза, девушка расслабилась и откинулась на спину. Солнце слепило даже сквозь веки. Тело постепенно привыкало к холоду, и вода уже не казалась такой ужасающе ледяной.       — Утренние купания? Нехарактерно для молодой девушки. — Холодный, громкий голос раздался позади.       Взвизгнув, Эвтида резко забарахталась в воде, открыв глаза. Развернувшись, девушка увидела стоящего по пояс в воде инквизитора. Щёки тут же приобрели ярко-красный цвет.       — Плыви уж сюда, Эвтида. — Амен лениво улыбнулся, предвкушая неплохое развлечение. Смущённая девушка иногда куда забавнее королевских шутов.       Эва опасливо осмотрелась, прикидывая, не уплыть ли от греха подальше куда-нибудь в другую сторону. Можно было выйти на берег подальше отсюда, но идти через город в одной мокрой рубашке было невозможно. Впрочем, показаться в той же рубашке Верховному инквизитору было не лучше.       Всё же ослушаться девушка не решилась и медленно подплыла ближе. Нащупав дно ногами, она чуть присела, внимательно следя, чтобы вода не опускалась ниже шеи.       — Доброго утра, господин. — Щёки Эвы всё так же ярко горели, но голос звучал бодро.       — Любишь воду? — Не утруждая себя приветствием, Амен чуть выгнул белёсую бровь.       — Да, господин. Но я уже закончила. Позволите уйти? — Эва мысленно надеялась на положительный ответ.       — Нет, не позволю. Чего в воде сидишь? Стесняешься меня? — Амен был спокоен, но что-то в его взгляде выдавало его наслаждение ситуацией. Инквизитор понимал, что здесь и сейчас Эва была полностью в его власти.       — Да, господин. Негоже мужчине на глаза в таком виде показываться. — Эва сказала это не задумываясь.       — Чай, не госпожа. Девка простая — чего тебе стесняться? Не высшее общество. Знаю я, как вы с рыбаками тут купания устраиваете. — Амен подозрительно всмотрелся в лицо девушки. Что-то царапнуло его в еë фразе, но мужчина не понимал, что именно.       — Стеснительная я, — ловко выкрутилась девушка. Не хватало ещё выдать себя инквизитору.       — Ну-ну. Иди, Эва, иди, раз так торопишься. — Амен неожиданно улыбнулся, но глаза его оставались холодными. Девушка поняла, что своими словами вызвала какие-то подозрения у мужчины.       Но прямо сейчас исправить ничего не выйдет, поэтому Эва молча кивнула и кинулась к берегу. Просить Амена, чтобы тот отвернулся, она не стала: понимала, что он лишь посмеется над ней.       Верховный инквизитор с каменным лицом следил, как стройная фигурка вышла из воды и поспешно, путаясь в ткани, стала натягивать платье. В груди Амена что-то шевельнулось при виде стройного тела, так откровенно обтянутого мокрой тканью белоснежной рубашки.       В глазах мужчины мелькнул странный огонëк, и он поспешно нырнул в ледяную воду, стремясь изгнать из головы видения тонкой талии и округлых бёдер, призывно покачивающихся при ходьбе.       — Кто же ты такая, Эвтида?       Амен тихо спросил это, выныривая и невольно возвращаясь взглядом к месту, где несколько мгновений назад стояла девушка. …