Как Юра Плисецкий лето провёл

«Закрыл! Без троек!» — Юра набрал и отправил сообщение, едва выйдя из деканата. «Поздравляю! Ты молодец, Юр, я даже не сомневался», — мгновенно прилетело в ответ, будто Бека ждал с мобилой в руках. Впрочем, может, и да, Юра ведь сообщил ему о начале экзамена перед стартом. Он отчитывался Беке всю сессию, отчасти мотивируясь, но в основном для поддержки. Юрке было необъяснимо легко, зная, что где-то там, больше чем за три с половиной тысячи километров в далеком Алматы у него имеется личная группа поддержки, которой можно и поныть, и похвастаться, и попросить помощи. «Блин, даже не верится, что это всё, а завтра уже самолет! Бекаа, я так рад! Очень хочу тебя увидеть!!!» — настрочил Юра, готовый, если бы нашелся билет, сесть на самолет в Казахстан хоть сейчас, поехал бы из универа прямо в Пулково, лишь бы скорее добраться. А там… Там Бека — настоящий, живой, не через километры переписок в телеге, не в окошке видеозвонка, не в голосе в трубке (хоть и настолько охеренном, что у Юрки почти стоял, когда он слушал). До одурения хотелось его обнять, прижаться. Позже — поцеловать, как только доберутся до дома. Дальше поцелуев Юрка, конечно, тоже себе представлял. Особенно когда дрочил… Особенно, когда в трубке был тот самый голос Беки — сексуальный, спокойный, мужественный, пробирающий до мурашек. И такое практиковали, бывало. «Я тоже тебя очень жду. И нервничаю немного…» Юра улыбнулся, прислонился к стене. Напечатал: «Честно? Я тоже, — признался он. — Вдруг вживую я тебе уже не понравлюсь» Ответ пришел мгновенно: «Нереально» «Скорее, наоборот», — добавил Бека. «Дурак)), — отправил Юра. — Тут вообще без шансов на провал, отвечаю» «Даже если у меня не окажется коня, и я не пью кумыс?» Юра прыснул от смеха, так, что идущая мимо студентка с подозрением оглянулась на него. «Ну, знаешь, я тоже прилечу без медведя и балалайки» «Ну хотя бы кокошник наденешь?» Блин, Юрка готов был свою зачетку поставить, что Бека, хоть и шутил, писал это с серьезным лицом. Почти. На самом деле Бека лишь казался мало эмоциональным, если его не знать. А Юра успел. Может, конечно, всё дело в том, что Юра впитывал Беку по мелочам, по черточкам, по крошечным признакам, которые мог заметить лишь влюбленный человек. Поэтому даже в словах, в том, как Бека общался, Юра, не видя его сию секунду, читал не просто бездушные строки — он читал Беку, считывал его настроение. И потому знал: Бека действительно рад и воодушевлен. «Разве что в ушанке. У деда возьму, она меховая, понтовая» «За понты, как настоящий казах, должен отвечать я», — памятуя очередной стереотип, ответил Бека. «Пф, действительно, куда мне с моей ушанкой, даже дедовой, если у тебя там целый байк!» На мотоцикле Отабек казался плохим парнем из влажной девчачьей фантазии. Юрка, конечно, девчонкой не был, но тёк при виде Бекиных фото знатно. От мысли, что скоро воочию сможет это увидеть, аж жопа потела в предвкушении. «У меня тут целый я. И весь для тебя» Ну вот как всегда! Юра ощутил, как рожа трескается от лыбы. Если бы не стоял в коридоре университета, запищал бы в кулачок (а после в него подрочил) и засучил бы ногами по полу, катаясь из стороны в сторону, продолжая визжать. Бека открывал и разжигал в Юрке самые жуткие признаки сопливо-романтичной влюбленности. А началось всё три месяца назад, банально — с приложения для знакомств. Скачал его Юрка фактически в порыве отчаяния и острого недоеба, когда секса хотелось жуть как дурно, а ты одинок и отношения строить ни времени, ни желания не хватало. Думал найти парня на случайный перепихон, успокоить либидо, и не подозревал, что в итоге влипнет в любовь. Бека написал первым. И первым же не прислал в личку Плисецкого член. Юра тогда уже планировал удалить чёртово приложение, где все, как по шаблону, начинали беседу с фотки хуя, иногда краткого «привет» вдобавок или более предприимчивых, без расшаркиварий предложений от банальных «отсосешь?», «дашь без гандона?», «хочу кончить в тебя» до литературных опусов вроде тех, где Плисецкому сразу красочно в деталях писали, как и где его нагнут, до каких пор засадят и далее по списку. Юра сразу посылал нахуй и кидал в блок. Казалось, не так уж и хотелось трахаться в самом деле. А потом написал Отабек. Юра запал на него ещё с фотографии: Бека в кожанке, берцах и черных джинсах стоял, оперевшись на байк и в кадр прямо не смотрел. Не позировал, без выпендрежа — естественно. Оказалось потом, что сфотографировали его друзья случайно, ну а Бека над фото для приложения не парился и загрузил последнюю, что была в телефоне. Только у него в качестве рандомной могла оказаться настолько пиздатая фотка. Сообщение же Беки было настолько контрастным в сравнении с прочими, что Юра даже слегка напрягся: вдруг какой-то развод. Ну потому что, когда после десятка дикпиков и вариаций того, как его предлагали отыметь, Бека предлагал Юре дружбу. Написал, конечно, что Юра ему понравился, привлек и внешне, но в первую очередь Бека искал близкого человека по духу. Пояснил позже, когда Юра всё-таки не зассал с ответом, мол, глупо, может быть, искать через гейское приложение нечто большего, чем партнёра для разового секса, но зато себя здесь однозначно не требовалось скрывать в предпочтениях. Юра решил: если запахнет подвохом, заблокировать успеет всегда. Он, в общем-то, почти и от фоток бы не отказался: не от члена, может быть, сразу, но от пресса там или бицухи — Юрка не сомневался, что у Беки клевое всё. Фотки, конечно, были — позже, а общение с Отабеком затягивало и быстро перешло из чата приложения в личную переписку. В одном их интересы до смешного сходились даже в мелочах, в другом — они открывали друг другу что-нибудь новое. Казалось, любая тема, если о ней говорить с Бекой, становилась в сотни раз круче. Юра забывал о времени, подолгу болтая с ним, даже если часовые пояса были против. О том, что он втрескался, то есть совсем капитально влип, Плисецкого осенило к концу первого месяца. К тому времени казалось, что они знали друг друга минимум лет пять, настолько легко и непринужденно общались. Страдать Юрка не хотел и, хоть и было ссыково, Беке признался сразу, мол, нравишься что пиздец. Бека подвис коротко, а потом улыбнулся — тогда действительно очевидно (не только влюбленным Юркиным глазам) и широко, что Юра ещё до произнесенного вслух «Юр, ты тоже мне очень нравишься» понял: взаимно. Единственным временным препятствием стало расстояние между Питером и Алматы. Сначала, до признания, Юра загнался: это не до Москвы в Сапсан прыгнуть и через четыре часа увидеться. Тут ведь не только другой город, но даже страна, благо визы не требовалось. Но затем Отабек сказал: в Алматы он прилетел временно по семейным делам, а живёт после выпуска в Питере, но вернётся не раньше зимы. Тогда-то Плисецкий четко решил: лечу на каникулы. Как сессию сдаст — сразу в KZ. И вот до встречи остались сутки. Юрка на нервах не спал всю ночь, но усталости не ощущал, в аэропорт приехал заранее, отписался Беке, скинул сэлфи с посадочным талоном, затем позвонил деду, сообщил, что ждёт посадку и напишет уже из Алматы. К гейту Юрка почти бежал. На его рейсе народу было достаточно, но в самолёте место рядом с ним оказалось свободным — Юра счёл за хороший знак. Билеты с пересадкой Юрка отмел сразу — нахуй. Денег с подработки и подаренных на двадцатку лет от родни хватало на то, чтобы не жмотиться и купить билет прямым рейсом. Бека тоже предлагал вложиться, мол, подарок на сдачу сессии, но Юра категорично сказал нет — он и так будет бесплатно жить с Бекой месяц. Естественно, наличие отдельной жилплощади не радовать не могло. Сначала, едва Бека заикнулся, мол, жить будешь у меня, о гостиницах даже не думай, Юрка подумал зато: что, ну вот, рядом родители, ну какой там интим. — Юр, у меня квартира своя, — успокоил Отабек, когда Юра поделился переживанием вслух. — Не хоромы, конечно, но вдвоем тесно не будет. — Будто я против к тебе потеснее быть, — сразу нашелся Плисецкий. — Ты мне еще на диване спать предложи или надувной матрас. Ага, щас. Я от тебя отлипать не планирую. — Тут летом такая жара, что ненароком и вплавиться можешь, — пошутил Бека, но по лицу Юрки быстро просек, что это не аргумент, скорее, дополнительный бонус. Получив по прилету багаж, Юрка пулей поскакал к выходу. Бека уже десять минут как ждет. Люди рассасывались, находили своих встречающих, а Юра пока не мог. Привстал на носочки, головой повертел, а потом, заметив наконец Беку, махнувшего ему рукой, побежал. Чемодан на колесиках так и поехал дальше, когда Юра, выпустив багаж из рук, запрыгнул на Беку. Было плевать абсолютно на каждого. — Бе-е-к-а-а-а-а! — вопил Юрка, вися на нем. Ладони Отабека придерживали Юру под задницей, не позволяя упасть. — Наконец-то! Когда первый шальной порыв чуть утих, Бека опустил Юрку на пол, взглянул теплыми, шоколадными глазами, от которых у Юрки всё внутри плавилось, а затем пальцами отвел встрепанные волосы от лица, задев щеку: — Все-таки вживую ты намного красивее. — Юра ощутил, что безбожно заливается краской. — Добро пожаловать. После еще одного крепкого объятия, словно чтобы убедиться, что Бека реальный и во плоти, Юра вернул укатившийся на пару метров вперед чемодан, который тут же был отобран Бекой, потому что «Юра, ну ты же мой гость, и ты устал». Беспощадно тянуло взять Беку за руку, но Юра крепился, однако дойдя до парковки, Отабек сам сжал Юрину ладонь и повел за собой. — Ты на байке? — не подумав, ляпнул Плисецкий, и тут же сообразил: — А, у меня ж чемодан. Блин, надо было с ручной кладью лететь. — Юр, у нас целый месяц впереди, еще накатаемся, обещаю. Но пока да, — Бека остановился возле припаркованного с краю ряда серебристого кроссовера, пикнул сигналкой, — поедем с комфортом. Вот тут Юра не мог поспорить: пекло в Алматы адски. После влажного Питера сухой и горячий воздух жарил, словно дуло на турбо из фена, и дорога в салоне с кондиционером крайне радовала. Когда он, Бека и чемодан — все трое оказались в машине, Юра, прежде чем Отабек завел мотор, быстро оглянулся, проверил, что в соседних авто никого нет, и потянулся к Бекиному лицу. Поцелуй вышел не слишком страстным, даже наоборот — медленным, мягким, почти тестовым, будто они растягивали удовольствие и немного себя дразнили в ожидании полной версии. Юра чувствовал, что умудрялся улыбаться в процессе — иначе было никак. Ладонь Беки лежала у него на затылке, палец гладил по щеке, и по коже от кайфа плясали мурашки. — Очень устал или заедем по пути в магазин? Не знал, что ты захочешь поесть, поэтому решил заранее не покупать, — тихо, почти полушепотом произнес Бека. Хоть они и закончили с поцелуями, Бека продолжал водить пальцами по Юриному лицу, иногда заправляя упавшую челку за ухо или просто перебирая пряди пальцами. Юра готов был мурчать. — Насколько банально по шкале от «терпимо» до «это просто пиздец» прозвучит, если я отвечу, что сейчас хочу только в душ и тебя? — усмехнулся Юра. — А на этой шкале есть отметка: я поддержу любую твою идею? — Юра кивнул и непроизвольно прикрыл глаза, когда Бека нагнулся и чмокнул его в лоб. — Тогда едем домой. Бека включил зажигание и начал выводить автомобиль с парковки. А Юра не сомневался: эти каникулы в Алматы он однозначно будет помнить всю жизнь.