
Пэйринг и персонажи
Метки
AU
Ангст
Повествование от первого лица
Фэнтези
Как ориджинал
Неторопливое повествование
Серая мораль
Хороший плохой финал
Сложные отношения
ОЖП
Секс без обязательств
Философия
Подростковая влюбленность
Селфхарм
Ужасы
Элементы ужасов
Упоминания изнасилования
Характерная для канона жестокость
Элементы детектива
Историческое допущение
Реинкарнация
Эмпатия
Серийные убийцы
Япония
Принудительные отношения
Сумасшествие
ОКР
Упоминания каннибализма
Японские фестивали
Кланы
Описание
Сайто Каори вынуждена вступить в брак по договорённости с наследником из семьи Годжо. Но жизнь преподносит ей ещё один сюрприз и вместо домашней рутины она вынуждена учиться магии по навету новоиспечённого жениха. Всё это происходит в декорациях серийных убийств Камакуры, тайну которых им предстоит раскрыть.
Примечания
Метки, пейринги, обложка и рейтинг со временем будут меняться. Я пока без понятия, в какой вектор перейдет эта работа.
Дизайны персонажей и их вариации - https://drive.google.com/drive/folders/18VdoY3WHz3nW4zUyuIL3bZskWGT6b4Z5
https://ficbook.net/readfic/019287c8-b06c-737b-b0cd-63551b5f7727 - в будущем здесь могут появиться ещё зарисовки и спешлы, которые не войдут в работу. Читать на свой страх и риск 🤣
https://ficbook.net/readfic/0192a6ed-d037-74eb-8c11-35103d6942c3 - это для тех, кому интересна вся предыстория жизни Рейдзи. Здесь будут только отдельные фрагменты
Тайны мира Джиу-джитсу [1]
13 ноября 2024, 01:12
— Почему ты поверила в такую чушь? Совсем дура что ли? Нет своей головы на плечах? Ещё и нам этот бред впаривала, — вот с такой назидательной лавины вопросов начал своё утро Годжо Сатору.
Сейчас он был в лёгкой белой рубашке и простых бежевых брюках, явно не успев надеть излюбленные солнцезащитные очки. Его волосы лежали в полном беспорядке, растрёпанные сильнее обычного. Голубые глаза в подозрительном прищуре уставились на меня, такие холодные, отчуждённые и, казалось бы, ненатуральные, как грани бриллианта. Я невольно обомлела, ни могла и слова вставить, когда он схватил меня за руку и завлёк в свою комнату, встав передо мной словно родитель, отчитывающий нерадивое дитя.
— Вы это о чём? — осмелилась спросить я, но тут же пожалела об этом. Годжо Сатору нахмурил тонкие брови, скривив губы при этом.
— Строишь из себя идиотку? Отлично, я тебе в этом подыграю, — он сделал шаг вперёд, а я машинально отступила назад ровно настолько же. Врезавшись в стенку, я поняла, что бежать больше некуда. — Сугуру вчера сказал мне кое-что интересное. Цитирую: «У Сайто отличный контроль проклятой энергии. Она чувствует её и распознает, умеет подавлять и направлять потоки». Как же так? Это кто там все уши нам прожужжал, что совсем не контролирует свои силы, а?
— Но это… это правда! — я отчаянно вскинула голову, решительно встретившись с ним взглядом. Растерянная и слегка ошарашенная, я всё же осмелилась высказаться дальше. — Сатору-сан, я… до сих пор я правда считала, что не умею контролировать свою технику, поэтому и порчу всё, до чего дотронусь. Вы же знаете… — я сцепила руки в замок, понурив голову, — …знаете, что мои предки пользовались Обратной техникой. В первую очередь наша семья — убеждённые буддисты. Разрушение чего-либо… не то таинство, которое могло зародиться в клане Сайто.
— Ах, вон оно как. Ну и что ты только что процитировала? Какой-то древний свиток или слова своего отца? — Годжо Сатору глубоко вздохнул. Его гнев слегка спал, но раздражение всё ещё чётко читалось в глубоком голосе. — Послушай, Каори-чан, твой отец — взрослый, тем более маг. А они, уж поверь, прекрасно умеют вешать лапшу на уши, когда нужно. Весь этот фарс с браком по расчёту тебя ничему не научил?
Увидев, что я окончательно сникла под этим напором, маг, слегка постучав босой ногой по циновке, продолжил поучать меня:
— Много ли ты знаешь, ага, как же! Слушай, у клана Сайто наверняка куча тайн, просто отец тебе о них не рассказывает. Он может считать это заботой, но чем больше от тебя утаивают, тем больнее будет потом, если вдруг раскопаешь что-то неприятное. Да и некоторые вещи скрывать нельзя. Твоя техника может быть опасна не только для тебя самой, но и для других тоже. Тебе нужно освоить её и свободно контролировать, а не задавливать в себе. И вообще, Каори-чан, пора бы уже научиться принимать решения самостоятельно. Плохо в таком возрасте постоянно опираться на мнение других. Оно не всегда правильное, а иногда и вовсе может быть направлено тебе во вред.
Годжо Сатору неожиданно протянул руку, постучав мне по виску двумя пальцами. Я нахмурилась. Пусть это было совсем не больно, но весьма неприятно.
— Это я тебе как опытный маг говорю. Старейшины те ещё псы подколодные. Архаичные традиции, железные принципы и отсутствие гибкости, — вот три крепких постулата, на которых держится их мышление. Мне приходится возиться с магической верхушкой с раннего детства, так что знаю их как облупленных.
Злая и колючая усмешка изогнула тонкие губы парня, когда он отошёл в сторону, теперь освобождая проход. Усевшись на футон в неком подобии позы лотоса, он похлопал ладонью по матрасу, побуждая меня занять свободное место. Я помялась, неуверенно прошла к нему и села рядом, выдерживая расстояние между нами, такое необходимое для душевного равновесия.
— Мой отец совсем не такой, — возразила я между тем, как пауза слишком затянулась, — он не любит магов… Понимаете, благодаря статусу наша семья может поддерживать додзё. Иначе отец бы давно уже открестился от мира джиу-джитсу.
— А тебе никогда не приходил в голову вот такой вопрос. Почему вас всё ещё поддерживают и финансово, и статусно, если вы всего лишь вырождающийся клан, где не осталось ни одного толкового мага? А, Каори-чан?
Годжо Сатору задал весьма логичный и справедливый вопрос. Я не знала, что на него ответить, так как была максимально далека от всех этих интриг магов и клановых перипетий. Что уж говорить, я ничего не знала о своих предках, потому что никогда не углублялась в корни родословной. Только лишь интересовалась, кто моя мама, но и то единожды да украдкой, не спрашивая об этом у отца напрямую.
— Твоё лицо сейчас красноречиво говорит обо всём, — издав сдавленный смешок, Годжо Сатору стрельнул в меня беглым взглядом. Украдкой взглянув на него в ответ, я поняла, что он опять потешался над моей неосведомлённостью. — Что ты вообще знаешь о своей семье? Только то, что твой отец управляет додзё? То, что тебе внушили, мол, у вас женщины не пользуются Проклятой энергией? И на этом всё, м-м-м?
Кажется, вот он точно знал больше, чем говорил. Решив выспросить у него побольше информации, я с неприкрытым любопытством поинтересовалась:
— Вам что-то известно? Что-то насчёт моего отца? Или по поводу брачного союза?
— Неа. Знаю не больше твоего. Только вот что странно, — Годжо Сатору неопределённо повёл плечом, с ехидной усмешкой прикрыв глаза, — ни на одном собрании я ни разу не видел твоего старика. Представляешь, до твоего появления вообще не представлял, что клан Сайто до сих пор существует. Знал, конечно, что вы знатно наследили в эпоху Сенгоку, но и только.
Я замерла, окончательно растерявшись. Как уже говорила, предысторией клана никогда не интересовалась, жила себе в отцовском додзё и помогала с домашними делами. Иногда мечтала, а вдруг буду втянута в весёлые приключения, но всегда думала, что это что-то несерьёзное, на грани фантастики, ведь такие события могли случиться только в фильмах и книгах. Но нет, живя в своём панцире, я напрочь позабыла, что во внешнем мире бесновались проклятья, а моя семья, пусть косвенно и в прошлом, но принадлежала к семье знатных магов.
«Какая же ты святая наивность», — так бы наверное назвал меня Годжо Сатору, если умел читать мысли. Только представила, и меня пробило на озноб. Если бы вдруг этот парень взаправду овладел телепатией, то его извечный сарказм наверняка возрос в троекратном размере.
— О чём так задумалась, Каори-чан?
Я отпрянула, когда он наклонился ближе, с интересом наблюдая за мной. Эти голубые глаза глядели прямо в душу, обнажали её, выворачивая все чувства наизнанку. Конечно, это всего лишь метафора, но его взгляд и правда слишком проникновенный, пробирающий до костей, я бы сказала.
Я почти сразу отвлеклась от праздных мыслей, всецело захваченная его присутствием. Напряжение сковало тело, румянец обагрил щёки. Заклокотало сердце, забившись гулким ритмом в груди, пульс отдавался в горле, по крови разливалось тепло, ощущавшееся в солнечном сплетении неприятным трепетом.
«Так вон оно как».
Возможно, на самом деле его взгляд совсем непроникновенный. Просто сейчас я вся переполнена таким восхищением, будто сидела рядом с кумиром всей моей жизни. О боги, как же это глупо и так по-детски дрожать перед кем-то, да и то — совсем не от страха!
От одежды Годжо Сатору исходил слабый шлейф уже знакомого одеколона. В нём явно не было примесей спирта, потому как аромат, пусть и был резким, но таким пьянящим, совсем не отталкивающим. Я как последняя дура засмотрелась на губы мага, сдерживая внезапно накативший импульс прикоснуться к ним. Это… так смущающе и глупо.
«Каори, приди в себя! Сейчас не время думать о таком!»
— В-всё нормально, Сатору-сан, — я попыталась выкрутиться, отведя взгляд от него, затем глубоко вздохнула, успокаивая сбивчивый ритм сердца и глуша кипящую внутри лавину эмоций, — теперь, когда вы сказали об этом, я и правда задумалась… что ничего не знаю о своей семье. Совсем ничего. Даже не знаю, кто моя мать…
— А хочешь узнать? — игриво поинтересовался он, как будто назло приблизившись ещё ближе, так, что наши плечи даже соприкоснулись.
Меня всю прошибло током, дёрнуло от него как от молнии, потому я тут же сжалась, но вопреки всему не отстранилась, оставаясь на месте. Его томный голос кружил голову, зазвучал извне чуждо, и меня на несколько секунд выбило из реальности, унесло в наслаивавшиеся друг на друга сложные эмоции.
Я машинально кивнула, пусть в пустой голове не оставалось никакой чёткой информации. Погранично помнила, о чём мы говорили, но в основном сосредоточилась на сенсорной перегрузке и ритме, в котором билось сердце и барабанила в уши пульсирующая кровь. Заметив мою реакцию, Годжо Сатору потеснился назад, освобождая личное пространство, и издал сухой смешок в никуда.
— О’кей, вот как закончим с камакурским проклятьем, так и разберёмся с твоим кланом, идёт? Я тоже не в восторге от женитьбы в таком возрасте, так что проблему всё-таки надо решать. Правильно ведь?
Он, ухмыляясь и нагнувшись вперёд, внимательно смотрел на меня, облокотившись подбородком о собственную ладонь. Я поникла, понурив плечи. В одно время понимала, что брак в таком возрасте и правда сродни абсурду. В другое же испытывала неприятное и царапающее душу разочарование, потому что совсем не интересовала его ни в качестве девушки, ни в качестве друга. Быть может, я и правда была несимпатичной и отталкивающей, раз уж оба парня, к которым когда-либо испытывала симпатию, не отвечали мне взаимностью?
«От этого чувства так неприятно… и больно».
— Чего застыла? Должна быть рада, а опять сидишь с такой постной миной, — он раздражающе заулыбался от уха до уха, хитро прищурившись. — Может, не хочешь со мной расставаться? Я же тебе о-очень-о-очень нравлю-ю-сь, не так ли-и?
Это наглое высказывание, которое он протянул в самом конце, окончательно выбило из колеи. Даже не поняв как, я поднялась с футона, глядя на него сверху вниз. Весь этот фарс сегодня был ради этого момента. Голову на отсеченье отдам, если это не так. Вот всегда Годжо Сатору ведёт себя так по-скотски, словно ему это нравится — выводить других из равновесия и настраивать их против себя. Я стиснула руки в кулаки, прикусив внутреннюю сторону щеки от накатывающей досады.
«Ну нет, хватит уже с меня».
Дам ему нужную реакцию и тем самым только обрадую. Не стоит даже тратить время на подобную чушь, ведь это всё равно ничего не изменит.
Выровнив дыхание, я мысленно досчитала до пяти и развернулась, молча покинув его комнату. Игнорирование — вот лучшая методика борьбы с такими засранцами. Теперь я это знала как никто другой.
(во всяком случае таким образом её разглядел мой воспалённый плохими фантазиями подростковый мозг), Годжо Сатору направился вверх по лестнице, где мы наконец-то разошлись в разные стороны.
Открыв дверь в свою комнату, я спешно прикрыла сёдзи. Устало вздохнув, прошла к шкафу и, достав халат, переоделась в него. Оставалось только искупаться на ночь и, быть может, почитать что-то интересное. Но от сегодняшней лекции в голову не лезло ничего путного.
Я всё думала о том, мог ли отец скрывать что-то от меня. И чем больше думала, тем больше понимала, что отчего-то сомневалась в нём.
***
С тех пор тренировки вошли в постоянный режим. По расписанию я каждый день вставала в одно и то же время. Сперва выполняла лёгкую разминку у себя в комнате, затем под руководством сильнейшего мага шла к стадиону, где мне приходилось бежать марафон. Начальная ставка составляла пять кругов, но, увидев определённый успех на протяжении трёх дней, Годжо Сатору повысил лимит сначала до десяти, а потом и вовсе до пятнадцати. С ума сойти, но этот забег на длинную дистанцию с его слов был эффективным, потому что не только повышал мою выносливость, но и скорость тоже. Я же не чувствовала в себе каких-либо изменений. Напротив — постепенное увеличение дистанции ещё как напрягало, потому я боялась, что вот-вот и сегодня он опять повысит лимит, только уже до двадцати кругов вокруг стадиона. — Не жалуйся, птичка, — проворковал он, пока я пыталась отдышаться после очередной утренней «пробежки», коей он окрестил этот длинный марафон, — ты мне ещё спасибо скажешь, когда почувствуешь на себе весь эффект, уж поверь. Изогнув губы в издевательской ухмылочке, Годжо Сатору протянул мне пластиковую бутылку с негазированной водой. Открутив крышку, я жадно присосалась к воде, словно путник, увидевший на горизонте долгожданный оазис. — А теперь, — он поднялся со скамьи, потянувшись длинным корпусом верх и разминая затёкшую от одного положения шею, — перейдём к следующей части твоей тренировки. Давай, соберись! Не расклеивайся так рано! Даже не удосужившись подождать, пока я допью воду, он пошёл вперёд, согнувшись при этом и убрав руки в карманы. Его походка напоминала мне бандитскую. Я обиженно нахмурилась, испепеляя его фигуру вслед. Лишь затем, обречённо выдохнув, закрутила крышку обратно и с полупустой бутылкой в руках побежала за ним вдогонку. Мы мало о чём разговаривали во время этих тренировок. В основном маг предпочитал пилить меня за каждую оплошность или смеяться там, где стоило плакать. Я не знала, почему ему так нравилось потешаться над людьми, но всякий раз, как он открывал рот, непрекращающийся сарказм так и лился из его «праведных уст». И вот мы вновь оказались на уже привычной бейсбольной площадке. Годжо Сатору напялил излюбленную кепку и, поправляя её козырёк, расположился на питчерской горке для очередной подачи. Мы ходили сюда через день. Я отрабатывала замах для того, чтобы поработать над точностью удара и координацией, а так же для того, чтобы хоть немного поднабрать мышечной массы. Раньше Годжо Сатору сказал мне так: «Пока ты не сможешь улучшить свои физические показатели, тренировать магию всё равно что пускать пыль в глаза». И правда, Проклятья не будут ждать, пока я сориентируюсь, прочитаю их структуру и только затем направлю удар (при этом ещё не факт, что осмелюсь ударить или вовсе попаду). Поэтому магу так важно держать тело в постоянном тонусе. Мне же и вовсе приходилось тренировать все показатели с самого нуля. Я стояла с битой наперевес. В качестве кетчера сегодня вновь выступил тот самый старшеклассник, Рёхей, который помогал нам всякий раз, как мы приходили на бейсбольное поле. Такой добрый парень, ничего не скажешь. Сейчас у меня получилось отбить очередную подачу, поэтому я сказала мальчишке, что кажется поняла, как лучше всего отбивать — нужно концентрироваться не на подаче питчера, а на полёте мяча. — Вы правильно мыслите, — произнёс Рёхей после того, как пластиковая бита вновь с характерным звуком встретилась с мячом, летящим в зону подачи, — нужно наблюдать за мячом, не отвлекаясь на финты питчера. Главное отслеживать траекторию, а не понять — фастбол это или крученый. Иногда питчеры пользуются такими уловками, специально удерживают мяч неправильно, чтобы запутать беттера. — Да, я заметила, — опустив кончик биты к земле, я устало вздохнула, — когда концентрируюсь на подаче Сатору-сана, слегка сбиваюсь и замахиваюсь позднее, чем нужно. Поэтому в основном слежу за мячом, бью инстинктивно. Если честно, даже не понимаю как, но руки будто движутся сами. — О, вы бы прекрасно справились с ролью беттера в настоящей игре! — я направила вопросительный взгляд на Рёхея, когда он так неожиданно решил польстить мне. — У вас отличные рефлексы! Нужна только сноровка, и вы сможете с лёгкостью отбивать мячи, на любительских матчах уж точно! — С-спасибо, — стушевавшись от этой неожиданной хвальбы, я пошоркала сапогом о землю. Маленький слой снега хрустел по подошве, ощущаясь на ней словно мелкий песок. Я вновь подняла биту, встав в стойку и ожидая следующей подачи, которая, впрочем, не заставила себя ждать. Словно в отместку за моё хорошее настроение, которое поднялось благодаря добрым словам Рёхея, Годжо Сатору кинул мяч с такой дьявольской силой, что он просвистел над нами, разрезав воздух, пока я ещё даже замахнуться не успела. Рёхей тоже с трудом поймал мяч, плюхнувшись на пятую точку и выронив его из перчатки. Такой вот у меня бессердечный учитель. — Не болтаем! А то так весь энтузиазм растеряете! — весёлым и бодрым тоном закричал Годжо Сатору прямо с питчерской горки. Я раздражённо цокнула языком. Каждый раз, когда случалось что-то хорошее, ему надо было всё испортить своим поведением. Уже должна привыкнуть, но с таким учителем сложно смириться. Он выбивал из меня всю дурь жёсткой методикой, при этом не забывая постоянно включать критика. Стимулом здесь было не стать лучше, чем вчера, а хотя бы не опростоволоситься перед магом, чтобы не навлечь на себя новую серию насмешек. После бурного дня очередная тренировка закончилась, и моя физическая активность ближе к вечеру упала до нуля. Ноги беспощадно ныли, пока я с усердием передвигала своё уставшее тело к школьному складу, помогая Рёхею убирать инвентарь. «И угораздило же Годжо Сатору придумать тренировку на таком морозе!» Я поёжилась, поплотнее кутаясь в длинный ворот чёрного пальто. Попрощавшись со старшеклассником, я неспешно вышла к школьным воротам, натолкнувшись взглядом на «нерадивого учителя», который от безделья лепил аккуратный снежок. Я пошла навстречу к нему, но, не ожидав подвоха, с трудом увернулась, когда он с противной ухмылкой попытался попасть комком снега в меня. — Упс. Пардон. Рука сама соскочила, — процедил он, повернувшись ко мне лицом. Сегодня из-за непогоды Годжо Сатору не стал надевать солнцезащитные очки и ограничился бинтами, повязанными на глаза. Из-за того, что я даже приблизительно не видела их, ещё больше сбивалась с толку. Раньше по его взгляду можно хотя бы было догадаться, шутил ли он или раздражался, но теперь маг казался загадкой, совсем как пустой книгой. Это одновременно пугало и раздражало меня. — Вы, как обычно, в своём репертуаре, Сатору-сан, — пытаясь не выказывать эмоции в голосе, тихо произнесла я, когда подошла к нему, сделав ещё пару шагов. Конечности болели, ощущались ватными после тренировки, но отчего-то я чувствовала себя как никогда спокойно, желая лишь одного — поскорее вернуться в рёкан и хлопнуться на футон, чтобы уснуть. — А ты кажется растёшь на глазах, — весело подметил Годжо Сатору, сделав шаг вперёд. Его высокая фигура замерла в метре от меня, и я как всегда стушевалась, машинально отпрянув в сторону. Пусть не видела его глаз, но интуитивно прочитала в них задорный блеск, как и в этой лёгкой непринуждённой улыбке на его губах, — раньше бы наверняка не увернулась, а сейчас вон как лихо среагировала! Так держать, мой бравый ученик номер один! — А кто тогда номер два? — скептически поинтересовалась я, глубоко выдохнув. — Кто второй я пока не придумал! Но он обязательно будет… когда-нибудь так точно, — он кивнул себе под нос, задумчиво почесав подбородок. — Ну что ж, на сегодня объявляю тренировку оконченной! Пошли-ка обратно. Холодный поток воздуха резко хлынул нам в лицо. Я поёжилась, сильнее закутываясь в ворот чёрного пальто и пряча руки в карманах. От лютого ветра не спасал даже шарф. Я купила его на досуге, понимая, что в такую погоду без него никак. Лишь потом задумалась, а ведь он был в шахматную клетку, и вспомнила о том, как в нашу первую встречу Микаге-сан повязал мне на шею похожий. Вот подумала о нём опять, и тут же настроение упало, а сердце кольнуло от вины. Я машинально смочила обветренную губу слюной, проведя по ней кончиком языка. Нервы щекотали кожу, холодные конечности ощущали лёгкую вялость. Тем временем Годжо Сатору ещё с секунду простоял, будто побуждаясь что-то спросить, но затем повернулся ко мне в профиль, тоже убрав обе руки в карманы, и молча побрёл вперёд. Неловкость между нами была почти осязаемой, словно это магический барьер, повисший грозовой тучей в воздухе. Я тихонько шла за ним, немного отставала, потому что не могла идти с такой скоростью. Парень ничуть не устал, ведь практически целый день валял дурака, я же была вся истощённая и уставшая словно собака. Скорее всего, не могла поспеть за ним ещё и из-за длинных ног Годжо Сатору, который был до комичности высоким, особенно по меркам среднестатистического японца. Снег всё хрустел под ногами. Я аккуратно ступала по нему, глядя по сторонам. В какой-то момент маг остановился, подождав меня, и мы пошли рядом друг с другом. Это было приятное событие, потому как я вдруг почувствовала себя пусть и не его другом, но хотя бы жалким подобием товарища. — Этот Рейдзи Микаге… что он за книжонки пишет? — поднял неожиданную тему Годжо Сатору, когда мы повернули на очередном перекрёстке. Я удивлённо поморгала, посмотрев на мага, но ничего не смогла прочитать по нейтральному выражению на его лице. Интересовался ли он из праздного любопытства или в этом был какой-то смысл? Если подумать, на днях кое-кто тоже позаимствовал у меня книгу Микаге-сана. Конечно, она лежала на видном месте, но Гето Сугуру скорее всего не случайно заинтересовался ею. Я была наивной, но не глупой. Таких явных намёков точно не пропустила бы. «Что ты читаешь в последнее время?» — уж точно это не тот вопрос, с которым бы пришёл ко мне вечно серьёзный мастер проклятий. Я прекрасно помнила, как на днях эту книгу внимательно разглядывал Годжо Сатору. Сопоставить дважды два было совсем не сложно, но я абсолютно не понимала, почему их обоих вдруг заинтересовало творчество Микаге-сана. Неужто он был каким-то образом связан с расследованием? Не знаю ответ наверняка, но что-то здесь было не чисто. Решив, что допрашивать их об этом бессмысленно, потому как они оба не посвящали меня в ход расследования, решила отвечать дальше уклончиво. — В основном фентези с элементами философии, — сухо произнесла я, идя вперёд. Снег уже было перестал идти, но морозный стылый воздух, попадающий в лёгкие, на секунду заставил меня задохнуться, когда я случайно вдохнула его полной грудью. — И что тебе в них нравится? Тоже любишь эскапизм, как и все писаки? — подтрунивая надо мной, пошутил Годжо Сатору, противно ухмыльнувшись. Нет, ну что ни слово слетает с его губ, и всё — едкий желчный сарказм, прикрытый невинной шуткой! Что плохого в желании спрятаться в своём мирке? Что плохого в фантазиях, если жить в реальности так тяжело и гадко? Таким экстравертам как Годжо Сатору уж точно не понять чувствительного души закрытого интроверта, который не может найти себе пристанище в обществе. Вот поэтому мне так нравилось творчество Микаге-сана. Во многом проблемы, что поднимались в его книгах, зеркалили мои собственные, именно потому и ощущала это странное родство с писателем, даже если совсем его не знала. — Вы не должны говорить так о том, чего не понимаете. Многие… многие люди не такие сильные как вы, Сатору-сан, — я несмело ответила ему, уперевшись взглядом в землю и не поднимая головы, — нам нужна опора, поддержка, отдушина, понимаете? Это как костыль… без него мы не можем двигаться вперёд. Религия или книги, общение или спорт, — совсем неважно что это. Главное найти что-то, что даёт стимул жить дальше… Отыскать в этом не только смысл, но и способ самовыражения. — Хм-м-м, — задумчиво протянул он, остановившись на секунду и разглядывая витрину магазина, — знаешь, Каори-чан, ты только что прозвучала убедительно. Мне вот любопытно, — он повернулся ко мне с непривычно серьёзным выражением на лице, — почему ты иногда ведёшь себя как полная дура, если многое понимаешь? Или твоя инфантильность распространяется только на некоторые сферы жизни? Я не знала, что сказать. Понурив голову, всё напряжённо думала о том, что была в его глазах наивной дурочкой. Я и правда слегка оторвана от мира, местами чудаковата и совсем неприспособленна к жизни, но точно не была полной дурой. Поэтому то, что Годжо Сатору только сейчас это разглядел, слегка обижало. Неужели он и правда считал меня пустоголовой всё это время, или я опять чего-то лишнего себе напридумывала? — Успокойся, я не думаю, что ты дура. Но местами ты раздражаешь, — он щёлкнул языком, словно прочитав мои мысли, после чего развернулся и пошёл дальше. Больше мы в дороге не разговаривали. Я неуверенно шла за ним следом, еле волоча ноги, а он в какой-то момент стал насвистывать себе под нос весёлую и знакомую мелодию. Кажется, это была популярная европейская песня, которую часто крутили в чартах. Мы с Кейске иногда слушали музыкальные каналы, поэтому я сразу её узнала. И всё же маги мало чем отличались от простых людей: слушали ту же музыку, питались той же едой, увлекались теми же вещами. Только одна непреодолимая пропасть разделяла их — человек лишь пища, лёгкая добыча для проклятий, маги же были равны или стояли куда выше в этой пищевой цепочке под названием «естественный отбор». — Знаешь, сегодня Сугуру мне работёнки подбавил, — между тем нарушил тишину Годжо Сатору, выпуская холодный пар изо рта, пока говорил, — опять нудятина полная, но всё лучше, чем торчать тут. — Вы о чём? — с любопытством спросила его я, идя рядом и не отставая ни на шаг. Мне льстило то, что он решил поддержать диалог сам; никогда не умела поднимать темы в разговоре с кем-то, вот поэтому и радовалась как ребёнок, что меня не игнорировали. — Да так, пустяки. Сугуру хочет в легенде той картины окончательно разобраться. Ходил в архивы Камакуры, узнал, что перерезали-то, оказывается, людей из клана Фудзивара, — Годжо Сатору, высказавшись, задумчиво посмотрел в пасмурное небо, — раньше они были влиятельными, в политике крутились. Потом, когда стало процветать самурайство, разбрелись по всей Японии. Сейчас в Токио только основная ветвь клана осталась, да и те в основном в магических кругах зависают. Но они, наверное, что-то о том инциденте да слышали. — А вы много знаете. Я не ожидала, — я восхищённо ахнула, когда он начал говорить словно с учебника. В свою очередь Годжо Сатору похвалой был совсем недоволен. Он помрачнел, слегка скривившись. — Не знаю, за кого ты там меня принимаешь, но я так-то глава клана Годжо. Мне положено быть чертовски умным, — он определённо обиделся как дитё малое. Задрав нос повыше, прибавил шаг, побуждая меня практически сорваться на бег, чтобы не отставать от него. И кто здесь ещё был ребёнком из нас? — Понимаю. Просто… если честно, я не очень разбираюсь в истории, — взволнованно произнесла я почти полушёпотом. Пусть не видела в этом ничего плохого, но всё же невольно стыдилась, что так плохо училась. Все свои будни раньше тратила на разучивание сутр и на хозяйство, поэтому получила лишь базовое образование за ненадобностью всего остального. Отец нанимал для меня репетиторов, чтобы я научилась каллиграфически писать, поэтому мой педагог в основном делал упор на знании японских идиом и понимании прочих премудростей языка. Удивительно, но я неплохо выучила иностранный язык. Сосредоточилась на нём в основном потому, что отец посчитал нужным. Мол, кто знает, вдруг однажды поеду за границу или к нам в храм забредёт очередной турист. Английский — международный язык, поэтому в любом случае в жизни пригодится. В отличие от той же истории, например. — Да-да. Домохозяйкам знания не нужны, — иронично подметил Годжо Сатору, с наглой ухмылкой повернувшись ко мне лицом и идя вперёд вот так, совсем не глядя на дорогу, — чёрт, Каори-чан, с тобой невозможно нормально разговаривать! Скачешь с темы на тему! О чём я там говорил? Покачнувшись, он развернулся назад, явно недовольный тем, что я беспардонно заговорила не по делу. — Ах, да, клан Фудзивара... Так вот, как у главы клана Годжо, у меня много связей, поэтому Сугуру попросил меня съездить в Токио, чтобы побольше узнать о том инциденте. Конечно, я не горю желанием болтать со старыми пердунами, но дело обязывает. Опять ни грамма уважения к старшим. А Годжо Сатору, похоже, совсем не изменяет себе. Я уже настолько стала привыкать к этим странностям, что ничему не удивляюсь, хотя, наверное, должна. — Скажите, неужели маги могли вот так потерять былую славу? Это же… — я не успела закончить, осеклась на полуслове, потому что он мгновенно перебил меня. — Конечно могут, даже не удивляйся, — выплюнул он, не терпя никаких возражений. Было видно, что Годжо Сатору прекрасно знал, о чём говорил. Возможно, ни раз и ни два за свою недолгую жизнь видел, как маги теряли статус и влияние. — Ты в курсе, что клан Годжо в основном держится на мне? Вот крякну я и всё! Привычный миропорядок нарушится. Такой вот я важный. «Ни минуты не теряет, чтобы не похвастаться вслух. Ну что же за человек-то такой...». — Я не это имела в виду! Это… в клане Фудзивара же потомственные маги… как они могли проиграть самураям? Повисла недолгая пауза. Снег так и хрустел под ногами, пока мы шли вперёд. Сейчас улица погрязла во мраке, и стоял лютый мороз. За этим разговором я не заметила, как привыкла к непогоде, настолько увлекательно было проводить время с этим парнем. Однако, когда новый порыв сильного ветра шквалом ударил в лицо, растрепав мои волосы, я вновь поёжилась, натянув края шарфа повыше и прикрывая им рот. Магу же холод был совсем ни по чём. Он вразвалочку шёл по камакурским улочкам дальше. Воистину железный человек, не иначе. — А-а-а, вон оно что тебя напрягло, — Годжо Сатору понимающе кивнул себе под нос, после чего продолжил говорить, пусть из-за свистящего ветра я его плохо слышала, — так вот, Каори-чан, просвящу тебя — некоторые самураи тоже обладали незаурядными способностями. Например, легендарный Ода Нобунага. Или братья из клана Минамото. Только вот простым людям об этом знать не обязательно. Маг звучал так, будто рассказывал что-то весёлое. Я и понятия не имела, что известные исторические личности тоже могли соприкасаться с миром джиу-джитсу. Всегда считала, что это удел шаманов, но никак не воинов. — Знаешь известный эпизод из легенды про Ёсицунэ, где он одолел странствующего монаха? Как его там звали… Не помню. Короче, пофигу. Кстати, Ода Нобунага и вовсе одолел клан Сайто, а между прочим это твои предки, Каори-чан. Правда ме-едленноо, постепе-енно, — продолжал раздражающе растягивать гласные Годжо Сатору, когда мы наконец дошли до рёкана, — самураи стали вырождаться. Потом в эпоху реставрации Мейдзи их окончательно упразднили. Насколько я знаю, тогда они уже были обычными воинами, так сказать. Владели базовыми навыками фехтования, да и только. — Но почему тогда о них не рассказывают таких легенд, как о шаманах? — поинтересовалась я, когда мы минули холл. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Годжо Сатору, удерживаясь за перила, с бодрым настроем, явственно читающимся в голосе, повернулся ко мне. — Потому что самураи машут клинками, Каори-чан. То, что другие могут списать на мистику, они могут назвать умелым фехтованием. Вот и вся разница. Да и многие легенды передавались из уст в уста, как ты знаешь. Чёрт его знает, что из этого правда в наши-то дни. На самом деле я была до глубины души удивлена. Ни столько удивлена, сколько очарована. Вновь. Безвозвратно и глупо была очарована им потому, что находила всё новые грани для восхищения. Сильнейший шаман человечества был не только удивительно красив и харизматичен, но и чертовски умён, оправдывая тем самым своё звание главы клана. Кажется, мой разум окончательно застилала пелена влюблённости, потому что я начала смотреть на него иначе, напрочь закрывая глаза на все недостатки, которые перебивали плюсы. — Эй-эй, ты опять зависла, — Годжо Сатору помахал рукой перед моим лицом, привлекая к себе внимание, — короче, уже поздно, так что пошли скорее по комнатам. Ах, и да, — удерживаясь за перила и переступив пару ступеней, он опять остановился, добавив, — подумай о том, чтобы поехать со мной в Токио на днях. Торчать с Сугуру здесь точно будет той ещё морокой, а там я хотя бы хорошенько потренирую тебя. С этой репликой, так и сочащейся двойственным смыслом