Все оттенки сущего

      Едва встав с постели, я отреагировала на стук, который тихонько прозвучал три раза подряд. Солнечные лучи проникали сквозь перегородку, слепя в глаза. Время было совсем утреннее, поэтому я удивилась тому, кто же это мог быть. Помнила же, вчера Годжо Сатору сказал, что придёт пораньше, но удивилась, потому как он вряд ли бы постучался. Возможно, что мои вчерашние слова хоть немного повлияли на него, и маг решил вести себя немножко потактичнее?       За размышлениями я не сразу встала с футона, потому навязчивый стук в дверь раздался ещё два раза. Теперь я в самом деле усомнилась, что по ту сторону сёдзи стоял мой новоявленный учитель. Скорее всего, не услышав ответа, Годжо Сатору бы нагло вошёл в номер, а не стал упрямо ждать, пока ему откроют. Заставляя себя подняться с постели и зевая на ходу, я проверила, в порядке ли пижама, после чего тихонько прошла к раздвижным дверям и открыла их. Каково было моё удивление, когда увидела Гето Сугуру, что стоял, задумчиво потирая подбородок. Нахмурившись, он одарил меня взглядом сверху вниз, после чего сухо спросил:       — Между тобой и Сатору что-то произошло?       Этот вопрос прозвучал несколько нелепо, и я пару раз непонимающе поморгала, покачав головой. Не знаю, с чего он это взял, но кажется вчера Годжо Сатору заверил меня, что всё в порядке, и он вовсе не злился из-за той пощёчины. Или всё же злился? Сомнениями неприятно прорастали в сердце. Я смущённо отвернулась, потирая кончики длинных чёрных кудрей. Когда Гето Сугуру не добился от меня вразумительного ответа, то тихо вздохнул:       — Понятно. Значит, сегодня твоя тренировка на мне.       Это заключение меня очень удивило, поэтому я снова посмотрела на Гето Сугуру растерянным и непонимающим взглядом. Почему…? Неужели у Годжо Сатору появились неотложные дела, и он должен был срочно отлучиться? Или же он просто не хотел видеть меня...?       Прикусив нижнюю губу, я напряжённо думала, машинально схватившись за края пижамной рубашки. Отчего-то мысль, что он просто избегал меня, так сильно обижала, несмотря на то, что должна была вздохнуть от облегчения, ведь в таком случае больше не придётся терпеть подколы и нападки.       — Скажите, Сугуру-сан… — тихонько обратилась я к нему, всё обдумывая, как правильно сформулировать так, чтобы это не прозвучало слишком грубо, — …разве вы не заняты расследованием? Я бы не хотела отвлекать вас от важных дел, поэтому…       — Этим делом займётся Сатору, так что не переживай, — перебил меня Гето Сугуру. Я украдкой взглянула на вечно спокойного и уравновешенного мага, — вчера я узнал довольно много любопытной информации, так что возьму небольшой отдых на денёк. Можешь никуда не собираться, потому что сегодня попробуем поработать над твоим контролем Проклятой энергии.       — Хорошо, я вас поняла, — уныло ответила я, слегка улыбнувшись. Как же непривычно слышать этот спокойный тон после бесконечной болтовни Годжо Сатору, к которой уже стала привыкать. Гето Сугуру и правда был его полной противоположностью; если наследник клана Годжо казался энергичным, гиперактивным я бы сказала, то его приятель напротив был неприступным как скала и стоическим словно буддистский монах.       На самом деле выдержка, манера речи и даже мимика Гето Сугуру немного напоминали мне об отце. Прочитать что-то на таком вечно хмуром лице было сложно, практически невозможно. Напротив же Годжо Сатору почти всегда ярко и импульсивно демонстрировал окружающим своё настроение за редким исключением. Он был переменчивым как погода. Иногда становился отстранённым, таким холодным, даже хуже чем его вечно спокойный приятель. Подобные метаморфозы немного пугали, и порой я думала, что из этого было напускным поведением, маской, которую Годжо Сатору привык носить, — то беззаботное поведение или же жёсткость мага, которую он иногда проявлял?       — Сайто, ты чего? — когда услышала этот вопрос, то вновь обратила внимание на Гето Сугуру, замёрзшего в проёме. Видимо, я казалась ему какой-то подавленной, потому что он задумчиво свёл брови к переносице и, сложив руки на груди, смотрел на меня непроницаемым омутом тёмно-карих глаз. Честно говоря, напарник Годжо Сатору напоминал мне ещё и о Микаге-сане, ведь тоже был отдалённо похож на него. Вечно мрачный вид, тёмный стиль в одежде, короткие чёрные волосы и тусклые глаза, в которых погасла жизнь. Как только вспомнила о Микаге-сане, тут же подумала, какой же дурой была, раз посмела бездумно дать обещание, которое даже не выполнила.       — Ничего… — я уклончиво ответила ему, тяжело вздохнув, после чего вежливо улыбнулась, — во сколько мы должны приступить к тренировке?       — Можешь не торопиться. Как только будешь готова, зайди ко мне, и начнём, — отчеканил он, после чего развернулся ко мне спиной, добавив, — пока отдыхай, Сайто. В нашем распоряжении целые сутки.       Когда Гето Сугуру ушёл, скрывшись за поворотом, я тихо прикрыла дверь, обречённо подойдя к шкафу, куда вчера аккуратно сложила одежду. Длинную синюю юбку стоило отдать в химчистку, поэтому я переоделась всё в ту же блузку и узкие джинсы. Затем я причесалась, привычно заплетя волосы в высокий хвост. Когда уже было решилась идти чистить зубы, в дверь снова постучались. Подумав, что, должно быть, Гето Сугуру забыл сказать что-то важное, я раскрыла сёдзи. Но, вопреки моим домыслам, в коридоре стояла симпатичная молодая горничная, которая принесла завтрак. Вчера я отказалась от еды, потому что проспала до обеда, но сегодня решила поесть.       — Проходите, — я пропустила её внутрь, отойдя в сторонку. Девушка поставила поднос возле футона и неожиданно приметила на нём книгу Микаге-сана, обложка которой слегка выглядывала из-под подушки. Мягкая улыбка превратилась в изумление. Чёрные глаза горничной заблестели азартом, а лицо просияло.       — Эта книга… вы тоже любите творчество Рейдзи Микаге?! — слишком уж эмоционально произнесла она, дёрнувшись в мою сторону. Я кивнула, посмотрев на книгу, которая приковала внимание девушки. Услышав, что я тоже фанатка её любимого писателя, горничная, казалось, расслабилась ещё больше. Вся её скромность обратилась в яркий запал радости, потому что она продолжила бодрым тоном. — О, если так увлечены его книгами, почему бы вам не сходить на его презентацию? Говорят, он в скором времени представит общественности новую книгу! Я жду не дождусь, что там будет. Тоже бы сходила, но, сами понимаете, средств нет...       Микаге-сан будет презентовать новую книгу? Может быть, мне действительно стоит сходить туда и извиниться за то, что не смогла исполнить своё обещание?       — Вы знаете, говорят, новая книга — не исторический роман, а остросюжетный триллер! Так интересно, как Микаге Рейдзи сможет подать такой динамичный жанр в его сложном исполнении! — всё продолжала вещать горничная. Я натянуто улыбнулась ей, после чего кивнула, присев на футон и взяв пиалу с жареным рисом в руки.       — Да, наверное, всё-таки схожу на презентацию, — разорвав палочки, я поставила пиалу на колени и, зачерпнув немного рису, положила в рот, тщательно пережевав.       — О, вы сможете подписать для меня книгу? — оживилась горничная, обратившись ко мне. — Я принесу для вас экземпляр, поэтому, пожалуйста, заполучите его автограф, если вас не сильно это затруднит!       Вновь взяв немного риса палочками, я тихонько кивнула ей, желая поскорее закончить разговор. Было видно, что эта девушка — ещё та фанатка Микаге-сана, прямо как и я. Раньше я бы разделяла её желание любой ценой получить подпись любимого автора или увидеть его вживую, но теперь, когда обстоятельства немного изменились, даже не знала, что думать, и поэтому колебалась. Я обманула Микаге-сана и не пришла на встречу. Он мог злиться, а мог просто позабыть об этом.       И ещё его поведение… Было что-то в нём такое, что напрягло и немного напугало меня при первой встрече. Какое-то дурное предчувствие подсказывало, что Микаге-сан не так прост, как кажется на первый взгляд. Я подмечала несоответствия, но упрямо пыталась сказать себе, что всё чудилось. Быть может, просто паранойя разыгралась ни на шутку. Тогда я ещё не до конца осознавала, что стоило доверять внутреннему голосу, который твердил избегать общества этого человека.

***

      — Сугуру-сан, я позавтракала, поэтому мы могли бы начать тренировку, — такие слова я произнесла, когда маг открыл передо мной раздвижные двери. Гето Сугуру молча пропустил меня в свою комнату, указав на место у котацу.       Неловко пройдя внутрь, я осмотрела просторное и минималистичное помещение, которое один в один зеркалило мой собственный номер. Не удивительно, планировка комнат скорее всего была выполнена в одном стиле, потому что мы остановились в одном рёкане, а так же заплатили одну и ту же цену за каждый номер.       Когда он уселся за котацу, я последовала его примеру и заняла место напротив. Всё это время маг не нарушал тишины. Усевшись в позу лотоса, он размеренно постукивал пальцем по деревянной поверхности столика. Повисло секундное молчание, лишь затем он нарушил его следующей репликой:       — Стоит начать, но, если честно, я даже не знаю с чего, — он нахмурился, сведя тёмные брови к переносице. В напряжённом голосе читалась тень сомнения, — понимаешь, как учитель Сатору гораздо лучше меня. Благодаря обострённым чувствам, он разбирается в Проклятой энергии как никто другой, поэтому, скорее всего, смог бы быстрее понять, что не так с твоим контролем.       Я сидела, подогнув колени и положив ладони на них, внимательно вслушиваясь в то, что говорил Гето Сугуру.       — Для начала скажи, ты же видишь Проклятую энергию, так? — я поколебалась, затем неопределенно кивнула, кусая губы. Не то, чтобы мои чувства были обострены, но я могла почувствовать или увидеть её, если находилась близко к объекту или тогда, когда Проклятой энергии было слишком много.       — В резиденции семьи Сатору-сана ведь установлен защитный барьер? Я почувствовала его, когда только приехала. Плохо видела, но ощутила, будто свинцовое облако прессовало плечи, — отчеканила я, не став ничего скрывать. Гето Сугуру тихо хмыкнул себе под нос, понимающе кивнув головой, и вновь задумчиво постучал пальцем по поверхности котацу.       — Понятно. Чутьё есть, но оно пока перекрыто. Чем больше опыта наберёшься и чем чаще будешь сталкиваться с Проклятой энергией, тем быстрее начнёшь лучше видеть её, а уже затем сможешь различать, с какой интенсивностью и скоростью она движется, — выговорив это, Гето Сугуру слегка откинулся назад, уперевшись ладонью в возложенное у котацу одеяло. — Хорошо, сперва начнём с кое-чего попроще. Закрой глаза, попробуй почувствовать собственную энергию и управлять её потоком. Внимательно следи за тем, как она течёт, — я послушно последовала его инструкциям, прикрыв веки, очистила разум, как училась на медитациях, затем сосредоточилась на том, что ощутила, как холодная, скользкая и неприятная энергия клубилась внизу живота, давила изнутри, разрастаясь неподконтрольным потоком в крови, — прочувствуй её и медленно... медленно заставь её подниматься от пупка к груди, затем неспешно направь в ладони. Представь, будто управляешь руслом реки. Контролируй его, Сайто.       Я послушалась его. Представила, словно направляла поток воды, прочувствовав его давление. Грудь сдавило прессом, я на секунду задохнулась, когда почувствовала резкий прилив, который медленно спускался от плеча к запястью. Сильный приток энергии на секунду заставил пальцы онеметь, и я раскрыла глаза, чётко ощущая, как чёрные клубы энергии, похожие на тени, танцевали у кончиков пальцев. С паникой во взгляде я посмотрела на Гето Сугуру, который отчего-то нахмурился. Энергия растворилась в воздухе, как только я потеряла контроль над ней, растерявшись и уставившись на него со страхом в душе.       — Ты говоришь, что не умеешь контролировать Проклятую энергию? — я кивнула ему, задавленно сжавшись под пристальным наблюдением за мной. — Но ты же прекрасно контролируешь её, Сайто. Если бы ты этого не делала, то не смогла бы так просто последовать моим инструкциям. Знаешь, с чего иногда начинают новички? Они с трудом ощущают Проклятую энергию, а если и чувствуют её, то не справляются с потоком. Но у тебя это легко получилось. Кто внушил тебе чушь о плохом контроле? Твой отец?       Я тихонько кивнула, хотя всё больше замечала, как Гето Сугуру мрачнел. Покачав головой, он глубоко вздохнул, прежде чем вновь посмотреть на меня.       — Сатору точно начнёт злиться, если узнает, — тихим голосом проворчал он, затем продолжил. — Послушай, Сайто, если ты знаешь, что можешь чувствовать и направлять Проклятую энергию, почему так легко веришь всему, что тебе внушает отец? К слову, это не наезд, а вопрос. Мне нужно понять, в чём твоя проблема.       — У меня не всегда получается… — начала было я, опустив голову вниз и пробороздив ногтями ткань джинсов, пыталась не нервничать и говорить как можно разборчивее, — иногда я вот так же медитирую и ничего не происходит, но иногда… иногда мои эмоции зашкаливают, и я не удерживаю поток энергии… и он приносит вред тому, чего я коснусь. Однажды из-за него я сломала отцовскую вазу, — я нервно облизала нижнюю губу и добавила, — а после того, как в детстве убила котёнка, отец объяснил, что я не способна контролировать Проклятую энергию, поэтому мне лучше не использовать способности. После этого я перестала практиковаться магии.       — Ты уж меня, конечно, извини, Сайто, но причина, почему твой отец не хотел, чтобы ты использовала свои способности, точно в чём-то другом. Да, ты не умела контролировать способности в детстве. Это логично, потому что некоторые пользователи Проклятой энергии учатся этому навыку годами. Немудренно, что ты теряла контроль над своими эмоциями и бессознательно вредила другим, — выговорил Гето Сугуру, отчеканив это так, словно выставил окончательный вердикт. Я удивлённо посмотрела на него, затем сдавленно кивнула, отвернувшись. Возможно, это было так. Я никогда не задумывалась над тем, что отец мог обманывать меня. Возможно, из добрых побуждений, но он внушил мне, что не могу использовать способности из-за отвратительного контроля, и я охотно в это поверила. Наверное, из-за того, что подсознательно сама боялась учиться магии. — Твоя способность, Сайто, почти как атомная энергетика. Её можно использовать как во вред, так и на пользу людям, понимаешь? Можно создать ядерную бомбу, а можно использовать для производства энергии на электростанции. Всё дело не в её наличии так таковой, а в том, как ты распорядишься этой силой.       Я подавленно опустила взгляд на свои ладони, тихонько шкрябая ноготками ткань джинсов. Все эти годы я верила, что просто была не в состоянии контролировать эмоции, именно поэтому невольно убивала то, до чего дотронусь. Но каково же было узнать, что это оказалось полным заблуждением. Разрушение — никакой не побочный эффект неправильного контроля, а ужасная техника, доставшаяся мне от предков, и подсознательно я догадывалась об этом. Дочка буддистского монаха, стремящаяся к просветлению и тянущаяся к добру, обладала способностью к разрушению, а не созиданию. Отвращение волной прокатилось в крови, а дурные мысли вновь обуздали голову, хотя я не хотела им поддаваться.       — Сайто, ты ведь ненавидишь свою способность, верно? — Гето Сугуру был на удивление наблюдательным и проницательным. Его пронзительный взгляд мутно-карих глаз изучал меня так, словно он пытался прочесть мои мысли, и от этого напарник Годжо Сатору казался ещё более загадочным. — Я понимаю тебя, потому что сам воспитывался в буддистской семье. Но, знаешь, несмотря на религию, мы были наделены этой силой с самого рождения. Силой, чтобы сражаться с Проклятыми духами. Силой, которой можем защищать людей и спасать их жизни, пускай для этого и придётся отбросить догмы о всепрощении и противоборстве насилию. Не думаешь, что это чистоплюйство — игнорировать тёмную сторону мира и прятаться в собственной ракушке, где мир вокруг только кажется светлым и приветливым? Или ты жаждешь достичь просветления как твой отец, чтобы вечно жить в уютном мирке, где сможешь избавиться от страданий? Ты правда в это веришь, Сайто? И даже если веришь, искренне ли?       «Чистоплюйство» — вот как он это назвал. Назвал так мои неудачные попытки избавиться от всего дурного, вечную борьбу с ветряными мельницами и желанием быть хорошей тогда, когда сама была отравлена тьмой ещё при рождении. Эта сила — доказательство, что я отличаюсь от отца. Это символ, который напоминал мне о том, что я не была Сайто, а лишь притворялась ей, словно хамелеон облекая себя на ношение маски, которая с годами настолько приросла к моей личности, что я и забыла, когда в последний раз была натуральной. И была ли когда либо?       — Я понимаю, что, когда тебе годами вдалбывают идеологию, отвернуться от неё очень сложно, — продолжал Гето Сугуру, обречённо вздохнув при этом, словно он и сам когда-то находился в похожей ситуации, — поверь, во мне тоже скрыта куча противоречий, — последнюю фразу он добавил с усмешкой на губах, — в отличие от Сатору.       «Сатору» — это имя резануло слух, эхом прокатилось в голове, такое чуждое и странное, заставляющее чувствовать неловкость, хотя вслух его произнесла даже не я. Мысленно я всё время называла этого парня Годжо Сатору, и столь официальное обращение давало мне хоть какую-то стену отчуждения, рисовало в голове неприступный барьер, чтобы не тянуться к близости. Но иногда я слышала, как Годжо Сатору тоже называл Гето Сугуру по имени, однако даже не обращала на это внимание. Отчего же одно глупое имя «Сатору» вызывало во мне такой бурный клубок чувств, что хотелось провалиться сквозь землю от стыда? Быть может потому что, как только слышала о нём, то сразу рисовала в воображении образ юного мага. А как только вспоминала о нём, то сердце тут же заходилось в груди, а желудок сворачивался в узел.       «Глупая… Какая же я всё-таки глупая… Сейчас не время для этого!»       — Эй, Сайто, ты покраснела, — констатировал факт Гето Сугуру, ухмыльнувшись. Я вынырнула из собственных мыслей и коснулась щёк, ощущая тепло. Они и правда предсказуемо горели потому, что думала об этом парне, хотя и не хотела.       Почему именно сейчас? Почему не чувствовала себя так странно вчера? Может, просто не замечала? Или некогда было рефлексировать из-за того шума, который Годжо Сатору создавал вокруг себя? Нет же, не знаю почему, но в его отсутствии я концентрировалась на этих глупых чувствах и сходила с ума.       Так ли должна ощущаться влюблённость? Или это что-то другое? Восхищение, страх, подсознательное благоговенье перед ним из-за силы и красоты? Какой же подростковый возраст всё-таки безумный, если создавал такой хаос в голове и на сердце.       — Сайто, мы вообще-то разговаривали на серьёзную тему, — смешливо произнёс Гето Сугуру, когда я неловко дёрнулась, машинально поправляя прическу и потирая кончик пряди. — Скажи, между тобой и Сатору вчера точно ничего не произошло? Он вёл себя странно этим утром, открещивался от тренировки и просил меня присмотреть за тобой, хотя я сказал, что у меня запланирована куча дел. Можешь сказать прямо, я ему ничего не доложу.       — Я ударила его… наговорила много гадостей… наверное, он теперь злится и решил избегать меня, — я стиснула руки в кулаки, украдкой посмотрев на напарника Годжо Сатору. Обычно хмурый, он теперь казался искренне удивлённым. Затем Гето Сугуру подавил смешок, криво ухмыльнувшись.       — Так значит вы просто поругались? Ей богу, как дети малые, — Гето Сугуру развёл руками в стороны, обречённо покачав головой. Я же от такой оценки лишь сильнее покраснела, потому что не стала бы ничего говорить, если знала, что он только посмеётся. — Можно спросить ещё кое-что?       Неожиданный вопрос заставил меня задуматься. Гето Сугуру казался расслабленным, поэтому я не понимала, интересовался ли он с какой-то целью или же из праздного любопытства. Но любопыство всё же пересилило подозрительность, и, кивнув, я решила выслушать его.       — Ты влюблена в Сатору?       Эта прямота была подобна пыльному мешку, упавшему мне на голову. Я не сразу поверила в то, что услышала. На несколько секунд я замерла, глупо моргая, затем открыла рот, чтобы начать всё отрицать, но только заикалась, не в силах сказать что-то путного:       — Н-н-нет, к-конечно нет! С ч-чего… в-вы взяли… такую глупость?       Дрожащий голос подводил на каждом слове. Щёки предательски горели, все мышцы натянулись как тетева. Я перестала играть со своими волосами, отпустив их, и теперь положила ладони на колени, опустив голову вниз. Сердце заколотилось как сумасшедшее, пульсом отдаваясь в горле, желудок стянуло ещё сильнее, и я вся сжалась как один сплошной комок нервов.       — Неожиданно. Но твоя реакция говорит сама за себя, — голос, что я слышала извне, плохо доходил до ушей, потому что я отключилась от мира из-за вереницы мыслей, сенсорной и чувственной перегрузки. В голове так сильно закружилось, что физически стало плохо, я задыхалась, пытаясь вобрать побольше воздуха в лёгкие, и невольно приложила руку в груди медленно, но верно приходя в себя. — М-да, и что с вами обоими делать? — тихо проворчал Гето Сугуру, когда я уже успокоилась. — Я не буду ничего говорить Сатору об этом, так что разбирайтесь со своими глупостями сами. А сейчас сосредоточься, Сайто. Выкинь всё лишнее из головы, и продолжим тренировку.       Я нахмурилась, но кивнула. И правда отвлекалась почем зря, хотя тратила чужое время. Собравшись с мыслями, я выпрямила спину и приподняла голову, показывая новому учителю, что вся во внимании и больше отвлекаться на ерунду не собиралась.       — Давай попробуем ещё кое-что, — Гето Сугуру поднялся на ноги и, взяв в руки будильник, стоящий возле его кровати, протянул его мне, — коснись его, затем сосредоточься и направь на него Проклятую энергию.       Я кивнула. Протянув руку, едва коснулась металла и, прикрыв глаза, сосредоточилась, поднимая сдавливающую энергию вверх, привычно, начиная от живота, затем к груди и спуская её к ладоням, где она собиралась, концентрировалась и клубилась, вызывая онемение у кончиков пальцев. Она покружила вокруг и растворилась в воздухе. Я удивлённо расширила глаза, смотря на Гето Сугуру, который кивал себе под нос, наблюдая за моими манипуляциями с Проклятой энергией.       — Не получилось, — обречённо вздохнула я, опустив руки вниз. Разочарование от неудачи словно горчица коснулось языка с высказанными словами.       Этот проклятый будильник… реально ли развалить его на части?       — Сайто, попробуй снова. На этот раз визуализируй своё намерение. Представь, как ты сжимаешь его в руке, разрушая на части, — проинструктировал меня Гето Сугуру с усмешкой, замершей на губах. Похоже, ему было любопытно наблюдать за тем, как я тщетно пыталась следовать его рекомендациям.       Вновь коснувшись несчастного будильника кончиками пальцев, я ощутила холод металла, касающегося ладони, так похожий на скользкое ощущение от собственной Проклятой энергии. Прикрыв глаза, представила внутренности будильника, всё до мелочей. Я увидела тонкие железные прутья, удерживающие механизм, и то зерно, что скрепляет всё вместе. Затем я вытолкнула раздражение, кипящее в груди из-за того, что потерпела неудачу, направив ледяной поток в руку, и выпустила его прямо в зерно, словно стремительную пулю. Я открыла глаза и увидела, как тёмная паутина чёрной энергии опутывает несчастный будильник, после чего проникает в сердцевину его основы и, наконец, разрезает его на кучку изломанных железных кусочков.       — Хм… Опиши мне, что только что ощутила, — произнес Гето Сугуру, склонив голову в бок, с интересом разглядывая меня. Я тяжело вздохнула, не зная, как объяснить то, что только что провернула.       — Я представила, что у будильника есть сердцевина. Что есть точка внутри структуры, удерживающая его корпус, и направила туда поток энергии… — неуверенно прошептала я, заёрзав на месте. Наблюдая за мной, он задумчиво кивнул, словно видел в этой способности что-то новое, чего раньше не видел, и с неприкрытым интересом учёного пытался понять феномен, — тогда… когда отравила пруд, то тоже увидела, что в воде есть основа… моллекулы… правда представила смутно, но всё равно смогла испортить её.       — Хм-хм. Твоя способность довольно полезная. Если научишься её использовать, то точно станешь хорошим магом, — заверил меня Гето Сугуру, сев в закрытую позу и задумчиво бормоча себе под нос эти слова, — надо ещё немного поработать над твоим контролем, научить тебя направлять поток Проклятой энергии быстрее, а так же сделать так, чтобы ты умела поддерживать его ровным, независимо от эмоционального состояния. Ну и, конечно, важно применять технику в режиме реального времени, делать это машинально, а не тратить на неё столько времени. Это потребует концентрации и умения, но опыт всегда приходит с практикой.       Мы оба синхронно обернулись, когда услышали, как раздвижные двери открылись, и в проёме показался Годжо Сатору. С улыбкой на лице он отсалютовал товарищу двумя пальцами, бодро поприветствовав его:       — Йаху! Я вернулся домой, Сугуру! Ничего полезного не откопал, так что можешь расстраиваться прямо сейчас!       Затем, подметив моё присутствие, он присмурел, сведя светлые брови к переносице, и надулся как ребёнок, скорчив недовольную гримасу.       — А-а-а-а, так Сайто ещё здесь. Тогда зайду попозже, — резко развернувшись, он вышел в коридор, словно бы не хотел меня видеть. Удивлённо расширив глаза, я почувствовала, как на душе осел неприятный осадок от этого демонстративного избегания. Невольно я подлетела с места, кинувшись за ним, и выскочила в коридор, окликнув мага:       — Сатору-сан, пожалуйста, подождите…!       Мой голос эхом прокатился по тонким стенам рёкана. Неуверенно глядя на его спину, я всё ждала, что он проигнорирует меня, попросту пойдёт дальше. Но, вопреки моим сомнениям, Годжо Сатору всё же повернулся ко мне лицом и, засунув руки в карманы, расслабленно стоял, не произнося ни слова. Лишь по его тонким губам, изогнутым в недовольстве, я понимала, что сейчас он был раздражён.       Ступив лишь шаг по направлению к нему, тут же занервничала, когда столкнулась с холодными как ледышки голубыми глазами, что безынтересно смотрели на меня. Но всё же сделав ещё несколько неуверенных шагов к нему, я поджала губы и виновато опустила взгляд к земле, сцепив руки в замок за спиной. Приоткрыв рот, чтобы что-то спросить, я тут же поняла, что не знала, с чего начать.       — Слушай, Сайто, я очень устал. Говори быстрее, — холодный тон неприятно резал слух. Я внутренне раздражалась тому, что он всеми силами пытался избегать меня, хотя должна была радоваться, потому как сегодня целый день была в относительном спокойствии, не нервничая из-за глупых шуток и грубых слов. Но отчего-то такие перемены в поведении Годжо Сатору меня совсем не порадовали, и я с удивлением осознала, что жажду его внимания, именно поэтому сейчас как дура стояла в коридоре, хотя боялась сказать хоть слово.       — Почему вы… почему вы теперь избегаете меня? — тихо спросила я, украдкой взглянув на Годжо Сатору. Стоическое выражение на его лице сменилось удивлением; он скривил губы, приподняв брови, затем презрительно цыкнул, окатив мою фигуру сверху донизу.       — Ну что ты за женщина, а? Сначала говоришь, что устала от плохого отношения, а теперь переживаешь, что я не обращаю на тебя внимания. Ты уж определись для начала, чего хочешь, окей? — выговорив это, он устало вздохнул, затем небрежно потёр затылок, недовольно протянув, — а-а-а, черт с тобой, Сайто. Тебе просто нравится быть королевой драмы, да?       Этот наезд был неожиданным, и я, съёжившись под его взглядом, ступила шаг назад. Губа предательски задрожала от такого обвинения. Я то и дело пыталась смотреть куда угодно, лишь бы не на него. Это было… совсем не так. Я не хотела, чтобы моё присутствие игнорировали, и в то же время мне было трудно выносить его присутствие. Понимая клубок собственных противоречий, я виновато прижала руки к груди, затем тихо прошептала:       — Я просто хочу поладить с вами, Сатору-сан.       «Хм-м-м» — протянул он задумчивым голосом, окрашенным характерным бархатцем. Я не поднимала головы, потому не видела его реакции на эти слова, однако догадывалась, что он или был недоволен тем, что я раз за разом высказывала свои притязания вслух, либо ухмылялся, посмеиваясь над моей глупостью. Иного просто не дано.       — Ты слишком эгоистичная женщина, Каори-чан. Жаждешь внимания и хочешь, чтобы другие всегда обращались к тебе только по-доброму. Вот только мир не обязан подстраиваться под тебя, понимаешь? — когда Годжо Сатору заговорил, то зазвучал так, словно поучал маленького ребёнка.       Моё имя, вновь произнесённое им вслух, заставило сердце сделать лишний удар. Грудь сдавило неприятным трепетом, и я осмелилась посмотреть на него исподлобья, удивляясь тому, что так странно чувствовала себя. Встретившись с ним взглядом, я обомлела, задохнувшись лишним воздухом, а затем на секунду перестала дышать, потому что он внезапно ткнул меня пальцами в лоб, задорно рассмеявшись.       — Ты ведёшь себя как маленький ребёнок. Это даже немного забавно, но жутко раздражает.       «Ты меня раздражаешь» — вот такой подтекст я прочла в этих поучительных словах. Убрав руку, Годжо Сатору развернулся и пошёл прочь к собственной комнате, оставив меня одну в коридоре.       Я застыла на месте со смесью противоречивых чувств на душе; щёки предательски горели, сердце отбивало ритм в груди, а дыхание стало неприятно поверхностным, тяжёлым. Я дотронулась до лба, где всё ещё ощущалось грубое прикосновение его пальцев. Я хотела умереть прямо здесь и сейчас, потому что это томление в груди было таким невыносимым и разрывало изнутри. Осознание, что в его глазах я была лишь глупой инфантильной дурочкой, сильно обижало, однако я прекрасно понимала, почему он так думал.       Пока возвращалась в свою комнату, чувствовала, что ноги не слушались. Я просто выбежала из номера Гето Сугуру, импульсивно, не подумав о том, что мы ещё даже не закончили тренировку. И без того отвлекалась весь день, так ещё и сейчас повела себя как последняя идиотка. Теперь он точно уверится в том, что я просто влюблённая идиотка, которая бегала за его неприступным другом. Поэтому, побоявшись его реакции, возвращаться не стала, а пошла к себе и, открыв сёдзи, тяжело нырнула в номер, тут же закрывшись от всего мира.       Я устала от этих чувств, совсем не понимала их причины и теперь не знала, что должна с ними делать. На фоне камакурских серийных убийств, попыток сделать из меня мага, подобные эмоциональные проблемы казались детским фарсом, что хотелось смеяться. Я должна была сфокусироваться на важных вещах, но теряла время, думая о влюблённости, которая появилась непонятно откуда.       Да и ещё... скорее всего, даже если я буду воздыхать по нему и дальше, ответных чувств никогда не дождусь. Да и с чего бы им взяться? Я же была Сайто Каори, инфантильной раздражающей девочкой, которая легко привлекалась смазливым личиком и вниманием к своей персоне.       Вздохнув, я прислонилась к стенке и сползла по ней вниз, устало прикрыв глаза рукой. Мысль о том, что я раздражаю его, снова и снова упрямо повторялась в голове, а я всё пыталась вытеснить непрошенные чувства прочь, потому что в них не было никакого проку.