
Пэйринг и персонажи
Метки
AU
Ангст
Повествование от первого лица
Фэнтези
Как ориджинал
Неторопливое повествование
Серая мораль
Хороший плохой финал
Сложные отношения
ОЖП
Секс без обязательств
Философия
Подростковая влюбленность
Селфхарм
Ужасы
Элементы ужасов
Упоминания изнасилования
Характерная для канона жестокость
Элементы детектива
Историческое допущение
Реинкарнация
Эмпатия
Серийные убийцы
Япония
Принудительные отношения
Сумасшествие
ОКР
Упоминания каннибализма
Японские фестивали
Кланы
Описание
Сайто Каори вынуждена вступить в брак по договорённости с наследником из семьи Годжо. Но жизнь преподносит ей ещё один сюрприз и вместо домашней рутины она вынуждена учиться магии по навету новоиспечённого жениха. Всё это происходит в декорациях серийных убийств Камакуры, тайну которых им предстоит раскрыть.
Примечания
Метки, пейринги, обложка и рейтинг со временем будут меняться. Я пока без понятия, в какой вектор перейдет эта работа.
Дизайны персонажей и их вариации - https://drive.google.com/drive/folders/18VdoY3WHz3nW4zUyuIL3bZskWGT6b4Z5
https://ficbook.net/readfic/019287c8-b06c-737b-b0cd-63551b5f7727 - в будущем здесь могут появиться ещё зарисовки и спешлы, которые не войдут в работу. Читать на свой страх и риск 🤣
https://ficbook.net/readfic/0192a6ed-d037-74eb-8c11-35103d6942c3 - это для тех, кому интересна вся предыстория жизни Рейдзи. Здесь будут только отдельные фрагменты
"Пролог"
07 ноября 2024, 02:44
Моя мирная жизнь чуть не закончилась в тот самый летний день.
Тогда стояла адская жара. Телефон зазвонил внезапно, издевательски отрывая меня от работы. Я зевнула, украдкой взглянув на часы, и ответила на вызов. Приподнятое настроение как рукой сняло, как только услышала эту фразу: «Он чуть не умер, сильно пострадал в бою. Это ещё мягко сказано. Сейчас он истощён и в очень плохом состоянии». Мир тогда ушёл из-под ног, дыхание на секунду замерло. Мобильный выпал из рук, трясущиеся пальцы не сумели удержать его, и экран разбился, ударившись о землю.
Тогда звонок сбросили. Глупая заставка, появившаяся перед глазами, абсолютно ни к месту раздражала глаз словно ненужное бельмо. Растерявшись, я с секунду молча стояла на месте, замерев словно статуя. Слёзы струились по лицу, когда я медленно пошевелилась. Судорожный плач рвался наружу, душил словно удавкой.
Было знойно, но меня всю забило холодным ознобом. В один момент весь мир поблек, стал чёрным и отчуждённым; ничего больше не имело значения. Свободная туника противно липла к пропотевшему от жары телу, щекотало его тканью. Передник развязался со спины, свободно повиснув на шее. Ни одной мысли не задерживалось во внезапно опустевшей голове, они пролетали, не успев осознаться, и тут же растворялись в никуда. Моё сбивчивое сознание сузилось до крошечной крупицы под названием «он».
Машинально рухнув на колени, я уцепилась руками за телефон. Дрожащие пальцы сами набирали знакомый номер. Гудки пытали меня, утопая в тишине цветочного магазина. Долго, казалось, с целую вечность по ту сторону трубки никто не отвечал, но вот послышался до боли знакомый голос, сообщивший мне эту печальную весть. Прежде чем осознала, с губ слетели слова, когда мой голос сорвался на повышенный тон, зазвучал так судорожно и отчаянно, что звенел в собственных ушах.
— Где он? Скажите мне, пожалуйста!
Ответ вышел недолгим. После того, как узнала, что сейчас он был в порядке, немного успокоилась; дыхание всё ещё казалось тяжёлым и поверхностным, но позорная истерика прошла. Лишь слёзы щипали глаза, устилали их мутной пеленой, из-за чего сильно сбился фокус.
Зазвенел колокольчик, и дверь раскрылась, впуская внутрь случайных клиентов. Раздались два девичьих звонких голоса, весело переговаривавшихся друг с другом. Но они тут же замолчали, растерявшись из-за той картины, что увидели. Я поджала губы, стиснув корпус телефона в руке посильнее, медленно поднялась с колен, бегло взглянув на них. Растерянные и запутавшиеся, девочки перешептывались между собой, затем одна из старшеклассниц осмелилась поинтересоваться:
— Извините…? С вами всё хорошо?
Я сдавленно кивнула головой, выдавливая из себя неуверенную улыбку. Вымученная, она, казалось, не убедила двух девушек, и я произнесла голосом, охрипшим от плача:
— Вы что-то хотели купить? Это срочно?
Две девушки помялись у входа, не понимая, что же случилось, и от того были в меру смятены. Переглянувшись, они только пожали плечами друг другу, после чего одна из старшеклассниц сбивчиво ответила мне:
— Ничего срочного. Мы зайдём попозже. Завтра, например…?
Колокольчик на двери вновь зазвенел, когда они вышли из магазинчика. Я прикрыла веки, сильно зажмурившись, подняла руку, сжав переносицу, когда голову сдавило тупой болью.
Мне было плохо. Головокружение качало меня словно лодку, попавшую в шторм, страшная слабость сковала мышцы, которые отказывались нормально работать. Безвольное, тряпичное и почти кукольное, моё тело с трудом удерживалось в вертикальном положении. Колени подгибались, телефон в руках трясся вместе с мелкой судорогой, бьющей пальцы. На ватных конечностях я подошла к прилавку, опёрлась о него, задышав чаще. Мне нужно привести себя в норму.
«Сейчас не время раскисать, Каори! Возьми себя в руки, тряпка!»
Я несильно ударила себя по щеке, пытаясь прийти в нормальное состояние. Как только мысленно отругала саму себя, морально стало только хуже. Согнувшись, я уронила голову на прилавок и, утопая в горе, разрыдалась словно маленький ребёнок, будто уже потеряв что-то ценное. Ногти заскребли о лакированное покрытие, жалкие слёзы стекали по лицу. Я была эмоционально переполнена, разбита изнутри. Неспособная собраться, такая потерянная и глупая, я плакала до тех пор, пока слёзы не высохли.
Я так внезапно и сильно возненавидела себя за то, как относилась к нему всё это время, и не знала, как мне жить с этим грузом вины отныне. А при мысли, что он мог погибнуть, и я даже не сумела бы извиниться за своё поведение, мне становилось ещё дурнее на душе.
Не помню как, но я всё же умудрилась вызвать такси. Оператор, ответивший на звонок, с трудом разбирал то, что я говорила. Голос мой звучал ужасно тихо, сбивчиво. Я путалась в словах от смеси жуткого волнения, печали и сумятицы в голове, выдавала междометия почти на каждом слове.
Пока ждала машину, то всё кружила по цветочному магазину. Обилие красок так и раздражало глаз, какофония запахов переполняло обоняние. Обычно столь любимые и красивые, цветы в один миг стали мне ненавистны, что видеть их не хотелось. Я задыхалась в этом месте, и без того переполненная эмоциями до краёв.
Я почти выбежала на улицу, схватив с собой ключи, когда увидела, как за окном припарковалась машина. Пока запирала дверь, с трудом попала в замочную скважину; гадкие руки не хотели слушаться, всё дрожали и дрожали, не прекращая путаться.
«Проклятье…!»
Всё же попав, я резко провернула ключ на два оборота и, спешно вынув его, развернулась, ринувшись к таксисту. Я открыла дверцу, усевшись на заднее сиденье, и водитель включил зажигание, расслабленно куря в салоне.
— Пожалуйста, поехали скорее! — не выдержав, выпалила я, прикусив нижнюю губу от досады. Его небрежное поведение так раздражало сейчас, хотя понимала, что водитель вовсе не был виноват в том, что я не могла расслабиться. Теперь же нога затряслась от перенапряжения. Я сильно сдавила колено, пытаясь нормализовать дыхание.
— Вы какая-то разбитая, девушка. Что-то случилось? — таксист завёл машину, и мы наконец тронулись с места, поехав вперёд. Его праздное любопытство раздражало, и я ответила сухое: «Нет», уставившись в лобовое окно. Городской и столь привычный пейзаж рябью предстал перед глазами.
Ближе к центру Токио мы встали в пробке. Я уставилась в свой телефон, чувствуя, как сухой ком перекатывался в горле. Было так душно, невыносимо жарко. Я освободила пропотевший лоб от липкой челки, зачесав её назад. Вздохнула, откинувшись в кресле. Мигающий светофор сменился на «зелёный», пробка рассасывалась. Мы вновь сдвинулись с места, свободно рассекая шумные токийские улицы.
Наконец издалека показался знакомый комплекс зданий. Водитель припарковался у самых ворот и я, заплатив ему и оставив чаевые, быстро открыла дверцу, выйдя наружу.
Давно здесь не была. С той самой юности, когда моя жизнь так внезапно соприкоснулась с миром магов. Я зареклась больше никогда не вступать в это болото, но вот вновь была здесь, наплевав на все наветы. Я просто хотела увидеть его снова, убедиться, что он цел и невредим. Мне было плевать на все. Наплевать на прошлые обиды, на долгую разлуку, на печальные воспоминания. Ничего не имело значения, кроме необузданного, жгучего желания увидеть его, заключить в свои объятия и извиниться. Умолять простить меня за всё, что сказала или сделала раньше. Я хотела убедиться, что он жив, наполниться мимолетным теплом его прикосновения.
Ничего больше не имело значения кроме того, что я так сильно люблю его. Люблю, несмотря ни на что. Люблю, даже если это доставляет мне неудобства. Люблю, хотя мы такие разные, а наши миры абсолютно несовместимые, чуждые друг другу. Люблю так сильно, что, несмотря на годы разлуки, не смогла позабыть о нём.
Любовь — это жгучее проклятье. Оно отравляет кровь, внедряется в каждый нейрон и сводит нас с ума. Любовь — это неизлечимая болезнь, против которой нет никакой вакцины. Я была безумна, ослеплена в тот самый момент, когда так глупо влюбилась в него. Как дура я позволила этим чувствам бесноваться в груди, разрешила цветку прорасти корнями в сердце, обратиться из мелкого побега в полноценный бутон.