Дожди над Дакотой

Пользователь @westdakota опубликовал (а) новый пост:

В номере только одна кровать. Ваши действия?

Пользователь @nonamebutjo ответил (а) @westdakota: Пропустить ту часть, где вы строите перегородку из подушек, и сразу перейти к делу.

Пользователь @westdakota ответил (а) @nonamebutjo:

Ты только что превратила ромком в обычное порно.

Пользователь @nonamebutjo ответил (а) @westdakota: И в чем я не права?

***

      Наблюдая за незнакомкой, обрушившейся на его голову так же внезапно, как шторм на Австралию, и слушая сбивчивый рассказ, Чан не вполне уверен, спит он или это все происходит наяву.       — …В этот момент моя лучшая подруга Джо такая: хей, сестренка, я выхожу замуж, ты просто обязана присутствовать на свадьбе, без тебя не будет никакого праздника. — В попытке передать акцент той самой Джо, девушка тянет слова на манеру американских рэперов. И активно размахивает одной рукой, пока вторая занята рюкзаком. — Естественно, я не могла отказаться. Мы не виделись целый год, который и так был довольно паршивым…       Она говорит так быстро, перескакивая с темы на тему, что в какой-то момент родной английский перестает иметь для Чана хоть какой-либо смысл.       А еще у него разболелась голова.       — …Я планировала сделать всю работу в дороге, но приняла слишком много снотворного, потому что боюсь летать, и проспала весь полет. А потом эта свадьба, я единственная подружка невесты, дел невпроворот, сами понимаете…       Нет, вообще-то, Чан не понимает. Он бывал на свадьбах всего пару раз.       Да и зачем ему эта информация?       Девушка тем временем продолжает что-то щебетать. Тушь растеклась по ее лицу грязными дорожками до самого подбородка, и это довольно сильно отвлекает от сути, если она вообще есть. Хочется взять средство для снятия макияжа и собственными руками все смыть.       — …Джо пыталась не грузить меня лишними заботами, она знала о моей работе, но родственники ее жениха палец о палец не ударили…       Речь идет об одной свадьбе? Или о нескольких?       — …В общем, только сегодня утром я закончила редактировать фотографии и собиралась загрузить их на сайт моего свадебного агентства в перерыве между самолетами…       Все же о нескольких. Но это не точно.       — …Да, я дотянула до последнего, но вчера мне было очень плохо. Ненавижу игристое — не замечаешь, как напиваешься. Меня так не тошнило со времен университета…       Это пора прекращать.       — Как тебя зовут? — он прерывает монолог на полуслове, наверное, несколько грубо, но кажется странным слышать о ее проблемах с алкоголем и при этом не знать даже имени.       — А? — На одно мгновение незнакомка застывает с приоткрытым ртом, а потом спохватывается и начинает говорить еще быстрее: — Боже, прости, я даже не представилась. Меня зовут Дакота Уэст, я из Нью-Йорка.       Так же сумбурно, как и все, что эта девушка делала прежде, она вскидывает ладонь. Ее пальцы длинные, тонкие и немного подрагивают.       — А ты?..       Было бы забавно заставить ее гадать, если эта информация ей и впрямь не известна, но тогда они простоят в прихожей номера до самого утра.       — Крис, — представляется Чан вторым именем, сам не зная почему. — Кристофер Бан. — И не добавляет ни «я из Сеула», ни «я из Сиднея».       Они закрепляют знакомство быстрым и неловким рукопожатием. Ее руки оказываются просто ледяными, и от прикосновения к ним у него самого по телу бегут мурашки. Должно быть, ей ужасно холодно.       — Крис, — повторяет Дакота, словно пробуя имя на вкус. Нравится оно ей или нет — непонятно, потому что ее лицо ничего не выражает.       С того момента, как она напросилась к нему в номер, прошло уже почти десять минут. Условленное время утекает сквозь пальцы, а они так и не приблизились к решению проблемы.       — Если я правильно понял, — Чан пытается структурировать услышанное, пусть в голове полная неразбериха, — тебе нужно срочно опубликовать какие-то фотографии и во всем Сиднее не осталось никакого другого вай-фая, кроме моего. Я ничего не упустил?       — Ну нет, все не так. — Едва им удалось достичь какого-то подобия взаимопонимания, она тут же снова вспыхивает, как пламя на кончике уже вроде потушенной спички. Расправляет хрупкие плечи и гордо вскидывает подбородок. — Я могла бы воспользоваться любым другим доступом к вай-фаю в этом отеле, но администратор с ресепшена повел себя как полный придурок, а в соседнем номере, похоже, никто не живет. Так что не то чтобы у меня совсем не было выбора…       «Но его все же нет», — повисает в воздухе.       Зато выбор есть у Чана. Например, выставить Дакоту Уэст, и, возможно, вместе с ней уйдет головная боль, которая надоедливо вибрирует в висках.       Что помешало ему отказать в помощи раньше, до того, как она вывалила на него половину своей биографии? Ах да, его консервативное воспитание, в основе которого правило никогда не оставлять даму в беде, и ее проклятое «пожалуйста», произнесенное с таким безысходным отчаянием.       А еще, быть может, интерес. Но в меньшей степени.       — Ладно, — вырывается с тяжелым, каким-то обреченным вздохом. — Ты можешь подключиться к вай-фаю из моего номера, если хочешь.       — Спасибо, — Дакота смущенно кивает и заправляет прядь рыжих волос за ухо, что абсолютно противоречит ее предыдущему бесцельно-дерзкому поведению.       Отметив это, Чан невольно вспоминает о младших участниках своей группы. Они частенько делают точно так же: сначала вспылят на ровном месте, а потом изображают из себя святую невинность.       — Но есть одно но.       И это «но» ей точно не понравится.       — М-м? — она вопросительно хлопает глазами.       — Что у тебя в сумке? — Он содрогается от необходимости вообще о таком спрашивать.       — В смысле? — Вопрос ожидаемо сбивает ее с толку. Дакота смотрит вниз, на свой голубой рюкзак с одиноким значком группы Foo Fighters, а затем снова поднимает взгляд.       — Прости, но это меры предосторожности.       В его мире симпатичная девушка, а Дакота, безусловно, такая, что видно даже за подтеками туши, может оказаться неадекватной сасэнкой. А вдруг в ее рюкзаке газовый баллончик, нож или еще бог знает что? Обычно за безопасностью айдолов следит стафф агентства, однако сейчас, когда Чан один, ему следует позаботиться об этом самостоятельно. Поэтому он, ни капли не сомневаясь в правильности своих действий, держит серьезное лицо. И на всякий случай, просто из праздного любопытства, прикидывает, сможет ли если что где-нибудь закрыться и вызвать охрану.       — Ноутбук, камера, зарядные устройства, косметичка, айди, банковские карты… — перечисляет она. — Вроде все.       — Положи рюкзак вот сюда, — он указывает на столик у зеркала. — И достань из камеры аккумулятор.       Если до этого недоумение Дакоты выдавала только хмурая складка меж бровей, то теперь весь ее вид источает немой вопрос: «Ты сейчас серьезно?»       Ему вновь хочется попросить прощения за этот цирк на случай, если она все-таки нормальная. Но главное «неудобство», доставляемое порой фанатами, — это желание некоторых во что бы то ни стало обзавестись эксклюзивным контентом, который потом обязательно растащат по всему интернету без вопросов, как он был сделан. Так что камеру тоже лучше обезвредить.       Она недоверчиво медлит и не двигается, но соревноваться с Чаном в упрямстве — дело заведомо проигрышное. Он складывает руки на груди и прислоняется спиной к стене, готовый ждать хоть до самого рейса, пока его условие не будет выполнено. Вай-фай-то нужен не ему.       Спустя не меньше тридцати секунд игры в гляделки Дакота, похоже, осознает, что это не шутка. С крайне недовольным выдохом, больше похожим на пыхтение, она подходит к столику и начинает выкладывать из рюкзака вообще все, в том числе обклеенный стикерами ноутбук. Затем достает из камеры аккумулятор и карту памяти и напоследок демонстративно вытряхивает из большого отсека какие-то чеки.       — Пусто, — заключает Дакота с издевательской улыбкой и поворачивается к зеркалу.       И это ошибка. Фатальная ошибка…       — Боже мой.       Судя по широко открывшемуся рту, до этого мгновения она не осознавала в полной мере, насколько сильно пострадал ее макияж. Дакота принимается тереть кожу под глазами безымянными пальцами, но делает только хуже.       «Ну что за катастрофа?» — вопрошает Чан, отталкиваясь от стены.       — Ты можешь позже умыться в ванной.       Дакота снова поворачивается, и ему едва удается сдержать смех: теперь под нижними веками красуются черные полукруги. Она выглядит как маленький гремлин или агрессивная панда.       — Неужели ты пускаешь меня дальше? — ее интонация сочится ядом. — Я что, прошла все проверки?       Ну вот, теперь ему хочется продолжить этот импровизированный досмотр просто из принципа.       — Почти.       На ее лице тут же появляется новая бегущая строка, и содержание там примерно такое: «Ты что, издеваешься?»       — Твой телефон…       Она не дает даже закончить мысль. Тут же возмущенно восклицает:       — Я не отдам тебе телефон! — Висок прошибает новым импульсом боли от ее визга.       — Просто выключи его.       Дакота прищуривает глаза и осматривает Чана с ног до головы, будто прикидывая, какие у нее шансы против него один на один.       — А если ты маньяк? И убьешь меня? Я даже не смогу вызвать полицию.       Конечно, это ведь он проник в отель и вломился в чужой номер.       Ему приходится закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Дакота вроде бы не делает ничего такого, просто ведет себя до нелепости нагло, но тем самым вызывает улыбку и отвлекает от мигрени, являясь при этом наполовину ее причиной.       — Как хорошо, что ты можешь уйти отсюда прямо сейчас и не выяснять, так ли это.       Недовольно поджав губы, Дакота достает из заднего кармана джинсов телефон в желтом чехле и зажимает боковые кнопки до тех пор, пока экран не гаснет.       — Это все?       — Все.       — Ладно.       Он готов поклясться — ее глаза едва не закатываются. И почему-то именно в этот момент Чан окончательно убеждается, что Дакота Уэст и впрямь понятия не имеет, в чьем номере оказалась. Ей неподдельно наплевать, какое впечатление о ней складывается. Ну или она играет настолько хорошо, что такому таланту не хватит ни «Оскара», ни звезды на Аллее славы.       — А ноутбук-то я могу включить? Он нужен мне для работы.       — Можешь, но держи его экраном ко мне. И оставь обувь в прихожей.       Чан разворачивается и проходит сквозь арку в гостиную. Номер, который арендовал для него менеджер на эту ночь, куда роскошнее, чем обычно предоставляется участникам группы в рабочих поездках. Здесь две огромные комнаты в неоклассическом стиле, окна в пол, а еще есть джакузи и игровая приставка — в обычной жизни это было бы просто глупым и неуместным расточительством. Скинув бронь, Ящерица даже приписал: «Счастливого тебе апокалипсиса, Крис».       — У этого расстройства есть название? — летит Чану в спину.       «Вот же… зараза», — негодует он про себя и едва не спотыкается о край белого ковра.       — Нет, но лучше так, чем попасть завтра во все новости.       Чан берет с кресла сначала пульт от кондиционера и убавляет его, а затем конверт, который дали при заселении. Достает оттуда инструкцию по подключению к вай-фаю и бегло перечитывает.       — А ты кто-то типа… — Периферийным зрением он замечает, как Дакота присаживается на ковер и ставит ноутбук на кофейный столик. — Знаменитости?       — Типа да. Так что не бери на свой счет.       Несколько секунд она молчит, вероятно, отчаянно сдерживаясь, а затем у нее все же вырывается:       — Теперь я понимаю, зачем тебе такой большой номер.       — И зачем же?       — В номер поменьше не влезет твое самомнение.       Чан ловит себя на том, что сам едва не закатывает глаза. Дурное влияние.       Он падает на диван и очень кстати обнаруживает на нем свою шапку, которую тут же по привычке надевает. Это лишь одна из мелочей, которая вроде как появилась от неуверенности, но впоследствии стала частью стиля.       Теперь Дакота и ее ноутбук прямо перед ним. Если она немного отклонится назад — соприкоснется плечом с его коленом.       — И последняя просьба, — говорит Чан, когда замечает, как ее плечи слегка передергивает.       Обернувшись, Дакота расплывается в неестественно широкой улыбке.       — Я вся внимание.       «Какая же она… раздражающая», — думает он, глядя на нее сверху вниз. Настырная, язвительная, словом — не оставляющая равнодушным. Возможно, он ее и впустил именно для того, чтобы пощекотать свои нервы. Мало приключений в жизни.       — Сними толстовку.       — Это еще зачем? — У нее еще остается какой-то запас удивления на сегодня.       Чан мог бы ответить, что мокрая одежда забирает тепло у тела и снижает способность организма поддерживать нормальную температуру. Что она с высокой вероятностью заболеет, если не избавится от промокшей насквозь кофты. Но вместо этого говорит с совершенно непроницаемым лицом:       — Хочу убедиться, что на тебе нет диктофона.       — А если он в белье? — не теряется Дакота и с вызовом приподнимает одну бровь.       Ладно, она хороша. Настолько, что Чан все же давится смехом.       — Скажу менеджеру, что дальше я был бессилен. Не стал нарываться на обвинения в домогательствах.       — Боже, твоя жизнь, должно быть, просто ужасна, — ворчит она, но все же расстегивает молнию на кофте. Под ней оказывается черная футболка с узнаваемым желтым смайликом и крупной надписью Nirvana на спине.       «Нет, не ужасна, — мысленно отвечает Чан, напевая про себя: Это весело — расставаться с иллюзиями и притворяться… — Просто сложнее, чем у некоторых».

***

      Этот Крис очень странный.       Дакота видела много странных людей в своей жизни, она ведь живет в Нью-Йорке, но такого контрол-фрика встречает первый раз. Насколько широка его известность, если приходится так перестраховываться? Доставать аккумулятор из камеры, выключать телефон, разуваться и раздеваться…       Вдруг он вообще всего-навсего сумасшедший, возомнивший себя мировой звездой, а она так легко повелась?       «Еще и эта нелепая шапка в помещении…»       — Подключись к вай-фаю, у тебя автоматически в браузере откроется страница отеля. — Из размышлений Ди вырывает его довольно приятный голос. Не низкий и без какой-то загадочной хрипотцы, скорее мягкий и мелодичный, что, вообще-то, противоречит сложившейся картинке Гринча в ее голове. — Введи вот тут, — он наклоняется вперед и указывает на белое окошко внизу страницы, — номер комнаты. Сейчас мне придет проверочный код, и я тебе его продиктую.       — Боже, зачем такая сложная система… — возмущается Ди себе под нос, но все же следует его уверенным указаниям.       — Для безопасности, — мгновенно отвечает он на риторический вопрос, как самая настоящая зануда. — Знаешь, как часто крадут банковские данные через общественно доступный вай-фай?       — О, в самом деле? — с издевкой переспрашивает она.       Мало того, что этот парень бесконечно раздает команды, словно футбольный тренер или капитан, так он еще и относится ко всему слишком серьезно. Еще чуть-чуть, и Ди понадобится неотложная помощь: столько раз ловить себя рядом с ним на неистовом желании закатить глаза и так ни разу и не сделать этого — просто опасно для жизни.       — Ну да. Если использовать незашифрованное подключение…       Дакота оборачивается, и по ее выражению он, наконец, понимает, что это шутка. Должно быть, сидеть на диване с такой толстой палкой в заднице крайне неудобно.       — Два, три, один, два, один, два, — диктует Крис проверочный код.       Дальше они какое-то время сидят в тишине, прерываемой лишь завываниями ветра и раскатами грома за окном. Ди гипнотизирует свой ноутбук, пока тот думает, доверять этому вай-фаю или нет. Не то чтобы у него есть выбор — если ее уволят, он будет продан на eBay одним из первых.       Интересно, Майк уже объявил ее фотоаппарат в международный розыск? На саму Дакоту ему плевать, лишь бы снимки со свадьбы были целы и невредимы.       — Попробуй открыть что-нибудь.       Если бы у нее оставалось время на глупости, Ди бы набрала в поисковике «Кристофер Бан» и стала читать статью в Wikipedia, если та вообще существует, прямо при нем. Но вместо этого она открывает вкладку с сайтом своего агентства, и, о чудо, все прогружается за мгновение.       — Боже, спасибо. — С жадностью пустынного путника, дорвавшегося до родника, Ди пододвигает к себе ноутбук и дрожащими пальцами входит в админку. До абсурда страшно, что и с этим соединением что-то произойдет.       С замиранием сердца она перетаскивает из папки сто пятьдесят обработанных фотографий и, когда уже в следующую секунду рядом с первой появляется зеленая галочка, с облегчением выдыхает.       Интернет просто летает. Не лежит мертвым голубем под окнами небоскреба, с которым столкнулся по собственной глупости, а разрезает чистое голубое небо мощными крыльями.       Кажется, благодаря стабильному соединению Дакота достигла катарсиса.       — Ты не возражаешь, если я закажу еду?       Своим прозаическим вопросом Крис убивает весь ее возвышенный настрой. Живот Ди громко, издевательски и совершенно недвусмысленно отзывается воем, потому как еды он не видел с самого Веллингтона.       Череда позорных ситуаций вообще планирует заканчиваться сегодня?       — Ты голодна? — Естественно, урчание не остается без внимания ее нового знакомого. Он вообще, похоже, любит ставить людей в неудобное положение.       — Нет, — невозмутимо отвечает Дакота, продолжая сверлить взглядом страницу сайта. Там ничего нового, просто обернуться и посмотреть на Криса прямо сейчас кажется унизительным.       У нее нет лишних денег, которые можно потратить на ресторан в претенциозном отеле, где все вокруг такое… стеклянное. Если бы все пошло по плану, Ди купила бы пару пачек снеков в ближайшем к ее гостинице супермаркете и как-то дотянула до Нью-Йорка, а там бы уже и гонорар за съемку свадьбы Браунов поджидал. Но прямо сейчас она вряд ли найдет хоть один открытый продуктовый в радиусе ста миль.       — Точно? — уточняет Крис.       — Абсолютно.       — Ты уверена?       «Господи, он что, учительница в детском саду?» — У нее внутри все вновь закипает.       Обычная реакция Ди на любой дискомфорт — сразу начать огрызаться. Скорее всего, Крис прочувствовал это на себе еще во время «досмотра» ее вещей. В какой-то момент ей стало даже стыдно за некоторые свои особенно грубые реплики, ведь он все же помог, в то время как другие люди остались совершенно равнодушны. Поэтому она проглатывает колкости, танцующие на кончике языка, и отвечает лишь:       — На все сто процентов.       — Окей.       Когда он наконец-то оставляет ее в покое, Ди бросает взгляд на время. Еще час до дедлайна, а загрузилась уже половина снимков. Миниатюры фотографий появляются на сайте одна за одной, и, рассматривая их, Дакота не до конца понимает, нравятся они ей или нет. И дело не в том, что кто-то к себе слишком строг. Просто Брауны — одна из самых странных пар, что ей доводилось видеть за год карьеры свадебного фотографа.       Они отличаются абсолютно во всем и совершенно не смотрятся вместе: Кэти высокая и крепкая, а Робин — среднего для мужчины роста и довольно худой. К тому же у них слишком разная энергетика. Она кажется очень активной, яркой и любящей быть в центре внимания, что, наверное, неудивительно для бывшей спортсменки и нынешней телеведущей. Тем временем он — тихий банковский клерк, который все свое свободное время, по словам шафера, тратит либо на штурмы нексуса, либо на борьбу против жуков во имя управляемой демократии. О чем они разговаривают, сидя вдвоем на своей манхэттенской кухне, абсолютная загадка.       Только Дакота немного отвлекается от ощущения пустоты в своем животе, как Крис снова о ней напоминает:       — Мне съесть бургер или пиццу? — задумчиво тянет он.       — Мне все равно, красавчик.       Он пропускает это мимо ушей.       — Пепперони звучит аппетитно, не думаешь?       От фантомной текстуры расплавленного сыра и салями на языке ее рот наполняется слюной. Возможно, если проявить достаточную настойчивость, какая-нибудь бакалея позволит запастись крекерами со вкусом пиццы?       — Хотя… — Крис цокает. — Неаполитанская тоже неплоха. Здесь много разных…       Все ее тело едва не вибрирует от тихой, с трудом сдерживаемой ярости.       — Мне все равно, что ты будешь есть.       — А может, я хочу ростбиф?       «Да почему же ты такой придурок!» — Ди резко разворачивается, чтобы посмотреть Крису в глаза, но он продолжает листать меню в телефоне.       — Пиццу, — она едва не рычит. — Закажи уже гребаную пиццу и успокойся.       Крис медленно поднимает голову. В темном взгляде загорается интерес.       — Какую пиццу ты бы заказала на моем месте? — его голос звучит непривычно мягко, даже нежно — так обычно разговаривают с детьми или милыми животными.       «Все же он очень странный», — заключает про себя Дакота. Она несколько раз моргает, а затем запоздало отвечает первое, что приходит на ум:       — С ананасами.       Выражение его лица меняется как по щелчку пальцев, рот брезгливо кривится.       — О нет. Такую я точно не хочу.       — Эй! — Ди всплескивает руками. — А зачем тогда спрашивал?       Он пожимает плечами.       — Я же не думал, что ты извращенка.       — Прости? — От возмущения ее и без того высокий голос становится писклявым.       Дакоте не послышалось? Гавайская пицца по его мнению извращение? Она готова пробежать десять километров, если в конце дистанции ее будет ждать кусочек этого сладко-соленого совершенства, а он воротит свой большой нос?       Крис тем временем даже не планирует приносить глубочайшие извинения.       — Пицца с ананасами — отстой, — продолжает он, теряя в глазах Ди все набранные за предоставленный вай-фай баллы. Еще пара подобных заявлений, и они с администратором этого отеля разделят самую нижнюю ступеньку рейтинга. — Ананасы хороши сами по себе, им не требуется, ну, знаешь, сосед. Тем более если это мясо.       — Ну значит сам разберешься.       Ди разворачивается обратно к ноутбуку, ощущая, как внутри все клокочет от негодования. И словно ей было мало на сегодня, фотографии вдруг по какой-то причине перестают грузиться.       — Какого?.. — растерянно бормочет она.       До того, как Крис ее отвлек, прогресс составлял семьдесят пять процентов, и с тех пор ничего не изменилось. Все зависло.       «Ладно, — пытается успокоить себя Ди, хотя у самой начинают трястись руки. — Даже если остаток не загрузится, чуть больше сотни фотографий уже есть. Этого вполне достаточно, чтобы меня, по крайней мере, не уволили».       Правда, Майк, скорее всего, наконец избавится от нее как от своего помощника, потому что оговоренный между ними объем не выполнен. И ни на одну настолько высокобюджетную свадьбу Дакота больше не попадет.       Этот день только что из отвратительного превратился в наипоганнейший в ее жизни. Он забрал надежду столько раз, что впору уже просто наплевать на все и признать поражение.       — Ты сказал, я могу умыться? — спрашивает Ди, но не оборачивается, чтобы Крис не заметил ее влажных глаз.       — Да. В прихожей дверь слева.       Перед тем как подняться и пойти в ванную, Дакота выкладывает из заднего кармана джинсов свой телефон, а затем нажимает на ярлык обновления страницы сайта. Глупый, недобитый оптимизм в тот момент шепчет, что, может, пока ее не будет рядом, все волшебным образом как-нибудь само починится?       Ага, как будто чудеса с ней вообще когда-либо случались.       Свет включается автоматически, едва Ди открывает дверь в ванную комнату. Здесь так же роскошно, как и во всем остальном номере: стены и пол выложены натуральным серым камнем с причудливым белым узором, а сантехника блестит, словно никто и никогда ею не пользовался.       Вокруг нет ничего лишнего, никаких следов долгого пребывания Криса в отеле. Столешница у раковины абсолютно пуста, за исключением одного угла, где расправлено маленькое белое полотенце, а на нем симметрично выложены зубная щетка, паста дорожного формата и бальзам для губ. «Без линейки не обошлось», — тихо хихикает Дакота, поднося руки к датчику крана.       Пока она смывает тушь под глазами, в голову непроизвольно и крайне навязчиво лезут мысли о Крисе. У него сильный австралийский акцент, значит, он местный. Тогда почему живет в отеле?       У него тур? Съемки? Соревнования?       Кто он, черт возьми, такой?       Всего одна деталь известна о нем наверняка — Крис одержим контролем. Причем во всем. Вдруг он и поселился здесь как раз по этой причине? Номера ведь всегда остаются стерильными, и в них не проникает бестолковый хаос жизни. То, что нужно фанатику порядка.       Спустя целую вечность обычное мыло для рук справляется с поставленной перед ним задачей: Дакота придирчиво рассматривает растертую до красноты кожу под глазами, но следов туши больше не обнаруживает. Правда, теперь она выглядит по ощущениям еще хуже, чем раньше, хотя казалось бы.       Передышка в войне с вай-фаем подходит к концу. Напоследок Ди поправляет волосы и с тяжелым сердцем открывает дверь в прихожую, где едва не сталкивается с Крисом. За шумом воды она не услышала, как к ним постучались.       — Обслуживание номеров, — говорит парень в красном переднике, как у официанта, после чего толкает тележку внутрь.       Дакота только успевает моргнуть, как он тут же ретируется, пожелав приятного аппетита и хорошего вечера.       — Еда, — объявляет Крис, после чего принимается греметь посудой.       Ситуация окончательно превращается в извращенную пытку. Ди неуверенно топчется в проходе, не зная, нужно ли ей уйти, чтобы не мешать его позднему ужину. Плюс, те десять минут, о которых она просила, давным-давно закончились и это может быть намеком поскорее убраться отсюда.       — Все еще не голодна? — он бросает на нее быстрый взгляд, поднимая крышку с последнего блюда.       Аромат свежеиспеченного хлеба и ветчины доносится до ее рецепторов раньше, чем Дакота успевает заметить Гавайскую пиццу на большой металлической тарелке.       — Пицца с ананасами отстой, да? — как жалко звучит прямо сейчас ее голос. Она еще как голодна.       — Я не собираюсь ее есть. У меня ростбиф и много листьев салата.       Крис перемещает первое блюдо на столик. Туда же ставит графины с соком и лимонной водой.       — Зачем ты тогда взял пиццу?       Конечно, Ди уже и сама догадалась зачем. И поняла, для чего он устроил тот нелепый спектакль. Чтобы выяснить, что она ест, и заказать именно это.       — В качестве протеста против мяса рядом с ананасами. — Ему с трудом удается поддерживать серьезное выражение лица — в уголках рта прячется улыбка. — Я выкину ее в мусорное ведро.       От осознания, что он проявил такую заботу, трепет распространяется по ее грудной клетке. К тому же это еще и довольно романтично. В стиле морально устаревших комедий, которые давно уже не снимают и которые Ди смотрела в подростковом возрасте одна, чтобы не рушить свой образ крутой девчонки.       — Какое кощунство, — она ничего не может с собой поделать и улыбается в ответ.       — Тогда тебе придется съесть ее раньше, чем мои гнев и ярость обрушатся на это недоразумение.       Закончив сервировку стола, если можно так назвать переставление тарелок с места на место, Крис садится на ковер. Затем он кивает на свободное пространство рядом с собой, приглашая присоединиться.       До сегодняшнего дня Дакота никогда не отличалась особым послушанием. Она любительница спорить ради самого процесса, а не результата, даже если ей самой это идет во вред. Сопротивляться же Крису не получается, как ни старайся.       — Это было необязательно, — ворчит Ди, примостившись на внушительном от него расстоянии.       — Я знаю.       — Но спасибо, — добавляет она, поймав его взгляд.       — Эй! — Крис прикладывает руку к груди. — Такими темпами я начну думать, что ты милая, так что прекрати.       — Ладно, это был первый и последний раз.       Ди ухмыляется, испытывая при этом безмерную благодарность не только за ужин, но и за то, что он старается избавить ее от дискомфорта, сводя все к шутке.       — Ешь. — Крис берет приборы и тем самым ставит точку в этом щекотливом разговоре. Вот так просто он решил все ее самые насущные проблемы, как какой-то гребаный супер-герой.       В конце ужасно долгого и трудного дня кусочек еще теплой пиццы кажется самым вкусным, что Дакота ела в своей жизни. Если бы рядом никого не было, она бы не сдержала стона удовольствия, когда после сочной ветчины ананас обволок язык своей сладостью.       Божественно. Просто великолепно.       — Ты точно не будешь? — Ди кивает в сторону пиццы.       — Нет, — Крис мотает головой, аккуратно разрезая ростбиф столовым ножом. Его руки бледные, почти белые, но при этом сильные. Они увиты выступающими венами, что лично ей кажется привлекательным, а не пугающим.       — Если что, я всеядная, — Дакота берет еще один кусочек. — Ты мог заказать любую другую, какую сам любишь.       Крис прикрывает рот рукой и отвечает только тогда, когда проглатывает мясо:       — Я стараюсь не есть тяжелые углеводы на ночь.       «Разумеется, — думает она. — Стоило и самой догадаться».       Ноутбук, все это время стоящий на столике, издает короткий звук. Ди касается тачпада и, когда экран загорается, читает входящее сообщение из мессенджера: Майк: Увидел, что ты скинула фото.       В смысле? И все? А начать возмущаться, почему их меньше оговоренного количества? Майк теряет хватку.       Открыв страницу сайта свадебного агентства, Ди с удивлением замечает, что все, абсолютно все снимки успешно загрузились. Сегодня что, Рождество?       Вскоре приходит еще два уведомления подряд: Майк: Надеюсь, такого больше не повторится. Из-за твоей безответственности я всю ночь не спал.       — Придурок, — бормочет она себе под нос и нажимает на крестик, чтобы скрыть сообщения.       — Это твой напарник? — интересуется Крис.       — Да. Терпеть его не могу.       Все те дни, когда Майк не писал ей в своей излюбленной пассивно-агрессивной манере, были лучшими за последний год. Как жаль, что отпуск закончился.       — Почему?       Дакота вздыхает, размышляя, с чего бы начать.       — Он считает, что я не дотягиваю.       Крис вопросительно хмурится.       — Меня взяли в агентство с нулевым опытом в свадьбах, — объясняет она. — В моем портфолио были в основном репортажи с музыкальных фестивалей, стрит-съемки и немного экспериментальной фотографии, никаких лав-стори.       В памяти вспыхивают все разы, когда напарник смотрел на нее, как на грязь под ногтями, и отпускал комментарии вроде: «Ну это тебе не закат в сторис фотографировать».       — Майк же, — продолжает Ди, хоть ее и передергивает от одного упоминания его имени, — просто помешан на этой теме, как и на отношениях в целом. Ему, например, не плевать, кто из знаменитостей с кем встречается, он может болтать об этом часами. Мечта всей его жизни — снять свадьбу звезд А-листа.       — А зачем ему в таком случае вообще помощник? — спрашивает Крис, и, что лукавить, его интерес ей приятен.       — Как считает сам Майк, ему никто не нужен. — Впервые за этот вечер Ди позволяет себе закатить глаза. И делает она это с огромным удовольствием. — Таково требование у многих пар, и агентство его разделяет. Свадьба — слишком большое и волнительное событие, которое и без нас есть кому испортить. Никто ведь не будет повторять ключевые моменты церемонии, если кадр вдруг не вышел. А два фотографа увеличивают вероятность получить хороший результат.       — Это что, настолько важно?       — Конечно. Нет ничего страшнее невесты, которой не понравились снимки со свадьбы, — Дакота нервно смеется, вспоминая свою вторую съемку. На первой она себя так накрутила, что за торжество даже не присела ни разу и превзошла качество количеством. Зато на следующей накосячила в двойном объеме.       — Тогда Майк может пойти к черту.       И пусть Ди тысячу раз согласна, она не понимает, как Крис пришел к этому же выводу.       — Тот, кто принимал тебя на работу, — поясняет Крис, прочитав на ее лице невысказанный вопрос, — решил, что, черт возьми, она хороша и даже без опыта справится с любой задачей.       — Ой, прекрати. — От его слов и игривого взгляда Ди смущается.       — Ты неограненный алмаз, понимаешь?       — Да хватит издеваться!       Довольный ее реакцией, Крис смеется. И продолжает до тех пор, пока она не пихает его в бок.       — Прости, — он обвивает себя руками, чтобы предотвратить дальнейшие тычки в ребра. — Но вообще, я серьезно. Если тебя приняли в агентство, значит в тебе есть потенциал, которому Майк, возможно, завидует.       Несколько мгновений Ди просто смотрит на Криса, а затем говорит:       — Ты как Тед Лассо.       — Такой же позитивный?       — Так же напыщенно говоришь и так же бесишь.       Крис вновь разражается смехом. Громким и заразительным. Он вообще, судя по всему, довольно веселый и много улыбается, когда чувствует себя комфортно.       «Стоп. В какой момент ему стало со мной комфортно?» — Дакота чувствует, как краснеют ее щеки.       — Возможно, во мне и правда есть что-то тренерское. Это мой MBTI.       — Так вот как называется твое расстройство? — Желание его подкалывать уже не поддается контролю.       Крис усмехается, толкаясь языком в нижнюю губу, и в этот момент с Ди происходит что-то странное: ей нехорошо от прищура его темных глаз и этого снисходительного выражения лица. Вроде последнее слово в очередной вербальной перепалке остается за ней, но затаившимся хищником все равно выглядит он. Как так вышло?       — Знаешь, для человека, который приносит столько хлопот, ты слишком многим недовольна.       — Ауч, — она притворяется крайне оскорбленной. — А может, у меня было несчастное детство, и это моя защитная реакция?       — А у тебя было несчастное детство?       Он берет графин и наливает сок в один стакан, а затем тянется за водой. Ди снова загипнотизирована его руками. Длинными и спортивными, как у пловца.       — Нет. — Да? — Ладно, это просто дерьмовый характер. Уже поздно перевоспитывать.       — У меня на попечении семь трудных подростков, уверен, я бы справился и с тобой.       Дакота молча принимает протянутый ей сок — она не просила, но он удивительным образом предугадал.       — Каждая подобная реплика разжигает во мне желание тебя загуглить.       — Давай договоримся не делать этого, пока ты тут, — Крис смотрит на Ди поверх своего стакана с водой, и весь его вид источает загадочность. Это испытание для ее почти детского любопытства. — Сохраним интригу.       — Хорошо. Но тогда ты не должен гуглить меня.       — А там что-то найдется?       Ди с деланным равнодушием пожимает плечами.       — Возможно.       Крис сначала пристально смотрит на нее, а затем достает из кармана шорт телефон. Демонстративно открывает браузер, в котором, конечно же, нет ни одной старой вкладки, и принимается печатать.       — Эй! — Дакота подается к нему, когда видит на экране свое имя.       Она почти выхватывает телефон, но Крис отводит руку в сторону и примирительно заключает:       — Ладно, ладно.       После чего посмеиваясь убирает телефон обратно в карман.       Конечно, он бы не нашел там ничего такого. Разве что пару заметок на сайте Нью-Йоркского университета, свадебное агентство и, возможно, ее аккаунты в соцсетях.       А вот что найдет она, когда загуглит его? Джо вот как-то раз выяснила благодаря интернету, что ее бывший ухажер незадолго до их знакомства напился, угнал у соседа машину и въехал на ней в витрину магазина.       — Я могу написать подруге? — спохватывается Дакота. Подать признаки жизни стоило давно, но только сейчас она вспоминает о существовании остального мира за пределами этого номера. — Чтобы она не переживала и не думала, что на меня напали дикие коалы.       — Не делай из меня монстра.       — Ты заставил меня достать из камеры аккумулятор, выключить телефон и раздеться, — перечисляя, Ди выразительно приподнимает брови.       — У всех свои способы запомниться на всю жизнь, — улыбается Крис и салютует ей стаканом с водой.       В мессенджере скопилось уже довольно много новых сообщений, но Дакота нажимает на диалог всего лишь с одним непрочитанным трехчасовой давности. Джо: Что-то погода там, я смотрю, не очень.       Это еще мягко сказано.

Дакота:

Кажется, мимо меня только что пролетела австралийская Дороти.

      Зеленый кружок рядом с фотографией не сразу, но все же загорается. Джо: Надеюсь, твоя гостиница больше, чем был ее домик. И ты сидишь там, а не шатаешься по улицам.       Ди закусывает губу и бросает быстрый взгляд на Криса. Он вновь достал свой телефон и, похоже, тоже с кем-то переписывается, не обращая внимания на экран ее ноутбука.

Дакота:

Почти.

Джо: Это как?

Дакота:

Я сижу в гостинице.

Со мной все хорошо.

Джо: Ты заставляешь меня волноваться.       «Жаль, что ты не волновалась обо мне, когда переезжала на другой континент». — Ди прекрасно отдает себе отчет, насколько эгоистичны эти мысли, но, пока они живут только в ее голове, ей кажется, что все нормально.

Дакота:

Не стоит.

Я напишу тебе завтра.

Чмок!

      Джо читает последнее сообщение, но ничего на него не отвечает. Скорее всего, к тому моменту, когда Ди объявилась, она уже давно спала, ведь у ее мужа «строгий режим», а все остальные должны жить по его правилам.       Подавив разочарование, Дакота закрывает мессенджер.       Не то чтобы она не одобряет выбор своей лучшей подруги — мыслей на этот счет перед поездкой в Новую Зеландию было много. Скорее Ди злится, причем до сих пор, что этот выбор по имени Ноа увез Джо так далеко. В их тихий девчачий мир, который строился годами, ворвался пенис и, как обычно это бывает, стремительно все испортил.       Когда Дакота захлопывает крышку ноутбука, то запоздало осознает, что ей уже пора. И эта мысль отзывается грустью, которая никак не связана с непрекращающимся ливнем за окном. Да, она с высокой вероятностью снова промокнет до нитки и замерзнет до костей, но уходить не хочется совсем по другой причине.       Просто… С Крисом весело. Он волнует ее, смешит, заставляет голову кипеть в попытке придумать остроумный ответ. Безумно жаль, что это их первая и последняя встреча, которая, к тому же, так быстро подходит к концу.       — Спасибо за вай-фай, — она поднимается на ноги, тем самым отвлекая Криса от телефона. — И за ужин. Это была твоя инициатива, так что…       Он тоже встает.       — Денег не нужно. Я могу позволить себе угостить даму пиццей, — с улыбкой говорит Крис.       — Рада, что твои дела настолько хорошо идут.       Ди пытается оставаться веселой, хотя на душе скребут кошки. Это вообще нормально? Они же толком даже не знакомы.       — Тебе далеко идти? — Крис оборачивается к окну ровно в тот момент, когда вспышка снова озаряет небо. У погоды долгий концерт и непрекращающаяся, самая эпичная иллюминация.       — Нет, моя гостиница в пятнадцати минутах отсюда.       «Если до нее бежать», — оставляет она при себе, чтобы не показаться излишне драматичной. Крис сделал для нее так много хорошего, что в ответ хочется поскорее оставить его в покое.       В прихожей Дакота торопливо собирает свои вещи обратно в рюкзак. И не менее быстро обувается.       «С глаз долой… Впрочем, не важно».       — Была рада познакомиться. — Ей даже не приходится давить улыбку, она выходит искренней сама по себе. — Спокойной ночи.       Он молчит несколько долгих мгновений, а затем кивает.       — И я рад знакомству. Будь осторожна.       Дверь закрывается за ней с тихим щелчком.       Путь от номера до лифта дарит Ди прекрасную возможность окончательно закопаться в собственных мыслях. И первое, о чем она думает — это собственное поведение.       Когда момент проходит и удостовериться в том, что атмосфера располагала к подобным шуткам на грани фола, уже невозможно, ее самокритичный мозг всегда начинает переваривать сам себя. Не было ли это все слишком? Вдруг на самом деле она обидела Криса своими едкими комментариями?       Будь у нее шанс вернуться на час назад, она бы определенно вела себя совершенно по-другому. Возможно, более вежливо. Или даже очаровательно, чтобы оставить о себе действительно приятные, хоть и мимолетные воспоминания.       Хотя кого Ди обманывает? Ее колючкам позавидовал бы даже кактус. В этом вся ее истинная натура, которая сегодня вырвалась на волю.       Лифт приезжает слишком медленно и слишком быстро одновременно. И уже почти войдя внутрь, она вдруг слышит:       — Эй, Дакота!       «Неужели что-то забыла?» — это было бы совершенно в ее стиле.       Крис, шелестя одноразовыми белыми тапочками, догоняет ее. Его вид очень несуразный: носки до середины щиколотки, короткие черные шорты и теплая шапка-бини на голове. Стоило бы вызвать полицию моды, но по какой-то причине Дакоту это все очень умиляет.       — Ты… — он касается рукой своего затылка. — Ты не хочешь остаться?       «Что?»       Такого Дакота точно не ожидала. Разве она не надоела ему за последний час до чертиков? Может, он неправильно выразился?       — В каком смысле? — переспрашивает Ди.       — Ну, я просто… — Его глаза находят что-то крайне интересное в области ковра. — Там все еще ураган, и выходить на улицу небезопасно. К тому же я уже все равно не усну, так что почему бы тебе не остаться?       Ей приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться.       — Мы можем посмотреть что-нибудь. — У него краснеет шея, и когда Ди это отмечает, то по-девчачьи визжит внутри себя. — Или сыграть в «Уно».       — Откуда у тебя «Уно»?       Их взгляды вновь встречаются. И прямо сейчас, под ярким светом лампы его глаза кажутся светло-карими, какими-то щенячьими.       — Еще давно я положил колоду в рюкзак, и с тех пор она там валяется.       — Странно, что не «Монополия».       Он вопросительно хмурится.       — Она же слишком большая? — не то поправляет, не то уточняет Крис.       «А еще чудовищно скучная и очень в твоем стиле», — добавляет про себя Ди, но вслух не произносит. Возможно, вселенная посылает ей тот самый шанс все исправить, и стоит им воспользоваться.       — Ладно, — Дакота пожимает плечами так, будто ей без разницы, в то время как внутри взрываются фейерверки. — «Уно» так «Уно».       Не спеша они возвращаются обратно в номер, где убирают всю посуду со стола, а после вновь усаживаются на ковер, только теперь друг напротив друга.       У Криса действительно оказывается «Уно» в рюкзаке. И это совсем не странно и не скучно, что два взрослых человека, будучи наедине в отеле посреди ночи, решают сыграть в нее.       Напротив, это самая волнующая и интересная вещь в жизни Дакоты.       — На что играем? — спрашивает Ди, подбирая под себя ноги.       — На интерес? — надеется Крис.       — Нет, так не пойдет. Играем на желание.       — Заранее предупреждаю, что отказываюсь выполнять любое действие, способное навредить моей репутации. — Боже, он даже угрожает ей пальцем.       — С тобой можно умереть со скуки. — План быть очаровательной сразу же проваливается, стоит им вновь оказаться вместе. — Ладно, я придумаю что-нибудь безобидное.       — Если выиграешь.       — Я хороша в «Уно».       Его брови взлетают вверх.       — Невозможно быть хорошей в «Уно». Это сплошной рандом.       — Тогда я везучая.       — Сильно в этом сомневаюсь, — Крис качает головой и смеется. А она, кажется, начинает привыкать к этому звуку и его расслабленному поведению. — Если я правильно понял, над тобой висит туча, как в мультиках, и ты даже в Австралии умудрилась испортить погоду.       — А ведь ты начал мне нравиться.       — Тогда жаль, что мои чувства теперь невзаимны.       От широкой улыбки на его правой щеке появляется ямочка, и в этот момент Дакота с удивлением открывает для себя, что Крис, вообще-то, очень красивый. И это не та красота, что идет из примитивного баланса всех черт. Она скорее внутренняя, черпающая силу из его харизмы и бешеной энергетики, которую ощущаешь с первой секунды нахождения рядом.       Мужчины, умеющие пользоваться такого рода привлекательностью, чрезвычайно опасны. Потому что первой вашей мыслью может быть «о нет, он точно не в моем вкусе», а через десять минут разговора вы уже бесповоротно влюблены и готовы на любую глупость.       Таких мужчин Ди избегает в первую очередь, а потому тут же отмахивается от наваждения и командует:       — Раздавай карты.