новобрачный поневоле

      17.12       В прошлом году Игорь планировал окончательно выкинуть из своей жизни традицию наряжать ёлку. С шестнадцати лет он почти ни разу не отпраздновал Новый Год как надо, ведь с тех пор его лучшими друзьями на зимние праздники были подавители, ссоры с близкими, постоянное возбуждение и бутылка шампанского, которое давало хоть немного забыться в собственном море разврата. Затем в его жизни появилась Вероника, стало чуть проще, потому что теперь его страдания делились на них двоих. Но… все последние зимние праздники Игорь наряжал ёлку просто потому что это любила делать она. Это осталось простым ритуалом, напоминающим о счастливом прошлом и дающим почувствовать себя хоть немного живым.       Однако появившийся в его жизни Антон планы явно изменил. Иначе почему около двух часов назад Игорь был вытащен из дома с аргументом, что ёлка и прочая праздничная атрибутика им нужна срочно, а сейчас с полной покорностью помогал расправлять широкие, колючие проволочные ветви двухметрового дерева? Игорь не мог нарадоваться, когда смотрел на счастливую улыбку своего Тоши, на тот азарт, что горел в его глазах. Прямо сейчас он был влюблен в него больше, чем когда-либо. И даже муторное выправление веток не портило настроение. Антон давал стимул терпеть все это. Просто ради его улыбки. Ради того, что, проходя мимо, омега погладит его по голове или даже найдет силы наклониться и чмокнуть куда-нибудь в висок или щёку.       В какой-то момент Антон, расправляющий верхние ветки стоя на табуретке, задержал взгляд на Игоре и счастливо хихикнул. Без внимания это, конечно же, не осталось.       — Что такое, Тош? — в ответ Антон лишь снова загадочно хихикнул. — Ну что случилось?       — Просто это так странно, — с четко очерченной даже в голосе улыбкой произнес он. — Теперь ты мой парень, вроде как. Это так… я в ахуе. Не могу перестать улыбаться.       — Боже, ты точно влюблен в меня по уши.       — А ты в меня нет? — уже более спокойно буркнул Антон. Игорь просто молча отрицательно помотал головой, при этом строя ебальник, явно намекающий на то, что правда намного обиднее, чем омега думает, но полностью он её никогда не расскажет. В ответ на это парень лишь закатил глаза и сфокусировал все свое внимание только на ёлке.       За несколько секунд вокруг него установился такой мрак, что через минуту Игорь не выдержал, встал с места и подошёл к мужу, обнимая и потираясь щекой о спину, мол, ну не злись.       — Я тоже в тебя по уши влюблен, котенок, — продолжая просто обнимать его, пробормотал куда-то в Антона Игорь. — Хуйню сделал, не подумал. Извини.       Антон молча слез с табуретки и передвинул её на девяносто градусов от центра ёлки, попутно чмокнув Игоря в щеку:       — Я не обижаюсь. Так что замолчи и выпрямляй ветки дальше, — монотонно проговорил он, и Игорю все же пришлось отстать и сесть на то место, где только что была табуретка Антона и где нижние ветки все ещё были смяты и чересчур стройны. Конечно, он мог продолжить заебывать Антона, но разве такая комфортная и домашняя атмосфера того стоит? Лучше уж Игорь облапает и заобнимает его при мерцании гирлянд, чем просто так. Так хотя бы будет красиво.       Но перед этим «красиво» Игорь ещё полчаса усердно делал вид, что принимает участие в украшении, просто крутил в руках блестящий белый шарик и наблюдал за Антоном… Поначалу он пытался помогать, правда. Но по итогу Антон ненарочно забрал всю основную работу себе. Вероятно, потому что «сам я могу сделать лучше». И он был прав, выходило хотя бы гармонично. На ветках поблескивали белые шарики, матовые, глянцевые или с блёстками, которые, должно быть, растворятся в темноте при свете красных огоньков гирлянды… Красиво. И никаких излишеств.       Так что, когда Антон воткнул вилку гирлянды в розетку, а затем встал и выключил свет, Игорь не смог не залюбоваться… самим омегой. Ёлкой, конечно, тоже, но она и далеко не вызывала столько чувств, сколько его собственный муж. В таком тусклом свете он выглядел просто восхитительно. И то, как сверкали его глаза от совсем детской радости, только дополняло картину.       Только это безбожное любование послужило причиной тому, почему Игорь вздрогнул, стоило омеге опустить голову на его плечо. Молча, не издавая ни единого звука. Он просто лег на его плечо, а после приместился у него под боком поудобнее. Просто чтобы продолжить смотреть на горящее красным светом искусственное дерево.       Примерно через минуту он все же смог оторвать взгляд и взглянуть на Игоря. Со всё той же придурошной улыбкой и сразу же последовавшим поцелуем в щеку.       — Ты даёшь мне надежду на то, что в следующем году будет лучше. Спасибо, — проговорил Антон и лег обратно на его плечо. При этом его собственные поднялись и опустились в тяжёлом, печальном вздохе. — Жаль, что праздники мы не сможем провести вместе.       Эти слова внезапно выдернули Игоря обратно в реальность, не дав окончательно потонуть в своих розовых фантазиях и мечтах. Он не то, что был против, потому что сам планировал отправить Антона к его родителям сразу же, как начнётся гон, но… почему-то было обидно, что омега не остался бы с ним даже если бы этот неприятный фактор отсустствовал.       — Почему?       — Мы с мамой будем отмечать у дедушек. Как и каждый год, типа, — он непринужденно пожал плечами, хотя даже в этом жесте проскальзывала грусть. — Мама даже хотела предложить поехать и тебе, но у деда Васи проблемы с сердцем появились… вроде не так серьезно, но если разволнуется — станет плохо.       — Да, точно. Она говорила, — кивнул Игорь, оперевшись щекой о затылок Антона. — Но я бы в любом случае не смог. И в любом случае даже без дедушек постарался бы на время вернуть тебя родителям, извини.       Антон болезненно усмехнулся, неуютно повёл плечами и сел прямо. Игорь понял, какой жестокий проеб сейчас произошёл.       — Это не то, что я имел в виду… всмысле… не то, о чем ты подумал, — Игорь мысленно матернулся на самого себя. — Я выразился слишком грубо. Просто…       — Нет, все хорошо, не объясняйся. Ты просто не хочешь мне навредить, это нормальное явление, — он снова пожал плечами, и Игорь смог выдохнуть. — Но почему? Я недостаточно взрослый? Почему ты относишься ко мне как к ребенку и боишься сломать? Я не стеклянный. И не ребёнок!       — Тош, дело не в этом. Я хочу тебя любить, а не бездумно трахать. Тем более, что последнее в любом случае приведёт к даже самым незначительным, но травмам. Я не хочу подвергать тебя этому. Ты мне правда дорог, и я не хочу, чтобы с тобой случилось хоть что-то, если мне снесёт крышу и я буду не слишком аккуратен, — он нервно сглотнул, дожидаясь реакции парня, однако всё равно не получил таковой. — Поэтому… если мы решим строить отношения и дальше, то я не хочу, чтоб ты принимал участие в моем гоне хотя бы первые два-три года. Чтобы на то, с чем столкнулся, ты взглянул без призмы подростковой романтизации. Хорошо?       Антон нервно сглотнул и всё-таки вновь вернулся на его плечо. Прижался не так тесно, но лишь из-за того, что в объятиях была допущена пауза и близость нужно было постепенно восстанавливать заново.       — Это просто моя безопасность, да? — усмехнулся он, смотря куда-то сквозь ёлку.       — И ничего больше, — Игорь уткнулся носом в его волосы, прикрывая глаза и приобнимая омегу за плечи. — Я люблю тебя.       — Я знаю. Я тебя тоже.

* * *

      18.12       Утро воскресенья началось с будильника. Антон правда хотел отоспаться, но, увы, отец Игоря хотел всем зла и только. Вернее, он хотел лишь при всех близких (?) знакомых помолвиться с любимой женщиной, но лично для Антона это было очередной пыткой. Мало того, что рано вставать и выходить из дома, так ещё и полдня проводить в обществе большого количества незнакомых людей. Ужасно.       Кроме всего прочего, удручало то, что завтра понедельник, расписание с дохулионом уроков и… вальс. Репетиция вальса на выпускной, в который Антона ввязали потому что «ну ты двигаешься всегда элегантно, и ты гибкий, прикольно так, в танцах полезно». Инициатором ввязывания в эту хуйню была, естественно, Саша. «А хули в стороне-то стоять, Тох?».       Сейчас все мысли Антона были заняты только этим ебучим вальсом. Не потому что это очень важно для него, а потому что… он ебал все это. Господи, даже на его свадьбе про вальс все нахуй забыли! Почему выпускной должен сопровождаться этим?       Антон смотрел в зеркало и рассуждал над этим вопросом. Правда, ответа кроме «традиции, чё» в голову не пришло. Он ещё какое-то время попялился на себя, а после пожал плечами, сделал вид, что перед ним стоит его одноклассник-партнер в вальсе и попытался повторить то, что помнил с занятий. Потому что делать было нечего. Он уже закончил со своим внешним видом, тогда как Игорь до сих пор занимался какой-то хуйней в своей комнате. Иногда Антон думал, что коты в сутки тратят на вылизывание не так много времени, как Александров на свой внешний вид. Но зато благодаря этому он выглядел охуенно.       Размышления закончились на том, что Антон почувствовал на себе чужие руки, вздрогнул и остановился, решив, что на этом их время нахождения дома окончено. Однако, стоило мужу взять все под свой контроль, Антон просто беспрекословно ему поддался. Так было проще. К тому же… движения были ровно те же, что сейчас вспоминал он и прогонял по кругу не один раз. Значит, за ним наблюдали достаточно продолжительное время, чтобы примерно запомнить план действий.       — Выглядишь прелестно, — заметил Игорь, наконец остановившись и легко поцеловав Антона в лоб.       — Спасибо… Точно не слишком? — осторожно уточнил он, опустив голову и потерев шею. Взгляд нервно метнулся на зеркало. Белые брюки, черный ремень, черная водолазка без рукавов и поверх неё нечто такое же чёрное и полупрозрачное.       Игорь приподнял его голову за подбородок, мол, выпрямись, тебе это не к лицу.       — Перестань спрашивать херню. У тебя единственная задача — быть красивым. Я считаю, ты уже справился безупречно.       Антон мягко, смущённо и счастливо, но при этом чутка печально улыбнулся и прижался к Игорю в объятиях.       — Единственное, что мне не понятно, это зачем ты внезапно решил потанцевать с воздухом.       — Не с воздухом, а с тобой, — оторвавшись, усмехнулся Антон. — Ладно, только последний круг с тобой. И, это… просто вальс на выпускной. Традиции, ёпта.       Игорь отстранился от него с коротким смешком, оставил поцелуй на лбу и окончательно отодвинулся. Хотя продолжал держать руку Антона.       — Ты готов? Можем ехать? — поинтересовался он, и омега в ответ просто покивал. Слишком волнительно для того, чтоб говорить вслух. Очередная встреча с некоторыми родственниками Игоря и первая с близкими знакомыми… звучит и впрямь многообещающе.

* * *

      В обществе новых людей Антон чувствовал себя на удивление спокойно. Конечно, ощущалось лёгкое напряжение в голове из-за большого количества феромонов незнакомых доминантных альф и омег, но не более. В остальном всё было хорошо.       Улыбчивые лица не казались фальшивыми, разговоры не состояли из одной лишь лжи и лести, для такого мероприятия атмосфера казалась самой обычной. Это немного тревожило Антона, но только с той точки зрения, что «я уже привык к подобному дерьму?..» и «неужели эта херня заразна?». Однако вскоре его тревожные мысли сошли на нет. Прежде всего потому, что его внимание отвлекли, и только потом стало свободнее уже само по себе.       К Антону подошла красивая, достаточно молодая на вид женщина со светлыми волосами и маленькой девочкой, держащей её за руку и, видимо, приходящейся женщине дочерью. Антон не смог не улыбнуться, потому что девочка впилась в него взглядом уж слишком крепко, ясно говоря о своем восхищении.       — Добрый день.       — Добрый. Мы знакомы?       — Ну… да. Косвенно и не очень, — женщина хихикнула, прикрыв рот свободной рукой с длинными пальцами и золотым кольцом на безымянном. — Я Светлана, сестра Игоря. Возможно, ты помнишь, мы на выездах пересекались.       — Да… Я помню, — он чуть усмехнулся, невольно вспомнив самый первый выезд и как активно Светлана тогда приветствовала Игоря. Такую женщину невозможно забыть. Вот только в потемках и без таких элегантных наряда, макияжа и укладки она выглядела по-другому. До полной неузнаваемости по-другому, хотя тоже своеобразно прекрасно. — А как зовут вас, мадмуазель? — Антон опустился на корточки перед девочкой, следящей за ним внимательным взглядом.       — Верона, — представилась она, вытащив ладошку из руки матери и коротко поклонилась в реверансе. В довольно неуклюжем и максимально детском, но полном собственного достоинства реверансе. Она растет очень серьезной альфой. Серьёзностью сквозило все её поведение уже сейчас.       — Красивое имя, — он почувствовал, как предательский дрогнул голос, но все равно тоже представился ей, почтительно склонив голову.       — Она очень хотела познакомиться с тобой. С того момента, как узнала, что Игорь женился, — рассказала Светлана, и Верона посмотрела на неё взглядом «мам, ну я же тебе честно сказала и доверилась, а ты всем уже растрепала!»       — Как мило, — улыбнулся Антон, хотя все ещё было немного… странно. — Ну что ж, будем знакомы.       Светлана посмеялась, а после на секунду отвлеклась. Её взгляд упал в другой конец зала, и глаза сразу вспыхнули интересом, как если бы она заметила кого-то знакомого, с кем не виделась много лет. И, судя по следующей реплике, так и вышло:       — Верона, там деда Неждан приехал. Пойдем, поздороваемся? — она подала руку дочери, однако девочка мотнула головой и отшагнула ближе к Антону:       — Не хочу! Он скучный и старый, — аргументировала свою позицию Верона, отступая все дальше от матери. Видимо, дедушка Неждан действительно не самый приятный человек в её жизни. И в жизни других родственников, возможно.       — Верона, это очень важно для меня…       — Я не хочу с ним здороваться! Он мне не нравится!       — Если это важно, я могу последить за ней, — ввязался в разговор Антон, подозревая, что иначе он продлится вечность. В таком случае деда Неждан, должно быть, захочет подойти сам… а для Антона сегодня и так произошло слишком много знакомств. Целых два!       Светлана вздохнула с устремленным на дочь взглядом «я разочарована», однако дальше подняла его с благодарностью и кивнула Антону.       — Я ненадолго. Но, если что, буду там, — она махнула в другую сторону зала, дождалась ответного «да, хорошо» и спешно ушла, цокая каблуками.       Верона внимательно смотрела на Антона. Ему казалось, что для такого маленького возраста у неё слишком умные и взрослые глаза. Однако вскоре она, совершенно идентично любому ребенку, отвлеклась на себя любимую и стала рассказывать и спрашивать разную ерунду вроде «Какой твой любимый цвет? Мой вот — фиолетовый!».       За подобным разговором прошло минут десять. Когда обоим надоело находиться на одном месте, Антон попросту поднял девочку на руки и стал ходить с ней по помещению, потому что иначе, если бы она шла рядом, её бы было затруднительно услышать. Он даже не жаловался на затянувшееся приветствие: Верона вела себя спокойно, не шумела, только рассказывала много всякой ерунды и периодически тыкала в некоторых людей пальцем, говоря что-то и о них. В основном это были не очень приятные факты и истории, а ещё немало выдумки и фантазии. Так что на всякий случай Антон решил не доверять её словам.       Так прошло ещё минут пять, прежде чем Светлана снова подошла и извинилась за задержку. Рядом с ней стоял альфа чуть старше её, видимо, муж, от одного вида которого тело пробрало мурашками. Антон почему-то невольно подумал о том, что они с ним похожи внешне, но быстро откинул эти мысли. Что за бред.       — Привет, — он кивнул Антону так, словно знал его с самого рождения, и окинул взглядом с точно таким же посылом. Стало ещё более неуютно.       Парень неловко кивнул в ответ, промямлив нервное «здравствуйте», и перевел все внимание на Светлану. Она казалась более комфортной и открытой для разговора.       — Спасибо, что посидел с Вероной, — она лучезарно улыбнулась, забирая девочку к себе на руки. Верона тоже заулыбалась:       — А мы тут разговаривали, — словно хвастаясь, рассказала она. — Ма-ам, где таких находят? Я тоже хочу.       — Милая, это звучит грубо, — чуть понизила тон Света и нервно глянула на Антона. Ну да. Его же не просто нашли. Его, сука, купили.       Вот только волновало омегу сейчас явно не это. С реплики Вероны он только посмеялся, хотя явно мрачно из-за присутствия рядом супруга Светланы. Под пристальным изучающим взглядом было очевидно некомфортно.       — Володь, я пойду, хотела ещё с Анастасией поговорить. Такая приятная женщина, — попыталась перевести внимание мужа Света, хотя получилось так себе:       — Конечно, иди, — он тепло улыбнулся, и вроде это должно было разрядить обстановку, но… сейчас Антон почувствовал себя не только неуютно, но ещё и лишним. Словно не должен был стать свидетелем этого короткого разговора. — Мне нужно пообщаться с Антоном.       Парень нервно и, кажется, слишком громко сглотнул. Пообщаться? О чем? Какие у них могут быть темы для разговора? Даже если разговор только из-за того, что он муж Игоря… какой в этом смысл? Почему он волнует Владимира только из-за этого обстоятельства? Что, боится, что он обижает Александрова? Или что?! О чем он хочет, черт возьми, поговорить?!       — Ты совсем не узнаешь меня, да?       Антон невольно вздрогнул от этого вопроса. Почему он должен его узнать?       — Фотографии? — попытался дать он хоть какую-нибудь подсказку к раскрытию своей личности. — Может, хоть на них видел? Надя не могла… избавиться от всех.       Глоток воздуха застрял в горле. Имя мамы… Откуда он её знает?       Хотя, наверное, стоит перестать искать другие варианты ответа, когда он очевиден. Владимир — его отец. В паспорте, в свидетельстве о рождении Антон — Владимирович, хотя давно думает о том, чтобы сменить отчество на матроним. Потому что какого хрена в его паспорте должно находиться имя подонка, который просто бросил его маму ради какой-то… сука, блондинки!        — Мама выжгла твое лицо на всех. Я даже не задавался вопросом, кто был на месте этих дыр когда-то, — отвел взгляд Антон и нервно поджал губы. Кто бы знал, что впервые за тринадцать лет он встретится с ним на подобном мероприятии? Все это время случались лишь редкие телефонные разговоры, примерно раз в полгода. Полторы минуты и не более. Потому что ничего большего было и не нужно. Владимир коротко интересовался об учебе, здоровье его и матери, Антон рассказывал односложными предложениями и спрашивал то же самое в ответ. Простая вежливость, которая каждый раз кончалась на теме алиментов. Каждый звонок только ради того, чтоб спросить или оповестить. И всё.       Хотя нет, кажется, один раз разговор растянулся на более длинное время. Целых пять минут, когда Антону исполнилось четырнадцать. Тогда его поздравили с Днём Рождения, поговорили о будущем и пообещали оплатить любое обучение. А после этого оставили лишь пустоту в душе, когда диалог кончился на «ну, ладно, если что — пиши, меня там сын зовёт».       Так эгоистично. Грубо. Мерзко.       — Как жаль. Надеялся посмотреть на себя молодого ещё раз… И что, ты совсем не скучаешь? — улыбнулся одним уголком рта Владимир, а Антон ощутил, как к глазам пришли жгучие слезы.       — Скучаю?.. Почему я должен за тобой скучать? Ты кинул нас с мамой! Даже твоей сестре было стыдно за тебя! Твои родители, ублюдок, сделали для меня больше, чем ты, так почему я должен скучать за тобой? — голос дрожал и начинал садиться из-за сдавливающих связки всхлипов. Эмоции постепенно одерживали верх. — Ты ушел, когда у тебя уже был трехлетний ребенок! От другой женщины! Ты просто забыл о нас, а теперь предъявляешь за сраные фотографии? Я тебя не видел на протяжении почти всей жизни, а теперь ты просто появляешься среди ебучей помолвки какого-то ебучего старика! Отца моего, блять, мужа! Ты… какого хера?!       Антон переставал следить за языком, просто смотрел в глаза отцу и не хотел понимать, что в нём есть что-то от этого уебка. Затем медленно провернулись шестеренки… пазлы встали на свои места. Три года — возраст проявления доминантного или рецессивного статуса. И Владимир ушел от них потому что второй сын оказался доминантным, сильным альфой. Антон просто… неудачная попытка. Предпоследняя. С которой он и остался бы, если бы его сын на стороне не был тем, кем оказался.       — Антон, пожалуйста, успокойся, — начал Владимир, смотря на него уже совершенно другим взглядом. Не таким холодным и более эмоциональным. — Так было нужно. Любви же не прикажешь, правильно? Ты сам должен это знать. Ты же замужем за человеком, который намного старше тебя.       — Ты сейчас решил сравнить?! Я не ломал никому жизнь ради этого! И сейчас я люблю и любим, а ты… Да в твоей жизни никогда вовсе любви не было! Ты ушел только потому что твой второй сын родился альфой, мудила!       Ладонь Владимира оставила больной, жгучий след на щеке Антона. Чтобы заткнулся. Перестал орать. Перестал привлекать внимание. Чтобы люди не вслушивались во все, что он тут наговорил. Это все ложь и всего лишь бред брошенного мальчишки.       — Пап, что происходит? — к Владимиру подбежал подросток года на два младше Антона. Такой же похожий на него, да и на все его семейство тоже. Голубоглазый, кудрявый, с острыми скулами, носом картошкой и тонкими губами… такой же вызывающий лишь раздражение, ненависть и отвращение.       Антон истерически усмехнулся. С глаз градом лились слезы, и их он заметил только сейчас. Так получается его бросили ради… этого? Ради ещё одной копии Владимира, который только своим вторичным полом повышает статус своего отца? Как… мерзко. Образ отца как был помещен красным флагом, так и сейчас остался.       — Да чтоб ты сдох, ублюдок, — прошипел он и обошёл отца, сразу устремляясь к выходу из зала.

—

      На улице было холодно. Шел снег и уже темнело, но Антон всё равно осел на холодные каменные ступени и дал волю эмоциям. На душе было скверно. Он не то, что не представлял встречу с отцом так, он вообще не хотел, чтобы она случалась. Раньше ему было достаточно посмотреть на человека с фотографии с вырезанным или выжженным лицом, послушать его голос в коротком звонке и получить деньги с алиментов. Теперь… теперь, сука, его отец снова часть его семьи. Хотя это даже не семья. Да, он спонтанно оказался участником их семейного древа, но семьёй эти люди все ещё ему не кажутся. Могли бы, но… Антон бы предпочел не пересекаться с каждым из них. Кроме Вероны, пожалуй. Даже если она тоже отпрыск этого бессердечного выблядка.       На плечи опустилось нечто теплое, тканевое и пахнущее уже родными хвоей и смолой. Антон инстинктивно зарылся в пиджак мужа сильнее, потому что на улице было правда холодно, а это являлось единственным способом хоть немного согреться.       — Тош, ты как?       — Жопой об косяк, Игорь! Как я могу быть? — совсем безнадежным голосом отозвался он, но, стоило Игорю затянуть его в объятия, он ответил на них полным согласием и продолжил пачкать слезами уже плечо своего альфы. — Я не хотел… Я вообще не хотел знать его! Зачем он снова появился в моей жизни? Ненавижу!..       Игорь продолжил молча обнимать его, согревая явно замёрзшего за столь короткое время омегу и давая выплакаться и проистериться. Возможно, он поговорит с ним об этом чуть позже. Но сейчас… Антон всё равно не захочет слушать его.       Частые судорожные всхлипы и истерические вдохи слышались долго, но и они в итоге прекратились. Антон перестал так крепко сжимать в кулаках ткань одежды Игоря и в итоге отстранился, доверчиво заглядывая в глаза и ища поддержки у него.       — Мы можем поехать домой? Сейчас. Пожалуйста! Я не хочу оставаться в одном помещении с ним, — на глаза снова начали наворачиваться слезы. Игорь провел пальцем по его щеке, стирая мокрые соленые полосы, и мягко улыбнулся:       — Конечно, принцесса, — он поцеловал его во внешний уголок глаза, заставив глупо, но уже более радостно хихикнуть, и отстранился. — Все, что пожелаешь. Только куртки заберу.

—

      Дома истерика начала переходить в апатию. Зайдя в помещение, Антон просто скинул куртку с ботинками и сразу же упал на диван, сворачиваясь клубочком. Было больно, обидно и холодно. Хотелось защититься от всего этого. И Игорь понял его правильно, потому что стянул плед с соседнего дивана, накрыл им мужа, сразу же укутавшегося в пушистую ткань с головой, а после сам опустился рядом.       — Как ты себя чувствуешь? — осторожно поинтересовался он, поглаживая Антона по ноге и стараясь дать ему хоть какую-то поддержку. Хотя было заметно, что такие вещи даются ему с трудом.       Антон помолчал, смотря перед собой, а после тихо ответил:       — Я не могу поверить. Я вообще не думал о нём все эти годы, но мне казалось… что он лучше. Лучше, чем оказался в итоге. А в итоге… просто высокомерный ублюдок. Мне жаль, что во мне течет его кровь, — он вытер снова выступившие слезы и перевел взгляд на Игоря. Осторожно выпутался из пледа и приподнялся на локте, теперь уже в открытую смотря на него. — Прости, что доставил тебе проблем. Наверное, теперь тебя будут упрекать за хуевый выбор мужа, да?       — Да похер, — отмахнулся он. — Даже если будут, это неважно. Если бы не ты, всё равно бы что-то случилось. А у тебя хоть был хороший повод, — Игорь коротко усмехнулся и перенес ладонь с голени Антона на его щеку. — Так что всё хорошо, милый. Ты ни в чем не виноват.       Парень улыбнулся ему в ответ и кивнул, правда, сразу после этого опустил глаза и прикусил губу.       — Игорь… а я похож на него?       На несколько секунд повисло молчание, вызванное только лишь неожиданностью вопроса.       — Нет. У тебя похожие черты лица, но характер совсем другой. Тебя ведь воспитывала Вероника с твоей матерью, а не он. Они с Володей совершенно разные.       Антон кивнул, слабо улыбнувшись.       — Я рад, что не похож на него. Владимир… мерзкий. Не хочу больше общаться с ним.       — Да ради Бога.       Игорь не стал защищать мужа сестры, хотя, вроде как, он его друг и товарищ по секте. Здесь Володе не было оправдания.       — На самом деле, у меня почти всё окружение такое. И полсемьи, если откровенно, — Игорь болезненно улыбнулся, отведя взгляд куда-то в сторону. Наверное, просто чтобы сделать вид, что он к таким высказываниям не причастен? — С радостью бы отрекся от неё и свалил куда-нибудь.       — Так давай свалим? В какую-нибудь крохотную уральскую деревню. Будем выращивать цветы, мяту и чай. И табак в горшках на подоконнике, — посмеиваясь, предложил Антон и сел рядом, продолжая кутаться в ярко-жёлтый плед с головой. И точно так же продолжая дрожать от холода. — А нет. Блин. Ты бросил… тогда ограничимся цветами, мятой и чаем. Это же тоже заебись. Интересно, а на Урале чай вообще возможно вырастить? Наверное, если он будет жить в доме или теплице, то да…       — Тош, — обратился Игорь, останавливая поток глупых слов. Иногда ему казалось, что Антон совсем по-ребячески говорит всякую ерунду лишь бы только привлечь внимание. — Зачем тебе это? Я могу подарить тебе целую чайную плантацию вместе с индусами.       — Ты сам сказал, что хочешь свалить.       — Но я не имел в виду глубинку. Можно в столицу, например, — задумался он. — Или в Новосибирск, на крайняк. Там вроде тоже нормально. За исключением погоды, — он пожал плечами. — Ну или если прям вообще бежать от прошлой жизни, то можно за границу податься…       — Перестань рассуждать так серьёзно, — попросил Антон, хотя пытался держать невозмутимый вид и даже улыбаться. — Я не хочу уезжать из Питера.       — Ну и почему тогда с таким серьезным лицом рассуждаешь про Урал?       Антон очевидно задумался, но пожал плечами:       — Наверное, я просто забыл обо всём, что ждет меня в деревне, — усмехнулся он. — Надеюсь, дедушки напомнят мне, какая же это жесть.       — Я тоже надеюсь, что, когда приедешь, перестанешь морочить мне голову подобной чушью, — он посмотрел на внезапно помрачневшее, нахмурившееся лицо Антона и невольно рассмеялся. Парень возмущенно толкнул его плечом, хотя при этом выглядел как разбушевавшаяся гусеница, но после выпутался из пледа и встал с дивана:       — Холодно очень… пойду в душ отогреваться.       — Хочешь, пойду с тобой?       — Хочу, чтоб ты пошёл на хуй и больше не задавал таких ужасных вопросов.