новобрачный поневоле

      02.12       Оба надеялись, что все обиды остались решены, вот только до этого дня всё так же почти не общались. Антона подобные периоды, если честно, ужасно бесили, но открывать рот в сторону Игоря так и не решался. А Игорь не решался заговорить с ним — было не о чем.        Никаких важных дел.       Никаких совместных планов.       Никаких интересных событий.       Пожалуй, только до этого дня.       Антон неловко поднял руку, приветствуя Артема и Юрия. Те ответили почти тем же, разве что Мехвод всё-таки каким-то чудесным образом умудрился поцеловать тыльную сторону его ладони, пока внезапная движуха не захватила и его аристократичный разум. Бурный диалог между ним и Игорем взорвался молниеносно. «Бум!» — и вся гостиная заполнилась громким смехом и разговорами. Омега даже невольно заулыбался, искренне, а не с напускной приветливостью, — настолько хорошо Игорю с этими людьми, что это скоро начнёт походить на индийские фильмы с ужасным дружелюбием всех ко всем и танцами.       — Чё ты, как ты? Какие ощущения от декабря? — смеялся Пират, улыбаясь во все тридцать два так, словно они не виделись десять лет со дня выпуска из школы.       — Да какие ощущения, ты чё, угараешь, — Игорь прижался к нему в трехсекундных взаимных объятиях.       — Ощущение неодиночества, — предположил Юра, — впервые Новый год встретишь не в компании бутылки. Волк-одиночка херов, — он вновь безобидно рассмеялся, а Антон едва сдержал насмешливую улыбку, прекрасно понимая, из-за каких событий в начале января Игорь каждый год празднует один.        Юра скинул с плеч ярко-красный пуховик и помог раздеться и Артёму. Кажется, с момента последней встречи он начал отращивать волосы — иначе темные и слегка вьющиеся пряди не доставали бы до самого подбородка. Ну, а может, он как Антон. То ли впадлу, то ли не хочется, то ли вовсе нет времени и мотивации идти к парикмахеру, черт его разберёт.       — Так, если кто-то планировал остаться трезвым, то говорите сразу и я съебусь нахрен, в компании трезвенников пить не могу вообще, — специально для Антона повторил, а может и выдумал на ходу свое правило по жизни номер один Юра. — Мало ли, нахуярюсь и какую-нибудь дичь начну творить, а у вас потом у каждого по сто десять тонн компромата на меня. Не надо мне счастья такого.       — Ой, Господи, да кому на тебя компроматы сливать, Тёма же все равно тут, — махнул рукой Игорь.       — Ну мало ли, бабку через дорогу буду переводить и случайно ограблю, а вы сверху навалите что я ещё и в гавно был, — фыркнул Юра, подходя к Александрову ближе, а затем так и вовсе вместе с ним удаляясь в сторону кухни.       — Поверь мне, у здешних бабок есть собственные телохранители на каждом перекрестке, чтоб через дорогу переводить…       Пират рассмелся так звонко, что даже Антон с далеко не самым музыкальным слухом мог бы разбить его смех на «фа», «соль» и «ля», правда, в одной из низких октав.       Омеги остались стоять почти у самого порога наедине с самими собой и молчанием. Начинать диалог было просто не с чего, хотя во все прошлые разы общения они, вроде как, даже находили общие темы для разговора и ладили. Антон молча пялился за окно, стараясь не фантазировать и не думать о черных силуэтах, гуляющих и теряющихся в густой тьме вечера, наступившего слишком рано. Тоша всё ещё не привык, а может вовсе и не заметил, как день постепенно укоротился, а ночь стала непростительно длинной. Теперь у нечисти есть больше времени бесноваться и ломиться к людям в дома и квартиры, если, конечно, она не испугается сурового Питерского климата.       — Я тут, кхм, узнал, что тебя в середине октября избили, — тихо и неуверенно начал Артём, заставив Антона моментально перевести на себя взгляд. — Сейчас ты как?       Антон пожал плечами, продолжая опираться бедрами о спинку дивана.       — Да ничего, вроде, — хмыкнул он, но тут же довольно улыбнулся, — только на физ-ру из-за ребра по сей день не хожу, и слава Богу.       — Н-да, пары по физ-ре — это сущий ад. Я в свое время всё бы отдал, чтоб на них не ходить, — уже смелее заговорил Артем, но утих и даже немного поменялся в мимике в ответ на непонятное выражение лица юноши.       — Уроки, — поправил его Антон, — на уроки по физ-ре. Я в школе ещё учусь.       Лицо Артема вытянулось в ромб. Не в овал, а именно в ромб. Как так получилось и почему пошли ассоциации именно с этой фигурой — Антон не понял, но факт того был.       — А. Оу. Ясно, — кашлянул в кулак Артем и неловко отвёл взгляд, в котором так и читался весь его ахуй касательно этой информации. — И на кого поступать собираешься?       — На сценариста, — Антон вновь пожал плечами, и Тёмыч в ответ светло улыбнулся:       — Прикольно. Может, русский кинематограф ценить станут, — выдал он, — Игорь-то уже прославил алкашку, ха-хах, пиздец, вся Россия теперь на Александровых держаться будет.       Антон улыбнулся, вздрагивая плечами от беззвучного меха и демонстрируя ряд белоснежных зубов и мелкие клычки, но в голове метнулась очередная печальная мысль относительно будущего их брака: «к тому моменту я уже не буду Александровым».       — Артео-о-о-ом! Тоха-а! — раздался с кухни крик Пирата, и в это «Артем» было вложено столько бесконечной любви и верности, что у Антона свело зубы. В этом «Артем» были все чудеса долгих, стабильных и комфортных для них обоих отношений, чего за историю всех своих партнёров юноша не добивался и не пытался. — Сюда идите! Харе базарить!       Тёма усмехнулся и послушно побрёл на кухню, тогда как Антон ещё пару секунд отстраненно повтыкал в одну точку и только потом немного включился в жизнь и отправился вслед за ним. В помещении Юра уже разливал виски в гранёные стаканы и разбавлял все это дело Колой. Антон сухо сглотнул, вглядываясь в число стаканов и даже допуская мысль, что он разучился считать или словил галлюцинацию. Но их было четверо.       Один из стаканов был подхвачен широкой ладонью Юрия и отдан Антону, не до конца осознающему реальность. Он не был настолько против алкоголя, конечно, ну, точнее, перестал быть против, но обстоятельства складывались интересные.       — На, если ебнет, ты говори, меня тогда тоже ебнет, — усмехнулся Юра, круговым движением кисти взбалтывая жижу у себя в стакане, — только не алкашка, а твой ненаглядный.       Антон задумчиво пялился в стакан и четко вставшее в алкоголе отражение лампочек под потолком.       — А вам разве будет комфортно со мной пить? — наконец задал он тревожащий его вопрос, отрывая взгляд от виски.       — Шутишь? Я с шестиклассником как-то за гаражами пиво пил, — Антон не знал, как можно обладать таким набором разномастных улыбок и взглядов и менять их буквально каждые десять секунд, но Юра был именно таким индивидуумом. Ему бы в кино сниматься.       — Он по образованию преподаватель кстати, — вставил Игорь, и от этого факта Антон усмехнулся. А он с одним таким преподавателем в девятом классе переспал, конечно, чуть ли не под расписку о неразглашении. Так что набор приключений, найденных буквально на задницу, у него явно ярче, чем набор эмоций, ну и происшествий в жизни Юры — тоже.       — Ой, блять, Цыпа, забудь это слово нахер, — фыркнул Юра, — просто я бухал с шестиклассником. Никакой я не препод, фу, какое слово противное.       Антон хихикнул чуть дольше, чем в прошлый раз.       — Короче, вопрос в другом, — вновь вступил Юра, ставя свой стакан на стол, пока он, чего доброго, не разлился и не согрелся от тепла рук уж тем более. — Тебе-то самому с нами будет комфортно?       Взгляд Антона метнулся на Игоря. Вопрос был не настолько сложный, насколько Антон себе это накрутил. С одним альфой под тридцать годиков он уж точно пил, да и относительно недавно. Да и мало того, этому же альфе Антон ведь верит и доверяет так, как не может доверять никто и никому, несмотря на все недавние разногласия. Доверяет себя всего, без остатка, полностью, со всеми гнетущими мыслями, опасениями и волнением. Игорь останется на его стороне что бы ни случилось, будет защищать в любых обстоятельствах. По крайней мере, Антон в это верил. В это и в Игоря.       Антон кивнул, приулыбнувшись, и Мехвод обрадованно поднял бокал:       — За вас, за нас и за Нивас, — Юра почти прислонился к стакану и только потом заметил, что находится под прицелом гнетущих презрительных взглядов двух УАЗистов. — Ну и за УАЗ, естественно, чё вы смотрите так на меня, — буркнул он уже в алкоголь, так что Игорю с Артёмом пришлось чокнуться о дно его стакана.       У Антона тряслись руки, и от внимания Игоря это, конечно, не ушло. Он скинул лежащую на плече руку Мехвода и встал напротив мужа, забирая его свободную ладонь в свою.       — Котенок, не переживай. Я с тобой. Все в порядке, — значительно понижая громкость голоса, произнёс Александров и на пару мгновений прильнул ко лбу Антона своим, пока Тёма жаловался Юре на то, что тот намешал им какой-то ядерной бурды и что виски в ней оказалось явно больше положенного.       — Спасибо, — Антон слабо, но удовлетворённо улыбнулся и оставил поцелуй на уголке губ Игоря.

* * *

      — …Ну а поп ему отвечает: «Ну не начинай, а!»       От смеха на глазах Юры уже блестели слёзы, и, когда он согнулся лицом в колени, пару раз дёрнулся в припадке смеха, а затем вновь распрямился. Остальным показалось что только что за семь секунд он пережил семичасовую истерику, от которой наконец отошёл.       — Пизде-ец, — протянул Тёма, продолжая улыбаться и периодически ловя приступы тупого смешка. В компании и тем более под алкоголем всякая хуйня почему-то кажется смешнее, чем в одиночку. — Моя очередь. Звонят как-то черепахе…       Невозможно было отследить, в какой момент им единогласно пришла в голову мысль тупо по кругу рассказывать друг другу анекдоты. Однако каждые полминуты гостиная наполнялась каким-то особенно теплым смехом, ну и гоготанием умирающей чайки в исполнении Мехвода, конечно. Кто б знал, что такой уют могут создавать ужасно старые и затертые до дыр анекдоты про евреев, Штирлица, наркоманов и блондинок, а ещё виски, который теперь разводили чисто для Антона, чтоб не споить подростка раньше времени.       — Почему голубь не смог попасть на сайт? Он ввел неправильный URL, — с ленивой улыбкой проговорил Антон, как только его старшие товарищи на вечер просмеялись с анекдота Артема. По лицу Пирата было видно, что он изо всех сил старается больше не биться в ебанутом припадке, но через мгновение он запрокинул голову и залился поистине дьявольским смехом. — Мне кажется Юра взорвется щас… может, лучше сыграем?       — В бутылочку?       — Да тебе лишь бы пососаться, Александров, — закатил глаза Антон. — Нет. Напишем на бумажках свои имена, скинем это безобразие в шапку, будем придумывать задания и вытягивать бумажки, ниче сложного не вижу, — быстро объяснил он и мысленно закончил: «единственная сложность в том, что вы пьяные и фантазия у вас на «отъебись» работать будет».       Александров с Юрием почти одновременно отозвались согласием, а более пассивный Артем только пожал плечами.       — Единственные условия: не просить идти за выпивкой и не устраивать оргий, ладно? — сразу попытался договориться Антон, поднимаясь со своего места на диване.       — Какой ты скучный, Тош, — уныло протянул Игорь, а Антон, проходя мимо, на мгновение закатил глаза и потрепал его по голове, оставив Александрова в непонимании и ахуе ещё секунд на десять. Это ещё что за хрень?       — Скучно будет когда вы тупить начнёте, — фыркнул Антон и махнул рукой, — думайте пока че-нить, я за реквизитом.       Через пару минут подготовка закончилась. Имена были написаны, шапка найдена, даже первое задание оказалось озвученным. Начинал, естественно, Антон, как человек, затеявший эту хрень.       — Нужно спеть гимн Советского Союза, — бегло сообщил он, улыбаясь, и потянулся к ушанке. Пальцы без особого труда выудили первую попавшуюся бумажку, оторванную от остальной массы неаккуратно и, конечно же, без какого-либо использования ножниц, ведь это по-пидорски. — Юра. Если сделаешь это на церковный лад — я тобой, блин, до конца жизни восхищаться буду.       — А я чё, знаю, как в церквях поют что ли, — буркнул Мехвод, и Антон слегка удивился, что с церковными напевами проблемы есть, а с текстом гимна — абсолютно никаких. Они все тут вроде ещё не настолько старые, чтоб наизусть знать. Игорь вот точно аж через три года после распада СССР родился. — Кхм-кхм, так вот. Сою-юз не-еруши-имы-ых…       Прошло три минуты, прежде чем он закончил, и за это время Антон успел полежать на плече у Игоря, допить свой виски с Колой и задуматься об алкоголизме ровно до того момента, пока ему не налили ещё. Стакан пришлось отодвинуть куда подальше, пока он под гимн СССР в исполнении Мехвода не захотел учинить госпереворот или представиться очередным Лжедмитрием.       — Так. Я? Не я? — зачем-то поинтересовался у Антона Мехвод, падая обратно на диван с такой усталостью, словно постоять три минуты было для него самым страшным наказанием. Правда, зачем он вставал — тоже остаётся загадкой. — Ну, значит, я. Показывает самую странную фотку у себя в галерее… Артем. Давай, Темка, колдуй.       Артем ухмыльнулся, доставая телефон из кармана джинс и сразу же предупреждая:       — Это может занять время.       — Мы и не торопимся, — заявил Юра, смотря на омегу с такой любовью, что Антона затошнило. А может и не от этого.       Спустя полминуты с коротким, но ёмким «о!» Артём продемонстрировал экран своего телефона с открытой фотографией Мехвода в какой-то цыганской юбке до пяток, ярко-розовых сапогах и коротком жёлтом топе с уточками. Игорь захохотал. Господи, он настолько хорошо помнил тот день, что некоторые детали предпочел бы забыть нахер. Ему самому тогда вставили в глаза ядерно-красные линзы, нарисовали какие-то суперски-хитровыебанные стрелки и обклеили чуть ли не половину лица голубыми и розовыми стразами. Но вот в чем была суть этого маскарада — он не помнил, хотя тупые и яркие образы товарищей остались в памяти надолго.        Тема положил телефон на журнальный столик и озвучил свое задание: к человеку, который сейчас выпадет, на колени должен сесть другой участник, которого он выберет сам. И к его лёгкому удивлению, из шапки среди нормально перемешанных бумажек снова вышло его имя.       Артем неловко обвёл остальных присутствующих взглядом, оценивая их комплекцию, и в итоге его выбор пал на Антона, что было вполне очевидно.       — Ты самый лёгкий просто, — оправдался он, удобнее, как ему показалось, для них обоих располагая ноги Антона на диване.       — Мне это считать за комплимент?       — Ага, — приулыбнулся Артем, на что Антон ответил ему тем же и обхватил его руками за шею, заставив обоих альф в помещении сжать зубы от внезапно появившейся ревности. — Я снова?       Антон глухо угукнул ему в шею, покрываясь мурашками от непривычного тепла и запаха другого омеги. Мило, приятно, будь Антон альфой, — он бы стал самым первым и главным поклонником Артёма. Он, в принципе, уже и не удивлялся, что Юра смотрит на Артёма такими влюблёнными глазами, потому что Тёма казался тем самым домашним и уютным омегой, который будет растить детей и с объятиями и поцелуями в щеку встречать с работы.       Прозвучало и было выполнено ещё несколько заданий. Игорь старался особо не смотреть на Антона, сидящего на коленях у Тёмы, но взгляд словно прикипел к омегам. С Артёмом Тоша выглядел так же весело и довольно, как и с ним, и от этого Игорю стало не по себе. Тёмыч, конечно, вряд ли уведет его омегу, потому что их с Юрой любовь уже прошла слишком много испытаний, чтобы так запросто распасться из-за какого-то подростка, но что-то в груди все равно неуютно ворочалось. Сознание сильно тревожил тот факт, что Антон умеет притворяться счастливым со всеми без исключения. И зависит это не от человека, а от обстоятельств.       — …Игорь.       Его имя прозвучало в тишине комнаты внезапно и слишком резко. Александров даже не сразу среагировал.       — Что?       — Рассказывай о самом травмирующем опыте в сексе, — повторил Антон с ужасным удовольствием, прекрасно зная, что он и есть тот самый травмирующий опыт.       — Я переспал с тёткой в два раза старше меня, всё, едем дальше? — оттарабанил он так быстро, что только чудом не запутался в словах, и потянулся за стаканом с виски.       Антон вскинул брови. Так он не худшее, что было в его жизни? Плохо. Надо исправлять.       — Не-ет, давай рассказывай, что за тётка, — заулыбался Мехвод, отодвигая стакан подальше от Александрова. Игорь закатил глаза, но выпрямился и прекратил попытки дотянуться.       — Это был подростковый бунт и попытка доказать бате, что я не педофил, ясно? Ничего примечательного тут нет.       — Педофил? Так, уже интереснее.       Игорь сглотнул. Вот нахуя это сказал? Ему проще было бы признаться, что его в зад отымели, причем сравнительно недавно, чем объяснять всё вот это вот.       — На даче я довёл одного потерявшегося ребенка до дома, об этом узнала Сенка, она рассказала моему отцу, мне запретили там появляться и общаться с ними, ещё полгода при любом удобном случае батя напоминал об этом и говорил, что я педофил, — перечислил хронологию событий тринадцатилетней давности Игорь и почувствовал, как задрожали его руки. — Мне это надоело, я переспал с его домработницей Таней, хотел доказать что мне не нравятся дети. Ей около двадцати восьми было, или что-то такое, не помню и не хочу. Ненавижу то время.       Игорь наконец забрал у Мехвода заслуженную пережитым заново стрессом рюмку и закинул её в себя разом. Горло обожгло, а в голову ударило резко до потемнения в глазах, но альфа даже не подал вида, что стало так хреново.       Юра посмотрел на часы, зевнул и заявил, что пора бы уже закругляться.       — Наверное, — пожал плечами Игорь, но встал с дивана, пусть и шатнулся. Вслед за ним подскочил с коленей Артёма и Антон. — Вы там же, где всегда, стелете себе сами, в храме не трахаться, правила не поменялись, короче.       — Да понятно, батюшка, — кивнул Мехвод, помогая встать с дивана своему омеге и посмеиваясь с неозвученной шутки про то, что у Игоря и священников теперь есть ещё один общий пункт — их тянет на тех, кто младше. — Спокойной ночи.       — И вам не сдохнуть.       Игорь тяжело отодвинул одеяло на кровати, но толку от этого было мало, потому что в следующий момент он все равно ляпнулся поверх него. Воспоминания давили. Не то, чтобы его в его первый раз заставляли это делать, но сам факт того, что девственность он терял с двадцативосьмилетней Таней, перекаченной ботексом и силиконом, страшил. Игорь все бы отдал, чтобы забыть её ужасно короткую юбку и топ, длина которого кончалась где-то в районе сосков. Господи, и ведь он когда-то свято верил, что эта женщина действительно у них в доме убирается.       Антон сел на кровать рядом с Игорем, и понял тот это не только из-за промявшегося матраса. Антон сложился, кажется, вбок аж пополам, припав щекой к его бёдрам где-то в районе тазобедренных косточек и обнимая руками остальную часть. Более нежных и уставших проявлений любви Игорь от него ещё не видел.       — Можно я с тобой сегодня спать буду? — стараясь не нарушать хрупкой тишины дома, осведомился Антон и поднял голову, смотря на лицо Александрова.       — Можно, — приулыбнулся Игорь в тон ему и протянул к омеге руки. — Иди ко мне.       Антон даже не думал сопротивляться и послушно заполз к нему в объятия, улыбаясь так, как могли бы улыбаться только змеи, если бы они умели обниматься друг с другом. И Антону очень хотелось бы пригреться у мужа на груди, но тот наоборот пытался подмять его под себя. И впору было бы уже сдаться, забить и лечь наконец спать, но такое лёгкое соперничество постепенно переросло в шутливую драку. Впрочем, её итог был вполне очевиден — Антон оказался на постели, а Игорь — нависающим над ним сверху.       — Это наглость, — выдохнул с улыбкой Антон, прикрывая глаза. — Ты совершенно не умеешь уступать людям.       — Ага, а ниче что я тебе поддавался, нет? — ответил вопросом тот, заставив омегу закатить глаза с выражением «ты не понимаешь, это другое».       — Ну значит недостаточно поддавался, — фыркнул он и отвернулся, однако через пару секунд пришлось снова вернуть взор на Игоря, спустившегося к шее мужа и избравшего её центром своего внимания.        Антон впервые чувствовал такое сильное желание не отвергать, хотя утром он даже сказать Игорю ничего не мог. Не появлялось и мысли отталкивать, не было никакого аргумента, даже если окончится все снова фразой «всё, спи» или «сейчас нельзя». Поцелуи прогоняли волну мурашек по коже, напоминая о недельных мечтах о такой предельной нежности. Тоша распалился чуть ли не за три секунды с первым же засосом, и Игорь, чувствуя повиновение, оттянул воротник его(?) толстовки ниже, оголяя ключицы.        — Ох бля…       Невольно сорвавшийся с губ мат на удивление не портил атмосферу. Наоборот, словно добавил ей чего-то своего. Какого-то странного оттенка, новой лёгкой красочности, без приторности и чрезмерных попыток угодить и подстроиться под партнёра.       Антон вздрогнул, чувствуя, как язык Игоря прочертил сплошную полосу от ямки между ключицами до самой челюсти. Дорожку слюны через пару секунд стянуло свойственным холодом, который почувствовать может только влажная кожа. Омега не знал, куда себя деть, поэтому поймал в чашу рук лицо мужчины и притянул к себе, без особых усилий вовлекая в медленный, тягучий, но безумно чувственный поцелуй.       Игорь же будто до последнего слова заучил сценарий этого порнофильма, раз так уверенно опустил руку к завязке на штанах Антона и потянул за одну из веревочек, поддавшуюся так же легко, как и сам юноша. Сердце у того ушло в пятки, особенно когда широкая и теплая ладонь обхватила член, прокатив по телу новую волну мурашек и мелкой дрожи.       Антон отстранился и недоверчиво заглянул в глаза Игорю.       — Ты серьезно?.. — прошептал он одними губами, от слюны поблескивающими на свету луны, заглядывающей в окно извращённым наблюдателем. — Лучше времени найти было нельзя?..       — Можем прекратить, — заявил Игорь, продолжая говорить в тон с ним. Он даже не успел спросить, действительно ли стоит закончить на этом, как Антон выдал и сразу же поджал губы от смущения:       — Даже не думай. Тебе вредно думать, Игорь, ты хуйню начинаешь нести.       Но в следующий же момент, несмотря на всю свою смелость, Антон весь сжался и руками смял ткань темно-синей рубашки на плечах Игоря. Двинувшаяся вдоль ствола ладонь заставила сердце всколыхнуться и затрепетать, словно душу подернуло ветром. Антон послушно толкнулся в руку ещё раз, продолжая держать губы сжатыми и на этот раз инстинктивно разводя бедра в стороны. Мысли занял только муж, его руки и губы, то и дело касающиеся открытых участков кожи.       В воздухе повис судорожный вздох Антона, тут же зажавшего себе рот рукой, даже неясно в каких целях. По идее Игорь же должен был озаботиться, чтоб в доме шумоизоляция была хорошей?.. Но привычка быть тихим во время секса все ещё давала о себе знать, хотя в его течку Игорь пытался его отучить.       — Мой хороший… Тош, ты так прекрасен… Счастье моё…       Игорь продолжал монотонно водить рукой по стоящему чуть ли не болезненным колом члену, пока Антон тихо скулил в свою и изо всех сил кусал губы. Взгляд то и дело цеплялся за ладонь Александрова, за то, с каким невозмутимым выражением он это делает и почти не обращает внимания на собственный внушительный стояк. Антона даже проняло некой завистью — он сам бы ни в жизнь так не смог, все время отвлекался бы на самого себя любимого… А говорят ещё альфы заботятся только о себе.       — Господи… — Антон шептал с таким чувством, что Игорь вскоре вновь прижался к его губам. Нужно было отвлечься, даже если ритм движений теперь выходил менее ровным — вряд ли за поцелуями Антон это заметил. Вторая рука продолжала все так же упираться в подушку недалеко от головы Тоши, иначе бы без нее Игорь уже давно бы рухнул от количества алкоголя в крови.       Альфа на мгновение остановился словно для проверки, действительно ли Антону это приносит такое удовольствие. Тот состроил страдальческую мину, запрокинул голову и капризно двинул бедрами навстречу, призывая продолжить.       — Игорь… быстрее… п-пожалуйста…       Дыхание становилось чаще. Собственный язык не слушался, особенно когда к Антону вновь припадали в быстрых и жадных до повторного опьянения поцелуях. Омега, сам того не ведая, обвил одной ногой поясницу Игоря, не зная куда деть все остальное тело, не находящееся в его руках. Весь мир вокруг сейчас застыл, стал ненужным и неинтересным, сократив весь смысл жизни только до наступающего оргазма. Антон был не против даже умереть сразу после него.       — Бля-ять… Ещё-ё…       Антон уткнулся лицом в плечо мужу, оцарапывая ногтями сквозь рубашку спину и этим давая знать, насколько ему хорошо. Один-единственный писк сорвался с губ вместо полноценного крика, но в нынешних условиях этого было достаточно, чтоб понять, что супружеский долг был выполнен с почестью.       Антон замер, тяжело дыша и не отпуская Игоря из насильных объятий ещё секунд десять. Белый шум в ушах наконец утих, и Антон не мог поверить, что даже подобная подделка секса от любимого человека могла доставить больше удовольствия, чем тот же вибратор.       Когда Антон наконец отстранился и ляпнулся обратно на постель, продолжая тяжело дышать через рот, Игорь снял с себя заляпанную спермой рубашку, вытер руки и то, что попало на его джинсы и что осталось на члене Антона, а после встал и двинулся в сторону выхода из комнаты.       — Подожди, а ты? — кинул ему вслед Антон, привстав на локте, однако ему не ответили на вопрос и просто сказали привести себя в остальной порядок. Ну, то есть, натянуть штаны с трусами на место. Тоша шокированно выдохнул ртом, заметив, что за время отдышки у него вновь пересохли губы, и всё-таки выполнил указанное, поморщившись от того, как чувствительно отозвался его член в ответ на случайное прикосновение. — Блять… Пиздец.       Ещё некоторое время заняла самая элементарная подготовка ко сну, прежде чем они вновь оказались в постели, правда, в этот раз уже с серьезными намерениями уснуть и не просыпаться до утра.       Антон смотрел на Игоря очень долго и даже не возражал быть прижатым к чужому телу. Лицо альфы снова было совершенно непоколебимым, и парень пару раз успел подумать, что он уже уснул, пока Игорь снова не менял положение головы, так как прошлое оказывалось неудобным.       — В храме не трахаться, значит, да? — в один момент усмехнулся Антон, и Игорь улыбнулся, не открывая глаз.       — Я батюшка, мне можно. Да и это не трах был, а ласка, — возразил он. — Любовь, если вам угодно. Любовью везде заниматься можно, главное правильный способ найти.       Антон опустил глаза. Опять любовь. Стало стыдно — Антон охарактеризовал это как супружеский долг, а Игорь — как любовь.       — Спасибо, — наконец набравшись смелости, произнёс Антон. — Ты лучший. У меня никогда так не было… Я много с кем спал, но с тобой это как-то по-особенному приятно…       — Партнёров надо нормальных выбирать, Тош, — отозвался Игорь спустя паузу, в течение которой пытался отговорить себя продолжить затирать про любовь и секс. — Засыпай уже.       — Я люблю тебя. — Перебил его Антон, заставив мгновенно заткнуться, а глаза альфы взволнованно и радостно сверкнуть. Правда, следующие слова сразу же его осадили: — Не как мужчину, конечно, но мне с тобой хорошо… не только во время секса, — юноша почувствовал, как быстро в груди бьется сердце от понимания, что он мог проебаться со своими чувствами здесь и сейчас. — Я хотел бы полюбить тебя… по-настоящему.       Игорь разочарованно сжал зубы, но обнял омегу только крепче, зарываясь носом в кудрявые волосы и прильнув губами к его лбу. Знал бы Антон, как много эти слова значат для него.       — Всё будет, Тош. Все будет.