новобрачный поневоле

      25.11       — Тош…       Антон прекратил отчаянно целовать его и губами провёл дорожку по поросшему короткой бородой подбородку. Руки ползали по плечам и спине, а пятая точка то ли стыдливо, то ли требовательно ерзала на бедрах.       — Тоша-а…       Тот продолжил выцеловывать шею альфы, не смотря на его полу-строгий тон, говорящий о том, что ему нужно отстраниться. Выглядело это так, словно Антон искал клад, и, как только Игорь сдался и отклонил голову назад, он обрадованно приулыбнулся и накрыл губами недо-брачную железу альфы прямо под подбородком.       — Тош-ш, прекрати, — скульнул Игорь, и Антон послушно медленно отстранился, вроде и желая поймать на себе взгляд мужа, а вроде и пряча от него глаза.       — Прости, — неожиданно для самого себя он всхлипнул, чувствуя подступающие к горлу слезы. — Я не имею ни малейшего понятия как тебе ещё сказать, что ты мне нужен, — Антон снова прижался к нему в объятиях, крепко обхватывая руками шею. Одна из слишком сильно выделяющихся ключиц, кажется, упёрлась Игорю в горло. Раньше так не было, вроде… — Я чуть с ума не сошел, Господи, больше никогда меня не оставляй, — уже в сотый раз затравленным голосом шептал Антон с таким отчаянием, что у Игоря сами по себе сжимались зубы и удлинялись клыки, хотя единственный враг, причинивший боль его омеге — он сам.       — Котёнок, я понял, перестань это повторять, — со слабой ободряющей улыбкой он погладил его по щеке, второй рукой прижимая только ближе к себе. — Всё хорошо, я рядом, ты больше не один. И никогда один больше не останешься, я всегда буду с тобой…       Игорь, на самом деле, не знал, стоит ли вообще говорить это Антону сейчас. Антон с помутнением разума от такого внезапного счастья и горя одновременно вряд ли поймет всю глубину этих слов, ну а потом, когда успокоится, ведь не факт, что забьет болт. Возможно, он уже наговорил лишнего, и Антон завтра же вызовет его на серьёзный разговор насчёт таких абсолютно не православных чувств к подростку… Но сегодня его нужно утешить и дать понять, что он так же важен для Игоря, как и Игорь для него.       — Тоша, прости меня, — он продолжал держать его за щеку, ловя пальцами текущие по разгоряченной коже солёные капли. — Прости, я не думал что тебе будет настолько плохо… Да я блять вообще не думал, я такой мудила, Антон, — Антон невольно вздрогнул, вспоминая, как Игорь называл его полным именем только в случаях крайнего недовольства. — Я не должен был ничего от тебя требовать, Тош, люби кого и как хочешь, я уверен, что ты хорош в отношениях… со сверстниками. Какой же я идиот, Господи, — спустя короткую паузу он уткнулся носом в изгиб плеча омеги, прижимая его к себе раза в три крепче, чем до этого. — Надо же было требовать серьезности от подростка, блять…       — Все нормально… Мы оба виноваты, — тихо проговорил Антон, обнимая его в ответ. Игорь с саркастической ухмылкой угукнул ему в шею, прекрасно осознавая, что это пиздеж чистой воды и во всем виноват только он.       Антон вдруг отстранился, смущённо пряча взгляд.       — Что такое? — настороженно спросил Игорь, но ответ оказался намного прозаичнее, чем он думал. Антон слабо, но нахально улыбнулся, запуская руку в волосы мужа.       — Ты так мило стонешь, — признался он, продолжая улыбаться, — можно ещё раз тебя там поцеловать?       — Нет, — изначально Игорь планировал игнорировать любые выходки Антона, но сдался под первым же взглядом Кота из «Шрека». — Ладно… Но только один раз, — Антон осторожно чмокнул его у ключиц. — Ладно, два, — следующий поцелуй остался на уголке губ вместе со скромным «лизь» в нижнюю. — Господи, да целуй сколько влезет, вымогатель херов…       Антон довольно заулыбался, демонстрируя зубы, и приник губами к той же точке, сразу же улавливая на слух тихий стон. Ещё несколько поцелуев, засос, — Антон поерзал бедрами на его и, черт возьми, был уверен, что Игорь сейчас кончит только от этих незамысловатых действий, такое чувствовалось напряжение у него в брюках.       Антон отстранился, решив дать мужу передышку. Тяжёлое дыхание того говорило о том, что ему она была нужна, так что с милой улыбкой омега прильнул к его груди, вслушиваясь в паническую работу легких и сердца.       — Ты… хрипишь, — оповестил он, отстранившись и заглядывая в полуприкрытые глаза.       — Забей, простыл в Москве, наверное, — отмахнулся Игорь. Его руки все ещё покоились на талии мужа и, похоже, даже не планировали отпускать.       — В Москве? Что ты там делал? — переспросил Антон.       Игорь неопределенно пожал плечами, продолжая глубоко дышать, хоть уже и носом, а не ртом.       — Конференции, деловые встречи, вся хуйня. В общем-то, можно было отправить и зама, но… — он закрыл рот и поджал губы. — Я настолько на тебя обиделся, что не хотел ближайшее время видеть, и проще было сорваться самому…       Антон опустил глаза. Ну, Игорь был хотя бы не абы где, а по работе. Это же достаточно уважительная причина для того, чтоб уходить из дома на неделю? Не без весточек родным и близким, конечно, но…       — Прости, что ничего не сказал, — Игорь взял руку Антона в свою, закатывая свободной рукав толстовки и оголяя поцарапанные запястья. Антон сглотнул и опустил взгляд, когда Игорь, стараясь не обращать внимания на порезы, поцеловал вены, наполненные горячей кровью и бьющие ей там, под тонкой кожей, пропускающей все оттенки синевы. — Я так виноват перед тобой, Антош…       Антоша постарался снова не расплакаться, случайно вспомнив эту поистине адскую неделю. Ни одного сообщения, ни одного слова, недельное ожидание черт знает чего, закончившееся двухдневным алкоголизмом…       — Все хорошо, — заверил его Антон, широко улыбаясь, — теперь-то ты тут.       Игорь грустно улыбнулся, смотря на то, что он сделал с подростком всего за чёртовы пять дней, и в который раз прижал к себе явно исхудавшее тело, словно оно могло и хотело убегать. Однако тело жалось к нему в ответ, желая и даже сумев поймать в капкан своих рук, которые с удовольствием схватили его за шею.       Да. Все определенно хорошо, да блять, для Александрова все просто охуенно, ведь даже после таких чудовищных выходок Антон продолжает его обнимать и периодически целовать в шею и щёки.       — Антош, — спустя несколько минут беспрерывного молчания подал голос Игорь, — слезай. Дай мне сходить в душ.       Антон дернулся и отстранился.       — Пойдем вместе?       — Антон, — строго проговорил Игорь, однако его лицо почти не изменилось в тон голосу.       — Я не хочу тебя отпускать, — уже срывающимся на всхлип голосом тихо проговорил Антон.       Игорь сразу же смягчился.       — Тош, я на пять минут, честно, — пообещал он, не зная, как бороться с желанием обнимать подростка постоянно вне зависимости от ситуации, — это немного. Ты пока лучше сходи поешь… Мне что-то подсказывает, что ты опять морил себя голодом.       Антон скромно опустил глаза, сутуля спину сильнее обычного. Игорь сжал губы и погладил его по ноге, мол, все хорошо, я не виню тебя.       — Ладно, — уставшим голосом выдохнул он, смещая Антона с себя немного в сторону, хотя его голени все ещё покоились на коленях Игоря. — Сначала идем на кухню. Вдвоем.       — Зачем? — насторожился тот.       — Тебя кормить будем. Ты ж сам этого ни в жизнь не сделаешь…       Антон сглотнул, убирая с него тонкие ноги, и виноватым голосом пролепетал извинение. Игорь цокнул и закатил глаза.       — Тош, ты издеваешься? Ты у меня прощения просишь? — спросил он. — Это же твое здоровье, не мое. Но вообще-то, мне не нравится, что ты забил на себя лишь бы пострадать обо мне, — Игорь постепенно начал подключать юмористичный тон, что выходило пока не к месту.       — Прости, — вновь прошелестел Антон одними губами. Игорь задал соответствующий вопрос «за что?». — Тебе ведь некомфортно с таким омегой… наверное…       — Мне некомфортно только от того, что ты страдаешь по мудакам типа меня, — фыркнул Игорь и взял Антона за руку, помогая ему подняться с кровати. Антон, едва установился на ногах, посмотрел на него с таким недовольством, с каким смотрят только маленькие омеги на растоптавших их куличики из песка альф. И Игорь хотел что-то ему сказать в ответ на такой взгляд, что-то резкое, броское, может быть вовсе язвительное, и для этого даже притянул Антона к себе за подбородок, однако только лишь открыл рот, как в него впились таким же дерзким поцелуем, как и запланированный тон.       И остыл Игорь моментально. Не до конца, конечно, все ещё хотелось сказать Антону какую-нибудь хрень, но больше появилось, или, скорее, вернулось, желание его любить. Долго, безжалостно, может быть, даже жестоко, так, как показывать свою любовь может только альфа.       — Ты не мудак, — оторвавшись, спокойно проговорил Антон и вытер влажные губы рукавом толстовки.       — С чего ты это взял?       — Ты все ещё не начал меня раздевать, — он неуютно повел плечами, на что Игорь грустно обвел его взглядом, в сотый раз проклиная поголовно всех бывших Антона. Интересно, а он сможет залечить все его раны в такой короткий срок?..       Антон сжал губы и отвернулся, пожал плечами каким-то своим мыслям и пошел на выход из комнаты. У порога его застала такая внезапная слабость, что он качнулся и кое-как устоял, и то, только потому что припал к косяку двери.       — Ты в порядке? — встревоженно кинулся к нему Александров, но Антон только безынтересно отмахнулся на него рукой и поморщился, мол, «не принимай меня за беспомощного ребенка».       Игорь посмотрел на то, как Антон плетется по стене в коридоре, и побоялся подпускать его к лестнице. Особенно когда Антон стабильно ему доказывает, что на лестницах с ним постоянно случается какая-нибудь хуйня. В последний раз он, например, навернулся и растянул лодыжку, а потом ещё пару дней хромал и смеялся каждый раз, как Игорь брал его за руку, если они вдруг оказывались на лестнице вдвоем.       Антона молча подняли на руки и перекинули через плечо, на что он тут же возмущенно закричал.       — Игорь блять! Поставь где взял! — но даже на трёх широких ступеньках внизу Антона не решились опускать на землю, заставив его разочарованно и зло, но слабовато как для разъяренного такой наглостью омеги ударить Александрова по спине.       Только когда Игорь начал доверять полу, он поставил Антона на ноги, за что сразу же был вознагражден возмущенным и обиженным взглядом.       — Что? Всё-таки мудак? — с каким-то странным вкусом победы на языке улыбнулся Игорь, но Антон мотнул головой, встал на цыпочки и в тридцать второй раз за вечер поцеловал его в губы. Даже если вышло коротко и без особой страсти в действиях, по коже альфы пробежались мурашки от того, сколько чувств было собрано в этом поцелуе.       — Когда ж я перестану слышать от тебя, какой ты плохой? — улыбнулся Антон, и Игорь посчитал грехом не ответить ему такой же теплой и слегка насмешливой улыбкой, хотя поводов для этого не было никаких.       — Когда ты перестанешь плакать из-за меня, — он убрал кудряшки Антона от его лица и чмокнул в лоб, заставляя устало закатить глаза.       — Я не так часто плачу из-за тебя, — фыркнул омега, а до сих пор красные после недавнего выброса эмоций щёки загорелись ещё сильнее. Игорь иронично покивал, и, держа его за руку, повел на кухню.       Антон запнулся о порог, и Игорь в ответ на это выдал вздох настолько разочарованный, что парень без особого труда разобрал в нем фразу «лучше б на руках нёс». И все бы ничего, если бы ровно через пять секунд Антон бы не пожаловался на то, что у него потемнело в глазах, и не упал в обморок прямо на руки Игорю, благо он на этот момент не успел отойти от него далеко.       — Еб твою мать, — шокированно выругался Игорь, уже с паникой вспоминая школьные уроки ОБЖ и чё вообще надо делать в таких случаях.       Однако в забытье Антон долго не пробыл и даже выбрался из него самостоятельно. Игорь посадил его на стул, изо всех сил борясь с желанием обругать омегу как маленького капризного ребёнка, отказывающегося от еды в пользу сладостей. Вот только у него, похоже, не было даже этого «в пользу».       — Тош, ты всегда так себя ведёшь при расставаниях? — кое-как разжав зубы, спросил Игорь, но Антон ответил сухостью:       — Мы даже не встречались.       — Но ты же какого-то хуя из-за меня страдаешь! — слегка повысил тон он, но Антон в ответ на этот выпад только пожал плечами, хотя в уголках глаз начала скапливаться влага. Человек, в которого он влюбился, наорал на него, исчез на ебучую неделю, и теперь снова злится. Зачем Антон вообще нужен, если он не может угодить своему альфе?       — Я привязался, — подрагивающим голосом сообщил он и закрыл глаза руками, стирая с них выступающие слезы. — Прости… — он горько усмехнулся. — Я не смогу долго тебя ненавидеть.       Игорь сжал зубы заново, отворачивая лицо от омеги. Ну все, пиздец, из-за него плачут снова. Он сломал подростка всего за пять дней, хотя до этого пытался сделать его жизнь лучше и показать, что такое здоровые отношения. Кто он, если не сдерживающий обещаний мудак и лицемер?       — Все хорошо, — прерывисто проговорил он, не решаясь вернуть взгляд на лицо Антона. — Все в порядке… Ты ни в чем не виноват, Тош. Не смей извиняться.       — Ага, — кивнул он, и Игорь подошёл к нему ближе, опускаясь перед подростком на корточки и стирая с щёк предательски потекшие слезы.       — Ну вот, а сказал часто из-за меня не плачешь, — постарался ободряюще улыбнуться он. Антон посмотрел на него хмуро, и вкупе с красным от слез лицом это выглядело довольно комично.       — Ты козёл, — буркнул он, а через мгновение сдался его мягкой и светлой улыбке, вскрикивая уже менее напряжённо: — Довёл меня до слез и радуешься! Засранец!       — Да… — Игорь на мгновение опустил глаза. Однако, когда поднял их, он за плечо осторожно наклонил юношу поближе к себе, прижался лбом к его лбу, почти касаясь кончиками носа, и перешёл на шёпот, звучащий так трепетно, что Антон невольно сглотнул. — Пожалуйста, пообещай больше не плакать из-за меня. Я не стою ни одной твоей слезы, как и все живое и неживое тоже, и как человек я штопаный гандон, Тош. Не трать на меня время и эмоции, хорошо?       Антон покивал, на секунду отстранился и заглянул Игорю в глаза, словно спрашивая разрешения на очередной поцелуй. Игорь вопроса не понял, молча встал и потрепал Тошу по голове, утопая пальцами в кудрях.       — Блять, ты действительно голодал неделю? Нихуя не изменилось, — окидывая взглядом полки холодильника, заворчал Игорь. Глаза зацепились за несколько бутылок пива в дверце.       Альфа достал их, с немым упрёком посмотрел на Антона и водрузил стекло на стол. Омега так же молчаливо опустил глаза в пол, и Игорь вздохнул, потирая переносицу.       — Антош, это очень хуевая диета.       — Ты, сука, на приколе? — внезапно вспылил Антон, подняв на него глаза. — Ты меня бросил, перед этим прокатил на эмоциональных качелях со своими тупыми бзиками, уехал в свою ебучую столицу, не ответил ни на одно сообщение из сорока семи. Какого хера ты теперь решил меня учить, что пить — это вредно? Как ещё я должен был справляться со своими эмоциями?! Я ничего не понимал, блять, я словно сраный Хатико ждал тебя с утра до вечера, не спал, думал, как потом буду рассыпаться в извинениях за всю эту ситуацию... А ты... просто...       Антон весь трясся, так, словно два дня простоял на холоде, не имея совершенно никакой возможности согреться. Слезы перебивали речь, катились по щекам крупными каплями, даже не думая останавливаться, и снова и снова размывали объектив зрения прозрачной завесой влаги.       — Антон, я же извинился. Если тебе недостаточно — просто скажи, что ты хочешь от меня услышать, — Игорь сложил руки на груди и вздохнул с выражением «ну ты опять начинаешь?». — Или что я должен сделать. Чего ты хочешь?        — Да ничего я от тебя уже не хочу, — выпалил Антон, уже практически задыхаясь в слезах. — Чтобы ты перестал срываться на мне. Начни уже лечить свои проблемы с эмоциями! Ты так убьешь кого-то рано или поздно, и дай боже это буду не я.       Игорь выдохнул сквозь зубы, сжимая пальцы на собственных предплечьях до побелевших костяшек. Спорить с Антоном он не может. Ему действительно, блять, нужна помощь психотерапевта, или кто там всей этой хуйнёй занимается.       Антон оперся головой на руку, смотря в пол.        — Давай выпьем? Вдвоем, — предложил он. — Ты остынешь, расскажешь мне, что в Москве было. Нахуй ты от меня сбежал.       Игорь пожал плечами:       — Ладно. Только сначала ты должен поесть.       — Это обязательно?       — Честно, я не понимаю, почему ты все ещё не отравился, —Игорь всплеснул руками, вдохнул и выдохнул, чтобы не начать очередной скандал, и продолжил уже более спокойно: — но если ты продолжишь бухать на голодный желудок, ничем хорошим это не кончится.       Антон пожал плечами и снова посмотрел перед собой, пытаясь понять, размылился взгляд у него из-за алкоголя или слёз.

—

      Опустевшая третья из пяти оставшихся бутылок бухнулась на стол. Поддатый Игорь рассказывал о том, как какая-то бабка начала отчитывать его посреди улицы, потому что перепутала с внуком-омегой, которого всю жизнь заставляли отращивать волосы до пяток.       — Прикинь, так и выдала: «Сашенька, это что за хуйня»? — улыбался он, подпирая голову кулаком. Антон улыбался в ответ, периодически посмеиваясь, и зачем-то пытался снять металлическое кольцо с горлышка бутылки. — «Мы тебя всю жизь долбили, чтоб косы растил, а ты куда их дел? Альфам такие ободранцы не нравятся», — Игорь слабо засмеялся, ибо алкоголь все же нагонял дремоты. — Бля, если мы так уж похожи с этим Сашей, я б в него влюбился с первого взгляда. Саня Александров, канеш, не звучит, но… Ты что делаешь?       Он словно мигом протрезвел, когда Антон взял его руку в свою и со смешком надел на безымянный палец кольцо от бутылки.       — Выходи за меня, — проговорил он без какого-либо смущения, и Игорь понял, что Антон теперь не просто пьяный и даже не бухой, а ужратый в говно.       — Мы ж и так женаты, Тош, — Игорь отстранил руку, поднял её и постучал указательным пальцем левой руки по безымянному правой, демонстрируя кольцо.       — Да? — шокированно переспросил Антон, и получил в ответ такой же наигранно шокированный кивок. — Тогда, может, переспим? Супружеский долг, — ступня Антона под столом коснулась коленки Игоря, — все дела…       — Мне мама запрещает с подростками спать, — до абсурда серьезным тоном заявил он.       — Мы ей не скажем, — проворковал Антон, поднимаясь со стула. Правда, после этого шатнулся и грохнулся на руки к Игорю, больно приложившись носом о его грудь. Вот и вся грация Антона по пьяни.       — Конечно, не скажем. Боюсь, ты в процессе упадешь с кровати и помрёшь после удара об тумбочку, — беззлобно хмыкнул Игорь, помогая Антону без новых происшествий усесться у себя на коленях.       — Но ты же меня от этого убережешь, — заулыбался он, потираясь побаливающим носом о шею мужа. Игорь закатил глаза и вздохнул:       — Да тебя даже бог не убережёт, такой ты удачливый.       Антон посмотрел на него обиженно-возбужденными стеклянными зрачками и ткнулся носом прямо в железу под подбородком.       — Перестань.       — Пойдем трахаться, — открыто позвал омега, заставляя Игоря в сотый раз дивиться им. Что Антон, что Вероника — оба звали в постель так открыто и резко, как стеснялись делать другие омеги. Ну или делали, но совершенно другим тоном — возбужденным, страстным… А не таким прямым, что не хватает только «братан» в начале. — Я хочу секса. Перестань ломаться.       — Ты влюблен в другого.       Игорь напомнил это совершенно равнодушным тоном, хотя сердце болезненно сжалось от одного лишь воспоминания. Антон сжал зубы и выдохнул с заунывным воскликом:       — Да он полный кретин, Игорь! Такой идиот, блять, что позавидует любой хомяк! — Антон отстранил даже руки от мужа, настолько его разозлило внезапное напоминание о его любимом человеке. — Я ему почти прямым языком сказал, что он мне нравится, но он это, сука, не воспринял. Долбаеб, Господи, — он закрыл лицо руками, подышал глубже и чаще, чтобы прийти в себя, и закончил относительно ровным тоном: — Пришлось всё оставить как есть, хули. Либо он реально ебалай, либо я, блять, теперь во френдзоне. Хотя на неё это даже не похоже!       Игорь промолчал с равнодушным лицом, хотя для самого себя не смог скрыть радостного ликования. У Антона не получилось с тем парнем? Какое счастье! Антон снова принадлежит ему! Всей душой и телом! Он ещё может добиться от него любви! Нужно! Только! Постараться!       — Мне жаль, что так вышло, — кашлянул Игорь, пытаясь скрыть радостную дрожь в голосе.       — Да похуй. Не сдался мне этот долбаеб.       Антон скрипнул зубами от стыда — сдался, сдался, ещё как сдался, у него есть ещё три месяца чтоб наслаждаться обществом этого долбаеба и залипать на его безбожную красоту. Сейчас главное просто показать Игорю, что место в сердечке Антона снова-все ещё свободно.       — Знаешь, даже настроение трахаться как-то пропало, — пробурчал он, обнимая Игоря за шею и утыкаясь в неё носом. Запах хвои окутал с ног до головы, так, будто Антон вошёл в еловый лес или сплел венок из колючих лапок ёлок.       — Значит, идём спать, — в ответ таким же тоном проговорил Игорь, точно так же прижавшись к шее Антона. Мёд, травки, пчелы, огромная пасека, железные бидоны в багажнике громыхающего УАЗика Йованки, выкрашенного в цвет этого самого меда, ругань на сербском, трепания по голове, после которых всегда колом стояли волосы…       — Вместе? — отстранившись, спросил Антон.       — Конечно, — заулыбался Игорь и сразу же получил лёгкий поцелуй в нос.       Антону хотелось бы пообещать, что он не даст Игорю уснуть этой ночью, но он уже с трудом держал глаза открытыми, что уж говорить о сексе. Ну… на выходных Антон точно не даст ему поспать. Ни секунды. В школу все равно не надо, все же классуха думает, что он болеет…

—

      Игорь смотрел на умиротворённо спящее личико Антона и не мог налюбоваться. Он выглядел так, словно всю неделю работал как проклятый, а тут наконец лег в мягкую и теплую постель, погрузился в сказки в его голове и не планировал выходить из них очень долго. Оставалось только прижать к себе этого омегу, гладить по голове и шёпотом, словно священную мантру, повторять слова любви, которые Антон всё равно не услышит. Но у Игоря не хватало смелости. Казалось, он недостоин касаться такого хрупкого человека, потому что он сразу же заразится от него гнилью и черной плесенью, вросшей в сердце Александрова вместе с генами отца.       В голове крутилось бесконечное количество мыслей, после которых совсем не хотелось спать. Он поступил с Антоном как самый настоящий пидорас. Он заставлял Антона плакать и ждать его, писать десятки сообщений в надежде на ответ, набирать номер по несколько раз, только чтоб узнать, что он сбрасывает звонки сам. Чтоб услышать ледяной голос автоответчика и вновь отчаяться. Только чтоб разочароваться в его словах о том, что он всегда будет рядом и что с ним Антону нечего бояться.       Игорь столько раз проебывался перед ним, но почему-то все ещё не был послан на хер. Хотя, в общем-то, он этого заслуживает — стоит только вспомнить все произошедшее за почти три месяца. Всю эту напускную злость, из-за которой Антон сбежал к Фади и из-за которой Игорю потом ещё две недели оставалось только смотреть на омегу и сжимать зубы при одной мысли о том, чтоб коснуться; крики и оскорбления неделю назад и эту ебучую внезапную командировку, из-за которой, честное слово, Антон бы спился, продлись она чуть дольше.       Хотя, если бы он спросил его самого — он бы вспомнил только хорошее. Ну, может и не только, но достаточное количество, чтобы при этом счастливо или смущённо улыбаться. Игорь показал мир ебеней, недоступный Антону из-за любящего пузотерки отчима, познакомил его со своими сектантами, с одной из которых он общается и сейчас; подарил ту самую цепочку со змеями, которую Антон чудом не срывал в приступах истерики; старался заботиться и ухаживать, хотя получалось это, если честно, не так эффектно и хорошо из-за того лишь факта, что Игорь разучился это делать; да и, в конце концов, в первую очередь на ум лез их фантастический секс, от воспоминаний о котором по коже почему-то пробежались мурашки. Фантастическим он, правда, казался только из-за того, что был слишком долгожданен и произошёл под бешеной смесью усталости, неебической концентрации феромонов и течки Антона. Но вот почему-то то, что происходило после пьянки у Мехвода, вызывало такую же реакцию подсознания. Что-то охуенное… хотя до жути неправильное с точки зрения биологии.       Игорь провел пальцами по кудряшкам Антона. Такие милые, особенно когда сильнее вьются после душа или из-за дождя и загибаются чуть ли не спиральками. Очаровательно. Вряд ли в мире есть кудрявые котята, но именно такого Игорь себе и отхватил, хотя не понимал, насколько надо быть влюблённым, чтоб умиляться волосам партнёра, и нормально ли это вообще. И, наверное, тут можно спросить, стоит ли ему пойти к психологу, но он и так уже стоит в записи на воскресенье. Александров И. В. будет рассказывать Перловой Т. Д. о своих проблемах со злостью, проблемах из детства, проблемах в рабочем коллективе, во главе которого он стоит. И о том, что он влюбился в подростка — тоже…       Игорь убрал руку от Антона, вздохнул и хотел уж было подниматься с кровати и идти на перекур, но омега сонно разлепил глазки, проговорил что-то неразборчивое и придвинулся ближе, закутываясь в свою сторону одеяла с головой и цепляясь в руку Александрова своими двумя. Он замёрз? Физически или душевно? Объятия помогут ему согреться в обоих случаях, или лучше ему выдать другое, более теплое одеяло?       Вылезать из постели и идти в кладовку не хотелось. Игорь поставил мысленную заметку спросить Антона об этом завтра, но сейчас молча обнял его и притянул к себе, зарываясь носом в мягкие пушистые волосы и постаравшись забить на потребность в никотине. Пусть даже Антон заразится этой черной плесенью, только бы в его мысли не переползли черные, злые и неубиваемые тараканы, от которых Игорь пытается избавиться уже тринадцатый год.