новобрачный поневоле

      24.09       — Мам! Да я тебе говорю, он согласится! Он конченый в самом хорошем из смыслов. Знаешь, куда он меня в прошлую пятницу потащил?..       Игорь не думал, что Антон проснется так рано, а уж тем более — что будет так громко с самого утра разговаривать с кем-то по телефону. Ну, ему хотя бы хватило ума спуститься вниз и не болтать буквально за стенкой, причиняя этим лишние неудобства. За последнюю неделю он и так причинил их достаточно: как минимум тем, что практически все ночи провел в постели мужа. Интересно, а спал ли в эти моменты сам Игорь? По ощущениям — нет. Дни и ночи сливались в одну вязкую субстанцию, проведенную в сплошном беспокойстве за чужое самочувствие и жизнь, особенно, когда кое-кто целые сутки провёл в беспробудном лихорадочном сне, а, просыпаясь, только жаловался на головную боль и боль в горле.        Это был полный пиздец. Игорь совсем отвык от заботы о ком-то, а уж особым уровнем неловкости были разговоры с матерью Антона.        Пожалуй, только в моменты своей или чьей-то болезни Игорь жалел о том, что живёт недостаточно близко к центру Питера, ведь вызов врачей всегда кончался ожиданием длиной примерно в жизнь и мыслями «да он сдохнет раньше». Но Антон оказался падлой живучей: никакая варящая людей заживо температура не могла просто так вывести его из строя, раз уже с утра омега изо всех сил пытался нарушить постельный режим, рвался на улицу и даже пытался работать, хотя собрать мозги в кучу бывало очень сложно. Игорь тогда чуть было не сдался его щенячьим глазкам, но, благо, здравый рассудок вовремя возобладал над ним и он строгим тоном пообещал запереть Антона в комнате и выпускать только по расписанию, если он ещё раз хотя бы заикнется о выходе из дома пока не вылечится. Антону ничего не оставалось, кроме как поматериться, понять, принять, простить и забыть о том, что такое мир за пределами ставших привычными серых стен.       На четвертый день, в среду, конечно, стало совсем легко. Антон, конечно, сохранял стабильные «37.2», но это было не так критично, как недавние «40.3»; теперь он хотя бы оставался в рассудке и что-то мог делать самостоятельно. На пятый и шестой он всё-таки титаническими усилиями выпросил у Игоря разрешение на поработать, дописал черновые варианты многих сценариев, куда-то внёс изменения в соответствии с правками заказчиков, несколько получилось даже совсем закончить — в общем, получилось побыть даже чуть продуктивнее, чем обычно.        Сегодня же, в субботу, он окончательно встал на ноги. Даже спал у себя прошедшей ночью, позволив Игорю занять его законное место и выспаться — впервые за последние шесть дней. Проснется он, наверное, в отличном настроении, особенно если сравнивать с его ставшим привычным, взволнованным состоянием.        Так и вышло: на кухню Игорь вошёл бодрый и отчего-то очень довольный, несмотря на то, что в случайно подслушанном телефонном разговоре Антон, очевидно, именно его назвал конченым «в самом хорошем из смыслов». Несмотря на это при виде мужа на его лице даже расцвела улыбка, настроение было настолько хорошим, что его ничто не могло испортить.       — …Вот, и в итоге домой мы вернулись часов в семь уже, наверное, — подвёл к концу свой рассказ Антон, сидевший на табуретке перед кухонным островом и буквально развалившийся на его глянцевой поверхности. — Я так на этой трясучке нескончаемой устал, потом впервые за неделю выспался! Зато Игорь какой счастливый там был…        Антон кинул взгляд на Александрова, мирно готовящего себе кофе, и сам не сдержал мягкой улыбки. Он и сейчас выглядит очень счастливым, сверкает так, что хочется сощуриться и отвести взгляд от греха подальше, дабы не ослепнуть. Парень даже не заметил, как задержал взгляд на нём чуть дольше обычного, хотя объяснение такого поведения нашлось практически сразу — Игорь ведь по пояс голый. В глупых плюшевых штанах с розовыми слонами и на удивление самых обычных тапках; Антон пообещал себе, что на ближайший праздник подарит ему какие-нибудь дебильные.       — В общем, давай, я напишу что к чему, — снова заговорил Антон после короткого ответа матери, медленно выбираясь из-за острова-стойки. — Давай. Пока. Целую.       Антон наконец-то сбросил звонок и оставил телефон на глянцевой столешнице, уже совсем встав на ноги и подбираясь поближе к мужу. Со стороны, наверное, он выглядел как кошка, завидевшая мышь и крадущаяся к ней поближе, чтобы свой единственный прыжок сделать наверняка убийственным.       Игорь, правда, заметил его раньше, чем Антон сумел на него напасть — если он вообще собирался это делать, конечно.       — Как ты? Хорошо спал сегодня? — обернулся он к омеге, сразу упирая светлый взгляд в чужое лицо, пока кофемашина на столе тихо гудела, заполняя пузатую кружку черным крепким кофе.        — Лучше. Хотя без тебя всё ещё не то… Может, если бы ты позволил мне остаться у себя, было бы совсем хорошо? — мурлыкнул Антон и хотел уже в очередной раз потянуться к Игорю и оказаться чересчур близко, но вовремя взял себя в руки. Не хотелось с самого утра портить ему настроение, пусть даже нападки Антона его никогда особо не волновали. — Как сам-то?       — Приятно наконец поспать в своей кровати и в нормальной позе, — Игорь нарочно выделил голосом условия, словно Антон был виноват в том, что заболел.       — Я не просил тебя двадцать четыре часа в сутки сидеть со мной.       Не просил, но, тем не менее, был очень этому рад.       — Я волновался. Не мог оставить тебя одного, — безразлично пожал плечами Игорь не смотря на явно попрекающий тон. —  Тем более, никому от этого в итоге не убыло…       — Да, но в следующий раз попытайся спать чуть дольше… я ведь тоже волнуюсь, — тихо вздохнул Антон, обведя его сочувственным взглядом, и перевел тему. — Я вообще предложить тебе кое-что хотел.       — Я не принимаю благодарность минетом.       — Я не об этом, но это тоже обидно, — смущённо пробурчал Антон, скрестив руки на груди, но, тем не менее, продолжил. — Мама с отчимом закрывают дачный сезон, и им вроде как нужна чья-нибудь помощь. Гриша пересохший куст малины убрать захотел, — Антон закатил глаза, мол, «нашёл время!». Наверняка его мама делала так же, когда заходила речь о работе на участке. — Мама занята будет в доме, а я…       Антон внезапно замолк, смутившись ещё больше и ещё больше сжавшись вокруг скрещенных рук. Он стал похож на воробья.       — Я однажды заразу с какой-то занозой подхватил, и теперь он меня подъебывает постоянно. И не берет работать с деревом. Короче, поможешь?        Игорь наконец отключил кофемашину и взялся за кружку.       — А я могу воспользоваться звонком другу и просто вызвать пару рабочих?       — Нет. Побудь примерным трудолюбивым мальчиком. Пожалуйста, — Антон уже состроил щенячьи глазки и почти перешел на отвратительно-детский выпрашивающий тон, но Игорь уже спокойно пожал плечами, отпивая кофе:       — Ладно. Где и во сколько?       Антон мигом поменялся, на мгновение задумался о том, какого черта всё вышло так просто, но сразу же отбросил сомнения, весь засиял и всё-таки сделал широкий шаг к нему, мазнув губами по сразу разгоревшейся от проявленной ласки щеке.       — Ты замечательный, — дополнил Антон, отстранившись от него и делая вид самого невинного в мире существа, правда, очевидно, родом всё-таки из ада. — СНТ «Эколог». К одиннадцати лучше уже на участке быть, адрес вспомню и сообщу.       Игорь усмехнулся с последней фразы, хотя нервно сглотнул, пряча покрасневшее лицо в кружке, и едва слышно брякнул:       — Понял.       Но Антон уже убежал в свою комнату собираться. Наверное, стоило бы проследить, чтобы сейчас он оделся достаточно тепло и потом снова не слег с температурой. Интересно, а сколько на улице градусов? Не должно быть слишком мало — пусть Игорь и не выходил из дома всю неделю, но вряд ли за это время она понизилась слишком сильно. Может всего двадцать, а может чуть меньше…       Игорь хотел открыть прогноз погоды, но, сунув руку в карман штанов, понял, что забыл телефон в спальне. Не очень приятно, конечно, было ходить туда-обратно, но настенные часы в любом случае уже четко говорили о том, что до одиннадцати осталось всего полтора часа, а это ещё неизвестно, сколько до этого СНТ ехать. Вряд ли долго, конечно, но лучше пораньше собраться, пораньше проконтролировать прикид Антона и, следовательно, пораньше выйти из дома.        Шагая к лестнице с кружкой кофе, Игорь прокручивал в голове название СНТ. «Эколог», «Эколог»... так называлось что-то некогда близкое, но ныне совсем далёкое, а Игорь не мог понять, что к чему. Что это, такой странный эффект дежавю? Нет же, в голове прокручиваются отчётливые воспоминания, обрывки диалогов.       На четвертой ступеньке лестницы Игорь внезапно встал на месте.       Летом там жили Йованка с Сенкой. В доме практически при самом въезде в СНТ, двухэтажном, со множеством маленьких клумб с какими-то очень нежными белыми цветами во дворе и небольшим огородиком, с высоким забором из тонких черных прутьев, на котором все равно каким-то образом умещались чьи-то кошки… как Игорь мог забыть? Он провел там всё детство!       Игорь тряхнул головой, мысленно выругался на себя, что старому деду пора пить таблетки от деменции, вновь отпил кофе и поднялся в свою комнату. Долго заморачиваться над одеждой не хотелось: он уже давно произвел на родителей Антона наилучшее впечатление, раз уж они доверили ему сына. Теперь можно было одеваться в стиле «чё первое из шкафа выпадет», даже если обычно Игорь готов по несколько часов смотреть на свое отражение и думать, как природа вообще позволила существовать такому совершенству.        В этот раз в руки попался какой-то полудедовский тёмно-коричневый с геометрическими узорами-полосками свитер, черные брюки и, что самое важное, носки с медвежатами. Вид вышел всё-таки не настолько на «отъебись», насколько Игорь планировал. Антон наверняка щас зайдет к нему в комнату и начнет говорить о том, какой он ахуенный. А все ради чего? Ради того, что Игорь себе позволить не может, и поэтому помимо прочего ещё и дразнит Антона. Остаётся надеяться, что хотя бы при родителях Антон не начнёт его домогаться.        Со стороны двери через пару минут действительно раздался короткий стук; Игорь, проверявший прогноз погоды, вопросительно поднял голову. Антон стоял в дверном проёме полностью готовый, в черной водолазке и таких же джинсах, до неприличия хорошо подчеркивающих все достоинства его фигуры.        Игорь вздохнул, смотря на него: щас бы забить на все свои капризы в отношении неприкосновенности и рассматривать фигуру Антона вообще без чего-либо, вне зависимости от того, делает оно более заметными прелести или недостатки. Однако вздох пришлось перевести в другое русло:       — Тебе не холодно так будет, а? Потом опять сляжешь.       Антон фыркнул с улыбкой в ответ на акт этой заботы, дождался, когда Игорь встанет с кровати, и только после этого побрел к лестнице.       — У меня ещё зипка внизу висит.       — Ага. А что она там делает? — Антон не ожидал, что шестеренки в голове Игоря провернутся раньше ожидаемого, да и что провернутся вообще. Деталь это была настолько мелкая и незначительная, что на ней не стоило даже заострять внимание, но Игорь почему-то все равно заострил. — Ты дома сидеть должен был. На улице такой ветер всю неделю, а он!..       — Да блядь, у меня о-дед не такой дотошный, как ты!       Антон постарался придать упреку шутливый тон, но Игорь всё равно внезапно умолк и стал выглядеть уже не так уверенно. Казалось, Антон его в чем-то обвинил, но омега не мог поверить, что Александров может так шугаться слегка повышенного тона.       А затем стало стыдно.       Игорь всю чёртову неделю переживал о нём, не спал ночами, тщательно следил за тем, чтобы Антон вовремя выпил лекарства, поел, ни в чем не нуждался и находился в относительно хорошем настроении. А теперь Антон разговаривает с ним… так. Неблагодарно и грубо. Он хоть раз сказал Игорю спасибо за то, что он находился рядом, успокаивал после всех кошмаров, помогал прийти в душевное равновесие?        Антон собрался с силами на подобный разговор только тогда, когда они уже молча шли к зданию гаража. Парень постепенно замедлил шаг и коснулся плеча мужа, призывая его сделать то же самое, растянуть проведенное лишь вдвоем время на чуть более долгий срок.       Игорь отозвался на прикосновение вопросительным мычанием и остановился, полностью обернувшись к Антону.       — Что такое?       — П…       Антон уже было начал говорить, но заикнулся и замер с открытым ртом, когда Игорь бессловно подхватил края его кофты и застегнул молнию. Омега, конечно, был уверен в том, что теперь выглядит не так хорошо как хотел, но промолчал и, после короткой паузы, продолжил изначальную реплику:       — Прости меня, — выпалил он, после этой выходки слегка смущённо глядя ему в глаза. На фоне серого неба они казались зеленее, чем обычно.  — Я и так доставил тебе много проблем, а сейчас ещё и выебываюсь… — Игорь, должно быть, с трудом сдержал возражение о том, что Антон всегда выебывался, а не только сейчас. — Я правда благодарен тебе за то, что ты всё время был рядом. И за всё то, что ты сделал… даже вот, только что. Для меня это очень много значит.        Все это время Антон не отрывал ладони от чужого плеча и продолжал смотреть прямо в глаза, словно высматривал что-то на дне зрачков, хотя делать это и было очень сложно.        — Я не обижаюсь, — спокойно ответил Игорь, отстраняя его руку от своего плеча только чтобы через секунду вновь прижать к губам. — Главное что ты сейчас в порядке.        Антон снова смутился. Прикосновения снова вызвали очень бурную реакцию: наверняка у него от смущения покраснели щеки. Да и не только они, наверное, румянцем залился ещё нос и уши, но, несмотря на это, Антон поинтересовался, пусть и более тихим тоном, чем планировал:        — А ты… можешь целовать не только руки?..        Игорь загадочно усмехнулся.       — А что ещё должен?       — Ну…       Антон красноречиво опустил взгляд в каменную дорожку, а Игорь в ответ улыбнулся ещё шире и потянулся к нему, слегка наклоняясь.       След от очередного короткого поцелуя в этот раз украсил своим фантомным присутствием щеку Антона. Парень раскраснелся ещё больше, хотя на губах и проступила по-глупому довольная и одновременно с тем неловкая улыбка, вынудившая его смущённо наклонить голову.       — Теперь ты счастлив? — спросил Игорь голосом, в котором очевидно чувствовался очень наглый подъеб. Антон тихо усмехнулся, но кивнул:       — Ещё бы.       Ещё бы. На вторую неделю после свадьбы Игорь наконец позволил себе то, что Антон делал уже в первые сутки. Шаг это был совершенно незначительный, но Антон чувствовал, что случилось что-то действительно важное. 

* * *

      Оказаться на даче получилось раньше одиннадцати и даже раньше момента, когда приедут мама с отчимом. Впрочем, то было и к лучшему — Антон успел маломальски ввести Игоря в курс дела, устройства участка и познакомить с малиновым кустом, а Игорь успел прийти в себя после лёгкого шока.       Он слишком хорошо помнил этот голубой дом с белым забором, красивый ярко-синий знак с наименованием улицы, несколько берез во дворе и много-много цветов в аккуратных каменных клумбах, которые неясно каким образом поддерживаются в настолько опрятном виде.       А ещё лучше он помнил дом ровно напротив этого. Дом, который в пятнадцать лет пришлось навсегда покинуть из-за абсолютно глупого обстоятельства и ограниченного мировоззрения его отца.        В том доме, доме с резными узорами на перилах, сделанными Йованкой, с выращенными Сенкой огромными кустами давно отцветших белых пионов под окнами, с яркими пчелиными домиками-коробками, которые Игорь сам красил и ловил лёгкие приходы от запаха краски… в том доме уже давно живут чужие люди. Люди, прямо сейчас ругающиеся на крыльце дома, в котором серьезных ссор никогда не было и единственный разрушительный конфликт в который принес отец Игоря. Такое отношение к энергетике дома, некогда только положительной, а ныне испорченной и прогнившей, казалось Игорю оскорблением его личной, недостижимой для кого-то другого религии, осквернением его храма.       Игорь поспешил отвернуться от этой сцены и перевести внимание туда, где оно было более необходимо. В его храм ему навсегда закрыта дорога, его религия ничего не значит, его божества давно преданы земле и единственное, что от них осталось — внедорожник в гараже Игоря, кровожадно возвышающийся над соседями-немцами. Он давно отучился от тоски по этому месту, так зачем же начинать это снова?       Сейчас в его жизни совершенно другие проблемы.       — Ты выглядишь грустным, — голос Антона не звучал обеспокоенно. Скорее уже так привычно пошло и вместе с тем сладко, очевидно подбивая на то, чтоб покориться и обеспечить осуществление его желаний. — Хочешь, сделаю веселее?       — То есть тебя не останавливает даже то, что мы на даче твоих родителей? — устало спросил в ответ Игорь, откидываясь на единственную закрытую стену беседки, в которой они и предпочли дожидаться родителей омеги.       — Нет, — качнул головой Антон, широко улыбаясь и медленно оттягивая замок на молнии кофты вниз. Вероятно, действие это должно было произвести на Игоря какое-то впечатление, но из-за водолазки под кофтой выглядело ровно так же, как если бы мусульманка-эксгибиционистка в буркини внезапно распахнула пальто.        Антон встал с какого-то побитого жизнью стула и подошёл к занявшему такой же побитый диван Игорю, нарочно задев бедром качнувшийся от этого стол. Внимание привлекать Антон, конечно, умел, даже несмотря на то, что больше не имел во внешности чего-то особенно привлекательного — хотя для Игоря он, конечно, был просто верхом совершенства из-за «весьма ограниченного вкуса». Должно быть, эта любовь к вниманию и умение удерживать его на себе и нравились всем его ухажёрам, раз их было целых, сука, четырнадцать, не считая одноразовых.        — Я хочу, чтобы ты трахнул меня прямо на этом столе.       — Ух ты. И гандоны у тебя на такой случай есть с собой?        Антон хмыкнул; с одной стороны, его веселило такое уверенное противостояние, с другой — Игорь снова не даёт четкого ответа, как он смотрит на приставания мужа.       — Нет, но они есть у тебя. В бардачке, — уточнил Антон, не прекращая улыбаться, и опустился одним коленом на диван рядом с ногой альфы, расстегнув кофту до конца и чуть спуская её с плеч. Теперь стало понятно — водолазка всё-таки инструмент, а не препятствие. Не даёт совсем замёрзнуть, при этом удивительно хорошо обтягивает каждую неровную линию на теле Антона, подчёркивая её и делая в несколько раз красивее, превращая в самое настоящее произведение искусства.        Игорь нервно сглотнул, наблюдая за этим зрелищем. Он так скоро сдастся.        — Умница, какой внимательный. В школе, наверное, очень хвалят?       Ладони внезапно накрыли бедра омеги, медленно притягивая его ближе. Игорь сам не понял, как дал себе слабину, но предпочел считать, что просто поддаётся игре Антона, дразнит его, чтобы потом снова обломать. Он даже знает, как.       Вот только Антон уже полностью довольный жизнью ерзал у него на коленях, мурлыкая и оглаживая грудь и плечи альфы сквозь плотную ткань свитера.       — Конечно, хвалят. В основном в кабинках туалета после отсоса.       — Кто бы сомневался, — Игорь поднял руку выше, провел по виску парня и невесомо скользнул между идеально круглых пружин кудряшек, поправляя выбившиеся из-за уха. — Ты, кстати, так и не рассказал нормально, что тебе в прошлую субботу такого шокирующего приснилось.       Антон опешил. Он несколько раз непонятливо моргнул, потом почему-то снова залился мягким румянцем и по-кошачьи легко и быстро соскользнул с его коленей на обивку дивана.        — Эм… там чушь какая-то была откровенная, — поделился Антон, неловко запахнув кофту, но не спеша снова её застёгивать. — Кто-то из твоих сектантов сбил в поле какую-то тварину, а та со злости пошла и захавала тебя. Не знаю почему, тебя там даже не было… Почему вообще ты об этом заговорил?       Игорь пожал плечами. На самом деле ответ намного проще, чем казалось бы: этот вопрос совершенно сбил Антона с толку и заставил его мигом сменить настрой, из-за чего теперь Игорь оставался на хоть какой-то промежуток времени в безопасности. Антон размышлял или что-то рассказывал, постепенно открываясь мужу, а Александров губкой впитывал новую информацию и радовался, что удалось уйти от темы пошлости. Профит! А таких вопросов с озадачивающим потенциалом у него в запасе хоть жопой жуй. Чего стоили только вопросы про его плюшевого тигра, боязнь темноты, бывшего, которому Игорь не так давно угрожал, и многие другие мелочи, проскакивавшие в диалогах или событиях жизни.       Антон вздохнул и разочарованно уложил голову на его плечо, вынудив Игоря склонить свою сверху.        — Я даже не знаю, что меня так испугало… просто в моменте так страшно стало, что тебя больше нет. Привязался всё-таки… пусть ты и придурок редкостный, — последнюю фразу Антон пробурчал уже уткнувшись в Игоря лицом, словно намеренно заглушая фразу.       — А для тебя редкостные придурки все, кто тебя не ебет?        — Нет, только ты, — сел прямо Антон. Взгляд упёрся в то, как в ворота на участке медленно въехала родительская Тойота, оповещая о том, что совсем скоро абсолютно все будут заняты делом. — Но я ещё надеюсь перевоспитать.       Игорь фыркнул и нехотя поднялся, чтобы пойти приветствовать хозяев: первой из машины из-за руля вылезла Надежда, улыбаясь во все зубы, помахала сыну и полезла что-то доставать с задних сидений, а затем уже вывалился отчим, нетрезво взглянул на Игоря и, потягиваясь, кивнул в знак приветствия. Игорю хотелось думать, что Григорий просто уснул в дороге и только-только разлепил глаза.       — Посмотрим на твое поведение.       Антон не стал продолжать чем-то вроде «я обещаю быть послушным», вместо этого вслед за Игорем вскочил с дивана и скорее метнулся к матери. Надежда, вынырнувшая из задней двери с какими-то пакетами, оказалась едва не сбитой с ног внезапными объятиями. Антона за это, конечно, моментально наказали, нагрузив этими самыми пакетами, но только спустя пару теплых поцелуев в лоб и всё-таки нескольких секунд объятий, говорящих о том, как оба друг по другу соскучились.       Игорь чувствовал себя неуютно, наблюдая за этой сценой. А что он вообще должен чувствовать, наблюдая за тем, чего у него никогда не было и уже не будет? Или было? Смогла ли Сенка в полной мере заменить ему мать? Да, несомненно, она дала ему достойное воспитание, она изо всех сил старалась сохранить его детскую психику, она заботилась и любила, но было ли это похоже на настоящую материнскую любовь?        Если бы они имели шанс встретиться сейчас… была бы их встреча похожа на это?       Игорь вздохнул и подошёл ближе, чтоб поздороваться и забрать у Антона пакеты, которые тот, в прочем, всё равно не дал.       — Я сам!        Это было так похоже на Антона. «Сам». А вечером снова сунет ему в руки пачку чего-нибудь, что «не может открыть сам», просто потому что привлекает внимание. Тупой способ, уже всем знакомый, слишком блеклый на фоне его других, но всё равно, сука, действенный. Антон никогда не упускает возможности заставить Игоря лишний раз смотреть на себя, разговаривать, делать что-то для него. За это он, наверное, Игорю так сильно нравится.       Нравится?..       Игорь незаметно мотнул головой. Антон, конечно, хорош собой, но не настолько, чтобы нравиться. Он полностью попадает под типаж Игоря, у него приятный голос, не слишком трудный характер, присутствуют кое-какие манеры и отличные задатки как для актера, но настолько ли он прекрасен, чтобы нравиться Игорю?..       Мысли настойчиво лезли в голову и раз за разом их приходилось оттуда выкидывать. Слава богу, когда Надежда заговорила с ним, стало намного проще отвлечься.       — Я, честно, даже не думала, что вы впрямь согласитесь, — хихикнула она, выкладывая на стол содержимое пакетов.        — А я говорил! — вклинился Антон, уже успевший стащить оттуда какую-то хрень вроде сухарика.        — Да что там, с ликвидацией куста помочь. Как будто сильная морока, — сверкнул Игорь очередной совсем обезоруживающей улыбкой, на которую Надежда просто не смогла бы не ответить тем же.       Антон двусмысленно усмехнулся, мол, сам про помощь друга спрашивал, а щас стоишь и выебываешься. И даже после такого же двусмысленно грозного взгляда Игоря он не прекратил улыбаться и только растянул лыбу ещё шире, сунув в рот второй сухарик.        — Антош, прекращай кусочничать, — возмутилась мама. — Иди кошку из машины выпусти. Забыла переноску открыть, пока пакеты тащила.       Игорь напрягся при слове «кошка». Она наверняка пушистая до невозможности, а ему не слишком радостно улыбается перспектива терпеть нападки своей аллергии и ходить чихать каждые две минуты. И нет, кошек Игорь безумно любит, наверное, он готов даже рано или поздно подсесть на средства против аллергии просто чтобы завести кошку, ибо изначально реакция на них достаточно слабая, насморк и чешущиеся глаза не смертельны, а за препаратами эти неприятные последствия должны быть вовсе незаметны. Но сейчас… сейчас к такому варианту развития событий он был немного не готов.       Антон что-то недовольно фыркнул, спрыгнул с слегка возвышающегося над землёй края беседки и ушел к машине, от которой только-только доковылял до них пошатывающийся Григорий и сразу протянул Игорю слегка трясущуюся руку. Игорь все ещё убеждал себя, что отчим Антона просто спал всю дорогу, а не успел наклеваться в зюзю.        На него не хотелось даже смотреть. Игорь понимал, что, если бы не Григорий, не случилось бы их договора, следовательно, свадьбы, следовательно, Антон бы просто-напросто не появился в его жизни как что-то настолько важное, но от этого не прекращал чувствовать отвращение. Его внешний вид оставляет желать лучшего, его манеры — что-то с чем-то, его характер — смесь говна и желчи. То, как он стремился продать сына собственной жены…. Игорь никогда не сможет этого понять.       Но он вынужден строить из себя такого же ублюдка и делать вид, что, вообще-то, они на одной волне. Как минимум сегодня. Им же ещё вдвоем куст рубить…       Григорий завел какую-то совершенно отрешенную беседу, даже звучал на удивление трезво — Игорь подумал, что всё-таки его надежды были не напрасны. Отчим опустился на диван, развалившись на нем так, словно до этого пробежал двадцатикилометровый марафон, а Александров, не желая разделять с ним одно место, подвинул с противоположной стороны стола стул. Расположение оказалось очень даже удачное: он мог видеть Антона, возящегося с большим рыжим клубком в своих руках. Клубок извивался, возил длинным пушистым хвостом, но, кажется, лез мордой ему в лицо, проявляя таким образом, видимо, радость от встречи. Антон, впрочем, улыбку ничем не уступал и несколько раз поцеловал его в нос, лоб и самую пасть, прежде чем хвост мелькнул по направлению вниз и исчез в высокой некошеной траве.       — Что, нравится? — даже с какой-то гордостью улыбнулся отчим, заметив очередной пристальный взгляд зятя на Антоне. Игорь мигом обернулся к нему и, конечно, никакой теплоты в этой улыбке не было. Уж тем более когда его собственный взгляд зацепился за парня, глаза мгновенно потемнели и потухли, а уголки губ дрогнули от беспричинной злости на него. — Вы ведь за это теперь несете ответственность.       — Постараюсь вернуть в целости и сохранности, — пообещал Игорь. На лице отпечаталась наигранная улыбка, которой, однако, хватило его собеседнику.       Они оба прекрасно понимали, насколько театрально всё происходящее.       Григорий издал короткий смешок, наблюдая за Антоном, которому наконец отошедшая от стола мать прямо сейчас выдавала какое-то задание. Он сразу стал выглядеть не слишком счастливо, потому что явно приезжал на дачу не трудиться, а после осознания всей тяжести бытия его плечи вовсе медленно поднялись и опустились, визуализируя этим горестный и уставший вздох. Игорю сразу захотелось сделать за него всю работу, чтобы парень только радовался выздоровлению, встрече со своей кошкой и хотя бы более-менее стабильной погоде.        — Если так приглянулся — даже не думайте возвращать, — нечто до жути эгоистичное пробилось в тоне и мимике Григория, когда он снова заговорил. Мужчина отвернулся и себе под нос презрительно прошипел, словно забыл о наличии ещё одной личности рядом: — Может, хоть кому-то он теперь пользу принесет.       Игорь молча скрипнул зубами и сжал кулаки на коленях, хотя продолжил держать на лице вежливую лыбу. Какой же отчим Антона ублюдок. Но накинуться на него, как бы этого не хотелось, он просто не мог. Не по-человечески. Странно, что вопрос с «человечностью» в его соображении решается так странно: в открытую разозлиться на Григория он не может, зато состроить из себя мудака, подобного ему — да пожалуйста!       «Я же не для тебя стараюсь быть хорошим», — стараясь отвлечься, подумал Игорь и перевел взгляд на ярко-черное пятно в лице Антона, контрастно выделяющееся на фоне желто-оранжевых неопавших листьев на деревьях. Парень таскал какие-то книги из машины в дом. Хотелось ему помочь, вдвое сократить работу, потому что, кажется, книг там было очень уж много, а непадающая стопка могла состоять только из семи или десяти. Правда, через пару минут Антон закончил и пошёл к дому в последний раз, случайно заметив на себе взгляд мужа.       Омега игриво ему улыбнулся и тут же ускорил шаг, скрывшись в дверях дома. Наверняка даже после этого его улыбка никуда не делась с лица, лишь сменяясь в тоне на теплую и смеющуюся. Только теперь и Игорь смог оторвать от него взгляд и переместить его на вскочившую в беседку огромную, во всю его руку от плеча до кончиков пальцев, кошку. И это без хвоста.       Тем временем со стороны Григория послышался тихий щелчок зажигалки, заставивший задымиться неведомо откуда взявшуюся сигарету. Правда, затем открытую пачку он жестом предложил и Игорю, а Александров, пожав плечами, приглашение покурить вместе принял.       По тяжести эти сигареты напоминали дым сигар отца при пассивном курении, но с самим табаком, конечно, не стоило и сравнивать, в этом случае они выглядели как спичка рядом с костром. Ещё и весьма говеная на вкус.       — А что за книги? — поинтересовался Игорь скорее ради создания простого диалога за дымом, нежели из действительного интереса. Признаться, эту тайну он больше хотел узнать от Антона, нежели от Григория.       — Да у Надьки знакомый коллекционировал полжизни, а тут женился и переезжать собрался, — фыркнул мужчина, выдыхая плотное облако дыма. Для «эстетичных» фоток, наверное, самое то. — Вот она и забрала чуть ли не половину. Всю комнату антохину заставили, ща ещё и тут пылиться будет… вам не надо?       — А что там, художественная?       — Не знаю, не открывал. Но на обложке «энциклопедия» нигде не написано!       Он рассмеялся слишком громко для шутки столь лёгкой и не требующей особого к себе внимания. Игорь вежливо улыбнулся, хотя в душе остался очередной мерзкий осадок. Слава богу он забрал Антона из дома, в котором тот жил с этим придурком, и что этот придурок, по-видимому, участия в воспитании Антона никогда не принимал.        Вскоре сигареты были выкурены и брошены в пепельницу, стоящую на перилах беседки.       — Ну всё, теперь можно и за куст взяться, — встал с дивана Григорий, потирая ладони. Игорь пожал плечами и встал вслед за ним, правда, обошёлся без жестов, напоминающих поведение мухи.

* * *

      Пальцы Антона раз за разом зарывались в гладкую кошачью шерсть, пока тело, которое этой шерстью было покрыто, неистово вибрировало и издавало звуки трактора.       Его с мамой взгляды были устремлены в сторону куста. Куст этот, конечно, был не самым обычным кустом малины, а гигантом, живущим здесь уже порядка двадцати лет и за это время успевшим разрастись до состояния монстра. Неприлично толстые для малины сухие ветви торчали во все стороны словно иглы большого подземного дикобраза. Они уже давно не плодоносили, листы на ветках иногда виднелись лишь засохшими пучками, да и чтоб обозначить конкретный вид того, что когда-то здесь росло, можно было обратиться лишь к воспоминаниям или хотя бы опытному биологу.        Именно поэтому прямо сейчас куст подлежал ликвидации. Антон не мог оторвать глаз от Игоря. Александрова он, конечно, уже видел за физической работой, с лопатой в руках, с тросом, но с секатором и, уж тем более, с топором он выглядел ещё лучше. Наверное, когда говорят «альфа», в первую очередь подразумевают именно его.        Мама, очевидно, заметила его взгляд, весело хихикнула и подвинулась чуть ближе к сыну, чтобы разговор получилось сделать как можно тише.        — Что ты так засмотрелся? — сощурившись и по-лисьи улыбаясь, спросила она. Антон мелко вздрогнул и едва заметно напрягся от внезапно начатого разговора.       — Ничего. Просто затяжек на свитере щас посадит миллион, — показушно фыркнул Антон, хотя мелкую дрожь в руках это унять не смогло. — Или клещей соберёт. Придумал Гриша ведь…       Мама мягко рассмеялась, а он вздохнул, показывая этим все свое недовольство по поводу происходящего.        — Красивый дяденька, — дополнила Надежда, идентично Антону задержав взгляд на Игоре. — Я б сама за такого пошла.        Антон поднял на неё взгляд, стараясь не акцентировать собственное внимание на тут же загоревшихся щеках. Мама рассмеялась.       — Да ладно тебе, не ревнуй.       — Я не ревную, — тут же возразил Антон, вернув глаза на Игоря. Александров тащил очередную большую ветку к мастерской; позже отчим совсем расчленит всю древесину и сложит в дровник, чтобы с помощью них разжигать полена. — Он правда милый.       Особенно милый, когда матерится на исколовшую все руки ветку и со злости ломает её об колено. Дважды.       — Вообще повезло тебе, Тош, — подвела итог мама, вздохнув и поменяв закинутую на колено ногу. — От тебя только и слышно, какой Игорь замечательный. Да и как он вёл себя, пока ты болел…       Антон поджал губы и, по ощущениям, покраснел ещё гуще. Игорь словно маленькому ребенку придерживал Антону стакан с водой, когда тот пил таблетки, оставлял включенным свет лампы на тумбочке и сам оставался рядом, чуть ли с ложки не кормил… Сейчас Антону стало стыдно за то, каким беспомощным он был, раз Игорь так сильно о нем заботился.       — Вообще не думала, что мужчины бывают такими нежными, — Надежда продолжала с тоской смотреть на действия вокруг куста, подперев рукой голову и опираясь локтем на колено. Антон кожей почувствовал её сожаления о потраченном на отчима времени, хотя мама была ещё очень-очень молода.        — Мам, это мой муж, — напомнил Антон, хихикая. Женщина ответила таким же снисходительным смехом.       С каждой минутой тучи на небе свинцового цвета стягивались в большой купол всё активнее, становясь ещё плотнее и гуще. Теперь они выглядели не простым туманом, перекрывшим всю голубизну небосвода, а казались комьями пыльного наполнителя старых плюшевых игрушек. К ним хотелось протянуть руку, сжать и утонуть в мягкости, когда-то подарившей столько любви одинокому ребенку, брошенному всеми в пустом магазине игрушек…       Не прошло пяти минут, как Игорь шагнул в беседку, стягивая с себя свитер. Хотя под плотной вязаной тканью оказалась самая обычная черная майка, взгляд Антона снова оказался целиком и полностью прикован к Игорю, настолько хорошо он в ней выглядел. Специально Александров его что ли провоцирует?        — На, охраняй, — протянул Игорь мужу свитер, а сам взял со стола бутылку воды; Антон без промедления принял вещь.       — А надеть могу? — спросил он, рассматривая простой вязаный узор и рукава на наличие затяжек. Одна всё-таки появилась в практически незаметном месте —  в принципе, можно спокойно исправить, если взять иглу.       Игорь сделал несколько глотков и только после этого вздохнул.       — Можешь.        — Тош, если тебе холодно, можешь в доме обогреватель включить и около него посидеть, — включилась в диалог мама, наблюдая за тем, как после беглого осмотра Антон надевает свитер прямо поверх «зипки» и закатывает рукава до локтя.        — Да ладно, мальчик просто внимание привлекает. Да, Тош? — усмехнулся Игорь, подпирая собой одну из деревянных колонн беседки. По коже Антона почему-то пробежали мурашки от того, как он произнес его имя.       Антон показательно фыркнул и перевел фокус своего внимания на кошку. Игоря длинное и рыжее создание тоже заинтересовало, он осторожно подошёл ближе и присел на корточки перед диваном, заглядывая в глаза кошке с лёгким прищуром. Стоило животному в ответ шевельнуться и протянуть морду к нему, как альфа моментально почувствовал в носу противный слабый зуд от желания чихнуть.       — А как зовут красавицу хоть? — спросил он, протянув руку к кошке и давая ей обнюхать палец заместо своего лица.        — Карамелька, — ответила Надежда, смотря за взаимодействием кошки и незнакомого ей человека. — Как кошку в мультике. Но Антон утверждает, что это потому что цвет шерсти карамельный.       — Ну мам, странно говорить что мы её назвали так потому что в мультике кошку Карамелькой зовут! — возразил Антон.        — Да что ты понимаешь!       Игорь усмехнулся. Кошка продолжала проявлять к нему повышенный интерес, а нос чесался всё сильнее.       — Ты ей нравишься, — заметил Антон, когда Карамелька, удовлетворенная знакомством, легла в позу буханочки, поджав под себя лапы, втянув шею и сложив хвост рядом. Если бы было солнце, она бы в таком виде прилегла на любой островок его лучей, но пока оставалось довольствоваться лишь обществом АлекSUNдрова.       — И не только ей.       Антон недовольно хмыкнул, хотя внутренне согласился с утверждением. Есть ли такие люди, которым Игорь Александров совсем не нравится? Несомненно, у него есть конкуренты и те, кто испытывает к нему зависть, но что насчёт реальных врагов?        Антон понял что смотрит на Игоря дольше обычного только тогда, когда Игорь и сам повернул к нему голову, отвлекаясь от кошки. Надо было как-то выкручиваться, что-то сказать или спросить.       — Пойдем погуляем? — выпалил Антон. Получилось даже на удивление уверенно, не неловко и даже не так по-дебильному, как это бывает в мультфильмах. Оставалось надеяться, что щеки горят не так сильно, чтоб выдать его перевозбужденное состояние.        — Мне куст разбирать надо, — спокойно напомнил Игорь и всё-таки рискнул коснуться кошки. Карамелька тихо удивлённо мурлыкнула и уткнулась мордой в пальцы, обнюхивая их.        — Да ладно, идите, там немного осталось. Да и Гриша тоже щас курить придет, — возразила Надежда. Не сказать, что на территории куста и впрямь было немного, но с этими остатками отчим уж точно мог справиться сам.        Антон посмотрел на Игоря так жалобно, словно вопрос про совместную прогулку был не случайным и до этого он месяцами упрашивал мужа просто походить рядом.        Игорь сдался без боя.       — Ладно, ладно. Пойдем, — вздохнул он, вставая на ноги. Антон подскочил следом за ним и сразу же пошёл к выходу с участка:        — Мы через полчаса вернёмся, обещаю!        Игорь, не задавая никаких вопросов, с лёгкой улыбкой и отчётливо читающимся на лице «вот же жук», пошёл за ним. Надежда проводила их взглядом до самой калитки, вздохнула, положила руку на Карамельку и вернула фокус на полупьяного-полусонного Григория.       В жизни определенно нужно что-то менять. 

* * *

      Антон уверенно шёл вперёд, а Игорь, если честно, уже не совсем понимал, куда они идут, хотя когда-то знал местность в радиусе десяти километров от поселка как свои пять пальцев. Сейчас же здесь изменилось слишком много: СНТ расширился, некогда маленькие деревья уже склонили свои ветки над Игорем, а уровень воды в реке неподалеку заметно снизился. Раньше туда можно было кидать большие камни и наслаждаться высокими брызгами, а сейчас эти камни можно запросто собрать оттуда, куда раньше едва получалось докинуть.       Чем дальше они шли, тем более чужим, неподходящим этому месту Игорь себя чувствовал. Антон, казалось, сам не знал куда они идут и уже давно заблудился, хотя тропинка тянулась прямой полосой вперёд ровно вдоль реки — даже при большом желании ни в жизнь не потеряешься.       Но, смотря на Антона, Игорь терялся каждую минуту. Он практически не отрывал от парня взгляда, бросал его вниз только перешагивая какое-то канавки и маленькие кочки, а всё остальное время смотрел только на омегу.       Со всех ракурсов, в любом положении, Антон выглядел восхитительно. На фоне серого неба и угасающей природы он мог в любую минуту довести до ментального оргазма — стоит только повернуть назад голову, проверяя, не отстал ли альфа, продемонстрировать невообразимо эффектный профиль и сине-голубые глаза, с которыми не сравнится ничего из того, что только существует в природе.       Скоро их плотным кольцом обступили деревья. Реку в трёх метрах от тропинки перекрывали большие кусты и толстые стволы, серое небо клочками проглядывалось сквозь кроны высоких деревьев. Здесь, несмотря на лёгкий полумрак, было действительно красиво. А когда осень окрасит листья в жёлтый, здесь наверняка станет ещё красивее: из-за опавших листьев поредеют верхушки деревьев, станет пробиваться больше света. Свет будет задерживаться в золотой листве и таком же природном ковре под ногами, делая это место поистине прекрасным…       Антон остановился под верхушкой очередного по-настоящему огромного дерева и оглянулся, но в этот раз — разворачиваясь всем телом.        — Что такое? — поинтересовался Игорь, подойдя к нему ближе. Антон не сделал дальше ни шага.       — Ничего. Просто я обещал маме вернуться через полчаса… Сейчас пора развернуться, я думаю, — он пожал плечами, а Игорь сделал ещё один шаг к Антону.       — Давай постоим ещё минуту, — предложил он, подняв руку и коснувшись виска парня. Пальцы уже привычно завели выбившуюся прядь за ухо, правда, ненадолго. — Ты сейчас такой красивый.       Антон неожиданно залился румянцем, хотя не сдвинулся ни на миллиметр, словно нарочно демонстрировал, что такие внезапные комплименты не оказывают на него никакого впечатления.       — Я всегда красивый, — уверенно заявил он, но после следующих слов Игоря все равно внезапно размяк и поджал губы.       — Да, но сейчас… по-особенному.       Игорь хотел убрать руку от лица мужа, решив, что достаточно на сегодня нежностей, но парень задержал её, легко обхватив запястье пальцами.        — Я слишком грубо вел себя с тобой сегодня утром, — понизил тон омега, поворачивая лицо к чужой руке и легко касаясь ладони губами. Игорь почувствовал себя неловко, захотелось тут же убрать ладонь, прекратить то, что категорически не соответствовало его привычной роли и образу, но он так и не смог себе этого позволить. Он слишком соскучился по такой нежности…        — Ты уже извинился.       — Я чувствую, что этого было недостаточно, — Антон чуть сжал его пальцы, продолжая зарываться лицом в ладонь. — Что я могу для тебя сделать?        Игорь рассмеялся.       — Ничего, я тебя уже простил, — он вспомнил о том, что его рука всё ещё принадлежит ему, и мягко ткнул Антона в нос большим пальцем.        — Игорь… я хочу сделать для тебя хоть что-то, — серьезный взгляд Антона смягчился, заблестел как у ребенка, выпрашивающего у родителя игрушку. Как ни пытался, Игорь не смог понять, очередная актерская игра это или нет.        Александров вздохнул и погладил парня по щеке, собираясь с мыслями.        — Поцелуй меня.        Взгляд Антона сменился, но не стал самоуверенным и наглым, как раньше. Омега просто удивился, пытаясь понять, не послышалось ли ему, но тут же заново взял себя в руки и улыбнулся.        — Это всё? — шепнул он со слабой улыбкой, сокращая расстояние между собой и Игорем до минимального.        Игорь утвердительно кивнул. Пальцы Антона соскользнули с руки Игоря на его талию, невесомо удерживая на месте и словно проверяя, действительно ли это было его желание.        Игорь не отстранился. Антон провел руками дальше и обнял его за пояс, приближаясь достаточно для того, чтоб почувствовать чужое горячее дыхание на губах и чтоб было возможно ощутить сердцебиение грудью. Антон заметил, как в очередной раз алчно сверкнули глаза Игоря и тут же трусливо потухли. Весь Игорь в его руках был чрезвычайно напряжённым, хотя, казалось бы, это просто поцелуй, и он сам об этом попросил.       Антон первым потянулся к нему и накрыл его губы своими, пропуская по телу стаи мурашек. По венам заструился жидкий огонь, по всему телу разлилась эйфория словно от наркотиков. Игорь, наконец осмелев, обхватил ладонями его щеки и сам прижался к парню, пытаясь хоть немного перехватить инициативу, но момент целиком и полностью принадлежал Антону.       Ещё никогда первый поцелуй не дарил столько ощущений.       Игорь ожидал, что Антон вот-вот попросит его открыть рот, полезет руками под майку или начнёт лапать за жопу, приставая совершенно обыденными действиями, однако совсем скоро омега отстранился. В глазах не было ничего, кроме пьянящего удовольствия и искренней радости от наконец случившегося. Игорь никогда не видел, чтобы кому-то было настолько хорошо после простого поцелуя.        — Тебе так мало нужно для счастья, — заметил он, оставляя короткий поцелуй на кончике носа парня. Антон наконец отпустил его, хотя сам всё ещё оставался в капкане чужих ладоней на своем лице.       — Ага. Неужели было так сложно осчастливить меня раньше? — пьяно улыбаясь, все таким же восхищённым шепотом спросил он.       Игорь не стал отвечать на вопрос, снова заправил надоедливую прядь за ухо и наконец убрал руки.       —  Полчаса, ты помнишь?        — Да… — протянул Антон, кивая. Когда Игорь отвернулся, омега словно наконец пришел в себя. Кажется, только что он попал под какие-то чары… Или все это потому, что бизнес Александровых — производство вина? Неужели предприниматели имеют те же свойства, что и их продукция?       Антон дёрнул головой, отгоняя эти мысли, и спешно пошагал следом за своим предпринимателем.         — А мы будем как подростки сосаться на каждом углу пока идём обратно?       — Господи боже мой блять, — закатил глаза Игорь, чуть усмиряя шаг. — То есть нынче вот такие у подростков тренды?       — Как будто раньше было лучше, — фыркнул Антон, пихая руки в карманы джинс, хотя ему и хотелось взять Игоря за руку. Неужели он не заслуживает этого после того, что случилось под тем деревом?..       — Мое поколение сосалось под «Руки вверх» на школьных дискотеках, — показательно вздохнул Игорь. Антон вскинул бровь:       — Так ты же в лицее учился. У вас разве дискотеки были?       — Были, но дебильные, — признался Игорь и тут же нагло заулыбался: — Да и кто сказал, что я это делал в своей школе?       Антон открыто засмеялся, а по телу Игоря по непонятным причинам пробежала стая мурашек.       — Какой ужас, — заключил омега. С неба что-то капнуло прямо на нос, заставив его вздрогнуть и растереть внезапную влагу по коже. Затем это произошло ещё раз. — Блин. Дождь пошёл…       — Пойдем быстрее, — Игорь сразу схватил мужа за предплечье и заметно ускорил шаг. Антон не так представлял фразу «держаться за руки», но вытащить ладонь из кармана всё-таки постеснялся. — Не хватало ещё тебя снова простудить. Я не для того чтоб тебя обслуживать в отпуске сижу!       — Боже, для того чтоб меня обслуживать ты в принципе родился, — показушно закатил глаза Антон, а затем рассмеялся и идентично Игорю ускорил шаг. — Давай наперегонки? Кто первый доберется до участка, тот…       — Готовит вечером, — исключая любое предложение Антона, закончил Игорь. Антон пожал плечами и повторил в утвердительном тоне, мол, окей, я принял твои правила, хотя не понимаю, почему нельзя воспользоваться услугами доставки. Игорь выпустил его руку из своих пальцев и бросил: — Ну, удачных голодных игр.       Он практически сразу сорвался с места. Антону не оставалось ничего, кроме как ошарашенно моргнуть ему вслед, что-то недовольно крикнуть и броситься следом.