новобрачный поневоле

      11.09       Вечера Антон ждал так, как не ждал ничего в жизни. Во-первых: он наконец-то, спустя целые чертовы сутки, увидит маму. Во-вторых: большая часть его вещей всё-таки переедет в этот дом. В-третьих… пожалуй, первых двух пунктов и так хватало с лихвой.       Наконец-то стрелка часов переступила за порог шести. Все последние минуты Антон сидел как на иголках, переживал и от волнения не мог даже как следует отвлечься на соцсети. Конечно, мама не скажет чего-то особенно плохого, а отчима, как оказалось, вообще ждать не стоит — Григорий сегодня работал в ночную смену и уже запланировал дать по съебам в семь. Антон опасался только того, что будет чувствовать он сам.        Расплачется, кинется к матери на шею и потребует забрать его домой?       Будет зол на неё за это решение и обматерит весь мир, пусть и не позволит себе ни одного дурного выражения в сторону матери?       Проведёт весь вечер молча, не имея ни малейшего понятия, как реагировать на сложившуюся ситуацию?       Какой из этих вариантов выглядит наиболее реалистично?       Антон только задумывался об этом, а тело уже брал легкий тремор, как будто он успел нанести непоправимый ущерб своей репутации, взаимоотношениям с кем-то или даже чьему-то здоровью.        По итогу Антон уже с полчаса сидел в гостиной, смотрел перед собой в одну точку и ждал прихода матери. Наверное, она задержится… на улице уже вовсю бушевал дождь, где-то вдалеке, не со стороны города, даже погремливало и сверкала молния. Интересно, дойдет ли это до них? Было бы весело. Лишний повод почувствовать себя в комфорте и полнейшей безопасности.       Наконец послышался короткий, но пронзительный звонок — видимо, чего-то вроде местного домофона, расположенного на воротах. Антон уже хотел было выскочить на улицу, но Игорь преградил ему дорогу и сделал это сам, предварительно захватив зонтик.        Вот только с зонтиком в итоге в помещение вошла мама, а Игорь сам любезно перенёс сумки с вещами из багажника её машины. Должно быть, обычно этим занимаются охранники, но сейчас Александров возымел совесть не вытаскивать их из будки в такую отвратительную погоду, и вместо этого предпочел героически промокнуть сам.       Антон кинулся в объятия матери так, как будто не видел её лет пять, и едва не сбил с ног. Капли с встряхнувшегося вместе с Надеждой зонта полетели во все стороны, в том числе немного задев своим холодом Антона. Но его это не волновало. Он видит что-то родное! После целого дня, проведенного в компании какого-то левого мужика и переписок с друзьями!       — Ты как тут, мой дорогой? Всё хорошо? Не обижали тебя? — обхватив руками лицо парня, расспрашивала мама и смотрела в глаза так, словно пыталась прочитать все его воспоминания за последние сутки.       — Да нет, мам, — отмахнулся Антон и случайно наткнулся взглядом на Игоря, молча наблюдающего эту трогательную сцену. — Кто бы меня тут обидел? Я сам всех обижал!        Мама коротко посмеялась, отводя от лба сына пряди волос и оставляя там же поцелуй. Для этого даже пришлось чуть привстать на цыпочках.        — Ну хорошо, — отозвалась она и наконец смогла выпустить Антона из объятий.        — Чая налить? — обращаясь больше к мужу, чем к матери, вопросил омега. Игорь ответил коротким кивком и пригласил Надежду на диван, игнорируя собственный далеко не презентабельный вид, включающий в себя мокрые-прилипающие к коже одежду и волосы.        Надежда осторожно опустилась на кожаную обивку, осматриваясь вокруг.        — Уютно, — заметила она и, спустя обмен любезностями и улыбками, перешла к сути, чуть понизив громкость голоса. — Антон же хорошо себя ведёт?        — Конечно, — не задумываясь, отозвался Игорь с такой же искренне-широкой улыбкой, хотя в голове крутились десятки эпизодов приставаний по стороны Антона. И это ведь только за один день. Столько раз намекнуть на секс, прямо сказать о своем вожделении и заявить о желании перепихнуться — это вообще законно? — А были сомнения?        — Нет, конечно нет, — заулыбалась в ответ мама и сразу же смущённо потупила взгляд. — Просто хочу быть уверена, что он не доставляет проблем. Тоша может быть очень грубым… и весьма своеобразно себя вести. Надеюсь, вы не считаете его странным?       Женщина посмотрела так, как будто подобное мнение о её сыне было слишком уж распространённым для такового и уже совсем неудивительным для неё.       — Только в хорошем смысле, — пожал плечами Игорь. — Антон милый. Я думал, он меня будет проклинать только так…       «...а он всю дорогу говорит только о том, как хочет меня трахнуть, блять», — мысленно закончил альфа, провожая взглядом принесшего дымящиеся кружки с чаем и опустившегося рядом с матерью Антона. Хотя бы одетого. И снявшего ту вырвиглазную футболку — видимо, не хотел портить мнение матери об Игоре такими элементами его гардероба. Как заботливо с его стороны.        — Ты правда так думаешь? — улыбнулся Антон. Без уже привычного наглого тона, а вполне светло и как-то по-своему невинно. Игорь даже чуть позабыл о его недавних злодеяниях. Антону бы актёром стать — он вывезет своей игрой даже самый отстойный сюжет.        — А у меня есть причины думать наоборот?       Антон скромно улыбнулся и опустил взгляд в кружки с чаем. В этот момент он показался по-особенному прелестным, может быть потому, что такое выражение на его лице Игорь смог поймать только второй или третий раз.        Разговор шёл ни о чём. Простой, при этом вполне культурный и не переходящий никаких границ, совершенно обыденный, такой, какой не стоит и пытаться затронуть в повествовании, настолько он будет скучен и чересчур любезен со стороны.        Ближе к восьми, когда ливень немного утих, Надежда стала собираться домой — чтобы успеть добраться до того момента, как вода с неба снова хлынет на землю рекой.        В горле Антона встал тошнотворный ком, а ребра сжала тоска. Не хотелось отпускать маму одну. Пусть она останется! Пусть заберет с собой! Он что, снова должен быть здесь совсем один? Наедине только лишь со своими мыслями?        Антону не хотелось подавать ей плащ, пока она наматывала на шею платок с узором фиолетовых цветов. Не хотелось отпускать её руки, когда уже полностью одетая стояла на пороге. Не хотелось отпускать на улицу, разрешать шагать по каменной тропинке к воротам, садиться в машину и заводить её…       Не хотелось махать рукой, когда шины уже зашуршали по мокрому асфальту, распуская небольшие волны по лужам.        Кожу сковывал мороз, поперек горла всё ещё стояла тошнота, в коленях чувствовалась уже такая привычная дрожь, а перед глазами вставала стенка слёз. Он снова будет ночевать в этом доме, в комнате, которая совсем не чувствуется безопасной, снова проснётся раз тридцать за ночь и снова не захочет просыпаться.        Этого ли он ожидал, когда в детстве мечтал о замужестве?       В дом Антон вернулся никакой. Не хотелось ни о чём говорить и даже смотреть по сторонам, ведь всё здесь такое чужое, незнакомое и злое. Даже чёртова кружка с чаем, которую заново наполняли уже два или три раза, не успокаивала. Всё ещё хотелось плакать от безысходности, но Антон не мог позволить себе такого в присутствии Игоря. Он столько строил свой образ, плюющий на все обстоятельства и неприятности своей жизни, чтобы затем просто сломаться? Это в высшей степени неправильно. Антону не хочется даже думать об этом.       Игорь смотрел на его подавленное состояние и не знал, что делать. Он должен что-то сказать? Сделать? Как помочь Антону? А нужно ли? Может, он справится сам, а Игоря только обвинит во всём этом пиздеце у него на душе? В конце концов, если бы не было его, не было бы и всего этого!..       Из-за незнания Игорь бездействовал, но на всякий случай держался неподалёку от Антона. Была ли это молчаливая поддержка или совесть, не дающая оставлять его в очевидно нестабильном состоянии одного? Игорь сам не до конца понимал. Но пока что Антон не отправлял его в срочном порядке в фаллическом направлении, а потому можно было делать вид, что он играет во всём этом хотя бы какую-то роль. Кроме роли главной проблемы, конечно.        Примерно через десять минут молчаливой меланхолии Антон подвинул к Игорю один из пустых стаканов на журнальном столике с просьбой.       — Налей ещё, пожалуйста.        Пока Игорь отлучился на кухню, омега стянул плед с дивана, на котором тот только что сидел, и обмотался им так, словно он котёнок, похищенный с улицы беспощадным шаурмистом. А по возвращении мужа Антон снова нагло улыбался, скрывая тупые смешки. Сотворил какую-то пакость снова и радуется, чертила ебаный.       — Антон, блин, — возмутился Игорь, поставив перед Антоном кружку с уже не таким горячим, но всё ещё способным обжечь содержимым. — Это наглость.       — Что именно?        Игорь из принципа, видимо, не захотел садиться на голый диван, а потому пересел на второй свободный, который Антон уже успел обворовать в плане подушек из-за того, что к Антону он в принципе был ближе.        — Ты весь. Сплошная наглость.       — Но я же от этого не перестаю быть милым? — улыбнулся Антон, облизнув губы кончиком языка. Наконец-то он чувствовал себя уверенно и не боялся показаться перед Игорем каким-то не таким. Потому что не таким он был с самого начала.        Игорь равнодушно окинул его взглядом, хотя в груди всё равно что-то сжалось после этого вопроса и сползло вниз живота. Блять. Это те самые ебучие бабочки, которые ещё не вышли из состояния гусениц? Какого черта они вообще здесь забыли?       — Почему моей матери ты говоришь одно, а на меня смотришь совсем по-другому? — протянул Антон, наигранно обидевшись, но выпутался из пледа и потянулся к Игорю. Его поза медленно сменилась с молчаливой гусеницы на крадущуюся к добыче кошку, упирающуюся передними лапками в подлокотник дивана.       Вокруг Антона мягко вспыхнуло облако феромонов, а Игорю пришлось сделать вид, что он уже начал сдаваться. Как же забавно у подростков работает система соблазнения — помурлыкать, продемонстрировать свою гибкость и кошачью натуру, затуманить сознание феромонами. До жути наивно. Игорь, если честно, не смог проследить после какого возраста приходит понимание, что всё это работает только на ровесников.       Впрочем, он промолчал в ответ на эти неумелые попытки призвать к действию — огорчать Антона внезапной и, наверное, обидной истиной не хочется. Он весь день добивался внимания Игоря любой незначительной хуйней, постоянно тёрся около него и придумывал всё новые и новые подкаты по поводу и без, неужели сейчас альфа не даст ему хоть какое-то вознаграждение за старания? Обойдётся без медальки, конечно, но… можно сыграть в ту же игру, в которую играет Антон, упуская некоторые её элементы.        Антон каждой клеткой кожи и чувствительных рецепторов ощутил, как сгустился запах альфы. Башню постепенно срывало — переходный возраст и так ещё не закончился, в крови все ещё бушуют гормоны, а тут ещё и такое воздействие с особи явно более взрослой и зрелой. Практически не контролируя себя, парень подполз ещё ближе, упираясь уже в подлокотник соседнего дивана. Сейчас его самочувствие было похоже на первый приступ течки — по крайней мере в глазах не отражалось ничего кроме похоти и вожделения, а температура воздуха вокруг него стремительно росла.       — Иди ко мне, — Игорь посмел нарушить тишину коротким шёпотом и позволил себе прикоснуться к лицу Антона; омега ещё ближе прильнул к его руке, потираясь о широкую ладонь щекой.       — На колени?       — Да.       Антон осторожно сполз с дивана и с лёгким стеснением залез на мужа, совсем невесомо опускаясь на бедра и обнимая его за плечи. Отклик последовал практически сразу: Александров притянул его ещё ближе, вынуждая касаться тела и буквально утопив Антона в каждой частице себя. Скоро омега совсем потеряет рассудок и не сможет обвинить в этом Игоря только потому, что сейчас он заменяет наркотик, пьянит, даря безусловно чудесное самочувствие, и поэтому кажется слишком хорошим.       — Что дальше? — таким же шёпотом подаёт голос Антон. Не верится, что он, такой дерзкий, агрессивный и полный похоти, сейчас выглядит таким ласковым, хрупким и податливым, готовым сделать всё ради чужого внимания.        — Просто расслабься, — попросил Игорь, мягко целуя Антона в подбородок и сразу опускаясь чуть ниже, на шею. Идентично траектории поцелуев, ладони Антона сползли с плечей на грудь, очевидно, готовясь залезть под одежду и избавить Игоря от неё. — И держи руки там, где они были. Пожалуйста.       Антон вернул их на прежнее место без каких-либо пререканий, за что получил новый осторожный поцелуй. А затем ещё один, и ещё… каждый раз Игорь касался его так, словно от неаккуратного вздоха Антон мог сломаться, треснуть и рассыпаться как побитое стекло. Сердце замирало каждый раз, когда горячее дыхание опаляло кожу, а затем её робко накрывали теплые губы, оставляя невесомые следы поцелуев или едва заметно краснеющие — засосов, которых не станет через несколько минут. Антон уже сам был готов поверить в свою хрупкость, сравнимую с хрупкостью фарфора.       Раз за разом альфа попросту утыкался носом в чужую шею. На его памяти ещё никто так нежно и привлекательно не пах медом, воском и ещё чем-то необыкновенным, заполняющим все мысли лишь одним желанием: вдохнуть глубже, заполнить этим запахом все лёгкие, пропитать им одежду, кожу и волосы. Кажется, чертова подростковая магия всё-таки сработала, а может, просто Игорь уже давно не был рядом с такими чудными, умильными созданиями, заслуживающими всей нежности, на которую Александров только может быть способен.        Антон медленно начинал терять терпение и выражал это одновременно самым безобидным и показательным способом; Он пользовался своим положением, тем, что сидит практически вплотную к Игорю, и едва-едва, но бесстыже тёрся о него, демонстрируя своё возбуждение и желание большего.       Внезапный укус в шею был сравним с оргазмом.        Антон громко застонал, отрывая руку от плеча Игоря и зажимая себе рот. Больно, но чужие феромоны все ещё продолжали туманить сознание и вынуждали игнорировать этот факт. Антон просто молча потянулся за ним, когда альфа отстранился и откинулся на спинку дивана, позволяя рукам свободно сползти с тела парня.       Игорю многого стоило просто отвернуться от Антона и мягко оттолкнуть его, не допуская нового контакта.       — Тош, нет, всё. Прекрати.       — Мы же только начали…       — Нет. Я не хочу.       Антон обиженно взглянул ему в глаза:       — И зачем ты это устроил, если не хочешь?       Игорь загадочно усмехнулся и постучал пальцем по своей шее, вынуждая Антона задуматься о метке.       Все шестерёнки наконец встали на свои места, и омега мигом протрезвел.       — Блять, Игорь!       Александров рассмеялся. Парень же вскочил с его колен и, злобно ворча себе под нос, направился к лестнице. «Сука! От тебя ничего нормального нельзя ожидать без подвоха! Придурок!».       — Тош, ты обиделся? — Игорь обернулся и закинул руку за спинку дивана, сопровожая взглядом то, как Антон агрессивно поднимается по лестнице.       — Пошел нахуй! Обманщик херов. Да чтоб я ещё раз на твоё ебало симпатичное повелся!        В коридоре второго этажа хлопнула дверь — очевидно, дверь в спальню Антона. Затем послышался щелчок замка и тихий глухой удар — с таким люди впечатываются в стену или дверь и скатываются по ним на пол. Это настолько его задело?        Игорь незамедлительно поднялся с дивана и пошёл за ним. Пришлось постучаться в его комнату:       — Антон, у тебя все в порядке?       — Ты, блять, теперь ещё дрочить мне мешать будешь?! — раздался из-за двери обессиленный восклик. Игорь молча отшатнулся от двери, подняв руки в защитно-сдающемся жеста, и встал в ступоре. Наверное, ему стоит пойти к себе.       Да, лучше посидеть у себя. По крайней мере это поможет ему избежать новых конфликтов.       Антон чересчур быстро разобрался с ширинкой брюк и позволил ладони без промедления нырнуть под резинку белья. Первые движения обвитых вокруг ствола длинных пальцев были слишком торопливыми, совсем не похожими на то, что только что творилось в гостиной.        Антон зажал рот рукой, оголил член полностью и сделал темп более медленным, тягучим, до тошноты нежным, таким, какой держать мог только Игорь только в тот момент. Представляя чужие пальцы на своей плоти, Антон ощущал, как с каждой секундой, мыслью и фантазией постепенно сходит с ума и начинает задыхаться в собственном возбуждении, а все тело заливает жар. Лишь бы действительно, сука, не сбился цикл из-за этого злоебучего альфы…       Но лучше бы сбился. Лучше бы этот злоебучий альфа взял его на любой горизонтальной поверхности, любым удобным способом, заставил принимать себя всего, полностью, выбивал из груди возбужденные крики и нескончаемые судорожные просьбы: «ещё», «жёстче», «глубже»…       Или не так?...       Что, если бы он продолжил быть таким приторно-нежным? Если бы продолжил покрывать кожу Антона миллионом чувственных поцелуев, долго, медленно растягивал его и потом так же медленно входил, давая привыкнуть к каждому сантиметру, осторожно двигался, стараясь не навредить, и обязательно продолжил бы обнимать его в процессе, кутая теплом рук и ощущением безопасности…       Фантазии озарились внезапными красками оргазма. Антон кончил себе в кулак, до боли сжимая пальцы на лице и ещё слишком уж долго отходя от полученного удовольствия. Слишком долго для таких обычных фантазий. В жизни Антона бывало и по-другому, его фантазия могла создавать самые неприличные образы и действия, но именно сейчас вышло так… неприлично коротко и ярко.       Антон подумал над своим поведением, встал, с грехом пополам застегнул брюки и вышел из комнаты, чтобы дойти до ванной и смыть сперму, заляпавшую всю ладонь. Теперь бы ещё свои сумки отнести в комнату и начать потихоньку заниматься обустройством безжизненного пространства… Но у Антона нет на это сил.        Антон посмотрел в свое отражение в зеркале над раковиной, расцветка которой напоминала скорлупу перепелиного яйца, и нагло ухмыльнулся. Сил нет, но зато есть муж, которым можно манипулировать.       Он чуть ли не в припрыжку дошёл до комнаты Игоря и заглянул в неё, искренне надеясь увидеть что-нибудь, чего не должен был. Но удача предпочла ему не улыбаться — Игорь просто лежал на кровати и читал. Может быть, это хотя бы эротика.       Антон без приглашения прошел в его комнату и завалился рядом. Игорь отскочил от него, но вставать с кровати так и не решился. Хватило расстояния в полтора метра по разным сторонам кровати.        — Ты уже закончил? Даже минуты не прошло.       Похоже, даже сильный испуг и возмущение такой бесстыжей наглостью не мешали ему подъебывать Антона.        — На тебя ведь дрочил, — нагло хмыкнул Антон, не став препираться с ним по поводу времени, хотя прекрасно знал, что прошло гораздо больше минуты. Вместо этого он подполз ещё ближе к Александрову и вновь приместился рядом с ним, заваливаясь на спину. — В следующий раз постараюсь тебя уломать. Видишь же, что много времени не нужно.       Игорь закатил глаза и отсел ещё дальше, смотря, как Антон показушно вытягивается на кровати как только может, лишь бы привлечь внимание.        — Тебе что-то нужно?        Антон не успел снова подобраться к нему ближе и продолжить своё представление, просто замер и расстелился по кровати. Казалось, вся его сексуальная форма за мгновение просто растворилась и растаяла в простынях.       — Отнеси мои вещи в комнату, а? — вместо нелепых поз и бесконечных потягушек Антон начал стрелять глазками. — Из-за твоей метки самочувствие не очень.       Чувствовал Антон себя и вправду не так хорошо, как могло бы быть. Небольшая перестройка из-за такого внезапного и наглого вторжения альфы в его жизнь сопровождалась чуть повышенной температурой и слабостью во всем теле; Ещё больше этот эффект усиливался из-за недавнего оргазма. По его вине у Антона буквально горели щеки, из-за чего Александров даже коснулся тыльной стороной ладони его лба, хотя бы примерно проверяя температуру. Антон мило-нахально улыбнулся и потянулся за его рукой следом, подставились прикосновениям ещё сильнее.       Жаль, что теперь, похоже, снова сдастся Игорь только через две недели, когда метка начнет сходить.       Александров окинул его серьезным взглядом, словно сканируя соотношение правды и пиздежа в его сладких речах, а затем вздохнул и захлопнул книгу:       — Скажи, если станет хуже, ладно?       Книга опустилась рядом с Антоном. Напоследок Игорь мягко взъерошил его волосы и поднялся с кровати.        Он вышел, а Антон снова начал бесконтрольно улыбаться. Интересно, это он счастливый манипулятор или Игорь принципиальный подкаблучник? Впрочем, разбираться в этом вопросе он не спешил. Молча ещё больше поизвивался на чужой кровати, подолгу растягивая все суставы, чувствуя сильный прилив энергии и удовольствия от такого простого действия. Затем всё-таки пришлось встать и пойти к себе, чтобы начать разбирать вещи сразу, как Игорь их принесёт. Всё-таки переезд это трудно, столько всякой хуйни нужно сделать…       Альфа вошёл в комнату всего через минуту и поставил обе сумки практически на пороге. Антон подошёл ближе и ногами невозмутимо подвинул одну из них ближе к шкафу.        —Тох, судя по весу, у тебя тут одежды ничуть не меньше, чем у меня. Шкафа точно хватит? — уточнил Игорь, так и оставшись стоять на пороге и наблюдать за ним.       — Очень смешно, — закатил глаза Антон, опустившись перед сумкой на пол и сразу расстёгивая молнию. — Не переживай, там половина — кружева. Хочешь, когда-нибудь продемонстрирую тебе все?        — Пожалуй, откажусь.        Антон пожал плечами, мол, «ты многое теряешь», и сунул руки в сумку, изымая какую-то кофту, складывая её в квадрат и убирая в сторону. Так же он поступил со второй и третьей вещами, хотя раскладывал их в разные стороны, видимо, чтобы образовать стопки.       При этом он боковым зрением видел, что Игорь все ещё стоит на пороге. Он тихо вздохнул со слабой улыбкой и посмотрел на него.       — Иди сюда уже, шмоточник ебаный. Можешь посмотреть поближе, — усмехнулся Антон, кивая куда-то перед собой, мол, «можешь сесть там». Игорь воспользовался предложением и вскоре сидел перед ним в позе лотоса. — Только не трогай ничего, ладно?       Антон сложил очередную футболку и определил её в одну из стопок сбоку от себя.        — Ну, разве что кроме меня, — улыбнулся он, подавшись ближе к Игорю и обводя языком губы. — Твоим прикосновениям я всегда рад. Даже если ты так больно кусаешься.       Игорь закатил глаза, приулыбнувшись.       — И ты будешь убегать дрочить каждый раз, когда я тебя потрогаю? Тогда, пожалуй, откажусь от предложения. Не хочу стать причиной твоей кончины.        Антон шутку встретил уже не так радушно, как сам Александров.       — Ты охуел? Я тебе в этот момент, блять, морфологический разбор должен был сделать или что? — Антон посмотрел на него таким взглядом, как будто сам сейчас пустит в ход зубы и откусит Игорю половину ебала. — Ты вообще помнишь сколько раз меня тогда поцеловал?       — Нет, но, в любом случае, я могу больше, — пожал плечами Игорь.        — Так почему ты этого не делаешь? — раздражённо фыркнул Антон и продолжил сортировать вещи.        — Потому что мы первый день в браке и ещё не привыкли друг к другу. Просто дай мне времени, а потом посмотрим.       Антон закатил глаза и только чудом не послал Александрова на хуй. Тот, в свою очередь, продолжал дебильно улыбаться — бесить Антона было пиздец как интересно.       — Почему-то ты не говорил так, когда кусал меня.       — Я подумал, это поднимет тебе настроение.         — А подняло только хуй, — Антон вновь изо всех сил показывал свое недовольство всеми жестами, какими только мог. — Настроение бы у меня поднялось, если бы ты меня просто трахнул без объяснения причин. А ты блин… даже не обидишься толком, целую половину необходимого сделал.        — Я старался.        — Нахуй ты щас пойдешь со своими стараниями, — всё-таки не сдержался Антон, бросил в него комком чего-то черного и сразу же забрал обратно.        Игорь вздохнул и подумал, что пора брать с Антона деньги за проживание и вводить штрафы за грубость, несоблюдение личных границ и прочие нарушения. А затем понял, что это бесполезно — Антон будет подсовывать ему оплату только натурой, а Игорь не сможет этого пресечь потому что, сука, повторяться это будет из раза в раз. Хм. Тогда, наверное, стоит ввести штраф за попытку отдать штраф сексом? Ага, этот он тоже будет отдавать только так.       — Слушай, а что у нас насчёт ограничения свободы?       Игорь непонятливо взглянул на него. Вообще-то, сейчас он был занят размышлениями о сексе вместо денег и том, как это контрить.       — Чего?       — Я буду домашней зверушкой, которую дальше калитки отпускать не будут или всё-таки имею право выходить за пределы участка?       — Тебе куда-то нужно? — наконец сообразил Игорь.       Антон посмотрел на него взглядом «ну ты дурак что ли?»       — Вообще-то, я всё ещё учусь. И даже представь себе, имею друзей. Одного. Но он мне пиздец как важен!       Игорь усмехнулся. Один друг. Остальные — любовники. Должно быть, этот друг пиздец какой непривлекательный, раз Антон не попробовал его трахнуть.        — Да ладно, чё я, изверг какой-то по-твоему? Ходи куда хочешь. Главное домой приходи хоть переночевать, мне так спокойнее будет.       — Ты за меня так переживаешь? — усмехнулся Антон, встав с пола; Он открыл одну из дверц шкафа, за которой находились полки, и стал осторожно укладывать туда ровные стопки одежды.        — Ну, наверное, я всё-таки должен переживать за то, что обошлось мне в три ляма, — навязчиво-ненавязчиво напомнил Игорь. Антон в ответ красноречиво посмотрел на него, намекая, что сейчас он Игоря как минимум сожрёт. — Ну и привязался я к тебе немного, конечно. Грустно будет, если ты исчезнешь без вести.       — Исчезну просто чтобы услышать от тебя что-то кроме тупых шуток.       — Интересно, что должен сделать я, чтобы услышать что-то кроме того, как ты меня хочешь.        Антон не выдержал и прыснул от смеха. Видимо, шутки всё-таки не настолько тупые! Игорь гордо улыбнулся самому себе, словно только что победил целого дракона.       — Ничего. Даже на твоих похоронах я буду жалеть только о том, что не успел затащить в постель.       — А ты знаешь, что сейчас в случае моей смерти тебе достанется больше половины моего имущества? — поделился Игорь тем, до чего, в принципе, можно было догадаться. Антон подавился воздухом. — Так что не думаю, что на моих похоронах ты бы вообще о чем-то жалел.       — Пиздец, ты угараешь?        — А должен?       Антон задумался. Вообще-то, это логично. Это вообще самый простой вывод, который можно сделать о их браке, потому что только из-за этих обстоятельств они и поженились. Надо передать кому-то всё, если вдруг с Александровым что-то случится. Только, сука, как он мог так проебаться, раз готовился отдать всё что имеет человеку, у которого всё придёт к краху в первый же день!        Антон предпочел не углубляться в эту тему слишком сильно, открыл другую дверь шкафа и собрал с неё все вешалки, вновь усаживаясь на пол. Вероятно, теперь планировалось разгружать всю парадно-выходную одежду, включая школьную форму и то, что относится к ней хотя бы косвенно.       — Ладно, а остальное кому?       — А тебе, блять, мало?       Антон сжал губы, чтобы не рассмеяться, хотя тупая усмешка всё-таки просочилась в мир.       — И вообще, я не пойму, хули ты от меня хочешь? — прищурился Игорь, смотря на Антона. — Убить меня планируешь?       — Только если ты планируешь сдохнуть в постели, — уже привычно невозмутимо отозвался Антон, и Игорь привычно закатил глаза. Он надеялся, что хотя бы тема смерти и денег отвлечет Антона от секса, но, видимо, не судьба. — Тогда могу попытаться прямо сейчас.       Парень замурлыкал словно кошка, всеми силами добивающаяся внимания человека перед кормежкой; Он даже в очередной раз потянулся ближе к Игорю, вставая перед ним на четвереньки и оказываясь бесстыже близко к лицу. Вот только должного эффекта это не возымело, Игорь молча отодвинулся от него, хотя оторвать взгляд от того, как привлекательно и гибко Антон прогнулся в спине, было сложно.        — Как долго ты ещё будешь предлагать мне перепихнуться? — хмыкнул Александров, на всякий случай отодвигаясь ещё дальше от Антона. Тот, впрочем, уже вернулся к нанизыванию вещей на вешалки.       — Не перепихнуться, а заняться любовью, — поправил его Антон, разулыбавшись как придурок. — Придётся всё-таки подстроиться под тебя и предлагать то, что хочешь ты.       — Если ты назовешь это по-другому, смысл не поменяется, — заметил Игорь. Антон пожал плечами:        — Я не просто называю по-другому, я имею в виду, что рано или поздно сделаю так, что ты в меня влюбишься. Даже если придется приворожить, — признался парень совершенно непринуждённым тоном.        — Интересная позиция, — прокомментировал тот и уточнил: — А если я этого не хочу?        — Хочешь.       Игорь вздохнул, и на этом диалог кончился. С уверенностью Антона ему бы восстания поднимать, а не вот это вот всё. Возможно, не настолько уж Игорь и погорячился с выбором, когда выбирал Антона как следующего потенциального наследника компании, если вдруг за этот год с ним что-то случится. Да, возможно, всё стремительно пойдёт по пизде, но зато омега вселит всем уверенность, что так надо, всё под контролем и закончится совсем скоро.       Вот только его домогательства закончатся совсем, сука, не скоро.