новобрачный поневоле

      12.09       Утро Антона не задалось с самого начала.        Спать ночью в принципе было немного проблематично в этом месте. Антона не спас даже плюшевый тигр, который переехал в дом вместе с вещами парня. Сегодня его обычно теплый и поддерживающий взляд глаз-бусин только отвергал и смотрел пугающе, словно был одним из придуманных Антоном чудовищ, сидящих по темным углам комнаты, под столом и в шкафу. Страх и лёгкая паника дошли до того, что Антону пришлось отсадить игрушку на комод так, чтобы смотрел он в стену, а не на хозяина.       Вся ночь была какой-то беспокойной, Антона пугал каждый шорох даже несмотря на то, что обычно его невозможно разбудить — если, конечно, ты не будильник с самой отвратительной в мире мелодией, которая, впрочем, таковой стала только после того, как Антон начал слышать её каждое долбаное утро. Ближе к двенадцати парень даже начал задумываться о том, чтоб попроситься в кровать к мужу, но даже в мыслях это выглядело глупо и унизительно. Неужели он правда заявится в его комнату и заявит, что панически боится темноты и поэтому ему жизненно необходимо залезть к нему в постель? Ага, а Игорь либо посчитает это очередным домогательством, либо Антона — пятилетним ребёнком, ну или, на крайняк, «пик ми»-боем, который ищет любой, даже самый тупой повод, лишь бы оказаться поближе к нему.       Поэтому Антону пришлось всю ночь в одиночестве бороться со своими глупыми детскими страхами и пытаться вырвать из лап никтофобии пару часов хотя бы самого плохого, но сна.       Утро было не самым радостным в жизни Антона, но избавило от всех ночных страхов, хотя тупая полупрозрачная занавесочка всё ещё чертовски бесила своей бесполезностью. Вот щас Игорь проснется и Антон ему снова предъявит…       Вставать не было никакого желания. хотелось соврать что-нибудь о том, что у него болит горло или голова и попросить разрешения посидеть сегодня дома. Или, может, сказать как есть, мол, плохо мне, вообще не выспался, прям помираю, и Игорь трезво оценит его проблему? Вот именно, оценит трезво, скажет не выебываться и точно дома не оставит. Сухарь ебаный. Или всё-таки не совсем ебаный, раз не подпускает Антона ни на шаг и пиздец, как этим бесит.       После пары минут попыток собрать мозги в кучу и ленивого изучения поверхности натяжного потолка Антон встал с кровати. Ну, вернее, не встал, а нашёл в себе силы свесить ноги с неё и пойти приводить ебало в околочеловеческий вид. А как только существо в отражении начало напоминать нечто живое, Антон, конечно же, заглянул в комнату к Игорю. Почему он не закрывает дверь даже на ночь? Совсем бесстрашный? Антон даже начал немного радоваться, что ему хватило ума не идти сегодня спать к нему — даже под боком у Игоря он бы сдох от страха, глядя в зиящую бездну двери в коридор.       Антон прижался плечом к косяку, рассматривая Александрова. Мало того, что дверь открытая, так ещё и одеяло в другом конце кровати. Почему вообще он всё ещё жив? При такой беззащитности его бы уже попытался съесть даже самый обычный домовой. Антон сейчас точно подойдёт и укусит его, чтоб не расслаблялся.       В этот раз залезть к нему в кровать не помешали ни эго, ни совесть. Антон воспользовался тем, что Игорь лежит на спине, и сел на живот в бесстыжей близости от утреннего стояка, на котором взгляд держался слишком уж долго. Сука, немаленький — сантиметров семнадцать есть уж точно. Даже сравнить не с чем, вчерашний огурец тоже лишь «близко».        Антон прикусил нижнюю губу, чтобы не взвыть не то от отчаяния, не то от возбуждения — слишком хорош, но недоступен — и наклонился к Игорю, бесстыже вламываясь в его личное пространство. Сейчас Антон мог открыто рассмотреть его, его ровные с черты лица с застывшим на них безмятежно сонным выражением, очень мягкие на вид красивые, полные губы, длинные ресницы, заметный шрам на виске неясного происхождения и родимое пятнышко на подбородке — это же сколько раз его туда поцеловали в прошлой жизни? Каждую секунду Антон видел своего мужа все более красивым, сексуальная жажда постепенно сменялась эстетической: хотелось смотреть на него вечно, оставаться в этом моменте до конца жизни, пока не наскучит, а потом поменять ракурс.        Но иначе Антон опоздает на первый урок, а делать этого ему очень не хотелось. Пришлось доводить задуманное до конца, опускаться ещё ниже, приникая к уху, и шептать:        — Малыш, просыпайся… пора вставать…       Странно, что проснулся Игорь только сейчас, хотя сам говорил, что спит как ебучий заяц. А может проснулся и раньше, просто вида не подавал — кто ж его знает.       Антон отстранился и усмехнулся, смотря на охуевше-сонные глаза Игоря. Александров пару секунд повтыкал перед собой в пустоту, разделяющую его лицо и лицо Антона, а затем ровно через мгновение Антон с визгом оказался на лопатках.        Теперь уже Антон смотрел на него охуевшими глазами, вот только совсем не сонными. Он не этого хотел! Или этого? Черт. А что будет дальше?...       Антон сглотнул, вновь установил контроль над собой и взялся за запястья рук Игоря, стоящих по бокам от головы омеги.        — Вот так. А теперь на шею и сожми посильнее.       Наглую улыбку, пробежавший между губ язычок и тон разговора, в котором парень чуть ли не стонал, Игорь, видимо, узнавал и спросонья. Он без лишних слов скатился с Антона на свое прежнее место и выдохнул с явным облегчением:       — Антон, блять, — Игорь потёр лицо, пытаясь хотя бы немного проснуться, но эффект был абсолютно обратный. Зато бодрящая легкая злость, снова накатившая, когда Антон оказался в поле зрения, вполне заменила собой плеск холодной воды в лицо. — Антон, блять, хули тебе от меня надо?       — Отвези меня в школу, а? — мурлыкнул он, полностью игнорируя чужую злость и снова собираясь нагло влезть на Игоря.       Вот только Александров отвернулся и сел, собираясь с мыслями перед тем, как встать с кровати. Очевидно, вставать он решил не больше, чем на пять минут, только чтобы тупо удовлетворить элементарные потребности.       — Какая тебе нахер школа? Сиди дома и радуйся жизни, будешь содержанкой у меня, — недовольно пробурчал он, а Антон продолжал пользоваться его состоянием и уже навешался на Игоря сзади, обнимая за шею.        — Не хочу я содержанкой, — фыркнул Антон. — За кого ты меня вообще принимаешь?       — За добровольную золушку блять, — недовольно бросил Игорь, но тут же утих. Он снова устало потёр лицо и снова вздохнул, очевидно борясь с желанием упасть обратно и не просыпаться ещё часа два. — Почему ты не можешь просто вызвать такси? На крайняк охранника взять?       Антон грустно опустил голову на его плечо, притираясь и самым наглым способом пытаясь одержать победу над ним хотя бы в этом маленьком столкновении интересов.        — Ну пожалуйста, Игорь, — горячо выдохнул в его затылок Антон, отстранившись от плеча, но продолжая мягко обнимать. — Я надеялся, что это сделаешь ты.        Игорь в очередной раз вздохнул. Вылезать из постели совсем не хотелось, что уж говорить о том, чтобы выйти из дома. Но кожа плавилась под прикосновениями ласковых рук, каждая секунда в односторонних объятиях была приятна, напоминала о давно закончившихся днях счастья и одновременно окончательно давала понять, что на ближайший год Игорь больше не останется один. Он не знал, радоваться или ужасаться этому факту, но… хотя бы за этот чудесный миг нежности надо было поблагодарить Антона. Возможно, не так, как он привык, и может быть это идёт против личных желаний Игоря, зато Антон будет счастлив, что его услышали и исполнили просьбу.       — Можно тогда попросить тебя кофе налить?       — Конечно!        Антон отозвался мгновенно — кто бы сомневался. Он вскочил с кровати, окинул Игоря молчаливым радостным взглядом, и убежал на кухню. Игорь тихо рассмеялся, наблюдая это. Этот год будет очень весёлым, чёрт возьми. 

—

      В кухне уже витал запах чрезвычайно крепкого кофе, когда Игорь наконец-то закончил с базовыми утренними процедурами и спустился вниз. На столе для готовки, одиноко притеревшись друг к другу фарфоровыми боками, стояли две дымящиеся кружки. Наверное, они сами были в ахуе, что сейчас их две, на одной столешнице, наполненных примерно в одно время с разницей, ну может быть, около минуты. Игорь тоже не совсем помнил, когда такое происходило в последний раз.        Антон опирался о тот же стол, увлеченно с кем-то переписываясь. Наверное, с тем самым единственным другом, а может объяснялся перед классным руководителем по какой причине он сегодня может опоздать. Впрочем, когда Игорь остановился рядом с ним и заглянул в кружки, Антон моментально оторвал взгляд от экрана и посмотрел на него.        — А ты говорил, что твой повседневный стиль это нормальная одежда, а не брюки с рубашками, — усмехнулся он, окидывая мужа взглядом снизу вверх и обратно.       — Принцесс, вот не поверишь, как звёзды сошлись. После тебя нужно встретиться кое с кем, — вздохнул Игорь, отпивая кофе — пробуя, на сколько его хватит.        Содержимое кружки оказалось настолько крепким, что, кажется, сейчас его как Совунью в «Пин-коде» начнет дёргать и откроется временный дебафф в виде синдрома Туретта, но вместо мата — «Адддрреналин!». Игорь горестно вздохнул, достал из холодильника молоко и ливанул его в кружку настолько щедро, насколько позволяла её вместимость.        — Не хочет человека с утра пораньше оставить в покое, блять, не может она позже, — наконец-то сумев отпить кофе и не поморщиться от горечи, он скорее высказал свои мысли вслух, нежели продолжил диалог с Антоном.       — Пиздец, ты жениться не успел, уже изменяешь, — прыснул Антон, этой перемены в его настрое не заметив. Он даже отложил телефон в сторону, поскольку теперь его вниманием целиком и полностью завладел муж. Так чудесно выглядящий в классически-черных брюках, белой рубашке, сквозь тонкую ткань которой едва прослеживались размытые контуры татуировок, и таком же черном галстуке, который было бы неплохо намотать на кулак, притянуть к себе и, не оставляя никакого другого выбора, поцеловать. Быстро, смазанно, грубо и страстно, так, как его не целовали уже давно...       — Вообще-то, Антон, это сестра, — с серьёзностью, к концу фразы сменившейся наигранной, возразил Игорь, даже не догадывающийся о его похабных мыслишках. Антон дернулся, услышав обращение к себе, и судорожно выдохнул. Может, наяву он немного не такой уверенный, как в мыслях. А ещё его вгоняет в дрожь то, как чуть хриплый спросонья низкий голос произносит его имя.        — О боже, ещё и с сестрой, — наигранно ужаснулся он, театрально прикрыв рот рукой, но от Игоря в ответ последовал только усталый смешок. — А чё она от тебя хочет-то вообще?        Вначале Игорь планировал промолчать, потому что причина там, вообще-то, абсолютно тупая, но Антон смотрел на него слишком уж заинтересованно. Или так казалось только потому, что голубые глаза в принципе кажутся очень эмоциональными и всё, что мелькает в них, множится на десять?        — В основном обидеться за то, что не пригласил на свадьбу, наверное, — пожал плечами он, отводя от Антона взгляд, иначе снова сдастся этим ужасающе голубым безднам в чужих глазницах.        — А почему не пригласил? — естественно, Антон предпочёл сунуть нос и сюда.       «Она бы напилась и сразу всем разболтала, что ты моя собственность, а не избранник», — мысленно хмыкнул Игорь, но наяву только пожал плечами и снова скрыл лицо в кружке, смотря прямо перед собой:       — Есть причина.       Антон понимающе кивнул, временно поставил кружку на стол и снова уткнулся в телефон: очевидно, за время диалога с мужем успел продолжиться диалог с другом. Или преподавателем. Игорь понятия не имел.       Молчаливое распитие кофе продолжилось в штатном режиме. Оба не обращали друг на друга внимание ни на секунду, Антон улыбался невидимому собеседнику, Игорь оставался зарытым в свои мысли. Щас ещё выходить из дома, садиться за руль, ехать в какие-то ебеня… проще было скинуть Антона на охранников. На любого кроме того, который изо всех сил строил ему глазки вчера…        — Принцесс, а почему вообще ты мне мозги с этим ебешь?       Антон даже не попытался скрыть ублюдской, ехидной, до чёртиков счастливой улыбки:       — А ты только-только над этим задумался? — спросил он. — То есть, ты сначала делаешь, а только потом думаешь нахуя?        Выходило и правда как-то тупо. Игорь действительно так запросто поддался Антону, хотя даже не выяснил, зачем, ради чего и почему именно он. Да если уж совсем откровенно, он ведь и не сопротивлялся почти — Антону стоило просто сказать, что он надеется на него, и Игорь согласился. Пиздец какой-то. Как Антон вообще умудрился так быстро загнать его под каблук? Едва ведь прошли сутки с того момента, как начали жить вдвоём, а Антон уже вот так обращается с ним.        Игорь вздохнул, но просто вопросительно вскинул брови, смотря на Антона, мол, отвечай давай.       — Ты сам согласился, — наконец ответил Антон, равнодушно отвёл взгляд и прислонился к кружке.       — А я мог отказать тебе? — фыркнул Игорь и продолжил наступление: — Ну доёбывал же ты почему-то меня. Почему не такси?       — Денег у меня сейчас нет. А у тебя просить стыдно, — опережая новый вопрос, сразу ответил Антон. — И твоих охранников я боюсь. Ну, кроме того, со шрамом на губе. Он хорошенький.        Игорь сжал зубы, чтобы не сказать чего-то лишнего. Сегодня же наберёт тому агенству, из которого прибыл весь местный состав ЧОПовцев и попросит заменить одного из них. Даже предлог есть, помимо «приставаний» охранника к омеге — что, Игорь не знает что ли, что они бухают в рабочее время? В общем, судя по всему, хорошенький со шрамом отрабатывает последнюю смену здесь.        Игорь потёр переносицу, пытаясь совладать с мыслями. Что за такая тупая ревность? Вниманием Антона он не будет обделён даже если между ними встанет этот охранник или любой другой альфа на этой злоебучей планетенке. Так почему же так переживает? Наверное, в первую очередь это переживание за свою репутацию. Если кто-то где-то распространится, что его муж ебется с его охранником… это будет крайне неприятное обстоятельство.       Игорь едва заметно тряхнул головой, откидывая все размышления. Да кому нахуй нужны его муж и охранник? Разве что они сами начнут его шантажировать. Хотя тоже — нахуя? У Антона и так повод есть, но он всё ещё ведёт себя прилежно. По-своему, но все равно прилежно: ничего не требует от Игоря, особо не суется куда не надо, да и сквернословить стал поменьше. Такой хороший мальчик. Наверное, не зря Игорь согласился на его просьбу, хотя видел миллион способов отмазаться и спихнуть Антона на кого-то другого.        Наверное, стоит спросить, в какие ебеня вообще предстоит ехать. Игорь уже открыл рот чтоб задать вопрос, но Антон, взглянув на время и поняв, что пора бы уже одеваться, вышел из кухни. Оставалось только молча разочарованно выдохнуть, хотя, в общем-то, свободно спросить он может и чуть позже.       Игорь снова остался один. Только чужая кружка кофе и такой ранний подъем напоминали ему, что один он всё-таки не совсем, и что минут через пять он снова увидит Антона и, вероятно, снова будет терпеть его бесконечные нападки. Сейчас они казались даже приятны. Внимание к своей персоне Игорь всё-таки любит в любой форме. Как и Антон. Наверное, у них намного больше общего, чем они думают.        Игорь глупо улыбнулся и мягко помотал головой, отрицая эти мысли. Кофе довольно скоро кончился, альфа вымыл кружку, оставил её сушиться около раковины и покинул кухню. В коридоре второго этажа он совершенно случайно столкнулся с Антоном.        В школьной форме выглядел он… хорошо. Учитывая, что его школьная форма была очень уж вольным понятием: черные джинсы, очень сильно делающие вид брюк, белая рубашка и футболка цвета фуксии поверх. Кто бы мог подумать, что Антон сопрет с полок Игоря именно её.        — Ты её с концами спиздил, я так понимаю? — непонятливо вскинул бровь Игорь, а Антон несдержанно широко улыбнулся и кивнул, случайно хихикнув. — Ясно. И ты так в школу собрался?       — А чё бы нет? Всем ведь поебать, кто как выглядит, — пожал плечами Антон, а затем коридор практически сразу же озарился громким воскликом:  — Блять, ты чё делаешь?!        Игорь молча подхватил края футболки и стянул её с Антона; тот то ли от удивления, то ли специально не стал сопротивляться. Так или иначе, в конце концов футболка с нелепой надписью оказалась в руках Игоря.       — И чего ты этим добился? — возмущённо сложил Антон руки на груди, укоризненно смотря на мужа. Игорь невозмутимо сложил ткань в такой же квадрат, в котором она была изначально:        — Так ты в школу не пойдешь.       — А как пойду? Ты не охуел вообще распоряжаться моим внешним видом? — видимо, рановато Игорь хвалил его за меньшее употребление мата. Пусть даже и в мыслях.       — Пока что я распоряжаюсь только своими вещами, давай начнем с этого.       — То есть я — вещь?        Игорь тяжело вздохнул. Он едва удержался от того, чтоб ткнуть Антона носом в яркую ткань и сказать «а это по-твоему чё?»        — Возьми любую другую. Пожалуйста, — с нажимом попросил Игорь. Антон закатил глаза:       — А у тебя есть ещё что-то ебанутое?        «Ты».       — С марихуаной сойдёт тебе? — хмыкнул он, и лицо Антона мигом стало светлее.       — С этого и надо было начинать.       Он прошел мимо Игоря с лёгкой улыбкой, не забыв напоследок поцеловать в щёку и отобрав из рук квадрат цвета фуксии чтобы положить его на место. Разве могло быть иначе?        — Я тебя на улице жду, если что, — оповестил Игорь, отходя к лестнице и спускаясь на первую ступеньку. Из комнаты послышалось нечто положительное, и он уже увереннее стал спускаться вниз.       На горизонте все ещё что-то рыжело, когда Антон вышел из дома. Было холоднее, чем он думал, хотя и светло, на небе ни единого облака. Грел только недавно выпитый кофе и общество преданно ожидающего его на крыльце альфы. Александров сидел на белоснежных ступеньках, очевидно говоря о своем любимом положении на крыльце, курил и разговаривал с кем-то по телефону. Антон прикрыл за собой входную дверь, полагая, что после окончания разговора Игорь закроет её на ключ, и подсел к нему рядом.       — О, да, ясно. Верона как обычно…       Кажется, начальная, вежливая часть диалога только подходила к концу. Вероятно, Игорь просто в виде прелюдии спросил «как дела?», а собеседник рассказал состояние своих родственников вплоть до мертворождённой бабушки рыбки одного из членов семьи.       — Да, в общем, Свет, слушай, тут некоторые непредвиденные обстоятельства появились, — Игорь кинул взгляд на Антона, ясно говоря ему, что он и есть это непредвиденное обстоятельство, — Давай просто созвонимся может как освобожусь тогда, если тебе так ва-?.. а… да, я понял. Я заеду.       Антон усмехнулся, наблюдая за быстро сменившимся выражением его лица. Видимо, подкаблучничает Игорь не только с ним, но и в принципе. Как же легко его подмять под себя.        — Постараюсь, — если бы Игорь был щенком, сейчас бы он грустно прижал к голове уши и перестал вообще хоть как-то двигать хвостом. — Так вышло. Потом объясню. Очень нехорошие люди делают мне мозги потому что очень хотят учиться.        Разобрать ответ собеседника было очень сложно. Приходилось пользоваться фантазией и достраивать ответы из того, что Антон мог слышать от Игоря, хотя для полного счастья этого очевидно не хватало.        Игорь скомкано попрощался с собеседником и сунул телефон в карман брюк.        — С кем ты разговаривал? — сразу включилось любопытство Антона.        — С сестрой, — бросил Игорь и прямо по ожиданиям Антона встал на ноги, чтобы пройти к двери и закрыть её. — Хотел предупредить, что из-за твоих выебок её планы могут накрыться медным тазом.       Антон фыркнул. И не только потому, что его потребности очертили как «выебки». Скорее вчера озвученные требования к нему казались сейчас нелогичными: как он должен меньше материться, если Игорь сам кроет как сапожник? Впрочем, этот вопрос Антон не спешил задавать, молча встал со ступенек и пошел по направлению к гаражу, опережая Игоря в его очевидных планах.        Скоро сзади раздались быстрые шаги и Александров поравнялся с ним. Антон одарил его очередным взглядом, молча восхищаясь всей привлекательностью и статностью его силуэта. Как вообще он смог добиться его внимания? Рядом с Игорем он смотрелся глупо. Глупый подросток, с глупой внешностью, глупо одетый. Да и в разговорах с Игорем он чувствовал себя глупым, слишком маленьким и недостаточно образованным. Почему теперь он имеет право так спокойно шагать рядом с ним, смотреть, разговаривать? Да если захочет — он может даже свободно коснуться Игоря!       — Игорь, а почему ты выбрал меня? — тихо спросил Антон, нервно перебирая лямку достаточно большой сумки через плечо. Вопрос мучал с самого первого дня, но только сейчас Антон решился его задать.        — Сомневаюсь, что я бы ужился с твоим отчимом, — равнодушно ответил Игорь. Антон не смог сдержать тупого смешка.       — Ну правда…       — Я правда бы не ужился с твоим отчимом, Тош.        Антон закатил глаза, улыбаясь, и ничего в ответ не сказал. Больше говорить было нечего — Игорь продолжит увиливать от ответа.       Гараж вновь встретил молчаливым взглядом блестящих фар. Антон снова с интересом оглядывал все три машины, как будто вчера детально не рассмотрел каждую из них; парень легко вздрогнул, когда стоящий ближе всех ко входу БМВ моргнул обоими поворотниками — очевидно, Игорь разблокировал двери.        — Тош, ты смотреть ещё будешь или тебе всё-таки в школу надо?       — Да иду я.       Антон недовольно пробурчал себе что-то под нос и залез в машину, снимая сумку с плеча и бросая её на заднее сиденье чтоб не мешалась.        — Игорь, — позвал Антон перед тем, как задать вопрос. — Ты же фанат розового. Почему у тебя ни одной розовой машины в гараже?       Александров молча вздохнул и провернул ключ в замке зажигания, мол, нахуя ты спрашиваешь тупые вопросы, на которые сам можешь найти ответ.       — Потому что я серьезный дяденька и мне не положено ездить на розовых машинах.       — А не похуй ли? — вскинул бровь Антон. — Это же только твое решение, на чём ездить.       — Не поверишь. Воспитание не позволяет, — хмыкнул он, а до Антона наконец стало доходить. Ну, Виктор Огненович и впрямь такой человек, что его можно бояться даже во взрослом возрасте.        Антон молча пожал плечами. С одной стороны, конечно, странно бояться отца в двадцать восемь лет, а с другой этот отец — что-то с чем-то. Есть ли на земле люди, которые вообще его бы не боялись? Пламенный характер, даже в семьдесят крепкое здоровье и отличная физическая форма — это ещё учитывая очевидно разгульный образ жизни. Мало того, что уничтожит тебя морально, так ещё и собственноручно сломает ебальник в случае чего.        Генетика у Игоря просто охуительная, рожай — не хочу.       Вот только об этом Антон задумываться не спешил. Касательно «рожай» никаких условий не было, иначе бы Игорь уже давно отправился далеко и надолго. Да ему и самому, судя по всему, такое счастье нужно не было — он Антона-то уже едва выносил и явно жалел, что выбрал именно его, а отдай ему кого-то в восемнадцать раз младше и из-за этого с более развитой способностью действовать на нервы — Игорь бы не постеснялся сломать ребенку психику и повешаться в его присутствии.        Антон вздрогнул, незаметно мотнул головой и потер плечо: отчего-то проняло лёгким холодом. Картина болтающегося на веревке Александрова не была самой привлекательной в его жизни. Это уж точно не то, что он хотел бы увидеть. Гибель тёти уже дала насмотреться на могилы и почувствовать близость смерти во всех красках, на всю жизнь, так, как не давало ничто и никогда.       Отвлёкся от размышлений Антон уже тогда, когда пейзажи за окном постепенно начали сменяться. Короткая лесополоса желто-зеленых деревьев быстро сменилась не особо новыми серыми строениями, пустая дорога тянулась вперёд широкой серой полосой, заштопанной кусочками асфальта других оттенков, на улицах только начали появляться серые собачники с грязными, удивительно счастливыми собаками. Основная масса людей, очевидно, всё ещё наблюдала из окон и с балконов за тем, что происходит на улице, смотря, как одеты немногочисленные пешеходы.       — А у меня уроки в два-десять кончаются, — внезапно начал Антон, откинув голову назад и при этом повернувшись к Игорю.       — Прикольно. Ты меня оповестил чтоб к этому времени я успел всех проституток из дома выпроводить?       Антон улыбнулся, но отрицательно качнул головой:       — Не-а. Чтобы к этому времени ты снова у ворот моей школы тусовался.       Игорь вздохнул, состроив пиздец какое уставшее от жизни выражение лица. Как жаль, что нельзя повернуть время вспять: он бы посчитал, что проще подождать свою реальную судьбу. А не вот это блять.       — По-моему, ездить на такси всё-таки более перспективно, — на светофоре Игорь наконец позволил себе взглянуть на Антона. Тот сразу начал строить глазки, видимо, планируя сразить его наповал. Вчера же получилось. — Например, тебя не пошлют нахуй и ты точно будешь дома вовремя.       — Ну пожалуйста.        Теперь, видимо, пришло время тяжёлой артиллерии: тупые упрашивания, которые дадут хороший результат с шансом пятьдесят на пятьдесят. В противном случае Игорь просто сейчас же выкинет его из машины и, в общем-то, может даже будет прав.       — Отстань.       — Тебе сложно?       И ведь даже не соврешь, что Игорю надо работать: отец дал отпуск по случаю медового месяца и к своим обязанностям полноправного директора Александров, в принципе, сейчас приступать не должен. Да он и не собирался, было бы тупо не воспользоваться таким шансом попинать хуи. Наверное, надо было съебывать из города пока было время, но Антон блять… Из-за него Игорь всё ещё в Питере и он же действует ему на нервы. Надо было попробовать пожить вместе до того, как поженятся. Может, тогда к этому моменту Игорь бы привык к постоянной мозгоебле.       — В следующий раз сам доберусь, ну правда, — Антон уже потянулся к колену Игоря, но на светофоре вовремя загорелся зелёный и от водителя пришлось отстать.        Игорь вновь недовольно вздохнул. Снова выходить куда-то из дома… та ещё перспектива на день, конечно. Не этого он ждал от первого дня отпуска.        — В два-десять?

* * *

      Класс Антона никогда не отличался особой тишиной и покладистостью. Парни бегали, сбивая абсолютно все на своем пути: людей, столы, принадлежности с парт. Первую парту даже уронили к чертям, но только мерзко рассмеялись, заметив это, наспех подняли её, криво оставив посреди класса, и убежали в коридор. Кто-то врезался в Антона, и так едва стоящего на ногах. Парень упал, а явно водящий в догонялках одноклассник быстро кинул: «Пардон», — зачем-то потрепал по голове и убежал в конец коридора, где остальные ребята уже скрылись на лестнице.       — Мудила, — зло прошипел себе под нос Антон, поднимаясь на ноги и теперь стараясь придерживаться стены, идя к классу.       В кабинете из-за отсутствия этой компании было намного тише, чем обычно. Они только успели пронестись по коридору снова, крики и смех затихли где-то в относительной дали от кабинета, а ещё на них мерзко и громко закричала какая-то учительница:       — Одиннадцатый класс, не бегайте!        С каждым приходом к первому уроку Антону хотелось материться во всю глотку. Как же они заебали. Надоели все, сука, просто поголовно. Надоела тупая алгебра и больно умный математик, надоели болтающие между собой лица вокруг, надоел недосып и всё вот это вот блять. Вот почему этот самый один важный друг учится в другой школе? Да что там в школе, в лицее, чтоб его. Антону было бы намного проще каждое утро вставать с постели, если бы он знал, что в классе его ждут. Если бы каждое утро писали «ты где блять» в случае прогулов или «проспал». Но нет — он вынужден быть аутсайдером в коллективе, в котором учится с самого первого класса, ещё и по неясным причинам. Просто огонь.        За мыслями и бессмысленным взглядом Антон и не заметил, как рядом с ним приземлился кто-то ещё. Может, с намерениями списать или потому что других мест не было — кто ж его знает. Антон лишь кинул короткий, не особо заинтересованный взгляд на будущего соседа и вздрогнул. Рауль никогда не искал особого повода для контакта, но чтоб даже после расставания — об этом Антон даже не подозревал.       — Ты хули тут забыл? — поражённо спросил Антон и только после этого кинул взгляд на учительский стол; впрочем, математик на переменах всегда куда-то убегал: до вхождения в активное использование электронного дневника демонстративно брал журнал того или иного класса и уносил, а сейчас уходил вовсе без причины.        — А мне нужен повод, чтоб поговорить с одноклассником? — мило улыбнулся Рауль, а Антон посмотрел на него с ещё бо́льшим сомнением:       — Ты летом меня нахер послал.        — Сейчас тоже могу. Ты же только рад будешь, да?        Антону стало противно и грустно от того, как хорошо он этот тон знает. Он знает о Рауле слишком много, чтоб сейчас он называл его просто «одноклассником». Чувства, конечно, уже не теплятся в груди, слишком уж мерзкими словами разбрасывался Рауль при расставании, не осталось даже легкой симпатии… но разве Антон не заслуживает хоть сколько-нибудь особого отношения? За то, что испытал в тот день? Далеко не он был инициатором разрыва, не по его вине появились обстоятельства, из-за которых этот разрыв произошёл, да он, сука, даже не был обязателен!       А теперь он так бесстыдно подкатывает к нему шары и делает вид, что всё ок, что они могут просто снова начать отношения как будто бы ничего и не было.       — А тебе кроме меня больше засадить некому или чё?       — А тебе есть кому ещё сосать в туалете кроме меня?       — Теперь я хотя бы делаю это в нормальных условиях, а не в школьном туалете. О, и кстати, теперь мне не приходится делать вид, что задыхаюсь, — оскалился Антон, и Рауль весь ощетинился идентично ему:       — То есть не по расчёту было в итоге, да, Тоша?       — То есть в итоге тебе нравятся шлюхи, которые продаются направо и налево? — уже Антон зеркалил фразу Рауля, чувствуя, что закипают они оба. Раньше конфликт решился бы в кабинке туалета, потому что нигде больше, в общем-то, уединиться невозможно, но сейчас такого конца ожидать не стоило. Теперь, после расставания, в их полномочиях лишь набить друг другу ебальники.       — Значит, признаешь?       — Значит, согласен просто сидеть в сторонке и смотреть как меня трахают, потому что сам такую сумму ни в жизнь не потянешь? О, или тебя просто бесит, что я стою как квартира, а ты меньше пачки сигарет?       Рауль внезапно вскочил. От того чтобы кинуться на Антона, его остановил только звонок и одновременно с ним вошедший в класс математик. Остальная компания Рауля, запыхаясь и выдавливая из себя последние остатки застрявшего в глотке смеха, залетела в класс.        Антон обессиленно уронил голову на парту, накрыл её руками и взъерошил собственные волосы на затылке. Лёгкие не расправлялись до конца и кислорода не осталось, только на их стенках чувствовалось нечто, похожее на вырванные крылья бабочек. Наверное, в его душе всё-таки ещё остались какие-то чувства к бывшему. Или так только кажется?

***

      Перечить Свете Игорь зачастую не мог, хотя и была она старше всего на шесть лет. Света была упёртой, смелой, уверенной, во многом унаследовала характер отца, который, в общем-то, не очень хотел бы видеть дочь-омегу такой. Иногда Игорю казалось, что Света подходила на роль лидерши компании намного лучше, чем он, а ещё, конечно, что в семье он очевидно лишний, и что женщины, воспитавшие его, были ему намного роднее буквально во всём.       В общем, Свете было жизненно необходимо встретиться, а Игорю было жизненно необходимо поспать ещё хоть пару часов — с его умением засыпать как раз до двух бы он и выспался.        Но нет. Очередной тупой коттеджный поселок, тупая резиденция сестры и её мужа, их тупые охранники, тупая лестница, дверной звонок, всё тупое. Кроме сестры и её младшей дочери.        Верона выбежала встречать гостей самой первой, кое-как давая проход матери, и сходу полезла к Игорю на руки, не давая и шанса остаться без лишних тактильностей, ещё и сразу начала чем-то хвастаться, рассказывать, спрашивать, делать всё, что делает при встрече обычно. Впрочем, по вине Вероны же и стало как-то проще, настроение поднялось. Хоть кто-то не достает Игоря тупыми просьбами, требованиями, встречами и лишними вылазками из дома.       — А тебя мама сейчас ругать будет! — внезапно прервалась Верона от длинного рассказа про девочку, подарившую ей цветочек в садике на прошлой неделе.       Игорь удивлённо вскинул брови:       — А за что?       Света же, особо не вникавшая в их диалог, прервала ответ дочери и с порога окутала излишней заботой, которую, вероятно, приобрела только после того, как стала мамой:       — Ты не замерз? На улице семнадцать градусов всего.       — Нормально.       — Ел хоть? Голодный? Не студент же уже, целыми днями на одном кофе сидеть.       — Да блин, Света, — привычно закатил глаза Игорь, мол, отстань уже, и продолжил с неподдельным интересом слушать племянницу, попутно проходя в гостиную и ненарочно оставляя Свету где-то позади. Правда, вернувшись к диалогу, Игорь с сожалением обнаружил, что все прослушал, а особенно — повод, из-за которого Света сейчас будет его ругать:       — …вот, и поэтому тебе щас коне-ец, — драматично протянула Верона, состроив самое злорадное лицо, которое могла.        — Ну всё. Некому теперь, значит, будет давать тебе УАЗик порулить, — вздохнул Игорь, сделав вид, что всё понял, и уронил девочку на диван, этим спровоцировав её на хохот и «давай ещё раз так!».       — Ну конечно, — вздохнула Света, опустившись рядом с дочерью. — Володя постоянно: чуть ровная дорога, он её на колени и руль в руки. Ну, как ты же.        — Володя лох нивовый, у него неинтересно за рулём. Да, Верон?        Верона снова засмеялась, негромко повторив обзывательство. Света посмотрела на неё нахмурив брови, со строгим «ну-ка!»       — Не учи плохим словам ребенка, — обратилась она уже к Игорю. — Вообще скажи мне, я почему от отца узнаю, что ты женился в субботу? А мне молчит, самое главное. Ни слова не сказал, что уж о том, чтоб пригласить!        — Свет, — единственное, что смог сказать Игорь в свое оправдание. По-крайней мере в этой ситуации, когда рядом с ними сидит четырехлетняя девочка. — Я же знаю, какие у тебя проблемы с… зелёным змеем. И что ты очень болтлива из-за его приколов. А мне правда не хотелось, чтобы истинная причина нашего с Антоном брака дошла до папы.        — Да к черту причины! Хотя бы познакомить ты нас мог? До свадьбы. Или сказать, когда после неё мы могли бы встретиться. Что за эгоизм, Игорь?       — Эгоизм? Ты с ума сошла? Я вообще не обязан как-то перед тобой отчитываться и уж тем более не обязан знакомить его с тобой, — Игорь не заметил, как повысил голос. Лицо Вероны приобрело выражение страха и непонимания. — Что ты, хотела провести техосмотр? Личную оценку? Ну вот, могу сказать тебе сам: пацан — во, десять из десяти, ебало — улёт, поведение ещё лучше, на жопу его засматриваюсь двадцать три часа в сутки, качество полностью удовлетворяет цену! Именно то, о чём я мечтал!       — Не матерись! — воскликнула Света, делая тон ещё громче чем тот, которым говорил Игорь.       — Не лезь в мою жизнь!       — Да хватит вы уже!       Последним воздух рассек детский надрывистый голос. Верона уже сидела вся в слезах, не понимая, почему просто нельзя спокойно поговорить, без предъяв, обвинений и ругательств.        «Хватит» было единственным, что Верона смогла выговорить внятно, потому что затем девочка залилась слезами и громким плачем.        Свете с Игорем хватило ума не тыкать друг в друга и здесь словами «ты в этом виноват»-«нет, ты» и вдвоем обернуться, чтоб успокоить Верону.       — Ну ты чего?       — Солнышко, мы же просто немного повздорили.       Верона практически не слушала и продолжала громко, с частыми всхлипами, плакать. Больше всего, наверное, из-за того, что понимала — если она будет реветь, у дяди с мамой будет намного меньше шансов продолжить ссору. А ещё в этот момент всё внимание достаётся только ей и никому другому.        Из двух протянутых к ней пар рук Верона наугад выбрала левые и попала в объятия к Игорю. Александров, конечно, успел позлорадствовать, даже показал сестре язык в знак вредности, этим моментально примирив их после произошедшего только что конфликта, но затем внезапно осознал.       Он абсолютно не умеет успокаивать детей. 

* * *

      — Папа сказал, твой мальчик на Веронику похож.       Игорь задумался. Задумался слишком сильно для факта, который вполне мог оказаться ложным: для отца все голубоглазые люди с темными, кудрявыми волосами были на одно лицо. Он привык запоминать по типажу, вряд ли вспомнит конкретные черты. А у Игоря в голове сейчас почему-то всё очень сильно смазывалось, чтоб найти правильный ответ на это утверждение.       — Да у папы память уже…       Игорь прокручивал в голове диалог с сестрой, наблюдая за домработницей, протирающей стекло окон. Конечно, Ксюша больше крутила задом, чем мыла, хотя работу свою всегда выполняла действительно качественно и быстро, просто нравилось быть объектом созерцания, нравилось, что ей просто любуются, не предпринимая никаких лишних действий.        — Ладно, давай, я погнал, — объявил Игорь, взглянув на часы. — У меня там это, уборщица скоро приезжает. Ну ты понимаешь.       Света посмотрела на него не самым счастливым взглядом.       — Ты опять?       — Что?       — Тебе на безымянном там ничего не давит, Игорь? — напомнила Света, смотря прямо в глаза. Игорь пожал плечами:       — Сегодня последний раз. Честно, — начал оправдываться он перед ней, снова, как перед матерью. Светлана лишь покачала головой:       — Мальчику своему это объясняй, когда он вас застукает.       Сегодня последний раз — Игорь пообещал себе, вставая с места, и подошёл ближе к Ксении, сразу без особого стыда запуская руки под изумрудно-зеленую водолазку. Не самый красивый из всех оттенков зелёного — подходит в основном только рыжим и зеленоглазым. Но на ней… как же хорошо на ней смотрится.        — Игорь Викторович, что вы делаете? — наигранно возмутилась Ксюша, а Игорь в ответ, смеясь, уткнулся носом в её волосы:       — Перестань спрашивать каждый раз одно и то же.       — Я думала, тебе так нравится больше, — идентично ему легко заулыбалась Ксения и прикусила губу, когда чужие руки скользнули ещё дальше и собственнически сжали грудь.       — Я не пойму, почему ты тогда на этой… девушке не женился? — недовольно спросила Света, улучив момент чтоб проводить Игоря до самой машины и поговорить без особых ограничений. Верона пока осталась дома под предлогом, что на улице дождь, тогда как взрослые стояли за пределами забора и курили. Вернее, курил только один участник разговора, вторая вдыхала дым пассивно.       — По-твоему я не думал об этом? Не знаю. Просто не вижу себя в браке с ней.       — А с мальчиком на десять лет младше типа видишь? Ангелы не спят, знаешь ли.       — Он совершеннолетний, это ничего не значит!       Мысли снова об Антоне. Игорь открыл глаза, вытащил руки из-под одежды Ксюши и развернул её к себе лицом. Хотелось установить в мыслях другие черты, обратить внимание на что-то ещё. Не всегда же думать только об Антоне. О его выходках, о постоянных подкатах, о том, как очаровательно он вчера с утра выглядел в одной только рубашке… о том, какую отзывчивую реакцию Антон давал вчера на поцелуи, как елозил на его бедрах, тёрся возбуждённым членом о его живот, как всем видом показывал, насколько он ему необходим...       Игорь впился в губы Ксюши, избегая новых воспоминаний. Следом за воспоминаниями пойдут фантазии, а фантазировать о ком-то тогда, когда ты уже практически занимаешься сексом с кем-то ещё — как минимум неуважение.        Ксюша потянулась к ширинке его брюк и успела расстегнуть пуговицу и обхватить «собачку» прежде, чем её руку отстранили. Самое время озадачиться презервативами, раз уж оба довольно ясно очертили свое времяпрепровождение на ближайшие десять минут.        Теперь уже Ксюша довела начатое до конца: расстегнула молнию, избавила член от оков бесполезной ткани, самостоятельно раскатала по нему латекс, при этом прижавшись к стеклу и для удобства притянув Игоря к себе за ремень. Александров подхватил её на руки, раздвигая ноги сильнее и устраиваясь между них, сквозь белье под юбкой потерся о четко проступающие под тонкой тканью половые губы. Ксюше оставалось только отодвинуть эту ткань в сторону.       Девушка невольно выгнулась и прижалась затылком к стеклу окна, когда Игорь одним медленным, в меру жёстким толчком вошёл во всю длину. С губ слетел короткий, негромкий, но донельзя возбужденный стон, затем они стали более тягучими, нежными, но говорящими о всё том же удовольствии.       Каждое движение чувствовалось как первое. Ксюша нетерпеливо подавалась ближе, словно собственные фрикции Игоря были недостаточно быстрыми и глубокими. Словно ей было мало и без того не очень-то медленного темпа, частого отвратительного хлюпанья смазки… Пальцы потянулись к клитору. Хватало лишь коротких массирующих движений, чтобы секс заиграл новыми красками, чтобы новое удовольствие затопило зрачки и полилось естественной смазкой сквозь стенки влагалища.        Игорь почувствовал вибрацию в кармане брюк: очевидно, телефон. Первые секунды хотелось послать внезапного собеседника нахуй, а может вовсе выкинуть гаджет в стену, но альфа все равно пожертвовал парой фрикций, вышел и поставил Ксюшу на ноги; Та автоматически отвернулась лицом к окну, вновь насадилась на член и продолжила в своём темпе, решая не терять ни секунды. Игорь же достал телефон и взглянул на наименование контакта.       Блять. Золушка. Ну, вернее, Антон. Антон — это важно, безусловно. Игорь подумал о том, что важно далеко не в этот момент только тогда, когда уже взял трубку.       — Да?       — Привет. У меня планы поменялись, надо байк со двора забрать, так что к двум-десяти можешь сидеть дома и ждать меня.       — Окей. Это не настолько важно, чтоб звонить…. блять…       Голос срывался. Антон слишком сильно влияет на Игоря, он готов кончить прямо сейчас, только потому что услышал его голос.        — Ты там дрочишь что ли?       — П-почти…       — Ну напишешь тогда потом о результатах, — Антон на том конце провода рассмеялся, вот только Игорь ему взаимностью ответить не смог:       — Пошёл нахуй.       Сбросил вызов и зло сунул телефон обратно. Теперь Игорь сам вжимал Ксюшу в стекло и трахал словно отыгрываясь на ней за все выходки Антона.       Он снова невольно закрыл глаза; девушка под ним безбожно красива, её удовольствие заставляет самооценку альфы взлетать до небес, но что-то тянет снова отдаться воспоминаниям, снова позволить себе думать о муже, о том, что бы Игорь сделал с ним у этого самого окна. Что бы сделал на кровати, смотря на отражение происходящего в окне…       На то, как Антон бы выгибался под ним, все время норовил рухнуть на четвереньки, не зная, подставлять зад быстрым, грубым толчкам или самому толкаться в накрывшую член горячую ладонь, как позволил бы тянуть себя за свои ужасно красивые кудри, держать его руки, наслаждаться каждым сантиметром бесподобного тела…       Игорь кончил спустя всего одну минуту после того момента, как допустил к себе в мысли Антона. Последняя фантазия стала крайней каплей. Антон ему нужен, сука, просто необходим на постоянной основе, но не сейчас. После вчерашнего Игорь слишком вошёл во вкус того, чтоб бесить Антона мнимым согласием, разрешать слишком много, а потом делать ничего. Теперь самому интересно, насколько же долго он продержится и не позволит Антону затащить себя в постель.       — На кровать пойдём.       С Ксюшей срок явно увеличивается как минимум вдвое, и сегодняшний день — уж точно не последний раз.

* * *

      — Антош, ну подожди, давай поговорим.       Антон чувствовал всем своим существом, что Рауль его уже почти догнал и вот-вот схватит за руку, за плечо, за что угодно. Остановит, заставит разговаривать… Антону интереса в этом не было никакого. Всё что хотел, он и так сказал. Они оба поговорили обо всем, чём надо было, два месяца назад. Тогда, когда Антон рассказал о браке по расчету, а Рауль сказал, что нынче по расчету не бывает, Антон нагло пиздит и на деле просто крутил жопой перед каким-то мужиком за спиной Бадашкова.       — Тоша, пожалуйста. Обсудим все как взрослые люди, — парень продолжал спешно шагать за ним, не переходя на бег, словно специально оставаясь позади. — Крольчонок мой.       Антон вскипел за секунду. Как низко — употреблять ласковые прозвища после расставания. Что за тупая попытка сыграть на эмоциях? Разве от этого Антон согласится поговорить?       Только теперь, за пределами школьных ворот, Антон обернулся.       — Я тебе не крольчонок, и человеческого разговора у нас не выйдет. Я не собираюсь снова встречаться с тобой только потому, что ты оказался не таким плейбоем, как думал, — выпалил он практически на одном дыхании.       — Тош, пожалуйста, выслушай…       — Я не Тоша блять. Даже близко для тебя я не Тоша, — прорычал Антон. — Что я по-твоему должен слушать? «Мне некого ебать, поэтому я бегу к тебе»? Было уже. Сам ведь после таких вот заявлений ходил разбираться с моим бывшим. Тебя жизнь вообще ничему не учит?        — Сомневаюсь, что в этот раз за тебя кто-то вступится.       — Молись блять, чтобы не вступался.        — Да? И что твой дед мне сделает? — Рауль постепенно начал переходить на такой же грубый тон, а сейчас так и вовсе пустил в ход наглую лыбу и оскал. — По-моему, это тебе молиться надо, чтоб в следующий раз он на тебе не сдох. От разочарования.       — И ты опять к сексу! Спермотоксикоз у тебя или чё? Обычное порно уже не канает, хочешь послушать, как я с дедами ебусь? Ты настолько отбитый что ли, совсем на мне помешался, раз готов дрочить на мои рассказы про..?       — Да кому ты вообще нахуй сдался! — вспылил Рауль, толкнув Антона.        — Что ты? Я оскорбил твои увлечения? Извини, сейчас расскажу без лишних комментариев. В общем…       — Да заткни ты свой ебучий рот уже! — крикнул Рауль, толкнув Антона вновь; на большее, видимо, не позволяло идти какое-никакое, но воспитание.        Толчок был сильнее, чем первый, Антон запнулся о поребрик и упал, несильно приложившись затылком об асфальт. В глазах чуть помутилось, но фигура, метнувшаяся к Раулю, казалась чрезвычайно знакомой.        А затем раздался такой же знакомый голос, от которого по коже снова шли мурашки.       — У тебя проблемы какие-то?       Рауль съежился, в один момент стал словно в два раза меньше, хотя альфа всего-то оградил его собой от Антона. Затеивался серьезный разговор, хотя Александрову искренне хотелось без лишних слов набить ему ебальник и точно так же кинуть об поребрик — а там уже будь что будет.       — Нет…       Вся напускная опасность Бадашкова внезапно куда-то делась, испарилась, стала прозрачной, теперь её нельзя было рассмотреть даже под микроскопом.        — Тогда какого черта ты себе позволяешь? — снова зарычал Игорь. Пониженный тон звучал ещё страшнее, чем если бы он говорил громко; для того, чтобы кавказец абсолютно точно его услышал, даже пришлось наклониться. Казалось, он был даже чуть ниже Антона. — Слушай сюда. Ещё раз я такое увижу —  я не поленюсь найти на твою голову первоклассного киллера, который сделает все так, что даже твоя мамаша не захочет искать убийцу. Я натравлю на тебя стаю собак, лично прослежу, чтобы ты оставался жив, пока они будут растаскивать твое тело на кусочки, и подарю Тоше твою пустую черепушку. Уж поверь, сделать это мне будет совсем несложно, а если даже не получится — лично задушу. Ты всё понял?       Рауль покивал, не смея даже пытаться отвести взгляд. Может, слова и звучали вычурно, но окованный лёгкой паникой мозг не обращал на этого внимания.       — Гуляй, — Игорь похлопал его по плечу и вернулся к Антону.       Не смотря на боль в затылке от удара, омеге не составило большого труда подняться с асфальта. Ну, значит, никаких травм, простой ушиб. Обычно такие отмечаются на теле лишь синяком — и это ещё в худшем случае.        Вот только, смотря на Игоря, Антон думал, что ударился головой всё-таки слишком сильно. В животе порхали бабочки, а чуть ниже чувствовалось лёгкое напряжение. Насколько же он сейчас серьезный, твердый, насколько опасно, мрачно и нагнетающе звучит его голос. Сердце билось сильнее с каждым ударом. Сделать бы с ним что-то такое… за что утром будет стыдно.       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Игорь, придержав его за щеку и беглым взглядом окидывая лицо на предмет повреждений. — Голова не кружится? В глазах не двоится? Разговариваешь всё ещё на русском?         — Я хочу отсосать тебе в машине.       Рука соскользнула с щеки вниз, Игорь выдохнул и для самого себя словно подтвердил:        — Ты в порядке.       Антону очень хотелось прикоснуться. Провести по плечам, груди, подняться к шее, огладив чувствительную кожу над брачной железой… Фантазии приходилось замалчивать и откладывать. Игорь практически не отреагировал на слова Антона, вряд ли он будет рад спонтанным прикосновениям настолько интимного характера.       Антон отвернулся и пошёл к машине Александрова. Мотоцикл можно и завтра забрать, ничего с ним не случится. А таким перевозбужденным Антон вряд ли сможет сесть за руль.       — А ты почему здесь вообще? Я же говорил, что планы поменялись.       Игорь пару раз удивленно моргнул вслед Антону, а затем всё-таки опомнился. Черт возьми… В следующий раз надо повнимательнее прислушиваться к его словам, пусть даже в этот раз это спасло Антона от очевидно красочного конфликта.       — Я забыл… это… в общем, там не до того было, — махнул он рукой. Антон заулыбался ещё шире и в этот раз намного наглее:       — Че, реально дрочил? И часто ты в такие моменты трубку берешь?       Игорь промолчал. Ситуация была тупая, а то, что Антон поднял её сейчас — ещё хуже.       Антон на его молчание рассмеялся. Дразнить Александрова ему нравилось до чёртиков, смущать, задавать провокационные вопросы, вводить в ступор. В такие моменты он кажется таким необычным, ещё более привлекательным, чем казалось раньше — и только потому, что демонстрирует очевидно непривычные эмоции.        — Ты кстати очень мило звучишь, когда пытаешься скрыть стоны и дрожь в голосе.        Игорь осознал, что у него загорелось лицо, и на щеках наверняка выступил румянец из-за слов Антона. А омеге все нравится, по ебалу видно, какой он сейчас счастливый. Улыбка от уха до уха и тянется к Игорю так, что не грех будет молча отвернуть его лицо от себя.        Антон на эту выходку, однако, закатил глаза и тяжело вздохнул.        — Ну еб твою мать, — глухо выругался он. — Ты чё сука такой невинный? А сам весь в помаде и делает вид, что так и надо! В зеркало на себя смотрел вообще перед тем, как из дома выйти? И ведь затирал мне вчера весь день, для чего нужны зеркала!        Под это ворчание Антон хмуро сел к Игорю в машину, однако, вопреки ожиданиям, на переднее сиденье.        — Не поверишь, смотрел. Даже смыть пытался, — так же мрачно, в тон омеге, ответил Игорь, опустившись за руль. Он демонстративно повернул к себе зеркало заднего вида, чтобы в очередной раз оценить степень пиздеца. На щеке, крае челюсти, губах, шее, да даже на кончике носа остались следы от малиновой помады. Очень, сука, стойкой помады.        — Видимо, не вышло, — хмыкнул Антон, повернув Игоря к себе за подбородок. Альфа хотел было рвануться от прикосновений, но решил, что уже и так оплошал во многом, и молча поправил зеркало.       Антона внезапно пробрало смехом. Он притянул Игоря к себе ещё ближе и оставил мимолётный поцелуй на кончике носа, прямо там же, где уже стояла крупная розово-алая точка от чьей-то косметики.        — Я просто тебе поражаюсь, — уголки губ поползли вверх, Антон медленным взглядом окинул лицо Александрова и нехотя его отпустил, сев на место прямо. — Ты только что развлекался с кем-то, при этом ещё и взял трубку прямо в процессе, после этого остался весь в косметике и всё равно поехал забирать меня после уроков, — Антон уже не сильно скрывал искренне теплую улыбку, хотя только что хмурился и обвинял Игоря в невинности. — Ты такой… блять…        Он вновь беззвучно засмеялся и прикрыл рот рукой, чтобы не выдать настолько позитивных чувств. У Игоря на душе почему-то разом стало тепло, даже по-своему жарко, хотя совсем не душно. Сердце сжалось, словно его в тиски забрал внезапный приступ нежности. Когда такое было в последний раз?..       — Я искренне завидую твоей бывшей девушке, — внезапно заявил Антон, всё ещё прикрывая лицо рукой, но с чувствующейся в голосе улыбкой. — Если ты подо мной-то так стелешься, то что было с ней?        Игорь усмехнулся. Что было с ней? Помнит ли он сам? В голове мелькают обрывки воспоминаний: желание заботиться вне зависимости от каких-либо факторов, быть рядом, спасти от всего мира, мечтать о том хорошем, что ждёт их дальше, любить вечно… Игорь решил не зарываться в воспоминания слишком сильно, иначе неминуемо захочется плакать, пересмотреть все её фотографии и, наверное, выпить.       Он предпочел завести машину, тронуться и попутно сменить тему, пока не стало слишком поздно.        — Что за пацан, с которым вы ругались?        Антон, совсем успокоившийся как только почувствовал гнетущую атмосферу в машине, внезапно вскинулся. Хотелось бы ему подъебать Игоря по поводу «а ты ревнуешь?», но он героически сдержался.       — Мой бывший, — честно признался Антон и, не дожидаясь следующего вопроса, продолжил: — Мы с ним в мае встречаться начали, а в июле закончили. Когда с тобой… сделку заключили. Я ему объяснить пытался, что это единственно правильный исход и иначе мы слишком много упускаем, а он обвинил меня во всем, типа я реально у него за спиной шашни с мажорами кручу… Да если бы крутил, я бы с ним встречаться и не начал!  — Антон эмоционально всплеснул руками, а Игорь состроил понимающее выражение лица и склонил голову набок. — Вот короче. Не то, чтобы я чего-то другого ожидал, но… просто по-человечески обидно, что я ничего не сделал, а херня всё равно происходит.       Игорь сочувствующе вздохнул. Наверное, он должен что-то сказать? Это ведь он — причина происходящей с Антоном херни.       — Да забей хуй на него. Долбоеб он и в Африке долбоеб, только с черной жопой, — серьезно проговорил он. — У тебя теперь зато занятия повеселее есть, чем интрижки с хачами.        Антон усмехнулся. Игорь, конечно, повеселее хача будет. Хотя нация всё такая же, горячая, южная, этакое сочетание холодных славян и вспыльчивых кавказских народов, с кровью, бурлящей в венах до пузырей… ещё бы эта кровь хотя бы периодически из мозга утекала куда-нибудь в другое место, слишком уж здраво Игорь мыслит. Всегда. Пообещал не трогать, не использовать, воспринимать Антона только как личность, соседа, может быть даже друга, и Антон этому поначалу радовался… ага, ровно до того момента, как наконец научился смотреть на него нормально и не слепнуть от безупречности. Теперь ему хотелось абсолютно обратного.       — Антон, перестань на меня смотреть блять. Я тебя боюсь, — не поворачивая головы, проговорил Игорь. Антон тихо усмехнулся и опёрся головой на руку, хотя смотреть не прекратил. Таким взглядом сутенеры смотрят на новых потенциальных работников. Игорь при своем настоящем положении в обществе совсем не имел желания становиться проституткой.        — Как? Ты такой красивый, я глаз оторвать не могу, — мягко заговорил Антон, надеясь в очередной раз вогнать Игоря в краску. — А когда вступаешься за меня, говоришь таким серьезным тоном… Колени трясутся. Как ты можешь быть таким..?        Антон вымученно простонал, не найдя правильных слов. Игорь слишком хорош, чтобы изъясняться на русском — правильную окраску словам придал бы только французский, ну или итальянский в крайнем случае. Вот только Антон не знал ни того, ни другого.        Игорь на секунду потерялся в пространстве, пытаясь найти, что ему ответить.       — Я очень рад, что ты так мной восхищаешься, — наконец коротко произнес он. — Но это не повод пялить на меня как долбаный сексуальный маньяк.        — Очень сексуальный маньяк, да?        Игорь закатил глаза. Какие тупые каламбуры.       — Ты щас пешком пойдешь, — твердо предупредил он. Фраза не предоставила Антону сильных проблем с её пониманием, а потому он учтиво заткнулся и даже отвернулся к окну, хотя не прекращал улыбаться. Бесить Игоря ему безумно нравилось.