новобрачный поневоле

      11.09       Молча смотреть на это безобразие не получалось. Антон стоял у лестницы, опираясь плечом о стену, и сонно улыбался. Интересно, у него есть другие настройки кроме вредности и постоянных улыбок в самых разных интонациях? Судя по всему, нет. И с этим безобразием Игорю жить в одном доме по меньшей мере год.       — Ты так и продолжаешь без штанов бегать? — сняв верхнюю одежду, поинтересовался он. Омега заулыбался ещё шире и скомкал нижний край футболки, натягивая её между ног, но при этом сильно открывая бедра.       — Тебе что-то не нравится? — оглядывая себя, ответил вопросом парень. — Мне кажется, я выгляжу отлично.       — Я не спорю, — кивнул тот, подойдя к Антону ближе. — Но почему-то очень не хочется, чтоб ты постоянно расхаживал в таком виде.       — Я скоро решу, что ты внатуре гей, — усмехнулся Антон, перенеся руку с края футболки ближе к воротнику, встряхивая ткань и намекая на надпись. — Ну ладно. Когда мои шмотки появятся здесь — так уж и быть, озадачусь ношением штанов. Хотя искренне не понимаю, почему ты не в восторге от меня.       Игорь молча закатил глаза. Почему сразу не в восторге? Да потому что в восторге, блять, только этого не показывает.       — Когда дворец твой обходить будем? — внезапно сменил Антон интонацию на более скромную и любопытную. Игорь прошёл мимо него и стал подниматься по лестнице наверх.       — А ты сам не обошёл ещё?       — Я спал, — хмыкнул парень, следуя за мужем по пятам. — И вообще я тут один потеряться боюсь. Ну так что?       — Дай мне раздеться, — отозвался Игорь. Антон воспринял это как вызов и практически сразу нарисовался на неприлично близком расстоянии от него, почти касаясь своим телом его.       — Я помочь могу.       — Да я не удивлен, — уже без глазозакатывания вздохнул Игорь, потому что если делать так при каждой выебке Антона — можно заработать косоглазие и навсегда остаться со взглядом типа ахегао. — Антон, блять. Отцепись.       Антон игриво улыбнулся, но всё-таки отстранился и сел на кровать посреди комнаты, непринужденно осматривая планировку. Серые стены, посреди одной из них — неебических размеров шкаф с такими же неебическими зеркалами, прямо напротив которой стоит неебически широкая кровать с прикроватными тумбочками по бокам, которые для баланса тоже стоит назвать неебическими.       — У тебя фетиш такой, да? — бесцеремонно вопросил Антон, заставив Игоря подавиться воздухом.       — Какой нахер фетиш?       Парень, нагло улыбаясь, кивнул на зеркало.       — Интересные виды открываются наверное, да? — рассуждая, оперся он на руку. — А ночью со включенным светом и в окне отражаться будет. Со всех сторон кадры прям. Зачем это человеку без фетишей?       Игорь вздохнул, складывая рубашку прямоугольником, хотя через пару минут она всё равно будет брошена в корзину с грязным бельём. Вот опять Антон в его постель лезет, сука, и не краснеет даже, как будто его учебу или любимую литературу обсуждают.       — У меня фетиш на меня, — резко ответил Игорь. Может, потому что устал слушать подъёбки и приставания парня… И поэтому решил совершить самоподъёб. Звучит как миссия каждого уважающего себя клоуна. — Я самовлюбленный ублюдок и нарцисс. Обожаю смотреться в зеркало и мечтаю выебать сам себя.       Антон звонко рассмеялся, роняя голову.       — Я вижу в нас всё больше схожестей, — всё-таки отойдя от смеха, он всё равно продолжил говорить с улыбкой. Что-то в груди Игоря с каждой минутой всё сильнее теплело от его тона. — Но у тебя серьезно зеркало лишь для этих целей? Смотреться в него когда одеваешься?       — Зеркала для этого и созданы, Антон, — хмыкнул альфа, скрывая тело чуть выцветшей, но видимо любимой чёрной футболкой. — А такие, как ты, опошлили его изначальное предназначение.       — Но ты же не скажешь, что это опошление не нравится и тебе тоже? — Антон сменил позу и сел на колени, разводя ноги и упираясь руками между них словно заранее искал выигрышный ракурс. — По-моему, это самое безобидное из всего, что может доставлять людям удовлетворение.       — Я не хочу это обсуждать, — заявил Игорь, подбирая осторожно сложенные вещи и выходя в коридор чтобы затем, видимо, направиться в ванную.       Антон вскочил сразу же и отправился за Игорем, с каждой секундой всё больше переставая любить белый цвет. В совокупности с яркими холодными лампочками белые стены — белые настолько, словно их каждый день драят вместе с полами, — слепили и всем своим видом говорили, что Антону здесь не рады. Особенно агрессивно на него смотрели несколько дверей по стенам коридора, как будто каждая была готова растереть его между собой и косяком едва он попытается войти.       Единственные, кто, кажется, были довольны его соседством — дверь его комнаты и почему-то дверь комнаты Игоря.       — Хорошо, а что хочешь? — Антон не решился перешагнуть порог ванной, потому что сам был босиком, а кафель дышал явным и неприятным холодом. — Можем обсудить наши личные границы и требования друг к другу. Или ещё что-то из этого разряда. В общем, как мы вообще жить будем вдвоем?       Игорь приобрел задумчивый вид, бросил вещи в корзину и вернулся к двери, осторожно отталкивая Антона от косяка.       — Ты осознаннее, чем я думал, — хмыкнул он, снова шагая куда-то по коридору и в конце концов оказываясь у лестницы. — Ладно, давай так. Раз, —Игорь продемонстрировал Антону руку, загнул указательный палец и ступил на первую ступеньку, — ты стараешься употреблять как можно меньше ненормативной лексики. Два, — загнул средний, — не стесняешься и сообщаешь всегда, когда у тебя проблемы или что-то нужно, но при этом, три, — безымянный, — не ебешь мозги по пустякам. Четыре, — мизинец, — стараемся не скрывать всякий пиздец, не врать, не устраивать попойки и оргии на сто пятьдесят человек без участия друг друга и в принципе жить мирными треугольниками без принятия мер.       Игорь собрал кулак окончательно и опустил руку в знак окончания своей тирады. Антон мысленно ещё раз прокрутил в голове все обязательные для него пункты и покивал, словно соглашаясь с каждым. Вроде обычные требования для формирования доверия и здоровых (дружеских!) отношений. У омеги появился лишь один вопрос по этому поводу:       — А почему ты тогда материшься во всю?       — Для баланса вселенной, — ответил Игорь, одним шагом спускаясь с достаточно широкой ступеньки внизу лестницы. Антон же остался на ней до окончания разговора и недовольно фыркнул в ответ на фразу мужа. Для баланса вселенной, мать его. — Есть ещё один пункт, но, как я понял, для тебя он будет со звездочкой.       Антон непонятливо вскинул бровь и кивнул вверх, мол, «давай, говори».       — В открытую не домогаться и не тащить в постель, — озвучил Игорь. Антон рассмеялся так сильно, что начал терять равновесие и взялся за плечо мужа дабы не упасть. Александров совершенно не удивился его реакции: — Ну конечно. Поэтому я и говорю, что со звездочкой.       — Почему ты вообще так против секса со мной? — отсмеявшись, спросил Антон и всё же спустился вслед за Игорем. — Ты думаешь я настолько плох?       Игорь вздохнул. Ну конечно, рано или поздно до этого вопроса Антон бы точно добрался. Он ведь ещё, судя по всему, это достаточно поздно спросил.       — Я не думаю ничего насчёт тебя, — произнёс Игорь, смотря прямо в глаза Антона. — Просто с людьми, с которыми должен построить какие-либо долгосрочные доверительные отношения, привык заниматься любовью, а не сексом. Ощущения не те.       Антон усмехнулся, окинув его взглядом, и потянулся ближе, почесав под подбородком как какую-то собаку.       — Какой ты хорошенький, — просюсюкал он, отстранившись. — Я запомню на будущее, что трахаешься ты только по любви.       Игорь хотел было его остановить и чуть глубже посвятить в смысл своего мировоззрения относительно любви и секса, но решил, что сейчас это всё равно неинтересно и у Антона явно другие цели на дальнейший разговор.       — Значит, мои требования, — шагнув в сторону той самой арки, помещение за которой вчера укрыла и не дала рассмотреть тьма, начал Антон и тут же остановился, чтобы обернуться и посмотреть в глаза Игорю. — Первое: не трогаешь тему учёбы, друзей и знакомых. Можешь спросить как прошёл учебный день или встреча с кем-то, но не трахаешь мозг по поводу оценок и «эти люди тебе не подходят». Второе: не строишь из себя терпилу и говоришь, если я слишком навязчив, — Антон махнул на него рукой, подозревая, что Игорь уже открыл рот чтоб возразить аля «по-твоему я собираюсь быть терпилой?» — да по тебе видно, что ты пожертвуешь своим комфортом ради моего, молчи. Третье: обходимся без тотального контроля. Названивать каждые пять минут можешь только если я не предупредил и не вернулся позже десяти вечера. Четвертое: когда я работаю, ты идёшь нахуй без разъяснения обстоятельств при любом вопросе или просьбе. Пятое, — Антон принял такой вид как будто этот пункт был самым важным во всей его тираде, — меня не устраивает эта ебучая занавесочка в моей комнате. Окна на восток, а ты блять! Короче, мне нужны нормальные шторы.       Игорь мысленно записал каждый пункт, усмехнувшись с того, как серьёзно Антон относится к шторам.       — Я понял. А кем работаешь, если не секрет?       — Честно, понятия не имею, как это называется. Просто пишу сценарии на всякие мероприятия, — он пожал плечами. — Ну вот эту воду типа «рады вас всех здесь приветствовать» и прочее. Обращайся, если понадобится.       — И сколько берёшь?       — Пять штук за пятнадцать минут беспрерывного пиздежа, — озвучил Антон и указал себе за спину. — Мы продолжим обсуждать мою подработку или хотя бы попытаемся начать обходить твой дом? Честно, второе мне намного интереснее.       Игорь пожал плечами, мол, ладно, как хочешь, дело твое. Омега хмыкнул, развернулся и наконец вошёл в достаточно большое и такое же светлое помещение, как и все остальные. Белые стены, жёлто-бежевый паркет — в этом плане отличий от коридора и гостиной нет. Зато предназначение комнаты Антону нравилось намного больше, как и любому уважающему себя человеку.       Общее убранство кухни не представляло собой ничего необычного: холодильник у такого же огромного, как и в остальных комнатах, окна, ящики для посуды и всякой всячины, стол для готовки, посудомоечная машина и раковина, кухонный остров напротив всего этого, больше смахивающий на барную стойку из-за стоящих около него высоких табуреток с мягкими сидушками. Около другой стены — обеденный стол с гордо стоящей на нём пустой вазой, в которую, должно быть, предназначались цветы, стульями по кругу и картиной в стиле современного исскуства над ним на стене.       Но намного больше привлекла внимание стойка с огромным количеством разнообразных бутылок рядом с основным гарнитуром. Даже несмотря на то, что в горячительных напитках Антон не разбирается и почти не употребляет — не считая вчерашнего дня, конечно, — было не сложно догадаться, что всё это — алкоголь. Штук тридцать бутылок с самым разным алкоголем, разных марок, годов и видов.       — Ты ценитель или алкаш? — не церемонясь, спросил Антон и подхватил одну из бутылок. Чёрт знает, что это. Цифры того года, когда это вино (?) закрыли в погребе и буквы не на русском. Да даже если бы на русском — он всё равно бы мало чего понял.       Игорь хотел уже ответить, но прикусил язык. Слишком сложный вопрос. Вроде ценитель, вот только ценителем бывает недолго, потом превращается в алкаша: Антон прекрасно видел это вчера, а Игоря до сих пор сопровождает похмелье. А ещё он когда-то давно пил всё, что горит, без стадии ценителя. Какой ответ ему тогда выдать?       Антон усмехнулся, смотря на его озадаченность, и вложил бутылку обратно в её личную ячейку в стойке:       — Хорошо. Я лучшего о тебе мнения, так что буду считать за ценителя.       — Спасибо. Этот мыслительный процесс был слишком трудным.       — Без проблем, — хихикнул Антон и следующим пунктом в своём маршруте избрал холодильник.       Беглый осмотр полок его, видимо, полностью удовлетворил. С одной из них он стащил то ли самое ближайшее, то ли самое притягивающее внимание — огурец, — и на всякий случай вымыл его под краном. Игорю оказалось слишком трудно отвести взгляд от того, как длинные пальцы обхватывают по всей окружности и проводят по всей длине чего-то сильно продолговатого, стирая невидимую грязь. Правда, затем Антон, должно быть, из принципа откусил с самым кровожадным выражением, которое не было видно, но которое отлично чувствовалось ментально, и ниже пояса заныло.       — Ты специально схватил самое хуеобразное, что там было? — спросил Игорь, когда Антон выскочил из кухни и пошел дальше, энергично похрустывая найденным овощем. И зачем ему вообще в этой «экскурсии» Игорь? Сам вон бежит куда хочет и задаёт ебанутые вопросы, не давая вставить ни одного комментария.       — Да. Если бы тебя не было — я бы этим огурцом подрочил прямо на столе, — равнодушно отозвался Антон. Игорь даже не знал, воспринять это за гиперсерьезный сарказм или чистую правду. — Интересно, а у тебя больше или меньше?       Антон продемонстрировал мужу овощ, даже не смотря на него, и снова невозмутимо вернулся к своей личной трапезе.       — Мне тоже интересно, — нейтрально отозвался Игорь. Антон уже обернулся на него с открытым ртом, собираясь что-то сказать, но альфа его прервал: — Нет, Антон. Мы не будем проверять.       Антон недовольно хмыкнул, мол, какой же ты скучный. Игорь проигнорировал этот его «хмык», продолжая послушно шагать за омегой.       Прежде чем проследовать к двери у лестницы, следующей Антон обнаружил тренажерную, проход в которую расположился в стене напротив диванов. Даже не перешагивая порог, парень незаинтересованно обвел взглядом каждый предмет, понимая, что он все равно никогда больше сюда не заглянет, и вновь обернулся к Игорю.       — Ты, получается, дохуя спортсмен? — спросил он и в ответ получил кивок, сопровождаемый саркастичным выражением ебала, типа, ну нихуя себе ты меня охарактеризовал. — А меня на руки поднять сможешь, как думаешь?       Игорь хотел мотнуть головой и этим жестом сказать, что оно ему нахуй не надо, но Антон сделал короткий шаг к нему и щенячьими глазками заглянул в его, упрашивая без слов. Сопротивляться такому взгляду оказалось слишком сложно, особенно когда омега надул губы и положил руки на его грудь, каким-то волшебным образом усиливая этим эффект своего немого «пожалуйста».       — Черт возьми, Антон!       Херов манипулятор. Игорь даже отвел взгляд, но долго противиться Антону не смог и попал в ловушку васильково-голубых глаз, смотрящих на него так чисто и с такой отчаянной просьбой, что отказаться было бы преступлением. Поэтому Игорь и сдался; Чуть отстранился, устанавливая удобное расстояние, присел и подхватил Антона за спину и под коленями.       Тот восхищённо ахнул и практически сразу вцепился руками в шею мужа, хотя высота падения могла оказаться не настолько внушительной.       — Это потрясающе, — искреннее радостно заулыбался он, но от того же восторга говорил полушепотом. — Вау! Ты… ты, блять, охуенный.       Антон коснулся губами колючей щеки и в тот же момент оказался поставлен на пол. Какой-то Игорь чувствительный к таким мелочам, даже смех берет. Почему он так реагирует на обычный поцелуй в щёчку? Неужели это из того же разряда, что и секс? Надо же, какая небольшая разница между этими двумя явлениями в философии Игоря.       — Сильно тяжело было? — чтобы разбавить неловкую тишину, спросил Антон пока вновь шагал к лестнице, около которой располагалась ещё две двери. Неестественно темные для этого дома, ещё и находящиеся посреди темно-серой стены. Подумалось даже, что за каждой из них у Игоря располагается по БДСМ-подвалу. Правда, за одной из них оказалась кладовка, а в пространство за второй только предстояло заглянуть.       — Шутишь? Ты и близко не мой рабочий вес.       Антон усмехнулся и прямо перед тем, как войти в эту самую страшную темную часть дома, обернулся лицом к Игорю и прижался спиной к ведущей в неё двери. Игорь по инерции практически врезался в него, но успел упереться рукой в дверь чтоб сохранить хоть какое-то расстояние между ними.       На лице Антона цвела уже знакомая, похабная и довольная улыбка.       — О. Так получается, ты сможешь выебать меня держа на руках?       Должно быть, Игорь должен был оттолкнуться от двери и шагнуть подальше от Антона ради приличия и поддержания хоть какой-то дистанции. Но он этого не сделал. Даже наоборот: согнул прямую руку, чуть наклоняясь к омеге и превращая полметра между лицами в пятнадцать сантиметров.       — А ты так сильно хочешь этого, да, принцесса?       Кажется, он наконец начал понимать правила и цели игры Антона и стал им сопротивляться, отчего улыбка на лице парня ползла всё дальше и дальше по щекам. Ну уж нет, он не позволит этому поганцу так запросто вгонять себя в краску.       Антон окинул его взглядом и почувствовал, как сбилось дыхание. Если бы ещё не вся эта напускная правильность и романтичность Игоря… цены бы ему не было.       Антон впервые сдался первым: нажал на ручку двери и позволил ей открыться, одним движением оборачиваясь и сразу вышагивая на широкую ступеньку, идентичную той, что находится по другую сторону.       Эта часть дома действительно сильно отличалась от остальной — тут, противоположно всему остальному интерьеру, все было черным или сделанным из темного дерева, и оттого таким контрастным и вызывающим. Оказывается, особняк Александрова, как и его владелец, двуличен и достаточно многогранен.       В середине коридора стоял стеклянный шкаф, смахивающий на витрину, в котором в рамках стояли грамоты за участие в трофи-рейдах, джип-спринтах и прочих не совсем понятных словах. Рядом с теми же грамотами стояли и более весомые, четвертые-десятые места, некоторые из которых были датированы чуть ли не семью годами ранее (зачем Антон взглянул на даты он и сам не до конца понял). Ну и сверху самой «витрины» поблескивали пластиковые и металлические кубки, а на стене почётно возвышались над остальными самые лучшие достижения Александрова за все время участия во всем этом дерьме. Семь третьих мест, четыре вторых и три первых, причем одно из них, словно лишнее доказательство профессиональной подготовки, в центре билось в зрачки уточнением «ЭКСТРИМ».       — А что за награды? — рассматривая стеллаж и рамки, вглядываясь во все эти цветные листы картона и куски пластика, спросил Антон. «Экстрим» этот… что за херня? — Не могу понять, чем ты увлекаешься.       — Эм… давай назовем это «активный отдых». Вообще-то бездорожье, ебеня, грязь… Пиздец всякий, — неловко проинформировал Игорь. — А награды с заездов, я практически на всех мероприятиях в области участвовать стараюсь. Гонки там, эстафеты, рейды, ещё разные соревнования.       Антон удивлённо взглянул на него. Вот этот человек может по своему желанию лезть по колено в говно? Ещё и не просто лезть, а, сука, появляться ради этого в самых отдаленных углах окрестностей города? Ещё и, видимо, стабильно часто. Да проще поверить в то, что солнце крутится вокруг земли, чем в это.       — Но это всё только одна из сторон такого хобби, — пожал плечами Игорь. По нему было видно, что рассказывать о своих увлечениях он не особо умел, должно быть, потому что до Антона его никто не спрашивал. — У нас в секте веселее и комфортнее как-то… Ну, в смысле, мы с друзьями так наше «творческое» объединение называем. Если хочешь, может возьму когда-то с собой. Познакомлю.       Антон внимательно слушал его, и в конце вновь заулыбался. Уже не так, как раньше: светло, чисто и с полным пониманием.       — Я с радостью! — сразу активно закивал он. — У меня тётя раньше гоняла на такие выезды постоянно, то одна, то с братом, то с мужиком своим. Такой человек охуенный был, жаль она нас так и не познакомила.       Антон опустил взгляд. Должно быть, если знать всю ситуацию, со стороны это выглядит мерзко. Рассказывает о покойнице, а восхищается её партнёром. Омега почувствовал себя настолько отвратительным, что горло повязал ком тошноты.       — Расстались? — уточнил Игорь, не до конца понимая вдруг изменившееся настроение Антона. — Значит, не настолько охуенный человек был.       — Нет… она в аварии разбилась.       Внутри снова всё зашлось трещинами. Игорю казалось, что он давно избавился от последствий гибели любимой девушки, но это словосочетание каждый раз заново окунало в первобытный ужас, возвращая в тот день, когда из поездки живыми домой вернулись лишь трое человек со всего междугороднего автобуса.       С последнего её сообщения прошло двадцать минут. Наверное, пропала связь — так Игорь себя успокаивал. Или телефон сел? Нет, она ведь не такая глупая, чтоб позволить ему сесть посреди дороги. Значит, связь…       Время тянулось, а ответа всё не было. Прошёл уже час. Когда Вероника писала в последний раз — до города оставалось около сорока минут. Пробки? Да чёрт с ними, с пробками! Не может в сорока минутах от Питера быть такая хуевая связь!       Затем стрелки отмерили два часа с того времени. Даже в пробки Игорь верил уже слабо, что уж говорить про то, что внезапно пропала связь. За два часа ведь можно было доехать до зоны действия сети! И телефон у неё в норме, звонки шли, вот только Вероника не ответила ни на один. Что происходит?       Игорь, кажется, накручивал себя слишком сильно — его всего трясло, он не мог даже посмотреть на время, потому что цифры на часах или экране телефона неминуемо сливались в одну непонятную полосу. Где она? Что случилось? Почему она не отвечает?       В четвертый час раздался звонок с неизвестного номера. Игорь словно заново обрёл надежду и взял трубку. Должно быть, попросила позвонить у прохожего или попутчика, нашла способ связаться! Неважно, что у неё там случилось, сейчас она всё объяснит!       А затем всё рухнуло, сломалось и разлетелось вдребезги.       Погибла в карете «скорой медицинской помощи».       В те дни Игорь даже не смог взглянуть в лицо возлюбленной в последний раз — побоялся идти на опознание и предательски свалил этот ужас на родственников, а похороны Вероника провела в закрытом гробу. Всё, что от неё осталось — фотографии, чаты в различных мессенджерах, её аккаунт в Инстаграме и её «творческий зал» в одной из комнат этого дома, дверь которой теперь навсегда заперта на замок. Должно быть, в глубине души Игорь все ещё надеется, что когда-нибудь она вернётся и довяжет тот чертов шарф…       Но что она увидит по возвращении? Её парень, который не торопился звать её замуж и в принципе стеснялся всей темы брака, теперь женат на мальчишке, которого знает два месяца. Которого, сука, арендовал на полгода! И как все это объяснять? Не дождался?       — Сочувствую, — голос надломился при этом коротком ответе на личную трагедию Антона, которой он так свободно поделился с ним. Трагедия Игоря ведь ничем не отличается от его. Разве что его возлюбленная, должно быть, лет на десять-пятнадцать была младше этой тети, ещё толком не пожила и не оставила после себя совершенно никакого следа, кроме следа на сердце Игоря. Следа в виде шрама, что пытается зарасти уже четыре года.       Антон кивнул, пожав плечами, и проследовал в ближайшую комнату, оказавшуюся гостевой.       Глазам предстали серо-зеленые стены и фисташковая меблировка. Правда, все, что не являлось зелёным, было белым. Ничего, в общем-то, особенного. В одной стороне диван и пара кресел, в другой — кровать, а в третьей так и вовсе белый стеллаж с какими-то декоративными элементами на его полках. Статуэтки, пара книг в тон интерьеру, зелёный вязаный кот, показавшийся слишком уж знакомым…       — Роскошно, — прокомментировал Антон, опускаясь на кровать. Устал, наверное, бедный, так много ходить.       — Ничего особенного, — бросил Игорь, на что Антон в ответ только хмыкнул. Ну зашибись, «ничего особенного». Ничего особенного это пожелтевшие от старости обои, прожженый какой-то кислотной фигнёй ковёр и скрипучая как сука кровать. А здесь юноша мог только молча удивляться окружающим чудесам интерьера.       — Все равно мило, — улыбнулся он и взглянул на Игоря. — А за остальными дверьми что? Что-то такое же?       — Неа, — таинственный смешок прорвался раньше, чем следовало бы, — во всех четырех — комнаты с БДСМ-атрибутикой.       — О, я так и думал! — Антон улыбнулся ещё шире, — пойдем посмотрим?       — Блять, только не говори мне, что ты тащишься по этой хуйне, — уже нервнее дернулся в презрительном «хихик» Игорь, сглотнул и потёр запястье так, как будто у него уже был плачевный опыт в данной сфере. — Нет, реально не говори, мне так жить легче.       — Не тащусь, — мурлыча, любовно протянул Антон и поднялся с кровати. — Но иногда связать кому-нибудь лапы бывает приятно… и даже полезно, — он обвил руками тело Александрова, расплываясь в коварной, но довольной улыбке. Игорь беспомощно поднял руки, пытаясь хотя бы частично соблюдать дистанцию. Вот хули Антон постоянно лезет в его личное пространство! — Хочешь, попробуем когда-нибудь, когда ты перестанешь меня бояться? Только постарайся не травмировать.       Уже открывший рот для возмущений против внезапных садомазохистских выпадов, Игорь вдохнул и оскорбленно свел челюсти обратно. Ну, хотя бы не его попросили стать жертвой сексуальных фантазий Антона, уже хорошо.       — Я таким не занимаюсь.       — Тогда просто обними, заебал, — мгновенно поменявшись в лице, пробурчал ему в грудь Антон. — Интересно, с каким человеком жить буду.       Игорь невольно заулыбался. Очень странный способ познания человека — по объятиям. Но, видимо, действенный, раз Антон так цепляется в него и буквально вынуждает сомкнуть руки на его теле, кажущимся как-то неправильно худощавым под безразмерной футболкой.       Для объятий Антон очень удобный. Не маленький и хрупкий омежка, которого не так стиснешь и он уже помрёт от перелома шеи и смятых в кашицу внутренних органов, а вполне себе крепкое тельце, которое выдержит любые медвежьи объятия. Да и под руками ощущается намного приятнее и солиднее, чем обтянутые кожей скелетики других… сука, ну прям находка среди омег, хотя Игорь не знал, с каких пор он стал так падок на размер. Тем более настолько внушающий, как для омеги. Нет, ну надо же было у генетики урвать эти ебучие сто семьдесят три сантиметра, которые уже являются числом выше среднего и которые на этом явно не кончатся, и предрасположенность к мышцам и набору массы!       — Так… Если серьезно, то что в других комнатах? — Антон опустил руки, и Игорь нехотя его отпустил. Всё тело окутало чувство, словно после долгого времени на холоде он зашёл в теплое помещение и спустя полминуты сразу же вышел обратно. Похоже, долгое одиночество отпечаталось на нём гораздо серьёзнее, чем он думал.       — Ванная, вторая гостевая, мой кабинет, чёт типа библиотеки… — перечислил он по дальности расположения от этой дверей, и на последнем слове у Антона как-то нехорошо сверкнули глаза, словно он этими книгами питался.       — Значит погнали дальше, — заулыбался Антон и повернулся в сторону дверного проема. — Вот честно, тебе нужно повесить где-нибудь карту дома. У тебя тут нигде скелеты прочих искателей приключений не валяются?       Игорь качнул головой, улыбаясь, пока Антон уже ускакал обратно в коридор. Какой резвый мальчишка, вы посмотрите.       Первые две двери на его пути особого интереса не вызвали: ванная и ванная, хуй с ней, ничего особенного, разве что вместо душевой кабины там ванна, да и вторая гостевая интереса не вызвала — все почти тоже самое, только в красных оттенках и с другой расстановкой.       А вот в кабинете Антон почему-то задержался, застыв в дверном проёме.       — Что такое? — подключился к созерцанию кабинета Игорь, пытаясь понять, что тут так привлекло внимание Антона. Такой же паркет, рабочий стол, офисный стул, окно, два стеллажа с какими-то папками, книгами по психологии и статуэтками для вида. Ничего особенного, но со стороны Антона почему-то все равно послышался судорожный вдох. — Антон?       Антон усмехнулся так, как будто столкнулся с чем-то, что видеть больше никогда не хотел и не планировал, но оно всё равно его нежданно-негаданно настигло.       — Просто напоминает одно место, — сообщил он и отвернулся, закрывая дверь и запирая в кабинете все свои плохие мысли. — Воспоминания не очень хорошие.       Игорь хмыкнул. Как же много у них с Антоном точек сходства в плане воспоминаний, потому что его собственный кабинет точно так же вызывает много негативных эмоций. И не только потому, что здесь нужно хотя бы пытаться работать. Мертвый профиль Вероники в одной из соцсетей всё ещё носит лицо-фотографию именно из этого помещения, которое девушка почему-то посчитала идеальным местом для фотосессии.       — Так, чё дальше, где я не был, — внезапно оборвал меланхолию Антон и открыл последнюю оставшуюся дверь.       Глазам предстало множество книжных шкафов, тесно обступивших два белых кресла в середине. Из-за них комната примерно шесть на четыре выглядела намного теснее, чем являлась на самом деле. Отовсюду глядели разноцветные корешки книг разных жанров, авторов и издательств. Вот он — рай. Антон смело шагнул через порог, с неприкрытым восхищением вглядываясь в первые представшие взгляду названия.       — Ахуеть… И ты всё это прочитал? — Антон прошёл к ближайшему стеллажу, бегло окидывая взглядом содержимое полок.       Что-то научное, правда, неясно, научная ли это фантастика или книги учёных с законами, теориями, исследованиями и прочим. По названию — астрономия и физика. Целых две полки с астрономией и физикой.       — А чё на них, просто смотреть что ли? — спросил Игорь, наблюдая за тем, как Антон рассматривает книги. С таким же непомерным интересом, как рассматривал его гардероб.       — Ну просто… физика? Тебе это интересно? — с сомнением обернулся на него Антон, а Игорь не удержался от короткого смешка.       Классическая русская литература. Сборники Пушкина и Лермонтова, произведения Достоевского, «Петербургские повести» и «Мертвые души» Гоголя, полная «Война и Мир» Толстого, Тургенев и Горький, Чехов и Булгаков… На самой нижней полке этого стеллажа оказались мифы, сказания и сказки, древнерусская литература.       — А твоё любимое произведение это «Слово о полку Игореве»?       — Очень остроумно.       Антон улыбнулся, довольный собой. Чуть дальше обосновались европейские авторы примерно тех же веков, что и русские классики. Многих из них Антон знать не знал и даже не задумывался, но уже питал интерес к каждому.       Рассматривать следующий шкаф омега не решился, потому что боялся, что точно примет решение остаться тут жить. Именно поэтому стянул с ближайшего стеллажа ближайшую книгу и открыл случайную страницу.       «Он думал, что, хотя сейчас их отношения именно такие, как ему хотелось, просто дружеские, невозможно, чтобы в груди женщины с такими рыжими искорками в волосах не дремала неразбуженная страсть. Будет восхитительно пробудить в ней чудо желания, научить её восторгам страсти, исскуству любить и быть любимой».       — Ты же уже понял, что пока я все это не прочитаю, мы не разведемся? — усмехнулся Антон, взглянув на Игоря. Тот состроил выражение «делай чё хочешь» и поднял руки в жесте, обозначающем примерно то же самое.       Антон сощурился и подошёл к нему ближе. Хотел было вновь коснуться губами щеки в знак благодарности за понимание и в общем-то доступ к таким сокровищам, но в последний момент передумал. Игорь же опять из принципа сделает что-нибудь максимально противоположное тому, за что Антон его поблагодарил, даже если в шутку или ненадолго. Поэтому пришлось просто кивнуть и пройти мимо.       С первым этажом дома было покончено. Антон порывался пойти исследовать второй, но его пыл быстро остудили утверждением, что четыре из шести комнат там так или иначе закрыты за ненадобностью, так что идею пришлось оставить. Зато вместо окончившейся прогулки по дому Игорь предложил пройтись до гаража и будок охранников, на что Антон ответил бурным согласием.       Он оставил книгу на диване и уже стянул ближайшую теплую вещь Игоря с вешалки в прихожей, представляющей из себя всего лишь кусочек гостиной с дверным ковриком, крючками для одежды на стене и стойкой для обуви. Вещью этой оказалась ветровка, которая, кажется, все равно не спасала ни от холода, ни от ветра.       Вот только, как только он попытался выйти за порог, был буквально пойман за шкирку.       — Ты так с голой жопой и пойдешь?       — Да у меня нет ничего, блин! Я маму с отчимом жду как не знаю кто, когда они мне шмотки привезут!       — Ну так возьми от костюма свадебного или у меня с полки сопри. Не так сложно ведь эту проблему решить.       Антон хмыкнул. Вообще-то, он и сам находил разумным, что на улицу надо хотя бы попытаться одеться, да и дома кожа уже начинала сильно стыть, но продолжал спорить, если честно, лишь из вредности и упрямства.       — Ладно. Но ты лично потом их с меня снимешь, — выдвинул очередное условие Антон, игриво заулыбавшись. — Можем без продолжения.       — Антош, я исполню все твои извращённые фантазии, только… — Антон подцепил пальцами концы шнурка на штанах альфы; тот ожидаемо отстранил его руку от себя, но Антону это не помешало развязать небольшой бант и вынудить мужа затянуть завязки заново. — …перестань меня лапать, блять!       Антон отстранил руку, улыбнулся, мазнув по Игорю взглядом, и вернулся на второй этаж. Игорь остался стоять около входной двери, скрестив руки на груди и опираясь на диван. Какой же он, сука, безбашенный! Игоря вообще хоть что-нибудь спасёт от напора этого подростка? И действительно ли он послушает, если сказать ему прямое «нет»?       А хочет ли Игорь ему это говорить? «Нет», и Антон станет не больше, чем обычным сожителем. Фактически соседом, с которым у них связь больше паразитическая со стороны этого соседа, чем симбиотическая.       Через минуту Антон вернулся. Всё-таки в брюках со свадьбы, так привлекательно смотрящихся на длинных ногах и подчёркивающих едва округлые бедра. Сейчас омега выглядел даже лучше, чем обнажённым. Хотя и тогда в нём была своя прелесть…       Игорь едва заметно мотнул головой, выкидывая из головы эти мысли. Сам ведь только что думал о том, чтоб сказать Антону серьезное «нет», а тут уже размышляет о его фигуре. В этом просматривалось эдакое лицемерие: ты даже не думай обо мне, а я могу рассматривать тебя не только как личность, но и как сексуальный объект.       …Который останется только в сценариях для дрочки, потому что без любви Игорь с неодноразовыми знакомыми не спит. Конечно же.       В этот раз выскочить на улицу Антону никто не помешал. Он вновь бессовестно залез в кеды Игоря, которые на его ноге буквально болтались, быстро сошел с крыльца, неминуемо вляпавшись в какую-то злоебучую лужу, и оглянулся вокруг.       Участок был действительно огромным, а его периметр очертил высокий забор из белого кирпича с кованым кружевом черных пик поверху. Белые каменистые дорожки обводила живая изгородь квадратных кустов и в ночное время суток освещали высокие белые столбы со свисающими фонарями. Даже здесь все было белое. Не исключая, конечно же, и стен дома.       Антон отошёл дальше, осматриваясь. Чуть дальше виднелось одинокое дерево, едва возвышающееся над качелями рядом с ним, примерно в том же районе находилась достаточно просторная открытая беседка. С этого же ракурса была видна и дальняя будка охранников: такая же белая и декорированная настолько, насколько только можно было чтобы она не выглядела отстраненно. Чуть ближе расположилось ещё одно достаточно большое здание — Антон идентифицировал его как гараж, в который сейчас они и направлялись.       Помещение гаража было немаленьким — вместилось бы машин пять уж точно. Вот только занимали свои места только три. Два немца и один русский, один только вид которого говорил о всей его суровости.       Первые двое стояли вполне себе обычные, если, конечно, не считать кислотно-зеленого цвета БМВ; Мерседес зато весь дышал строгостью и статусом начальника всех начальников. Третий же, даже несмотря на свою явную простоту и некую колхозность, притягивал внимание больше всех.       Весь кузов и даже задние стекла ярко-желтого УАЗика были облеплены наклейками-номерами участника с самых разных мероприятий, на верхнем багажнике воцарилась лопата и верхние «фары», от начала капота сбоку вдоль лобового стекла тянулась непонятная квадратная труба, передний бампер вовсе украшало нечто непонятное, но с намотанным на него ярко-красным тросом, колеса казались раза в два больше обычных и в принципе весь этот монстр возвышался над немцами на две трети метра уж точно.       Антон несколько раз моргнул, прежде чем осознать существование этого чуда света, какого-то хуя так мирно стоящего в окружении двух более цивилизованного вида машин.       — А тебе не страшно немцев с русским в одном гараже оставлять? — единственное, что спросил Антон, наконец сумев оторвать взгляд от внедорожника. — Мало ли, старые обиды вспомнят.       Игорь рассмеялся. Ещё и так заразительно, что Антон сам невольно улыбнулся.       — Да какие старые обиды? Ты посмотри, какие у них всех глаза добрые.       Антон снова перевел взгляд на машины. С добрым взглядом круглых фар УАЗика Антон был согласен, с хуй пойми какими по форме фарами БМВ тоже, но вот Мерс его уже сейчас был готов употребить в топливо вместо бензина. Должно быть, единственное, что его сдерживало от гаражной войны — явный проигрыш по габаритам перед УАЗиком.       — Слушай, — внезапно начал Антон, стеснительно оттягивая рукав ветровки, — а я же смогу куда-нибудь здесь свой мот воткнуть? Ну просто мало ли ты там против соседства своих тачек с моим плебейским средством передвижения, или ещё что.       Игорь вскинул брови.       — Нихера себе. Ты водишь?       — Ну да, — Антон почему-то засмущался ещё сильнее, отпустил рукав и потер рукой заднюю сторону шеи, чуть наклоняя голову.       — И давно?       — Права у меня с шестнадцати, вроде. А коня батя в прошлом году подарил, — он невесело хмыкнул, потупив взгляд в пол. — Откупился от меня типа. Как и каждый год. В этом году по-любому ходит счастливый, что теперь я окончательно из его жизни вычеркнут, и он даже с алиментами ебаться не должен.       Он посмотрел на Игоря и поднял голову, хотя все еще держался за шею.       — Ну так, можно?       — Конечно. Что я, совсем конченый по-твоему?       Антон нагло заулыбался и махнул головой:       — Теперь нет.       Игорь абсолютно будничным жестом потрепал его волосам, непринуждённым жестом скользнул по затылку и шее. Кожа Антона покрылась мурашками; если бы он сжал пальцы сильнее и продлил прикосновения…       — Мы пойдем с охранниками знакомиться или ты ещё рассматривать будешь? — поинтересовался Игорь. Антон наконец смог отмереть и вновь помотал головой, бессловно направившись к выходу.       Небо стягивали низкие облака, угрожая дождем. В прочем, на дождь Антон сейчас и надеялся. Как и всегда. Наверное и город в котором родился он любил только потому, что безумно любил дожди. Во всём этом была своя романтика, такая же, как и во всём остальном скучном, сером и надоевшем, не дающая почувствовать себя совсем уж забытыми богом и забывшими, что такое истинное счастье.       — Нам куда? — на всякий случай поинтересовался Антон и получил ответ в виде кивка в направлении того же самого зданьица, которое списал на будку охранников. Хм, значит, его экстрасенсорные способности лучше, чем он думал.       Путь до неё не занял много времени. Ни снаружи, ни внутри будка не имела ничего примечательного. Снаружи — белый кирпич, белая дверь и лестница из трех ступенек, внутри — белый горшок с огромным растением, стандартное для охранного помещения мебель и оборудование, а ещё двое альф в рабочей форме и достаточно, надо сказать, приличного вида.       Антон не смог не окинуть их двусмысленным оценивающим взглядом, а Игорь едва удержался от того, чтоб этого озабоченного мудака одернуть. Сука, он не ограничивается даже его охранниками! Нахуя Игорь тогда так старательно защищал его перед своим отцом?       — Прошу любить и жаловать, мой муж — Антон, — после приветствия бегло представил парня Игорь, интонацией выделяя слово «муж» словно уточнение принадлежности омеги ему, потому как один из охранников уже поимел наглость подмигнуть Антону в ответ на его нескромный изучающий взгляд.       Антон и сам словно вспомнил свою роль в этом театре, сменил выражение лица на более платонически-дружелюбное и вмиг сделался похожим на партнера не на одну ночь, а как минимум на всю жизнь.       — В общем, слушаем и повинуемся, в любой ситуации ставим в приоритет, ага? — проинструктировал Игорь, непринужденно окинув взглядом обоих. Последовал такой же непринужденный отклик — какую новую информацию они получили из этой инструкции? Обе стороны понимали бесполезность и чистую формальность этих слов.       Вот только не все стороны понимали, что заигрывать с омегой когда его муж находится в помещении — хорошая идея.       — Тош, иди ко вторым пока, я догоню, — обратился к парню Игорь без единого намека на приказ, но зато с четким намерением отослать его отсюда куда подальше. Антон хмыкнул и пожал плечами, напоследок только уточнив местонахождение второй будки.       Едва дверь закрылась с легким хлопком, в глаз того самого альфы далеко не самым легким образом прилетел кулак Александрова. Парень отшатнулся и оперся на стол, но сразу же был поднят за грудки обратно на ноги.       — Какого хера?!       — В следующий раз я тебе этот глаз с корнем вырву, сука, ты понял меня? — на пониженных тонах прошипел Игорь, искренне не желая, чтобы до Антона донёсся хоть один звук отсюда. — А затем и второй, если с первого раза не поймешь.       Альфа посмотрел на него полным презрения взглядом, чувствуя, как фингал вокруг глаза с каждой секундой наливается всё более яркими красками. Игорь отбросил его и направился к выходу, предварительно стащив из пачки сигарет на столе одну и закурив от находящейся там же зажигалки.       — Смене своей тоже обо всём сообщите, — бросил напоследок Александров и окончательно удалился из будки.       Второй охранник кинулся к небольшому холодильнику в углу, изымая оттуда стеклянную бутылку с пивом, которая по уставу, вообще-то, здесь быть не должна, и протянул её коллеге. Тот незамедлительно прижал практически ледяное стекло к глазу.       — Вадим, — обратился он к другу, — ты Илюху с Лерой предупреди, чтоб на этого пацана даже не смотрели по возможности. Викторыч рядом с ним ума сходит… ай, бляха… мудака кусок…