Существо из белой мглы

      В конце исполинской залы размеренно и неторопливо играл оркестр, задавая настроение всем присутствующим. Его мелодии едва долетали до ушей, но все ещё были отчетливо слышны, хоть и приглушены говором многочисленных гостей. Десятки лиц мелькали перед глазами размытыми, неясными силуэтами. Поначалу каждый привлекал внимание количеством деталей в своем наряде, но все эти пестрые элементы постепенно замыливали глаз, более не выделяясь, лишь смешиваясь в одну неясную размазню из цветов и блеска. Некоторые голоса казались знакомыми, но они стремительно менялись, сливаясь в один. Отдельные, едва уловимые фразы порой поражали лицемерием и наигранной заинтересованностью. По прошествии десятка минут, дождавшись всех приглашенных, раздались гудки и громогласный голос, просящий тишины и внимания. На балконе под потолком появился хорошо одетый мужчина, на вид лет тридцати. Он радостно поприветствовал всех присутствующих. С первых слов стало ясно — это не просто очередной человек, принадлежащий к высшему обществу, а сам принц, без пяти минут новый король. Начав свою речь с благодарности за присутствие, перешёл к главной причине и виновнику бала — его новорожденному сыну. Новый наследник рода означал, что совсем скоро трон по традиции перейдет к его отцу. «…Празднуйте, любите и танцуйте, дорогие гости! В этот день каждый должен быть счастлив!»       Дождавшись конца торжественного слова, все подняли бокалы. — А когда мы будем свободны? Напомни, пожалуйста, — прозвучал шёпотом в чужое ухо вопрос. Едва прошло минут двадцать, как эта тема уже стала главной за этот громкий вечер. Для чувствительного слуха разнообразие звуков и их громкости становилось невыносимым. Находиться на таких мероприятиях стало совершенно непривычно. — Как только закончится официальная часть. Но из самого дворца мы выйдем не скоро, — после фальшивого глотка вина ответил Леон, наклоняясь к острому ушку.       Фелид ведёт ухом, уводя его от горячего дыхания. Шерсть на спине невольно встаёт дыбом, но за одеждой этого не видно. Леон, довольный своей выходкой, в улыбке щурит глаза, тут же отворачиваясь и уводя взгляд куда-то в толпу. Сэн едва успевает за ним, хватая за рукав, когда тот, ни сказав и слова проскальзывает между парочек куда-то в угол залы. Туда, где можно было свободно вздохнуть.       Оркестр меняет мелодию, начиная искусно отыгрывать вальс. Люди вокруг разбиваются на пары, кавалеры приглашают дам на танец. Совсем одинокие и нерешительные остаются на своих местах. — Разрешите Вас пригласить?       Леон делает лёгкий поклон и подаёт руку Сэнди. Фелид недолго думая соглашается. Они сразу растворяются в музыке и даже немного друг в друге, ни разу не запнувшись во время танца. Слуги, следящие из-за дверей с замиранием сердца на синхронно кружащихся в центре пар, на мгновение забыли про все свои дела и обязанности. Стояла атмосфера праздника. Совсем скоро, когда музыка остановится, их бездействие заметят и погонят прочь, но разве можно пропустить такое? Кто-то кратко перешëптывался, замечая мелькающий хвост между быстрых движений.        — Отлично двигаешься, — отметил Леон, когда Сэн в очередной раз оказался очень близко к нему. — Лучше, чем половина присутствующих. Не ожидал. — Благодарю, — только ради этого момента стоило убить столько времени на этот навык. Сэнди улыбнулся собственной мысли. — Мы можем отойти? — Как только закончится музыка.

***

      Леон сидел за дубовым лакированным столом, который, казалось, переживет их всех. Перед ним беспорядочно лежали несколько листов с набросками «нового» хвоста Сэнди. В голове крутились мысли о том, что тот должен сам по себе отвалиться. Как??? Ему хотелось быстрее узнать, как это будет. Увидеть собственными глазами, возможно, потрогать. Отвалится как у ящерицы? Или это будет как-то иначе? Есть ли у этого какие-то последствия? На все вопросы, касающиеся Эхо, Сэн либо отвечал игнором, либо с неохотой и умалчиванием большинства деталей. Требовать информацию силой он не хотел, хотя в целом и мог бы. Совесть не позволяла цеплять больную тему. С каждым проведенным вместе днём Лео все больше привязывался к фелиду, переставая видеть в нëм объект исследования. Так до конца и не определившись, плохо это или хорошо, решил «будь, что будет». Сейчас внезапно менять и откатывать их отношения назад будет странно. Из бесконечной карусели собственных мыслей и переживаний его высаживает тихий вопрос справа. Сразу где-то далеко, этажом ниже слышится музыка. Человек отрывает взгляд от собственного творчества, поворачиваясь на голос. — Почему мы так внезапно остановились здесь? — имея ввиду особняк и комнату, интересуется Сэн, переводя внимание со звёздного неба на сад перед окном, у которого он стоял последние минут пятнадцать. — Как нам вообще позволили здесь остаться? Почти под нами проходит бал, чертов бал на котором присутствовал принц! А через пару стен от нас какая-то графиня, судя по её виду, упивается кровью девственниц для сохранения молодости. — Дом принадлежит другу семьи, было не сложно попросить выделить место. Это ведь лучше, чем в гостинице, — Леон поднялся с кресла, поправил фрак на его спинке и направился к окну посмотреть, что же можно так долго разглядывать. — Интересные друзья. Насколько много я ещё не знаю, а, хозяин? Это всë очень подозрительно. Выше в рейтинге по сказкам только семь гномов. — Достаточно, со временем все покажу. При жизни отец много с кем был знаком, — подойдя ближе, почувствовал сильный сквозьняк и холод. Одной рукой приобнимая Сэнди, а другой закрывая откно, Леон продолжил: — И, пожалуйста, раз уж это свидание, зови меня по имени. — Хорошо, — наконец, после десятка просьб фелид соглашается, забывая вживленный под черепушку устав. Получив радостное «спасибо» и осторожный поцелуй в висок.       Леон взглянул на настенные часы, вспомнив про сегодняшнюю встречу. Достал из кармана брюк небольшой медного цвета ключ и вручил Сэну. Тот все ещё стоял на месте, задумавшись о чем-то своем и потупив взгляд куда-то в стену. — Мне нужно идти. Это на случай, если захочешь выйти.       Дверь тихо закрылась, щёлкнув. Из коридора ещё пару секунд слышались отделяющиеся шаги, заглушаемые музыкой.

Не может быть всë так просто.

***

             Потолок. Даже чëртов потолок не обделили! В этом доме, почти что мини-замке, даже потолки говорили о статусе хозяина, плетясь симметричными рукотворными узорами. Примерную стоимость мебели в этой гостевой комнате Сэн даже прикидывать не стал. Свечи он затушил, как только Леон покинул помещение — они сбивали красоту лунного света, падающего из окна на расписной ковер с кисточками, явно привезëнный с теплой заграницы. Каждые несколько минут со стороны улицы слышался шум карет и размеренный стук копытц. Статусные гости постепенно покидали бал, оставляя всë дальше за спиной прошедшее веселье. Изучив комнату вдоль и поперек, заглянув в каждый доступный ящик, фелид наткнулся лишь на стандартный набор какого-то накрахмаленного белья и паука за столом. А также слева от кровати была дверь, но та заперта. И что ему делать? На крайний случай, если уж совсем скучно будет, можно, конечно, и выйти из комнаты, пошариться по особняку, но если и делать это, то только с Леоном. Без сопровождения он найдет только проблемы, особенно когда ещё не все гости покинули здание. Перед уходом человек «обрадовал» известием, что пробудут они здесь ещё пару дней точно. Несколько дней маршрута кровать-окно-(и-дай-боже) коридор. Замечательно. Сэнди упорно пытался вспомнить, не был ли он тут раньше. Года три назад, попав в руки какому-то толстосуму, любящему понты, он объездил многие мероприятия для сливок общества. Почти что по всей стране. Роль украшения с задачей «улыбаемся и машем» не была такой уж плохой, на фоне остальных событий его жизни. Главное, что сейчас всë хорошо. Сэн приподнялся с огромной двуспальной кровати, стараясь отогнать непрошеные мысли о прошлом. Каждый раз это приводило к тому, что всплывало из глубин памяти такое, что хотелось молить об амнезии. Нельзя допускать. Ни в коем случае. Необходимо переключить поток мыслей в другое русло. Какое? Леон, да, точно. Он упоминал, что это дом друга семьи. И много у него таких друзей, к которым в гости короли наведываются? Чем больше я узнаю о его жизни, тем больше подозрений что это какой-то очень странный спектакль. Он ведь почти не работает, живя при этом очень даже безбедно. Наследство?       В дверь постучали. Совсем робко, боясь побеспокоить. Сэнди замер, не зная, кто это мог быть. Какое-то странное чувство поселилось в груди, он подошёл к двери и рефлекторно повел носом, пытаясь понять, что чувствует. — Да? — рискнув, спрашивает Сэн, надеясь что странный гость не ушел. — Я-я…- женский голос слегка заикался и все никак не мог выговорить фразу. — Пришла навести порядок и спросить, не нужно ли вам что-либо.       Девушка набралась смелости и закончила предложение, в панике отскакивая от двери, как только слышатся два щелчка дверного замка. Дверь приоткрывается на четверть, показывая Сэнди девушку на пол головы ниже его ростом, с голубыми волосами и темными кошачьими ушками. Ещё один фелид? Это место уже не столь скучное. — Ты служанка? — подмечая рабочую форму горничной — бледно коричневое платье с белым фартуком — спрашивает Сэн.       Девушка молча стояла и пялилась на парня как на восьмое чудо света, забыв, зачем она сюда явилась. Ступор прошел быстро. Она нервно заглянула за Сэнди, ища в комнате человека, и, не заметив никого, успокоилась. — Да. Меня приставили к вашей комнате на всë время вашего пребывания здесь. Обращайтесь, если что-то вдруг понадобится, — она быстро всучила Сэнди какие-то полотенца и продолжила без стеснения рассматривать его. — Что-то не так? — Смутившись от такого пристального внимания, парень бегло осмотрел себя в попытке найти причину. Всë было как обычно. — А? Нет-нет! Вы просто очень необычно выглядите. Просите, если смутила. Я пойду, — девушка развернулась на одних только пятках, которые готовы были вот-вот засверкать, но еë остановили. — Погоди. Ты можешь показать мне это место? Это целый лабиринт. — Спрошу разрешения у стражи. Сегодня уже слишком поздно. Завтра часов в десять утра снова зайду и оповещу. — Спасибо, — только это Сэн и успел сказать, перед тем как «Мальвина» шустро скрылась в коридорах.       Интересно, она единственная здесь из леса, или есть ещё? Обязательно спрошу.              Еле перебирая ноги от усталости, Леон тихо открыл дверь и ступил на порог тëмной и прохладной комнаты. Зябко. Оглядевшись, отметил открытое настежь окно и то, что один в комнате. — Если уходишь, то можно было бы и окна закрывать. — По пути к источнику холода и пронизывающего сквозняка пробубнил замечание Леон. Не успел он закрыть окно, как перед лицом пролетела черная тень. Сонно клевая носом, подумал, что чудится. — Вредно столько работать, Леон, вредно. — А ну, стоять! Подожди! — откуда-то сверху раздался возмущенный приближающийся возглас.

      Фелид неуклюже подлетел к подоконнику, залезая в помещение с непривычки стукнулся длинными рогами об оконную раму. — Да твою ж! — Отвлекаясь на уставший вид и ничего не понимающий взгляд человека, не заметил, что как только крылья приняли статическое положение, начали перевешивать в сторону улицы, но упасть ему не дали, рывком затащив в помещение. — В ту сторону было проще. — Объяснил свою неудачную попытку Сэн, захлопывая за собой окно и шустро юркая под тяжёлое одеяло. — Это что только что было? Что ты забыл на улице? — собирая последние не спящие извилины в кучу, спросил Леон, пытаясь переварить произошедшее. — Завтра всë объясню, на свежую голову. Ты явно сейчас не в духе.       Трудно не согласиться. Даже если бы Сэн начал рассказывать детскую сказку, и та обязательно окажется неимоверно сложной. Устало выдохнув, Лео завалился на свободную часть кровати и уснул в момент касания его головы подушки.

***

      Доехав галопом до выезда из деревни, Леон остановился и обернулся, наблюдая за неспешно приближающейся пятнистой лошадью, верхом на которой сидела напряжённая сестра и отец. Девочка вцепилась нежными ручонками в седло до побелевших костяшек и испуганно вздыхала при каждом резком движении животного под ней. До этого она лишь пару раз ездила верхом и только в одном месте, ездить не приходилось. Фанатизм по верховой езде она оставила старшему. Он с малых лет выбирался с отцом в поле. Нита же предпочитала уютный дом и рукоделие, иногда готовку с мамой. С первого взгляда, идеальный ребенок, такой родители ее и считали. Но не может же быть все так просто? Только брат знал и видел, как Нита ночью сбегает из дома через дверь для прислуги и уходит куда-то на край Подлесного в оставленный дом. В котором еë ждал… Поклонник? Тайник? Какие-то девчачьи секретки? На худой конец секта? Леон перебирал множество вариантов, даже самые глупые, и, какого было его удивление, когда оказалось что его «домашняя» и «пугливая» сестрёнка прячет там медвежонка! Вот как человек, который трясется от езды верхом, может так спокойно приручить и кормить с рук дикое животное?       Леон сделал несколько кругов в зоне видимости родителя, прежде чем получить разрешение уехать вперёд, оставляя за собой поднимающиеся клубы дорожной пыли. Через пару часов впереди показался дом, хоть и одноэтажный, но довольно широкий, просторный. Оставив коня на попечение конюхам, направился внутрь. Дядя всегда любил все дорогое, роскошное и умел это все в меру и к месту.       Тем же днём, как только солнце скрылось за горизонт и улица оказалась во власти тьмы, холодного ветра и ночных животных, на небольшой поляне начал раздаваться треск костра. Двое мужчин, частично седеющих, вышли из-за деревьев с хворостом в руках, ведя оживленную беседу о каких-то новых законах и недовольных гражданах. Леон прекрасно знал, что совсем скоро это перерастет в оживленный спор (так бывало каждый раз, стоит только задеть темы политики и управления чем-либо). У его отца и дяди были разные взгляды, и что хорошо — собственность тоже.       Все обсуждения прервала мать, немного полная женщина в зеленом сарафане, своим тихим, но довольно четким голосом, предложив более мирную, как ей казалось, тему разговора — искусство. Так приятно было видеть ее вне дома. Последние пол года она почти не выходила по причине болезни. «Наконец-то ей лучше» — подумал Лео, продолжая молча вникать в каждое сказанное слово, не влезая к старшим со своими мыслями на этот счёт. Погрузившись в себя, вспомнил, как хотел показать матери новую конструкцию, собранную им из щепок. На песке ветка клёна в его руке все чётче прорисовывала контур собаки, потом лошади, запомнившийся когда-то пейзаж по-стеклянному заледенелого зимнего леса. Краем глаза замечает что-то странное в кустах, но не обращает внимания, это кажется таким… обычным? Как будто так быть и должно.       С утра отец и мать по каким-то срочным делам отъехали, оставляя детей на дядю Бо, обещая вернутся к следующему дню.

       Но этого так и не происходит.

      Следующие дни проходят как страшный сон, бред в горячке. Возвращаясь домой, дети не обнаруживают не только родителей, но и дом.       Как только на горизонте появляется первые четкие силуэты их деревеньки, за ними тут же возвышаются столбы черных, непроглядных и по-своему инородных облаков, рождающихся между домами. Через пару минут запыханный и напуганный Леон стоял у сломанного забора — единственного, что разделяло его и завалы разносортного угля. На месте дома. Их дома. Места, где должны были ждать их. Мать с теплым обедом, отец с очередными уроками и наставлениями. В надежде увидеть родителей, парень быстро оглядывается, но замечает лишь приближающуюся взволнованную сестру и обычных жителей.       «Вдруг они отъехали куда-то? Отец говорил об неотложных делах. Да, они обязательно не там.» — Успокаивал сам себя Леон, стараясь взять себя в руки. Дом лишь вещь, дерево и камни, это все можно восстановить, найти выход, главное чтобы все были живы, так ведь? Глаз невольно цепляется за стойло, которое становится видно за обваливающимися стенами. Кони на месте. Перепуганные, паникующие, пытающиеся выбраться. В голову закрывается ужасная мысль — кони на месте — родители были дома. Все попытки сгладить ситуацию разбиваются вдребезги, как и надежда вернуть обычную жизнь. Все окружающее в секунду становится таким далёким, мутным, неважным. Как будто за толстой стеной. Он оседает на землю, ведь сил стоять нет. Соседи, в панике (как бы не перекинулось на их дом) бегающие и помогающие тушить, ахающие и охающие женщины. Бушует ветер, в стороны летят куски пепла, пламя становится чуть ярче, прежде чем полностью утихнуть, уйдя с прохладным вечерним порывом. Вонь сгоревших волос, тряпок, дерева. Жар кострища исчезает, переставая гладить лицо. Побеждает оцепенение Леон не скоро, медленно оборачивается, видит, как держась за него опускается на землю рядом трясущаяся, рыдающая и срывающаяся на душераздирающий вопль сестра, закрывающая рот ладонью. Вслед за страхом приходит осознание — этот кошмар не только его. Парень было пытается кинуться разгребать завалы, но не может. Тело становится предательски ватным, перед глазами темнеет. Последнее, что он замечает среди обломков — обгоревший кусок платья матери. Пытается сказать, но выходит тихо и обессиленно, никто не успевает услышать.       Вокруг только тьма. Такая странная, мягкая, как только что взбитая подушка, наполненная громким биением собственного сердца, готового вот-вот остановится. Въевшийся в лёгкие отвратный холодный пепел в миг исчезает, уступая чему-то тёплому, спокойному, убаюкивающему. Похожему на объятия доброго медведя из детских сказок. Поперек привычке подскакивать от каждого кошмара, не открывает глаза до последнего. Леон прислушивается к ощущениям. С такими переменами трудно понять, по-настоящему ли это, или же продолжение сна. В его воображаемый мир с каждой минутой врывается все больше вещей и звуков из реального.       Первым делом, с неохотой открыв глаза, находит себя в объятиях пусть и не медведя, как казалось спросонья, но тоже мягкого и доброго — Сэнди. Тот, стоило Леону приподняться, как по команде открыл глаза, убрал мешающие обзору пряди. Хватило нескольких секунд, дабы онемевшая рука напомнила о проблеме отсутствия кровотока. Фелид зашипел, пытаясь замереть, ведь от каждого движения ощущение миллионов игл обострялось. Лео наперекор возмущениям потянулся помочь и растëр затëкшую конечность. — Вот так с добрым утром, — саркастичным тоном подметил Сэн, садясь и сильнее заворачиваясь в одно из одеял. От резкого подъёма перед глазами потемнело. Вставать совершенно не хотелось, но воспоминание, что он обязательно должен что то сделать, толкало вперёд.       Только шестерёнки в голове Леона заскрепели, вспоминая события недавнего вечера, как фелид внезапно оживился. — Мы можем выйти на улицу? Через окно такая себе авантюра.       За неимением других дел, Лео шустро собрался и направился с Сэнди на выход. По пути в коридоре выловил служанку и выудил у нее бесхозные султанки для крылатого. За пару минут вне комнаты они словили на себе достаточно смущённых и заинтересованных взглядов от местных горничных девушек-фелидов, те явно в исключительно женском коллективе изголодались по мужскому вниманию. Видя большие, подаренные Эхом рога Сэнди, упорно думают, что словили куш.       Почти бегом покинув здание, фелид убежал в сторону сада. Леон быстрым шагом направился следом. На улице уже ощутимо холодает, деревья в саду оранжево-жëлтые, словно художник раскрасивший их, использовал те же краски, что и для вчерашнего заката. Последние цветы отдают свои лепестки земле, пустые кусты роз тянут свои подрезанные садовником костлявые пальцы к небу. Под ногами шуршит листва, пока ещё совсем тонким ковриком покрывая землю. Это именно то яркое осеннее время, когда природа отдает последние свои краски, радует, перед тем как уйти на покой на почти что полгода.       Стоило один раз оглядеться, чтобы заметить быстро взбирающегося по стволу старого дуба Сэна. На сухой коре оставались от когтей заметные борозды, но эти следы преступления его совершенно не волновали. Забравшись метра на три вверх, он обернулся, удостоверился что на него смотрят и спрыгнул, расправив крылья. — Круто, да? — слегка пошатываясь в воздухе около Леона, с горящими глазами спросил Сэн, — Не понимаю, почему раньше не попробовал. — Ты ещё пару недель назад так не мог, что произошло? — Лео завороженно наблюдал за движениями крыльев. Раньше ему не приходилось видеть подобное. Его сожитель все это время использовал крылья для всего, кроме прямого назначения, оно уже даже начало забываться. — Вчера, пока тебя не было, сошло озарение. Эхо ведь не только внешний вид обновил, но и оперение с мышцами, как раз то, чего не доставало из-за вечных голодовок. Осталось научиться нормально летать. — Фелид довольно покрутился вокруг себя, красуясь новым талантом. — Сверху очень красивый вид. Очень жаль, что я не могу тебя поднять пока ещё, нужно больше сноровки.       Сэнди поднялся выше крыши особняка, довольный тем, как за ним наблюдал человек и какая-то горничная, высунувшись из окна. С высоты было видно, насколько далеко вперёд уходит рыжая копна леса, дорогу, людей в красных плащах. Чего? Присмотревшись внимательнее, он понял, что не ошибся. Странные балахоны двигались по дороге в сторону дома за его спиной. Один из них поднял голову, ровно по направлению к нему. Поднял руку, остальной десяток почти синхронно исполнили то же самое. В голове зазвенело, Эхо начал кричать, казалось, надрываясь каждой клеточкой. На землю Сэнди спускался почти падая, пытаясь расслышать, что так упорно повторяет демон. Стоило странным людям пропасть из виду, как голос Эха стал чётче.        Прячься, дурень! Алло! Ты оглох? Ещё немного, и нас обоих загребут, это и в твоих интересах тоже! БЕГИ В ДОМ, БЛОХАСТЫЙ!!!       Под обеспокоенный взгляд Леона Сэн стремительно убежал в дом, пытаясь вспомнить, где находится их комната. Человек совсем скоро нагнал его, расспрашивая о случившемся. Только вот звон и паникующие вопли полностью заглушали всё и всех. — Срочно спрячь меня куда-нибудь, желательно чтоб темно, — еле выдавил из себя крылатый, обращаясь к Леону. — Я всë расскажу уже на месте, сейчас не могу.       Коридоры, двери, ковры, картины. Интерьер проносился мимо, Леон уводил его куда то вглубь здания, пока они не оказались в комнате, отделанной деревом от и до. Окон нет, единственный источник света — магический камень в кармане Лео, просвечивающий через ткань. Звон утих, паникующие хрипящие вопли тоже. Тишина и темнота. Только требующий ответов Леон рядом. — Теперь всë в порядке? — тихий вопрос нарушил молчание, в котором оба приходили в себя. — Относительно. Теперь я тебя слышу, — ответил Сэн, и, не дожидаясь следующего вопроса, решил сразу всё объяснить. — На балу был кто-то, кто настучал на мой странный вид. Либо это такое «счастливое» стечение обстоятельств, но на подходе сюда люди, охотящиеся за Эхом. Я не знаю что они используют, но если они меня замечают, голова трещит по швам. Они уже давно просекли, что он нашел сосуд, но без особенностей, — на этом моменте Сэнди указал на хвост и рога (этот жест был почти полностью упущен Леоном из вида из-за темноты), — узнать его нереально. Скорее всего, они через несколько минут будут здесь искать меня и Эхо. — Я могу помочь? — Если у тебя получится отвернуть их и отправить бродить дальше, то было бы замечательно.       Леон кивнул и быстро вышел, оставив фелиду каменный огонек. Сэн замер, на краю с тем, чтобы перестать дышать от волнения, вслушиваясь в каждый шорох, слово. Скрипы дома мучительные и зловещие, секунды растягивались. Или Леона и вправду нет так долго?