Freeze

Первое, что почувствовал Чан, когда пришёл в себя, была сильная боль в районе затылка, а может в висках — определить было сложно, она распространялась стремительно по всему телу. Он был в своём доме, это было понятно по кафельной плитке кухни, на которой мужчина сейчас стоял коленями. — Доброе утро. — Чан уже примерно предполагал чей услышит голос, но всё же не смог сдержать торжествующей улыбки, приятно было оказаться правым, пусть и стоя на коленях со стянутыми за спиной руками. — А я уже начал бояться, что проспал, — съязвил Кристофер и с усилием поднял подбородок с груди, чтобы взглянуть на нарушителя его спокойствия. — Здравствуй, старый друг. — Ты не в том положении, чтобы язвить, Чан. — Мужчина поднял ствол пистолета, указывая им в направлении места, где сердце Криса мерно ударялось о ребра. — Убьешь меня также, как и Юто? — Усмехнулся Чан. — Давай, Гёнхи, это лучшее, что ты можешь сделать. — Мне не нужна твоя смерть, Кристофер, это не то, чего я когда-либо хотел. — Правда? — Чан приподнял бровь в неподдельном удивлении и скривился, настолько ему был противен этот человек. — А смерти моих возлюбленных? Лицо Гёнхи побледнело, а губы плотно сомкнулись. Он явно не хотел говорить на эмоциях, пытался тщательно всё обдумать. — Я не знал, что этот придурок убьёт их. — Прошептал мужчина. — Я сказал ему не трогать младших, связать и вколоть транквилизатор, да, но не убивать. Ты же знаешь, как я относился к ним. — Я, блять, нихера о тебе не знаю! — Выпалил Чан и чуть не рухнул вперед от сильного рывка. Хотелось сжать чужое горло и переломить его, смотреть в глаза, отнимая жизнь. — Ты предал меня! Ты убил Айена и Хёнджина, из-за тебя ранили Феликса, из-за тебя напали на него с Минхо в академии, это ты всё подстроил! Ты с самого начала играл со мной, водил меня кругами, кормил завтраками, подбираясь ближе и ближе к моей семье. Ты посылал ко мне своих подсадных уток, а потом невинно хлопал глазами, но в душе ликовал, потому что твой план работал как надо! Я почти был готов согласиться на любые твои условия, но ты поторопился. Зубы Гёнхи заскрежетали от сильного сжатия, вены вспухли на покрытом морщинами лбу. Он ожидал другого исхода, но изменить ничего уже было нельзя. Мужчина кивнул своим людям, и к шее Криса прижался пистолет. У Гёнхи не было плана В, оставалось лишь угрожать, благо с этим у него никогда проблем не было. — Я не хочу этого делать, — вновь повторил мужчина, но в противовес его словам, курок позади щёлкнул, предупреждая о боевой готовности оружия. — Где твой муж? Чан ожидал любого вопроса, но не этого. Он пробежался холодком ужаса по всему телу, под рубашкой выступили капельки пота. Крис не был до конца уверен, где был Чанбин с младшими, но даже если бы и знал наверняка, никогда бы не сказал. — Чан, я всё равно рано или поздно найду их, — сказал Гёнхи, заметив замешательство на лице Бана. — Намного проще будет, если ты сам скажешь, где Чанбин и мальчики. — Зачем они тебе? — Прорычал Кристофер, вновь наклоняясь вперёд, и натянул верёвку на запястьях. Пистолет у шеи перестал волновать, теперь единственное, о чем мог думать мужчина, была его семья. — Мне не нужен ты, мне не нужны твои парни, хочешь верь, хочешь нет. — Гёнхи присел перед Крисом, чтобы их глаза находились на одном уровне, и неловким жестом скинул тёмную прядь с лица мужчины. — Ты сам всё это начал, когда решил отказаться от наркобизнеса, Чан. У нас было всё, о чем только можно было мечтать, а потом я стал просто сторожевым псом в твоём клубе. Я так не хочу. — Я в любом случае не скажу тебе, где моя семья. — Чан дёрнул головой, не дав чужим пальцам сжать копну темных волос на затылке. — Мне нужен клуб и твои деньги, — прорычал мужчина, — а также, все контакты с производителями. И если ты мне не отдашь всё это сам, я найду твоего мужа, притащу ему твоё полумертвое тело, а он уже, как миленький, принесёт мне всё на блюдечке. — Только попробуй. — Чан был уверен, что если бы его глаза имели такую способность, давно бы стали красными от ярости. — В таком случае, лучше убей, потому что если я узнаю, что ты тронул хоть кого-то из моих любимых, я убью тебя. — Ты и так меня убьёшь, — невесело улыбнулся Гёнхи, — я слишком хорошо знаю тебя, Кристофер. Для моего смертного приговора хватило перестрелки в баре, но я зашел дальше, и теперь в этом мире больше нет Чонина и Хёнджина. Чан знал правду, но то, с какой уверенностью говорил мужчина, заставляло Криса усомниться в собственных воспоминаниях. — Мне жаль, Чан, правда, но у меня тоже есть семья, — заверил Гёнхи, — я не хочу больше быть у тебя на побегушках, занимаясь тем, что обеспечиваю безопасность места, где тусуется золотая молодежь Сеула. — Ты нихера не понимаешь! — Чан не понимал, как человек, которому он доверял свою жизнь и жизни своих парней, мог быть настолько глуп. — Ни клуб, ни мои деньги, ни мои связи не помогут тебе в этом бизнесе! Если не я тебя убью, тебя уберут конкуренты. — Правда? — Гёнхи вздёрнул бровь, смотря на Чана с насмешкой. — Разве Чон тебе не передал? Я их всех уже убрал. Остался лишь ты, Чан. Крис подавился воздухом. Мужчина выглядел торжествующе, его глаза светились от азарта, пуская мурашки по спине Чана. — Ты съехал с катушек, Гёнхи. — Прошептал Бан, ещё раз прокрутив в своей голове слова старшего мужчины. Лишь сейчас Кристофер задумался, а был его директор по безопасности таким всегда? Кровожадным, мстительным, жадным до денег и власти подонком. — Возможно, но не жалею об этом. — Голос Гёнхи стал хриплым и угрожающе низким, он явно начинал терять терпение, что также отражалось в его резких дерганных движениях. — Документы на клуб, деньги и контакты, или я поеду искать твою семью! Тебе было мало двух смертей, ничего к тем двум надгробиям я могу добавить ещё пять! Что скажешь, Чан, стоит ли твой бизнес их жизней? — Больной ублюдок! — Чан забился в путах, ярость и паника дурманили и так вяло соображающий после удара мозг. — Не тронь их! Не смей! — Я уже посмел. С этими словами Гёнхи вынул из кармана телефон Чана. На экране горел контакт, который собирался набрать мужчина. — Нет! Не надо! Гёнхи, не трогай их, понял?! Ответом на порыв Криса был лишь смех и звонкий удар ногтем по экрану. Верёвка больно тёрла кожу на запястьях, но Чан продолжал вырываться, он не мог позволить этому ублюдку дозвониться до младших. — Сиди смирно. — Прогремел голос из-за спины, а между сжатых зубов протиснулась полоска ткани. — Ты же не хочешь сделать хуже. Чан больше не мог ничего сказать, но про себя пообещал, что обязательно найдёт этих ублюдков и сделает всё возможное, чтобы они пожалели, что вообще появились на этот свет. Гудки никак не прекращались, и Крис уже начал было верить, что никто не возьмет трубку, что мальчики крепко спят, а до утра он придумает, как выбраться из этой ситуации. Но потом мобильный тихо пискнул, а на другом конце линии послышался шорох и тяжёлое дыхание. — Хённи? — Сонным скрипучим голосом, от которого внутренности Чана свело спазмом. — Ты меня слышишь? — Сынмин? — Гёнхи торжествующе улыбался, смотря прямо в глаза Кристофера, желая показать, что тот проиграл. — Если хочешь, чтобы твой хён жил, ты будешь делать то, что я тебе говорю.

***

Сынмин только начал засыпать, убаюканный тихим дыханием Чанбина и теплом Феликса под его боком, когда на столе завибрировал забытый всеми мобильный. Ким знал, что он принадлежал Чанбину, свой он оставил где-то в коридоре, заваленным грудой вещей, но старший его не слышал, охваченный слишком глубоким сном, а мысль о том, что звонить мог хён, не оставляла места сомнениям и порыву сохранить личные границы Чанбина нетронутыми. Парень аккуратно выпутался из объятий Со и, прихватив с собой мобильный, выскользнул из комнаты, плотно закрыв за собой дверь после. Как он и предполагал, звонил Чан, и это прокатилось новой волной паники по уставшему телу. — Хённи? — В надежде на лучшее прошептал парень, прижав мобильник к уху покрепче. Но Чан молчал. — Ты меня слышишь? Когда Сынмин понял, что на кухне был не один, а напротив стоял, уперев бедро в дверной косяк Лино, ему всё же ответили. Голос не принадлежал Чану, он был грубее и в нём не было тех ноток австралийского акцента, который хранил в себе тембр Кристофера. Он был холодным и угрожающим, но сказанные им слова были в разы страшнее. — Сынмин? Если хочешь, чтобы твой хён жил, ты будешь делать то, что я тебе говорю. Сынмин замер, уперев пустой взгляд на пальцы босых ног и глупо хлопая ресницами. Этот человек назвал его имя правильно, хоть звонил на телефон Чанбина, значит узнал, значит не был незнакомцем. — Мин~а? — Прошептал Лино, заметив смятение и страх на лице младшего. Он мог видеть, как судорожно бегали глаза под прикрытыми веками, что-то явно стряслось. — Что с хёном? — Сказал Сынмин ровным тоном, и приложил палец к губам, умоляя Минхо сохранять тишину. — С кем я говорю? Что-то будто упало на другом конце линии, а потом Сынмин смог услышать тихую невнятную речь, больше напоминавшую мычание. — Хён? — Повторил Ким, неуверенный, что его услышит Чан и что он вообще там был. — Я не трону твоего хёна, если ты отдашь мне то, что я попрошу, понял? Минхо стоял достаточно близко, чтобы услышать слова человека. Он помотал головой, давая Сынмину понять, что против этой сделки, у них не было гарантий. Но Ким даже не посмотрел на старшего. — Что ты хочешь? Где хён? — Сынмин специально говорил чётко, чтобы Минхо понимал, о чем идет речь, не подходя слишком близко. — Поверь, ты знаешь это место, но я не скажу тебе ничего, пока не буду уверен, что ты выполнишь все мои условия. — Голос мужчины был чересчур елейный, будто он говорил с ребёнком или душевнобольным, это раздражало, но в то же время играло, на руку. Пусть думает, что ему нечего бояться. — Я весь внимание. — Пытаясь не перейти на рык, сказал Ким. — Мне нужны документы на клуб, номера и доверенности на все банковские счета, а также контакты поставщиков Чана. — Список не длинный, но слишком обширный для того, что можно собрать за пару часов. Минхо прищурился и уперся взглядом в сосредоточенное лицо младшего, который явно обрабатывал требования своего собеседника. — У меня нет доверенности на Stray kids, а также доступа к счетам хёна. — Сынмин не лгал, в этом просто не было смысла, он действительно не располагал ничем из перечисленного ранее. — Все документы оформлены на Чана, даже Чанбин не имеет к ним доступа. — И этот ответ должен был меня удовлетворить? — Фыркнул человек на другом конце линии. Ким мог назвать его голос скучающим и надменным, он верил, что говорит с глупцом, которым можно легко управлять. — Меня не интересует, как вы будете это делать, но документы мне нужны завтра, иначе к двум трупам прибавится ещё один. — Ты идиот, если думаешь, что всё можно решить угрозами! — Сказал Сынмин. Резко, колко, так, чтобы на том конце изумленно ахнули. Минхо указал взглядом на дверь, предлагая разбудить Чанбина, но младший помотал головой, прося, нет, давая приказ оставаться на месте. Что-то в тембре мужчины было до мурашек знакомым, они точно виделись, даже общались, но стресс и усталость просто не позволяли вспомнить большего. — Тебе нужны деньги, — спустя время сказал парень, пытаясь прикинуть сколько они могут достать без участия Чана. — Пара миллионов долларов достойная сумма? Ответом ему был лишь приступ заливного смеха, этот человек явно собирался играть намного более крупно. — Я могу получить всё, а ты предлагаешь мне согласиться на копейки? — Мужчина сказал это с таким пренебрежением в голосе, что волосы на руках встали дыбом. Кем он себя возомнил? — Убийство Чана слишком глупое решение, но у тебя есть четыре живых парня. Я не хочу проливать лишнюю кровь, однако мне просто не оставляют выбора. Условия остаются теми же. Либо ты отдаёшь мне всё, что я сказал, либо я начну убирать семью Бан по одному, пока не остануться лишь надгробные плиты. Звонок прервался короткими гудками, и Сынмину пришлось приложить уйму сил, чтобы не швырнуть телефон в ближайшую стену. Минхо продолжал стоять чуть поодаль, нервно кусая нижнюю губу и заламывая пальцы, но не решаясь заговорить о том, что произошло. Всё было и так понятно. Чан в опасности, но они не могли ему сейчас помочь, не могли выполнить условия этого человека. — Я будто его знаю. — Голос Сынмина охрип, как от крика, когда он обратился к Лино. — Но не помню, не могу вспомнить имя. — Гёнхи. — Чётко ответил Лино, потому что был уверен, других вариантов у него не было. — Он директор по безопасности, — удивился Ким, — мы знакомы с ним столько же, сколько с хёном. Он не мог. — Но сделал, — удрученно выдохнул Лино. — Сперва это были лишь догадки, но теперь у меня не осталось сомнений. Нужно разбудить Бинни. — Хён, погоди! — Сынмин схватил старшего за руку и притянул к себе, увеличивая расстояние между ними и дверью в спальню. — Он многое пережил, ему нужен отдых. — Мы все многое пережили, Мин~а, но это его муж, — прошептал Минхо, надеясь образумить. Они не могли так просто скрыть факт того, что Чан в опасности ото всех. — Мы не можем молчать. Чанбин знает больше, у него больше возможностей. Он имеет право знать. — Ты же знаешь, что будет, если Чанбин~хён узнает? — Минхо свёл брови, пытаясь вглядеться в глубь карих глаз, чтобы найти там хоть что-то похожее на сомнение, но Сынмин умел скрывать эмоции. — Я не могу позволить ему сделать глупость, которая будет стоить им обоим жизни. Я уже потерял двух возлюбленных, не хочу смотреть, как ещё два упрямых барана самостоятельно отправят себя на тот свет. Я слишком устал. — И какие твои предложения?! — Минхо пытался не закричать, потому что эмоции были настолько интенсивные. — Ты сам сказал, что у тебя нет документов! Хочешь сам сыграть роль упрямого барана? — Я примерно представляю, где могут находиться бумаги на клуб. — Этого мало. — Минхо фыркнул. — Взять бумажку из сейфа и передать её этому ублюдку не означает передачу клуба. Он знает это, иначе бы давно сам забрал все документы, учитывая его должность. — Но я могу сделать вид. — Закончил свою мысль Сынмин. — Я могу подготовить поддельные документы о передаче клуба и прийти с ними к нему на встречу. — И умереть? — Лино помотал головой, высказывая своё мнение невербально. — Я тоже умею пользоваться оружием. — Всё не так просто, Сынмин, ты это сам знаешь. Он директор по безопасности с сотней вооруженных обученных людей в подчинении. Неужели ты думаешь, что он придет один на эту встречу? — Минхо с трудом сдерживался от того, чтобы самостоятельно не вернуться в спальню, сдернуть Чанбина с кровати, а Сынмина наоборот — запереть внутри. — Я знаю, что хён сейчас в опасности, неизвестно в каком состоянии, но без нашей помощи его убьют. Я знаю, что если Чанбин~хён узнает о том, что его мужу угрожают смертью, несмотря на всё что он говорил до, он сорвётся с места и из под земли достанет этого человека! — Сынмин прервался, чтобы перевести дыхание. — Но я не дам ему так рисковать. Не дам больше оставить Феликса одного, оставить Хана. Он должен быть сейчас здесь с ними и с тобой. — Шутишь?! — Глаза Лино наполнились ужасом и злостью. — Я ни за что не отпущу тебя одного! Даже не пытайся спорить. — Хён, ты не сможешь мне помочь, — Сынмин попытался переубедить старшего, хоть Лино заверил, что это бесполезно. — Ты едва знаешь, как из пистолета стрелять. — И поэтому я должен, зная, что ты рискуешь своей жизнью, вернуться обратно в кровать и лечь спать?! — Голос Лино был слишком громким в спящем доме, но он перестал придавать этому какое-либо значение, когда с губ Кима сорвалась мысль о том, чтобы ехать помогать Чану в одиночку. — В любом случае, нужно домой. — Буркнул Сынмин спустя пару минут напряженного молчания. — Там все документы. Большинство важных бумаг Чан хранил дома в сейфе, некоторые прямо в клубе, но самые важные всегда при себе. Они могли достать основные документы и сделать копии, а также подготовить липовые контракты о передаче клуба. Сынмин не был уверен насчет этой идеи, он знал, что Гёнхи очень подкован в этом плане, он знал все юридические нюансы, он сразу распознает обман, но может это выиграет хоть немного времени. — Значит, мы едем домой. — Подытожил старший, делая последний глубокий вдох и сдаваясь. Он сделал всё возможное, чтобы предотвратить эту попытку суицида со стороны Сынмина, но потерпел неудачу. Минхо до конца не был уверен в том, что они собирались сделать, хотя бы по тому, что они не могли привезти Гёнхи всё, что тот требовал, точнее, по факту, не могли привезти ничего. Но вариантов было не так много, нужно было хотя бы попытаться. Сынмин забрал ключи от автомобиля Чанбина, а также пистолет и ключи от дома. Он отдавал себе отчёт, что старший будет в ярости, когда проснётся, но назад пути уже не было. — Я поведу. Они вышли на совсем неосвещенную фонарями улицу. Автомобиль было едва видно среди голых деревьев и кустов лесистой местности, его чёрный цвет идеально сливался с окружающим пейзажем. Лино шёл первый, чтобы иметь возможность заметить угрозу и, если понадобиться, защитить младшего. Его шея, которую не скрывала не очень подходящее под данное время года куртка, покрылась мелкими мурашками, глаза прищурились, чтобы порывы ветра не выбивали слезы, а нос мило сморщился. Сынмин мог сравнить его со слегка напружиневшимся котом, что был готов поймать птичку или мышь, это было забавно. Младший закинул свою сумку на заднее сидение, а потом залез самостоятельно, недовольно шипя от ощущения холодной кожи под пальцами. Лино занял водительское место. Он не мог точно сказать, когда водил последний раз, но сейчас чувство неуверенности неприятно скребло где-то изнутри. Он должен был быть осторожным, должен был сберечь Сынмина, привезти его и хёна домой живыми и как можно более здоровыми, ему нужно было набраться смелости. — Ты собираешься включить свет? — Поинтересовался Сынмин со своего места, когда Минхо зацепил ручку под рулём. — На улице ночь. — Лино не совсем представлял себе поездку по лесной дороге хотя бы без ближнего света. — За нами могут следить, — напомнил парень, — давай я сяду за руль, ты не обязан. — Всё хорошо, — заверил Лино и повернул ключ зажигания, но выдохнул прерывисто, собираясь с силами. — Поспи ещё немного. — Вряд ли я смогу, — Сынмин больше не язвил, он чувствовал себя ужасно измотанным всеми происшествиями за последние дни, и если бы он не плакал около двенадцати часов за прошедшие сутки, возможно ему хватило бы слёз на ещё один заход. — Но, несмотря на то, что я сказал до, спасибо, что ты рядом. Минхо улыбнулся, поймав взгляд младшего в зеркале заднего вида, и выехал с парковки, отправляя машину по тёмной гравийной дороге. Лино включил лишь противотуманные фары, иначе ехать было просто невозможно. Небо было чёрным от туч, делая путь ещё более трудным. Глаза быстро уставали от сильного напряжения, но это было мелочью в сложившейся ситуации, он мог с этим справиться. Сынмин на заднем сидении молчал, но не спал. Его взгляд был устремлен на темень за тонированным стеклом, пальцы сжимали край футболки, нижняя губа застряла между белоснежными зубами. Он явно что-то обдумывал, и Лино не был уверен, хотел ли он знать, что именно. — Он должен был быть с нами сегодня. — Минхо сперва не отреагировал на тихий шепот, слишком погруженный в навязчивую мысль о том, чтобы не съехать в кювет, но когда Сынмин оторвался от созерцания деревьев за окном, и перевел взгляд на зеркало заднего вида, понял, что с ним говорят. — Прости, малыш, кажется, я сильно задумался. — Минхо виновато покачал головой, но младшего это будто не волновало. — Чанни~хён должен был быть сейчас с нами, — секунду подумав, — в безопасности. Не могу поверить, что Чанбин~хён оставил его одного. — Его приоритет вы. — Минхо понимал злость парня, не разделял в полной мере, но понимал. Они были семьёй слишком долгое время, чтобы так просто оставить друг друга в опасности. — После сме… — Сынмин прервался и зажмурился, произнести это вслух было намного сложнее, чем казалось. — После того, что произошло с Йенни и Джинни, мы не должны были так пренебрегать безопасностью друг друга. — И тем не менее, мы уехали вдвоем, оставив остальных в неведении, без машины, без возможности нам помочь. — Лино не пытался задеть или осудить, он уже высказал своё мнение дома, сейчас лишь напомнил о нём ещё раз. — Знаю. — Всё что ответил Сынмин, перед тем, как вернуть своё внимание к чуть заляпанному пальцами стеклу. Он мог признать, что был не прав, он мог согласиться с тем, что Чанбин знал и мог больше, но при этом, он, как остальные старшие, всегда ставил в приоритет жизни и безопасность своих возлюбленных. Он не хотел видеть больше ни одной могильной плиты. — Мин~а, — Минхо позвал парня, когда тот вновь стал слишком тихим, казалось, даже его дыхание остановилось, он будто уснул или погрузился в транс, но глаза оставались открытыми. — Ты не должен себя винить за то, что произошло с Йенни и Джинни, помнишь? Минхо повторил это уже бесчисленное количество раз, но сделает это вновь и вновь, если понадобиться. Он мог видеть, насколько чувственно вины сжигало парня изнутри, и ничего не могло унять этого. — Я не хочу даже думать о том, как они были напуганы, хён. Минхо напрягся. Сынмин, в отличие от Хана или Феликса, был сдержанным. Его роль, самостоятельно выбранная, заключалась в том, чтобы быть громоотводом, пропускать через себя эмоции других, оставаясь при этом спокойным и сдержанным. Смерть мальчиков разбила маску, но не искоренила привычку молчать о своих чувствах, даже когда становилось настолько больно, что крик переставал спасать. Это были первыми словами о чувствах, которые смог услышать от младшего Лино. Это много стоило. — Мы оставили их, почти предали, и я даже не могу больше попросить у них прощения. — Сынмин вновь затих и задумался. Он не умел хорошо подбирать слова, но очень старался, чтобы старший его понял. — Я знаю, что они никогда бы не сказали этого вслух, что до последнего бы настаивали, что мы не виноваты, но внутри бы чувствовали эту боль от того, что нас не было. — Ты ошибаешься, — отозвался Минхо. — Но я не буду пытаться переубедить тебя, потому что тебе просто нужно время, чтобы наконец пережить всё, что случилось. — Пережить… — Бездумно повторил Сынмин, потому что вновь не был уверен, что это возможно. Спустя время лесной массив сменился пустой трассой, а потом и оживленным городом, не засыпающим даже ночью. — Включи огни, — тихо скомандовал Сынмин, когда автомобиль наконец влился в стройный поток. — Сейчас мы слишком выбиваемся из общей массы. Лино не пытался возражать, Сынмин знал, что делать. Ночь казалась совсем тёмной через тонированные стёкла, даже фонари будто поблекли, совсем не дарили нужного света. Лино не хотел думать об этом факте, как о дурном знаке, но не мог выбросить навязчивую мысль из гудящей от недостатка отдыха головы. Взгляд в разы пристальнее стал следить за проезжающими мимо машинами, считывал каждый номер, вглядывался в такие же тонированные лобовые стёкла, в надежде увидеть просто уставшее лицо работяги, а не сверкающий взгляд жестокого убийцы. — Свернём направо здесь. — Сынмин указал на узкую улицу, между невысокими многоквартирными домами. — Но мы не так ехали. — Минхо помнил примерный маршрут и был уверен, что прямо им нужно проехать ещё несколько миль. — Именно поэтому нам нужно свернуть. — Сынмин прищурился и перелез на переднее сидение. В его ладони был зажат ствол оружия, Минхо это показалось недобрым знаком, но он вновь решил не спрашивать, просто уйти вправо и вновь погасить огни. Его напряженные плечи чуть ссутулились, в желании мужчины стать меньше, менее заметным, что не скрылось от взгляда Сынмина. — Я просто перестраховываюсь, — ладонь Сынмина опустилась на бедро старшего, чуть сжимая пальцами. — Я не дам никому тебя обидеть. — Это я должен говорить. — Прошептал Лино, коротко скосив взгляд на Кима. Было странно видеть его лицо вновь собранным и спокойным, но при этом, Лино был благодарен за это. Сынмин не давал ему погрязнуть в тревоге, не давал сдаться и повернуть руль два с половиной оборота направо, чтобы вернуться за помощью в виде Чанбина. Когда автомобиль наконец въехал на территорию жилого комплекса, где находился дом, Сынмин и сам напружинился. Он мог увидеть подъездную дорожку, на которой сейчас стояло два автомобиля, один из которых точно не принадлежал Кристоферу. — Хённи, — Сынмин положил ладонь на руль, — остановись здесь. — Что-то не так? — Минхо проследил за взглядом младшего. — Это не автомобиль Чана~хёна, — пояснил парень указывая вперед, — останься здесь. — Ты шутишь?! Я не пущу тебя туда одного! — У нас один пистолет, хён. Минхо вылез из машины вслед за младшим и даже не потрудился заблокировать двери, сейчас это не казалось важным. — Пожалуйста, хён, — Сынмин закатил глаза, но Лино едва ли обратил на это внимание, продолжая смотреть на дом впереди. Свет горел лишь на кухне, но с этого ракурса было невозможно разглядеть то, что происходило внутри, это пугало лишь сильнее. — Думаешь, Чан~хён внутри? — Минхо сглотнул ком, что мешал делать глубокие вдохи, и перевел взгляд на Кима, но тот молчал, потому что сам же боялся своих предположений. — Дом могут охранять? Вновь молчание. Дом не просто могли охранять, его определенно точно окружали вооруженные до зубов люди. — Зайти через парадную дверь точно не получится. Внутри датчики и камеры, Гёнхи сам следил за их установкой. — Сынмин судорожно прикидывал варианты, отметая всё больше и заходя в тупик. У них был выход на задний двор, но Гёнхи тоже знал о нём, он был слишком близок к их семье, это сделало их уязвимыми. — У меня нет идей. — В конце концов признался Сынмин, смотря на Минхо виновато, потому что тот был прав, им нужен был Чанбин, он бы нашёл выход. — Мин~а… — Просто останься здесь, Лино, — Сынмин двинулся вперед, — меня они не тронут. — Сынмин, стой! — Просто сделай так, как я сказал! — Не выдержал парень. Он был на пределе. Руки дрожали от страха, но тем не менее, Сынмин всё равно шёл вперед, сжимая челюсти вместе. — Мин! — Минхо перехватил его за плечо и уронил на землю, прижав ладонь к губам, чтобы тот не вздумал вновь повысить голос. — Послушай. Сынмин по началу взбрыкнул, но после всё же постарался напрячь слух, хоть это давалось с трудом из-за стучащей в висках крови. Было тихо. Лишь деревья слегка трещали на ветру. Ни голосов, ни шагов, ни дыхания. Просто тишина. — Я ничего не слышу. — Ким вопросительно уставился на старшего и дождался от него кивка, а потом тяжесть с его тела исчезла. — Потому что на улице никого нет, — Минхо приблизился ещё на шаг к воротам, они были открыты, кто-то отключил доводчики, а следовательно и сигнализацию. — Я думаю, систему безопасности отключили. Смотри, ворота не закрылись. — Гёнхи? — Сынмин тоже поднялся и последовал за старшим, чтобы убедиться в этом самостоятельно. — Но утром… — Думаю утром замки тоже были сломаны, не удивлюсь, если их вывели из строя ещё в день убийства Айена и Хёнджина, чтобы пройти на территорию без проблем с сигнализацией. — Как мы могли не заметить? — Сынмин неверяще смотрел на механизм, что больше не выполнял своих функций, хоть и выглядел абсолютно исправным. — Ты прав, мы слишком доверяли этому человеку, чтобы сомневаться. — Минхо вновь прислушался, но всё оставалось таким же спокойным и безжизненным. — Он приехал сюда, полагая, что найдёт нас всех вместе. Заранее отключил все системы, но понял, что облажался, когда внутри обнаружил лишь хёна. — Почему он не заглянул в сейф? Там есть всё необходимое, чтобы решить вопрос с клубом. Зачем в этой цепочки мы? — Этот вопрос посетил Сынмина ещё в момент звонка, ведь Гёнхи явно предполагал, где могла храниться необходимая документация. — Мин~а, — глаза Минхо наполнились ужасом, когда его накрыло осознание. — Он не хотел, чтобы ты привез документы, он хотел, чтобы ты приехал сам. Как инструмент для шантажа. Теперь выражение ужаса застыло и на лице младшего. — Я идиот. — Сынмин сглотнул. Он не мог быть уверенным, что их ждали именно сейчас, но вероятность было очень высокой, именно поэтому убрали всех людей с улицы. Гёнхи хотел, чтобы парень зашёл внутрь, тогда ловушка бы захлопнулась. — Нас пока не видно на камерах, — прошептал Сынмин, — но если мы сделаем шаг за ворота… — Разве по периметру нет видеонаблюдения? — Их нужно включить вручную, — Ким указал на пару коробочек на башнях забора. — Но индикатор не горит. Может, Гёнхи забыл? Сынмин сделал несколько шагов в сторону, чтобы получше разглядеть двор в щель между приоткрытыми воротами. Было чисто, за исключением двух автомобилей, но по расположению их на участке, было понятно, что второй приехал позднее. — Минхо~хен, — позвал парень, — посмотри, эта машина была заведена совсем недавно. — С чего ты взял? — Лино тоже прищурился, но не заметил ничего особенного. — Стекла внутри чуть запотевшие, будто она всё ещё остывает после короткого запуска. — Думаешь, её кто-то туда загнал? — Хён, — парень указал на кровавые пятна на блестящем металле над номерным знаком. — Думаю, кто-то вёз в её багажнике тело. И совсем недавно. Сердце застучало в груди так гулко и быстро, что захотелось приложить ладонь к груди, в страхе, что кто-то услышит. — Не говори этого… — Прошептал Минхо, когда Сынмин зажмурился и покрепче сжал пистолет в ладони. — Мы не можем быть уверены, — слова прошлись ножом по и без того изуродованному сердце, — но ему нужен Чан, нужен живым, без него он ничего не получит. — Что мы будем делать? Просто зайдём внутрь? Это самоубийство. — Я зайду, — поправил старшего Сынмин. — Он ждёт только меня. — Мин~а, нет… — Хён, пожалуйста, хоть минуту послушай меня, — Сынмин, что всё это время продолжал сверлить взглядом чужой автомобиль, развернулся на Лино, но его вид не был дружелюбным. — У нас нет вариантов. Либо мы завалимся в дом вдвоем, либо только я, и возможно, это даст нам хоть какой-то шанс. — Это самоубийство. — Возможно, но у меня нет других вариантов! Сынмин зажмурился, потому что чувствовал, что начал переходить черту. Он облажался и знал это, но они не могли просто вернуться домой, точнее, Сынмин убедил себя в этом. Ему нужно было оказаться внутри, ему нужно было удостовериться, что Чан жив, своя жизнь оканчательно потеряла ценность. — Просто забери это, — Сынмин протянул старшему пистолет, — и будь здесь. — Сынмин… — Просто сделай, как я говорю! — Рыкнул парень. — Защити себя, если что-то произойдёт уезжай, просто уезжай, без возражений! Минхо смотрел на удаляющуюся спину парня, прикусив пухлую нижнюю губу до крови. Он чувствовал себя трусом и идиотом, но просто не знал, что мог сделать, кроме одной единственной вещи. Чанбин. Это был крайний вариант, потому что Лино предполагал ярость младшего, а ещё знал, что тот не сможет приехать в ближайшие часы, хотя бы потому, что они забрали единственную машину. Минхо был готов выть от бессилия, но стоял молча, смотря, как напряженная спина Сынмина удаляется всё дальше.