Хищник. Тёмный континент

      Чистое синее небо, золотой диск солнца, тропические джунгли с извилистыми реками… а на самом деле измученная земля, угодившая в грозовой мешок. Именно такое зрелище увидела Джессика Оугрен, поддавшись любопытству взглянуть в иллюминатор. Но когда у самого крыла самолёта полыхнула молния, она задернула шторку и пересела подальше в глубь салона.       «Будет обидно разбиться, только прибыв в эту страну», — невесело подумала Джессика, пристёгивая ремни и прослушивая слова капитана. Тот говорил о местном времени, о погоде за бортом самолёта и том, что с минуту на минуту начнётся посадка. Прослушав всю информацию, Оугрен попыталась придумать, что надеть, чтобы не намокнуть слишком сильно, а быть может, сразу попросить у стюардессы лодку?       С лёгким толчком они приземлились. Салон стал постепенно пустеть, но Джессика не торопилась поменять его уютную сухость и тепло на бушующий ливень. А вот окружающим её военным такая погода не доставляла никаких неудобств, те почти маршировали по лужам в грузовики.       По прогнозам сезон дождей должен был начаться на следующей неделе, но, оказавшись на взлетном поле, Джессика полностью ощутила на себе ошибочность этих данных. Однако не успела ЦРУшница опомниться, как рядом с ней затормозил хамви. Из машины тут же выскочил мужчина лет пятидесяти, манеры и движения которого выдавали в нем настоящего офицера. Механическим движением он перекинул со своих плеч плащ-дождевик на уже промокшую Джессику.       — Агент Оугрен, я полагаю, — голос мужчины был скрипучим. — Я генерал Харрис Страйдам. Пройдёмте в машину.       Джессика кивнула, стуча зубами. Генерал открыл перед ней дверь, а сам сел обратно на переднее место. Внедорожник мягко двинулся к жилым зданиям базы.       — Простите, что заставили мокнуть. Подготавливается важный конвой, и наше внимание распылено, — произнёс Страйдам, глянув на Джессику через зеркало заднего вида. Мимика мужчины была не выразительнее, чем у камня, ни единой эмоции, только серые глаза слегка поблёскивали. Нетрудно догадаться, что генералу сейчас было не до церемоний встречи вип-персон из «конторы».       — Спасибо, что встретили меня, — Джессика постаралась предать своему голосу предельную учтивость. Но Страйдам не обратил внимание на её вежливость и только прокашлялся.       Не смутившись подобной реакции, Джессика продолжила:       — Надеюсь на вашу поддержку в моей работе.       — Вам не стоит об этом беспокоиться, — может, слишком резко ответил Страйдам, а потом добавил более спокойно: — Прежде, чем мы вас разместим, я хочу представить вам вашу группу сопровождения.       Глаза Джессики дёрнулись, и с лёгким изумлением она посмотрела на профиль генерала:       — Сопровождения? Я думала, моя миссия будет проходить на территории базы.       — База перемещается, будете осваиваться уже на новом месте. Отдыхайте до завтра, но чемоданы не распаковывайте.       Оугрен промолчала, откинулась на спинку сиденья и перевела взгляд к окну. Кубические военные постройки, высокие бетонные заборы, десятки метров колючей проволоки и стройные ряды боевых вертолётов. Одним словом, милитаристическая картина без лишних прикрас… Армия клумбы не любит.        Пунктом назначения их внедорожника был внушительных размеров ангар, внутрь которого они попросту заехали. Оказавшись в этом здоровенном помещении, Джессика рефлекторно вздрогнула от шума… Да что там — целая какофония! Перебранки солдат, работающие инструменты и громыхающая музыка творили атмосферу повальной занятости.       — Идите за мной, — произнес генерал Страйдам и, не дожидаясь реакции агента, пошёл в глубь ангара. Джессика шла следом, с любопытством осматриваясь и ловя на себе такие же любопытные взгляды.       — А моя группа сопровождения? Они из группы специальных операций ЦРУ?       — Не совсем, они из спецназа «Дельты», все профессионалы. Я сейчас познакомлю вас с их командиром, он имел дело с вашим ведомством и знаком с вашими протоколами действий.       — Хорошо, — рассеянно ответила Джессика, засмотревшись на погрузку боеприпасов.       Конец импровизированной экскурсии был в той части здания, где солдаты занимались починкой всякого рода колёсной техники разной степени бронированости. Во всей этой суете Страйдам двигался с целеустремленностью ледокола, и Джессика была рада, что он прокладывает ей путь.       Первое, что услышала агент Оугрен, подойдя к одному из ремонтируемых внедорожников, была ругань, доносившаяся неясно откуда.       — Туз, чёрт тебя дери! Ничего тебе не будет, если твоя задница потрясётся на двух лишних ящиках с патронами для пятидесятки!       Повертев головой в поисках источника, Джессика невольно опустила взгляд и сразу же приметила торчащие из-под машины ноги в штанах цвета хаки.       — Ладно-ладно, тащу ключи, — ворчливо согласился другой, поджарый мужчина, чьей главной приметой была татуировка на шее в виде пикового туза. Наверное, это и стало поводом для прозвища «Туз». Подхватив нужные инструменты, спецназовец заметил присутствие Джессики и рядом стоящего генерала.       — Кэп, кажись, у нас гости, — медленно проговорил Туз, обращаясь к тому, кто был под машиной. Когда тот выскользнул из-под внедорожника на подъездном лежаке, Джессика Оугрен ощутила на себе внимательный взгляд серо-зеленых глаз. Поднявшись на ноги, человек оказался высокого роста, очень крепок и жилист. Его суровому лицу с пронзительными неулыбчивыми глазами как нельзя лучше соответствовала военная форма. На открытых руках было множество татуировок, одна из которых привлекла особое внимание Джессики. Три скалящихся собачьих черепа, связанных между собой тяжелой цепью.       — Генерал, — мужчина отдал короткий салют генералу и, повернув голову к Оугрен, коротко кивнул: — Мэм.       — Агент Оугрен, это капитан Рэйвен. Его группа будет обеспечивать вашу безопасность, — Страйдам, обвел спецназовцев придирчивым взглядом. Джессика рассеянно кивнула, её внимание привлекло, как капитан Рэйвен раздраженно скривился и каких усилий ему стоило скрыть эмоции.       — Сэр, прошло всего сорок восемь часов. Пошлите нас с глубинной разведкой, и к концу недели у вас будут головы…       — Капитан Рэйвен! Этот разговор окончен — Страйдам оборвал капитана на полуслове. — Сейчас ваша задача обеспечить безопасность агента Оугрен во время её работы, остальное не в ваших полномочиях.       — Есть, сэр, — с неохотой ответил Рэйвен. — Разрешите вернуться к работе?       — Возвращайтесь… Агент Оугрен, прошу за мной.       Взвешивая на ладони нужный ключ, Илай продолжал глядеть в спины удаляющихся. Страйдам был воякой старой закалки и прятал все эмоции за уставом, а еще ответственность связывала ему руки. Так бы он не мешал Рэйвену провернуть одну вылазку. А вот эта Оугрен… Сколько ей, двадцать три, двадцать пять? Илай был готов поспорить, что это её первое полевое задание. Наверняка будет навязывать свои правила и инструкции. ЦРУшники, что с них взять.       — Вот это цыпочка! — Туз аж присвистнул от удивления. Одно хитрое движение пальцев, и у спецназовца появилась карта, которую он поторопился показать своим товарищам. — Тянет на десятку.       Возившийся до этого момента с креплением пулемёта Билли Крайз хмыкнул:       — Не думал, что в ЦРУ берут моделей.       — Всегда бывают исключения, Крайз, — с весельем в голосе заметил Булка, грызя яблоко. — Эта Оугрен тому замечательный пример, особенно та её часть, что ниже поясницы.       — Все сказали?! — ворчливо заметил Илай, садясь обратно на подъездной лежак. Заметив замешательство своих подчинённых, он добавил:       — Туз, Билли, если вы не закрепите пулемёт, чтобы он не расшатывался при стрельбе, то вам сам Бог не поможет! И, Булка, хорош жрать, у нас куча дел!       Поняв, что их командир вот-вот закипит, спецназовцы решили не испытывать судьбу и с невиданным энтузиазмом вернулись к работе.       Генерал продержал Джессику в командном штабе добрых полтора часа, детально описывая всю ситуацию в регионе. Пока военный вещал, ЦРУшница делала заметки о том, что посчитала важными. В зоне контроля миротворцев находилось несколько баз и лагерей для беженцев. К последнему Джессика проявила особенный интерес. Обычно среди потоков беженцев могли скрываться шпионы и диверсанты. Генерал Страйдам дал добро на подобную проверку и наконец отпустил Оугрен в её комнату.       Конечно, выделенное Джессике помещение ни разу не походило на номер-люкс, но стены без дыр, с потолка ничего не капало, кровать на вид мягкая, прямо как в первой квартире Оугрен. Из роскоши здесь был только небольшой столик ручной работы. Мягкие линии отполированного дерева с каким-то традиционным орнаментом.       — И где они такой откопали? — хмыкнула Джессика, проведя пальцами по лакированой древесине.       Бросив сумку на кровать, Оугрен спешно разделась, понадеявшись, что сможет найти на базе хоть подобие сушилки. Африка Африкой, но после такого ливня её просто трясло, и единственное спасение ЦРУшница видела в том, чтобы надеть самые тёплые штаны и кофту (которые она взяла, лишь прислушавшись к чутью), а финальным штрихом Джессика посчитала завернуться с головой в одеяло. Сейчас хотелось уснуть, и Оугрен находила все меньше аргументов, чтобы противиться этому желанию. И через несколько минут Джессика уснула, свернувшись калачиком на кровати.       — Флэш! — выкрикнул Туз, демонстративно выкладывая на импровизированый стол по карте победной комбинации. Билли сокрушенно треснул ладонью по лбу и толкнул победителю несколько монет. Предвидевший очередную победу Туза, Булка не горел желанием играть и только наблюдал, жуя припрятанную шоколадку. А вот недавно вернувшийся из отпуска представитель французской части миротворческих сил по имени Жак только качал головой.       — Вы, американцы, слишком полагаетесь на мухлёж, хитрости, пыль в глаза и прочие уловки.       — А вы, французы, не умеете проигрывать, — огрызнулся Туз, тасуя колоду виртуозными движениям. — Ой, прости, еще как умеете.        Жак фыркнул, принимая новые карты, и, глянув на них, тяжело вздохнул. Чтобы хоть как-то отвлечься, он спросил:       — Ну как, Билли, еще не сделал предложение своей фройлян? — дождавшись отрицательного знака от младшего из «дельты», француз продолжил: — Говорил ведь, не тратить время на неё. Вот сколько ты с Ангелой? Года два, верно, и вечно ругаетесь по пустякам. Вот наши женщины, как шампанское…       — Пустая трата денег на плохую выпивку? — улыбнулся Туз, спрятав себе за ухо сигарету.       — Не слушай этого болтуна, Жак. Ему только с картами и везёт, — Билли прервал своего товарища и внимательно посмотрел на француза, словно на мудреца — Слушай, а как ты своей жене предложение делал?       — Ну, мы зашли на переломную точку наших отношений. После такого — либо на всю жизнь, либо разными дорогами, и я сделал свой выбор. Зима, я заманил её на мост, мои друзья выпустили салют по сигналу, осветив всю улицу. Пока моя Катрин восхищалась, я уже был на одном колене и кольцом в руках, — Жак с улыбкой погрузился в воспоминания. — Женщины ценят романтиков.       — И шикарные украшения, — съязвил Туз, стукнув своими картами о стол. Растянувшись в улыбке, он повернул голову в сторону кроватей. — Эй, кэп, а каких девчонок ты предпочитаешь?       Дремавший и старающийся не обращать внимания на разговоры, Илай нехотя раскрыл глаза и лениво развернулся, опуская ноги с кровати. Спрыгнув на пол, мужчина растёр левый глаз, сонно щурясь.       — Привет, Жак, — Илай стукнул кулаками с заграничным приятелем и быстрым движением выхватив сигарету из-за уха Туза, прошел мимо.       — Что это с ним? Обычно он более говорливый, — Жак искривил бровь, глядя в спину американца. — Неделю назад он нам всем давал прикурить за столом.       — Ну, неделю назад в нашей группе было двенадцать человек, — произнёс Туз, шумно выдохнув. — А теперь в сумке капитана восемь писем, которые он хочет лично вручить родным наших парней. И вместо того, чтобы выслеживать тех ублюдков, что это сделали, нам поручили нянчиться с ЦРУшницей. Как думаешь, почему он не в духе?       — Призраки, да? Я уже слышал новости. Сочувствую, парни, — Жак шумно вздохнул. — В любом случае, если понадобится помощь, то Франция всегда готова.       — Спасибо, Жак, — ответил Туз, подкидывая на стол новые фишки. — После той ночи кэп сам не свой.        Зажав сигарету в зубах и выпуская табачный дым через нос, Илай мерил шагами край ангара, оставаясь в метре от проливного дождя. Среди тёмных облаков, словно одержимые, били молнии, и Рэйвен не удивился бы, если бы одна из них угодила прямо перед ним. Слишком часто он видел ярость стихии, чтобы её бояться. Будь то град, ливень, ураганный ветер, прём напролом и не меняем свой курс — один из дивизов «Дельты». Затянувшись сигаретой до такой степени, что та начала обжигать пальцы, Илай затушил её о ворота ангара и выбросил в бочку, где была написана насмешливая надпись: «Спасите Землю! Сортируйте мусор!». Круто обернувшись, Рэйвен зашагал к своим товарищам, а вспыхнувшая за его спиной молния бросила пугающие витиеватые тени в помещение ангара.       — Значит, так! Пять лет назад я был в увольнительной и зависал в городке у квартировочной базы. Там был классный бар-р-р… — вещал Туз, тасуя карты пальцами левой руки, но сразу же замолк, завидев подходящего капитана. Илай прошелся вдоль стола, пристальным взглядом осматривая каждого из них, а потом подхватил бутылку с колой и хмыкнул:       — Там была знойная брюнетка, с которой ты неплохо провёл время… Туз, одна и та же история каждую игру.       — Хах! — Туз откинулся на стуле, широко улыбаясь. — Ну, если ты предлагаешь поискать здесь бар и знойных красоток, то нам понадобятся чертовы мачете!        Илай грустно усмехнулся и сел к остальным:       — Раздай и на меня.       Туз коротко кивнул и бросил первую двойку карт своему командиру. Илай отпил из бутылки, краем глаза глянув на карты. Пиковый туз и трефовая восьмёрка слегка поблёскивали в свете самодельной люстры. Не придав мастям особого значения, мужчина обратил внимание на заговорившего Жака.       — Слышал, к вам прислали новую разведку, — француз хохотнул, растерев щеку и, не отводя взгляда от карт, подбросил в центр стола несколько фишек:       — Говорят, симпатичная.       — Жак, тебе супружеское кольцо шею не жмёт? — тут же схохмил Туз, и среди игроков прокатились смешки.       — Красотка, это правда, — проронил Илай, постукивая пальцами о стол и смотря в одну точку. На миг он вспомнил хрупкую фигуру агента Оугрен и с мрачной надеждой произнёс: — Надеюсь, это не единственное ее достоинство. Слабых Африка жрёт с потрохами.       — Ты так говорил и про Анголу, и про Афганистан, и еще ту кучу адских местечек, где мы побывали, — Туз невесело улыбнулся, спрятав очередную сигарету за ухо в надежде её выкурить. — Ну что, народ, вскрываем карты?       — Думаю, в этот раз мне точно повезёт, — деловито бросил Билли, повышая свою ставку.       — Пацан, везение приходит с опытом, как и прочая помощь от высших сил, — Туз выкинул свои карты и уже готовился забрать приз, но замер, увидев карты, которые показал Илай. От той комбинации, что сошлась на столе, Булка даже подавился, согнувшись в громком кашле. Билли пришлось хорошенько приложить снайпера по спине, чтобы тот смог освободить горло от застрявшего куска.       — Спасибо, — хрипя, сказал Булка и снова уставился на стол.       Пиковая восьмёрка, трефовая восьмёрка, пиковый и трефовый тузы в народе заслужили дурную славу, когда-то с этой комбинацией в руке застрелили грозу дикого запада Билла Хикока, и именно эти карты выпали Илаю Рэйвену. Капитан не придал мастям особого значения, а вот Туз косился на него с некоторой тревогой.       — Моя бабуля мне говорила: «Не зови Дьявола, порою он сам приходит».       — И даже без стука в дверь? — невесело хмыкнул Рэйвен, поглядывая на свою «руку мертвеца».        — И даже без стука…       Измученная засухой земля наконец дождалась живительных ливней. Жадно впитывая небесную влагу, оживали растения, водой наполнялись русла рек. Молнии разрезали небо до самого горизонта, а эхо громовых тамтамов проносилось над деревьями и отражалось от горной гряды, отделявшей вулканическое плато от остального мира.       В пышных зарослях колючего кустарника затаился львиный прайд. Детеныши пытались баловаться, но львицы удерживали их лапами, оглядываясь на каждый раскат грома и тихо порыкивая в ответ. И если внимание самок было приковано к небу, то старый самец не отрывал тяжелый взгляд от деревьев на другой стороне луга. Некогда густая грива утратила свой цвет, как трава после засухи. Гордый профиль украшали шрамы, оставшиеся на память от многочисленных соперников, что долгие годы посягали на власть старого самца. И вот снова на его территорию ступил чужак, которого лев пока не видел, но чуял приглушенный дождём запах.       Самец рыкнул, привлекая внимание своих львиц. Они сразу ответили на призыв, две старшие самки, знавшие своего возлюбленного ещё с основания прайда, выступили вперёд, а младшенькие прятали между своих лап детенышей, порыкивая и принюхиваясь. Ветер и до них донёс запах неизвестного. Всматриваясь в темноту, прайд ждал… И наконец чужак показался. Казалось, стена джунглей раздалась, пропуская гигантскую фигуру. Обнажив клыки, старый лев поднялся на крепкие лапы, демонстрируя все свое величие и мощь. На доли секунд вожаку прайда показалось, что этого будет достаточно, чтобы вторженец отступил. Многие отступали, но не в этот раз. Вся поза чужака демонстрировала огромную физическую мощь и безмерно холодное восприятие мира. Такого было не запугать. Он был похож на тех, что ходят на задних лапах и размахивают острыми палками, и немного на тех, что подстерегают свою добычу в реках. Чешуя двуногого была цвета тёмных сгустков крови с россыпью чёрных иголок на плечах и груди. Глаза чужака сияли холодным золотом.       Старый лев понял неустрашимость своего противника, но совершенно не собирался сдаваться. Он двинулся навстречу, вздыбив шерсть и громко рыча. Чужак не рычал, не выставлял вперёд когти и не клацал зубами, только смотрел блестящими глазищами в глаза короля. Они оба такие разные, но похожие в своей решимости сражаться насмерть. Проревев, лев резким движением бросился вперёд, за считанные мгновения сократив расстояние, прыгнул на чужака. Его острые когти вонзились в грудь противника, давая сухой земле напиться сверкающе-зелёной крови. Чужак вскинул собственные лапы, подцепил льва под грудь и горло, поднимая над собой и пуская кровь хозяину прайда.       Над Африкой гремели громовые тамтамы и завывания бегущего на запад ветра, подхватывающего предсмертное рычание старого короля.