Твой поцелуй как преступление

      Звон будильника ощущался, как расстрел. Витя ленивым движением его отключает и садится на кровати. Он минимум десять минут пытался поверить в то, что его пробуждение несло какую-то важную цель. Витя смотрел в стенку, хотя скудный узор обоев выучен уже давно. Пчёлкин бы повторил его с закрытыми глазами.       Раздражал любой звук. Стук часов, гудящий телевизор. Всё это будто мешало погружаться в ореол страданий и скорби. Витя замкнулся в себе, зализывая душевную рану.       Иногда в жизни бывают моменты, когда не исправить уже ничего. Важная часть паззла спокойствия и умиротворения потеряна навсегда. Двигаться дальше можно, но это будто идти марафонскую дистанцию, лишившись конечности. Будет пустота внутри, которую не заполнит даже идентичный кусочек.       С Витей примерно это и произошло. Когда в 1995 году Юля ушла от Пчёлкина к Белому, Витя понял масштаб трагедии. Долгое время он обращался с девушкой отвратительно, думая, что ему и дальше будет сходить всё с рук. Развязало руки понимание того, что Юля три года терпела ублюдка Скворцова, молча сносила насилие всех видов. И дело было не в жилье, как она уверяла Пчёлкина. Всё потому, что она любила Лёшу.       Вот Витя и расслабился. Запрещал ей тратить много денег, мог прикрикнуть, флиртовать с другими женщинами. Дошло до того, что Витя при Фроловой гладил девушек в стриптиз-клубе. Она смотрела долго, а потом ушла плакать. Витя был доволен собой.       Витя не понял, что именно в тот момент Юля и попробовала общение с Белым. И обратный отсчёт бомбы запущен был тогда. Юля общалась с Сашей и понимала, как они похожи во взглядах на жизнь. Именно тогда был запущен разрушающий механизм.       Сейчас, в 2000 Витя много размышлял и вспоминал. Люди часто имеют привычку вспоминать и думать, когда их не удовлетворяет настоящее. Витя вспоминал, как влюбленно смотрела на него Юля. Как они вместе гуляли. Вспоминал вкус её губ, тепло рук. Потому что это всё было утрачено.       И Витю грызло понимание, что виноват он один. Своими действиями подталкивал Юлю к Саше. А теперь ещё и страдает. Невероятно. Сам факт тоски по женщине убивал. Это что, тот Витя Пчёлкин, который любую мог обворожить? Это он сейчас заливает горе коньяком из-за той, которая уже год как замужем за другим?       Да, это он. Превратился из бабника в однолюба. И такая метаморфоза его не радовала. Хотелось обратной трансформации.       Витя пробовал знакомиться с другими девушками. Проблем не возникало — Вите охотно давали номера телефонов, адреса, предлагали встречи. Но когда Витя общался с какой-нибудь хорошенькой девочкой из «Метелицы», у него возникало острое желание дать ей по лицу и уйти. Раздражало всё во всех.       Витя, как собака из полиции, искал в девушках Юлю. Хотя бы отдалённо похожие черты лица. Может быть, они бы также любили бы шоколад. Да что угодно — лишь бы было, как у неё. Но не получалось. Витя был один. И кажется, таковым и останется.       Стали бы вы довольствоваться простым шалашом, если бы познали роскошь дворцов? Нет, конечно. Вот и Витя не желал одноразок и глупых куриц после того, как познал крышесносную любовь.       Сначала Витя не выходил сутками из дома. Потом к этому прибавился алкоголь. Витя заливал горечь коньяком и водкой. Этот нашатырь не помогал залечить раны.       Витя пытался смотреть футбол. Пустым взглядом он провожал спортсменов, которые вновь и вновь пропускали мячи. Будто им специально сказали «играйте максимально хуёво». Витя бросил это занятие. Утрата единственного хобби ещё больше загнала в панцирь.       Витя звонил родителям, но они не снимали трубки. Витя знал, почему — папе не нужен был предатель-сын. Он обладал неверной информацией, что Юля сорвала свадьбу из-за измены Вити. Но все было иначе. Просто у Вити язык не повернулся сказать правду. Хотел выгородить Юлю перед родителями.       Витя не злился на Юлю. Любовь убивала любые попытки обидеться. Витя знал, что заслужил всё это. Заслужил узнать об измене невесты в день свадьбы. Заслужил сидеть сейчас одному и бухать, пока любимая находится в Италии с другим и делает детей. Всё справедливо. Роптать не за что. Остаётся только причитать.       Витя не видел смысла в собственной жизни. Но, что парадоксально, продолжал существовать. Ножницами он отрезал себя от людей. Стать счастливым он больше бы не смог — нет сил и доверия. А ещё Витя нанес бы раны другой, потому что сам не вылечился. Но поделиться тревогами было не с кем — стыдно плакаться друзьям в жилетку.       Пчёлкин уже давно принял одно решение. Витя хорошо помнит этот момент. 7 мая 2000 года. Роскошный зал в ресторане. Толпа людей танцует друг с другом медленный танец. Тихие разговоры. Юля, такая воздушная и красивая, танцует с Сашей. А Витя сидит один. Вернее, в компании бокала.       Глядя на всё это оживлённое движение, Витя понял, что он лишний в этом огромном мире. Чтобы равенство «Юля+Саша+Витя=любовь» стало верным, нужно убрать оттуда одно слагаемое. И этим слагаемым стал Пчёлкин. Хотя изначально Витя думал, что погибнуть должен Саша.       Да, Витя думал об убийстве друга. Это произошло тогда, когда Пчёлкин переживал из-за сорванной свадьбы. Он вызвал к себе в кабинет Белова и приставил пистолет к виску.       Саша посмеялся в лицо, и Витя опустил руку. Не сможет он убить друга, которого знал и любил с первого класса. Не способен он на такое. Хотя было очень больно.       Витя каждый день укреплялся в правильности своих намерений. Он отдаст свою жизнь, чтобы Юля была счастлива. Чтобы не произошло никаких ошибок. Витя посвятил бы свой поступок Юльке.       Хотел ли Витя умирать? Вряд ли. Несмотря на утрату смысла жизни, на депрессию и апатию, Пчёлкин хотел бы жить. Но он был готов принести такую жертву ради Беловой.       Чтобы никто не вмешался в его план, Витя молчал о нём. Он подогревал его изнутри, подарил умиротворение. Теперь на все проблемы ровным счётом плевать.       Рано утром, 19 июня 2000 года Витя проснулся и потянулся, радуясь летнему солнцу. Он ощущал себя на редкость бодрым. Витя почистил зубы, умыл лицо холодной водой. Лёгким движением расчёски уложил волосы. Умирать — так красиво.       Заглянул в шкаф, оттуда достал белую рубашку и брюки. Витя достал ручку и белый лист. Уходить по-английски не хотелось, поэтому Витя доверил все свои мысли бумаге. Это было несложно, хоть Витя и не был писателем. Пчёлкин давно думал обо всём, поэтому осталось только подвести итоги.       Витя взял телефон и вновь попытался позвонить отцу. Сняли трубку и сбросили, услышав его голос. Вот теперь точно пути назад нет.       Далее Витя завязал на шее голубой галстук и открыл сейф с оружием. Оттуда достал свой самый любимый пистолет. Все действия Витя выполнял слаженно, как будто актёр театра. Витя бережно протёр его тряпочкой и вздохнул глубоко. Вставил один-единственный патрон, будто лишая себя шанса на осечку. Кажется, пора.       Вите хотелось позвонить друзьям, чтобы услышать в последний раз их звонкие голоса. Но Витя поборол в себе это искушение — могла пробраться слабина. Пчёлкин приставил дуло к виску. Рука стала дрожать. Самоубийство казалось более простым поступком. Витя стал сомневаться в правдивости утверждения «самоубийство — это слабость». Лишить себя жизни может не каждый.       Но стоит ли оно того? Ведь ни одна проблема не стоит высшей человеческой ценности. Всё можно преодолеть. Однако Витя так не считал. Он видел себя лишним.       Витя сидел в кресле несколько минут с пистолетом, будто судья из фильма «Десять негритят». Витя судил себя сам, без адвокатов. Сумел вынести себе жестокий приговор.       Наконец палец нажал на курок. Сначала слабо. Витя медленно надавил на него.       «Что я делаю?!»       Прогремел выстрел. Рука с оружием разжалась, и пистолет упал на пол.

Жизнь Вити Пчёлкина была закончена. Цена счастью Белова была заплачена.

      Витя не будет знать, какую боль причинил собственным родителям. Не услышит, как громко будет орать Саша, когда прилетит с Италии и узнает о произошедшем. Белов до крови изобьёт костяшки рук. Космос с Филом погрузятся в скорбное молчание. А Юля будет долго мучаться вопросами, как можно было избежать трагической концовки.

Главное, что Витя сделал то, чего хотел. Отдал жертву во имя любви.