Твой поцелуй как преступление

      

And I said hello Satan, ah, I believe it is time to go, Me and the devil walkin' side by side, Me and the devil walking side by side

      Из ближайших к Фроловой мест, как бы иронично это не звучало, был стрип-клуб. Ради спасения жизни Юля юркнула туда, сливаясь с пьяной и обкуренной толпой. К сожалению, мысль о том, что с ней может произойти здесь, пришла слишком поздно.       Саша примчался по координатам за пятнадцать минут. За это время к Юле успели пристать несколько мужчин, некоторые предлагали деньги. Когда Саша прибыл на место, Юля вышла оттуда, перекрестившись.       — Ты всё-таки приехал?.. — Вырвалось у Юли.       — Нет, это мой брат-близнец, — съехидничал Белов. Люди, которые преследовали Юлю, решили перейти к активным действиям. Громкий звук выстрела ворвался в обманчивую тишину московских улиц. Белый прыгнул на Фролову, впечатывая её в снег.       — Походу, реально хвост за тобой.       Саша пригляделся и обнаружил в кустах двое бандитов с пистолетами. Белов оценил их силу визуально и понял, что можно быстро разобраться с ними.       — Значит так. Идёшь в машину мою и ждёшь меня. Никуда не высовываешься. Без лишних слов, — Саша приготовил кастет, направляясь к мужчинам. Юля хотела попросить обойтись без убийств, но не успела. Ей оставалось быстро идти к машине, надеясь, что Саша справится, стать его моральной поддержкой.       — Молодые люди, чё хотим от неё? — Белый сложил руки с кастетом вместе, демонстрируя недоброжелательные намерения. Парни оглядели его со всех сторон:       — Белый?       — Нет, синий.       Бесконечные разговоры порядком утомили Белова, и он схватил одного из них за нос, спровоцировал перелом.       — Повторяю вопрос в последний раз: чё вам надо от этой девчонки?       Верзила хныкал, ибо хватка была железная. Он извивался, пытаясь вырваться, этим только усугублял болевые ощущения. Наконец он раскололся. Слова признания посыпались, как горох:       — Фролова хочет посадить за решётку нашего брата. Он отдал приказ изнасиловать и убить её. Юля узнала о его махинациях, готовит материал, а если он выйдет, то брат не избежит срока!       — Она сама лезет, куда её не просят! — Вставил своё слово второй, который сидел на корточках. Он чувствовал себя значительно увереннее, потому что пока Белый никак не угрожал ему.       — Молодые люди, запоминаем: если ещё хоть разочек Юля мне пожалуется на излишнее внимание с вашей стороны, разговор, — Белов зарядил пистолет. — Будет коротким. Я шутить не люблю. Поняли меня?       — Да, Сань, мы тебя уважаем вообще, мы знаем, ты шутить…       — Не надо мне лизать, я этого тоже не люблю. Идите с Богом, опричники, — Белов приложил, не стараясь, платок к окровавленному носу и пнул ногой его сообщника. Они закивали, удаляясь быстрее прочь.       — Надо же, она реально с Белым водится… Знали бы, нахер не лезли в эту историю! Ещё и нос сломал, полудурок. Надо в травму ехать… — Ныл раненый боец.       — Боже, когда ты уже заткнёшься? Ты куда стрелял? Прикончил бы эту шлёндру, было бы всё замечательно. Теперь ещё на Сашу Белого нарвались. Ты вообще мазила полный! — Его собеседник ударил по лбу себя, садясь в машину.

***

      Юля сидела в машине, согнувшись. Она грызла ногти. Негромко Фролова включила кассету с песнями C C Catch. В музыку она не вслушивалась: сковывающее чувство тревоги мешало. Юля боялась, что по её милости Белый умрёт и пожалела, что позвонила ему. Могла же сама справиться, знает базовые правила самообороны!       Когда его силуэт приближался к машине бодрой походкой, напевая «Гудбай, Америка!», Юля подскочила, открыла дверь и воскликнула:       — Саша!       Она вышла из машины, и Саша её обнял. Юля могла отличить его объятия от чьих-то других. Именно в них она находила своё спокойствие и защищённость. Саша обнимал нежно, но в то же время прижимал Юлю к себе, давая понять, что она его драгоценность.       — Тебе пора к супругу, — Саша отстранился от неё, медленно выпуская из кольца рук. — Витя тебя потерял уже, наверное.       Возвращение в реальность было неприятным. Юля будто упала с небес на землю, причём лицом. Она послушно села в машину, на заднее.       — Я смотрю, ты уже освоилась в моей машине? Сама музыку включаешь, — Белый кивнул на радиоприёмник. — Я разобрался с теми ребятами. Всё дело в твоём репортаже, который ты собиралась пустить.       — Я так и думала.       Между ними воцарилось неловкое молчание. Оба знали: нужно многое сказать друг другу. Однако смысл кричать, взывать к рассудку, когда на безымянном пальце кольцо от другого? Белого это останавливало, Юле же просто было стыдно оправдываться и боязно менять всё. Они смотрели друг на друга, и каждый взгляд бил чётко в душу.       Больно. Невыносимо.       — Ты к Пчёлкину переехала или на Ленинском осталась? Я к тому, что куда тебя везти.       Саша использовал самое болезненное оружие — холодное, отстранённое поведение. Очень сложно было носить эту маску, дистанцироваться от той, что вросла в сердце. Однако у Белого не оставалось выбора.       — На Ленинском. Я уже устала от переездов, — Юля быстро замолкла, боясь проронить лишнее слово. Белов кивнул, поняв направление.       Оба молчали. Юля не сводила глаз с Белова. Делала это тайком: через зеркало, боковым зрением. Когда-то Юля тоже так разглядывала Сашу, когда ехала с ним в одной машине. Тогда она уверяла себя, что никогда на женатого не посмотрит.       — Как жизнь у тебя? К свадьбе, небось, готовишься вовсю? — Беззаботно поинтересовался Саша. Не хотел первым делом затрагивать предстоящее бракосочетание, просто само вылетело.       — Да, готовлюсь. Завтра за платьем поеду, — Юля также старалась сохранять вид, что всё в её жизни идёт по плану, хотя по факту, всё рушилось, превращалось в какую-то чехарду.       «Неужели ты не понимаешь, что мне не нужна эта свадьба? Я просто хочу начать новую главу жизни!» — добавила мысленно Юля, прикладывая голову к стеклу. Из-под ресниц, обрамлявших большие глаза, пошла слеза. Саша заметил это, и ему стало хорошо. Так странно было наслаждаться муками близкого человека.       — Чё плачешь? Счастлива же должна быть. Свадьба это же классно.       — Саша, я… — Юля вытерла пальцами глаза, вздыхая. Она уже собралась начать разговор. Потом набралась сил в последний момент и закончила фразу совсем иначе:       — Я просто дала слабину. Всё хорошо. Как у тебя с женой дела? Она приходила ко мне, говорила, что у вас брак наладился.       Скандалы, которые начинали и завершали новый день, склоки, перессуды, подозрения, обвинения, отсутствие заботы. Таким и должен был быть брак по мнению Ольги Беловой?       — Да, у нас всё хорошо. Ты знаешь, — Саша покрутил обручальное кольцо двумя пальцами. — Я задумался о возвращении в семью.       Саша довольно улыбнулся. Он ждал момента, когда сможет взорвать эту бомбу. Неважно, было ли это истиной — Юля бы оставила несколько процентов на веру. В конце концов, не только Юля может делать больно. Белый никогда не проигрывал, и эту битву он вёл успешно. Он видел через зеркало, как Фролова поджала губы, как начала открывать и закрывать сумку. Она всегда так делала, когда сильно злилась.       — Да что ты? — Юля засмеялась звонко, применив защитную реакцию. — Ну тогда желаю вам счастья. Будешь вспоминать меня, когда будешь спать с ней, безэмоциональной монашкой. Только сделай одну вещь, — Юля запрокинула голову назад, будто вкатывала слёзы назад. — Сделай так, чтобы я больше никогда в жизни не приближалась к тебе. Ни на километр, ни на метр.       Саша затормозил возле дома. Сейчас была последняя возможность остановить Юлю. Фролова вышла, хотела сразу пойти в подъезд, не прощаясь, не смотря назад, чтобы появился соблазн вернуться. Не выдержала — она встала напротив Саши, в упор глядя на него, стараясь сохранить его в своей памяти.       — Ты любишь Витю?       Саша бы с удовольствием отхлестал себя по рукам, чтобы не погладить Юлю по щекам, не дотронуться до неё. Сам возвёл себе препятствие, сам мучился. Фонарь, который зажёгся ровно в этот момент, так красиво освещал Юлино лицо, создавая отблеск её волос.       — Если Вы хорошо меня знаете, если Вы чувствуете меня, то Вы поймёте сами, Александр Николаевич, — Юля улыбнулась, подмигивая. Саша прислушался к голосу сердца и понял всё без слов.       Они не расходились ещё несколько минут, стараясь найти повод продлить срок встречи. Они обнимались, шутили, смеялись. Когда Саша нежно коснулся её руки, Юля поняла, что он не вернулся в семью. Когда Юля провела по груди Саши ладонью, Белов понял, что нет никакой любви к Вите.       — На свадьбу придёшь? — Юля обожала эту тему, потому что у Белого вспыхивали чертята в глазах при упоминании бракосочетания.       — Если она будет, — без ноты юмора ответил Белов, сел в машину и уехал, оставляя озадаченную Фролову одну. Что это — внезапно оставленное пророчество или просто блёф? Юля проводила машину глазами, дождалась, пока она скроется за горизонтом, хотя этот ритуал не ускорил движения.       Юля поднялась по ступенькам и открыла дверь ключом. Не успела она сделать шаг через порог, как Витя затащил её в квартиру, захлопнув дверь. От резкой смены настроения с спокойного на тревожное Юля не успела среагировать.       — Ты блять охуела вообще? — Выдал Витя, толкнув Юлю в стену, как надоевшую вазу. Фролова ударилась затылком. Пульсирующая боль появилась в висках, а в глазах вспыхнули искры. Не давая ей сбежать, Витя сжал её руки, продолжая орать:       — Я видел своими глазами, как ты выходила из тачки Белова и стояла с ним под окнами, обжималась. Что, опять к нему уйти захотела?!       — Я не обжималась. Я просто обсуждала с ним вопрос моей протекции. Если ты хочешь знать, я могла умереть сегодня. Меня хотели убить, я звонила тебе, чтобы ты довёз меня до этой чёртовой квартиры, — последние два слова Юля сказала громче и эмоциональнее. — Ты же не брал трубки, я позвонила Белову, он приехал, решил всё.       — Да, Фролова, так я и поверил! Ничего у вас не было, да? Небось, на заднем сиденье ртом работала? Запомни, — Витя схватил Юлины волосы в кулак. — Если ещё раз, — Пауза. — Я увижу тебя рядом с Беловым, я убью сначала его, потом тебя. У тебя свадьба через две недели. Лучше супружеский долг отдай и жрать приготовь, — Витя отпустил Юлю.       Однако развязка ещё не наступила: Юля пошла за Витей, обхватила его челюсть рукой и начала говорить, обособляя каждое слово паузами:       — Слушай сюда, придурок, если ты уж решил взять меня в жёны. Во-первых, если ещё раз ты поднимешь на меня руку, я не буду себя сдерживать. Я тебе устрою такое, что ты будешь кровью плеваться. Я прошла через Чечню, не провоцируй приступы агрессии. Во-вторых, я буду общаться с теми, с кем захочу. То, что ты имеешь проблемы с самолюбием, меня не касается. Мне неприятно, что ты живёшь навязчивой идеей, что я сплю с Белым. Или ты закрываешь эту тему и мы расписываемся, или мы забираем заявление.       — Я не поднимал на тебя руку. Я просто тебя толкнул. Это разные вещи.       — Для меня подобное тоже неприемлимо. И мне странно такое твоё поведение, учитывая, как бережно твой отец относится к жене. Ужин готов, милый, — Юля выпустила Пчёлкина и подошла к духовке. Витя потёр щёки и пошёл на кухню.       Больше тема Белова не поднималась в их жизнях до определённого момента.

***

      Оля уложила Ваню спать, прочитала сказку про Колобка, погладила по спине и вышла тихонько из комнаты. Оля-мать отключилась, сменяясь Олей-женой. Эта часть существа Оли была очень ранена сейчас, оттого так сильно жаждала мести.       Оля села на диван. В очередной раз Белов ошивался неизвестно где. На самом деле, именно сейчас Оля могла расслабиться: Белов просто был в баре, не с Фроловой. Оля потирала виски круговыми движениями, уставившись в выключенный телевизор. Свет от лампы отражался в экране. Оля думала, как лучше поступить.       Можно было сделать всё самой. Плюс был в том, что контроль за действием полностью лежал на Ольге. Ситуация была полностью в руках Беловой. Соответственно, вероятность успеха повышалась в разы. Если делать самой, нужно выбрать наиболее простой и удобный способ.       Стрелять? Бесполезно. Вокруг Фроловой столько охраны и людей, что шмалять по ней — совершенно нереально. Сесть в тюрьму из-за неё было бы очень обидно. Поэтому нужно быть очень осторожной.       Самый привлекательный вариант — яды. Есть такие, которые даже следов в организме не оставляют. Да, есть специфические признаки, по типу запаха миндаля, красных пятен на коже. Но в девяностые, которые стали синонимом беззакония, криминалистам настолько плевать на своё дело, что они не будут париться. Если что, можно подкупить следствие. Если яд, то как его подмешать? Можно пригласить Юлю на чашечку чая.       «Да, именно. Она пойдёт ко мне после того, как я желала смерти её ребёнку», — Оля отказалась от идеи, фыркнув и схватившись за голову. Яды можно использовать, только если вмешать в дело человека близкого к Фроловой. Никто в здравом уме не пойдёт на это.       Оля даже испугалась собственных мыслей. Она плакала, когда убивала комаров, что жужжали по ночам. А здесь ей предстояло уничтожить живого человека. Она начинала рассуждать, как маньяк, что явно было ей не свойственно…

***

      Двенадцатое мая было всё ближе. Странно: с начала месяца время до свадьбы неслось так быстро, что становилось даже страшно. До дня, когда я стану Пчёлкиной, остаётся немножко.       Пчёлкин выбрал ресторан, договорился с флористами. Вроде обещали лепестки роз на пути к алтарю. Пригласительные разосланы. Я взяла выходной на работе. Оставались мелкие детали, но без них торжество было бы не таким ярким и запоминающимся.       — Юль, ты договорилась с визажистом и стилистом? — Витя положил руки на плечи мне, целуя в затылок. — Ты же хочешь быть самой красивой?       — Безусловно, — я мило улыбнулась, застенчиво отводя взгляд. Я старалась соответствовать даже в мимике счастливой невесте. Всё здорово. Может, я действительно полюблю Витю. Он вон как старается.       — Тогда я поеду, мне там в фирме дела порешать надо. Я вернусь вечером. Не скучай, малышка, — Пчёла вновь коснулся губами моей шеи. Я погладила его по руке, даже не провожая до двери. Сам доберётся, не маленький же.       Пока Витя был в отъезде, я листала журналы и смотрела телевизор. На большее меня не хватило — из меня были выжаты все соки на работе. Так что я воспользовалась возможностью побыть ленивцем. От скуки я подошла к шкафу и достала свадебное платье. Оно было без рукавов, с пышной юбкой и многочисленными оборками. Я надела его на себя и встала перед зеркалом. Женой в этой жизни ещё не были, опробуем эту роль.       В отражении я репетировала восхищённый, влюбленный взгляд, который я устремлю на жениха. Я даже беззвучно говорила какую-то речь. Одним словом, осуществляла прогон перед главным спектаклем жизни…       Звонок в дверь не казался таким поворотным, когда он раздался. Я открыла, уверенная, что это соседка за солью пришла. Она часто заходит ко мне, иногда даже болтаем о мелочах. Когда я увидела на пороге Белова, то оторопела. Улыбка сменилась приоткрытым в рамках приличия ртом. Желание захлопнуть дверь было подавлено с трудом. Любое столкновение с Беловым для меня становилось большим риском, учитывая скандал с Витей. Я боялась не за себя, за Сашу.       Мы постояли на пороге несколько секунд, пока я подбирала подходящие для ситуации слова. Задача была не из лёгких, учитывая то, что я старалась обойтись без нецензурной брани, однако только она и лезла на ум.       Белов не дожидался особого приглашения: в своей привычной манере вошёл в квартиру и сел на диван, выпячивая грудь вперёд. Он всегда берёт, что захочет — такова его натура. Мне оставалось только занять место рядом с ним. Проблема была в том, что Саша надел белую рубашку и чёрный галстук: убийственное сочетание для меня.       — Ты кое-что забыла у меня. Захотелось вернуть.       Ура! Наконец-то вскрылась причина столь неожиданного и рискованного визита. Но я огорчаюсь, хоть и не показываю этого: неужели это всё, что он хочет от меня? Неужели, чёрт возьми, он ехал два часа, пробираясь сквозь длинные линии машин, чтобы отдать пресловутую перчатку? Он же мог послать Максима…       — Время? — Прибегаю к метафоре: часто так делаю — привычка с работы. Саша вновь дарит мне привлекательную улыбку, которая напоминает улыбку дьяволёнка чертогов из Ада. И ведь действительно я сейчас подвергаюсь серьёзному испытанию свыше. Меня искушает сам Дьявол, я не сомневаюсь в этом ни на грамм. Если я совершу грехопадение, то всё в моей жизни полетит с оглушительным треском. Я должна проявить силу своей души. Быть с ним для меня было сродни танцу на ножах. Так почему же я исполняла его с удовольствием, стараясь лучше балерины МХАТа?       — Не такое эфемерное понятие, дорогая, — Белый залез в карман брюк и достал кожаную перчатку. — Ты оставила её в прихожей.       Пренебрежительное обращение «дорогая» меня мигом выводит из себя. Почему он думает, что может вести эту игру? Почему он думает, что может управлять мной, как вздумается?       Потому что так оно и было.       — Спасибо. У тебя всё? — Я убрала перчатку в комод и поднялась с дивана. Белый пожирал меня в платье глазами. Я уже знаю его взгляд, за которым крылось влечение. Ему нравились оголённые мраморные плечи, выступающие ключицы, на которых когда-то были его поцелуи.       — Плохая примета, когда платье до свадьбы видят, Юль, — покачал головой Белов. Он приблизился ко мне, сделав несколько шагов.       Всё. Я на мушке опытного стрелка.       От такой близости я начала теряться. Моя уверенность в собственной правильности убавляется.       — Ответь ещё раз: ты любишь Пчёлкина? После всего, что между нами было, ты просто уйдёшь? — Он практически дышит в мои губы. Моё идеально ровное дыхание замедляется, а кровь приливает к голове. Внутри творился самый настоящий хаос. Столько эмоций захватили меня, что я могла запросто упасть в обморок. Пространство вокруг сузилось только до нас двоих.       — Если нужно будет, полюблю. Ты не оставил мне выбора после обвинений в предательстве. А ещё это единственный шанс спасти мою репутацию, — Я не пошевелилась, хотя хотелось сбежать. Саша положил руку на талию и мягко повернул меня к себе. Слышу от него слова, которых ждала так долго:       — За время нашей разлуки я понял, что не могу без тебя жить. Я вижу, что ты тоже не равнодушна ко мне. Я отказался от всех новостей, чтобы ненароком не увидеть твоё лицо. Я знаю, что мы можем всё решить нормально.       Мне становится легче от понимания того, что я не одна теряю силы в этой борьбе, которой и являлась наша любовь. Белов тоже слабеет. Однако сейчас это ничего не меняет: я на последней ступени от того, чтобы отдаться ему.       — Саша, уйди, пожалуйста. Мы заходим далеко. Если Витя нас увидит, это будет… — Я не смогла найти подходящую метафору. Он прекрасно понял, что последствия будут серьёзными. Но Белов не думал останавливаться, добивал меня, пока я не дошла до полной капитуляции. Проведя большим пальцем по ключице, Саша сказал:       — You will always be mine.       Ещё одна моя слабость — я люблю, когда Саша говорит на иностранных языках. Преимущественно, на английском, с акцентом. Это придаёт загадочности нашему разговору.       — No way, Belov, — Абсолютная, восхитительная, наглая ложь. Саша почти побеждает. Отступать уже некуда — я впечаталась в стену. Наша квартира большая, но не бесконечная. Я пропала окончательно. Моё сердце на пределе. Оставалась надежда на последнее:       — Пожалуйста, остановись. Я не могу больше сопротивляться.       Прозвучала мольба павшей. Мои веки дрожат, я прижимаюсь ближе. Прикладываю руку к его широкой груди и слышу, как бьётся, мечется сердце, подобно тиканью часов. Я делаю глубокий вдох. Саша принимается покрывать моё лицо короткими, неторопливыми поцелуями. Он оставлял их на щеках, лбу, кончике носа и снова на щеках. Его руки с осторожностью и трепетом касаются моей кожи, большими пальцами поглаживая залившееся краской лицо.       Мне не нравится эта невинность. Я накрываю Сашины губы своими и начинаю двигать ими с непривычной для нас страстью. Это мой белый флаг, битва закончена. Я знаю: буду жалеть об этом поступке, буду ощущать угрызения совести, слышать возмущения внутреннего судьи. Я также понимаю, какое тяжкое будет наказание за преступление, которое совершится здесь вновь. Но всё это потом — сейчас меня ждут два часа наслаждения и блаженства, до которого я смогу дойти лишь с Белым. В моей жизни никогда не будет стабильности, так почему же не отступить от планов?       Остатки рациональности меня оставляют — я могу только чувствовать и ощущать.       Я прикрываю веки, цепляясь за плечи. Платье с шорохом падает на пол вместе с моими принципами. Быстро расправляюсь с галстуком, рубашкой, чтобы скорее получить доступ к его телу.       Вновь целуемся, упав на диван, с большей страстностью, чем в начале действа. Я обхватываю его ногами, шумно дыша.       Я хватаю с тумбочки резинку и завязываю волосы в хвост, наклоняю голову, начиная доставлять непритязательное удовольствие. Вбираю по сантиметру, оставляя ощущение неудовлетворённой до конца страсти. Его стоны, срывающиеся с губ, служат усладой для моего самолюбия.       Мы были накалены до предела, поэтому многого нам не нужно. Саша достал из кармана брюк контрацептив, и я улыбаюсь. Подготовился, потому что угадал, как всё закончится. Он слишком хорошо меня знает.       — Я больше не допущу той ошибки.       Это пояснение делает ситуацию ещё более неловкой. Я с невообразимой ловкостью разрываю пальцами упаковку и натягиваю ртом, вызывая ухмылку на его лице. На меня накатывает волна девственного смущения от понимания собственной наготы. Откуда это ощущение, если всё, что сейчас происходит, повторялось на протяжении двух лет?       Но смущение и робость исчезают, когда он полностью завладевает мной. Я кладу руки на спину, закидывая голову назад, не стесняясь выражать то, что чувствую. Я громко стону, ощущая соприкосновение наших тел. Мы вновь становимся единым началом. Всё, как и прежде. Всё внутри меня разгорается, но я не скрываюсь от этого пламени, зная, что оно меня не обожжет. Только с ним я понимаю, зачем люди занимаются любовью.       Мы отстраняемся друг от друга, и меня берёт досада, что всё кончилось. Я не знаю, когда ещё мы увидимся, и когда ещё Сашины пальцы так нежно пройдутся по моей щеке.       — Стой, — Я прикладываю ладонь к его губам. — Тебе нужно уходить.       Я смотрю на часы, стрелки которых неумолимо приближаются к моменту моей встречи с Пчёлкиным. Я совершенно безумна рядом с Беловым, но сумасшествия недостаточно, чтобы я рисковала его жизнью. Если Витя уже меня готов в стены швырнуть из ревности, что будет с Белым?       — Снова прогоняешь? — Саше не нравится подобное положение дел, и он хмурится, смешно скуксив лицо. Я смеюсь.       — Это будет красивое завершение нашей с тобой истории. Точка, которая была также красива, как и заглавная буква первой главы.       Я сама не верю в собственные слова. Это сказка, которая не может стать явью из-за ряда обстоятельств. Такая же, как и то, что завтра будет мир во всём мире, люди перестанут убивать ради денег и бизнесов.       — Скорее многоточие, Фролова.       Это уже ближе к истине. Я сама знаю, что это не конец.       Саша покидает мою квартиру, ключ в замке поворачивается, я отхожу, схватившись за голову, сползаю на холодный пол. Убираю платье в шкаф — оно помялось. Сочиняю оправдание на этот счёт, ничего путного не придумала. Выношу мусор, поправляю складки на диване, брызгаю на него освежителем воздуха, выбивая Сашины стойкие духи. Иду в душ, смываю все следы.       Всё. Несколько простых шагов, и улики скрыты. Ни один следователь не докопается.

Завтра в 12:30 утра я скажу «да» другому мужчине.

***

Мәхәббәт пыяласын Атасың — карасын Чын бәхет пыяласын Бәрәсең, ватасың Күздә күз Күздә күз Күздә күз нурым ояла

      — Доброе утро, солнышко.       Юля проснулась от того, что тёплое тело Пчёлкина было совсем близко. Витя гладил её по спине, чередуя с поцелуем в ухо. Причина нежностей с утра пораньше была очевидна — сегодня Юлю Фролову брали замуж.       — И тебе не хворать. Мне пора ехать к стилисту, поэтому до встречи, — Юля высвободилась из плена тёплого одеяла — май был на редкость холодным. Умылась, поела наспех бутерброды, оделась и отправилась на машине к знакомой. Отвозил её Максим, чтобы не произошло беды.       — Со свадьбой тебя. Ты какая-то встревоженная, — отметил Карельский, когда Юля села сзади. Действительно, Юля была поникшая. Все её движения приобрели особенную тяжесть.       — Просто предсвадебный мандраж, — заранее заготовленная отговорка. Юля смотрелась в зеркало, потом в окно. Там зрелище было приятнее. Деревья, которые переоделись в весенний наряд, изумрудные листья, солнце, которое отражалось и сверкало в реке.       Юля ненавидела себя, и эта эмоция перекрывала все другие. Осознание того, что она сделала, пришло позднее. Она изменила жениху за день до свадьбы, и скрывала эту тайну, которая прилипла как грязь. Нужно было сначала думать, а потом делать — но способна ли была тогда Юля на разумные решения? Юля представила, какой счастливый будет Витя в ЗАГСе, как он нежно её поцелует. Начинать брак с обмана — так себе идея. Но что ещё оставалось делать? Продолжать порочные отношения с Беловым, рискуя честью и всем?       Хотя, о какой чести можно было говорить, если Юля уже пошла на такой шаг?       Нет, не могла Юля заставить себя полюбить ради выгоды. Ей был чужд этот принцип. Притворяться влюблённой у неё не получалось, потому что для достоверной игры нужно было ощутить хотя бы четверть этой эмоции. Произошедшее с Белым из яркого воспоминания превратилось в груз, который нельзя было скинуть.       Макс успешно довёз Юлю до знакомой, ничего не сказал. Юля поднялась, заметив, что стала идти с опущенной головой, точно блудница. Юля зашла в квартиру, поздоровалась, заняла место возле зеркала. Обычно когда её гримировали на съёмки, Юля спала, отдыхала, думала о чём-то своём. Сейчас же расслабиться не удавалось.       Стилист начала с укладки. Юля договорилась о завивке волос. Ей шли кудри. Девушка аккуратно причесала Юлю, применила какие-то уходовые средства. Фроловой было всё равно — она односложно отвечала на любые вопросы и смотрела в зеркало, не моргая. Юля даже не отреагировала на то, что стилист случайно обожгла её плойкой. Вся эта свадебная тягомотина изрядно надоела: Юля ждала окончания этого дня. За ним дальше потянется ложь.       Через несколько часов образ Юли был готов. Волосы уложены в одну сторону, завиты. На них было совсем немного лака — они могли удержать форму в течение всего мероприятия. На лице — лёгкий, тёмный макияж, подчеркивавший большие глаза Юли. Визуально тонкие губы казались больше из-за помады, блеска и изменённого карандашом контура.       Юля подъехала к ЗАГСу и увидела, что её супруг уже вовсю приветствует гостей. В основном, первой подтянулась братва: они были одеты в малиновые пиджаки, кожанки. Фролова глазами искала кого-то по своей стороне. Ника немного опаздывала. Отец не знал о предстоящей свадьбе. Юля воспользовалась моментом и спросила нечто важное:       — Вить, ты считаешь, что после моей встречи с Сашей ты поступил корректно?       Юля намекала на рукоприкладство. По Витиному ответу можно было судить о его дальнейшем поведении в браке.       — Да. Ты меня сама вынудила, солнышко.       Наконец подъехал чёрный «BMW», из которого горделиво вышли Ника с Толиком. Они побежали обнимать и целовать Юлю. Юля сорвалась. Она хотела хотя бы с кем-то поделиться тревогой и встретить понимание. Она подозвала Нику к себе и отошла с ней в сторону.       — Ты чего такая напуганная? Ты же не на эшафот идёшь? — Ника оглядывала подругу, восхищённо вздыхая. — Ты прелестная.       — Ко мне день назад приехал Саша, чтобы вернуть перчатку, — Юля замолчала, надеясь, что подруга додумает концовку сама. Ника действительно догадалась о последствии и спросила тише:       — У тебя с ним что-то было?       — Мы переспали. Я не знаю, как сказать об этом Пчёлкину. Я запуталась, — Юля присела на скамейку, выдохнув и положив пальцы на виски́. — Я хотела выйти замуж за Витю, чтобы начать свою жизнь с чистого листа, чтобы не быть любовницей авторитета. Я хотела любви, я думала, что Саша меня больше не любит, что он хочет послушную девушку, которая не попрет против него. Мне было больно, Ник, он оставил меня после выкидыша.       — Фролова, ёб твою мать, мы не общались две недели. Какой выкидыш? Когда ты попёрла против Белова? Клянусь, я уже из-за тебя больше «Санта-Барбару» не смотрела. Чё нахрен происходит? — Ника затрещала, как сорока, преисполненная эмоциями. Юля вкратце обрисовала ситуацию с камерой и Сашей.       — Ты вернулась к Вите, это я знаю. Вот почему ты это сделала… Ты просто думала, что Белый тебя не любит, а Витя любит?       — Я восприняла его слова как расставание. Я сейчас только понимаю, что он хотел просто обсудить со мной это, пускай и грубо. Его можно понять — друг в коме, второй друг предатель, а его баба контактирует с бывшим. Господи, я такая дура… — Юля схватилась за голову. — Я не поняла, как это у нас с ним произошло, Ника, он приехал, отдал сраную перчатку, потом говорил о том, что любит, потом мы поцеловались, меня накрыло, и мы… Это была какая-то чёрная страсть, как у Санина из «Вешних вод».       — Ты просто запуталась. Вам с Сашей нужно спокойно обсудить то, что произошло между вами. А Вите я бы сказала всё, как есть. Вот прям щас, пока вы подписи не поставили. Лучше правда, чем ложь. Да, ему будет больнее, потому что ты уже дотянула до свадьбы, он-то, придурок, верит. Но потом поймёт, если не дебил.       — Он Сашу убьёт. Я не хочу, чтобы он умер из-за меня. Лучше как-то само всё решится. Может, Сашка как-то разрулит ситуацию. Я не смогу сказать, — Юля помотала головой. — Ладно, пойдём, нас уже потеряли, наверное. Потом мне про себя расскажешь.       — У нас всё окей. Кстати, по поводу Толяна: мы его проверили, у него болячка мелкая, мы её пролечим, и тогда можно будет приступать к зачатию. Он в гору пошёл, какой-то бизнес мутит. Я понимаю, что скорее всего, не без криминала, ну что поделать. Времена такие, — Ника дошла с Юлей до входа в дворец бракосочетаний. Толик поздравил Юлю с предстоящим событием и вручил общий презент от Ники и него. Это было жемчужное ожерелье — Юля давно хотела что-то из этого камня.

***

      Космос с Сашей тоже были на пути к остальным. Белов не рассказывал Косу о том, что было между ним и Юлей. Пока всё шло по плану Белого: пятьдесят процентов уже было выполнено. Для реализации остального Белов попросил Макса тормознуть возле цветочного. Там Саша быстро купил букет хризантем и сел обратно в машину, вырвав лист из рабочего блокнота.       — Нахера цветы? Юльке что ли?       — Ну да, ей. Только я туда кое-что доложу, — Саша продолжал сохранять интригу до последнего, как опытный сценарист. Он посмотрел наверх, подбирая наиболее удачную формулировку записки. Придумал и написал на листочке:

«Юль, спасибо за ночь. Ты была шикарна, как всегда. А. Белов.»

      — Спасибо за ночь?! Сань, ты её… Ты чё, тебя Витя на куски порвёт! — Кос начал громко восклицать, предчувствуя начало апокалипсиса.       — Да, я соблазнил Фролову. Это и был мой план. Показать Пчёлкину, что его брак это фальшивка. Потом спасибо скажет, что я не дал ему ошибку совершить.       — Скажет твоей могильной плите. Саша, тебе конец, слышишь?! — Вопил Кос, как овца на бойне. Саша положил руку на плечо, чтобы привести Космоса в чувство.       — Всё будет хорошо, не парься. Я всё продумал. Да и в конце концов, пока он по бабам бегал, я охранял границу на Афгане в восемнадцать. Кто из нас сильнее, — последнее звучало как утверждение, ибо ответ был прост. Кос захотел всем сердцем поверить, что Саша выйдет из этой игры победителем. Ставки росли, препятствия становились опаснее. Саша боец, опытный человек, но на каждого бойца найдётся сила покруче.       — Я не хочу смотреть на этот цирк Шапито, поэтому я для Пчёлы уехал на стрелу, для тебя же — домой. Ты оставайся, если хочешь, — быстро дал указания Саша и пошёл искать Витю. Парни обрадовались друг другу, пожали руки, улыбнулись. Витя был счастлив, сиял ярче летнего солнца. Если бы он знал, что в считанные мгновения его сияние сменится тенью скорби по несбывшимся мечтам.       — Вить, тут такая ситуация… Очень хочу быть на твоей свадьбе, честно, но наши братки нарвались на серьёзных ребят. Может прилететь и нам. Если я не подтянусь сейчас на стрелу, то мы будем в большой опасности.       Витя полностью принял ситуацию, не испытывая ни грамма обиды:       — Господи, всё хорошо, я понимаю, Сань. Если вдруг ты разберёшься быстрее обычного, подъезжай к нам, мы тебя будем ждать.       — Я тут Юльке хотел передать. Надеюсь, ты не будешь ревновать. Просто по старой памяти, поздравить с праздником, — Саша вручил букет Вите. — Не нашёл её нигде…       — Я передам. Езжай спокойно. Увидимся.       Бригадиры пожали друг другу руки, и Саша ушёл прочь от места, где прогремит взрыв. Кос спрятался за деревом, напряжённо смотря на Витю с букетом. Может, он не заметит записки, и всё будет хорошо?       Витя потерял Юлю в толпе людей. Она то с прессой говорила, то с Никой… Пчёлкин по часам узнал, что сейчас 12:00. В пятнадцать минут, если что, они встретятся.       Витя рассмотрел букет и увидел клочок бумаги, торчащий между душистых цветов. Пчёла сначала не хотел его трогать — всё-таки, читать чужие письма это моветон. Но некий страх, интуиция говорили сделать обратное. Витя аккуратно, чтобы не помять цветы, достал записку и быстро прочитал её. Содержание не укладывалось в голове, а буквы стали как-то расплываться. Витя три раза прочитал недвусмысленную фразу.       — Нет… — сорвалось с его губ. Витя ещё несколько раз прочитал слова, которые никогда не выйдут из его головы. Бумага стала жечь кончики пальцев — Витя отбросил её в сторону. Юля предала его, не сдержав своё слово. А Саша поддержал её в этом.       Несколько секунд Витя ничего не соображал, думая, что это дурной сон. Он откроет глаза, пойдёт завтракать. Всё будет хорошо, ведь Юля не могла отдаться Белому незадолго до свадьбы? Витя сделал несколько рассеянных шагов в сторону забора, за которым открывался вид на набережную. Космос всё же решился подойти к Вите, сзади.       — Космос, — Витя никогда не называл Холмогорова полным именем. — Юля переспала с Беловым, — как-то растерянно, отрешённо добавил он. И когда этот факт озвучился, он стал казаться более реальным. Космос сыграл на дурака:       — Как? Может, ты что-то не так понял?       — Нет, Кос. Почитай записку, — Витя поднял её с асфальта. Листочек намок от капель дождя. — Это правда. Белый специально подложил записку, чтобы поставить меня в известность.       Космос молчал, не зная, какие слова поддержки найти. Всё будет хорошо? Держи хвост трубой? Не унывай? Бред. Ничего не поможет человеку, которого так сильно ломает ненависть. Косу даже казалось, что он слышит треск Витиных надежд.       — Я ездил по магазинам, готовился к свадьбе, бронировал номер в пятизвёздочном отеле для брачной ночи. А она в это время с ним трахалась. Прикинь. Здорово.       — Вить…       Витя опёрся руками об ограждение, прикрыв глаза. Их жгло, щипало неприятно. Пейзаж вокруг стал мутным от слёз, которые скопились в углу глаза. Витя Пчёлкин никогда за двадцать восемь лет жизни не плакал. Вот и настал его дебют. Одинокая слеза прокатилась по щеке. Легче не стало — что-то между рёбер продолжало ныть. Витя кинул букет на землю, и лепестки осыпались.       — Где он? — Витя резко отлетел, начиная ходить вокруг ЗАГСа. Не знал, куда идти, от злости потерял все ориентиры. — Где Белов? — рычал Витя, чуть ли не плюясь от злости.       — Витя, спокойно, — Космос бегал за ним, контролируя ситуацию.       — Где этот уёбок, я его убью. Позови его, быстро, — Витя выслеживал глазами Сашу. Его глаза сузились от злобы. — Зови его, я сказал!!!       — Саша уехал, — растерянно пробормотал Космос. — На стрелу.       Ситуацию спасло то, что Юля закончила общение с людьми и подошла к жениху.

***

      Вите тогда определенно стоило вручить «Оскар» за лучшую роль жениха. Теперь они оба с Фроловой играли счастливых молодожёнов.       Под марш Мендельсона Витя под руку вошёл с Юлей в зал. Гости осыпали их аплодисментами. Меньше всех хлопала Ника и Космос. Они знали истинную природу события. Витя с Юлей остановились у алтаря. Их засняли несколько фотографов модных журналов, телевизионщики направили камеры.       Регистратор открыла алую папку, поправила очки и начала говорить монотонную речь. Витя не вслушивался — там было что-то про корабли любви, которые нашлись. Или ещё какая-то заезженная лабуда. Юля держала спину ровно, подобно царице.       — Согласны ли вы, Юлия Александровна Фролова, взять в законные супруги Виктора Павловича Пчёлкина?       Все замерли. Никто не ожидал подвоха. Ника думала, что Юля сбежит сейчас. Но Юля скромно улыбнулась и ответила:       — Да, я согласна.       Почти той же интонацией, что тогда, в палате Фила. Витин желудок сделал сальто, под ложечкой противно засосало. Он чувствовал себя, как под автоматами Калашникова. Ника выдохнула. Один этап пройден, остался жених. Данилова дёргала ногой.       — Согласны ли вы, Виктор Павлович Пчёлкин, взять в законные супруги Юлию Александровну Фролову?       Ещё никогда отчество Юли не было таким длинным. Витя еле дождался конца фразы. Юля обратила на него взгляд, ожидая положительного ответа. Витя помолчал, доставляя дополнительные муки зрителям. Ника опустила фотоаппарат — её руки тоже дрожали. Космос всем сердцем пожелал уйти отсюда. Он позавидовал Белому: сидит, небось, на диване, телебан смотрит, пока Кос страдает в неизвестности! Гости перешёптывались, не понимая причины задержки. Может, всё так задумано? Фролова сама не знала, что происходит. Она даже не могла предположить, что Витя узнает, следовательно, всё должно было пройти гладко.       Пчёлкин взвешивал всё, что произошло за последние дни, месяца. Вспоминал объятия Юли, совместные вечера. Было ли это искренним? Хоть бы кто дал ответ!..       Решение принято. Витя дождался окончания драматической паузы и ответил уверенно, чётко, внятно:       — Нет. У меня нет другого варианта. Это из-за меня. Простите.       Зал взорвался возгласами шока. Журналисты стали работать активнее, фотографий стало больше. Вот она — сенсация — военкору Юлии отказали на свадьбе. Регистратор ушла, объявив:       — Я вынуждена остановить церемонию, поскольку прозвучал один ответ «нет».       — Подождите, — Юля будто очнулась. — Это ошибка! Он согласен! Вить, ты же согласен, ты же сам сделал это предложение, какого чёрта?       — Это не шутки, а государственная процедура. Я не имею право идти против законодательства, — регистратор больше не дала никаких комментариев.       Юля поняла, как ясный день: Пчёлкин всё знает. Именно поэтому в его глазах столько укора и боли. Гости стремительно расходились.       — Витя, почему ты это сделал? — Юля сдерживала последние слёзы. Её глаза устали от вспышек. Даже сейчас, когда она объяснялась с женихом, фотограф умудрился её щёлкнуть. Фролова гаркнула:       — Хватит нас снимать!       — Пусть снимают, Юль, это их работа. Я не мог поступить иначе. Так будет лучше для нас обоих.       — Ты знаешь? — Выпалила Юля. Витя осмелился лишь на короткий кивок. Он представлял, как он будет кричать, обвинять Юлю во всех грехах, как выставит её на всю страну изменницей — Витя после отказа хотел объяснить причину присутствующим. Но когда он увидел Юлю, злость отступила, поражённая любовью. Витя даже сейчас не хотел унижать Юлю и был с ней спокоен, хоть и разбитым.       Витя вышел с Юлей на улицу, туда, где их не найдут журналисты. Та пыталась угадать, как настроен Витя, что ей ждать.       — Юль, я знаю всё. От Белого. Он оставил букет, там записка была. Кстати, он просил передать, что ты была шикарна той ночью. Как обычно, — Витя усмехнулся едко. — Юль, я… Я бы понял всё, Господи, мы все люди, мы все ошибаемся. Я тоже не святой перед тобой, сколько говна делал, сколько раз тебе изменил в Чечню, сколько тебя бил, унижал. Но почему ты солгала? Сказала бы всё, как есть, вот, Витя, бес попутал, голова кругом поехала, я спала с ним. Я бы понял, простил, отпустил вас с Богом. Зачем ты дала мне ложную надежду?       — Витя, я боялась сделать тебе больно. И за Сашу тоже, ты бы его убил, — Юля сама не сдержалась и рыдала, наплевав на тушь, которая растеклась чёрными разводами. — Я не хотела, клянусь, я хотела всё с чистого листа начать, я…       — Ты любила меня? Хотя бы день. Хотя бы час. Ты когда-то любила меня так, как я тебя? Ты хотела от меня детей, семью? Хотела вместе встречать закаты и рассветы?       — Ты хотел, чтобы я родила от тебя?.. — Переспросила Юля, вытирая слёзы вместе с тональником.       — Да. Я думал, что после свадьбы мы станем родителями. Ребёнку имя придумал, сын был бы Алексей, а дочка — Викторией…       Юля поняла серьёзность его намерений и разревелась ещё сильнее. В её слезах был стыд к себе и жалость к Вите, который никогда в жизни больше никому не откроется.       — Ты любила меня? Ты так и не ответила.       — Я хотела тебя полюбить. Очень сильно. Но не смогла. Прости меня. Хотя, мне нет прощения. Я знаю это…       — Есть, Юль. Ты просто запуталась, потерялась. Если бы это была разовая измена, я бы закрыл глаза, потому что ты научила меня очень важному умению — прощать. Но я отказался от тебя не из-за того, что было между вами. Я вижу, что ты Сашу до сих пор любишь, и этот брак будет что-то типа тюремного срока. Мне не нужно счастье на твоём несчастье. По сравнению со мной, ты просто ангел во плоти. Спасибо за всё, что было. Прощай навсегда, — Витя удалился прочь. Он остановился возле набережной, снял с безымянного пальца кольцо и швырнул со всей силы в воду, едва не упав в неё.       Юля стояла растерянная, брошенная на произвол судьбы, посреди толпы, которая жаждала подробностей. Ника обняла её сзади, молча, без лишних слов. Хотела передать тепло и показать, что она не одна. Юля не могла сделать хотя бы шаг, поэтому не сопротивлялась, когда её за руку потянули в машину. Она хотела закричать, подумав, что это похитители, испуганно повернулась. Рядом сидел Саша. На удивление, его лицо не выражало торжества победы.       — Я не мог оставить тебя одну в столь тяжёлый момент. Эти репортёры тебя бы сожрали заживо.       — Ты знал, что так будет? Поэтому ты не давал ответа, будешь ли ты на свадьбе?       — Всё верно. Витя узнал всё от меня. Конечно, если ты хочешь начинать брак с грандиозного обмана — пожалуйста, я скажу Вите, что это был розыгрыш. По самолюбию ударил ваш брак, типа того… Ещё не поздно повернуть всё назад.       — Нет, не нужно. Я так хотела, чтобы произошло нечто, что остановит этот беспредел… И ты спас меня от собственной дурости. Мне пора перестать быть такой гордой и снять броню.       — Может, мы на Ленинский поедем, или ты дальше будешь разглагольствовать в машине? Сбежавшая моя невеста. Слушай, может, пойдём распишемся? Прикинь лицо работников ЗАГСа, когда утром ты пришла с одним мужиком на свадьбу, а через два часа с другим. Путана, путана… — пропел Саша, повернув подальше от злополучного места. Когда километры, отделявшие Юлю от него, росли, Юля почувствовала облегчение.       — Мы же поговорим?       — Ого! Юля поняла, что можно поговорить, а не рубить концы! Вау! — Саша приподнял руки, быстро кладя их на руль. — Учили Юлечку четыре года… Где ты на журналистку училась?       — В МГУ, — Юля уже поняла смысл шутки Саши и хотела дождаться её окончания.       — Учили Юлечку Фролову четыре года в МГУ на журналистку, но разговаривать так и не научилась. Ирония покруче, чем в фильме Рязанова.       Юля уже приготовила ответочку. Гордо улыбаясь, она сказала:       — Я хотя бы высшее образование имею, в отличие от некоторых.       — Сучка, — прошептал Саша, хихикая. Юле стало так легко, будто не было никакого позора на всю страну, с последствиями которого ей предстоит разбираться.       — И в школе ты, небось, был двоечником, да, Белов? — Продолжала добивать Фролова.       — Троечником, между прочим. Проблема была с поведением. Я постоянно дрался, на стрелки ходил. Я покурил за школой, директор спалил, так моя мать, Царствие ей небесное… Надо же, два года с её смерти прошло, до сих пор как-то странно говорить это при её упоминании. Так вот, — не давая себе удариться в сентиментальность сказал Саша. — Она все мои годы учёбы несла ему коньяк и конфеты для его жены, чтоб не поставили на особый контроль. Про меня всегда говорили «умный парень, но ленивый». А я не ленивым был, просто в душе не понимал, как интегралы, первообразные и митофазы могли помочь мне стать великим вулканологом. Я не учил никогда стихи, Юлька, каюсь. Единственный раз, когда я выучил что-то, был стих для Лены. Есенин, вроде. Я любил его поэзию.       — Как же ты заинтересовался литературой, если ты не понимал, зачем тебе это?       — Мне очень биография Серёжи понравилась. Все поэты такие знаешь… Революция, все дела, напыщенная интеллигенция… Может, ошибаюсь, не бей меня. А Есенин он такой… Простой хулиган, пацан, влюблялся, пил. Жил. По-настоящему. Он прост, он доходчив, но чувственно, всё равно. Нет каких-то замысловатых метафор, но всё, что близко простому человеку.       — Соглашусь с тобой. Но мне кажется, что Пушкин такой же понятный. Я не понимала творчество Некрасова, особенно «Кому на Руси жить хорошо». Я молилась перед выпускным экзаменом по литературе, чтобы оно не попалось. Сложно. Не моё. Но всё равно ты далеко не глупый человек, образованный. Помнишь, как мы говорили о философии, истории, литературе? Откуда ты всё это знаешь?       — Я в армии книжки читал в библиотеке. Вот и всё. А ещё Фарик хорошо разбирался в этом, особенно в персидской философии. Вообще, я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты помогаешь меня приобщать к интересным темам. Скучал по нашим дискуссиям. Честное слово.       — Как-нибудь подискуссируем, — пообещала Юля, смывая макияж с лица.

***

      Когда Юля с Беловым попали в квартиру, вещей Пчёлкина уже не было. Видимо, он сам всё понял и самоуничтожился. Белому было лучше не видеть следов пребывания Вити.       — Можно мне переодеться? Я задолбалась от платья, — Юля поправила в сотый раз подол платья, который уже успел испачкаться.       — Без проблем. Может, я должен уйти? После всего, что между нами было, — насмешливо сказал Белый, давая понять, что идея довольно абсурдная.       — Ты хочешь посмотреть на то, как я переодеваюсь?       — Почему я не должен этого хотеть? Я натурал, а ещё я тебя люблю, так что мне будет приятно понаблюдать за этим.       — Руки на столе держи тогда, — Юля удалилась, чтобы взять домашние вещи (хотя, по меркам не публичных людей это была парадная одежда). Юля сняла через голову платье, оставаясь только в белье. Саша не ожидал, что не сможет держать себя в руках. Он уже поплыл, начиная кусать губы…       Юля ещё, как назло, долго не могла найти бирку на свитере, понять, где передняя сторона, а где задняя. Так что Саше пришлось сильно помучаться. Наконец Юля разобралась с сложной задачей и засмеялась, когда Саша закинул ногу на ногу.       — Ты никогда так не сидел, — отметила Юля, садясь за противоположную сторону стола.       — Угадай причину, — фыркнул Саша. — Давай обсудим всё нормально. Мы уже оба вроде с холодной головой. Насчёт тебя у меня сомнения, конечно…       — Я уже отпустила ситуацию с свадьбой. Даже смешно. Прокатилась до ЗАГСа, с крутой укладкой и макияжем просто чтобы красиво там постоять. Ситуация сюрреалистического типа. Саша, может тебе чай, конфеты, не знаю… Что хочешь?       — Хочу кофе. И ты вроде готовила в Париже голубцы. Соскучился по ним.       Юля заглянула в набитый доверху холодильник и сказала:       — Нет голубцов, только оладушки. Но сгущёнка к ним прилагается.       — Нафиг сгущёнку, я не люблю сладкое. Лучше сметану.       — Ишь ты, барин у нас сидит! — Всплеснула руками Юля. — Ладно, будет тебе сметана. Мёда не желаете?       — Пошла в жопу с такими шутками, — Белов раздул ноздри. Юля, нащупав слабую точку, поставила оладьи греться и села на колени Белого, приговаривая:       — Мёд подают знаешь кто? Пчёлы. Жужжат, опыляют самочек…       — Юля, я конечно женщин не бью, но я ведь могу отступить от принципа, — пошутил Белов. Он бы никогда не поднял руку на Юлю, и оба это знали.       — А Витя бьёт женщин, — ляпнула, не подумав, Юля и тут же, прикусив язык, сказала:       — Слушай, я тут ещё собралась кукурузные оладьи делать, то есть сейчас я сделала обычные, но есть ещё ананасовые…       — Подожди ты с оладьями. Что значит Витя бьёт женщин? Он поднимал на тебя руку? Только попробуй мне щас солгать! — начал злиться Саша. Юля долго не хотела раскалываться и призналась во всём, даже в тех моментах, чей срок давности устарел.       — Витя меня бил. Даже до свадьбы он швырнул меня в стену и едва не задушил, когда увидел нас вместе. Я поэтому прогнала тебя так быстро. Ещё, когда у нас были фиктивные отношения, он попытался взять меня силой. И когда я была на награждении, ты уехал, мы потом с ним разговаривали. Он назвал меня шлюхой, потому что я не стала с ним встречаться.       Минутная пауза. Саша откинулся на спину стула, приподняв брови и выдавая что-то типа «опа».       — Юль, а чё ты раньше молчала, можно вопрос? Твоё награждение было два года назад! Я сейчас уже не смогу спросить с Вити по полной за его проступки.       — Я не хотела тебе говорить вообще об этом, но вырвалось случайно. Пожалуйста, не надо с ним разборок, себе дороже будет. Ему и так будет плохо, когда мы будем вместе вновь, — Юля поставила тарелку с ароматными оладьями. Саша мигом переключился с Юли на вкусное блюдо. Правильно говорят испокон веков: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Правда, в случае Белого ещё и через мозг и другое место.       — А мы будем вместе? — Саша вновь знал ответ, но хотел услышать то, что скажет Фролова.       — Если наши мирные переговоры увенчаются успехом, — Юля не хотела торопить события.       — Из меня неплохой дипломат получается, поэтому шанс велик. Но ладно, давай обсудим то, что происходило. Как я предлагаю строить диалог: сначала я тебе говорю то, что мне не понравилось, потом ты говоришь то, что тебя задело. Если я согласен с твоими аргументами, я принимаю и извиняюсь. Если я понимаю, что я прав, я аргументирую это. Дальше ты уже либо соглашаешься либо нет.       — Давай, — Юля сложила ладони и поставила на них подбородок. — Мне нравится. Начну я, как пострадавшая физически, так скажем. Мне не понравилось то, что ты манипулировал мной, когда была ситуация с Пчёлкиным. Ты угрожал расставанием, думая, что я побегу назад. Но мне больше не восемнадцать лет, когда мужчина крутил и вертел мною, как юлой.       — Здесь я сразу скажу, что это не была манипуляция. Я хотел лишь подчеркнуть и предупредить, что моё отношение к тебе изменится, если ты будешь помогать Вите.       — Я восприняла это так. Но согласна, я не так увидела ситуацию. Ещё меня задело, что ты срывал на мне свои проблемы. Я уважаю себя, и когда мне мужик говорит «быстро приехала сюда», я не потерплю этого. Поверь, мне очень тяжело было после 1995 года, меня многое бесило, но я старалась держать себя в руках.       — Соглашусь, моё поведение в той ситуации было неправильным. Однако я был на нервяке, ты попала под горячую руку. Я извиняюсь, — Слово далось Саше с трудом, будто он поднял камень в гору. — Что так обращался с тобой.       — Хорошо. Засчитано. Ещё меня ранило, это самое больное из списка, что ты начал высказывать претензии, когда я лежала под капельницей с кровотечением. Это не совсем удачный момент. Я нуждалась в твоей поддержке, потому что это был твой ребенок. Нравится ли тебе это или нет, но ты мог меня хотя бы поддержать на период восстановления, а потом высказать всё, что угодно.       — Да, наверное, ты права. Просто опять же, меня очень сильно накрыло. Вот это был момент, когда башню напрочь снесло, — Саша махнул ладонью от макушки. — Новость о смерти ребёнка меня убила. Всё-таки больно, когда часть тебя умирает.       — И последнее. Прислушивайся ко мне, Саша. Я понимаю, что ты привык, что тебя все слушаются, ты обладаешь властью и авторитетом, но я тоже не дворняжка с подворотни. Если я начну качать права, то ничего путного не выйдет. Я индивид, и могу быть не согласной с твоим решением.       — Ты про то, что я не принимал твоё участие в ситуации с камерой? Здесь дело не в авторитетности. Во-первых, я лучше знаю мир криминала. Я лучше знаю всех его представителей, и мог предположить, чем закончится твоя игра. Я знал, что ты получишь травмы. Во-вторых, ты могла посоветоваться со мной, выдвинуть аргументы, опять же, почему Витя не виноват и почему ты должна решить вопрос. Если мы вместе, то мы и должны вместе принимать решения. Ты же пошла и сама всё решила. За что и заработала выкидыш.       — Ладно. Буду по-другому поступать в следующий раз, — Фролова наступила на горло гордости, ради любви. Смысл играть в крутую, если от этого она потеряет самого близкого человека? — Твоя очередь. Предвкушаю список длиною в летопись Руси Великой.       — Ограничимся рассказом Чехова. В принципе, основное уже было мною сказано, остаётся подытожить, — Саша пальцем крутил ободок стакана. — Про самостоятельность твою я сказал. Ложь, Юль. Будь честной со мной, какой бы дерьмовой не была правда. Я всё равно всё узнаю. От этого сильно теряется доверие. Без доверия нет смысла двигаться вперёд. А ещё я заметил, что как только происходит что-то не то, ты прыгаешь в кусты и заявляешь, что нам нужно расстаться.       — Я боялась, что ты скажешь это первым. Я ненавижу быть брошенной. Поэтому била на опережение.       — Я благодаря тебе понял, что нужно уметь слышать друг друга. И не быть таким гордым. Я не сразу этому учился, мне было непросто, потому что я лидер, с дикими амбициями. Но я доигрался в короля, потом пил сидел водку и плакал Космосу, как тебя я хотел. Ой, кстати, — вспомнил Белов. — Я тут узнал, что ты решила наркоманкой заделаться. Это правда?       — Да. Я хотела купить у Космоса кокаин. Он послал меня. Саша, я хотела один раз… Устроить себе праздник, пить алкоголь и нюхать, чтобы забыть тебя и…       — Твою же мать… — Саша потёр лоб ладонью. — Фролова, ты понимаешь, что такое наркотики?! Ты всю жизнь будешь в зоне риска! Ты знала, что кокаин и героин — два сильнейших наркотика, зависимость стойкая с первого раза получается?! Господи… Как ты додумалась до этого?! А ещё смешивать решила… Это моментальный инфаркт! — Саша орал, Юля понимающе кивала. Знала, что заслужила. И ей было приятно, что Белый не принимает этот факт так остро. Значит, действительно любит.       — Ты же журналист на телевидении, ты понимаешь, какая красивая, в кавычках, ты приедешь?! Дурная… Вот я не знаю, что с тобой сейчас делать — убить или крепко обнять, чтобы больше таких глупостей не делала, — Белов смотрел на Юлю, которая молча поедала оладьи. Надо же — такая ситуация, а Юля решила подкрепиться. Саша посмотрел на Юлю, которая аккуратно поедает лакомство, потирая губы салфеткой и злость отпала.       — Саша, лучше обними. Меня бить бесполезно, Пчёлкин уже понял, — Юля улыбнулась. Саша захихикал над тем, что у Фроловой весь рот был в сгущёнке и прижал дурную Юлю к груди, поглаживая по голове.       — Можно тебя попросить кое о чём? — Спросила Юля, уткнувшись носом. — Если я ещё раз скажу «давай расстанемся», ударь меня посильнее. Чтобы у меня мозги вылетели наружу.       Саша опять засмеялся, подумав, что у Фроловой сегодня марафон шуток. Он поцеловал Юлю в ухо, пообещав:       — Отступлю от принципа и вмажу тебе. Я тоже хочу тебя попросить.       Юля подняла голову, показывая, что готова слушать.       — Давай наши отношения будут не в тоталитарном или авторитарном режиме, а в демократическом ?       — Демократия хороша в теории. Вспомни «Повелителя мух». Но хорошо, попробуем, — Юля прижалась обратно, заползая рукой под рубашку Саши. Она медленно гладила сначала всей рукой, потом лишь кончиком пальца, замедлившись.       До оладьев Саша так и не дошел.

***

      У Ольги Беловой сегодня был необычный, контрастный список дел: встретиться с киллерами, взять в библиотеке книги, которые могли подсказать необычный и быстрый способ убийства, сходить за продуктами и забрать ребёнка с садика. Важнее, конечно, были первые два пункта. С их Ольга и начала.       Встреча с первым киллером состоялась у него на квартире. Никаких намёков с его стороны не было, что укрепило Олину уверенность.       — Расскажите всё, что знаете о жертве. Куда ходит, кем работает. Фотография есть?       Ольга достала из сумочки распечатанную фотографию Юли. Киллер, мягко говоря, опешил и вернул фотографию, сказав:       — Я не буду убивать Фролову. Это, во-первых, публичная личность, потом проблем не оберешься. Будет резонанс, как с убийством того же Влада Листьева.       — У вас проблемы какие-то, что ли? Какая разница, то, что она светит наглой рожей по телевизору, не делает её бессмертной! — Ольга сразу начала нагло разговаривать. — Вы знаете, кому отказываете? Я жена Александра Белова…       — Соболезную, — Киллер подмигнул. — Белый уже два года крутит роман с Юлией Фроловой. Как раз-таки. Я так подразумеваю, это и стало мотивом, который побудил вас на заказ. А для меня это аргумент, почему я не впишусь в это.       — Как это связано? Вы боитесь Белова? Хорошо, я заплачу втрое больше, я не обделена деньгами…       — Белый вчера виделся с братвой, чётко сказал, что кто на Фролову покусится, он убьёт моментально. Вы же знаете, что кто находится под крышей авторитета, получает защиту. Я жизнью рисковать не хочу. Другие вам скажут также.       Ольга молча встала и ушла, резко схватив сумку и хлопнув дверью. Стало очевидно: всё придётся делать самой. Впрочем, этот исход Ольга и предполагала в начале своего пути…