Твой поцелуй как преступление

Мы с тобою не друзья Притворившись тишиной Ты приехала на час Но останешься со мной Почитай мне до утра Обжигай меня всю ночь Не получится унять Настоящую любовь

      Имя и фамилия сработали безотказно. Вместо привычного часа скорая ехала пятнадцать минут.       За это время Пчёлкин успел одеть Юлю и по возможности скрыть следы насилия. Витя не был глупцом в юриспруденции и знал, что за попытку изнасилования его ждёт хороший срок. А Юля молчать не станет, это очевидно.       Врачи положили Юлю на носилки и понесли в карету «Скорой». Каких-то серьёзных комментариев они не дали. Витя сел на стул. Впервые в жизни он начал грызть ногти. Его трясло. Только сейчас Витя ощутил тот уровень жестокости, до которого опустился.       Витя настолько стал одержимым Юлей, что уже применил насилие. Разве этого он хотел?..       Пчёла набрал Белого, договорившись о встрече. Тот подключил друзей. Таким образом, вся четвёрка собралась в офисе.       — Саша, нам нужно поговорить, — Валера вбежал в кабинет, дёргая Сашу за рукав. Белов отмахнулся.       — Валер, потом. Юля в больнице.       И Фил понял: он опоздал. Если бы он сразу сообщил о происходящем в жизни Юли, Саша бы успел вырвать её из лап Вити. И было бы всё хорошо.       — Вить, объясни, что произошло с Фроловой? — Переспросил Космос. — Я нихера не понял из слов Белого.       — Да я говорю! Юля потеряла сознание! Она упала в обморок! — Восклицал Витя, скользя пальцами по лбу.       — Ни с того, ни с сего? — С недоверием спросил Белов. — Обмороки бывают на фоне голода, например, или сердце если шалит. Возможен стресс какой-то. Ты ничего от нас не скрываешь?       — Ты хочешь сказать, что я морю Юлю голодом?! — Вскочил Витя. — Да я её такой любовью одариваю!       — Подожди. Вить, ты встречаешься с Юлей?       — Саша! — Прервал их Фил. Разговор наедине не склеивался, поэтому он решил говорить при всём коллективе. — Витя удерживает Юлю силой, потому что её отец задолжал крупную сумму денег наркодилерам в Москве. Витя его крышует, пока Юля с ним!       — Чё ты пиздишь?! — Витя тут же сжал кулаки, собираясь хорошенько врезать Филатову. — Она сама ко мне ушла! Да, Саша! Ей надоело ждать, пока ты бросишь жену, и она выбрала меня!       — Неправда! — Фил приблизился к Саше, взял за руку. — Я слышал разговор Юли и Вити. Их отношения фиктивны! Саша, Юля любит тебя! Я готов поклясться здоровьем своей жены, что я говорю правду! Ты мне веришь? — Валера приложил руку к сердцу.       Белый прислушался к голосу израненного сердца. Обычно Белов был рационален и выбирал разум. Но сейчас он догадался, что лишь душа сможет направить его на путь истинный. Сердце указывало на версию Фила.       Саша вспомнил всё, что было и сложил в логическую цепочку. Юлины слёзы при расставании и повторяющаяся фраза «Так нужно, поверь, ты поймёшь».       То самое письмо, где Юля просила прощения и говорила, что никогда бы так не поступила. Их переглядывания возле «Останкино». Юля не могла не любить Сашу. Она стала жертвой обстоятельств. Как когда-то стал Саша, попав в водоворот криминала.       — Урод… — Произнёс Белов, повернувшись в сторону Вити. — Я тебя убью.       — Саша, не надо, — Фил обхватил Сашу, чтобы не произошло драки. Белов не смог вырваться из кольца рук, как бы он не пытался. Пчёлкин побледнел, став похожим на гипсовую статую.       — Что ты сделал с Юлей?! Отвечай мне сейчас же! — Саша громко кричал. Его трясло от переполнявшего гнева. Сколько их дней отобрал Витя?.. И каким мучениям подверглась Юля?       — Я не бил её, не мучал. Я предоставил ей выбор. Она могла не встречаться со мной. Я просто… Я знал, что у Юли плохие отношения с отцом, но решил попытать удачу. Саша, я просто очень люблю Юлю. Со мной такое впервые, — Витина злость сменилась разочарованием. Витя не хотел показывать, что его силы в битве за Фролову истощены.       — Я никого не любил из девушек. Никогда. И был уверен, что если я полюблю, то и меня полюбят в ответ. Ведь всегда было так, что девушки любили меня, сходили с ума от меня. А Юля, как назло, разлюбила. И я не мог больше терпеть, Саша, — Витя поднял глаза. — Я представлял вас в Париже, что её волосы на тебе по утрам, что её губы целуют твои, и мне было больно. У меня от ревности поехала крыша.       — Ты просто не давал ей нужного тепла, Вить. Я ведь не трогал бы вас, если бы у вас всё было гладко. Я не мразь, чтобы рушить отношения друга. Но я уже пришёл, когда Юля страдала после твоей измены. Вернее, измен. Если ты знаешь историю с отцом Юли, то должен понять, что она недолюбленный ребёнок. Поэтому ей важна защита и любовь противоположного пола. Вот и всё. Так получилось, что я тоже полюбил Юлю. Я ведь не хотел терять тебя, как друга. Но я никогда тебе не прощу того, что ты силой держал Юлю возле себя. Я этого не оставлю.       — Ребят, может, всё-таки в больницу поедем? — Спросил Космос робко.       — Да, наверное.       Белый подошёл к Вите и обнял его, похлопывая по спине. И Витя был рад, что спрятал лицо в пальто Саши, и друзья не увидели его одинокой скупой слезы.       Сейчас Саша решил оставить в покое Пчёлкина, как бы ни хотелось убить его. Во-первых, рядом друзья, которые не допустят кровопролития. Во-вторых, Саше было не до этого. Хотелось остаться наедине с той шокирующей информацией, которая ему открылась и подумать, что делать дальше.

***

      Едкий запах лекарств впечатался в нити одежды Юли. Она с трудом открыла глаза и увидела, что в её руку воткнута капельница.       — Замечательно, — прокомментировала Юля ситуацию. Бабуля рядом испугалась девушки, которая говорит сама с собой и перекрестилась. Юля вставила ноги в тапочки и осталась сидеть на койке. Куда ей идти? Зачем? Сил не было. Юля легла обратно. Стало легче.       В палату заглянула врач с медицинской картой. Юля обрадовалась хотя бы одной живой душе, которая могла объяснить происходящее.       — Почему я в больнице?       — У вас произошёл обморок. Скажите, это первый раз, или вы уже до этого теряли сознание?       Юля начала отматывать назад нить своей жизни и кое-что припомнила.       «Мама всегда смотрела с ненавистью. Юля уже не была маленькой и знала, почему так. Она родилась не вовремя, и никак не могла исправить эту ошибку. Разве что самоубийством. Но родители говорили, что это грех.       — У тебя Чемпионат Екатеринбурга на носу, а ты жирная, как корова, — отчитывала мама. — Отрабатывай деньги бабушки. Что ты ела сегодня?       У Юли кружилась голова от бесконечного подсчёта калорий и фиксации еды. Юля хотела хотя бы раз поесть нормально: суп, чай, сладости. Она ведь так любила шоколад…       — Воду с яблоком, — ответила Фролова. — Я не знаю, почему вес набирается.       Причина была очевидна, но не для Ольги Фроловой, которая не доучилась даже до 10 класса. Юля вступила в возраст полового созревания, когда бёдра округлились, грудь росла, соответственно, набиралась мышечная масса и прибавлялся вес.       — Значит, яблоки тоже исключить, — хладнокровно произнесла мама, забирая последние дольки.       Юля медленно подняла глаза.       — Ты понимаешь, что у меня останется вода?       — И что? Хочешь есть — попей водички. Фролова, ты когда-то видела прыгающих на льду коров? Нет. Они пасутся в лугах.       — Ладно, я тебя услышала, — Юля встала из-за стола и внезапно потеряла равновесие. Она схватилась за угол стола, но разжала руку и упала, ударившись головой об пол.       После этого инцидента мать внесла изменения в рацион. Юле даже разрешили поесть несколько долек шоколада.       — Это мой первый раз, — ответила Фролова врачу. — Это произошло на почве переутомления. Я знаю. Отпустите меня, мне нужно на съёмки. Я должна выйти в эфир, — механическим голосом просила Юля, поправив подушку.       — Мы уже связались с редакцией. У вас три дня отпуска. Мы хотели узнать кое-что. Были обнаружены следы насилия. Скажите, вам нужна помощь?       Юля включила свой максимум актёрского потенциала и воскликнула с удивлением:       — Какого насилия? Вы о чём? Я живу с Витей, душа в душу. Он меня оберегает, на руках носит…       — Откуда тогда гематомы на руках и красные следы на бёдрах? — Спросила врач участливо. — Не бойтесь сказать правду. Вы не должны молчать об этом.       — Я же говорю, всё хорошо, — настойчиво повторяла Юля. — Я хочу спать.       — Хорошо, больше не побеспокою, — врач сделала отметки в карте и закрыла тихонько дверь палаты.

***

      Юля попыталась уснуть, но стоило закрыть глаза, как вновь возникала картинка: Витя кидает её на кровать, зажимает, сжимает хищно бедра, пытается стянуть одежду, потом это резко сменялось воспоминанием с Лёшей. Оба события накладывались друг на друга, будто мозговая аппликация.       К Юле зашли Саша с Витей. Фил с Космосом пока ждали за дверью. Витя тут же упал на колени перед койкой, начал орать, вопить:       — Прости меня, прости!       — Блять, не трогай меня! — Воскликнула Юля, отпихивая Витю от себя, как дворняжку. Витя в отчаянии повторял «Прости», а у Юли от каждого прикосновения по телу пробегал неприятный импульс. Она боялась Пчёлкина, несмотря на то, что Юле уже не было восемнадцать лет, и она могла дать отпор. Она же военный журналист.       — Юль, я не… Не хотел… Послушай, ты настолько ненавидишь меня, что потеряла сознание, когда я хотел обнять тебя, провести ночь вместе?       — Мне было плевать на тебя, пока ты не устроил эту херню с моим отцом. Я поняла, что даже ему всё равно на меня. Я как разменная монета для него. Я горбатилась, как псина, ради его внимания, а он продал меня тебе. Я пахала за учебниками, на этом льду, который ненавидела, чтобы услышать хотя бы, что меня любят. Но получила взамен нож в спину. Спасибо, что открыл глаза. А теперь вали отсюда, пока я не убила тебя. Я сделаю это, потому что я утратила веру в людей.       — Юля, ты не сможешь убить. Ты же не такая, — Витя поднялся с пола, улыбаясь. Юля встала с койки, взяла стакан с тумбочки и с холодной невозмутимостью разбила его об стену. Самый острый осколок Юля взяла в руку и подошла к Пчёлкину, наступая маленькими шагами.       — Я тебе горло перережу.       — Всё, убегаю, — Витя убежал из палаты. Юля села на койку и громко расхохоталась. Она закрыла лицо ладонями, поймав себя на мысли, что дошла до критической точки. Юля хохотала, но ей было не весело. Смех с привкусом безумия. Так смеялись психопаты, маньяки.       — Юля!       Фролова даже не повернулась на звук. Фил с Сашей влетели в палату, испугавшись за психическое состояние.       — Я только что… Чуть человека не зарезала… Представляете? — Сказала Юля сквозь смех. Саша молча смотрел на безумства любимой женщины, а потом дал пощёчину. Юля отвернулась, но смеяться перестала.       — Извини. В армии так мой кореш угорал после того, как на глазах… Ладно, проехали. Я тебя ударил в целях… — Белов не мог подобрать слова. Долгожданная встреча началась так нелепо, что никто не знал, как себя вести.       — Юль, Сашка знает. Я рассказал всё, — Фил сел к Юле.       — Саша, отвези меня в психушку. Я больше не хочу жить. Я так скучаю по тебе, но не могу быть с тобой. Я должна быть с тем, кого ненавижу, я… — Юля разрыдалась. Дыхание сбилось, а фразы стали сбивчивыми. Дрожащие губы не передавали слова скорби.       — Юля, я всё знаю. Успокойся. Иди сюда. Валера, ты тоже можешь остаться, — предупредил Саша, увидев, что Фил собирается уйти. Юля прильнула к Саше, утыкаясь мокрым носом в его грудь.       — В психушку ты не поедешь. Мы разберёмся. Я решу все проблемы. Почему ты раньше не сказала?       — Он убьёт папу и тебя. Я надеялась, что отец узнает, какую жертву я принесла и простит меня, и у меня будет семья, — причитала Юля. Слёзы в совокупности с соплями стекали по лицу. Юля давно не плакала и радовалась, что наконец-то произошёл выхлоп боли.       — Прости меня, Сашка… Я тебя любила, люблю и буду любить… Тебя одного буду… — Шептала Юля, пока её целовали в лоб и гладили по спине.       — Я тебя тоже люблю. Прости, что не поверил. Надо было справиться с гневом и послушать тебя.       Юля отстранилась, чтобы посмотреть на Сашу и найти в его лазурных глазах светлое чувство любви и привязанности. Убедиться, что оно не потухло под ветрами трудностей. Их руки сомкнулись, а губы Саши властно и уверенно поцеловали Юлины. А Валера, которого забыли прогнать, сидел на соседней койке и делал вид, что его дико интересует обшарпанный потолок.

***

Январь 1997.

      Однажды произошёл курьёзный случай, связанный с отсутствием лингвистической подкованности Саши Белого.       Тогда Юля решила позвонить Саше, чтобы поговорить с ним, услышать родной тембр голоса. Но с ней был Витя, который взял выходной от офисных дел. Он лежал на диване с бутылкой пива и с напряжением смотрел за развитием футбольного матча.       — Hi, Sasha! How are you?       Белов тогда был в кабинете. Космос с Филом что-то обсуждали. Белый подозвал Коса к себе, и он приготовился переводить.       — Она чёт спросила, Кос. Хау ар ю? — процитировал Белый.       — Как ты, она интересуется.       — А! Я знаю, чё ответить, — Белый приложил трубку к уху и ответил:       — Hello, Yulia. I'm fine, thank you. I… — Белый шёпотом спросил у Космоса, как будет «Я скучаю по тебе».       — I miss you, Julia.       — What are you doing right now? I'm on my way home. I had a very hard day at work. Some interviews and my own show.       Белый из этого понял, что у Юли было какое-то шоу, и она устала. К счастью, он распознал вопрос и даже смог с горем пополам ответить:       — Very good. I… I… Office… Friends…       — You are having fun with Kosmos and Phil?       На знакомые имена Пчёлкин повернул голову. Юля поняла, что она близка к провалу и быстро соврала:       — Я общаюсь с международными журналистами, у них Фил это ведущий ток-шоу. Фил Донахью. А Космос на английском — журналист широкого профиля.       Витя кивнул одобрительно и повернулся обратно к телевизору. Он был зол, ведь пропустил ход своей любимой команды.       Пока Юля решала вопросы с Витей, Белый узнал перевод нужных для себя фраз.       — Julia, how are you looking at our meet on Thursday, in evening? I will make a surprise for you. And i have some topics for discussion. For example, Ancient Philosophy.       «Вау, ты становишься полиглотом прямо на глазах»,— подумала Юля. А сама ответила:       — It sounds great. I suggest you this variant of ending this meeting: you kiss me hard…       — Кос, я не понимаю, чё она балякает, — Саша в спешке позвал Коса. Он послушал и перевёл дословно.       — You will undress me and kiss my neck. I throw my head back and take a deep breath.       Белов ничего не понял.       Космос с Филом активно обсуждали свою хитрую задумку. И наконец они решились пошутить над бедным Сашей.       — Сань, а скажи Юле «Suck my dick», — чуть ли не выкрикнул Космос.       — А что это? — Саня прикрыл ладонью телефон.       — Это красивая английская идиома, — еле сдерживая смех сказал Космос. — Её говорят как признание в любви. Юля должна знать.       Белый кивнул, поблагодарил сердечно друга, не подозревая, что станет частью жестокого розыгрыша. Юля в своих описаниях близилась к концу. Саша решил, что надо что-то ответить.       — I love you too. Suck my dick.       — Да причём тут это?! — Юля аж родной язык вспомнила от неожиданности. — Ты уже опоздал, ты уже как бы… Inside me.       — Как опоздал? Космос сказал, что это переводится, как «Я люблю тебя!» — Белый покраснел, а Космос с Филом засмеялись прямо во весь голос, тряся ногами. Юля перевела то, что сказал Белов, и он не нашёл ничего лучше, как повесить трубку, сделав гримасу неповторимого стыда.       — Холмогоров! — Обратился грозно Саша к Космосу, который, бьясь в конвульсиях смеха, уже отбил всю коленку Фила.       — Ты придурок, вот что я тебе скажу, — изрёк Саша, улыбнувшись.       — Спасибо бы сказал. Может, Юля исполнит просьбу и сделает тебе приятно, — Кос подмигнул. — Она же хороша в этом?       Фил перестал смеяться. Парни посмотрели на Сашу в ожидании комментариев. Саша отделался коротким:       — Счастье любит тишину, пацаны.

***

      Юля закончила разговор, смеясь в кулак над неловкой ситуацией. Она думала перезвонить и обнадёжить Сашу, что всё хорошо, но не сочла это нужным. Витя досмотрел футбол и сидел, огорчённый, смотря в экран, где шли новости. Судя по всему, команда проиграла.       — Я перестал верить в наш футбол, — поделился горем Пчёлкин. — Идиоты кривоногие.       — А ты идиот с идеальными ногами, — парировала Фролова. — Вот увидишь, тебе конец скоро. Саша знает обо всём. Он решит проблему максимально быстро.       — Ммм, — промычал Пчёлкин с мучительным наслаждением, поднимаясь с дивана и хлопая себя по коленкам. — И вновь Сашенька. Соскучилась по нему, поди? Давно ты с ним не трахалась?       — Он получше тебя, хотя бы.       Юля тут же пожалела о сказанном и закрыла рот ладонями. Она вспомнила слова Саши о том, как Витя относится к теме постели. А здесь Юля в открытую оскорбляет его. Юля замерла, съежившись, в ожидании… Чего? Юля не сомневалась: последствия могут быть разных масштабов.       — Что ты сейчас сказала?! — Со злобой сказал Пчёла, сжав кулаки и нахмурив брови. И вдруг Юле надоело бояться, пресмыкаться перед каким-то Витей. Она вздохнула и повторила:       — Саша был лучшим партнёром! Да, Вить! — Воскликнула Юля. — А что глазенки вылупил? Это правда! Что, глаза колет? Бывает такое! Потому что Саша думает не только о своём комфорте! И он не живёт по понятиям. Ударишь меня, да? — Юля качнула головой, улыбнувшись. — Давай. Но будь готов к ответу. Я прошла через военные действия, на моих глазах люди умирали. Я смогу защитить себя.       Юля приподняла подбородок, сделав шаг навстречу. Разумная часть Юли пищала и молила о пощаде. За окном ударила гроза, но она не была предвестником беды. Витя сдался. Он вспомнил случай в больнице и успокоил себя. Ведь Витя сказал в следующее мгновение то, что сбило спесь Фроловой.       — Я готовлю квартиру на Ленинском к сдаче. Арендная плата будет моральной компенсацией.       — Ты охренел?! — Юля подлетела к Вите и схватила его за воротник. — Это моя собственность, и ты этого не сделаешь!       Витя взял одну ладонь Юли и мягко коснулся губами тыльной стороны. Юля оскалилась, готовая исполнить угрозу.       — Сделаю. А что, дорога тебе квартира, да? Наверняка, у вас было много воспоминаний, так ведь?.. Как вы вечера вместе проводили, — Витя с каждым словом повышал децибелы, и к этой фразе уже кричал. — Романтические сюрпризы устраивали, пока я сидел, как идиот!       Несмотря на злость Вити, Юля смогла сосредоточиться и подумать. Она провела цепочку сдачи жилплощади и нашла несколько несостыковок.       — Ты врёшь. Чтобы сдать квартиру, её нужно показывать потенциальным арендаторам. Ты этого не мог сделать, тебе нужны ключи, а они…       Витя достал из кармана брюк связку и покрутил её на пальце, как баскетболист мяч. Юля обомлела, чувствуя, как от шока подкашиваются ноги.       —… Были у тебя в сумке. У тебя там порядок, поэтому я нашёл быстро. Причём я не испытал трудностей при сдаче. Адрес ходовой. Сдал молодому парню. Он заедет через неделю.       На Юлю рухнула вся тяжесть Вселенной. Она была песчинкой по сравнению с сильным жизненным течением. Юля не могла идти против него. У неё отнимали последнее, что напоминало о том, что было в её жизни. О том кино, которое они создали с Сашей, прожили вместе.       Эта квартира была большим, чем жилищным пространством. Это место воспоминаний, драгоценных, которые сейчас были будто мираж в пустыне. Юля почувствовала себя нищим человеком, у которого украли последнюю копейку. Слабость окутала всё тело.       Подкрались знакомые до боли симптомы. Юля не чувствовала их с июля 1996. Головокружение, тошнота, дикий страх, сковывающий каждую конечность, сердцебиение, сбивчивый пульс. Юля села на диван и прикрыла глаза.       — Юль? Ты щас опять сознание потеряешь, — Витя начал щёлкать пальцами перед её глазами. Реальность исказилась. Стены давили. Юля закрыла уши, пытаясь отделаться от звона.       — Это не в первый раз у тебя?       — Вить, позвони Саше, пожалуйста, он знает, что делать, — Юля еле разговаривала. Пчёлкин метнулся к телефону, затем обратно к Юле. Звонить сопернику и просить о помощи было равносильно стоянию на коленях. Но Витя посмотрел на бледную Юлю и набрал Белову. Вкратце описал все симптомы.       — Дай трубку Юле, — приказал Белов.       — Чё с ней? Её штырит сильно…       — Паническая атака, придурок! Делай, что говорю! — Повторил Белый. Оля, находящаяся на кухне, испугалась и выронила ложку. Саша вышел на лестничную площадку и сказал:       — Юленька, малышка моя, слышишь меня? Родная. Всё в порядке. Ты не умираешь. Всё хорошо. Ты в безопасности. Я не дам тебя в обиду. Слушай мой голос. Я рядом. Дыши со мной. Вдох.       Юля разжала пальцы, державшие телефон и дышала на счёт, который вёл Белов. Пчёлкин молча наблюдал, сидя на стуле в позе катапульты. Он не верил, что Белов по телефону сможет успокоить человека. На лице Вити застыла усмешка. Злорадная, противная.       Но Вите перестало быть весело, когда Юля действительно начала успокаиваться. Зрачки уменьшились, дыхание стало ровным, а лицо приобрело здоровый оттенок.       — Гой ты, Русь, моя родная, Хаты — в ризах образа… Не видать конца и края — Только синь сосет глаза.       «Моё любимое», — подумала Юля, улыбнувшись. Ей стало так тепло внутри, словно их не отделяли бесконечные московские улицы. Она будто увидела Сашу рядом. Тепло его рук было таким реальным и настоящим.       — Как захожий богомолец, Я смотрю твои поля. А у низеньких околиц Звонно чахнут тополя… — продолжал читать Белый нараспев, весело, стараясь звучать подобно Сергею Александровичу.       — Пахнет яблоком и медом По церквам твой кроткий Спас. И гудит за корогодом На лугах веселый пляс. Побегу по мятой стежке На приволь зеленых лех, Мне навстречу, как сережки, Прозвенит девичий смех.       «Охренел?! Какой девичий смех?! Разве что мой», — подумала Юля, представляя себя в деревне. Вспомнилось детство, бабушка. Жаркое лето, холод деревенской речки, смех ребят с посёлка, мычание коров, качание деревьев.       — Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою».       Юля уже совсем пришла в себя. Кухня снова стала кухней, стены встали на место. Витя выхватил у Юли телефон и спросил:       — Чё ты сделал? Она реально успокоилась.       — То, что ты не смог, — сказал Саша. — Дал ощущение защищённости.       Пчёлкин посмотрел ещё раз на Юлю. Она свернулась калачиком, словно котёнок и уснула. Обычный исход для Юли после панических атак. Витя положил телефон на место и накрыл Юлю одеялом. Саша дал важный секрет, но слишком поздно.

***

      В четверг Белов не мог дождаться семи часов, когда он увидит Юлю. Чтобы никто не помешал, он нагрузил ничего не подозревающего Пчёлкина работой. Сдал все отчёты, проекты, чтобы Витя не думал искать Фролову. Жена сама нейтрализовалась, решив заняться домашними делами.       Пока Юля ехала с телецентра, Саша готовил квартиру к сюрпризу. У него был план, как поднять настроение Юли, а заодно укрепить их отношения. Хотя, это было необязательным: их любовь уже была крепче алмаза.       Белов включил тихонько радио и начал ходить по кухне, еле сдерживаясь, чтобы не начать пританцовывать. Всё делалось легко, как по маслу. Свечи зажжены, ужин готов, вино, лучшее в Москве (у Саши были связи с виноделами) разлито по бокалам.       Белый поправил галстук на шее и стал ждать, смотря на золотые наручные часы. Ход стрелок казался особенно медленным, будто черепаший шаг. Саша улыбался беспрестанно, не понимая, почему.       Юля буквально влетела в квартиру, как можно скорее снимая пальто и шапку. Она заглянула в комнату, но не обнаружила там никого. Юля уже успела занервничать.       Саша будто почувствовал тревогу и подошёл сзади, прижимаясь к Юле щека к щеке.       — Я так скучала, — Юля опускает взгляд. Длинные ресницы дрогнули. Она ждала ответного признания в сладостной слабости.       — Я тоже, mon chèrie, — объятия, нежные, подкрепили его слова. Юля прислонилась головой к груди и с радостью отметила ускорение сердцебиения. Оно всегда сдаёт наше душевное волнение с потрохами.       Саша взял Юлю за руку и отвёл на кухню, отодвигая стул. Юля приняла это молчаливое приглашение и села за стол, кладя руки на стол. Саша невольно любовался её тонкими пальцами, обнажённым запястьем, обрамлённым золотым браслетом.       — Юль, если ты не против, я хочу устроить нашу встречу таким образом, — Саша поднёс к губам бокал. — Я хочу раздеть твою душу и задать несколько откровенных, возможно, табуированных вопросов. Чтобы всё было справедливо, ты сделаешь то же самое.       Идея Юлю привела в щенячий восторг. Она подмигнула, закинув ногу на ногу.       — Хорошо. Кто первый? — Юля даже не притронулась к вину. Она начала немного волноваться, но отказаться не решилась. Саша не осудит и примет Юлю любой. Это знание подкрепляло Юлину храбрость.       Вокруг них совсем не горел искусственный свет. Только тонкое пламя свечи не позволяло очертаниям кухне уйти в полуночную мглу. Таким образом создавалась загадочная атмосфера. Капли красного полусладкого остались на губах Саши, и Юля еле поборолась с желанием поцеловать его.       — Давай ты. Уступаю даме, — Саша улыбнулся, поправив рукав рубашки.       — Сколько у тебя было девушек до меня? И что у тебя было с ними?       Саша разочарованно вздохнул, наклонив голову на бок. Юля подумала, что зашла слишком далеко, но Белов объяснил свою реакцию тут же:       — Это было слишком ожидаемо. Ну да ладно. Было трое. Первая в восемнадцать, типичная подростковая влюбленность. Её звали Лена, она была красавицей, по мнению всех вокруг. Всё закончилось, когда я ушёл в армию. Она не дождалась, начала спать со всеми, стала манекенщицей. Когда я ей предъявил претензии, она предложила предаться плотским утехам, ведь она знала, что два года у меня никого не было. Мерзко было, представляешь?       Саша старался как можно быстрее рассказать историю первой неудачной любви. Не было ни грамма сожаления, просто Саша говорил без подробностей. Юля легко поняла, почему: Белов не любил признаваться в своих слабостях и ошибках. А история с Ленкой Елисеевой таковой и являлась.       — Дальше Оля. Услышал её скрипку в соседнем доме, узнал адрес. Тогда меня обвиняли в убийстве и хранении оружия, я прятался на даче академиков Царёвых. У нас всё быстро развивалось…       Юля поджала губы и скрестила руки и ноги, смотря куда-то в сторону. Слушать о сопернице явно никому не будет по нраву. Фролова держалась стойко, хотя хотелось прервать Белова.       — А потом ты. Бог любит троицу. Возможно, поэтому я на тебе просто помешан. Я никогда не был склонен говорить о своих чувствах, и если я говорю «Люблю», то это точно, на сто процентов. Я вышел из того возраста, когда люди разбрасываются громкими словами.       — Ты никогда не давал ложных обещаний. Тебя нельзя назвать балаболом. За это я и люблю тебя. Но жду ответного вопроса. Отвечу на всё, — Юля была заинтригована. Она думала, что Саша спросит о Вите, но как же далека она была от истины.       — Ты сказала, что больше не будешь военным корреспондентом. Почему? Что самое страшное для тебя было на войне?       Юля была застигнута врасплох. Она поморгала глазами. Фролова подняла глаза на потолок, подбирая тщательно слова.       — Для меня самое тяжёлое в Чечне было не то, что я хожу на бомбах, сплю под автоматную очередь и могу встретиться с Богом в любую минуту. Я даже привыкла к слезам, крикам, людскому отчаянию. Но я никогда не могла смириться с детьми в зоне боевых действий. Они самые невинные существа. И за что они испытывают такие муки? Я не знаю… Это просто самое иррациональное, — Юля покачала головой. — Ладно, раз уж мы говорим о войне, то скажи, что ты видел в Афганистане? Мне Космос сказал, что ты был погранцем.       — Я видел то же, что и ты, милая, — Саша усмехнулся. — Страдания, боль, трупы, стрельба. Как я остался адекватным — сам не знаю. Просто я ещё не понимал, через что прохожу. Был наивным юношей. Так, я пока думаю, что тебе задать. Отдаю очередь тебе.       — Почему ты выбрал меня? Не Олю, а именно меня? Я хочу знать, что я для тебя значу.       Саша глотнул немного вина, откинулся на спину стула и начал без раздумий отвечать:       — Я чувствую с тобой сильную духовную близость. Ты меня понимаешь, ты слышишь мои мысли, ты помнишь то, что я хочу сделать. Мне с тобой интересно, легко. Я могу с тобой говорить о чём угодно.       Ты неисчерпаема. Мне казалось, что в 1995 году я уже изучил тебя, но каждый раз я открываю новые грани. Ты как теннис — тебя нельзя постичь до конца.       С тобой я развиваюсь, достигаю целей. Ты такой же лидер, волевой человек, как и я. Мне нравится с тобой спорить, тем самым постигая истину. Я обожаю наше совместное времяпровождение, оно активное и необычное. Вертолёт, теннис, шахматы — какая другая женщина могла бы выдержать такое? А ты ловишь кайф, настоящий. У меня такое ощущение, будто мы Инь и Янь. Дополняем друг друга, становясь единым живым организмом. Ты белое, я чёрное.       — Белое же ты, — возразила Фролова. — Белый ты, Саша. В буквальном смысле. Не нужно корить себя. Я тоже не святая теперь. Витя постоянно меня тыкал тем убитым чеченцем на войне, — С этими словами Юля нервно сделала несколько глотков вина. Забыла закусить, и вскоре винное тепло разлилось по телу, приятная нега становилась всё сильнее. Юля смотрела на Белого, кусая обсохшие губы и понимала, что теряет нить разговора.       Проницательный, тонкий психолог Белов это заметил и усмехнулся, запрокинул голову назад, открывая полный обзор на шею. Тепло переросло в жар. Юля сняла с себя кофту, оставаясь в платье.       — Ты знаешь, Саша, я тут такую теорию придумала… Я размышляла много о мире, где я живу. Он очень изменился для меня после Чечни. И я пришла к выводу, что все люди — звери. Есть полные звери, есть так, ручные зверушки.       — Ну вообще, Аристотель говорил, что все мы по-разумному эгоистичны. Это нормально, что мы хотим жить в своё удовольствие. Мы все в какой-то степени гедонисты , — парировал Белов, доедая мясо.       — Нет разумного эгоизма. Сейчас всё подчиняется пресловутому закону джунглей. Либо ты, либо тебя. Себя я отношу к первому типу. Ты, наверное… — Юля потёрла подбородок. Саша воспользовался образовавшейся паузой и сказал:       — Ты уже говоришь, как Раскольников. Пойми: любая теория о людях, устройстве общества по итогу претерпевает крах, когда дело доходит до практики. Потому что общество многогранно, оно не может подчиняться подобным законам. Если бы возможно было вывести теорию, по которой людей можно поделить на классы, то тогда мы потеряли бы свою индивидуальность.       Юля обдумала каждое слово Саши и пришла к выводу, что он прав. Она решила закрыть тему с теориями и задала свой вопрос.       — Когда мы играли в шахматы, ты сказал, что я должна помочь тебе с выборами. Ты серьёзно собрался в политику?       — Ты сомневаешься во мне, Юлька? А кто во время интервью говорил, что я бы смог стать депутатом? — Саша лукаво улыбнулся, напомнив о том разговоре. Как же далека была тогда Юля, чтобы окунуться с головой в свою разрушительную страсть.       — Я хочу услышать причины, по которым ты хочешь стать политиком. Взвесь свои слова, потому что я сейчас решаю, вливаться ли мне в движение или нет. Ты понимаешь, что я, как журналист, здорово рискую своей репутацией.       Саша игриво приподнял бровь. Он уже заготовил убедительную речь. Белов сложил ладони вместе и начал уверенно говорить, затрагивая самые важные для Юли точки.       — Момент первый — статус политического деятеля даёт мне неприкосновенность, как с точки зрения закона, так с точки зрения моих врагов. Ты не дурочка, тебе известно, сколько людей желают меня отправить на тот свет. Это означает спокойную жизнь, без криминала. Пока эта перспектива кажется несбыточной, но в случае моей победы она станет ближе к реальности. Момент второй — ты будешь получать доступ к информации быстрее всех СМИ, первой будешь узнавать обо всех законопроектах и движениях в сфере власти.       — Белов, хочешь стать моим информационным агентством? — Юля как бы невзначай дотронулась до рукава Саши и вновь сложила руки, как ни в чём не бывало. Она любила флиртовать, а потом принимать вид святой женщины, хранящей целомудрие до смерти.       — Безусловно. Момент третий — ты становишься девушкой депутата. Или женой. Посмотрим, как сложится.       Беззаботность поубавилась после последней фразы. Белов никак не мог расслабиться во время встреч с Юлей. Где-то в глубине души сидело чувство досады и понимания, что любовь, которая рождается между ними, пройдёт через тяжёлые испытания. Они станут своеобразными Ромео и Джульеттой, против которых встанет весь мир. Саша не знал, когда он сможет развестись, видел, что для Юли ожидание становится всё утомительнее.       Чтобы отвлечься от мыслей, которые рвали голову на части и вызывали мерзкое, как пиявка, чувство тревоги, Саша резко сделал несколько больших глотков вина. Юля хихикнула, прикрыв накрашенные губы ладонью.       — Вопрос от меня. Сколько у тебя было половых партнёров? И кто из них был лучше?       Юля дождалась этого вопроса и заулыбалась, не спеша отвечать. Интрига Сашу отнюдь не радовала.       — Трое. Разве это не очевидно? Скворцов, Витя, ты. Забавный факт: когда я дошла впервые до пика с Витей, я подумала, что умираю. Потому что у меня задрожали ноги и в глазах потемнело… — Юля рассмеялась. — А вторая часть вопроса это попытка напроситься на комплимент?       — Вовсе нет. Я и так догадываюсь, что я всех обогнал. Господи, мне совершенно нельзя пить, — Белов отодвинул пустой бокал от себя. — Я становлюсь как этот… — Саша щёлкал пальцами, наморщив лоб. — Как там его… Кассио ? Он же от алкоголя поехал?       — У него от вина становилась слабой голова, — Фролова даже будучи пьяной узнала шекспировского героя. — Саша, ты мой Ренессанс. И я буду любить тебя, как Дездемона любила Отелло. До самой последней минуты жизни. Пока моё сердце отсчитывает удары, пока мой разум выдаёт новые идеи, а дыхание делает бесконечный цикл, я буду любить тебя.       Юля внезапно почувствовала себя невероятно счастливой. Она широко улыбалась, несмотря на боль в щеках. Она забыла, что её любимый мужчина пока принадлежит другой женщине, позабыла о рабочих делах, планах. В душе расцвёл сад, пели соловьи, вьюги улетели в прошлое. Стало так легко, что хотелось взобраться на высокую гору и признаться в любви всему миру. И это явно не от вина. Просто Юля была рядом с тем, кого любила, и кто любил её также сильно.       Юля безошибочно почувствовала, что игру стоит завершить. Особенно она укрепилась в этой идее, когда заметила, как похотливо на неё смотрит Белов, потирая кончиками пальцев ножку бокала.       Они встали из-за стола и подошли друг к другу. Последняя свеча догорала, рискуя оставить их в кромешной тьме. Юля включила радио, где тихонько играла Savage — Only You.       Белова пробрала ностальгия. Эта песня возвращала его во времена, когда он вернулся с армии и устроил вечеринку, развлекался с девочками. Однако об этой детали Саша умолчал.       Белов протянул галантно ладонь, приглашая Юлю на танец. Она обняла его спину и прижалась близко, начиная кружиться в вальсе. Спокойном, но в то же время энергичным, как их любовь.       — Don't push me aside… — пропел вслух Белов. — My love's alive, — ответила Юля. Они не пели песню, а говорили друг другу свои самые сокровенные мысли.       — Don't leave me to diе…       — You will survive, — Юля провела медленно по груди пальцами, позволяя её взгляду пересечься с Сашиным.       — You hold me so tight… — Его рука легла на талию, притягивая к себе.       — Turn off the light…       — It all seems so right… — допел последнюю строчку Саша. И оба поняли: то, что между ними, действительно кажется правильным.       Их глаза смотрели с той же бешеной химией, что и при последней крайней встрече. В взгляде напротив Юля видела бесконечный океан. Губы были непозволительно близко друг к другу, и видеть их нецелованными казалось невыносимым.       Между ними будто не было тех недель разлуки и тяжёлой тоски. Будто из их истории любви никто не вырывал страницы.       — Ты не представляешь, как я соскучился, — шепчет Саша прямо в ухо.       Юля больше не может сдерживать вихря эмоций, который с каждой секундой грозился снести её с ног. Она притягивает к себе Белого за воротник рубашки и целует в губы, сразу делая поцелуй более глубоким.       Той ночью поцелуи обрели особый, винный вкус, пьянящий, лишавший остатков рассудка. Целовались жадно, долго, не спеша переходить к следующему этапу. Юля потёрлась бедрами об его пах, дразня и создавая нужную реакцию.       Пальцы Саши быстро находят молнию дорогого, французского платья и расстегивают её. Юля в это время тщетно борется с пуговицами на рубашке. В конце концов Юля бесится и разрывает вещь. Ответом на это действие стала ухмылка Белова — ему понравилось проявление грубости, которое Фроловой не было свойственно.       — Давай прямо здесь, — сбивчиво произносит Юля, пока губы проходятся по шее, затем ниже. Не хотелось терять драгоценных секунд, которые ушли бы на переход в спальню.       — Как пожелаешь.       Платье медленно опускается на пол, открывая взору на стройное тело Юли. Такое желанное, манящее. Снова поцелуй, и Саша плавно уложил Юлю на диван, нависая сверху. Отдавать инициативу не стал — Саша планировал сам доставить удовольствие Юли. Кто, как не он, хорошо обучился этому искусству?       Первые минуты эмоции Юли омрачались страхом. Она вспоминала попытку изнасилования и ей становилось некомфортно. Но потом Юля позволила себе полностью отдаться пленящей страсти.       Он трогал её везде, где хочется, оставлял мокрые поцелуи на любом участке тела. Потому что знал — ему можно всё. И Юля не протестовала, извивалась, сгорая от его ласк. Она уже была на грани, и ждала того момента, когда все ощущения обострятся.       Всё происходило медленно, нежно, осторожно. Саша безошибочно, как и всегда, разгадал, чего и как хочет его единственная любимая. И чёрт возьми, как же Белов скучал по широким от возбуждения зрачкам, ускоренному дыханию и тому, как Юля цепляется пальцами за его руку.       Шёлковые, каштановые волосы, рассыпавшиеся по дивану, горящие алым, как розы, щёки, а самое главное — горящий любовью взгляд, без ноты стеснительности. Саша смог раскрепостить Юлю, вытащить наружу её демонят. Но Саша не знал, что на самом деле Юля ещё не показала всё, на что способна.       Фролова, закусив губу, расстегнула ремень брюк. Последняя одежда, которая сейчас только мешала, была снята. Саша уже прижал Юлю к дивану, собираясь взять её полностью, но у Юли были другие планы.       Пальцами она обхватила его орган и сделала несколько резких толчков вверх, чем вызвала громкий стон. Юля только шире улыбнулась и начала активнее работать рукой. Саша, в свою очередь, сжимал грудь, пальцами поглаживал затвердевшие соски. Двойной поток удовольствия сносил крышу обоим.       Но этого было мало.       Саша удовлетворяет молчаливую просьбу Юли, которая была в её глазах и тяжёлом дыхании. Он плавно проникает, начиная двигаться внутри. От приятного чувства наполненности Юля стонет, совершенно не заботясь о громкости. Неважно, что её услышат все соседи — сил сдерживаться не было.       Видя, какой кайф благодаря нему испытывает Юля, Саша сам наслаждался, сцепив зубы и сдерживая стоны.       Его шея выгнулась в беззвучном выдохе удовольствия, а руки легли на талию, чтобы с каждым движением девушки вверх и вниз прижимать навстречу себе как можно сильнее.       Весь мир для Юли сжался где-то в пульсирующей точке между ног, которая вот-вот должна была взорваться, и единственным смыслом жизни было приблизить этот момент.       Несколько толчков, и Саша, задержавшись на пару секунд, вышел из нее с глухим стоном и обессиленно лег рядом. Юля почувствовала, как по внутренней стороне бедра стекает теплая вязкая жидкость.       Юля завернулась в плед. Белову эта наглость не понравилась, и он взял свою половину.       — Саша, Витя нас убьёт, если узнает, — прошептала Юля. К сожалению, рассудок стал к ней возвращаться.       — Он не узнает. Я нагрузил его делами. А если он освободится раньше, я попросил Космоса отвезти его в «Метелицу», взять самых лучших шлюх. Так что я думаю, ему сейчас гораздо лучше чем нам. Кстати, получается, ты изменила своему молодому человеку. Как ощущения?       — У нас с Витей ничего нет. Отношения — это про согласие, а не про принуждение. Поэтому мне вообще не стыдно, — Юля поправила волосы Саши. Белов потянулся и оставил поцелуй на виске Юли.       Телефон прервал их идиллию. Белов очень хотел всех послать, но рисковать не мог. И он поступил верно, что ответил.       — Сань, это Космос. Витя нажрался в драбадан, у него нет сил на баб. Он хочет поехать на Ленинский, поспать там, чтобы не позориться перед Фроловой. Бегите, ребята!       — Спасибо, Кос. Ты спас мне жизнь, — Белов нажал на кнопку сброса и вскочил с дивана, начиная натягивать на себя белье и брюки.       — Сейчас сюда приедет Пчёлкин. Тебе надо уехать к нему на квартиру и убрать здесь все следы, какие возможно. Это ради твоей безопасности. Завтра я разберусь с врагами твоего отца, — Саша застегнул рубашку, как смог. Очень помог армейский навык одеваться за десять секунд. — Тебе осталось немножко страдать.       — Я люблю тебя. Мы обязательно будем счастливы, — Юля отправила воздушный поцелуй, спрятав грудь под пледом. Саша не успел ответить на это, выбегая на лестничную площадку.

***

      На следующее утро Саша направился к Максу и начал жёсткий разговор:       — Какого чёрта ты позволил Пчёлкину устроить всю эту херню с отцом? Ты понимаешь, что ты ломаешь жизнь Фроловой?!       — Я не знал, что он летит к отцу, чтобы подчинить себе Юлю! Я бы не дал ему информации! — Отнекивался Макс. Белов ударил по столу ладонью и крикнул:       — Кто твой начальник: этот недоумок или я?!       — Ты, Саша. Но я не знал, что он замышляет. Я могу как-то тебе помочь исправить ситуацию?       Саша решил закончить давление на помощника, сел в кресло и начал объяснять, что нужно сделать.       — Дай мне наводку, где сидят эти ребята, которые терроризируют Сашу Фролова. И номер отца Юли.       — Второе могу дать прямо сейчас. Записывай, — Макс пролистал телефонную книжку и продиктовал нужные цифры. Белов благодарно кивнул и удалился.       Через несколько часов адрес был у Саши. Белов потирал победоносно руки и отправился по координатам. С собой он взял пистолеты, кастет и лом для двери.       Логово группировки было в обшарпанный многоэтажке, на первом этаже. Каждый шаг Саша отчеканивал. Сердце забилось чаще. Белый пытался взять себя в руки, но на кону стояла их любовь с Юлей. Проколоться было нельзя.       Белов сделал глубокий вдох, прижал пистолет к себе. Он подключил свою эмоциональную стабильность, которая в своё время ввергла в шок ФСБ.       Белов подошёл к двери, сделал несколько движений ломом, и она упала с оглушительным грохотом. Бандиты сидели за столом и пили водку. В компании сидело несколько полураздетых девиц. Саше было неловко прерывать веселье.       Стоило бандитам поднять глаза, как Белов, сказав красивую фразу:       — Привет от Александра Фролова.       Сделал несколько выстрелов. Кому-то попал в сердце, кому-то в лоб, кому-то в плечо. Он стрелял до тех пор, пока не израсходовал весь запас патронов. Люди падали в лужу крови, будто кегли в боулинге.       Кто-то пытался достать оружие, но эффект неожиданности не дал возможности проявить самооборону. Саша жал на курок, без колебаний. Рука даже не дрогнула.       Девушки убежали, чтобы не заработать себе проблем. Белов остановил их возле двери и пригрозил:       — Проболтаетесь кому-то...       Девочки закивали, чтобы не слышать пугающего конца. Саша ушёл, протёр пистолет салфеткой и позвонил по номеру Александра Фёдоровича. Ответили не сразу.       — Да?       — Слушай сюда. Я Саша Белый, знаешь такого?! Я не буду читать тебе нравоучения, потому что такой мрази, как ты, уже ничего не поможет. Знай: то, как ты поступил с дочерью, тебе вернётся.       — Саша, ты... — Фролов заикался от испуга. Имя Белова было ему знакомо, и он трепетал перед ним.       — Ты знал, кому ты в ноги дочь швырнул?! Бабнику, насильнику, алчному придурку. Я решил твои проблемы, ты свободен. Но я это сделал ради Юли Фроловой. И знай, я не остановлюсь ни перед чем, что стоит между мной и Юлей.       — Так она с тобой была?.. Господи, да я бы в жизни тогда не согласился на ту сделку!       — Вы относитесь к дочери, как к вещи, как к щенку, но она человек, с чувствами и достоинством. Вам за это воздастся. Теперь делай то, что я тебе скажу. Ты звонишь Юле Фроловой и просишь у неё прощения за всё. За детство, за то, что ты сейчас сделал. Лично приедешь, на колени встанешь, понял?!       — Д-да... Спасибо тебе. Я могу спокойно жить? Ты убил тех, кому я должен?       — Можешь спать спокойно. Если тебе совесть позволит. Не забудь о том, что сделать ты обязан, — Белов сбросил звонок и набрал Юлю. Она в тот момент была на съёмках и перезвонила сама, через час.       — Юленька, крепостное право отменено. Ты свободна. Приедешь домой, соберёшь основные вещи. Остальное заберёшь потом.       — Ты смог? — Юля сжала рот ладонью, всхлипывая.       — Это было просто. Я застал их врасплох. Юля, мы будем вместе. Слышишь меня? Ты плачешь?       Юля действительно заплакала от светлого счастья и понимания того, что чернота больше не будет сгущаться. Ужасы, которые она пережила, закончились.

***

      Юля ещё месяц назад договорилась о встрече с Вероникой Даниловой. Они хотели обсудить перемены в их жизнях, рассказать последние новости. Юля же ещё приготовила вещи из Парижа, которые готова была отдать подруге.       Девушки пересеклись в квартире Вероники, когда её муж ушёл на работу. Юля сразу же отдала два огромных мешка с одеждой. Вероника достала платья и восхищённо рассмотрела каждое.       — Я такие брендовые шмотки видела только в фильмах. Тебе не жалко?       — Белов купил мне гору вещей. Не переживай, не обеднею.       Ника бегала по кухне, то к холодильнику, то к шкафчикам, желая покормить Юлю досыта.       — Ника, сядь, пожалуйста, — попросила Юля, рассматривая квартиру. После замужества подруга переехала в однокомнатную квартиру, просторнее и свежее прошлой. Вероника налила чай и насыпала конфет до верха миски.       — Юля, колись, что у тебя поменялось? Ты теперь телезвезда, только и мелькаешь на экране. Восхищаюсь тобой, — Ника распаковала конфету.       — Ну... Да, я сейчас работаю над несколькими телепроектами. Мне это нравится. Лучше, чем в печати. Здесь больше движения, энергии.       Вероника понимающе кивнула.       — Я поэтому хотела работать в журнале мод. Я ушла от Леонида Александровича и пошла работать в Burda Moden.       — Да ты чё... — Юля присвистнула. — Тот самый журнал?       — Именно. Я там по блату оказалась. С помощью рукопожатий, — Ника пожала плечами. — Сейчас там фоткаю, ещё халтуры беру. Бизнесменам фотосессии делаю, их жёнам. С Толей пытаемся сделать ребёнка.       Вероника замолчала. Ей не хотелось говорить на эту тему. Очень болезненная рана была тронута.       — Я боюсь, что Толя не выдержит и уйдёт к более плодовитой. Он говорит обратное, но я знаю, как мужикам важен статус отца. У меня гинекологи ничего не находят. Всё окей. Но малыша нет.       — Толика проверяла? — Юля попыталась утешить Нику.       — Проверим через неделю. Но ладно со мной! Юлька, рассказывай о том, как там с Сашкой у тебя?! — Воскликнула Вероника. — У вас же там драма была...       Юля кратко изложила основные события. Когда она сказала о плане Вити, Ника разозлилась, покраснела от негодования.       — Я ненавижу этого человека. Зачем ты помирила его с родителями?! — Возмущалась Ника. Юля пожала плечами.       — Как здоровье? — Поинтересовалась Ника. Юля замялась и сказала честно:       — В целом, всё хорошо, но меня беспокоит отсутствие месячных. Вроде грудь увеличилась, а цикла нет. Перепады настроения также есть. Задержка уже три недели.       — Ой, фигня это, — Ника махнула рукой, залезая в шкафчик за новыми конфетами. — У тебя всегда были проблемы с этим, сколько я общалась с тобой. Сначала из-за дистрофии, которая у тебя была после фигурного, потом Лёша тебя бил, ты на нервах была, а потом 1995 год. Что ты хочешь от организма?       — В 1996 всё стабилизировалось. Сейчас опять пропали. Чё думаешь? — Обеспокоенно спрашивала Юля. Ника перестала рыться в шкафчике и предположила:       — Ты не можешь быть беременна?       — Ник, как ты себе это представляешь? У меня бесплодие.       — Кто тебе это сказал? Врач? Врачи люди, могут быть ошибки. С кем ты спала, вспоминай.       — С Сашей. Но мы не защищаемся.       Вероника тяжело вздохнула и залезла в комод. Оттуда она извлекла тест на беременность и протянула его ошарашенной Юле.       — Делай.       — Ника, я не могу быть беременной! — Юля собиралась отодвинуть тест, но Ника настаивала на обратном.       — Исключи этот вариант. Тебе сложно проверить? Зато уже что-то ясно будет. Хотя, я думаю, что у тебя задержка просто от усталости.

***

      Саша вышел из офиса вместе с друзьями. Он радостно рассказывал о своих планах на совместное будущее с Юлей. Пчёлкин в разговоре не участвовал, молчал, спрятав руки в карманы медового пальто. Его чёрная одежда будто намекала на траур по взаимной любви.       С Беловым кто-то захотел связаться. Саша ответил:       — Да?       И вдруг, в паре метров от него раздался звук выстрела...