Твой поцелуй как преступление

Мы убежим, Все будет просто. Ночь упадет, Небо уронит. И пустота на перекрестках. И пустота нас не догонит.

      Аноним уже собрался записывать происходящее. Он уставился с каким-то маниакальным наслаждением на то, как Юля прыгает на Сашу, обвивая тело ногами.       «Сколько порнухи смотрел, а с участием друга еще не видел», — усмехается мужчина.       Внезапно Белов замирает. Выглядело это комично, на фоне Юли, которая уже тяжело дышала, лёжа на постели.       — Саш? — Робко зовёт Юля. Она уже собирается уточнить, не стало ли Белому плохо, однако не успевает. Белов подходит с голым торсом к медведю и нагибается, чётко произнося каждый слог:       — Витенька, привет! Присоединяйся к нам!       «Блять!» — Витя ударил кулаком по столу, отъехав от экрана.       — Белов, ты больной?! — Фроловой было не до смеха. Весь романтический настрой пропал. Белый смеётся, как сумасшедший и достаёт из медведя маленькую камеру. Юля села на кровати, ударив себя по лбу.       — Твою мать... Нас записали?       — То, как мы целуемся. И мои кубики, — печально изрёк Белов. — Мне этот медведь не давал покоя. Его глаз отличался от другого. У меня уже за годы криминала выработалась интуиция. А когда ты меня целовала, у меня было ощущение, что на меня смотрит кто-то ещё. Пригляделся и понял.       — Ты уверен, что это Пчёлкин? — Юля завязала волосы в хвост. Белов пристроился рядом с девушкой.       — Кто тебе подарил медведя?       — Твоя супруга, — усмехнулась Фролова. — Вызвала меня на встречу, сказала, что восхищается моим мужеством. Я ей наврала, что я с Пчёлой.       — Она поверила?       — Пришлось поверить. Сань, чё делать? А если плёнка пойдёт на телевидение?       — Именно. На «ОРТ» покажут наш поцелуй, посреди дня. Олю явно кто-то надоумил. Она сама не додумалась бы. Я думаю, это Витя. Он мог с ней связаться, каким-то образом. Если это Пчёлкин, то проблема легко решается. Не парься. А то уже побледнела, как поганка, — Саша подмигнул девушке. Юля вновь легла в горизонтальное положение, вздохнув.       — Меня только беспокоит, что если Белова узнает, она создаст проблемы.       — Мои проблемы принадлежат мне. И я их буду решать. Вещи по коробкам собери, мы завтра с парнями приедем и поможем с переездом, — Белов наклонился, оставил на щеке Юли поцелуй и поднялся. Он поднял с пола рубашку, но Юля остановила:       — Я люблю, когда ты без верха. Разглядываю твои сильные руки, накаченный пресс. Завораживает. Я могу бесконечно смотреть на то, как горит огонь, как течёт вода и на тебя.       — Комплимент засчитан, — Белый обратно кинул рубашку на пол. — Теперь скажи честно: до июня ты представляла меня голым?       Бледность на лице Юли сменилась краской смущения. Юля глупо улыбнулась, не зная, как реагировать. Хотелось самодовольно ответить «нет», но врать не получалось. Юля отлично помнила, как ехала с Белым из редакции и рассматривала его, представляя то, что вслух сказать бы не удалось.       — Ну... Допустим. А что тебе даст эта информация? — Юля закинула пару книг в коробки.       — Поднятие самооценки и укрепление моего эго. Что плохого?       — Ладно, сознаюсь. Было. А ты?       — Нет. Я лишь представлял на тебе платье, которое по итогу подарил.       А вот Белому удалось красиво солгать и не быть пойманным. Не дрогнул, не запнулся. Фролова даже ничего не заподозрила, обиженно вскрикнув:       — Ах ты гад!       — Не грусти, Юля. Я просто не строю никогда иллюзий, чтобы не биться об реальность.       Фролова подняла глаза на грудь Белого и спросила:       — Давно хотела узнать, что это за татуировка? С тюрьмы?       На левой стороне Белов имел наколку: щит с мечом и аббревиатуру ПВ. Под буквами — маленькая пятиконечная звезда. Белый, услышав вопрос, нахмурился.       — Юль, какая тюрьма? Это с армии... ПВ — пограничные войска. Тогда многие такие делали. Думай хоть, чё говоришь... Я в тюрьме не был.       — Я слышала, что когда Ольга рожала, ты был на нарах.       — Ой, да ладно, херня, — Белов махнул рукой, — Был в «Бутырке» с парнями одну ночь. Пчёла анекдоты травил, мы с Фарой рассказывали байки с армии. Мы ржали, угорали, как на курорте, потом утром выпустили. Да, совпало с Олиными родами. Но я не считаю, что я был в тюрьме.       — Фара — это... — Осторожно переспросила Юля.       — Армейский друг мой, Фархад Джураев. Он таджик, но умный, всё мучал меня философией. Это про него я говорил, что его зарезали.       — Что-то не поделили? — Юля почувствовала в собеседнике готовность к откровениям.       — Наркобизнес. Он ещё и мне предлагал вписаться, я был против. Его просто прижали сильно, он был как между двух огней: с одной — родня в Таджикистане, с другой — я, который ему как брат. Так жалко... Хороший парень был, умный, светлый.       — Армейская дружба никогда не забывается, — кивнула Юля. Она отошла и запечатала коробку скотчем. — Я Димку тоже вспоминаю. Он в Чечне сейчас.       — Так, всё, Фролова. Отставить разговоры об этом, — тут же подскочил Белов. Он начал помогать с разбором вещей, таская тяжёлые предметы интерьера. Пара работала энергично, молчала, занятая своей глобальной целью. Лишь один раз Юля поинтересовалась:       — Сурикова в курсе о подарке твоём?       — Нет. Если что — тебе государство отдало. Как военкору.       — Поняла.       Сборы затянулись до начала двенадцатого. Юля с Сашей рухнули посреди комнаты, запаренные, красные. Саша был рад, что Юля запретила ему одеваться — с него пот лился в три ручья. Сама Фролова тоже ходила в лифчике и шортах. Это был первый раз, когда Белого совсем не интересовала грудь Юли. Он думал о том, когда закончится бесконечный сбор вещей.

***

      С возникшей проблемой Белов разобрался на следующее утро. Он приехал к Пчёлкину, ни свет ни заря. Витя, на удивление, был без женщины. Он открыл дверь, стоя в рубашке и шортах.       — Что тебя привело сюда? На часы смотрел? — Нагловато поинтересовался Витя.       — Ты установил камеру? — Белов сделал шаг и переступил порог, вынуждая Витю отступить назад.       — Какую камеру? — Витя помотал головой. Эмоция «удивление» была сыграна неудачно. Белов ещё больше укрепился в подозрениях.       — Пчёлкин, не тупи. Ты через Олю передал мишку с камерой Юле. Я сомневаюсь, что ты хотел посмотреть на то, как я занимаюсь любовью, поэтому скажи: нахера ты это устроил?       Витя ухмыльнулся, больше не желая скрывать свою причастность. Он выпрямился и ответил:       — Да, это был я. Я показал твоей супруге фотки тебя и Юли. Первое — я хотел открыть ей глаза на то, с каким уродом она живёт. Второе — я хочу Юлю. Я заполучу её обратно, любыми способами. Для этого я устраню тебя, как конкурента. Уже сегодня днём я увижусь с Ольгой и отдам ей кассету, где чётко видно, как Фролова тебя раздевает, и как ты мило её целуешь. Что будешь делать?       Спокойствие Белова не уменьшилось. Он стоял, непоколебимый, как скала. Даже перспектива развода не пугала. Он знал, как найти управу на шмеля. Сделал ответный ход:       — Я напишу на тебя заявление в полицию, что ты порочишь мою честь, достоинство, вторгаешься в мою личную жизнь и распространяешь эротические видео с моим участием. Статья 137, 138 УКРФ, также 29 статья Конституции РФ. Тебе назначат штраф. Может, и посадят. Или исправительные работы назначат. Каким бы ты другом мне не был, Пчёлкин, — с пренебрежением сказал Белов. — Я врубаю ответку в любом случае. Тем более, ты покушаешься на репутацию моей девушки. Ты знаешь, что её уволят, если эта грязь вскроется? И ты думаешь, что если она узнает об этом, она прыгнет к тебе на шею?       Витя замолчал, потирая подбородок двумя пальцами.       — Я не буду ничего делать, если ты отдашь всё, что у тебя есть на нас с Юлей. И фотографии, и видео. С газетой Фролова сама разберётся. Принимаешь условия? Или мы начинаем войну?       Пчёлкин вышел из прихожей, громко хлопнув дверью. Вернулся через минут пять, топая. В руках были кассеты и фотографии. Пчёлкин пихнул это Белову, хмурясь.       — Я тебе не крыса помойная. Подай нормально.       — Пошёл бы... — Пчёла не договорил, зная, чем может закончиться его выражение эмоций. Он уже без грубости подал компромат.       — Ты сам перечеркнул нашу дружбу, когда трахнул мою бывшую, — напоследок сказал Витя. Поражение было мучительным. Хотелось рвать и метать.       — А ты засматривался на жену мою. Баш на баш. Доброго дня, Витя! — Белов ушёл из квартиры. Витя опешил. Неужели Белов в курсе о его влюблённости в Олю?.. Пчёлкин закрыл дверь, ударив кулаком по стене.       — ... Я ещё раз вам повторяю: либо вы печатаете опровержение, так как доказательства обратного я вам отправила, либо мы встречаемся в суде, и я растопчу вашу жалкую газету. Всего доброго, — Юля зашла в телецентр, заканчивая разговор.

***

      Путём долгих переговоров, угроз, в газете напечатали опровержение, в котором было чётко сказано, что Белов не изменял жене, а Юля сейчас находится в отношениях с Витей. Так что оба плана Вити полетели к чертям собачьим. Но это был не венец его проблем.       Когда Витя приехал на встречу с Олей, она с волнением спросила несколько раз:       — Что-то есть?..       Витя помотал головой. Он также, как и в тот раз, скрыл лицо за маской. Сейчас это помогло спрятать стыд.       — К сожалению, записи были уничтожены.       Оля издала язвительный смешок.       — Я так и знала. Вы знали, что в газете ваши слова о романе Саши и Юли были опровергнуты? Так что всё, что вы пытались мне внушить, было ложью. И кажется, я поняла, зачем вам нужна была эта эпопея, — Оля наклонила голову. — Вить, сними маску.       Пчёлкин положил маску на стол, поправив волосы.       — Ты любил меня. Сейчас в твоей личной жизни не самый лучший период. Кстати, ты сам заслужил всё, что с тобой происходит. Ты совершил гнусный поступок. И пытаешься уличить Сашу в этом, чтобы приударить за мной. Позорище.       — Оль, ты больше мне не интересна в романтическом плане... — Пытался объясниться Витя. Но право голоса было утрачено. Оля встала с кресла и заявила:       — Я тебя не желаю слушать. Опозорить великого человека, который кровью добивался правды и отца моего ребёнка — это нужно было ещё постараться. Я не намерена тебя удовлетворять. До свидания.       — Оля, постой! — Витя побежал за Беловой, но та села в машину, и её след простыл. Витя остался один, на огромном московском проспекте. Будто крошечное пятно в огромной Вселенной. Поверженный разочарованием, которых стало слишком много за последнее время.

***

      Юля готовилась ко сну, положила огурцы на глаза, кремом намазала лицо. Белов же захотел втянуть несчастную Фролову в очередную авантюру.       — Слушаю, Александр Николаевич, — Юля вычислила звонившего легко. Кто ещё мог позволить себе набрать Юлю ночью?       — Ты запомнила, что я обожаю, когда ты меня называешь по имени и отчеству. Мне это нравится. Продолжай. Теперь у меня ещё и приятное воспоминание закрепилось.       — Ты про то, что было в кабинете? — Юля облизнула губы, улыбаясь.       — Именно, Юлечка! Поторопись, у тебя полчаса на сборы.       Просто ставил перед фактом. Не давал возможности увильнуть в сторону, отказать. Давал понять: всё будет так, как задумал Белов. За это Юля и любила его.       — Теннис ночью?.. — Растерялась Юля.       — Не теннис. Хочу показать тебе красоты Москвы. Надень что-то удобное, кроссовки там, джинсы, ты поняла. Через полчаса буду у парадной.       — Слушаюсь, — Юля сбросила вызов и помчалась к шкафу.       «Засранец, даже на макияж времени нет!» — Фролова надела ядовито-розовую футболку и рваные джинсы с кроссовками. Она металась то к зеркалу, то к шкафу, оценивала свой образ, будто французский дизайнер.       Когда Юля бежала по лестнице из подъезда, прошло сорок минут.       — Опаздываете, Юлия Александровна, — пошутил Белов. — Вам можно. Выглядите сногсшибательно.       — Саша, что происходит? — Юля оглядывалась вокруг.       — Сюрприз. Будем избавлять тебя от страхов. Кстати, я тут подумал... Я хотел бы переписываться с тобой и чаще тебе звонить, но вокруг меня вьётся Оля. Может, выработаем какой-то шифр?       — Зачем шифр? Можно сделать кое-что другое. Как у тебя дела с английским? — Юля приподняла бровь. Ответ был, конечно, очевиден.       — Хреново. Знаю какие-то слова, базовые, могу поддержать короткую беседу, типа «Hello, I'm Sasha, I'm 25 years old, I'm from Russia, my family is small...». А что? Предлагаешь переключаться на английский?       — Да. Я знаю английский, я его в МГУ изучала. И ещё курсы французского посещала. Так что считай, полиглот. Короче, даже если ты перепутаешь все артикли, все времена — не парься. Я тебя пойму. Главное, чтобы твоя трында не спалила нас.       — Она ничего не знает, не парься.       Когда они приехали, Юля поняла, о каких страхах говорил Белов. Они прибыли на настоящий вертодром.       — Саша, я... Я боюсь, — Юля вцепилась хищно в его руку, вытаращив глаза.       — На самолёте не полетим. Только на вертолёте. Я арендовал его на пару часов. Представь, ты видишь все огни ночной Москвы с огромной высоты...       — Это безопасно?       — Абсолютно, милая. Ремни безопасности, закрытое помещение, всё нормально. Ты со мной? — Саша открыл дверь, протягивая руку. Его улыбка внушала спокойствие. Юля без раздумий ответила:       — С тобой хоть на край света.       После прохождения инструктажа и демонстрации оборудования Юля села в вертолёт. Ладони вспотели из-за волнения и негативных воспоминаний.       Сотрудники выдали наушники, чтобы защитить слух от громких звуков. Юля подняла глаза на Сашу. На её лице не было никакой радости от сюрприза. Саша был готов к этому и поддержал девушку, сжав её руку и погладив её большим пальцем.       — Всё точно безопасно?       Саша кивнул. Затем добавил:       — На моих глазах ребята проверили техническое состояние вертолёта. Я не связываюсь с теми, в ком не уверен лично. Да и разве за мной ты не ощущаешь себя, как за каменной стеной?       — Ощущаю, — Юля положила голову на плечо Саше, ожидая взлёта. Вертолёт был оснащён выпуклыми широкими окнами: через них открывались бескрайние просторы московских облаков.       — Погода прям замечательная. Ветра нет, дождя тоже. Так что всё отлично, Юль.       Юля сглотнула. Страх не покидал её в момент отрыва судна от земли. Хотелось завизжать и убежать, но Юля успокоила себя.       Лишь когда она посмотрела в окно и увидела россыпь огней, которые напоминали созвездия, сетки магистралей, она перестала бояться. Ужас сменился восхищением. Юля поняла, в каком огромном городе она живёт. Москва действительно никогда не спит.       Даже ночью здесь начиналась особенная жизнь. По дорогам ездили бесчисленные машины. Пейзажи захватывали дух: Юля вертелась, прилипая к окнам и стараясь запечатлеть каждую, даже крошечную, деталь увиденного. Всё это получалось за счёт максимальной высоты подъёма. Город казался игрушечным, маленьким. И Юля с Сашей ощущали себя его повелителями.       Особенно привлёк внимание величественный Кремль и телецентр «Останкино», который даже в тёмное время суток продолжал работать вовсю. Юля тыкнула Сашу в плечо, показывая пальцем на уже ставшее дорогим место.       — Как хорошо, что я переехала в Москву... — прошептала Юля.       — В противном случае мы бы никогда не встретились, — Саш повернул к ней голову. Всё тот же серьёзный взгляд, не показывающий никаких эмоций. Но Юля уже выучила Сашу за эти три месяца. Свою любовь, если она испытывалась, проявлялась в действиях и прикосновениях.       — Спасибо, что ты появился в моей жизни, — тихо говорит Юля, будто боясь спугнуть то счастье, что мерцало между ними. Саша аккуратно берёт двумя пальцами за подбородок и притягивает Юлю к себе. Их губы слились в непривычно нежном для них поцелуе, который хочется отпечатать в памяти навсегда. Руки сложились вместе.       Программа не закончилась катанием по городу. Когда Саша с Юлей покинули борт, их ждала вкусная часть мероприятия: накрытый стол на двоих с шампанским, фруктами и мясом.       — Саша, я не знала ещё ни одного мужчину, который бы додумался вытащить ночью женщину и прокатить на вертолёте. Это безумие в чистом виде!       — Ты толкаешь меня на это. Твоя красота, твоя улыбка. Да, та самая, когда у тебя появляются маленькие ямочки. И когда ты показываешь ровные, белоснежные зубы. Твоя нежность, преданность сводит меня с ума. А потом ты невинно хлопаешь глазками и говоришь, что я безумец. Когда ты любишь, ума нет. Он уходит на задний фон, поддерживает жизнь, но решения принимает сердце.       — Факт. Если бы я думала головой, я бы в жизни не позволила тебе приближаться ко мне ближе, чем на метр, пока не разведёшься с Олей. Но сердце думает иначе. Сложная штука — любовь.       — Я пытался с ней поговорить о наших проблемах в браке, она угрожает мне одним и тем же — лишением родительских прав и дележкой имущества. После этого я уже решился на отношения с тобой. Пытался по-человечески, но она не хочет. Ребёнка я потерять не могу, поэтому я рад, что ты нашла с Ваней контакт. Мне, к слову, понравилось, как ты с ним общалась в зоопарке, — Саша протёр кольцо салфеткой. К слову, обручальное кольцо он не носил на безымянном пальце правой руки. Только на указательном.       — Мне понравилось, что у Вани есть понимание авторитета взрослого. Другой ребёнок, если бы его отругала какая-то тётя, не послушал бы.       — Ну во-первых, Ваня не дурак, догнал, к чему бы привела упёртость. Козёл бы съел его вместо корма. Во-вторых, ты уже не какая-то тётя. Ваня очень тебя уважает...       Держать разговор на весёлой ноте не удалось. Юля не выдержала и выложила всё, что накопилось в душе.       — Саша, неужели ты не можешь ничего сделать, чтобы развестись и остаться с сыном?.. Тебя же крышуют все менты, ты ушёл из «Бутырки». Ты имеешь власть, бабки. Любой суд купишь запросто. Ты даже не пытаешься!       Белов нахмурился, взглянув исподлобья на Фролову. Юля увидела его нежелание говорить об этом. Юля продолжила:       — Ты каждую ночь проводишь со мной, а потом идёшь к жене и поёшь, как сильно ты её любишь. Ты понимаешь, что так дальше продолжаться не может? Я хочу получать тебя всего. Двадцать четыре часа в сутки. Семь дней в неделю. Хочу просыпаться с тобой, засыпать. Быть единственной Беловой в твоей жизни, в конце концов! — выпалила она, и в глазах блеснули слёзы. Белов испустил настолько тяжёлый вздох, будто ему на спину положили небо.       — Намекаешь на свадьбу? — Нелепая защита в виде шутки не прошла. Фролова ждала ответа. Терпение висело на тонкой ниточке, и ножницы занеслись над ней.       — Послушай меня теперь внимательно.       Так строго Белый ещё ни разу не говорил с ней. Юля даже вздрогнула и не посмела вякнуть.       — Никогда не говори со мной в подобном тоне, и тем более, не указывай мне, что делать с моей жизнью. Я сам решу, когда разведусь. Если ты будешь пытаться меня поучать, читать нотации, то вообще развода не видать. Эту ошибку совершила моя супруга. Будет так, как я скажу. Понятно объяснил?       Юля вытерла губы салфеткой, кинула её на стол и ответила:       — Вполне. Но и ты запомни, Белов. Если попытаешься подчинить меня себе, то такая попытка упадёт с крахом. Я не буду смотреть тебе в рот, как твоя молчаливая жена. Я никогда не поменяюсь по твоей команде, если буду считать это хернёй.       — А если я тебе объясню, почему эта херня таковой не является? — Белов спокойно выдержал этот натиск. Выпад не вызвал никакого впечатления. Белый знал: всё равно Юля сходит по нему с ума.       — Тогда подумаю, — гордо ответила Юля, откусывая клубнику.

***

      Одна мысль долгое время не давала покоя Саше. О ней сообщила его супруга, рассказывая о встрече с Юлей. Инцидент с камерой остался в прошлом.       Саша привёл Юлю на детскую площадку. Малыши играли в «догонялки», мальчики постарше делали пистолеты из подручных средств. Девочки играли в «дочки-матери».       — Саш, зачем мы здесь? — Напрямую спросила Юля, переводя удивлённые глаза с детей на Сашу.       — А затем, Фролова, — резко ответил Саша. — Это правда, что ты бесплодна?       Отпираться было бесполезно. Юля кивнула головой, готовя оправдательную речь. Саша вскочил со скамейки и заорал:       — Скажи мне, пожалуйста, какого хрена я узнаю эту информацию от своей супруги?! Ты меня не уважаешь? Я, как твой мужчина, должен был первым об этом узнать!       — Саша, а зачем тебе эта информация?! — Юля всхлипнула. — Как будто тебе нужен ребёнок от меня!       — А кто знает, куда зайдёт наша с тобой игра! Мне вообще неприятен факт сокрытия какой-либо информации от меня! На будущее: чтобы подобное не повторялось, ты сразу мне говоришь обо всём, ясно?!       Юля кивнула, вытирая слёзы. Спорить не хотелось. Она боялась, что сейчас Саша бросит её, сочтя ненужной из-за невозможности иметь детей.       Но Белов не ушёл. Более того — обнял плачущую Юлю и спросил:       — Почему ты бесплодна? Это с рождения или...       — Нет. Я была беременна в девятнадцать лет. Отцом ребёнка был Скворцов. Он долгое время пользовался схемой «вовремя вытащить»... — Юля издала неловкий смешок.       — И в один момент не вытащил? — Уточнил Белов, помогая Юле выговориться.       — Вытаскивал всегда, но откуда мне было знать, что выделяется что-то там, я не помню, где есть сперматозоиды? Естественно, здравствуйте, я залетела. Лёша мне обещал, что мы станем семьёй и поженимся, продолжая учиться в МГУ, если случится беременность. Ага, хер там плавал. Он когда узнал о ребёнке, ударил меня по лицу, наорал, сказал, что я больная... Повёз тут же на прерывание, у него знакомый есть. Аборт был произведён подпольно, чтобы в университете не узнали. Я не хотела убивать ребёнка, но быть мамой-одиночкой было хуже.       — Я в ахуе... — Прошептал Белов. То, что он выразился нецензурно, показывало его сильный шок. Белый редко матерился.       — Ну всё, я лежала, плакала, пока мне там... Ну короче, операцию проводили. А потом я съездила к гинекологу через год, и мне сказали, что при аборте были повреждены маточные трубы. Результат — бесплодие. Неизлечимое. Саша, я правда хотела тебе сказать, но не было повода!.. — Вскричала Юля, начиная дико рыдать. Слёзы катились по щекам. Саша прижал Юлю к себе, гладя по голове.       — Успокойся. Всё хорошо. Медицина идёт вперёд, может, тебя вылечат. Да и в детских домах много детей. Ты сможешь стать чудесной мамой, если захочешь.       — Спасибо, — Юля положила голову на плечо, вздрагивая от истерики.

***

      Юля взяла себе выходной, чтобы закончить вопросы с переездом. На помощь ей пришла легендарная четвёрка бригадиров. Вот только все вокруг пожалели, что в дело были включены Белов и Пчёлкин. Над ними нависла гроза открытого конфликта.       На протяжении всего времени, которое ушло на коробки и сборы, Витя с Сашей обменивались оскорблениями и насмешками. Первым начал Пчёла, а Белов лишь отбивался. Не будет же криминальный авторитет, прошедший через Афган, сносить насмешки человека ниже по статусу?       — Как ты коробку несёшь, — бурчал Витя, идя к машине.       — Я хотя бы две за раз несу, — парировал Белов.       — Ага, конечно, с двумя сразу. Только я так могу.       — Ну вот, это теперь твой удел. Юля больше с тобой не будет.       — И твой друг тоже. Ты выбрал бабу, — ворчал Витя.       — Она бывшая. Вы бы не сошлись. Ты много раз косячил.       — Пацаны, хорош лаяться! Лучше займитесь делом, — вмешался Филатов. Белов уже собрался реально замолчать, но Пчёла решил воспользоваться главным оружием.       — А я знаю, как Юля работала на эту квартиру. Вернее, слышал, — загадочно произнёс Витя, скотчем заклеивая коробку. Космос с Филом удручённо вздохнули. Быть в компании, где происходит раскол — очень тяжело.       — Сань, а чё ты молчишь, что Юля тебе сосала, а? Только за такие заслуги недвижимость дают!       — Вить, ты идиот?! — Заорали хором Кос с Валерой. Они испугались не на шутку, зная, что сейчас может быть драка. Юля, стоявшая рядом и контролировавшая процесс, глотала слёзы обиды и ненависти.       Для неё, как для человека, прошедшего через насилие, интимные темы были сакральными и личными. В особенности, то, что было в офисе Белого, должно было остаться между ними двумя. Юле было непросто решиться на подобное после Лёши. А тут просто взяли и выкинули наружу.       — Какой же ты подонок, Витя. Я ещё больше понимаю, что я правильно ушла от тебя! — крикнула Юля, уходя в сторону и закрывая лицо руками. Белый же остался на месте, не злясь, не суетясь. Фила это успокоило.       — Вить, тебя не угостили, что ли? Извини, но сейчас ты выглядел жалко. Я не собираюсь выставлять напоказ происходящее между нами, я уже вырос из этого. А ты можешь поделиться любовными подвигами с девушками «Метелицы».       На самом деле, Юля изменила позицию Белого по вопросу обсуждения постели.       — Я лучше тебя, Саш, смирись. Вот уверен, спроси у Юли, она тебе скажет, что я лучше! Я больше приёмов знаю, техник. Секс — тоже искусство.       — Это единственное искусство, в котором ты что-то понимаешь.       Белов улыбнулся и грациозно наклонил руку с часами. Он посмотрел на циферблат и сказал буднично:       — Десять минут Витя Пчёлкин учит нас тому, как правильно ублажать женщин и обсуждает мою половую жизнь. У кого что болит, тот о том и говорит! — Белый тихо рассмеялся. — Кос, передай ту сумку.       Витя замолчал, чтобы не выглядеть большим идиотом. На всякий случай, он ретировался подальше от Белова. Так была меньше вероятность, что прольётся кровь Александра.       — Чё, как она?.. Тебе понравилось? — На ухо шепнул Кос.       — Замечательно. Коленки дрожали, если тебе нужно знать.       — Рад за тебя, Сань. Ты вообще изменился с Юлей. Как будто заново родился, — Космос переложил коробки в кузов. — Устал я что-то.       — Если надо нюхнуть, так бы и сказал!.. Иди, короче, мы с Валерой добьём оставшийся груз, — махнул рукой Белый. Космос ушёл на лавочку. Пчёла доделал свою часть работы и ушёл, не попрощавшись ни с кем.       Валера присоединился к боссу и завёл разговор, который откладывал долго.       — Саша, я рад, конечно, за тебя и Юлю, но смотри, как может получиться. Ты решишься оставить Ольгу и будешь жить с Фроловой. Вскроются какие-то разногласия. Юля может храпеть, тебя может бесить то, как она жует. Условно. Также, пропадёт романтика, настанет быт. И ты опять упрешься в то, от чего бежишь, когда изменяешь жене. Тебе надоест Юля. И что тогда? Расстаться? Но учти один момент: Юля после войны. Ты один ей подал руку. Она к тебе привязана, и если ты её бросишь, тогда будет такой пиздец... — Валера покачал головой. Белов возразил:       — Я всё решил. Брак с Олей для меня тюрьма хуже «Бутырки». Она не слышит меня. Основная проблема — криминал. Она против.       — Юля ещё не знает, что такое быть женой бандита. Она пришла в твою жизнь, когда всё было спокойно, — продолжал убеждать Валера.       — Ошибаешься! Она была с 1994 года. Тогда в меня стреляли. Была в 1995, когда оружие поставлял. Она молча простила меня. Юленька умница, всё стерпит.       — Пока лимит не кончится. Сань, как бы не получилось, что ты опять захочешь к Оле. Будь осторожен. Ты не сможешь сидеть на двух стульях. Когда-то придётся сделать выбор. Я не учу, просто предупреждаю.       — Я не против, Валер. Ты пацан мудрый, я к тебе всегда прислушиваюсь. По поводу быта я тоже решил.       С этими словами Саша достал из кармана два билета...

***

Париж, 1996 год. Лето.

Это любовь, Париж, помада Maybelline,

Ты уже вся горишь,

Купюры Бенджамин,

Ты видишь, свет, фонари?

Бумага вредная...

      План Белова был понятным, но опасным в реализации. Саша пугал супругу неделю байками о том, что им нужно бежать в Штаты, выдумав врагов, которые убьют всех без жалости. Оля поверила и покорно отправилась за океан, уверенная, что это единственная мера безопасности.       Фроловой Белый сделал липовый паспорт. Юля надела парик для фотки, чёрный, кудрявый. Оба пришли к логичному выводу: Юле нельзя завивать волосы. Придумали псевдоним: Мария Александрова, по отцу — Валерьевна. Фальшивые документы обеспечили защиту от прессы и скрывали местонахождение Белова от криминального мира.       Юля ждала этой поездки, понимая, что это её шанс вытеснить Олю из жизни Белого, из его сердца. Она покажет, как умеет нести быт на своих плечах, сочетая его с романтикой и любовью. Юля умела всё. Она была Цезарем в юбке.       Прилетели во Францию лишь поздно вечером, когда было уже не так светло. Однако фонари помогли разглядеть величественную архитектуру. Прогулка вышла короткой — оба устали с дороги.       Париж считался городом любви. Таковым он стал и для Юли с Сашей. Они не расставались ни на секунду. Прогулки по парижским авеню — вместе. Экскурсии — тоже вдвоём. Поход до магазина — также друг с другом. И держась за руки, не боясь быть пойманными грязными папарацци.       Уже первым вечером они переступили порог роскошного отеля с позолоченными окнами, хрустальными люстрами и мягкими коврами. Саша завёл Юлю в стеклянный лифт. Их номер был на седьмом этаже.       Двери закрылись. Они остались наедине и смотрели другу другу в глаза. Это давалось с трудом из-за невероятной химии, которая разгоралась между ними при пересечения влюблённых взглядов.       Юля сделала шаг, и Белов сдался, выпустив чувства наружу и переставая им сопротивляться. Он поцеловал её, и Юля была на тонкой грани между реальностью и миром тайных желаний и страстей. Его рука легла на бедро Юли, под платье. От нежного соприкосновения его пальцев с горячей кожей прошёл разряд. Она приподняла ногу, прижимаясь к Саше, рукой проводя по его груди.       Лифт открылся, и они побежали, держась за руки. Войдя в номер, Саша перекинул через плечо Юлю, неся её в украшенную спальню. На белоснежных простынях лежали лепестки роз. Горели ароматические свечи. Их аромат пьянил, сводил с ума.       Саша положил Юлю на постель, аккуратно, бережно, как самое драгоценное золото в мире. Лёг рядом, наслаждаясь присутствием Юли. Радуясь тому, что больше не нужно придумывать нелепые отмазки, строить авантюры, считать часы до встречи. Юля была в его распоряжении двадцать четыре часа в сутки. И даже не хотелось париться тем, что сказка закончится через месяц.       Юля провела пальцами по гладкой щеке Саши. Он хорошо выучил, что ей не нравится щетина и никогда не появлялся с «бородкой». Смотрела на него, не веря, что это правда, не мираж в знойной пустыне. Они рядом, в прекрасном городе.       Той ночью не произошло ничего. Даже простыни остались не особо помятыми. Они просто лежали вместе, обнимались, касались друг друга, восполняя отсутствие друг друга в жизнях.

***

      Юля гордо шагала по улице Ришелье, проходящей вдоль легендарного Лувра и дворца Паль Рояль, наслаждалась жарким парижским солнцем и была счастлива. Она идёт с любимым человеком по городу мечты, где веет атмосферой изящества и роскоши. От этого даже походка Юли менялась, была более грациозной и статной.       Юля хотела быть изысканной, под стать парижанкам. Не изменяя этикету, она не появлялась на улице без элегантного клатча, шарфика и брошки в виде розы. Не хватало только берета.       В нос било разнообразие ароматов: душистого кофе, сладких круассанов, уникальных французских духов. Парижане медленно прогуливались, кто-то читал романы на лавочках.       Интеллектуальные разговоры между Сашей и Юлей не прекратились. Их пытливые умы вступали в дискуссии, следуя правилу Сократа . Они обсуждали историю, философию. Белов наслаждался тем ощущением, что он умнеет.       — Ришелье был гением, по сути, — сказала Юля, жмурясь от солнышка. — Он первый понял, что с помощью газеты можно управлять умами.       — Наполеон придерживался похожего мнения. Разве нет? Я помню, он говорил, что одна газета страшнее ста солдат, что-то такое.       — Да, поэтому он закрыл большую часть изданий, оставив одну государственную газету. Самое смешное, что Наполеон позднее понял, что свобода слова лучше, но.... Было поздно, его уже сослали. Так вот, о Ришелье. Он взял к себе в помощники Теофраста Ренодо. Он же на медика учился, а тогда образование было всесторонним. Вместе с ним он сделал газету «La Gazette».       — Гениально.       — Так потом Ришелье назвал свою кошку в честь газеты! Представляешь?       — Типа... Кошка Ля Газетт? — Саша ответил скромной улыбкой.       — Ну да.       — Вообще, я думал, что первыми до прессы как четвертой власти дошли мы, русские.       — Первая газета Петра Первого несла пропагандистский характер. Там Пётр 1, например, оправдывал некоторые свои действия, менял позицию по поводу войн. Так что, ты прав. Кстати, как ты относишься к Петру? Многие имеют неоднозначное отношение...       — Не знаю, я поддерживаю его идеи. Он был великим реформатором, вывел нашу страну на международную арену своими победами и сменой уклада жизни.       — Но всё же, он был жесток. Вспомни, как строился Петербург, — возразила Юля, поправляя укладку.       — Ну слушай, это политика. Будешь милым толстовцем — тебя свергнут в два счёта. Ты должен быть, как лев, а не котёнок. Как в криминале, в какой-то степени... Слушай, может, зайдём, перекусим? Я жутко голоден. Тут есть поблизости что-то типа ресторана?       — Сейчас узнаю, — Юля обрадовалась возможности продемонстрировать свои языковые навыки. Она подошла к миловидной старушке в розовом платье и шляпке.       — Excuse, madame, pourriez-vous me dire comment se rendre au restaurant le plus proche?       Белов обрадовался, что сидел, иначе бы грохнулся в обморок от ума Фроловой. Юля говорила с акцентом, характерным заглатыванием слогов.       — Oui, chérie. Allez à cette grande maison, puis à gauche.       — Merci beaucoup! Bonne journée!       — Vous aussi! Vous avez in bon français. Vous êtes d'ici?       — Non. Je viens de Russie.       Диалог закончился. Юля с Сашей отправились по указанному направлению по тропинке.       — Если бы я поехал один, то был бы трындец. Я не знаю ничего по-французски. Видимо, МГУ реально хорошо учит.       — Практики там мало было, это минус, — Фролова покачала головой. — Да и никакие учебники не заменят опыта.       Внезапно Юля, повернувшись, запищала от восторга, сложив руки вместе. Белый быстро понял причину умиления. Парижанка вела на поводке чудного щеночка с светлой шерстью, коротко стриженного.       Питомец обладал приплюснутой мордочкой и складочками на лице. Собака высунула розовый язык и улыбалась. На шее висело украшение в виде косточки.       — Юль, ты че? Это чужая собака, — Белов оттащил Фролову от мопса. Но Юлю было не остановить: она подошла к хозяйке и попросила учтиво:       — Madame, je peux caresser votre chien?       — Oui, — Девушка улыбнулась и передала собаку на руки Юлии. Затем она спросила:       — Vous êtes Julia Frolova de ORT?       Юля тискала мопса и не сразу среагировала. Белов ответил за неё единственным словом, которое знал на французском:       — Oui.       — Je suis Julia. Une autre petite demande: prenez une photo de moi, s'il Vous plaît, avec votre chien.       Девушки встали вместе, потом Юля позировала одна, но с мопсом на руках. Белов трудился над фотографиями и ещё больше захотел есть. Поэтому когда Юля отошла от француженки, он быстро повёл её в ресторан, ворча:       — С голоду помру, такими темпами...       К счастью, французское разнообразное меню было способно утолить голод Саши. Сначала Юля и Санька попробовали луковый суп. Для пикантности туда добавили сухое белое вино.       Закрепили знакомство с местной кухней потофё. Бульон с вермишелью и овощи подали отдельно. Белов еще заказал бёф бургиньон — слегка обжаренную говядину по-бургундски.       Сладкоежка Юля не устояла перед фруктовым пирогом на основе яичного теста — клафути.       Трапеза прошла в молчании. Оба были слишком заняты поглощением вкусностей. Отсутствие барьера между рестораном и улицей было плюсом — была возможность насладиться свежим воздухом.

***

      Белоснежная, полная луна воцарилась на небе, украшенном далёкими звёздами. В номере Юли и Саши стоял полумрак из-за того, что была включена одна лампочка.       Саша сидел на кресле с бокалом вина, наблюдая, как горит огонь в мраморном камине. На голове Саши был седовласый парик. Тяжёлое, массивное одеяние в стиле французского короля Людовика XV начинало сильно мешать.       Дверь в номер приоткрылась, и на пороге оказалась Юля, одетая в тёмный плащ. Её лицо было закрыто капюшоном. Она сделала несколько тихих шагов, боясь спугнуть величественную атмосферу.       Оказавшись напротив Саши, Юля сняла плащ и предстала перед ним в лёгком белом платье. Волосы Юли были собраны заколкой в виде алой розы.       Фролова не смотрела в глаза Белову, демонстрируя невинность и чистоту собственных намерений. Юля взмахнула тонкими руками, делая неуверенный реверанс.       — Распустите ваши волосы, Жюли, — приказ произносится мягко, даже по-отцовски ласково.       Оба заранее узнали, как будет звучать Юлино имя на французский манер. Юля, всё также не встречаясь глазами, снимает заколку. Каштановые, пышные волосы рассыпаются на обнажённые плечи Юли. Белов закидывает ногу на ногу, облизывая сухие губы.       Юля наклоняется, кладёт ладони на щёки Белого и завлекает его в самый настоящий французский поцелуй. О нём Юля вычитала из романа и давно хотела попробовать.       Сперва подразнила кончиком языка, дотрагиваясь им до нёба. Саша притянул Юлю к себе, посадил на колени, захватывая инициативу в поцелуе себе. Юля расслабилась, становясь ведомой Сашей и концентрируясь на приятных ощущениях внизу живота.       Юля освобождала Сашу от роскошной одежды с оборками, злясь на то, как её много. Позолота сверкала на фоне огня. Саша снял платье и стиснул грудь Юли в руках. Юля опрокинула голову назад, выдыхая.       — Сильнее.       Единственное, на чём сосредоточились её мысли, едва державшиеся в голове — на его жадных касаниях, которые слабо утоляли жажду близости. Её ноги сомкнулись вокруг его бёдер, а пальцы сжимали плечи, как единственную опору, помогавшую не упасть в бездну... А Саша нарочно терзал её, тянул, томил, губами касаясь нежной кожи везде, где захочется.

***

Москва, 1996 год.

      — Сколько Саша будет с Юлей в Париже? — Спрашивает Пчёлкин, метнувшись от окна к Максу.       — Месяц ровно. Должны вернуться в августе. Оля за неделю приедет в Москву.       — Значит, так, — Пчёла впечатал руки в стол, опустил голову. — Я до последнего не хотел использовать этот козырь, но только он способен обеспечить мне стопроцентную победу. Возможно, мой поступок подлый, но... Фролова будет моей. И это главное. Макс, оформи мне билет в Екатеринбург и узнай то, что я у тебя попрошу.       — Витя, но... Как же финансовые проекты? Саша и так всё сбросил на нас... — Робко протестовал Карельский. Витя огрызнулся:       — Три дня потерпите! Я вылетаю сегодня же!