Твой поцелуй как преступление

      Утро заглянуло в гости, принося с собой верного спутника, что даёт свет и тепло. Ночная загадочность спала, на её место встали будни.       Саша проснулся раньше, чем Юля. Она ещё лежала на подушке, в позе звёздочки, приоткрыв рот. Максимально домашняя картина.       Белов потянулся, похихикал про себя над тем, как смешно спит Юля и отправился в душ.       Своими шорохами он нарушил сон Юли, и та открыла глаза, ругаясь и ворча.       — Кос, ты?.. — Брякнула она спросонья. Саша, стоявший спиной к окну, рассмеялся.       — Мне приятно, что я для тебя космос, но нет. Это Александр Николаевич.       Значит, всё было не сном. То, что произошло, имело место быть в действительности. Юля не знала пока, как реагировать. Решила просто отдаться течению. Если идти, то рано или поздно куда-то придёшь.       И всё же Юля уточнила:       — Саша, мы вчера реально...       — Мы переспали, верно, — подтвердил Белов её подозрения. — Недовольств вроде не было. У меня, во всяком случае, точно. Только спина болит, уж сильно ты её царапала. То же мне, тигр.       — Я вообще-то по восточному гороскопу собака, — возмутилась Юля. — А ты петух, да? В 1969 же ты родился.       — Поаккуратнее с такими словами. Могу и рассердиться, — Белов приблизился к сонной Юле. Почему-то даже в простом домашнем виде она привлекала его.       — Что будет, если вы рассердитесь, Александр Николаевич? — Юля двумя пальцами притянула его к себе за подбородок.       — Мои враги тебе расскажут. Поверь, приятного мало. Лучше кофе мне сделай, — Белый надел рубашку. — И расскажи, чем я могу воспользоваться в душе.       — Я первая туда хотела, — запротестовала Юля. Саня щёлкнул по носу и сказал:       — После меня сходишь. Так возвращаемся к двум моим вопросам.       Юля надела тапки и охнула. Низ нещадно болел. Такого в её жизни давно не было. Только если с Витей.       — Кофе будет. А насчёт ванной... Бери чё хочешь.       — Понял, — Белый скрылся за дверью ванной. Юля улыбнулась. Только Белов может так спокойно попросить кофе после рассказа о прошедшей ночи.       Пока Белов мылся, Юля пошла на кухню, прихрамывая и поставила чайник. Было в этом утре что-то семейное и тёплое.       Через двадцать минут он вернулся, и Юля затаила дыхание, кусая губы. Она не могла оторвать глаз от широкой, мускулистой груди, по которой стекала вода, рельефного пресса. Руки накаченные — Юля толком и не увидела этого ночью.       — Смена караула, — объявил Саша, вытирая мокрые волосы.       — Сколько тебе ложек кофе? И сахар будешь? Нет? — Наконец поинтересовалась Юля.       — Три ложки. Сахар не надо. Я не люблю сладкое.       В принципе, логично, что такой человек, как Саня Белов не употребляет сахар.       — Ты настоящая Афродита, — выпалил Саша, смотря на то, как Юля делала завтрак. От комплимента Юля отвела глаза, краснея.       — Я... Это... Спасибо.       — К хорошему быстро привыкаешь. Так что скоро тебя уже будут бесить комплименты, — он прижался к её спине, вовсю шарясь руками. Юля закрыла глаза, отдаваясь приятным чувствам.       — Сань, кофе сейчас остынет, — Юля вывернулась, подмигнув. Дразнить Сашу было невероятно увлекательным занятием. Было любопытно, на сколько его хватит.       — Ты зануда, Фролова. Ужасная, — Белый цокнул, отпивая напиток. — Кофе неплох. Мне нравится. Если когда-нибудь мне потребуется горничная, буду рассматривать твою кандидатуру.       — Из журналистки в горничную? Мне такой социальный лифт не нравится. До встречи, — Юля высунула язык. Саша про себя назвал Юлю «чертякой» и допил кофе.

***

      Юля вернулась, завёрнутая в одно лишь полотенце. За ней тянулся шлейф душистого персикового аромата.       Она действительно походила на древнегреческую богиню. Стройное, подтянутое тело, его прекрасные изгибы прикрыты махровой тканью полотенца.       Белый сжал ручку чашки, чувствуя, как возбуждение вновь накатывает на него.       — Какие-то проблемы? — Юля устраивается напротив Саши.       — Да всё в порядке, — он шумно сглатывает, стараясь не смотреть ниже шеи Юли. Не так же открыто пялиться. — Опохмелиться у тебя есть чем? Голова болит.       — В шкафу, — Юля указала на дверцу. Саша уже подошёл, когда Юля вдруг вспомнила, что у неё там мини-бар. Хотя, мини звучит смешно. Макси-бар, с полупустыми бутылками.       — Стой, я... — Она уже хотела сама достать случайный напиток, но Белов увидел всё сам. Он присвистнул, рассматривая бутылки и оценивая их стоимость.       — Опа... Что это за фантазия Вити Пчёлкина?.. — Белый взял в руки пиво (самый слабый напиток из Юлиного арсенала). — Сколько это продолжается? И кстати, раз уж у нас с тобой разговор по душам намечается... Полотенце снимай.       — Нет, — возмутилась Юля. — Я устала, мне нужно отойти от...       — Цель пристойная. Снимай полотенце, говорю.       Юля молча столкнула с себя оставшуюся ткань. Белый увидел то, что хотел. Порезы на бёдрах. Не похожие на следы от игры с котятами. Какие-то глубокие и ярко выраженные, какие-то уже блёклые. Самые настоящие последствия травмирующих событий.       — В дурку сдашь? — Юля закрыла ноги полотенцем.       — Сколько это длится? — Игривое настроение пропало бесследно. Сейчас Саша играл в следователя, наступал с вопросами, от которых хотелось бежать.       — Что ты подразумеваешь под «это»?       — Твоё состояние. Ты бухаешь, режешься. Когда это началось?       — Со смерти Лучика, — размыто ответила Юля, закинув ногу на ногу. — Это был мой котёнок, я его в Чечне нашла. Он естественно откинулся. А перед этим Пчёлкин послал меня нахер, сказав, что с такой психикой я никому не нужна, как я его достала, что я сама виновата.       Я знаю, что смешно звучу, но когда умер Лучик, я поняла, что больше незачем бороться.       Саша не понял, чего хотелось больше. Прижать к себе дуру Юлю и не отпускать, чтобы не натворила глупостей, или убить её, встряхнуть хорошенько. Выбрал первое.       — Не смешно звучишь. Я понимаю, как можно привязаться к животному. Я сам знаешь как собак люблю? С армии. У нас там овчарка была, немецкая.       Вернулся домой и начал маме мозги делать — хочу собаку, хочу собаку. У нас как раз были отложены деньги на взятку для института. Мама против была, боялась, что собачка заболеет, умрёт и будет горе. Я пошёл в питомник, выбрал мастифа, буквально увёл его из-под носа Иншакова... Знаешь его, это каскадёр такой крутой.       Ну и дружил с Вулканом, так я пёсика назвал, пока не завели дело по оружию. Я спрятался, собаку отдал... Больше не видел его. Так что я понимаю твои чувства. Тем более, когда ты лично борешься за его жизнь.       — Лучик ведь очнулся. Он играл со мной. А потом сердце остановилось. Так неожиданно, — Юля заплакала вновь и быстро вытерла слёзы. — И это меня доконало. Да, я пила, не зная меры. Вернее, я останавливалась, когда уходили видения, когда мир становился спокойным и дружелюбным, без силовиков и танков. Витя прав. Ты тоже скоро сдашься, — Юля опустила руку с кружкой и оперлась на плиту.       — Никогда не говори мне, что я сдамся. Поверь: то, что ты чувствуешь — не навсегда. Кошмары уйдут, а здоровье восстановится. Теперь у тебя есть я, — Белый отодвинул несколько ящиков в поисках бинтов. — С бухлом завязывай. Я не люблю пьяниц. Мне Пчёлкина хватает.       — Он не алкаш, — Юля наматывала на палец волосы, выпячивая обнажённую грудь. — Хватит о нём вспоминать.       «Твою мать», — Белый стиснул зубы, чтобы не наброситься на неё прямо сейчас, на этой кухне. Уже надо было ехать домой, чтобы не вызвать подозрений. А ещё встретиться с друзьями по деловым вопросам.       Но так хотелось бросить всё и заново овладеть этой женщиной, видеть, как она мечется, не знает, куда деть себя от блаженства, слышать, как она называет его имя, выдыхая и громко простанывая. Белому не хватало чувственности. Ему нравилось, как он говорил, «по-взрослому, с криками».       — Ты чего застыл у тумбочки? — Юля наклонилась вправо, и прядь влажных волос прикрыла половину лица. Белый и забыл предмет поисков.       — Перевязать тебя хочу. Я обещал же. У тебя нет бинтов, антисептиков?..       — Есть, — Юля полезла на полку и достала необходимые медикаменты. — Не мерзко будет смотреть?       — Милая, я служил на границе с Афганистаном в 18 лет. Почти два года, в Афганистане... — Напевал Белый, кивая на стул. Юля положила ногу и отвернулась. Предпочтительнее было разглядывать стену, чем свои зашитые раны от огнестрела.       — И вот... Пришёл мой дембель, я мать увидел... Ой, извини, — Саша замолчал. — Я тут тебе про армию пою... Не подумал.       — Всё в порядке. Ты умеешь делать перевязку? — Юля всё-таки хотела удостовериться в компетентности своей медсестры.       — Мне повторить? — Белый обработал раны, затем аккуратно снял старую повязку. Процесс был неприятный, Юля шипела и сжимала плечо Белова.       — Давай, царапайся, – разрешил Саша, накладывая новую повязку. Юля поморщилась, но не заплакала.       — Умница, — за терпение Саша подарил Юле поцелуй в щеку. — Остался ещё один момент, который я должен с тобой обсудить. Ты уже знаешь то, о чём я буду с тобой говорить...       — А, ну давай, — Юля напряглась. — Оправдывай факт поставки оружия в Чечню.       — Я не оправдываюсь, а даю полный расклад, какой он есть на самом деле. Я готов поклясться своей жизнью, что не произнесу ни слова лжи. Ты знаешь, что для меня значит клятва. Пчёлкин тебе наврал. Меня абсолютно не устраивала сложившаяся ситуация. Космос был ближе к правде. Короче, — Саша постучал пальцами по столу, думая, с чего начать. — Косу воры предложили гнать оружие в Чечню. Он на радостях пришёл ко мне с этой идеей. Я ему отказал, потому что я пацифист. Я не хотел лезть в это дерьмо. У меня и так проблем выше крыши. Я ж не самоубийца.       Потом ко мне пришла крутая шишка, предложила то же самое. Я и ему отказал. Потом произошло покушение на меня, из-за того, что я пошёл в отказ. Я залёг на дно. Пацаны пытались решить вопрос. Потом, самое херовое, Олю с Ваней прижали. Больницу, где они были, оцепили. Потом тебя похитили.       Я был под конкретным прессом. Ладно я, сдохну и чёрт с ним. Но когда угрожают тебе и семье, я не могу рисковать. Я принял условия сделки. Думаешь, я спокойно спал после этого? Я сам был таким же парнем, как те, кого убивали из моего оружия! Я сам погранец!       Юля переваривала услышанную информацию и верила Саше, безоговорочно. Она уже изучила бригадиров и знала, кто что представляет из себя.       — Поэтому ты был против того, чтобы я летела на войну в Чечне?       — Да даже если бы я не был связан с «духами», не одобрил бы. Я знаю, что такое война, предполагал, чем это кончится. Ты могла всю жизнь мочиться в психушке. Но всё обошлось. Относительно. Но да, я корил себя за то, что подверг тебя опасности. Не переживай. Я придумал, как остановить это дерьмо. В ближайшие дни всё кончится, — Саша замолчал. Глубокая задумчивость отражалась на его лице. Юля решила спросить:       — Что ты будешь делать?       — Да, конечно, так я и выложил тебе карты на стол, — Саша расхохотался. — А вдруг ты сдашь меня Пчёлкину? Вдруг журналисты узнают? Извини, но бережёного Бог бережёт, — Белов пожал плечами. Юлю отказ Саши задел до глубины души. Она тут же начала тараторить:       — То есть ты хочешь сказать, что ты спишь со мной, но не доверяешь мне?! Думаешь, что я могу предать тебя в пользу Вити?! — Юля вскочила, всплеснув руками.       — Секс не даёт гарантий. Хотя, он был хорошим.       — Хорошо это на четыре. Меня не устраивает подобный ответ. Я никогда ниже пятёрки не получала. И я сейчас не про учёбу.       — Стремишься к идеалу? А существует ли он, Юлька? — Саша закурил сигарету, удобно устроившись на стуле.       — Саш...       Белов цокнул.       — Запомни, никогда не называй меня Саш. Саш — это как хер после обрезания. Поняла?       — Откуда ты знаешь, как выглядит хер после обрезания? — Процитировала Юля Белова и приблизилась к нему, хитро, как лисица, разглядывая собеседника в ожидании реакции. Белый едва не выругался. Так красиво его загнали в ловушку! Эту девушку не победить в интеллектуальном поединке. Юля была на шаг впереди.       — Я предполагаю, что отвратительно. Кстати, да, моя тревога относительно Пчёлкина бессмысленна, — Белый добил пиво и пошёл к мусорному ведру. — Он тебя ненавидит теперь сам. Понимает, что виноват, но ты задела сокровенную тему. Видишь ли, Пчёлкин считает себя альфа-самцом, а ты тут его не мужчиной называешь, — Саша усмехнулся сам, понимая ничтожность такого хода мыслей.       — Мудак, – выразилась Юля. — Пошёл он нахер. У меня теперь есть ты.       И снова поцелуй, да такой чувственный и напористый, что Юля вновь потеряла самообладание. Она закинула голову назад, а руки Саши обвили её спину, накрывая желанные губы. Целовались жадно, вновь пробуя друг друга на вкус.       — Не бросай меня, — еле выговорила Юля сквозь поцелуй.       — Не брошу.       Пальцами проводит по мраморным плечам. Выдох Юли слегка оглушает: он раздаётся почти в ухо. Юля ближе прижимается, сплетает их руки. И непонятно, от чего пьянеет: от выпитого вина или от терпкого запаха духов.       В последний момент Белов отрывается и говорит то, что Юля меньше всего на свете хочет слышать:       — Мне пора.       — Зачем? Останься, я прошу тебя, — губы Юли дрожат, она еле сдерживается, чтобы не расплакаться. Только ей дали лекарство от кошмаров и страхов, как его изъяли за то, что оно запрещено моральными устоями. Юлю слишком резко вырвали из сказки в триллер.       — Я должен явиться домой. Я не могу столько быть в баре с друзьями, — Саша кладёт ладони на щёки Юли. — Пожалуйста, поклянись моим здоровьем, что ты больше не будешь пить и резать кожу. Зачем ты вообще это делала?       — Так было больно в сердце... Вот тут, — Юля постучала кулаком по груди. — И когда я порезала, стало легче. Боль моральная перешла в физическую, понимаешь?       Саша застёгивал ремень брюк.       — Я в такие моменты обычно в планку вставал, — он поднял голову.       — Тебе тоже было больно? Александру Белову вообще бывало когда-то плохо? Ты слишком сильный для этого человек.       Белов хотел бы расхохотаться. Звучало, как анекдот. Он действительно повидал много плохого.       Безотцовщина. Армия. Предательство любимой женщины. Первой в его жизни. Обыски, обвинения. Смерть матери, в конце концов. Да, Саше Белову было больно. Просто он маскировал свои эмоции. Показывал самым близким.       — Да, Юль. Даже сильным людям порой приходится тяжело.       Разговора по душам не получилось. Белов ушёл в прихожую, завязал ботинки. Юля провожала его движения взглядом. Постепенно изображение стало размываться. На глаза навернулась пелена из непрошенных слёз.       — Ты прямо как в песне, — Юля поднимает уголки губ. Она беспечна, весела снаружи.       — Какой? — Саша накидывает кожаную куртку. Не уходит — ждёт ответа.       — Нас окутает дым сигарет. Ты уйдёшь, как настанет рассвет. И следы на постели напомнят про счастливую ночь. Не слышал?       — Сектор Газа? Припоминаю. Да не кисни ты, Юля! Не навсегда расстаёмся. Пока книжку почитай. Я видел, у тебя их много. Потом обсудим. Хорошо?       Юля согласилась. Белов вновь прижался к ней, кончиком носа зарываясь в волосы. После душа они слегка вились.       — Не скучай. Дверь закроешь за мной, лады? — Саша помахал рукой.       Юля щёлкнула замок, когда Белов удалился. Она опустилась по стенке на пол, села, обняв себя за коленки и разрыдалась, до судорог.       Страшно, непонятно. Она всю жизнь боялась романов с женатыми мужчинами. Что в итоге её ждёт?..

***

      Дома Белов сделал вид, что простил жену. К счастью, допросов относительно его отсутствия не было. Видимо, легенда с баром сработала. Он спокойно смотрел в глаза супруге, не испытывая стыда за свой обман. Чувство вины не приходило.       — Вечером будешь дома? — Поинтересовалась Белова, намывая посуду. Ваня строил дом из кубиков. Саша сделал едва заметное движение головой, означавшее согласие.       — Дашь мне шанс исправить косяк? — Саша протянул мизинец.       — Ты как в детском саду. Правильно говорят: мужчины всегда остаются детьми, — однако Оля сплела их мизинцы. — Если ты и сегодня не придёшь, я не знаю уже...       — Приду, маленькая моя, — чисто по привычке отвечает Белов. Ваня закончил строительство домика и позвал родителей посмотреть на это искусство.       — Я крышу не смог достроить, кубиков не хватило, — сообщил Ваня.       — Ну ты прям скульптор каких мало! — Белов потрепал сына по волосам. Оля решила между делом напомнить:       — Он скучает по тебе.       — Ну Оль, работа, сама понимаешь... — Неловкая улыбка. — А пойдём в зоопарк? На выходных. Там звери огромные. Тигры... — Саша согнул пальцы, как когти и зарычал, встав на четвереньки. Оля закатила глаза. Действительно, смешно: взрослый мужик играет в тигра.       — Так, тигр, поешь суп и дуй к ребятам. Фил сказал, нужно груз отправить, — Оля поставила в микроволновку тарелку. Белов удивился, что его спокойно отпускают, не держат дома. Кажется, никаких подозрений не наблюдается.       — Точно, забыл, — поцелуй в щёку. Оля сияет. Промелькнула надежда на то, что сломанный брак можно спасти. А Александр думает о Юле, поедая ложкой суп, который приготовила Белова.

***

      Юля лежала в кровати обездвиженная. Без Саши не хотелось ничего. Саша вдыхал в неё энергию. Он заряжал её силой. А без него мир вновь терял краски, будто кино, откатившееся до эпохи Люмьеров . Юля лежала и смотрела в потолок. Пилила его взглядом.       Так Юля разглядела пятно, коричневое, среднего размера. Квартира, где она жила, сдавалась не один раз. Интересно было бы услышать историю, которую стала причиной зарождения пятнышка.       Здесь Юля поняла, что близка к сумасшествию. Размышлять о потолке так активно, будто о девальвации рубля? Смешно.       Фролова встала с кровати и отправилась к книжной полке. Здесь было много изданий. Их Юля делила на две категории: образование и художественная литература.       К первой относились труды древних философов: Аристотеля, Сократа. Учебники с журфака МГУ, которые пылились за ненадобностью. Юля поняла: один год в СМИ, особенно на войне — это как два высших образования.       Ко второй относились романы великих писателей. Юля читала всё и всех. Здесь были соседями и Шолохов, Толстой, Чехов и Шекспир с Эрих Марией Ремарк.       Всплыло воспоминание о том, как Пчёла упорно доказывал, что Эрих Мария Ремарк — это три разных человека. Не может же мужчина зваться Марией? Как же смеялась Юля тогда... Сейчас Фролова скривилась от мерзости. Настолько глупого мужчину она любила.       Пускай пример был мелочным — не измена, не предательство, — но Юля сочла его полезным. Чем больше негатива она увидит, тем дальше уйдёт от прошлого.       Юля решила перечитать трактат Джона Мильтона «Ареопагитика». В нём поднималась проблема свободы слова.       Юля помнила, как учила содержание труда для экзамена по истории зарубежной журналистики. Одногруппники с дёргающимся глазом обвили девушку кругом, словно актёры КВН, слушая пересказы Юли. Историю зарубежки боялись многие. Кроме Юли. Она была готова на все сто. Поразительно, если учесть, что уже тогда нарисовался Лёша, который бил её и при всех называл «жирной свиньёй».       Боже, студенчество... Беззаботное, счастливое. Сейчас бы Юля отдала всё, чтобы снова стать наивной девочкой из Екатеринбурга, а в стране были восьмидесятые.       Юля села на диван, вытянула ноги и начала читать. Поняла, что чего-то не хватает. Насыпала конфет в тарелку, налила себе кофе и поставила вкусняшки на табуретку, возле дивана. После этого Юля вновь заняла удобную позу и принялась бегать глазами по строчкам.       Совет Саши сработал: девушка расслабилась и отвлеклась. Книжка интересная, конфеты вкусные, кофе бодрящий, диван мягкий — что ещё нужно для счастья?       И всё же, нашлась ложка дёгтя в бочке мёда. С Юлей кто-то захотел связаться. Юля ответила, думая, что это Саша.       — Юль, привет.       Так спокойно Витя говорил с ней, невозмутимо. Как будто ничего не произошло, и они снова были вместе.       — Вить, тебе память отшибло? Мы разорвали отношения. Так, на минуточку. Отстань. Иди к Лере.       — Мы расстались.       — Ну памятник тебе, золотой, — фыркнула Фролова. — Я занята. Тебе что-то нужно?       — Мне нужна ты. Я хочу всё вернуть. Я за эти дни понял, как сильно нуждаюсь в тебе.       — Я поняла другое. Что ты кретин, самовлюблённый нарцисс и пустоголовый идиот, который уверен, что всё крутится вокруг него. Я тебя не люблю, слышишь? Не унижайся и оставь меня в покое, — Юля говорила это и наслаждалась каждым словом. Наконец-то она перестала бегать за Витей и выбрала себя.       — Ты не могла так быстро забыть меня, — злорадный смех. — У тебя кто-то есть сейчас?       — Я что, должна быть в вечном трауре, потому что ты оказался козлом?       — Дай мне ответ. Есть кто-то у тебя или ты одна?       — Напиваюсь под «Мираж» и страдаю от несбывшихся надежд. Всё именно так. Отвали уже, а?       Юля специально не говорила, что у неё есть отношения. Она таким образом ставила Сашу под удар. Хотя, искушение сообщить в красках о том, что было между ней и Беловым, было сильным.       — Я чувствую, что ты уже с кем-то мутишь. Я верну тебя, слышишь?       — То, что ты вернёшь меня, это также маловероятно, как то, что в Антарктиде будет рекордно высокая температура. Всё кончено. Отвали от меня уже, я реально занята, — Юля сбросила трубку и помотала головой, будто сбрасывая из головы диалог.       — Идиот, — нервы вновь поднялись, и Юле потребовался час, на то, чтобы вновь успокоиться и постичь дзен с Мильтоном и конфетками.

***

      Саша открыл дверь офиса и застал друзей, которые устроили соревнования в дартс. Они кидались дротиками друг в друга и смеялись, как малые дети. Космос укрывался лучше всего и был меньше всего затронут. Белов тоже сделал ход и попал в Филатова.       — Здравствуйте, спортсмены, — Белов занял своё центральное место за столом. — Извините, что прервал. Нужно решить вопрос по поводу приёма груза. По моим данным, все должно пройти окей.       — Ты лучше расскажи про свою новую девчонку. Ты просто сияешь, как пятак, — Валера собрал дротики и положил их в ящик.       — Что говорить? Есть у меня одна мадам. Она охеренная. Оля вам звонила? Искала меня?       — Да. Но я сказал про бар и пиво, Оля поверила. Так кто это? Мы заинтригованы, — Фил с Косом шушукались. Один Пчёлкин грустно катал ручку по столу.       — Пока секрет. Но вы знаете её, — Белый улыбнулся ещё шире, как кот, наевшийся блинов со сметаной. — Я, кажется, реально влюбился.       — Это Анюта Кордон? — Выдвинул предположение Фил. — Вроде мы с ней знакомы.       Анюта была женой Андрея Кордона, режиссёра. Валера сотрудничал с ним в кинематографе. В частности, он выделил ему деньги на съёмку картины.       Белов скривил лицо, отвернувшись.       — По ней видно, что она потасканная. Нет статусности. А в моей есть. Сейчас я хочу наслаждаться настоящим. Не знаю, что будет дальше, — Белый покрутился в кресле. Такая позиция удивила друзей: Саша обычно действовал по заранее намеченному плану. Он не пускал всё на самотёк. Но видимо в любовных вопросах он был другим.       — Я знаю эту девушку? — Пчёла оторвался от ручки и уставился на Белова немигающим взором. Белый понял, к чему клонит Витя и всё равно не раскрылся:       — Я этого не могу сказать. У тебя дохера баб.       Пчёла отступил, обуреваемый паранойей. Вдруг его соперником стал Белов? Заново терпеть эту пытку счастьем друга?       Пчёлкин сначала влюбился в Олю. Саша женился на ней, сделал свидетелем Витю. Как назло. Тогда здорово спас коньяк. Бригадиры ещё не понимали, почему Витька так много пил.       Сейчас есть угроза, что Белый увёл Юлю. Пчёла давал этому событию семьдесят процентов из ста. Они умны, у обоих дикие амбиции, сильный характер. Витя половину слов не понимал, которыми обменивались Саша с Юлей.       Белов вдруг развязал галстук и снял рубашку с себя, поворачиваясь поцарапанной спиной. Парни всё поняли и засвистели.       — Нихера она у тебя страстная. Или ты такой крутой мачо? — Космос откопал бутылку пива из шкафа и пил из горла.       — Оба варианта имеют место быть, Кос... — Белый оделся обратно и поправил часы на руке.       А Витю как молния ударила. Он знал: Юля любит царапаться и кусаться. Это был её стиль, от которого Пчёла, в своё время, сходил с ума, чувствуя доминирование.       — Так, сколько там времени? — Витя задал вопрос, чтобы закрыть тему эротических подвигов Белова.       — Двенадцать минут четвёртого.       — Слышь, может, мы время перепутали? Ты уверен, что именно сегодня? — Витя сгорбился. Кос теребил пальцами голову гипсового бюста какого-то древнего полководца. Фил рассматривал природу в окне. Белов сидел, сложив пальцы шпилем. Он знал: всё идёт гладко и хорошо.       — Угомонись, Вить. Всё нормально.       Витя ударил в гонг ладонью, будто давая сигнал, что сейчас шмель придёт в бешенство и начнёт атаку жужжанием.       — Ага, ничё, что на кону десять лимонов? Это сколько бабла...       — Одиннадцать, — поправил Космос. Витя охренел ещё больше. Паника выросла в разы. В офисе повисла напряжённая тишина. Фил играл с пистолетом. Неожиданно поступил звонок, и парни кинулись к телефону.       — Это я. Мы ведём груз. Он прошёл вторую точку. По ж/д. Прибытие на месте — второй сеанс по графику. Понял? Вызывай контрагентов, — сообщили Белову. Он пробормотал про себя: «Сука». Пчёла побежал звонить заказчикам, что всё идёт хорошо. Белый наблюдал за его радостью и съехидничал:       — Кто в больнице песни пел, что поставлять оружие чеченцам — плохо? Сам бегаешь довольный.       Пчёла предпочёл игнорировать выпады Белого. Слишком мало нервов осталось.       Шли минуты. Часы стали самым важным объектом. На них были направлены взгляды бригадиров. Кос только иногда посматривал в телевизор, где разминались красивые гимнастки.       Витя бегал по кабинету, как ужаленный, произнёс страдальческий монолог:       — Пятнадцать минут — могу понять. Двадцать тоже. Саша, два часа задержка! — Витя тряс руками перед Белым. И вот... Белый ответил на вызов, уточнил, точна ли информация и пообещал перезвонить. На его лице появилась победоносная улыбка.       — Груз на приёме разгрохали, — буднично объявил Белов, закрывая трубку ладонью. — Всё, забудьте.       Витя поднялся медленно со стула. Шок вместе со страхом финансовых потерь одолевали его. Его голос был едва слышен. Он, заикаясь, переспросил:       — Ч-что?       — Забудь, Пчёл, всё, — Саша смеялся. — Нет его. Прощай, оружие, — Саша махал рукой. Он был готов к истерикам Пчёлкина, поэтому сидел и хихикал.       — Саша, чё ты ржёшь?... — Тут до Вити дошло произошедшее и он заорал что есть сил:       — Мы на такие бабки попали, чего ты ржёшь? Вот, вот твоя бумага, — Пчёла кидал листы, которые попадались под его руки. После того, как бумага разлетелась, Пчёлкин кратко выразил мнение, запивая успокоительное со спиртом:       — Идиот, твою мать!

***

      Нужно ли говорить, в каком разъярённом состоянии Витя вылетел из офиса? Он резко хлопнул дверью и пошёл быстрым шагом по улице. Столкнулся с несколькими прохожими, едва не сбив их с ног. На его голове точно появилась пара седых волос.       — Пчёлкин, алло! Я к тебе обращаюсь.       Женский бойкий голос Витя слышит не сразу. Обернулся и увидел Веронику Карпову. Девушка скрестила руки на груди, ожидая реакции.       — Чё надо? Ты же не будешь кастрировать меня из дробовика при честном народе?       — Можешь успокоиться: пока оставлю твои бубенцы в покое. Марать руки и портить жизнь из-за такого долбоеба как ты — значит быть дурой. Я же умная сука, не тупая. Так вот. Радости говорить с тобой мне мало. Но меня беспокоит, — Вероника опёрлась о кирпичную стену и приложила зажжённую сигарету к губам. — Что Юля пропала. На звонки не отвечает. Адреса её я не знаю. Хочу узнать, чё с ней. Всё-таки после войны малыха.       — Я откуда знаю, где Фролова?! — Вдруг вспылил Витя. — Я не её папаша. Я не знаю, что с ней. Мы расстались. Ясно?!       — Слава Богу. Не знаешь, с кем мутить может? Просто я хочу удостовериться, что с ней всё хорошо. Понимаешь меня?       Витя смягчился. В конце концов, ему тоже небезразлична была Юля. Заодно можно было проверить свои догадки.       — С Беловым. Он к ней подкатывал. Может, дала зелёный свет. Это крупный бизнесмен, церквями занимается.       — Знаю я. Он Александр же?       — Да. Контакты его дать?       — Было бы славно, — Вероника докурила и затушила сигарету ногой. Витя отдал визитку.       — От души. Бывай. Сегодня можешь спать спокойно, — Вероника убрала бумажку и подмигнула.       — А завтра моему херу конец? — Шутливо поинтересовался Витя. Вероника повернулась и крикнула:       — Может, и тебе в целом. Накосячил ты, Пчёлкин. Очень сильно. Я такое не люблю.       «Больная какая-то.» — решил Витя и чуть ли не бегом отправился на парковку за машиной.

***

      Вероника не теряла ни минуты. Позвонила Белову моментально. Карпова решила: сегодня она точно найдёт подругу.       — Слушаю, — раздалось через минуту. Уже по приветствию Вероника поняла, что Белый серьёзный человек.       — Я Вероника, подруга Юли. Хочу понять, что с ней. Она на связь не выходит, все звонки игнорирует. Пчёлкин не знает ничего.       — А, Ника? Привет, — Голос утратил пышную серьёзность. — С Юлей всё в порядке. Она квартиру сняла в другом месте. Здоровье восстанавливает понемногу. Уже бодрее и шустрее.       — Я так понимаю, вы вместе? — Вероника не могла не задать животрепещущий вопрос. Она уже приняла роман подруги, особенно после Витиных выходок.       — Да, есть такой момент. Сохрани это в тайне, лады? Я тебе дам новый адрес Юли, встретитесь и обсудите все вопросы.       — Да, кстати. У меня свадьба скоро, я вас с Юлей приглашаю. Я тебе сообщу позже подробную информацию. Буду тебя ждать.       — Хорошо, Ника! До встречи, — Белый развеселился окончательно. Вероникина бойкость была заразительной. Саша сидел, попивая чай и думал, как удачно складывается его судьба сейчас.       Долгожданный трофей в его руках. Он избавился от опеки Каверина, перестал заниматься оружием, очистил совесть. Всё прекрасно. В его душе расцветал сад.       Саша открыл занавеску и присмотрелся к пейзажу. Природа уже перешла на летний режим. Солнце вовсю грело, разбрасывая свет везде и всюду. Пели птицы, сообщая о приходе долгожданной поры. Школьники, получившие свободу на три месяца, катались на велосипедах, играли в догонялки. Взрослые сами невольно улыбались. Как ни крути, мы все зависимы от природы.       Белов набрал Юлю и сказал два слова, чтобы развенчать интригу:       — Всё получилось.       — Молодец.

***

      Вечером Белов вспомнил, что обещал Оле семейный вечер. Он пожалел триста раз, что дал слово. Лучше было заснуть в обнимку с Юлей. Утешением был план: сказать жене о неотложных вопросах и ускользнуть к Фроловой ночью. Белов мог позволить себе неожиданный приход.       Белый ел ужин, который казался холодным и невкусным, слушал Олю, а сам мыслями был далеко. Отвлекался на ребёнка, любовь к которому никуда не уходила.       А в это время Вероника спешила к Юле. Позвонилась и замерла.       — Кто там?       — Это я, Ника. Юль, поговорить надо.       Юля открыла и пустила подругу. Вероника тут же начала наступать с вопросами:       — Какого чёрта ты пропала? Почему звонки сбрасывала? Может, я тебя обидела? Ты... Будто отдалилась от меня, специально, — Вероника надрывалась, теребя браслет. Юля не знала, что и сказать, прикусив губы. Уж Карпова не заслуживала такого отношения к себе. Просто Юле нужен был панцирь, чтобы залечить раны.       — Ник, не говори ерунды. Ты не обидела меня. Просто посмотри на меня. Посмотри хорошенько, — Юля отошла на пару шагов, давая возможность оценить её. — Я страшная. Я потеряла вес. У меня жёсткая послевоенная депрессия. Я часто вижу "духов", дёргаюсь громких звуков и боюсь самолётов. Той Юли Фроловой, с которой ты дружила с МГУ, зажигалочки нет больше. Она умерла. Тебе нужна такая обуза? У тебя впереди свадьба, новый этап. И тут я, с грузом проблем. А ещё когда Пчёлкин назвал меня больной и чокнутой... Я ещё больше убедилась, что я уже всё. И я поэтому оттолкнула тебя. Чтобы не сделать больно ненароком.       — Фролова, твою мать, ты не понимаешь, что ты этим сделала мне больно? — Вероника обхватила руки Юли. — Я не знала, как ты себя чувствуешь, фантазировала невесть что!.. Я переживала и не могла понять, были ли на то причины! Мы подруги, значит, через дерьмо проходим вместе. И я тебя обожаю любой, слышишь, зараза? — Вероника подёргала Юлю за щёки. — Запомнила?       — Запомнила, — Юля вновь обняла Веронику. — Мне тебя не хватало.       — Сама оттолкнула и удивляется... Я вообще в восторге, — ласково ругалась Ника. — Рассказывай, чё, как жила?       — Витю бросила. Не нужен он мне. Сначала в отеле тусили, думала, заберёт он меня.       — Ага, конечно. Юля, не обижайся, но я уверена, что он поехал по тёлкам. Слушай, у тебя есть чё пожрать? Я проголодалась.       — Извини, — Юля встрепенулась и побежала накрывать на стол. Принесла тортик, сделала чай и посадила подругу. Затем возобновила рассказ:       — Потом я боролась за жизнь котёнка, проиграла, расстроилась, запой был, бёдра порезала... На телике же не примут с исполосованными руками. И в какой-то момент я поняла, что либо сдохну, либо спасу себя. Но не одна, — Юля загадочно улыбнулась и Вероника сама сказала:       — А с Белым?       Юля молча кивнула, краснея.       — У вас с ним что-то было?       — Мы переспали. И я знаю, что я совершила низкий поступок. Да даже наш поцелуй — это преступление, и приговор за него выносит совесть. Но я наконец-то счастлива. В конце концов, брак не приговор. Рано или поздно он разведётся. И если Саша так желал меня, то разве он принадлежал Оле? Значит, она его упустила. Я не могу услышать голос разума, только стук сердца. Когда я рядом с ним, я теряю рассудок. Меня влечёт, тянет и всё. И я ему тоже нужна, — Юля закончила говорить. Вероника без тени осуждения ответила:       — Юль, я тебя поддержу в любом твоём решении. Я просто не знала, какой Витя дебил. И ты молодец, Юль. Это самая сладкая месть — отдаться другу, — Вероника отрезала себе немного тортика.       Подруги весело болтали, обсудили предстоящее торжество... Когда за дверью послышался голос Белова:       — Юль, я к тебе.       Вероника заторопилась к выходу и пожелала Юле приятного вечера. Она с удовольствием оставила пару наедине.       Белов положил букет цветов и сел к Юле. Сегодня Белов оделся не так пафосно из-за жары. Белая футболка, шорты.       — Как ты?       — Относительно. Пчёла звонил, обещал вернуть меня. В целом, всё хорошо. Ты как?       — Больше я с оружием не связан. Клянусь. Как и обещал тебе. Я не доставил груз в Чечню, а с помощью российского спецназа уничтожил его. Видела бы ты, как Витя злился... Правильно, я отобрал у него одиннадцать лямов.       — Ты взял не только деньги, — Юля устроилась на коленках Саши, двигая бёдрами, руками залезая под футболку. — Но и кое-что ещё...       — Я отхватил настоящий джекпот. Ты лучше всех денег мира.       В конце фразы халат Юли упал на пол. Впрочем, как и остальные вещи. И без того жаркий воздух стал раскалённым. Юля прикрыла глаза, наслаждаясь, как его губы целуют её и полностью подчиняется пленительной силе.

***

      19 июня 1995 года Вероника перестала быть Карповой и стала Даниловой. Она посмеивалась над такой сменой, но пошла на жертву ради закрепления союза с Толиком.       На свадьбу Ники Юля надела Беловское платье. В нём она ощущала себя статусной москвичкой. Впервые она задумалась об обновлении гардероба. Ещё один хороший признак воскрешения.       Белов и Фролова условились встретиться у ЗАГСа. Юлю подвёз Максим Карельский. Юля вышла, бодро идя к дверям... Сбавила шаг, лишь когда увидела Сашу в компании Суриковой. Он стоял, обняв супругу за талию одной рукой. Юле казалось, что второй Белый душил её за горло.       — Здравствуй, Юля! — Оля тут же протянула руку для рукопожатия, поцеловала Юлю в щёку. — Ты отлично выглядишь.       Юля выпрямилась, как струна. Мерзко, противно. Фролова будто взяла на руки жабу. Большую, с кучей бородавок, липкую, прямиком из болота. А тут ещё нужно провести весь день с этим созданием, улыбаться и наблюдать, как оно обвивает лапами твою собственность.       Слушать, как Саша говорит о любви к жене тем языком, которым целовал Юлю и которым удовлетворил её.       Белый упёрся глазами в асфальт, хотя он не блистал золотом. Обычный, плохо уложенный друзьями с Востока. Было видно: ему неловко от близости любовницы и жены. Извержение Везувия было близко. И его спровоцировал Белов. Хотя на вулканолога так и не поступил.       — Ты тоже расцвела прямо, — Юля отвечает комплиментом, улыбаясь так, как чиновник Ельцину. — Наверное, благодаря стараниям мужа.       Белый резко выдыхает. Сердце делает сальто...       — Да, наш брак в конце концов укрепился, — Оля не распознала сарказм.       ... И снова пошло.       — Желаю семейного благополучия и беречь то счастье, что имеете. Знаешь, иногда у супругов появляется желание перемен... А потом теряют всё. Нужно крепко держать друг друга, но в то же время давать свободу.       — Откуда такой пессимизм? Из-за Пчёлы? Юлечка, у тебя ещё всё впереди, — Оля желает помочь и ласково гладит Юлю по плечу.       Лицо Александра стало точь-в-точь под цвет клички. Юля умело давила на точки, играла на нервах, точно на клавишах пианино. Мелодия выходила покруче танца рыцарей.       Оля отошла. Юля дождалась полного ухода Беловой и начала шипеть, ударяя в грудь Белого:       — Это что блять за розыгрыш? Ты зачем притащил сюда жену? Ты знал, что здесь буду я. Ты думаешь, что я встречу её с распростёртыми объятьями?       — Ответ кроется в вопросе. Она моя жена, значит, все мероприятия мы посещаем вместе. Плюс Оля что-то может подозревать. А если ты будешь мило общаться с ней, она успокоится. Выдержи это, ради нас. Пожалуйста. Проведи этот день без фокусов. Веди себя достойно, а не как истеричка. Ты так будешь выше в глазах окружающих. Усекла? Кстати, надо тебе ещё шмоток купить, ты уже мой подарок показала всем.       — Купи, — с вызовом сказала Фролова. — Награди меня за труды.       Ладно. Хорошо. Юля справится. Она журналист. Иногда они прибегают к маскам общения, перевоплощаются, чтобы выудить информацию. Но берегись, Александр Белов... Как бы не случилось беды..