Твой поцелуй как преступление

Плевать, что нет у времени любви, Важней, что есть у человека, А он молчит как рыба, Но есть у человека кое-что, и это — выбор, Выбор полюбить, выбор умереть, быть или не быть, Сохранить холод или погореть

      Юля пока не знала о том, что её ждёт впереди. Она полностью отдалась работе. Не позволяя себе перевести дух, Юля крутилась в бешеном колесе телевизионной журналистики: то вдруг выезжала на событийный репортаж, то готовила новостную повестку, то писала подводки ведущим, сценарий программы.       За труд Юлю перевели на только зарождавшийся тогда канал «ОРТ», программу «Время». Каждый вечер Юля представала перед всей Россией и сообщала последние новости. Мало-помалу язык перестал заплетаться при виде огромной чёрной камеры, напоминавшей опасного хищника.       Юле повезло с оператором. Их тандем укрепился с первого дня зарождения. Планы подбирались за секунду, а картинка получалось мощной.       Фролова попыталась высказать замечание своему коллеге, на что на неё огрызнулись. Юля не рассердилась, приняв решение больше не влезать в внутреннюю кухню съёмки.       Радовало и поднятие финансового уровня. Когда Юле впервые вручили конверт, плотно наполненный купюрами, Фролова готова была петь от восторга. Та Юля Фролова, считающая каждую копейку, живущая с зарплаты до зарплаты, уходила в прошлое, погибала. И скорбить по ней не стоило. Ради этого ощущения приходящего богатства Юля была готова работать в «Останкино» сутки напролёт.       Подобное положение дел вовсе не нравилось Вите Пчёлкину. Он скучал по ней, вечно ожидая, когда Юля придёт с работы. Витя чуть ли не скулил, как преданный пёс, оставленный нерадивым хозяином. Ещё неизвестно было, когда именно Юля вернётся домой. Нормированного графика у журналистов не было, и Витя хорошо это прочувствовал на себе.       Совместного времяпровождения стало критически мало. Дай Бог в воскресенье перепадал один час. Тогда пара гуляла, смотрела фильмы, вместе готовила. Но всё это проходило скомканно и бегло. Витя не успевал в полной мере насладиться Юлиным присутствием. А когда Витя приставал к Юлии, она отмахивалась, ссылаясь на дикую усталость. Эти слова были чистейшей правдой. Однако чем чаще они звучали, тем меньше Витя в них верил.       На подкорке мозга ещё оставалось то, что Юля тянулась когда-то к Белову. Как бы они ни старались спасти отношения после «Беловского» нашествия, трещина продолжала расти из-за ревнивости Пчёлкина. Он был подобно Долли из толстовского романа, а Юля — ловеласом Облонским. Их отношения держались не на каменном фундаменте, а на тонких веточках. Суждено ли им было вернуть нежность? Никому из них не было известно...

***

      Что касается Белова, то он был близок к тому, чтобы уйти в долгий запой от тоски. Останавливал сын, которому не хотелось портить формирующуюся психику видом пьяного отца.       Оля совсем стала не мила. Пропали ли чувства совсем? На этот вопрос Белов не нашёл ответа, хотя терзал им свой неугомонный разум каждую ночь. Как жена, Оля соответствовала всем общественным стандартам — дома всегда было чисто, холодильник ломился от вкусной еды, а Ваня радовал своим послушанием и умом. Казалось бы, что ещё для счастья надо?       А нужна была искра. Всё было слишком обыденным, предсказуемым. Где же те романтические сюрпризы, которые были в начале любви? Ответ прост: желание их делать не присутствовало.       Говорить на эту тему с Ольгой Белов попытался лишь однажды, но стоило только мяукнуть о своих претензиях, как посыпался шквал возмущений, против которого даже Белый не противостоял. С его-то ораторским мастерством!..       Оля заявляла, что она не видит проблем в их браке, что всё нормально, просто они выросли, и вообще, стоило бы Саше стать серьёзнее и мудрее... В конце — неожиданное заявление:       — Если я тебя не устраиваю, ищи себе другую. Но знай: Ваня, в таком случае, будет жить со мной.       Сегодня был первый раз, когда Оля угрожала сыном. Уж от чего, а от Ваньки Белов бы не отказался. Любой здравомыслящий судья отдаст ребёнка порядочной женщине, а не мужчине с сомнительной репутацией. И уж тем более которому в 1989 проходил по базам в деле о незаконном хранении оружия.       Белов много раз возвращал себя в момент последней встречи с Юлей. Она ведь обещала бросить всё, лишь бы быть с Сашей. Её стальная уверенность в голосе и влюблённые глаза давали понять, что Фролова реально так сделает.       Проблема крылась в том, что всё происходило слишком быстро. Белову не дали времени подумать и сделать следующий, стратегически важный ход. И именно поэтому он отдал все выигрышные комбинации противнику, в момент, когда шах был поставлен, а мат был почти в руках Белого. Так досадно!..       Нужно было что-то менять. Для этого нужно было успокоиться, остудить разгоряченную душу и подумать хорошенько. Звучит легко. Но не сейчас, когда всё свалилось, как снежный ком и растёт, как котёнок, с быстротой молнии.       Торговля оружием. Перспектива развода с женой. Усталость от брака. Потеря Фроловой. Торговля оружием. Усталость от брака. Развод с женой. Фролова. Мысли просто отличались своим порядком, но были равны по силе тревожности. Да. Белову бы очень помогла психотерапия. Или какая-то хорошая медитация. Жаль, что он был рационального склада ума и не верил в подобное.

***

      Поворотной точкой в отношениях Юли и Вити стал один случай.       — Вить, я вернусь через два часа, на работе дела есть. Нужно взять интервью у пострадавших от действий криминальной группировки, — Юля быстро подкрасила губы блеском, нанесла румяна, немного туши и бегала в поисках подходящей одежды. Витя лежал на диване, пафосно отложив бокал, наполненный тёмной жидкостью с сильным запахом спирта.       — Юль, честно, я устал уже. Пускай твоя работа тебя и ебёт. С меня довольно.       Юля остановилась у распахнутого шкафа с огромным количеством разноцветных вещей всевозможных фасонов и тканей. Она держала в руке дверцу, дожидаясь, пока мерзкие, как пиявки слова дойдут до сознания. Она медленно повернулась и переспросила:       — Что ты сейчас сказал?       — Чё слышала, — Витя встал с дивана и подошёл к зеркалу, поправляя кудри. — Я сколько бегаю за тобой, выпрашивая твоё внимание, а тебе вообще по барабану. Меня это не устраивает! — С каждым словом напряжение росло, громкость голоса увеличивалась. Витя резко кинул расчёску. До последнего старался держать себя в руках и сорвался, полетел с канатов.       — То есть тебя не устраивает, что я пашу за нас троих, стараясь обеспечивать достойный уровень жизни? Как получать деньги, так это всегда пожалуйста. Просто так нельзя зарабатывать много. Но тебе не понять, — Юля вошла в прихожую. Намёк на бандитскую деятельность подул на разгоравшийся костёр конфликта. Витя догнал Юлю и попытался удержать, стиснув руку. Юля посмотрела в зрачки Вити, делая паузы между словами:       — Отпусти меня немедленно.       — Ты сделала свой выбор, — заключил Пчёлкин, послушно разжимая пальцы. След от них мгновенно появился на светлой коже Юли. Она захлопнула дверь. Это ещё больше выбесило Витю, потому что от этого действия упали шапки с полки. Проматерившись сквозь зубы, он поднял головные уборы и положил на место.       Как снять стресс? Вопрос требовал незамедлительного решения. Злость пульсировала в висках, толкая на самые отчаянные шаги. Витя Пчёлкин привык добиваться своего. В этом он был схож с друзьями детства. Единственное что отличало — это горячность и импульсивность Вити, которые шли рука об руку с ним с момента его рождения. Хоть горы требуется свернуть, хоть подраться с тиграми — никаких преград на пути к цели он не видел. И даже если требовалось пойти по головам, Витя делал это. Эта хватка была полезна в финансовой сфере. А в остальных частях жизни только мешала.       Витя был готов поставить круглую сумму в казино, что Юля сдастся, почувствовав угрозу и проведёт этот вечер с ним. Но он потерпел сокрушительное фиаско. Причина крылась в том, что Юля была упёртой. Возможно, потому что она родилась в мае и была тельцом.       А может, потому что Фролова благодаря спорту научилась никому не уступать. Фигурное катание ушло из жизни Юли в пятнадцать. Коньки висели на гвозде, пока не были выброшены. Вот только не стереть уже было те изменения в характере, которые пришли за счёт соревнований.       Витя ходил по комнате кругами. Сейчас Саша бы сказал «Не мельтеши перед глазами». Витины отношения с Юлией обречены на провал, а спасти их было не в силах Вити. Хотелось умыть руки и вскричать «Я сдаюсь!». И что удивляло Пчёлкина — то, что Юля не парится ни о чём. Раньше она пыталась поговорить с ним, разобраться, а сейчас спокойно плывёт по течению. Неужели она остыла к нему?       Груз мыслей всё сильнее давил на бедного Витю. Процесс поиска истины не приводил ни к каким результатам, так что Пчёла оставил его незавершённым. Нужно отключиться. У Фроловой была работа. У Вити тоже. Просто сейчас всё было сделано, как назло. Оставался лишь один выход.       Витя набрал один номер и сел на диван. Ответил моментально весёлый женский голосок.       — Витюш, я думала, ты бросил меня, — проворковала девушка.       — Мне нужно расслабиться, кошечка. Ты спец в этом вопросе.       — Не сомневайся, я подтвержу свою классификацию, — собеседница будто вошла в роль кошки и повысила тональность своего голоса.       — Квалификацию, — поправил Пчёлкин. Просто Фролова однажды сделала замечание и объяснила разницу в толкованиях. Урок был усвоен.       — Похуй, — даже ругательство слетело с уст девчонки ласково и нежно. Витя аж завёлся.       — Я заберу тебя. Адрес тот же? — Пчёлкин взял пульт и начал машинально листать каналы, не уделяя ни грамма внимания новостным сводкам.       — Как всегда. Жду тебя, Витёк, — девушка издала звук, похожий на чмок и повесила трубку. Витя развеселился, переоделся в лучшую чёрную рубашку, галстук и брюки. Кажется, о Фроловой можно забыть на пару мгновений.

***

      Витя затормозил у частного дома. Возле него, на клумбе, росли цветы, за которыми тщательно ухаживал садовник. К крыльцу подводили мраморные ступеньки. Пчёлкин показал фарами своё присутствие, жуя жвачку. Из двери выбежала та самая девушка, с которой беседовал Витя накануне.       Осиную талию обтягивало красное платье, слишком обнажавшее пышную грудь. Поверх платья — норковая шуба. Сама девушка бежала в кожаных сапогах с высоким каблуком. Витя наклонил голову налево, приветливо улыбаясь и поправляя золотую цепочку.       — Привет, — она села рядом с Витей, когда дверь открылась, приглашая войти. Рыжие длинные волосы завиты.       — Лерочка, ты прелестна, как и в нашу первую встречу в «Dolls», — отпускает ради приличия комплимент Витя, целуя в висок Леру. Валерия была явно недовольна столь невинным проявлением чувств.       — Стараюсь, — Лера демонстративно полюбовалась длинными, под стать росомахе, ногтями. От килограмма макияжа было тяжело улыбаться, но Лера пошла на это. Намёк понят.       — Маникюрчик прикольный. Надеюсь, глаза не выцарапаешь?       — Выцарапаю, если будешь плохо себя вести, — Лера пошло усмехнулась, придвинувшись ближе. — У меня проблема, я потеряла серёжку, — Лера сделала притворно грустные глаза. Развести на подарок Витю не удалось.       — Твоя серёжка у меня. Я нашёл её возле кровати. Поехали ко мне, отдам, — он подмигнул, задирая пальцами ткань платья. Под ними скрывались чулки. Что ж, Лера и впрямь была спецом в вопросах сброса напряжения.       — А мне мама говорила с плохими дядями не ездить, — Лера откинулась на сиденье.       — Я тебя не обижу. Только если сама захочешь, — преодолевая сантиметры между ними, Витя поцеловал грубым, жадным поцелуем Леру. Параллельно он поглаживал её бёдра. Лера прикрыла глаза, забирая себе доминирующую позицию в поцелуе. Она едва слышно застонала, показывая своё желание. Но Витя прервался, вызывая недовольный вздох у девушки.       — Потерпи, кошечка.       — Ничего не обещаю, — Лера заметно скуксилась. Витя, понимая, что время поджимает, нажал на газ и выехал со двора.

***

      Интервью были взяты. Юля обратила внимание, что ей с каждым разом легче удаётся разговорить людей. Они охотно делились информацией, проникаясь доверием. Материалы были переданы монтажёрам.       Юля перебирала бумаги, на которых был оформлен режиссерский сценарий её специального проекта. Близилось девятое мая. Юля хотела сделать телеочерк ко Дню Победы. Она так вдохновилась идеей, что написала сценарий за пару дней. Сейчас она наполнялась решимости показать наработки главному редактору. Вдох. Выдох. Юля потрепала себя по голове, ругая за робкость и постучала в дверь.       — Войдите.       Юля уверенно зашла в кабинет, положила папку перед редактором и начала пламенную речь в защиту своего творения.       — Вот, смотрите. Я думаю, что очень важно поднять патриотическую тему 9 мая. Мой телеочерк будет включать в себя рассказы ветеранов, а также монтажные приемы, они прописаны в сценарии. Военную хронику также возьмём, для создания атмосферы...       — Юля, я как раз хотел с тобой поговорить, — бесцеремонно перебил её редактор. Юля замолчала, опустив голову. Что случилось, что пошло не так? Почему ей не дали договорить?       Вдруг она предложила откровенную лажу и её поднимут на смех?       — Юлия, при трудоустройстве вы указывали, что прошли военную подготовку, курсы оказания первой медицинской помощи. Следовательно, вы готовы к командировке в Чечню.       От шока предательски подкосились ноги. Юля присела на стул, начиная чаще моргать. Сердце подпрыгнуло, как птичка в золотой клетке.       — На войну? — Ляпнула Юля. Впоследствии она будет корить себя за то, что мозг сгенерировал глупую реплику. Но управляющий всё понял и закрыл глаза на промах.       — Ну Юль, в Чечне сейчас же не туризм процветает. Очень много Ваших коллег погибло. Нужно пополнение штата. Судя по вашим газетным материалам, а также репортажам и работе в целом на телевидении, вы опытный журналист.       Юля мечтала услышать эту похвалу из уст столь профессионального человека. Но сейчас она звучала пугающе некстати. Даже хорошие слова не загладили эмоциональный эффект от предыдущих реплик. Юля пыталась въехать в реальность происходящего. Не получалось. Юля была уверена, что откроет глаза, будет утро, Витя снова будет обниматься... Однако по-прежнему был вечер, за окном гудели машины.       — Сколько будет длиться командировка? — Поинтересовалась Юля.       — Ровно десять дней. Потому что вы пока новичок. Хорошо справитесь — увеличим срок в следующий раз. Льготы от государства будут. Зарплата также вырастет. Остальная информация в приказе. Он ждёт вашей подписи.       Лист протянули Юле. Машинописным шрифтом отпечатано:

«Приказываю отправить Юлию Фролову и Дмитрия Глушкова в командировку в Грозный, в качестве корреспондентов, с 10 мая до 20 мая».

      — Вы можете всё обдумать... — Вновь заговорил главред. Юля вцепилась ловко в ручку, лежавшую на столе и поставила свою подпись.       Вот он — шанс Юли проявить себя во всей красе! Её звезда будет на вершине. Из офисного планктона, работающего в городском отделе, Юля превратится в важного для своей страны человека. Она ухватится за эту возможность. Ведь это как для Болконского знамя, а для Наполеона — Тулон. Всё получится. Отказываться — значит показывать свою трусость, унизительное для журналиста качество.       И неправы были те исследователи, которые заумными словами говорили о функциях журналистики. Есть одна, большая миссия — доносить правду. А сейчас ценность истины, которую Юля будет нести в массы, резко возрастет.       — Вы уверены?       — Как никогда раньше. Когда будет готово командировочное удостоверение? И как мне уведомить власти обеих стран, что в зоне боевых действий будет журналист?       После получения всех инструкций Юля поблагодарила главного редактора и вернулась к исходной точке разговора.       — Так что с моим телеочерком?       — Я не знаю. Оставь его мне, я почитаю и вынесу вердикт завтра утром. Всё-таки это не решается по щелчку пальцев.       — Но хотя бы идея как Вам?! — Юля была в нетерпении, поэтому забыла, что перед ней вышестоящий человек и слегка повысил тон, улыбаясь.       — Идея, безусловно, хорошая. Сохранять историческую память, — главный редактор взял из рук Юли папку с сценарием. — Важно и нужно, — Открыл, изучил диагонально сценарную заявку.       — Спасибо, я буду ждать вашего ответа!       — Да уж пожалуйста... — Главред полистал как журнал сценарий и убрал его в ящик.

***

      Открыть дверь в квартиру стало лишней, раздражающей морокой. Преодолев её, Витя вновь прижал к себе Леру, целуя в мочку уха. Лера обвила его талию ногами, чтобы её донесли до спальни. Грубым движением он толкнул на кровать, нависая сверху и проходясь губами по горячей коже.       — Не очень хочется, чтобы твоя клава пришла, — еле выговорила Лера сквозь тяжелое дыхание и учащенное сердцебиение. Объятая сильным влечением, думать становилось трудно. Не было ни грамма чувств. Только потребность.       — Она допоздна, — лишние разговоры только раздражали. Дорогое платье полетело, как тряпка, обнажая модельное тело, без изъянов и недостатков.       — Иди сюда тогда... — Лера ухмыльнулась, потянув Витю за пряжку ремня.

***

      Список дел казался бесконечным. Юля зачёркивала их в блокноте, но они прибавлялись с каждым днём. Материалы требовали доскональной работы с информацией, её поиск.       Некоторые коллеги завидовали Юле. Периодически Фролова слышала шёпот за спиной, особенно в моменты похвалы. Первоначально это обижало, до глубины души. Друзей в новом коллективе не появилось. Юля отделилась от всех, обособилась, как деепричастный оборот, запятыми. Чтоб совсем не сойти с ума, Юля сохраняла общение с Вероникой.       После работы Юля вновь вспомнила о подписанном накануне приказе. Военный корреспондент. Что такое война?       Юля знала о ней с пожелтевших страниц советских учебников. Каждое девятое мая Юля, с пышными белыми бантами и красным галстуком на груди, читала трогательно, стихотворения Ольги Берггольц, Константина Симонова.       Бабушка, которой было за семьдесят, рассказывала Юле о подвиге предков, да и всего русского народа. Старалась не сгущать сильно краски, чтобы не травмировать психику маленького ребёнка. Бабуля не показывала слёз на морщинистых щеках, сразу смахивала платком. Знала, что Юля, с детства отличавшаяся эмпатией, тоже будет грустить.       Фильмы про войну Юля смотрела лишь пару раз. Слишком тяжело и больно за тех, кого забрали бои. Но даже тогда Юля была уверена, что это пугающее слово из пяти букв останется лишь в книгах историков, на кадрах хроники. Оно далеко, в прошлом, где-то отдаленно.       А сейчас Юля собственноручно подписала себе билет в Ад. Она увидит всё происходящее в горячих точках вживую. И война коснётся её холодными лапами. Справится ли Юля? Здесь она начала сомневаться.       Позвонить Пчёлкину было логичнее всего. Самый близкий человек, на текущий момент. Юля созвонилась с ним и услышала глухие гудки, голос робота «абонент недоступен». Юля решила, что что-то произошло. Всё-таки человек криминала.       Оцепенение, пришедшее от осознания, что Витя может быть в опасности. Юля села на скамейку, положив ладонь на левую сторону груди, часто-часто дыша. Фролова позвонила Белову, плюнув на то, что сейчас, вообще-то половина девятого. Личное время каждого человека.       — Да?       — Саша, я не могу дозвониться до Вити, — нервно сказала Юля, сжав руками кожу, до красных пятен.       — Юля?..       Белов уже и не мечтал услышать голос Юли по телефону. Сейчас это казалось подарком свыше. Саша так обрадовался, что не вдумался в то, что Юля искала другого мужчину.       — Нет, я Иосиф Виссарионович. Так что с ним?..       — Жив, здоров, видел его пару часов назад. Может, в «Метелице» развлекается, — специально вкинул удочку Белов. Он не стал говорить в открытую об изменах. Слишком тяжкое обвинение, требующее доказательств. Но посеять сомнения будет хорошим решением. Нужно сбивать с толку своего оппонента.       — Это бред. Какая «Метелица», мы встречаемся.       — Милая, ему этот факт не мешал лапать стриптизерш в день нашего с тобой знакомства. Я не говорю, что это сто процентная правда. Но Пчёлкин был ловеласом всю жизнь. Красноречивее всего за это говорит факт, что он потерял девственность в шестнадцать.       — Я в восемнадцать. И?       — Но это же было насильно, верно?       — Мозги мне не пудри, — Юлю было не обмануть. — Я понимаю, что ты хочешь меня отвлечь, внушить мне мысль, что Витя бабник. Но он не может изменять.       Юля говорила это, а интуиция кричала, что она горько ошибается. Они разошлись, поссорившись. Витя постоянно говорил, как ему не хватает внимания. Тут идеальный повод для предательства.       — Почему не может? Он что, кастрированный кот?       — Саша, перестань, — Юля взмолила о пощаде. Правда иногда хуже соли на открытую рану.       — Я не собираюсь учить тебя жизни. Тебе решать, с кем быть. У тебя проблемы? Почему ты Вите звонила?       — Нужно было посоветоваться. Я сделала одну вещь, сомневаюсь в её правильности.       — Говори, пока я не поседел.       — Я вылетаю в Чечню как военкор.       Юля не была экстрасенсом, но с точностью знала, как отреагирует Белов на импульсивное решение. Он ей сразу сказал, что не поддерживает порывов Юли. Отступать было поздно.       — Это прикол? — Переспросил Белов.       — Нет, я подписала приказ сегодня. Я знала, что тебя это взбесит.       Белов цокнул. Бессилие перед судьбой сильно убивало. Прикрыться шуткой было лучшим решением.       — Я отвезу тебя на МРТ мозга, чтобы понять, что было в твоей голове, когда ты подписывала этот сраный приказ.       — Я не понимаю. Почему ты так переживаешь за меня? Ты выбрал семью. Порядочный человек, ничего не скажешь. Молодец. Я позвонила тебе, чтобы узнать, где мой парень.       — Ты любишь Пчёлкина? — Поступил вопрос в лоб.       Юля задумалась. Чёткого ответа она сама не знала. Ей было комфортно, хорошо с Витей. Но было ли что-то возвышенное и прекрасное?       — Какое право ты имеешь задавать подобные вопросы? — Уклониться от удара не вышло. Белый всё понял, улыбнувшись. Игра не закончена, предстоит ещё новый бой.       — Что ж, ответ получен. Доброй ночи, Фролова, — Белый усмехнулся и положил трубку. Юля ещё больше почувствовала себя клубком ниток. Или гирляндой, которая лежала в шкафу со времён Советского Союза. Снова никакого порядка.       Вздохнув, Юля попробовала повторно связаться с Пчёлой.

***

      Лера выгнулась, как кошка и энергичнее двигала бёдрами, прикрыв глаза от наслаждения. Второй заход оказался приятнее, чем первый. Атмосфера в комнате накалялась от страсти, которая была между ними двумя.       Но была ли хоть какая-то чувственность? Нет. Ею и не пахло.       Лера ощущала приближение сильной волны удовольствия, поэтому иногда замедлялась, чем сильно бесила Витю, который чуть ли не рычал от досады. Толчок. Ещё один. И вздох удовольствия пронёсся по комнате. Лера легла рядом с Витей, ожидая ласки.       — Ты даже рубашку мне толком не расстегнула, — усмешка. Лера потёрлась щекой о вспотевшую грудь. Витя открыл тумбочку, благо, она была рядом, и отдал серёжку.       — Ты бы лучше не за брюлики переживала. Если Фролова узнает, то...       — То что? — Лера изогнула бровь. — Чё будет? Тебе нормально с двумя сразу?..       — Замечательно. Я был не против, если бы вы с Юлей поработали. Тандем вышел бы классный, — Витя посмеялся. Лучший способ маскировки — шутка. Витя прекрасно знал суть претензий Леры. Просто не знал, как реагировать. Первая встреча, состоялась два месяца назад после посиделок в «Dolls». Лера фальшиво пела английскую песенку из классики джаза. Витя договорился с девушкой, что ничего серьёзного не будет.       — Пчёлкин, я серьёзно, — Лера смахнула прядь волос со своего лица. Даже в простом движении вылезала наружу злость. — Я не намерена тебя делить с кем-то. Ты нахер Фроловой не сдался. Ей нужна только её работа. Сам же это говорил!       — Тебя это не касается. Ещё раз ты начнёшь эту тему — потеряешь меня навсегда. Я не понимаю вообще, какое право ты имеешь на эти предъявы. Я в первый же день обозначил — между нами просто поддержка твоих начинаний как певицы и секс. Первую часть я выполняю, вторую тоже, и вроде недовольства нет. Поэтому захлопнись.       — Но почему ты терпишь такое отношение Юли к себе? Неужто бабки связывают?       Пчёлкин вновь вздыхает, показывая, как тяжело даётся разговор. Вопросы, на которые мы не знаем ответа, а по идее должны, невероятно раздражают, делая нас беспомощными.       — Я не знаю. Я не могу её оставить, — наконец сказал Витя спустя минуту, ушедшую на размышления.       Лера отвернулась. Из-под густо накрашенных ресниц потекла слеза, которую она вытерла. Пчёла прав. Лера всё знала. Только не знала та штука между рёбер, которая ежедневно отстукивает удары и гоняет кровь. Она не знать, и знать не хотела.       У Леры было много мужчин. Именно один из них и обеспечил дорогу в мир шоу-бизнеса.       Если бы нужно было охарактеризовать двумя словами то, что связывало её с Витей, то подошло бы «случайность, зашедшая далеко».       Холодный мартовский вечер. Витя делает глоток дорогого виски, любуясь красивыми танцовщицами. Уж он-то хорошо разбирался в эстетике женского тела. Но сегодня его внимание привлекла другая особа.       Лера Кузнецова, кажется, тоже заприметила его в толпе серьёзных мужчин. Она не отрывала глаз от Вити, поэтому боялась биться с песни. Витя наслаждался мелодичностью голоса Леры. Даже языковой барьер не мешал вкушать искусство.       Лера закончила партию. Аплодисменты, которые служили больше светской формальностью. Витя кивнул головой на пустое место рядом с собой. Лера последовала немому приказу. Как загипнотизированная, Лера слушала рассказы Вити о его бизнесе.       После небольшого общения они поехали в номер отеля поблизости.       И в этой временной точке что-то надломилось в душе Леры, которая всегда знала и показывала потребительское отношение. Лера вспоминала то, что было накануне и сияла.       И каждый день Лера надеялась увидеть его черты лица среди случайных посетителей клуба. Но уже не видела.       — Ты дашь деньги на продюсирование моего нового альбома? — Подавленно спросила Лера, устремив свои большие карие глаза на Пчёлу, который закурил «Самца» прямо в постели, не стесняясь присутствия дамы.       — Да. Ты хорошо поработала сегодня, кошечка. Награда будет, как положено.       Кузнецова кивнула. Из-за горечи разочарования она даже не нашла в себе силы сказать «спасибо». Лера — выгодная сделка. Это приятные бонусы. Но никак не объект воздыхания.       Витя бы и дальше нежился и потягивался, если бы не беспардонный звонок в дверь. Матерясь сквозь зубы, Витя подошёл, посмотрел в глазок и остолбенел. На пороге стояла Фролова.       — Лера, быстро сматывайся, — Витя влетел в комнату, с быстротой молнии натягивая брюки и рубашку. Лера закинула ногу за ногу, скидывая с себя одеяло.       — Никуда не пойду, — упрямо заявила Валерия.       — Лера, твою мать! — Шикнул Пчёлкин, готовый скинуть любовницу с кровати. Кузнецова ехидно крикнула в сторону двери:       — Кто там?!       Юля, услышав женский голос, вздрогнула, безвольно опустив руки. Белов не ошибся. Паззл складывался удивительно просто для Юли. Невыгодно для Вити.       Лера, довольная эффектом, надела на себя бельё и платье, прячась в шкафу. Пчёлкин, который от страха забыл своё имя и уже ставил крест на отношениях с Фроловой, открыл замок, мгновенно оправдываясь:       — Это моя сестрёнка двоюродная. Она зашла ко мне на чай. Придурковатая конечно...       — Может, познакомишь меня с ней? — Юля сняла пальто.       — Она уже уходит скоро. У неё эта... Секция...       — О, может, обсудим спорт. Приведи её ко мне, чё ты. Я же не кусаюсь, — Юля хлопнула его по плечу.       — Да не это... — Витя от стресса потерял навыки лжи. — Ну у студентов когда... Экзамены...       — Сессия? — Заботливо подсказала Фролова. Ей было интересно, куда зайдет этот спектакль. Ложь Юля учуяла сразу. Закрыла на неё глаза, чтобы не делать себе больно.       Витя побледнел, он заламывал пальцы и путал слова. Пчёлкин мысленно поблагодарил Юлю за помощь. Волнение отступило. Витя и сам поверил в свою легенду.       — Да. Вот и уходит, чтобы готовиться... — Витя с Юлей перешли на диван в гостиную. Лера тихо выскользнула из квартиры. Услышав стук двери, Пчёла совсем успокоился.       Юля достала из сумки контракт и вручила Пчёлкину. Без слов. Пчёла прочитал вскользь документ. Его реакцией был один вопрос.       — Ты серьёзно?       — Я улетаю в Чечню. Как военкор, — с нажимом произнесла Юля. Она хотела увидеть, как Витя встревожится, будет умолять её не рисковать понапрасну. Но не добилась этого.       Витя положил контракт на стол и уточнил первостепенное для него:       — Много платить будут?       — Обещали, во всяком случае.       — Умничка. Ты справишься, — Витя поцеловал Юлю в висок. — Ты же готова?       Юля подошла к окну. Луна, прячущаяся за густыми облаками, серебристым светом освещала безмолвную природу. Не поворачиваясь в сторону собеседника, Юля произнесла:       — Да. Мне терять нечего.       Действительно, чего Юля лишится? Ни родителей, ни любимых. Саша выбрал семью, жену. Витя холоден, и оттепель не отступит, несмотря на красивые и сладкие, как молочный шоколад, обещания.       Юля перед каждым серьёзным шагом просчитывала все риски. Беда была в том, что Юля не была знакома со всеми угрозами военной командировки. Юля не боялась за свою жизнь. Она верила, что раз журналисты — бойцы некомбатанта, их не тронут. Значит, всё будет хорошо. Неожиданно у Юли проскочила хорошая мысль.       — Я хочу на прощание устроить встречу с тобой и Беловыми.       — А Космос с Филом? Хочешь без них? — Витя разлёгся на диване.       Юля продолжала стоять, повернувшись к окну и провожая взглядом каждую машину.       — Я плохо с ними нашла контакт. А с Беловыми...       Расслабленность исчезла. Витя включил режим агрессивного шмеля. Брови свелись к переносице. Пчёла резко поднялся с дивана.       — Ну да, Фролова. Как я мог забыть. Белов, да. Вы же Шерочка с Машерочкой. Нашли телесный контакт.       — Пчёлкин, сколько можно?! — Юля не выдержала. Нервы сдали. Больше она была не в силах слушать заведённую пластинку с одной и той же композицией «Басенка о непостоянстве Юлии Фроловой» . — Я только дружила с Сашей. Между нами ничего не было. Неужели ты мне настолько не доверяешь, что уверен, что я отдамся женатому?       — Я очень! — Громко, в сердцах сказал Витя. — Очень хочу верить, что между вами было интеллектуальное общение. Юль, а почему ты не можешь также общаться со мной?       — Потому что ты за всю жизнь самое умное, что прочитал — Евгения Онегина. И то с моей подачи.       — А, то есть ты мужиков по количеству книжек отбираешь? Извини, я не Ньютон Эйнштейн , ни Пушкин Саня. Я знаю свои косяки, Фролова, я стараюсь стать лучше! Но такое ощущение, что тебе это не нужно. — Та подавленность, которая росла с каждым словом, уколола Юлю.       — Я не люблю уступать, я гордый. Я не умею любить. Поэтому я хер знает, что делать со своими чувствами. Я растерян. Потерян, — Витя ходил по кругу, хватаясь за лоб. — Я привык к тому, что все бабы от меня без ума. Скажу на колени встать — встанут. В рот смотрят, ссут кипятком, как малолетка на концерте кумира. Но ты другая. Ты имеешь уважение к себе. И я был уверен, что смогу заставить тебя плясать под свою дудку. Но нет. И в прошлом время я б сдался, ушёл бы. Но щас не могу. Ты обезоружила меня. Наверное, вот эта херня, которую я испытываю к тебе, и называется любовью. Я не смогу тебя отпустить.       — Вить, скажи чётко три слова, — Юля сделала несколько шагов к нему. Пчёла теребил край рубашки, опустил голову, облизнул обсохшие губы.       — Я...       Юле было жизненно услышать признание. В поисках любви, она ждала их, как источник воды в пустыне. Она затаила дыхание и кивнула, ожидая продолжения.       — Я не могу этого сказать. Прости. Я могу доказать по-другому.       — Не сможешь. Когда чувства есть, сказать это не проблема, — Юля покачала головой. — Оставь меня одну.       Фролова вышла из комнаты, закрылась на щеколду в ванной и включила душ. Вода сразу намочила волосы. Под действием прохлады Юля успокоилась и расслабилась.

***

      Встреча перед вылетом была назначена в доме Беловых. К ней Юля готовилась основательно. Выбор образа — то самое чёрное платье. Как напоминание Белову о том, что было и потерялось из-за нерешительности. Ваню забрала Елизавета Андреевна, так что компания могла провести время наедине.       В шесть вечера Юля с Витей уже были на пороге дома четы Беловых. Оля сразу впустила гостей и осыпала их комплиментами. Юля поцеловала Олю в обе щеки и пожала руку.       — Витёк, здоро́ва, — Белов хлопнул по спине друга. — Как дела с счетами?       — Выше всяких похвал. Ты договорился о поставке оружия?       — Завтра приедут смотреть товар, — Белов потянулся к бокал шампанского. — Юля, здравствуй.       Юля повернулась на собственное имя и пересеклась глазами с Сашей. Пожалела об этом. От властного взора Белова, который скользнул сверху вниз — от шеи до талии — Юля покраснела и потеряла самообладание. Саша держался равнодушно, тем самым вызывая Юлю на эмоции. Фролова раскусила игру и также сохраняла спокойствие.       — Приветствую.       Они звучали как два партнёра по бизнесу, которые обсуждают будущее совместное детище. Как два мировых лидера, собравшихся для решения международной проблемы. Но никак не близкие люди.       Стол разделял два совершенно разных мира: Беловых, где демонстрировалось семейное счастье, удачный брак, радость от воспитания сына и Пчёлкина с Фроловой, где карточный домик мог разрушится в любую минуту.       — Отважное решение было лететь в Чечню, — начала Оля, отрезав кусочек индейки. — Что тебя мотивировало на это?       — Социальная и гражданская ответственность, чувство долга, — Юля решила продегустировать шарлотку. Пчёла закатил глаза, извиняясь:       — Юля иногда любит умничать. Она хотела сказать...       — Пчёлкин, ты не знаком с понятием «гражданская ответственность»? — Белов насмешливо улыбнулся. Витя понял неуместность реплики и переключился на оценку блюд.       — Пирог получился отличным. Оля, ты молодец.       — Да, неплохо. Как совет: в тесто шарлотки можно добавить молотую корицу. Будет хорошо сочетаться, — Юля налила себе бокал шампанского, сидя с самым невинным на свете лицом. Она хотела показать своё превосходство над Олей, сама того не осознавая. Даже в таком мелочном вопросе, как готовка.       — Юля делает обалденные оладьи, к слову. Со сгущёнкой ваще во! — Витя поднял большой палец вверх. — Прям-таки получаю что-то вроде гастрономического оргазма.       — А обычный уже всё? — ехидно отреагировала Юля. Витя метнул угрожающий взгляд, кусая язык, чтобы не начать жаловаться на резкое сокращение интимной жизни.       — Я смотрю, у вас с Пчёлкиным прямо идиллия, вы не разлей вода, — Белов стебался, делая это максимально элегантно. Он злился с каждой секундой всё больше.       Раздражение заполняло всё внутри. Белова бесило, что Юле так шло подаренное им платье. Злило, что Юля смотрится выигрышнее, стройнее и моложе, чем его жена. Выводило из себя то, как широкая ладонь Пчёлы накрывала пальцы Юли. Присутствие Вити рядом.

То, что он занял его место.

      — Безусловно. Не скрою, в наших отношениях были бреши, но их мы закрыли. Нам на пользу пошло то время, когда я была в больнице. По возвращении домой мы устроили романтический вечер. Да, любимый? — Юля как лисица ласково улыбнулась Пчёлкину, поправила воротник его рубашки. Белый скрипнул вилкой по тарелке. С уст едва не сорвался мат.       — Ты знаешь, Юля, — вдруг обратился Александр к Юле. — Хочу сказать тебе спасибо за наше совместное времяпровождение.. Ты отлично танцуешь танго. Я не ожидал.       Витя подавился. От злости перед глазами появилась тёмная пелена. Надежда была на то, что Оля начнёт протестовать, выскажет недовольство. Не оставит это так просто, чёрт возьми. Возможно, поэтому Витя уставился на Олю.       — Да, я слышала эту историю. Ты настоящий джентльмен.       Белый нежно поцеловал Олю в висок, не спуская глаз с Юли. Она поморщилась. Чтобы не выдать напряжения, Юля повернулась к ничего не подозревающему Вите и погладила его по груди, якобы смахивая пылинку с одежды. Белов это заметил. Нахмурился, с трудом удерживая в клетке сознания своих демонов.       — Саш, что-то случилось? — Заботливо поинтересовалась Белова.       «Тебя ещё не хватало».       — Мы с Олей, кстати, думаем куда-то поехать на летние каникулы. Нам всем нужно перевести дух. Совместное путешествие укрепит наш союз.       Конечно, Белов не обсуждал никакую поездку. Он выдумал её в тот момент, чтобы отомстить Фроловой за её манёвры. Оля восприняла это за чистую монету и обрадовалась, сказав, что хочет в Штаты... Они так мило начали обсуждать план своей вылазки в свет.       Юля смотрела на эту счастливую пару, и всё внутри закипало от негодования. За маской каменного безразличия скрывался вулкан, который должен извергнуться в эту же секунду. Юля мечтала о том, чтобы сделать больно сучке Беловой, раскрыть глаза на поведение её мужа. Она хотела рассказать о том, как горячо они поцеловались, как он её расхваливал. Держалась лишь ради Пчёлкина.       Даже этот повод исчез через мгновение. Звонок на Витин телефон от Людочки спас Юлю. Витя обсуждал неотложные дела.       — Мне нужно на свежий воздух, — выпалила Юля, выйдя в сторону балкона. Белов последовал за ней.       — Начерта ты устроил этот цирк?! — шипела Юля, ударив Белого по руке. — Ты думаешь, я поверю в то, что ты так любишь жёнушку? Зачем ты тогда переживаешь за меня так?.. Ты выбрал семью, молодец, порядочный ты наш, Тихон Кабанов!       — На себя посмотри.       Ветер спокойствия Саши немного успокоил огонь гнева Юли. Она замерла.       — Ты сама Витю выбрала. Уже на следующий день к нему прыгнула, хотя красиво говорила мне о своей любви. Заливаешь о том, как ты с ним счастлива, хотя ты не любишь его.       — Не смей упрекать! Ты сам отказал мне!       — Я не мог так быстро принять решение. Ты как капризный ребёнок. Тебе нужно, чтобы все решения принимались здесь и сейчас. Ты не оставила мне выбора.       — Где твоя совесть? Я на войну улетаю завтра, между прочим, а ты меня нервируешь.       Юля пищала, возмущалась, становясь фонтаном эмоций. Саша оставался беззаботным.       — Скатертью дорога. Платочком белым помахать? Ковровую дорожку постелить? Могу позвать оркестр.       — Бессовестный, наглый хам, пижон, карбонари . Слов нет!       — Сама определись для начала, чего ты хочешь. То к одному идёшь, то ко мне.       Юля выдохнула, поставив прямые руки о перила балкона. Невыносимо больно. Тот, кого она любила по-настоящему, выбрал не её. Как Вероника и предупреждала. Исход слишком очевиден. Юля вдруг сделала глубокий вдох и приблизилась вплотную к Саше.       Его глаза были на одном уровне с Юлей. Он нервно сглотнул, не спеша отстраняться.       — Тебе не плевать на меня, — прошептала Юля практически ему в губы.       — Абсолютно всё равно. Иди к Вите, — он подтолкнул Юлю к себе.       Юля до последнего боролась со своим желанием. Она понимала, что их могут обнаружить вместе. Последствия — от расставания до развода. Но Юле уже было всё равно. Эта мысль только добавляла адреналина.       Мягкий поцелуй затянул их обоих. Саша зарылся пальцами в её шелковистые волосы. Он коснулся языка девушки, сплетаясь с ним сначала медленнее, но постепенно увеличивая напор.       — Саша...       Не может же человек испытать такую бурю эмоций за обычный поцелуй. Только Юля могла произнести его имя так нежно и чувственно.       Чьи-то шаги заставили прерваться. Юля отпрянула от Белова. К ним зашла Оля, спросила, что случилось.       — У Юли голова закружилась, уже отошло, — быстро объяснил Саша, злясь на весь мир, что их остановили. — Мы уже вернёмся сейчас.       — Витя вас искал просто. Уже ревновать начал, — Оля рассмеялась так весело, что Белов понял: она не заподозрила его в неверности.       Александр даже ухмыльнулся. Либо Сурикова дура, раз не видит очевидных вещей, либо ей так удобно. Белый, выучив жену за несколько лет брака, склонился к первому варианту. Ведь любовь иногда завязывает глаза тугой повязкой...

***

      Аэропорт. Большое количество журналистов. Юля самая беззаботная из них, несёт сумку и улыбается. Трепет в груди от того, что видит вживую тех, на кого смотрела, будучи маленькой, сквозь синий экран телевизора. Все понимают — Юля первый раз едет в горячую точку. Откуда ей знать, что она увидит? С чем столкнётся? Счастье кроется в неведении.       Витя обнимает Юлю, подарив смазанный поцелуй. При «братве» не хочется показаться слюнтяем. Космос крестит Фролову, читает «Отче Наш», гарантирует свечку в церкви за здравие.

Дай Бог, чтобы это было не за упокой.

      Белов был вдали от всех. Он, служивший на границе с Афганистаном, лучше всех знает, что выпало на долю Юли. Сигарета в зубах будто служила моральной опорой. Хотелось втащить себе по морде за то, что не остановил. Не сберёг. Пчёлкин мог. Не хотел. Причина крылась в выплатах, положенных военкору.       — До встречи, — Юля подходит к Белову. А ему хочется сбежать, лишь бы не видеть наивных, чистых глаз. А главное, счастливых. Ведь их лишится Юля скоро.       — Пока, — Белов обнимает Юлю, стараясь запомнить запах её шёлковых волос. Гладит по спине, по-отцовски.       Память включает момент их поцелуя на балконе. Те мгновения, когда Белый достиг нирваны.       И именно тогда, когда Юля помахала им легко рукой, Белов дал себе слово.

Когда закончится чеченский кошмар, Белов даст тому поцелую перерасти в нечто большее и светлое.