Твой поцелуй как преступление

Её так манит эта пропасть-бездна. Её затянет в эти сети нежно. И золотая чешуя не та уже. Стала потертой, мятою, небрежною...

      Юля сама не знала, зачем она ярко накрасилась и надушилась своим лучшим парфюмом перед встречей с Беловым. Она так прихорашивалась только для Пчёлкина. Юля посмотрела на себя и попробовала подумать о Белом. Глаза сверкнули, на щеках — румянец заиграл.       «И впрямь влюбляюсь… Мне это не надо, нахрен…» — Юля перекрестилась и пошла на улицу. Она надеялась, что Белый не приедет. Но нет, закон Мёрфи работал прекрасно, без сбоев. Александр Белов приехал. Его «Мерседес» уже стоял под окнами Фроловой, минута в минуту.       — Здравствуй, Саш, — равнодушно бросила Юля, садясь в машину. Белый кивнул и приблизился, собираясь поцеловать Юлю в щёку. Юля аккуратным, почти балетным движением приложила ладонь к его губам. Глаза так и бегали: то на него, то на пол.       — Ты сегодня прекрасно выглядишь, Юлька. Помада красная тебе к лицу. Обычно на других женщинах она смотрится, как на проститутках.       — Ты, я смотрю, знаток женской красоты, — съехидничала Фролова.       — Есть такой момент. Ну что, поехали?       — Газуй, — Юля закинула ногу на ногу, пальцами пригладив брови.       «Уже для меня старается», — сделал вывод Белов, ведя машину.       — У меня два вопроса. Во-первых, почему ты хочешь так со мной встретиться? Во-вторых, куда мы едем? — Тоном следователя с приличным стажем спрашивала Юля.       — Отвечу сначала на то, что проще. Мы едем в ресторан. Тебя кормить надо, одни кости торчат. Худоба одна, — Белый провёл ладонью по воздуху, в направлении Юлиного тела.       — А второй вопрос? — Всё же напомнила Юля. — Для чего мы встретились?       — Захотел увидеть. По-моему, это достаточно веская причина.       Юля засмущалась. В душе расцвели цветы от мысли, что Белый ждал её. Он неравнодушен к ней. И всё же, этому союзу нельзя было произойти.       — Поняла. Спасибо за исчерпывающий ответ, — Юля больше не хотела разговаривать. Белый почувствовал этот холод и, кажется, что-то начал подозревать. Белов не испугался препятствия, которое подкинула ему жизнь. «Дело принимает интересный оборот…»

***

      Белый снял с Юли пальто и повесил на вешалку. Никогда Юлька ещё не видела такой вежливости и заботы о себе. Пчёла только первые дни руку подавал, когда она из такси выходила, двери придерживал.       Сейчас всё это осталось в прошлом. Слишком быстро закончился конфетно-букетный период в их отношениях. Пчёлкин больше бизнесом занимался, спокойно понимая, что Юля никуда не уйдёт.       Влюблённые глаза, нежные объятия давали понять, что она привязана кандалами. Вот только они вот-вот растворятся в воздухе. Угроза приобретает всё большую телесность.       — К окну сядем может?       — Да, в уголок… — Юля не успела подойти к столику, как Белый отодвинул табуретку для Фроловой. Юля села, положив руки на свою сумочку. Юля сразу бросилась в бой и подняла первой животрепещущую тему:       — Поговорить надо.       Белов с трудом, но смог привыкнуть к сухости её голоса.       — Валяй, я тебя внимательно слушаю.       — Почему ты молчал, что женат? — Задала вопрос Фролова, не сводя глаз с собеседника. Фальшивость безэмоциональсти, которую Белов изобразил на лице, выдавала приподнявшаяся бровь. Однако, чтобы не затягивать паузу, Белов ответил с юмором:       — Фролова, ты знаешь анекдот про мальчика и бифштекс?       — Знаю, — ответила Юля с раздражением. — Не пытайся увести диалог в сторону.       — Я как раз-таки и продолжаю разговор. Видимо, ты не знаешь эту шутку. Напомню её. У одних родителей…       К ним подошёл официант. Уже по его парадному внешнему виду и манерам Юля поняла, какое элитное было заведение.       — Добрый вечер. Вот ваше меню, ждём заказа с нетерпением, — он положил две книги перед посетителями. — Сегодня, кстати, у нас ликёр «Амаретто» идёт со скидкой 25%, — официант подмигнул.       — У нас не свидание, так что лучше шампанское, — возразила Юля с улыбкой. Официант чуть ли не поклонился и покинул гостей.       — Так вот, — вернулся Белов к разговору. — У одних родителей мальчик не разговаривал семь лет. Они решили, что их сын немой. Но вдруг, во время обеда мальчик чётко сказал: «Бифштекс пережарен». Родители поразились: «Сынок, ты говоришь? Почему же ты молчал?». А мальчик им отвечает: «Раньше нормально было».       — И к чему это здесь? — Юля всё ещё не могла связать два факта между собой. Белый пришёл ей на помощь и раскрыл карты:       — Всё просто. Ты не спрашивала — я не отвечал. К чему вообще тебе эта информация? Женат и женат. Ты что, боишься моей супруги? — Посмеялся Белый. Однако Юле было не до смеха. Она очень грубо сказала, наклонившись к Белому:       — Я не собираюсь удовлетворять мужиков, которых задолбали их жёны. Я не буду третьим звеном в треугольнике. Ещё раз ты начнёшь ко мне приставать — я сообщу об этом Пчёлкину, и тебе настанет конец. Гарантированно, — Юля отстранилась, закончив монолог.       Белый даже не дрогнул. Сидел невозмутимый, каким и был минуту назад. Юля аж разозлилась. Ей не удавалось нарушить душевное равновесие Белова, он был спокоен, как удав!       — Дорогая, а что, если я скажу Пчёле, что ты не препятствовала моим ухаживаниям и даже активно их поддерживала? В дураках останешься ты. Я смогу разложить карты так, что ты проиграешь в этом случае. Поэтому не советую вмешивать Пчёлу сюда.       — Белов, что ты хочешь? — Юля закатила глаза и постучала ногтями по столу.       Саша едва не произнёс: «Тебя». Однако так открыто говорить о своих намерениях было ещё рано. Тем более, Юля сейчас на грани полного разрыва общения. Это условие предполагало осторожность в дальнейших шагах… А Белов умел быть терпеливым.       — Продолжать общение с тобой на дружеской волне. Ты же можешь дружить с теми, кто закрепил союз в ЗАГСе?       — Кстати, — вспомнила Фролова. Она взяла Белого за правую руку и изучила его пальцы. — Где кольцо? Почему ты его не носишь?       — О, какая внимательная, — развеселился Белов. — Не зря ты журналистка. Я потерял этот незатейливый аксессуарчик. Он упал в раковину, когда я мыл руки. Грустная история, правда?       — Она лживая. Тебе бы жена вынесла мозг. Кольцо бы появилось на твоём пальце вновь. Тем более, кольцо легко можно достать в таком случае. Ты мужчина, знаешь, что делать. Так что не прокатило. Хотел затащить меня в койку? — Юля сложила пальцы шпилем, как будто разгадала сложную загадку. Белый выбрал путь отступления.       — Ты слишком преувеличиваешь свою значимость, Фролова. Меня вполне устраивает моя жена. Мы счастливы уже два года. Свой стресс я привык сбрасывать с Олей. Это просто мой стиль общения, а не флирт. Надеюсь, мы решили вопрос по справедливости, — Белый наконец уделил вниманию ассортименту заведения.       Мерзкое чувство разочарования царапало душу сильнее всякой кошки. Когда конец уже виднелся за горизонтом, Юля вдруг осознала, как сильно не хочет его наступления. Она не хочет терять Белого. Но как же Витя?.. Фролова уже совсем запуталась, как бабочка в паутине. И в эту ловушку её заманил Белов, собственной персоной, своим хитрым умом.       — Как у тебя с Пчёлкиным дела? — Белый определился в голове с заказом и отложил меню. Юля из-за огорчения была предельно откровенной. Язык снова развязался благодаря грусти.       — Хреново. Я не знаю, что с ним происходит. Сначала он пропал, когда убили вашего друга какого-то…       — Да, у меня армейского друга зарезали из-за наркоты. Фара был очень умным и мудрым, — Белый поджал губы. Юле стало неловко, и она пробормотала базовое:       — Приношу свои соболезнования.       — Спасибо. Так что дальше?       — Он вообще исчез, до него нельзя было дозвониться. Сейчас опять. Он что-то пытается выяснить по бизнесу, всё счета пересматривает. Я даже к нему подходить боюсь, он скоро загрызёт меня, как белочку маленькую. Он очень эмоциональный человек, и от этого я устала, честно говоря, — Фролова сложила из салфетки гармошку.       Белый едва не завизжал от радости. Его путь всё ещё свободен. Рано или поздно, эта нить разорвётся. Осталось только дождаться подходящего случая… А сейчас, чтобы проявить себя как милосердного человека, Белый начал успокаивать Юлю:       — Юль, не волнуйся. Там просто у нас с счетов деньги кто-то ворует. Крыса завелась. Пчёлкин умный мужик, быстро разберётся. Да, он такой у нас, агрессивный шмель, — Белый помахал ладонями, как крылышками, и Юлю это позабавило. — Мы все временами срываемся на близких, потому что они первые, кто попадаются под руку. Просто этот период нужно переждать. Пчёла не любит, когда к нему лезут с вопросами в момент злости. Лучшее, что ты сейчас можешь сделать — оставить его в покое.       — Понимаю. Я хочу помочь, но не могу, и это бессилие меня убивает, — Юля схватилась за голову и помассировала пальцами виски́.       — А вот помощь лучше не оказывать. Ещё влезешь в какую-то передрягу. Не вмешивайся в наши дела… — Белый прервался и перешёл на официанта, который уже был готов принять заказ.       Юля поняла, что не знает, что хочет. Времени на размышления уже не было.       — Мне, получается, мясо по-французски, Цезарь и бутылку… Юль, что пить будешь? — Обратился он к Фроловой. Та уже ушла в свои размышления и дёрнулась от испуга.       — Мне то же самое. Я буду… Шампанское. Да, шампанское, — зачем-то подтвердила еще раз Юля. — Полусладкое.       — Отличный выбор. Записал? — Белый показал жестом, что официант может быть свободен. Юля едва не забыла о рабочей части встречи.       — Саш, тут такое дело… Я должна выдать о тебе какой-то материал в газету. Я у Космоса хотела узнать побольше о твоей биографии и прикрылась колонкой про Александра Белова… Я просто… Не подумай ничего, — Юля помотала головой.       — Так, и это инопланетное чудище сболтнуло о том, что я женат? Что-то мне подсказывает, что вся эта диверсия была спланирована только для того, чтобы узнать моё семейное положение. Я прав?       Юля хотела бы вскричать «нет!», соврать. Краска смущения, заливавшая лицо и уши выдала её с потрохами. Оставалось лишь скорбно молчать.       — Ох, Юля, Юля… Почему бы не спросить напрямую, что у меня и с кем? — Белый ласково улыбнулся, потрепав Юлю по голове. — Я бы тебе ответил. Но вообще, я не против материала обо мне. Нужно как-то объяснить жене, зачем я с тобой виделся. Твоя заметка или что-нибудь такое — лучший аргумент. В каком жанре работать будем? Я весь твой, делай со мной, что угодно! — Подмигнул Белов. Юля прикидывала в голове жанры журналистики и сказала:       — Интервью.       — Отлично, интервью, так интервью. Где и когда?       — Вообще, можно у тебя дома.       И опять Белый хитро улыбнулся! Юля чувствовала себя полной дурой. Каждая фраза звучала двусмысленнее предыдущей!       — Просто когда журналист попадает в родные стены собеседника, он может наткнуться на какую-то деталь, вот и всё! Но если ты против, то можно выбрать нейтральную территорию. Кафе, ресторан, не знаю, парк… — Юля загибала пальцы. Белый накрыл её тоненькую ручку своей широкой и успокоил:       — Хорошо. Давай у меня дома. Без проблем.       Юля заострила взгляд на их ладонях. То тепло, которое исходило от его руки, перешло на тело Юли. Сердце пропустило удар, и уже не могло биться в прежнем ритме. Юля попала. Она крупно влипла.       Александр Белов оказался опытным стрелком не только для бандитов и воришек, но и для женщины, которая успела триста раз разочароваться в любви. Его пуля попала чётко в разбитое сердце Юли и застряла там, в артерии. Но Юля не нуждалась в враче. Ей было хорошо жить с этой пулей, которая с каждым днём оказывала всё более сильное воздействие на организм.       — Ваш заказ, — официант вновь присел, сделав подобие книксена и удалился. Белый широко улыбнулся и сказал с французским характерным заглатыванием слогов:       — Мерси, мон ами. Угощайся, Жюли, силь ву пле, — Белый отрезал себе кусочек мяса. — Или сильтопле… Как тебе удобнее.       — Боже, меня сейчас стошнит от французского. Саша, не обессудь, ты на нём хорошо говоришь, но когда тебе для поступления нужно прочитать 4 тома войны и мира… — Юля вытаращила глаза и рассмеялась. Белый понимающе кивнул. Он знал, как тяжело читать роман, когда глаза бегают то по строчкам, то по сноскам. И таких перебежек может быть тридцать за минуту.       — У тебя как с женой? Не сильно ругается из-за выбора… Ну… — Юля пыталась выбрать более тактичное слово.       — Из-за того, что я бандит? — подсказал Белый. — Не парься, я не обижаюсь на факты. Я таков, какой я есть. Это мой способ выживания. Оля, конечно, против преступности. Она часто просит оставить криминал, но это невозможно. Ей приходится мириться. Благо, она терпеливая женщина, — Белый налил шампанское в оба бокала. — Сложнее стало с рождением сына. Она боится за его жизнь. Хочет спокойствия.       — Логично. Но покой нам только снится, — Юля хрустела сухариками «Цезаря». — Ты знаешь, я давно не ела такого вкусного салата. Такое ощущение, что рестораторы видят в посетителях кроликов. Иначе как объяснить такое количество зелени?       Они болтали и дальше без умолку, несмотря на золотое правило этикета «когда я ем, я глух и нем». Их разговоры не были глубокими, наполненными сильной смысловой нагрузкой. Они обсуждали всё: и то, что Барсик (кот Юли) никак не может перестать прыгать на воробьёв с балкона, и то, что мороженое с распадом СССР уже невкусное… Самое умное, что они обсудили — творчество Льва Николаевича Толстого и его направление мысли.       Юля никогда ещё не чувствовала себя так легко и свободно. Ей было спокойно. Она как птичка, летала над миром проблем. Белов, казалось, ощутил то же самое. Скандал с Суриковой ушел куда-то в недры памяти. Саша и забыл о нём.       Однако время неумолимо шло вперёд, не сбавляя скорости и оборотов. Когда Юлины глаза случайно посмотрели на часы, она воскликнула:       — Уже девять! Мне скоро редактор позвонит по поводу статьи. Лучше поехать домой, чтобы сразу выправить текст. Ты не против?.. — Юля встала со стула.       — Нет, я всё понимаю. Тем более, у нас впереди будет ещё одна встреча. Я тебя подвезу. Не возражаешь? — Белый накинул на плечи Юли пальто. Юля сказала:       — Не надо, я сама доеду на общественном транспорте.       Но когда небо вдруг сменило цвета на серые, а дождь хлынул, как библейский потоп, Юля вынуждена была сменить свою позицию по этому вопросу. Белый быстро побежал до машины, держа за руку Юлю.       — Трындец, ненавижу такую погоду, — Белый отряхнул капли с плаща. Они замерли у дверей автомобиля, друг напротив друга. Юля смотрела в глаза напротив, как загипнотизированная опытным фокусником.       Осторожный шаг, сокращавший ничтожное расстояние между ними. Белый смахнул лёгким движением мокрую прядь волос с лица Юли и прикоснулся к её губам своими. Юля приложила ладонь к его щеке, прикрывая веки от наслаждения.       — Что мы сделали?.. — Спросила Юля испуганно, отпрянув от Белова и касаясь кончиками пальцев своих губ.       — Не знаю. Меня всё устраивает, — Белов пожал плечами. И самое плохое для Юли было то, что ей тоже всё понравилось. Ей хотелось повторить этот момент, ещё и ещё.

***

      — До дома быстро доедем, не переживай. Редактор не потеряет, — Белый включил негромко музыку. Пели что-то романтичное. Прямо как та атмосфера, что сейчас стояла в салоне. Юля сидела на заднем сиденье, закрыв глаза и улыбаясь, как обдолбанная. Возможно, духи Белова были с феромонами. Кто знает.       — Ты кстати не из Москвы же, да? — Вопрос застал Юлю врасплох. Фролова не очень любила афишировать своё провинциальное происхождение.       — Да, есть такое. Я из Екатеринбурга. Переехала в Москву, когда поступила на журфак МГУ. А как ты понял? Или тебе Витя сказал? — Юля рисовала на запотевшем стекле сердечки. Капли дождя устроили гонку на окне.       — По тебе видно. Я уже за много лет научился отличать коренных москвичек от приезжих. Ты просто скромная очень. Чистая прям.       — Была бы чистой — не целовала бы женатого... — Прошептала Юля. В их разговор влился посторонний. Телефон, лежавший на торпеде. Белый ответил на вызов, продолжая водить машину второй рукой.       — Да? Кос, ты?       — Сань, ты если стоишь, то сядь. Новости просто... Пиздец.       — Я в машине с Фроловой, что происходит? — Спросил Белый.       — Вы чё там, чпокались? В такое время её везёшь.       — Космос, не тяни кота за яйца, чё произошло? Говори нормально, иначе я поседею, — Белый сжал сильнее руль. Юля напряглась и вытянулась, как струна.       Молчание Космоса было самой страшной пыткой в ту секунду для Белова. А оно, как назло, затянулось.       — Короче, Пчёлу ножом пырнули, — наконец выдал Космос.