Купить на всю н̶о̶ч̶ь̶ жизнь

      Миссия по спасению Димы от гнева Тэхёна была провалена. Алина рассказала обо всем, что вспомнила, — о своих грустных ощущениях и заблуждении Димы по поводу цели ее прихода. О том, как она одним отрезвляющим вопросом остановила попытки «утешить» ее против воли. И о том, что Дима так-то мог все равно сделать по-своему, ведь он был сильнее, но не стал...       Она искренне считала, что эта история касалась только ее и Димы, но Тэ видел ситуацию иначе. Между парнями были свои, им одним известные мужские дела. Алина не знала всех этих важных метаданных, поэтому реакция Тэхёна казалась ей чересчур суровой. Однако мелькнула и приятная мысль о том, что Тэ не хотел видеть ее с другим, знать, что она спала с кем-то. Все эти проявления ревности, собственничества и нетерпимости к вниманию других мужчин были красноречивее признаний в любви. Это, как минимум, говорило о серьезном отношении парня.       Действительно, Тэхёну неприятно было думать, что чей-то чужой член может «вползти» внутрь женщины, которую он принял как свою. Поэтому сейчас его раздражали примерно все мужчины, включая накосячившего друга Диму, упоротого официанта Рому, бывшего мужа Алины и любых других представителей своего пола.       Это было совершенно парадоксальное для Тэхёна чувство, ведь раньше он предельно спокойно «отпускал» своих клиенток восвояси: да трахайтесь на здоровье — с кем, когда и сколько хотите. Главное — следите за здоровьем, чтобы не навредить себе и другим. Но в целом Тэхёну было кристально все равно.       А теперь, когда он выбрал Алину, все изменилось. Ему хотелось оградить ее хотя бы от мужчин-хищников, коих предостаточно водится в мире. Эта женщина была яркой, интересной, финансово успешной и совершенно не рвалась замуж или в стандартные отношения. Из-за этого она могла показаться многим парням женщиной мечты — сама себя содержит, сама не хочет усложнять, сама готова ограничиться сексом. Это ж рай для безответственных типов!       К тому же... Алина красива, следит за собой и, по идее, только-только расцвела в сексе. Именно расцвела, разрешила себе, отпустила.       И это совсем не одно и то же, что умение старшеклассниц надевать презерватив на член, раскатывая его ртом. Школьницы порой гордятся своей сексуальной прокачкой, свободой и разнуданностью, но они мало знают о себе и своих желаниях. И самое печальное — они почти не думают о своем удовольствии, скорее, пытаются впечатлить мужчин. Но... это скучновато, пресно и убого. За версту несет низкой самооценкой, прикрытой наносной крутизной.       Интереснее оказаться в постели с женщиной, которая удивляет не акробатикой и техническими трюками, а соблазнительным телесным и душевным теплом. Алина оказалась именно такой — только-только нащупала свою истинную сексуальность, но зато отдавалась так удивленно-искренне, восторженно и ярко, что Тэхён чувствовал себя... молодцом. Да, он чувствовал себя хорошим и настоящим. А еще он был уверен, что Алина всю свою сексуальную энергию поднимает до уровня сердца и пропускает через него. И это очаровывало до дрожи, до ответного зова сердца. За это стоило держаться.       Как в итоге Тэхён поступил с Димой, Алина не знала и не стала спрашивать. Парень уходил мрачным, пропадал несколько тревожных часов, вернулся тоже тучкой, но вроде его руки не были разбиты о чье-то лицо. Алина решила, что узнает все позже, когда Тэхён отойдет. Или он сам расскажет. Так-то у нее был заготовлен еще миллиард вопросов обо всем на свете.

***

      — А почему... ты решил это сделать на ковре? — вдруг спросила она.       — Даже не знаю.... Я поддался тебе... Ты соблазнила меня, — Тэхён положил руку на спину Алины, медленно огладил сверху вниз, до попы.       — Я ничего не делала же, — удивленно открестилась Алина.       — Ты лежала такая... заманчивая, — серьезно сказал Тэхён. — И не хотелось уходить отсюда... Я думал, если мы будем делать это на кровати, то... все испортим.       — Почему это? — удивилась Алина.       — Подумал про мужа твоего бывшего... — пасмурно проговорил Тэ. — Вы же, наверное, там это делали?       — Ах, вот оно что! Нууу... нет, — поспешила объяснить Алина. — С тех времен я все в доме поменяла, сделала полную перестановку... постепенно... Даже кровать новая... Ничего из «той жизни» не осталось...       — Только квартира та же? — уточнил Тэ.       — Да, пока остались здесь. Девчонкам удобнее в школу ходить и все такое. Квартиру позже поменяем... Почему ты вдруг вспомнил про бывшего мужа?       — Ты сама сказала про одежду... И меня триггернуло, — честно признался Тэхён. — Он меня бесит.       — Да кого же он не бесит? — усмехнулась Алина. — Это у него особенность такая — бесить. С дочками он тоже не особо ладит.       — Меня бесит то, как он обращался с тобой, — в сердцах проговорил Тэхён. — Вся эта пиздопляска, что он устроил... Я-то понятно... Я просто оказал тебе услуги. Я и не был твоим... А он — типа... муж... Черт, да как так можно?       — Мне нравится, как ты кипятишься, — умилилась Алина. — Но... не думай о нем, все уже в прошлом.       — Был бы он в прошлом, ты бы даже не упомянула его, — убежденно сказал Тэхён. — Что-то осталось... И оно тебя тоже беспокоит.       — О, очень редко беспокоит, — нарочито равнодушным тоном сказала Алина, чтобы немного успокоить парня. — Нам приходится общаться из-за дочерей. Но так-то... все это уже не имеет значения для меня.       — Я очень надеюсь, — невесело улыбнулся Тэхён и долгим, словно вытягивающим правду взглядом посмотрел в глаза Алины. — Обещаю: ты про него совсем забудешь.       — Какая приятная угроза! — Алина положила голову ему на грудь. — Я бы хотела вообще все забыть... Только детей оставить. Ну, то есть... мы с ними втроем — и новая жизнь.       — И что, ты бы все бросила? — Тэхён прижал ее к себе и нежно огладил плечи и спину. — Ресторан, всю свою прежнюю жизнь?       — Ага, — беспечно хмыкнула она.       — Вот ты безбашенная! — удивился парень. — Алина, ну ты даешь! Это же... дело твоей жизни, нет?       — Ну, не всей жизни, это уж точно, — задумчиво сказала Алина. — Дело. Да, важное. Да, крутое. Но я не хочу в нем застревать навсегда. И вообще... я когда-то мечтала... совсем о другом... И до сих пор этого хочу, хотя нет надежды это осуществить.       — Творчество? — с пониманием спросил Тэ.       — Да. Как ты понял? Я же не так уж много ныла тебе про это, — удивилась Алина.       — Вообще не ныла... Немного спалилась. А остальное я увидел сам, — Тэхён чмокнул ее в лоб. — Я же вижу, КАК ты на все смотришь.       — Я не думала, что еще хоть с кем-то смогу это обсудить, — Алина благодарно прижалась губами к его груди, оставляя крошечные метки-поцелуи.       — Можешь обсудить со мной.. Я вижу твой голод, — усмехнулся Тэхён. — И знаешь, он не меньше моего.       — Да, но ты хотя бы идешь к своей цели, ты хотя бы... на нужной дороге, — грустно сказала Алина. — А я свернула очень давно и теперь иду в противоположную сторону... Мне никогда не дойти до той цели... Ее и нет почти. Призрак, а не цель.       — Неправда, — серьезно сказал Тэхён. — Алина, посмотри на меня...       Она послушалась, вскинула голову, уставилась в горящие глаза Тэ, который, кажется, собирался влить в нее своей юной уверенности в том, что все возможно.       — Ты даже сейчас можешь пойти другой дорогой, если захочешь. А те мечты... Ты и не сделала их целью. Вот в чем затык. Если бы они стали целью — все равно ты пришла бы к чему-то, — продолжал настаивать парень.       — Мне это кое-что напомнило... Знаешь, я когда-то играла в Sims...       — О, я тоже играл! — радостно перебил ее Тэ. — Что-то строил и заставлял героев делать «юхууу».       — Тогда ты поймешь, — хихикнула Алина. — Помнишь, там были колдуны и колдуньи?       — Да, конечно!       — Там любой герой может стать колдуном, если захочет. И можно пройти Путь Света или Путь Тьмы — стать добрым или злым волшебником.       Тэхён кивнул:       — Помню-помню. Я и не знал, что ты гик.       — Да какой там гик! Немного играла... Так вот. Я делала так: сначала изучала Путь Тьмы и становилась очень злой ведьмой. Овладевала всеми страшными заклинаниями, варила ужасные зелья, делала себе черный трон, светильники с черепами... Потом начинала изучать Путь Света... Но на него нельзя перейти сразу, надо было сначала пройти обратно Путь Тьмы до условно нулевой отметки. И только потом ты начинаешь прокачиваться как светлый маг. Поэтому твой путь в два раза длиннее... А можно было сразу из нейтрального мага двинуть в светлого. Это быстрее... Короче, у меня нет столько времени, чтоб возвращаться назад и вставать на новый путь!       — Слава богу, мы не в Sims. — Тэхён притянул Алину к себе поближе и поцеловал в губы. — Ты шла не в другую сторону, балда. Просто параллельно. И ты прямо сейчас можешь начать делать что-то творческое.       — Мне раньше приходило это в голову. А сейчас, наверное, все потеряно. Вроде как... поздняк метаться, — устало проговорила Алина. — Порой шестнадцатилетние добиваются таких высот, что ты кажешься себе везде опоздавшей...       — Вот это ты напрасно, конечно, — утешающе сказал Тэхён. — Хочешь, я покажу тебе, что ты — можешь?       — Меня забавляет, что я верю в тебя, а ты — в меня. Но сами в себя мы будто верим меньше, — хихикнула Алина. — Ну, допустим... Давай, покажи.       — Тогда тебе придется довериться мне и пойти на эксперимент, — сказал Тэхён, мягко укладывая Алину под себя и начиная распалять ее легкими поцелуями в шею.       — Это... часть эксперимента? — успела спросить она прямо перед поцелуем в губы.       — Это подготовка, — ответил Тэхён, смеясь. — Художника и модели... Или так: художника и «полотна»...       — Я буду полотном? — изумилась Алина, уворачиваясь от поцелуев и тут же чувствуя, как горячее дыхание Тэхёна устремилось дальше, вниз, а губы исследуют нежную кожу вдоль ключиц.       — Я нижайше прошу прощения, миледи, за это самоуправство. Но да, вы будете «полотном» для картины, — выдохнул Тэхён и скользнул к груди, обхватив один сосок губами, то вминая языком, то прикусывая его вершинку.       Алина глухо застонала и прижала руку Тэхёна ко второй груди, чтобы он не забыл о ней. Он тихо засмеялся от ее милого нахального жеста и так нежно облапал грудь, так смял и заласкал ее, что Алина не выдержала... и обнаглела вконец.       — Нижайше? Тогда вам... еще ниже... милорд, — едва она договорила фразу, сразу же испугалась своего намека.       Он же сделает с ней это снова, сто процентов — доберется ниже! И кто потом будет завывать от его языка и невыносимо умелых рук? Кто будет извиваться, как пойманная добыча, пытаясь прекратить сладкую пытку? Кто потом будет содрогаться в конвульсиях страсти? Очевидно же — Алина, которая бросила ему вызов, не подумав о последствиях.       — Мммм, ты просишь меня! — почему- то обрадовался Тэхён. — Палишься.       — Я? Да нет... то есть... да, — выдохнула Алина, чувствуя, что все, она потекла и снова хочет.       Снова, черт возьми, хочет его! Рядом с Тэхёном желание накрывало ее гораздо чаще, чем она допускала в самых смелых фантазиях. Она наивно полагала, что это «проблемы юности», но сейчас обращалась в похотливую кошку при первом же намеке на секс.       Она чувствует, как мокро язык скользит по ее животу, как многообещающе Тэхён оглаживает пальцами ее припухшие влажные половые губы прямо через ткань белья. И ей хочется, ужасно хочется, чтобы он слизал эту влагу языком, чтобы снова раздул пожар внутри нее и довел ее до состояния, когда она сама его и потушит, бурно кончив.       Тэхён умеет возбуждать ее за считанные минуты, потому что у Алины с ним был исключительно прекрасный, бесстыдный и развратный опыт. Она знает: если он берется за дело, ей всегда хорошо. Все разы так было, она не уходила от него без оргазма или даже нескольких подряд — каскадных, мощных, почти выматывающих, опустошающих ее тело и душу.       — Стой, — сбивчиво дыша, вдруг попросила Алина, почти не надеясь на то, что он ее пощадит. — Может, не надо? Может... сейчас и начнем... рисовать... на мне?       — Прости, это необратимо... Теперь только один путь, — усмехнулся Тэхён, снимая с нее тонкие трусики, разводя ее ноги в стороны и укладываясь так, чтобы было удобно ее вылизать. — Хочу увидеть, как ты кончишь.       «Хочу увидеть» — главный бустер для Алины. Одному сатане известно, почему ее заводит мысль, что Тэхён будет видеть ее там в этот момент. И он действительно обжигающе-внимательно смотрит, словно проводит жутко интересный эксперимент.       А дальше Алина очень плохо соображает, потому что вся превращается в ощущения, в одну точку на теле, которая плавится под горячим языком Тэхёна, мучительно-сладко пульсирует, изнемогает и жаждет... Почему-то его губы и язык не приносят никакого облегчения, Тэхён только нагнетает, накаляет, нагоняет волны ощущений, делает желание почти болезненным и невыносимым... Ей кажется, что ее вождение стало таким огромным, что сейчас ее разорвет на части или же она разрыдается от переполняющих чувственных импульсов.       Его язык широко и жарко прошелся по всей ее промежности, по чутко откликаюшимся точкам, по нежной гладкой коже, по всем розово-покрасневшим складочкам... А потом Тэхён чувственно присосался к ее клитору, который стал ещё более уязвимым и доступным, когда парень пальцами развел половые губы в стороны и начал мягко массировать их. Эти умопомрачительно непристойные, пошлые, хлюпающие звуки заставили Алину немного смутиться, но она быстро справилась со своим стеснением и начала раскрываться ему навстречу сама, подаваясь бедрами повыше, подставляясь под его ласки.       Тэхёну нравилось, что Алина быстро стала возбужденно-мокрой. Еще до того, как он успел коснуться языком ее тела, она уже текла, как сочный сладкий фрукт, разломленный надвое... А теперь, когда он ее лижет, там стало так мокро, что Тэхён буквально перемазался до ушей этим вязким густым соком... И ему все нравится, его более чем устраивает то, что между ними происходит.       Очевидно, Алине тоже хорошо: она сбивчиво дышит, хватаясь то за его голову, то за простыни, то за свои вызывающе торчащие соски. Иногда она словно хочет поблагодарить Тэхёна за доставленное удовольствие, и тогда гладит его по голове... Ей тяжело бороться с желанием прижать парня еще сильнее, еще ближе, «окунуть» его лицом в себя... Тэхён чувствует это и решает ей помочь — подхватывает ладонями под попу и приподнимает ее таз, чтобы они стали совсем близкими. Вот так, да. Теперь полный контакт.       Она пахнет как самая желанная в мире сучка, ее запах такой естественный и приятный, что будит в Тэхёне то ли зверя, то ли темную сущность, то ли дикаря. Ее аромат ставит его член колом, подчиняет, доводит до животного одурения. А этот вкус, рождающийся прямо под его языком... он мягкий, чуть терпкий, сладковатый, пьянящий и вызывающий неистовое желание отыметь это тело всеми возможными способами.       Тэхён немного отстранился назад, чтобы ему был видна вся картина, и еще сильнее раздвинул припухшие половые губы, пока не приоткрыл тугой узкий вход... Увидев эту манящую глубину, он приник к ней ртом, погрузив язык внутрь... Алина громко, не сдерживаясь, застонала, запрокинув голову и снова прогибаясь всем телом. Она больше не в силах пытаться хоть что-то контролировать. Она вообще на последнем издыхании, потому что ее измучили изощренные ласки Тэхёна.       Алине хочется сжать ноги, чтобы унять бешеное желание, но там голова Тэхена, да и не даст он это сделать, удерживая ее бедра... И она стонет, тонет, погружаясь с головой в эту негу... А ему кайфово видеть и слышать ее такой. Сейчас, когда Алина перестала быть его клиенткой, ему больше ничего не надо изображать, можно быть собой, можно отпустить себя и дать природе сделать все самой. Пусть она его ведет. Пусть отключатся его профессионализм и отработанные навыки. Пусть даже все будет не так гладко, зато от души и максимально естественно.       А потом он добавил руки... Видимо, чтоб окончательно ее доконать. Слегка отшлепал двумя пальцами ее непослушную, раздраконенную, пылающую промежность и, пока Алина удивлялась, за что ей вдруг «досталось», быстро погрузил их в ее влагалище...       От энергичных быстрых движений и стимуляции клитора большим пальцем она задышала сбивчиво и рвано... У нее пересохли губы, ей захотелось пить, она жалобно-умоляюще застонала, как бы прося перестать ее мучить... Второй рукой он потянулся вверх, захватил сразу обе груди — его пальцы словно сделали широкий аккорд на ее сосках, с силой вминая их... И Алина просто кончилась... О боже, как же хорошо! Как же это приятно, как классно он ее трахает, как она обожает его пальцы в себе! Ей только одного недостает в этом разврате...       — Я хочу... твой член... в рот, — попросила она.       — Отдышись сначала, — рассмеялся Тэхён, довольный тем, что увидел. — А то потом будет трудно... Он отошел, чтобы немного размять тело, прогулялся по комнате, любуясь тем, какой одновременно разнеженной и осатаневшей стала его женщина.       — Да... он же... огромный, — выдохнула Алина и тоже хихикнула. — Достанет... до горла...       — Алина! — шуточно одернул ее Тэхён, но уже почувствовал, как член окаменел от ее слов. — Продолжай...       Ей хочется воспламенить Тэхёна, чтобы немного сбить с него спесь этакого «гуру секса». Она желает, чтобы он тоже безумно захотел оказаться у нее во рту, чтобы потерял голову, забыл обо всем... И Тэхён, реагирует, поддается, он почти готов сорваться.       — И он... такой вкусный, — Алина нарочно коснулась своих губ пальчиками, огладив их. — Мне нравится... твой вкус...       — Ах ты! Сучка... — вырвалось у него.       Тэхён приближается к постели, на которой лежит эта обольстительная, бессовестная, недавно кончившая сирена, снова втягивающая его в игру. Он стоит над ней, смотрит на нее с этого ракурса и начинает понимать, что для него тоже все закончится необратимо и предсказуемо. Алина тянется пальчиками к своим соскам, начинает их ласкать у него на виду, чуть запрокидывая голову и выгибаясь в спине, издает тихий полустон-полувздох.       Она закрыла глаза и улыбается, догадываясь, что там сейчас видит Тэ. Да, он смотрит, еще как! Она же чувствует этот жар — прямо через веки. Он рассматривает ее жадно, хищно, желая вонзиться, зайти на всю длину, ворваться, разорвать ее плоть на части, затопить ее полностью... Она знает, о да! Как можно не чувствовать этого, если даже воздух вокруг начинает нагреваться?       Тэхëн, не переставая смотреть на Алину, снимает с себя боксеры, и его член, как компас, указывает только в одном направлении — на эти приоткрытые зовущие губы... Она лежит на спине и понемногу начинает сдвигаться, пока не оказывается на самом краю кровати. Алина свешивает голову, красиво изгибая шею, проводит по ней рукой, как бы приглашая — смотри, как глубоко ты можешь войти в меня.       — Черт, — тихо произнес Тэхён и подошел к Алине ближе, перехватв свой член у основания и уже начиная надрачивать его. — Не искушай меня...       — Я хочу его, — она сделала бесстыдные движения языком, облизнула губы и прошептала: — Трахни мой рот...       Тэхён уже совсем близко, примеряется, удобно ли будет им обоим в такой позиции, когда ее голова свисает с края кровати вниз. Кровать достаточно высокая, но ни положение стоя, ни на коленях не подходит. Тогда Тэхён кидает диванную подушку под ноги, встает на нее коленями — и оптимальная высота найдена.       — Любишь такое, да? — сдавленно прохрипел он и начал мягко водить членом по ее лицу.       — Обожаю, — откликнулась она с жаром. — Хватит смотреть... делай... ну же!       — Ууух. .. Алина, ты... доиграешься... — и член вздрагивает, когда касается полураскрытых алых губ и ощущает горячее дыхание.       Она осторожно-ласково прикусывает зубами головку члена, скользит по ней языком и тут же отпускает.       — Наполни... — выдохнула она и легонько шлепнула его по бедру, показывая свое нетерпение. — Хочу полный рот...       — Тогда... ешь меня, детка, — хрипло проговорил он и действительно... почти лишил ее дыхания, зато заполнил собой.       Она послушно открыла рот — и он направил член глубоко в ее горло, видя своими глазами, как оно расширилось от его вторжения. Тэхён жадно смотрел и наслаждался волнующе прекрасным ракурсом, с которого видел Алину. Ее запрокинутая голова, эта гибкая длинная шея, расширившаяся от его члена, бешено возбужденная грудь, ноги, которые она безотчетно развела в стороны — все это било по глазам.       Он дурел от зрительных и тактильных ощущений, глаза застилало страстью — нет, животной похотью, грубо-чувственным влечением... Он чувствовал себя ополоумевшим самцом... И в то же время... сходил с ума от красоты и запредельной откровенности происходящего...       Это подстегнуло его, он начал ускоряться, мягко вбиваясь в податливый стонущий рот... Захотелось узнать, как это ощущается собственной рукой — и тогда он обхватил ее шею ладонью... Даааа... Офигенно! Он чувствовал движения своего члена в ее горле, чувствовал, как там тесно, узко, жарко, зверски распаляюще...       Под действием какой-то сладострастной наркоты он схватился обеими руками за грудь Алины, с силой сжал ее, продолжая проталкиваться все глубже и глубже... Крышесносно. Не хочется останавливаться. Поэтому Тэхён горячо, хлестко, размашисто трахает этот невинно-развратный рот — с хлюпаньем и пошлыми шлепками... Он чуть не позабыл, что ей нужен воздух, но все же дал передышку, вынул член...       Она немного закашлялась, и эти звуки чуть-чуть вернули его в реальность. Он впервые смог подумать: ей ведь, наверное, не очень удобно так... Тогда он приподнял голову Алины и немного изменил ее положение — теперь она не так уж свешивалась, просто лежала у самого края... Но в остальном... пусть не жалуется, она сама выбрала такую позу! Он все равно доделает это, чтобы не сойти с ума от дикого напряжения... Он уже все равно пленник ее губ, которые припухли и стали винно-красными от довольно долгого сосания... Хочет в рот — получит в рот. Хочет быть наполненной — пожалуйста, он заполнит ее до краев.       Алина крепко обхватил член рукой и будто подала знак: можно продолжить... Но прежде, чем он успел в нее войти, она прижала член Тэхёна к его животу и сладко-сладко облизала поджавшиеся яйца... Парень застонал — запрокинув голову, не сдерживаясь, громко и открыто, выдавая всю степень своего... поражения? Пожалуй, что и так. Он был сражен наповал.       Тэхён потянулся рукой к ее клитору, ему очень хотелось тоже дать Алине приятных ощущений... И удивился тому, что опять ощутил под пальцами смазку — она возбудилась от того, что вытворяла с ним. Ну какая же она умница, просто невероятно! Надо ей еще немного помочь, чтобы она кончила снова... Он погладил ее там, поласкал немного, сбиваясь со своих ощущений...       Увы, он не смог, чуть ли не впервые за долгое время. Не смог довести даму до пика! Его профессионализм отказал. Все, что он сумел, — снова оказаться у нее во рту и наконец излиться в него после нескольких энергичных толчков... Алина чувствовала, как ее горло заливает теплая сперма, как член пульсирует и постепенно опадает... Тэхён еще несколько минут содрогался и корчился от оргазма, стонал как девственник и не спешил вынимать свой член, потому что вообще забыл, что там положено делать...       А после он долго благодарно целовал грудь Алины, которую нечаянно сгреб во время секса... Он не хотел делать больно или грубо, просто ему немного снесло крышу. И конечно, он с нежностью целовал ее губы, доставившие ему так много наслаждения...

***

      Такого с ним давно не было. Он будто обнулился. Не зря он все эти недели обходился без секса и старался восстановить в себе что-то утраченное.       За последние пару лет у Тэхёна сложилась стойкая привычка, регулярная сексуальная жизнь. Поэтому он не думал, что его временное воздержание даст плоды, что он вообще сможет это выдержать. Поначалу парень боялся, что его потянет на секс хоть с кем-нибудь, что будет трудно. Но, по факту, он не только смог воздерживаться от контактов, но и вышел в зону совершенного отчуждения от своего занятия. Почти в отвращение. Его душе было тошно и неприятно от прошлого опыта, но в то же время — очень круто и трудно. И такие вызовы Тэхён очень ценил.       Он не просто пропадал где-то вдалеке от всех своих знакомых, он хотел чистоты. Планировал завязать по-настоящему. Работал над этим как алкоголик или наркоман, которые захотели исцелиться, — берег свое тело от соблазнов, избегал искушений, анализировал, думал, скитался по городу ранним утром, пока все спали, работал, рисовал, писал музыку.       Что касается денег, он тратил оставшуюся после оплаты студии часть накоплений со странным беспечным равнодушием. Почему-то был уверен, что заработает еще, но по-другому и гораздо больше. Тэхён вообще понял, что история про эскорт для него была связана НЕ с деньгами. В основном она была про странные отношения с женщинами. Поэтому он вновь посетил психолога и начал разбираться, что с ним происходит. И вроде ничего такого позорного в его прошлой жизни не было: он молодой мужчина, которому все доступно, можно было иметь сколько угодно женщин для секса и чего-то другого, но...       Все это ему осторчертело, когда в его жизни появилось нечто настоящее — чувства к Алине.       Да, единственное, что он себе разрешал — пару раз помастурбировать, вспоминая Алину, думая о ней. В этом точно не было ничего пошлого или грязного, не было промискуитета, не было ничего больного. Алину выбрали не его травмы и психологические загоны, а его здоровая часть, которая хотела любви. Да, Тэхён действительно захотел любви — взаимной, разделенной, земной и душевной. И спусковым механизмом для этого осознания стал разговор на берегу реки, где они с Алиной сидели в памятный июньский день, в день «расставания».       Потому что Алина не могла примириться, хотя старалась сделать вид, что может. Потому что Тэхён видел, как она расстраивалась, как печалилась о нем отдельно и о них двоих вместе. Он увидел, как она в душе горько оплакивает неслучившуюся любовь, их нежную искреннюю близость. Хотела что-то там оплачивать, а пришлось оплакивать... Причем речь шла действительно не только о сексе, а о чем-то более глубоком.       Своей искренностью Алина в тот день отперла, как ключом, его искренность — и она хлынула потоком. А он не стал этому противиться. Он сдался Алине и ее чувству, возникшему вопреки всему. Ей вообще было чхать на эскорт, с самого начала и до нынешнего дня... Она, хоть и говорила с Тэхёном о его работе, все равно не испытывала никакого осуждения, только заинтересованность в его судьбе.       Ради такой женщины, ради нового себя можно было что-то изменить. Можно было даже пройти чистилище.       Но пока они с Алиной решили начать с малого: договорились сходить вместе в кино, познакомиться с группой Тэхёна, а также попробовать тот самый эксперимент, где Алине надлежало стать холстом художника.